Из наших пеплов, мы восстаем.

"Let me take you into my world, I will guide your every step, I will learn your awakenings, I will invent your nights, I will stay close to you. I will erase all predetermined fates, mend all wounds. On your days of anger, […] I will press my mouth against yours to stifle your screams and nothing will ever be the same again, and if you are alone, we will be alone together." Marc Levy

***

🎵 🎧 https://youtu.be/wqUqAh5wyKw?si=LXx1lUOq0j-8cfcS

***

После десяти дней разлуки Суна морально готовила себя к встрече с Кайей. Эти дни были отмечены одиночеством и сомнениями. Она колебалась между гневом, печалью и необузданным тоской, задаваясь вопросом, готова ли она вновь столкнуться с их бурной связью. Фотографии и видео с Кайей и его друзьями в Лондоне вызвали ее ревность и посеяли сомнения в ее уже тревожном разуме. Видя его рядом с привлекательными женщинами, она задавалась вопросом, осталось ли у нее место в его сердце или он уже двигается дальше от их отношений. В день его возвращения Суна была раздираема между тревогой и бессознательным желанием увидеть его. Она провела часы, размышляя, что сказать, как себя вести, и тщательно подбирая наряд: элегантная белая блузка и голубая юбка до колена. Безупречно отглаженная белая рубашка была заправлена в юбку, чтобы подчеркнуть ее стройную талию. Голубая юбка из легкой и плавной ткани мягко облегала ее изгибы, не слишком обтягивая, добавляя яркости без излишеств. Ее волосы были аккуратно уложены в мягкие кудри, слегка падающие вокруг лица. На ногах она носила низкие каблуки, соответствующие цвету юбки, создавая элегантный и расслабленный образ. Макияж был мягким и естественным, подчеркивающим ее черты без излишеств. В этом наряде Суна надеялась чувствовать себя комфортно и уверенно на этот важный момент с Кайей. Сидя одна в гостиной, она подняла глаза, когда увидела его входящим, В начале второй половины дня, видимо усталым, но с взглядом, полным эмоций, увидев ее. Кайя был одет в свой привычный ансамбль черной одежды, его руки украшали множество стальных цепей, которые определяли его стиль. Его черная кожаная куртка завершала его темный и бунтарский вид. Suna почувствовала внезапный поток эмоций, встретив его взгляд. Ее сердце бешено билось, и в животе разлились бабочки. Увидеть его снова после десяти дней, десяти долгих дней без него в этом проклятом безумном доме, принесло ей огромное облегчение, возродило знакомое тепло, но также иное чувство, которое она не могла определить. Это неопределенное чувство глубоко беспокоило ее, смесь интенсивных эмоций, которые заставляли ее дрожать изнутри, мощное и неотразимое влечение, которое она не осмеливалась назвать. Ей также было смешанно волнительно, интересуясь, что будет дальше. Тетя Хатидже ясно дала понять, что дедушка Халис собирался искать другую жену для своего внука, если между ними не улучшится. Эта угроза висела над Суной, как меч Дамоклов. Мысль о том, что Кайа может быть с другой женщиной, мучила ее дни напролет. Простая мысль о том, что он с кем-то другим, заставляла ее дрожать. Она проводила бессонные ночи, представляя себе самые болезненные сценарии, где Кайа, поощряемый своим дедушкой, находил утешение и любовь в объятиях другой женщины. Е тогда… он выглядел так привлекательно в этом наряде, даже более, чем в ее воспоминаниях. Суна смотрела на Каю с глубокой интенсивностью. Ее глаза изучали каждый аспект его знакомой внешности, от черной одежды до стальных цепей на шее и запястьях, а также колец, украшающих одну из его рук, в то время как другая носила лишь простое обручальное кольцо.