Все дороги ведут к тебе

      — Скорее, сынок, мы опаздываем, — высокий мужчина тянул за руку мальчишку лет семи. Шаг малыша был намного короче, и он, спотыкаясь, еле поспевал за торопящимся отцом.       Шум машинных гудков перемешался с гулом голосов разных языков и акцентов. Звук был настолько громким, что ребёнку казалось, что он не слышит собственные мысли. Лондон в будний день напоминал самый настоящий муравейник, отец и сын пробирались сквозь огромную толпу людей. Это были и обычные прохожие с покупками в руках, и странные чудаки с большими рюкзаками, фотографирующие практически всё, что им удаётся увидеть, и люди в строгих костюмах, что спешили по своим делам, совершенно не обращая внимания на других. Мальчик думал, что даже если бы отец достал волшебную палочку и наколдовал какое-нибудь заклинание, то никто бы и не заметил. Некоторые из прохожих прислоняли к уху странные маленькие устройства и говорили в них, от чего выглядели ещё более сумасшедшими, чем люди с фотоаппаратами.       Мужчина, нервно поправляя галстук, спешил на собеседование.       Оказавшись на заброшенной улице с обветшавшими домами, он остановился, чтобы оглядеться. И сразу же заметил красную телефонную будку, она выбивалась из атмосферы серого неприглядного переулка.       — Ты собираешься кому-то звонить? — с любопытством спросил малыш.       Полностью погруженный в свои мысли, отец ничего не ответил. Он снял трубку и набрал нужный номер. На другом конце провода его просили представиться.       — Теодор Нотт, на собеседование, — четко произнес он.       Из прорези для монет выпал значок, насколько Тео знал, тот служил своеобразным пропуском в Министерство. Пол будки начал медленно опускаться вниз, от неожиданности мальчик вздрогнул и крепче сжал руку отца.       Он вошёл в Министерство магии с замиранием сердца. Он очень много знал об этом месте, но никогда тут не был. Теперь всё, что он раньше слышал о нём, оживало вокруг. По обе стороны от входа возвышались величественные колонны, украшенные резьбой. В центре холла был огромный мраморный фонтан, из которого струились волшебные воды, окруженные радужными искрами. Вокруг двигались волшебники и волшебницы, одетые в мантии, с бумагами и свитками в руках.       Дойдя до конца коридора, Тео и его сын оказались у небольшого столика дежурного охранника. Это был пожилой мужчина. Его седые волосы были аккуратно зачесаны назад, а на носу висели очки. Он медленно поднял взгляд на незнакомого волшебника. Тео поспешил предъявить ему пропуск.       — Ваша палочка, — строго произнёс мужчина. Теодор нехотя протянул ему свою палочку.       — Скажите, пожалуйста, это ваша палочка? — произнёс он с глухим, но уверенным голосом, наклонив голову вбок.       Тео кивнул, но охранник не спешил. Сначала он внимательно рассмотрел её, а затем бережно провёл пальцем по гравировке на ручке.       Нотт чувствовал раздражение. Время тянулось бесконечно. Он нервно покачивался с ноги на ногу, ожидая, когда старик наконец-то закончит.       Охранник, сосредоточенный на каждой мельчайшей детали, как будто специально замедлял процесс проверки. Теодор наклонился вперед, пытаясь увидеть, что так долго рассматривает этот упрямый страж порядка.       Охранник, наконец-то, завершил проверку свои и протянул палочку обратно в руки владельца. Облегчённо выдохнув, Тео, крепко держа сына за руку, поспешил к лифту. Их было такое невероятное количество, что найти нужный удалось не сразу.       — Почему ты не оставил меня у бабушки? — скучающим тоном произнес мальчик. Теодор посмотрел на ребёнка, устало вздохнув:       — Ты же знаешь, бабушка неважно себя чувствует, она пока не может присматривать за тобой.       Отец не знал, как сказать сыну, что бабушка... его любимая бабушка, страдает. Он хотел бы быть честным со своим сыном, сказать, что бабушка сейчас не в себе, что ей тяжело, что она борется с тяжёлым недугом и сама нуждается в ласке и заботе, но Тео боялся, что это будет слишком сложно для маленького человека.       — За мной не нужно присматривать, — нахмурился малыш. — я бы и сам мог присмотреть за ней.       — Успеешь ещё, — потрепав сына по волосам, ответил отец. Мужчина не смог сдержать улыбку, его сердце наполнилось теплом.       — Отдел магического правопорядка, — произнес до ужаса неестественный голос. После чего лифт резко остановился, громко распахнув металлические двери.       — Нам сюда, идём, — проталкивая малыша вперёд, произнёс отец.       В узком светлом коридоре была только одна дверь. Надпись на чёрно-золотой табличке гласила: " Главный аврор - Гарри Джеймс Поттер»       — Посиди здесь, я скоро вернусь, — он указал сыну на синий бархатный диван для посетителей. Затем, собравшись с мыслями, громко постучал в дверь.       Повзрослевший Поттер восседал на своём «троне». В этом брутальном мужчине трудно было узнать бывшего очкарика Поттера. Ранняя седина коснулась его висков, а на лице красовалась недельная щетина. Теперь он был важной птицей, теперь такие как Поттер стали новой элитой магической Британии. А такие как Тео - отбросами общества. Клеймо сына Пожирателя не стереть ни одним известным заклинанием. Его отец перевернулся бы в гробу, узнав насколько радикально изменилось магическое сообщество.       Заняв стул напротив, Теодор наблюдал за тем, как Гарри Поттер изучает его документы.       — Неплохо, весьма неплохо, — сказал он, остановившись на последнем месте работы. — Отправим тебя пока в патруль, как появится место получше, поговорим.       — Патруль? — именно с этого Теодор начинал свою карьеру много лет назад.       Поттер намеренно пытался унизить его? Бывший однокурсник, некогда тонкий мальчишка с очками, теперь возвышался на кресле начальника, сурово взирая на Тео. Это казалось нелепым и несправедливым. Теодор чувствовал себя подавленным и униженным. Гнев, как огонь, расползался по его венам. Теперь Поттер имел огромное влияние в магическом мире, и использовал его, чтобы уколоть Тео в самое больное место.       — Если тебе что-то не нравится Нотт, можешь быть свободен, — тон будущего начальника был холоден.       Должность, что предлагал Поттер, была бесперспективной. Низкая зарплата и полное отсутствие возможности проявить себя. Но Тео понимал, что сейчас такой роскоши как выбор, у него просто не было.       Сейчас ему было абсолютно не до гордости. Часть имущества отца конфисковали после войны, после этого обнищавшему наследнику пришлось учиться выживать самостоятельно. И у него это неплохо получалось, он смог построить неплохую карьеру во Франции, но ему пришлось вернуться, и похоже теперь нужно начинать всё сначала. Он не смог накопить много денег, даже не смотря на престижную должность. Ведь каждый месяц ему приходили огромные счета за аренду и услуги няни. Прекрасно осознавая, что не может просто развернуться и уйти, Теодор подписал все нужные документы.