Часть ее все еще восхищалась его бунтарским и темным стилем, который делал его таким характерным, но другая часть чувствовала укол ревности. Последние несколько дней сделали ее более чувствительной к привлекательности, которую он мог вызвать у других женщин, и увидев его таким, это усилило ее неуверенность. Ладони Суны были слегка липкими, и ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, надеясь, что ее лицо не выдаст внутреннюю бурю чувств. Этот момент был важен для нее, для них обоих, и она хотела подойти к нему с тем же достоинством и уверенностью, с какими она приготовилась в своем внешнем облике. Лицо Кайи, отмеченное усталостью, просветлело искренней улыбкой, увидев ее. Он заметил, как элегантно она выглядела в своем наряде, как ее белая блузка подчеркивала ее стройную талию и как ее голубая юбка изящно обнимала ее изгибы. Она была так красива! Более прекрасна, чем когда-либо, или, быть может, он просто больше был влюблен в нее, чем раньше. Молодой человек оставался на расстоянии, колеблясь, почти как будто он боялся ее реакции. Если бы он был честен, Кайя бы сказал, что больше всего он боится отсутствия реакции. В его отсутствие он надеялся, что Суна найдет время для размышлений, чтобы примириться с их различиями. Он искренне желал, чтобы этот момент стал поворотным, обновлением в их напряженных отношениях. Больше всего его беспокоила мысль о том, что Суна может не показать никаких эмоций после стольких дней разлуки. Эта возможность разбила бы его сердце больше всего. Для него худшим было бы равнодушие. Равнодушие, отсутствие интереса, холодные слова и пустые жесты больше всего причиняли ему боль, чем споры и острые слова. Суна встала и медленно приблизилась к нему, неуверенная, что делать. Следовало ли ей обменяться приветственным поцелуем, объятиями или просто сказать «добро пожаловать»? Она выбрала последнее, подарив улыбку, которая не могла полностью скрыть ее дискомфорт. Когда Суна приблизилась к нему, Кайя мог заметить множество эмоций, мелькнувших на её лице, эмоции, которые он старался разгадать. Сначала он подумал, что различил луч счастья или облегчения, искренне надеясь, что не ошибся, но также заметил намек на сдержанность и неопределенность. В её глазах мерцала яркая интенсивность, выдавая уязвимость, которую она, возможно, пыталась скрыть. Как человек, наделённый большой симпатией, Кайя сразу почувствовал её эмоциональное состояние. Последние дни явно повлияли на нее, но это из-за разлуки с ним или по другой причине? Кайя так надеялась, что именно разлука с ним оказала на нее влияние, хотя она понимала, что это эгоистично. Он заметил лёгкое напряжение в её плечах, едва заметное дрожание её рук по мере того, как она приближалась. Было ли это тревожностью, надеждой или сложным сочетанием того и другого? Его собственное сердце билось чуть быстрее с каждым её шагом к нему. Он хотел подойти, взять её за руку или обнять, чтобы успокоить её, развеять любые оставшиеся сомнения и страхи между ними. Но он также знал, что нужно уважать её личное пространство, позволить ей подойти к нему своим темпом. «Hoş Geldin,» сказала она. «Hoş buldum,» ответил он с едва заметной улыбкой. Он подошёл осторожно, нежно, словно боясь нарушить хрупкое равновесие. Остановился, оставив между ними пространство. Между ними витала тяжёлая тишина. Суна укусила нижнюю губу, искала слова. Почему всё должно быть таким трудным? Кайя заметила этот жест и больше не могла отвести взгляд от его губ. Его сердце сжалось, и на мгновение он забыл даже дышать. Суна, почувствовав его интенсивный взгляд, отвернулась, почувствовав, как её щёки покрываются румянцем. «Как прошёл твой полёт?» — попыталась она нарушить тишину. «Alright,» ответил он по-английски. Кайя посмотрел на неё, слегка колеблясь. Он, казалось, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. «Ты поел?» — спросила она, сомневаясь. «Я только завтракал в самолёте,» ответил он. «Я приготовлю тебе что-нибудь поесть,» сказала она. Кайя почувствовал неожиданное тепло от жеста Суны. Его глаза смягчились, и он мягко кивнул. «Спасибо, Суна. Ты так добра.» Суна направилась к кухне, пытаясь скрыть волнение, охватившее её. Кайя наблюдал за ней, чувствуя благодарность и большую уверенность. Он знал, что потребуется время, чтобы восстановить то, что было разрушено, но он был готов попробовать, шаг за шагом, жест за жестом. Он взял свой чемодан в спальню и присоединился к ней на кухне.

***

Когда Кая подошел к двери кухни, он услышал голос Суны, беседующей с поварихой Шафикой. Последняя настаивала на том, чтобы она приготовила еду, но Суна отказалась, сказав: «Спасибо, Шафика абла, но я сама возьмусь за приготовление еды.» Её голос был решительным, показывая её желание взять на себя управление в кулинарии. Повар улыбнулась хитро, подшучивая: «Хорошо, Суна ханим, ты хочешь приготовить блюдо для своего мужа своими руками. Поняла.» Когда Шафика покинула комнату, она улыбнулась Кае и тепло его поприветствовала, на что он ответил взаимностью. Услышав их обмен, Суна повернулась и заметила, что Кая стоит там, опершись на дверь кухни, она задумалась, сколько он уже там находится. Бессознательно она сжимала края своей юбки, пальцы выдающие её внутреннее волнение. Кая подошел поближе, медленно и преднамеренно сближаясь с ней. Суна встретила его взгляд, почувствовав волнение разнообразных эмоций _притяжение, обиду и неуверенную надежду на примирение. «Так что, ты хочешь приготовить мою еду сама,» он легко подшутил, его тон пронизан был юмором. «Ты пытаешься конкурировать с талантами Шафика ханим теперь?» Она слегка покраснела от его замечания, отводя взгляд и нервно приводя в порядок локоны волос. «Я не хотела её обременять. Ей нужно отдохнуть перед тем, как приступать к ужину,» сказала она, отводя взгляд. Обращаясь теперь к Кае, Суна продолжала с теплой улыбкой. «Итак, у нас будет жареная курица с овощами и салат из киноа. Тебе это подходит?» предложила она, зная, что Кая предпочитает здоровое питание. Кая, всегда готовый принять участие, заулыбался с энтузиазмом и закатал рукава. «Alright, chef, let's begin. » «Нет, я сама справлюсь,» ответила она. «Never,» ответил он по-английски. «Мы в этом вместе.» Суна колебалась на мгновение, затем сдалась с лёгкой улыбкой. «Хорошо, ты можешь приготовить салат из киноа, а я займусь курицей и овощами,» она поручила ему задачу. Пока Суна и Кая работали на кухне, напряжение между ними казалось постепенно рассеиваться с каждым щелчком посуды. Суна сосредоточилась на приготовлении ужина, аромат специй нежно смешивался в воздухе, создавая утешающий фон для их встречи. Кая не терял из виду свою жену, смешанный чувствами восхищения и сожаления. Он хотел сократить эмоциональное расстояние, которое возникло между ними, но чувствовал себя неуверенно, как к ней подойти. Его взгляд упал на её изящный профиль, захваченный тем, как её волосы нежно спадали по плечу. Шелковистые кудри обрамляли её лицо естественной грацией, которая до сих пор его очаровывала. Он молча восхищался тем, как изящно двигались её руки, точные и плавные жесты, отражавшие мастерство и лёгкость, приобретённые со временем. Каждое движение было пронизано скрытой элегантностью, превращая простое приготовление пищи в своего рода танец. Суна спросила Каю о его матери, и он рассказал все детали, которые они уже обсудили в текстовых сообщениях во время его пребывания в Лондоне: её психиатрическое лечение, приспособление, диагнозы врачей, визит Чехмуза и многое другое. Кай стал спокойнее, менее обеспокоенным, хотя он все ещё беспокоился за свою мать. Суна пыталась его успокоить. Кай также вспомнил о своём визите на прежнее место работы и вечеринке на барбекю, которую организовали его коллеги, упоминая, как он ценил этот жест. Суна почувствовала лёгкое раздражение, увидев, как на лице Каю засветилась радость, когда он говорил об этом вечере, но она старалась отогнать эти негативные мысли. Она знала, что ему нужны такие моменты утешения и нормальности после всего, что произошло с его матерью. С улыбкой она внимательно слушала каждую деталь, которую он рассказывал, стараясь сосредоточиться на их воссоединении, а не на чувствах одиночества и ревности, которые мучили её. Когда Кай закончил, Суна сказала ему: «Похоже, это был хороший отпуск. Я рада, что ты смог немного расслабиться с друзьями,» она сказала искренне, пытаясь сгладить любые скрытые напряжения. Кай благодарно посмотрел на неё, тронутый её молчаливым пониманием. «Да, мне это очень помогло. Но я особенно рад быть здесь с тобой сейчас,» добавил он тихо, его глаза выражали любовь и благодарность. Суна почувствовала трепет в животе от