***

      День Гермионы Уизли не задался с самого утра. Она проспала, сожгла завтрак, опоздала на работу, а затем её и так ужасное настроение омрачила новость о том, что её «любимая» свекровь устраивает очередной семейный ужин.       Кому-то может показаться, что в ужине с семьёй нет ничего страшного, вот только Гермиона так не считала. После того, как они с Роном приняли решение жить отдельно, миссис Уизли не упускала случая подловить невестку на том, что она плохо ухаживает за мужем. То Рональд похудел, то его рубашка плохо поглажена, то он «какой-то нервный, а всё из-за того, что дома ему уделяют мало внимания». Ведь хорошая жена не может целыми днями торчать на работе. У хорошей жены не может быть амбиций и стремлений. Когда-то Гермиона любила Молли Уизли. Тогда она была ещё «Грейджер», но стоило ей стать «Уизли», Молли из милой мамы лучшего друга превратилась в самую настоящую свекровь.       Старшая миссис Уизли почему-то думала, что Гермиона, выйдя замуж за её сына, должна была заменить ему мать и полностью обслуживать его в бытовом плане. Однако сама Гермиона искала равного партнёра и спутника жизни, а не великовозрастного ребёнка. Рон, кстати, поначалу и не против был сам заботиться о себе и имел похожую позицию. Однако с годами его мнение о браке кардинально поменялось.       Нервной походкой Гермиона направлялась в кабинет к лучшему другу, дабы как обычно пожаловаться ему и получить поддержку. По пути, рассматривая старые фотографии на стене, она вдруг заметила мальчика, сидящего на диване. Его голова была склонена, и он с интересом рассматривал книжку с яркими картинками. В его глазах светилась любознательность, что мгновенно привлекло её внимание.       — Привет? — аккуратно начала Гермиона. От неожиданности мальчик вздрогнул, но заметив женщину быстро успокоился.       — Здравствуйте, — тихий и тонкий голосок несвойственный для мальчишек его возраста.       Женщина всегда испытывала особую привязанность к детям. Их непосредственность, радость и даже капризы наполняли её сердце теплом.       — Ты здесь один? — Спросила она.       — Нет, — мальчишка отрицательно замотал головой, — я жду папу, он устраивается на работу, — сказал малыш, пальцем указывая на дверь кабинета главного аврора.       — Значит твой папа будет Аврором? Здорово, — улыбнувшись сказала женщина, — меня зовут Гермиона Уизли, а тебя? — Гермиона протянула мальчику ладонь в знак приветствия.       — Демьен, — коротко представился он.       — Красивое имя. Ребёнок нескромно согласно кивнул. На что Гермиона негромко рассмеялась.       — Моя мама придумала его.       — Что ж, у твоей мамы хороший вкус.       — Пожалуй, — мальчик пожал плечами.       — Я посижу здесь с тобой немного, если ты не против? Не будем мешать мистеру Поттеру и твоему папе.       — Интересная книга? — внезапно спросил её новый знакомый, указывая на фолиант, торчащий из её сумки. Гермиона улыбнулась и ответила:       — О да, это фантастика, — она достала книгу из сумки, чтобы показать мальчику, — тоже любишь читать?       — Вроде того, — он смущённо пожал плечами.

***

      Тем временем, покончив с заполнением документов, Тео собирал их обратно в папку. — Форму заберёшь в этом кабинете, — профессорским тоном произнёс главный аврор, тыкая пальцем в номер кабинета, указанный на бланке. — Завтра утром тебе дадут напарника, и сориентируют по месту патрулирования. Вопросы есть?       — Вопросов нет, — Тео хотел скорее закончить эту неприятную встречу.       — Тогда не смею задерживать, — Поттер не удосужился даже поднять взгляд на собеседника.       Тео очень переживал за сына, которого пришлось оставить одного в коридоре. Демьен был послушным, но очень любопытным мальчиком, он не мог долго сидеть на одном месте, поэтому отец поспешил скорее покинуть кабинет Поттера. Он облегчённо выдохнул, обнаружив ребёнка, спокойно сидевшего там же, где он его оставил.       Он был не один, на широком подлокотнике сидела женщина и о чём-то увлечённо болтала с его сыном. «Уже нашёл себе подружку» — пошутил про себя Теодор. Он видел только её спину, но даже так было понятно, что она довольно привлекательна. Фигура песочные часы, и волосы его любимого каштанового цвета. Находясь долгое время без женщины, он оценивал каждую, что встречалась ему на пути, затянувшееся одиночество давало о себе знать.       — Демьен! — окликнул он сына. — нам пора, идём.       Женщина, отреагировав на его голос, повернулась. Сердце Тео упало куда-то вниз. Это была она. Это была чёртова Грейнджер.       — Теодор? — спросила она удивлённым тоном.       Она всегда называла его так, не «Тео» и не даже «Нотт», всегда было это отстранённое «Теодор», что показывало насколько он не значим для неё. Она выглядела почти так же, как и в последнюю их встречу. Те же вьющиеся каштановые волосы, те же веснушки на носу. Та же ханжеская юбка ниже колена, правда теперь она была не школьной.       Внутри всё перевернулось. Все эти годы, что они не виделись, Тео был увлечён работой, другими людьми и собственными проблемами, но в тишине ночей иногда возвращался к ней. Ему казалось, что он смог идти дальше…оставить всё связанное с ней позади, но теперь, видя её, понимал, что она всегда незримо присутствовала в его жизни.       Тео всегда отдавал предпочтение лягушке из белого шоколада, за что Пэнси однажды назвала его извращенцем. У него и вправду был необычный вкус. Часто однокурсники подшучивали над ним по этому поводу, но он не обращал на это внимания. Тео всегда искал радость в чём-то необычном, в том, что умело вызывать у него трепет. Запихнув угощение в рот целиком, он не спеша брёл по школьному двору.       — Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь… — послышался смутно знакомый голос. Тео остановился и огляделся по сторонам. Перед ним открылась интересная картина: Грейнджер направляла палочку Малфою прямо в лицо, в то время как тот просто стоял, дрожа от страха.       — Гермиона! — севшим голосом проговорил Уизли.       — Не мешай, Рон!       Малфой попятился назад, Крэбб и Гойл стояли, онемев и даже не пытаясь помочь другу.       Неожиданно Грейджер опустила палочку, и Драко уже было подумал, что он в безопасности.       Но затем, размахнувшись, девочка изо всех сил ударила Малфоя в нос. Гарри, Рон и Крэбб с Гойлом остолбенели от шока. Тео и сам не мог сдвинуться с места.       — Пошли, — буркнул Малфой своим шестёркам, после чего они постыдно убежали в замок.       — Это было великолепно, — с придыханием говорил Уизли, похлопав подругу по плечу.       С этим трудно было не согласиться. Тео знал в чём было дело, Малфой без умолку болтал о том, что добился казни для несчастной твари. Он с гордостью рассказывал об этом Тео. Нет, не то чтобы Нотту было сильно жаль гиппогрифа. По большему счёту, ему было абсолютно всё равно. Просто он считал ниже своего достоинства соревноваться с глупым животным. В последнее время дружба с Драко не вызывала у него ничего кроме раздражения. С каждым днем его слова, полные жалоб и нытья, всё больше вызывали у него антипатию.       А вот Грейнджер…сейчас она предстала перед Тео совсем в ином свете. Этот момент стал для него откровением. Он впервые задумался о том, каким вообще должен быть волшебник. Смелым, честным, готовым бороться за свои убеждения, а не прятаться за спины друзей, как любил это делать Драко. Юноше даже стало немного стыдно за все те моменты, когда он присоединялся к насмешкам над ней. Он больше никогда не сможет смотреть на эту девочку прежними глазами.       Наверное, это тот самый момент, момент, когда Тео впервые обратил внимание на Грейнджер. Он, конечно и раньше знал о её существовании, однако ему было все равно на Грейнджер и её дружков. Малфой же напротив был просто одержим этой троицей, в особенности Поттером. Предложив знаменитому мальчику дружбу, он был беспардонно отвергнут, от чего обозлился на очкарика, а его друзья попали под горячую руку.        Пэнси также поддерживала эту бесконечную травлю грифиндорцев, а Тео после этого случая старался держаться от всего этого подальше. По иронии судьбы, в последствии он оказался связан с этой троицей более прочными узами, чем его друзья.       — Пап, познакомься, это миссис Уизли, — голос Демьена привёл в чувства впавшего в раздумье отца.       «Миссис Уизли» — раздалось в голове Тео. Как же он мог забыть… Она больше не Грейнджер. Это имя, звучавшее столь непривычно, словно ударило его. Казалось бы, прошло столько лет, и его больше не должно это трогать, но кажется в реальности всё обстояло иначе. Грейнджер, а по-другому Тео не мог её называть, звонко рассмеялась.       — Мы знакомы, — её улыбающиеся глаза смотрели прямо на Тео. Взяв себя в руки, он всё же решился подать голос:       — Грейнджер, — он упорно отказывался воспринимать её новую фамилию. — Давно не виделись.       Грейнджер кажется было ужасно неловко, но она упорно продолжала улыбаться. Улыбка была ужасно натянутой. Оба стояли в неловком молчании, которое Гермиона решила первой разрушить: — Что ж, была рада познакомиться с вами, молодой человек, — она нежно потрепала Демьена по волосам. — Надеюсь, ещё увидимся.       Ребёнок согласно кивнул, после чего Грейнджер попрощалась с Теодором и поспешно скрылась за дверью кабинета Главного аврора.       Дверь тихо закрылась за ней, оставив мужчину и его сына в тихом коридоре. На мгновение он застыл, не в силах пошевелиться. Время остановилось, и воздух вокруг стал густым, насыщенным запахом её духов, которые ещё витали в воздухе.       Мысли кружились в голове, перемешиваясь с воспоминаниями, яркими вспышками прошлого, которые вдруг стали такими реальными, будто всё это было с ним вчера.

***

      — Привет, не занят? — она стояла посреди кабинета Гарри переминаясь с ноги на ногу.       Поттер собрал бумаги в охапку и постучал ими по столу. Он ласково улыбнулся подруге и предложил сесть на стул, на котором несколько минут назад сидел Нотт.       — Кофе? — Гарри знал, что подруга любит его гораздо больше чем чай. Он и сам отдавал предпочтение этому крепкому напитку.       — Да, пожалуйста, — Гермиона нервно побарабанила пальцами по столу. — Ты уже в курсе?       — Конечно, Джинни с утра все уши прожужжала, — Гарри устало откинулся на спинку кресла, тем временем, секретарь уже принёс две небольшие чашки. — Ты же не собираешься свинтить? Она надеется на твоё присутствие.       Джинни, будучи на последнем месяце беременности третьим ребёнком, не могла долго находиться рядом со своей матерью. Молли Уизли совсем не жалела беременную дочь, напротив, она всячески старалась указать на то, что будущая мать плохо следит за своим здоровьем и вредит будущему ребёнку, а также бесконечно раздавала советы по воспитанию старших детей. Однажды Джинни пожаловалась Гермионе, что миссис Уизли ведёт себя с ней как свекровь, а не как мать. Гермиона тогда подумала, что подруга даже не представляет каково это — на самом деле быть невесткой Молли Уизли.       Старшая миссис Уизли считала, что должна контролировать абсолютно каждого в своей семье, а если она не будет этого делать, то всё просто развалится. Отчего её дети старались уехать как можно дальше под любым предлогом.       — Как всегда приму огонь на себя, — попыталась пошутить подруга. Гарри снисходительно улыбнулся:       — Просто будь рядом, с тобой ей спокойнее. Чашка остывшего кофе стояла на столе, Гермиона так и не притронулась к нему.       — Даже ничего не спросишь? — Гарри изучающе осматривал подругу.       — О чём ты? — она попыталась притвориться, что совершенно не понимает, что её друг имеет в виду.       — Ой, да брось, ты же встретила его в коридоре! Гермиона устала вздохнула:       — Тут нечего спрашивать, — Гермиона смущённо опустила глаза. — Ты знал, что у него есть сын? — зачем-то спросила она.       — Конечно, ответил Поттер, — я ведь видел его личное дело только что... а тебе-то откуда об этом известно? — Он с подозрением смотрел на подругу.       — Встретила в коридоре, он ждал его на диване для посетителей, — поджав губы, ответила Гермиона. — Милый мальчик. Гарри молча кивнул, он смотрел прямо перед собой, явно задумавшись о чём-то своём.       — Не говори Рону, ладно?       — Что не говорить? — голос подруги вывел Поттера из размышлений.       — О том, что видел его. У нас и так всё не гладко, ты же его знаешь, он с ума сойдёт от ревности, — Грейнджер нервно теребила край блузки. Гарри внимательно посмотрел на подругу:       — Я думал, что после переезда у вас всё более - менее наладилось.       — Я тоже так думала… — устало вздохнув, ответила Гермиона.