его слов. «Я тоже рада, что ты здесь, Кай. А теперь давай сосредоточимся на том ужине, который мы готовим,» сказала она, её голос был тёплым и полным привязанности. Она снова повернулась к своему делу, её движения стали более оживлёнными, наполненными новой положительной энергией. Кай почувствовал утешающее тепло и уверенность, услышав ответ Суны. Её нежное выражение и свет в её глазах заставили его понять, что она ценит его присутствие и дорожит этим моментом вместе. Он давно не видел такого выражения на её лице. Это приносило ему ощутимое облегчение, заставляя его думать, что, возможно, Они на правильном пути к спасению их отношений. Тем не менее, он не мог не заметить что-то ещё. Суна слегка опустила глаза, как будто скрывая мимолётную мысль. Это было очень краткое мгновение, но Кай заметил. Её руки, ранее уверенные и точные, дрогнули на мгновение, прежде чем продолжить своё дело, раскрывая внутреннее напряжение. Её глаза рассказывали глубокую историю. Казалось, что невидимый груз снялся с её возвращением. Кай задумался, что могло произойти во время его отсутствия, чтобы вызвать такую реакцию. По окончании подготовки Кай накрыл на стол и пригласил Суну присоединиться к нему. «Приходи, сядь со мной,» сказал он с улыбкой. Суна мягко покачала головой. «Спасибо, Кая, но я уже поела.» Кая настаивал: «Тогда ты просто можешь сесть со мной и проводить время.» Суна наконец сдалась и села за стол, наблюдая, как Кая начал есть. Он взял кусок, затем посмотрел на неё, искал слова. «Суна, я хочу спросить тебя о чем-то,» начал он, его голос был серьёзным. «Что-то произошло в моё отсутствие? Я чувствую, что ты скрываешь что-то.» Суна колебалась, отводя взгляд. Она снова заметила, как легко Кая читает её. «Нет, ничего особенного, Кая. Всё в порядке,» ответила она, пытаясь скрыть свои эмоции. Кая положил вилку и добавил: «Суна, я вижу, что что-то тебя беспокоит. Пожалуйста, скажи мне, что не так.» После момента молчания Суна глубоко вздохнула. «Ничего важного, Кая.» Кая молчал, смотря на неё напряжённо. Суна поняла, что он не отстанет, пока она не расскажет ему: «О нас говорят,» наконец призналась она. «О твоём отсутствии, о наших отношениях… Люди разговаривают, знаешь ли. Но это не важно.» Кая с глубоким хмуром взглянул. «Если это важно для тебя, Суна, то это важно. Кто это сказал? Что именно они сказали?» «Что ты остался в Лондоне все это время, потому что больше не хочешь быть со мной…» её глаза пристально изучали лицо Каи. Она пыталась уловить каждую нюансировку его выражения, попытаться понять его реакцию. Эти слова усилили её сомнения. Она хотела знать правду, потому что часть её боялась, что это может быть правдой. Кая хотел узнать подробности, и Суна рассказала ему о намёках Ферита и разговоре с её тётей. Его челюсть напряглась, он сжал кулак, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться: «Суна, никто не имеет права вмешиваться в наши дела. Никто. Наши отношения — это между тобой и мной.» Суна печально кивнула, опустив плечи. «Я знаю, но это не мешает им это делать,» сказала она, её голос едва слышно дрожал. «Они больше не будут этого делать. Я не позволю,» заявил Кая, его тон был решительным, когда он выпрямился. «Кая, пожалуйста, не делай ничего. Не говори ничего. Я устала от проблем,» умоляла Суна, её руки нервно скручивались. Кая смягчился, увидев её беспокойство. Он посмотрел ей в глаза, его голос был нежным и успокаивающим. «Не беспокойся, Суна,» сказал он. «Не беспокойся.» Пока Кая завершал свой ужин, их разговор продолжался осторожно. Слова выбирались тщательно, каждая фраза старалась поддерживать хрупкое равновесие между ними. Они обсуждали мелочи, стараясь избежать напряжённости. Когда ужин закончился, они встали, чтобы помыть посуду, решив не оставлять эту задачу для горничных. Вместе они чистили тарелки и приборы, их движения синхронизировались. Вода течёт мягко, нарушая молчание, которое установилось между ними, предлагая момент отдыха в их всё ещё хрупких отношениях. Когда они закончили, они направились в свою спальню. Усталость была видна на лице Каи, и Суна предположила, что это из-за долгого путешествия. Она подумала, что немного отдыха наверняка сделает ему хорошо.

***

«Я принёс тебе что-то,» мягко сказал Кая, протягивая руку в чемодан. Он достал маленький, элегантно завёрнутый подарок и протянул его ей. Любопытствуя, Суна взяла его, её пальцы слегка дрожали, когда она осторожно распаковывала подарок. Она задержала дыхание, увидев роскошное издание приключений Шерлока Холмса Артура Конана Дойля. Кожаный набор сверкал мягким светом под лампами в спальне, его сложные детали свидетельствовали о замечательной мастерской. Глаза Суны расширились. Кая знал, что она обожает литературу, особенно британскую и французскую, но это было нечто выдающееся. Набор включал все приключения Холмса: четыре романа и пятьдесят шесть рассказов, разделённых на шесть томов. Кожаные обложки были украшены изящными золотыми акцентами и викторианскими узорами в рельефе, настоящим произведением искусства. Внутри страницы украшены потрясающими новыми иллюстрациями знаменитого художника, идеально передающими таинственную атмосферу и захватывающие детали расследований Шерлока Холмса. Сердце Суны наполнилось эмоциями. Как он мог знать? «Я подумал… подумал, что тебе это понравится,» прошептал Кая, его голос звучал насыщенно эмоциями. «Я знаю, как сильно ты любишь Шерлока Холмса…» Суна была поражена. «Откуда ты знал? Я имею в виду, я знаю, что ты знаешь о моей любви к литературе, но Холмс?» Кая улыбнулся мягко. «Сейран упомянула об этом. Ты же помнишь? Это было в машине, в день, когда мы ехали в Мармарис. Она сказала, что ты любишь детективные истории, особенно романы Холмса и Агаты Кристи.» «И ты не забыл?» спросила Суна, её глаза сияли удивлением, когда она ласково погладила кожаную обложку. Она знала, что Кая всегда был внимателен к её вкусам, но увидеть этот материальный доказательство его внимания наполнило её благодарностью. «Как я мог забыть, Суна?» мягко ответил он. Слова Каи глубоко затронули Суну. Она не могла не почувствовать, как много это значило для них обоих, демонстрируя его внимание к ней, внимание, которого она никогда не получала от кого-то другого. «Спасибо, Кая,» прошептала она. Кая улыбнулся мягко, тронутый реакцией Суны. Он знал, что это был всего лишь маленький шаг на пути к восстановлению их отношений, но это был важный шаг.