***

      Стены старого поместья покрылись мхом и паутиной, двор зарос травой и кустарниками. Миссис Нотт и старая эльфийка уже давно не ухаживали за домом. Не то чтобы они не знали бытовых заклинаний, просто одна в силу своей болезни, а другая в силу старости, совершенно не обращали внимание на состояние поместья. Это место показалось Тео заброшенным и покинутым, словно время здесь остановилось. Из дома выбежала босая, при этом одетая слишком тепло для майской погоды, пожилая женщина.       — А вот и мои мальчики, — громко крикнула она, прежде чем стиснуть в объятиях маленького Демьена. — Как же ты вырос, — говорила женщина, уводя внука ко входу в поместье.       — Как добрались, хозяин? — из-за дома появилась низенькая эльфийка. Хоть теперь эти существа и были свободны, она упорно продолжала называть Теодора хозяином, и кажется совсем не желала этой самой «свободы». Она жила в семействе Нотт столько, сколько Тео себя помнил. Когда миссис Нот и её внук ушли, Теодор тихо обратился к эльфийке:       — Ну, как у вас тут дела, Торри? Она пьёт свои таблетки?       — Я слежу за этим, хозяин, но кажется, они больше не помогают, — она подошла ближе к молодому хозяину и тихо прошептала. — Я думаю, что вам снова стоит обратиться к этим…ну…магглам, — на последнем слове, она боязливо осмотрелась по сторонам, словно опасаясь, что её кто-то услышит.       — Ясно, — пробормотал Тео, глядя прямо перед собой.       Он старался выглядеть спокойно, но внутри него всё кипело. Он вспомнил те тяжёлые времена, когда мать боролась с болезнью. Тогда он думал, что самое страшное позади, что всё это осталось далеко в прошлом. Но ему снова пришлось столкнуться с ужасающей правдой: болезнь вернулась, и теперь ему предстоит заново пройти этот нелегкий путь. Он чувствовал, как тяжесть ответственности ложится на его плечи, как будто невидимый груз придавливает его к земле.        Внутри поместья царила зловещая тишина, были слышны лишь шорохи снующих туда-сюда крыс и скрип дверей, что качались из стороны в сторону из-за сквозняка. Плитка на полу частично разбита, а потолки покрыты большим слоем паутины. Сев на старый пыльный диван, он вспомнил, что завтра ему придётся оставить Демьена дома, чтобы уйти на работу. Матери было хуже, чем он думал, а Торри выглядела совсем неважно. По-хорошему, ей давно пора на покой. Она еле справляется с уходом за матерью, а тут ещё он решил повесить на неё заботу и о ребёнке. Тео корил себя за то, что заранее не позаботился о том, чтобы нанять няню для сына. Завтра же он займётся этим, а пока няня не найдётся, придётся доверить присмотр за сыном бедной Торри.       Откинувшись на мягкую спинку дивана, Теодор прокручивал в голове встречу с Грейнджер в Министерстве. Он почти ничего не слышал о ней с самого переезда во Францию. Только однажды Пэнси зачем-то в своё письмо вложила вырезку из Ежедневного Пророка. Свадьба героев войны была громким событием, фото с их бракосочетания красовалось на первой полосе. Тогда Тео от злости спалил вырезку вместе с письмом и попросил Паркинсон больше никогда не упоминать Грейнджер. И ему даже показалось, что это сработало, он смог на время забыться. А когда на свет появился Демьен, то у Тео совсем не осталось времени для любовных страданий. Однако встретив её в коридоре Министерства, он на время вернулся в прошлое, будто снова очутился во дворе полуразрушенного Хогвартса, где Грейнджер его отвергла.