***

Во время ужина Кая отвечал на вопросы своей семьи о состоянии матери и своём пребывании в Лондоне с вежливой улыбкой, однако на нём чувствовалась пелена усталости. Каждый раз, когда он подносил вилку ко рту, Суна замечала едва уловимое мгновенное колебание, как будто ему трудно было поддерживать привычный уровень энергии. Его ответы были ясны и вежливы, но периодически прерывались паузами, его глаза иногда сужались, словно он старался избавиться от некоторого дискомфорта. Молодой человек искал возможность ненавязчиво затронуть слухи и замечания о его семейной жизни. Ему не нравилось, когда вмешивались в его личные дела, но больше всего его раздражали презрительные замечания, направленные в адрес его жены. Этого он не мог принять, и все должны были знать об этом. «Должно быть, было трудно оставить её там и вернуться,» — сказала Асуман с искренним сочувствием. «Было,» — ответил он. «Всегда тяжело возвращаться, оставляя её в таких учреждения, и на этот раз это ещё труднее, потому что мы находимся в разных странах. Но в то же время в этот раз я не один.» Его слова были тщательно подобраны: «Я благодарен каждому из вас, что вы здесь, и особенно, что Суна рядом со мной.» Кая добавил, ненавязчиво потирая глаза, словно пытаясь развеять остатки усталости. Он наблюдал за лицами вокруг стола, замечая выражения каждого члена семьи. Он обратился к Суне, сидящей рядом с ним, и взял её за руку с нежной улыбкой. Его пальцы слегка сжались вокруг её: «Я счастлив иметь такую преданную и храбрую жену. Её сила и поддержка были для меня источником утешения в этот трудный период.» На эти слова Суна улыбнулась ему с благодарностью, её щёки слегка покраснели. Она бросила краткие взгляды на Ферита, который избегал её взгляда, затем на Халиса и Хатице, лица которых показывали смесь удивления и облегчения. «Действительно, ты счастлив, Кая,» — сказала Асуман, на её губах играла тёплая улыбка. «Суна — настоящий клад, ты должен это знать.» «Кому ты это говоришь?» — ответил он, поцеловав пальцы жены, его глаза сверкали искренностью. Суна почувствовала, как тепло наполнило её сердце, её глаза слегка заблестели. Иметь его поддержку и получать его комплименты перед всеми, особенно после всего, что она пережила в его отсутствие, коснулось её глубоко. Кая был единственным, кто так защищал её. Он признавал её ценность и никогда не упускал возможности дать об этом знать. В этот вечер его слова были как бальзам на раны, нанесённые критикой и клеветой. «Что скажем? Пусть Аллах сохрани вас друг для друга,» — с иронической улыбкой сказал Ферит, хотя его глаза выдавали Намёк на смущение: Кая посмотрел на него с спокойной улыбкой, слегка наклонив голову. «Спасибо, кузен. Я слышал, что именно ты больше всего беспокоился обо мне в моём отсутствии.» Он заметил, как Ферит немного напрягся, его губы стиснулись. Все члены семьи были осведомлены о том, что только что произошёл тонкий, но значительный обмен. Ферит, оскорблённый, пытался скрыть своё смущение за вынужденной улыбкой, его щёки слегка покраснели. Чувствуя необходимость что-то сказать, чтобы поддержать своё внешнее явление, он слегка выпрямился в кресле, перекрестив руки перед собой. «Ты знаешь, Кая,» — сказал он с улыбкой. Он старался быть непринуждённым, но казалось, это было немного вынужденно, «Мы же семья. В конце концов, это нормально заботиться друг о друге, не так ли?» Кая кивнул, следуя за своим кузеном в его игре. «Конечно, Ферит. Я это ценю.» Асуман, сидящая на другом конце стола, наблюдала за этой сценой с явным удовлетворением. Ей нравилось видеть Каю и Суну объединёнными таким образом. Хорошо сработано, Кая, подумала она, Helal Olsun. Внезапно глубокий голос деда Халиса разнёсся по комнате, привлекая внимание всех. Его взгляд перемещался с одного члена семьи на другого, прежде чем остановиться на Кае и Суне. «Мои дорогие,» — начал он. Все глаза обратились к нему, внимательные и уважительные. «Именно в трудные времена проявляется истинная ценность людей.» Он сделал паузу, давая своим словам уложиться в воздухе. «Жизнь состоит из взлётов и падений. Мы все сталкиваемся с испытаниями, которые проверяют наши пределы и нашу устойчивость. Кая, твой способ преодоления этих вызовов, сохранение верности себе и признание ценности окружающих тебя, является примером для всех.» Взгляды членов семьи обратились к Кае, некоторые с восхищением, другие все ещё скептически, но все осознавали вес слов главы семьи. «А ты, Суна,» — продолжал Халис-бей, «твоё терпение и неизменная поддержка мужа — редкие и драгоценные качества. Ты вновь доказала свою преданность и отданность нашей семье.» Суна, сидящая рядом с Каем, слушала речь Халиса с нейтральным выражением лица. Он несколько дней назад думал о том, чтобы найти другую жену для Каи, а теперь делает вид, что поздравляет нас с нашим отношением! «Мы должны помнить, что семья — наш якорь,» — продолжал Халис. «В моменты сомнений и путаницы это любовь и взаимная поддержка направляют нас и укрепляют.» Кая, ценя слова в их самих, не мог не чувствовать некоторого раздражения от лицемерной речи своего деда. Если бы только его поступки соответствовали его словам. «Объединённые семьи,» — продолжал хозяин поместья, — «подобны глубоко укоренившимся деревьям. Независимо от бурь, они остаются сильными и позволяют им встать и вырасти. Сегодня вечером мы были свидетелями этой силы и стойкости в вас, Кая и Суна. Вы являетесь живым примером того, что значит быть объединённой семьёй.» Кая обменял мимолётный взгляд с женой, пытаясь оценить её мысли. Суна была его семьёй. Она и его мать были двумя людьми, которых он ценил выше всего, больше, чем самого себя. «Пусть Аллах благословит вас обоих,» — завершил Халис. «Пусть мы продолжим расти вместе, поддерживать друг друга и оставаться объединёнными перед жизненными испытаниями.» Все произнесли «Амин», но энтузиазм Каи и Суны был охлаждён общим пониманием: эта речь, хотя и двигала на поверхности, была пропитана гипокризией, которую они не могли проигнорировать. Тем не менее, несмотря на всё, Суна вышла победительницей из этого ужина. Её взгляд был гордым, и её благодарность к мужу была искренней.

***

Суна проснулась посреди ночи, тьма окутывала комнату. Она проверила свой телефон: было уже после двух ночи. Суна осознала, что то, что её разбудило, было тяжёлым дыханием её мужа рядом с ней. Суна всегда была лёгким спящим, привычка, обусловленная её детством, омрачённым травматическими событиями. Воспитываться с жестоким отцом означало оставаться постоянно на чеку, даже ночью. Каждый подозрительный звук, каждое внезапное движение могли означать неминуемую опасность. Более того, она проводила много ночей, бодрствуя у кровати младшей сестры, у которой часто были ужасные кошмары. Эти переживания научили её просыпаться при малейшем признаке беспокойства, готовой оказать утешение и защиту. Эта ночная бдительность, укоренившаяся в её прошлом, никогда не покидала её. Серебристый свет луны проникал сквозь тонкие занавеси, освещая комнату достаточно, чтобы она разглядела тревожные черты лица своего мужа. Она повернулась к нему, сердце её болело от видимой его муки. Капли пота блестели на его лбу, его нахмуренные брови выражали глубокий страх. Она узнала эти признаки: он видел кошмар. «Кая, ” она тихо прошептала, надеясь не разбудить его слишком резко. «Кая, у тебя кошмар. Просыпайся.» Вместо того чтобы проснуться, Кая начал бормотать нечёткие слова, сопровождая их рывками дыхания. Суна мягко протянула руку и коснулась его плеча сквозь футболку, ощущая напряжение его мышц под пальцами. «Кая, ” она повторила мягко. «Это всего лишь сон.» Кая немного сопротивлялся, как будто боролся с невидимой силой. Усиливая давление руки, Суна почувствовала интенсивное тепло, исходящее от него. Она осторожно переместила руку на его лоб. Он пылал. «Всё хорошо, Кая, ” прошептала она, лаская его лоб, а затем пробежала рукой по его волосам. «Это всего лишь сон.» Постепенно лицо Каи немного расслабилось, как будто её ласки начали успокаивать его взволнованный разум. Его дыхание стало более ровным, но он не проснулся. Молодая женщина поднялась немного, чтобы включить ночную лампу на тумбочке. Мягкий свет осветил комнату, когда она осторожно встала, чтобы взять термометр из ванной. Она вернулась быстро, осторожно подняла простыню, чтобы поместить термометр под мышку Каи, а затем положила холодную руку на его горячий лоб. Термометр показал 39,7°C. Суна поспешила в ванную, чтобы смочить полотенце в прохладной воде. Возвращаясь к Кае, она села рядом с ним и начала осторожно вытирать его лицо и шею, надеясь успокоить его жар. Заботясь о нём, Кая, всё ещё с закрытыми глазами, инстинктивно прижался к ней покрепче, уткнувшись головой в бёдра Суны, его руки обняли её. Эта поза мешала Суне правильно прикладывать салфетку к его лбу. «Кая, можешь немного повернуться?» она сказала, нежно гладя его волосы, чтобы побудить его изменить положение. Кайя, всё ещё с закрытыми глазами, слегка подняла голову и опиралась на бёдра, наклонив шею в неприятное положение. Суна продолжала прикладывать влажное полотенце к его лбу и шее, чтобы поддерживать его температуру тела под контролем, проверяя термометр через определённые интервалы. Однако, увидев, что положение, в котором заснул Кая, было неудобным и могло вызвать боль в шее, она позвала его снова. «Кая, можешь немного повернуться?» она тихо прошептала, заметив, что он не двигается. Поняв, что он не ответит, Суна приблизила голову к нему и тихо прошептала ему в ухо: «Позволь мне помочь тебе поудобнее.» Её лицо было так близко к лицу Каи. «Суна, ” он прошептал почти неслышным голосом. «Я здесь, ” она инстинктивно ответила. Кая медленно повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Затем он слегка поднял голову и, не открывая глаз, нежно поцеловал её в губы в очень коротком и невероятно нежном жесте, оставив Суну ошеломлённой. Затем он мягко перевернулся на бок, ища более удобное положение. Суна почувствовала, как нежное тепло наполнило её сердце. Этот нежный и неожиданный жест от почти без сознания Каи был очень значим и раскрыл такую настоящую и глубокую нежность. Даже в полуосознанном состоянии Кая оставался глубоко связанным с ней и инстинктивно выражал свою любовь. Суна думала о всех разах, когда Кая подходил к ней, обнимал её или прячил голову куда-то во время сна. Каждый жест, каждый момент разделяемой нежности возвращались в её память с особенной сладостью. Суна размышляла: смогут ли они восстановить связь, которая у них была раньше? Нежный жест Кайй в его полусознательном состоянии заставил её задуматься: означал ли это, что он всё ещё глубоко чувствует к ней? Эти вопросы кружились в её голове, пока она продолжала бдеть над Каем, погружённая в ностальгию по прошлым моментам и надежду на будущее, где их встреча сможет быть возрождена и укреплена. Суна оставалась у его кровати, бдительная, готовая действовать, если его состояние ухудшится.

***

После завтрака с семьёй Суна проводила Каю до выхода. Она напомнила ему, что он болел всю ночь, и настоятельно советовала остаться дома. Несмотря на её советы, Кая настоял на том, чтобы пойти на работу. После того как он уже пропустил больше недели работы, он чувствовал обязательство вернуться в офис. Суна пожелала ему хорошего дня и настоятельно попросила заботиться о себе. Прежде чем уйти, Кая предложил ужин вечером, желая воссоздать видимость обычной жизни. Несмотря на свои опасения о его здоровье, она согласилась. Как только Кая покинул дом, Суна направилась к своему гардеробу. Она просматривала вешалки, искала идеальный наряд… В конце концов, её пальцы остановились на элегантном платье глубокого синего цвета, которое она сохраняла для особых случаев. Не до конца понимая почему, она чувствовала себя притянутой к этому платью, возможно, из-за его изысканной простоты или способности льстить её фигуре. Или это было потому что… Аксессуары, туфли и даже её парфюм были тщательно подобран Это всего лишь ужин… Когда она примеряла свой наряд и любовалась собой в зеркале, Суна не могла не подумать о друзьях Кайй: Эмили и Зоё с их фигурами моделей и Хаяль, чья живая энергия казалась пронизывающей даже на фотографиях. Волна неуверенности накрыла её, заставив нервно поправить платье. Она задумалась, находит ли её Кая всё ещё привлекательной, способна ли она конкурировать с этими казалось бы идеальными женщинами… День Кайй был насыщенным. Несмотря на то, что он был в постоянном контакте с коллегами из отдела маркетинга во время своего пребывания в Лондоне, по возвращении его ожидала задолженность по работе. Тем не менее в заднем уме он сохранял мысль о ужине с Суной, принося глазок ожидания и волнения в его день. Продолжение следует…