cooking fever

— Эй, Сынмин! — голос Чанбина был заискивающим и каким-то излишне ласковым. Он вошел в подсобку, вытирая руки о какую-то марлю, смотрел своими глазками исподлобья. Нежно и так невинно, что он уже заранее был на все согласен, хоть и не подавал виду. — Ты же не работаешь завтра? — Допустим, — пробормотал под нос Сынмин и развернулся к нему на стуле, откладывая ежедневник в сторону. — Что-то случилось? — Не совсем, — коряво улыбнулся парень и подошел еще ближе, присаживаясь на корточки, чтобы испытывать своим взглядом в несколько раз сильнее. — Ты бы не мог посидеть с Чонином? — Точно ничего не случилось? — встревоженно заморгал он. — Вы же говорили, что сейчас Чонин идет на поправку. — Да, все так, — кивнул Чанбин и закусил губу. — Просто он сам просил нас приглядывать за ним и не оставлять одного. Его брат занят, поэтому тоже не сможет. Вот мы и подумали, что было бы здорово. Когда вы вообще в последний раз виделись? — Давненько, да, — смущенно кивнул Сынмин. — Я бы не смог отказаться в любом случае. — Спасибо! — радостно улыбнулся Чанбин и порывисто обнял за плечи, с силой стискивая его. Сынмин сначала прохрипел от напряжения, но та тягучая теплота, которая последовала после мягкого скольжения чужой ладони по спине, будто раскрыла его легкие. Ответная улыбка расползлась на лице вместе с румянцем, и он, робея, обнял в ответ. — Я могу сегодня же отвезти тебя к нам. — Мне бы вещей прихватить, а то с собой ничего нет… — Мы дадим, — отмахнулся от него Чанбин и опять широко улыбнулся. — Зарядки, зубные щетки, одежду какую нужно будет. Все найдем, не переживай. — Ладно, — все же согласился Сынмин и кивнул для большей убедительности. — Класс, — кивнул в ответ Чанбин и хихикнул. — Не буду тогда отлынивать, чтобы мы пораньше уехали, — Сынмин на это прищурился. — Ну-у-у… Ты понял про что я! — Иди уже, — отправив ему щелбан прямо в лоб, Сынмин тихо рассмеялся, отворачиваясь обратно к рабочему месту. Когда тот ушел, он устало вздохнул и оперся о спинку, скрипнувшую на его движение. Прошло не так много времени с того разговора, но все будто бы постепенно вставало на свои места.Сынмин сам видел, как ребята постепенно открывались все больше. Как их касания перестали быть дерганными и дольше задерживались друг на друге. Переплетались пальцами, пока болтали от нечего делать, или упирались лбом в сгиб плеча и шеи, касаясь губами шершавого свитера. Он и сам так пару раз делал, после краснея как последняя девственница. Ну… Он по сути и есть девственник, но какие-то базовые знания и дрочка у него в арсенале были. Ну и еще те пара поцелуев попали в его скудную копилочку опыта. Тем не менее, Сынмин ей все равно гордился. Время пролетело довольно быстро, он и не заметил, как успел засопеть прямо так. Теплые ладони коснулись его плеч и стали мягко разминать затекшие мышцы. Ребята в принципе часто баловали его такими массажами, проявляя тактильность немного экстравагантным способом. Обычно этим грешил Феликс, но сегодня ладони были не его. Чанбин, после их группового признания и разговора с Чаном, заметно изменился. Как будто перестал сдерживать рвущие его изнутри порывы. Сынмину это нравилось. Будто он лично распутал любимые наушники, которые мертвым узлом маячили перед глазами. Он положил свои руки на его и повернул голову, тыкаясь ртом в тыльную сторону ладоней. Теплый. Мягкий. Немного хихикающий над его усталостью. — Поехали домой, — тихо сказал Чанбин, слегка к нему склонившись. И участливость, с которой он понизил свой обычно громкий голос, лишь бы не тревожить его разнеженное состояние, буквально сломила его. Сынмин неохотно развернулся и мягко приблизил его лицо к себе, почти невесомо касаясь мягкой щеки пальцами. — Что? — со смешинками во взгляде переспросил Чанбин. Сынмин сладко поцеловал его. Коротко и почти что больно — сердце в груди щемило именно так. Они оторвались почти сразу, с нежностью оглядывая друг друга из-за полуприкрытых век. Сынмин никогда еще не чувствовал себя настолько счастливым. — Поехали, — пробормотал он, не в силах отвести взгляд от блестящих розовых губ. Чанбин ему хмыкнул, еще один раз звонко и коротко чмокая, но уже в щеку. Они собрали вещи и попрощались с Феликсом, крепко обняв его на прощание. Парень ребячливо хныкал, не слазя с Чанбина и обхватывая его руками как маленькая обезьянка. — Ну-ну, — Сынмин ласково трепал его по волосам. — Завтра натискаетесь. — Я не доживу до завтра, — Ликс болтал ногами, пока руки Чанбина крепко держали его за талию. — Мне нужно доделать реферат. Его сдавать уже на следующей неделе! — У тебя будет время на выходных, — зевнув, Сынмин потер себе глаза, чувствуя, как слезинка быстро прокатилась по щеке. — Я хочу потратить их на время с кем-то из вас, а не на учебу, — недовольно буркнул парень, но все же опустился, хмуря светлые брови. — Мы можем помочь тебе с этим и потом провести время вместе, — Чанбин пожал плечами и достал ключи от машины. — Главное выспись. — Передай Минхо, что панкейки были обалденными, — уже смиренно улыбался Феликс. — Может, тебя подбросить? — Чанбин уже хотел было ухватить его за рукав кофты, но парень бодро попятился назад, махая обоим рукой. — Все в порядке, я люблю послушать музыку пока иду. — Напиши, как дойдешь, — пригрозил ему Сынмин и тут же улыбнулся. Они уселись в машину и какое-то время молчали. Снаружи было пусто и темно, даже фонари не могли осветить улицу достаточно. Лицо Чанбина утопало в тени, делалось каким-то взрослым и серьезным, непривычным. Но Сынмин знал, что это та самая его часть, которую тот от всех скрывает, предпочитая ей легкую атмосферу и беззаботные улыбки. Ему и в правду было необычно видеть его таким. — Что-то случилось? — все же спросил Сынмин, сжимая его руку в своей. — Нет, — спокойно ответил Чанбин, коротко улыбаясь ему. — Просто, я вдруг осознал, что самый счастливый человек на этой чертовой планете. Дом показался уже скоро. Машин почти не было, но Сынмин бы этого и не заметил, потому что вырубился почти сразу, как они тронулись. Минхо встретил их суровым взглядом, прислонив палец ко рту, чтобы они не шумели. Суни и Дуни вились где-то в ногах, оплетая икры своими хвостами. Сынмин подзавис, игриво щекоча их по спине. — Он отрубился уже, наверное, час назад, — тихо проворчал Минхо, целомудренно чмокая Чанбина, а потом и Сынмина. — Голодные? Я еще не убирал ничего. — Я перекушу, — кивнул Чанбин, вешая их куртки на крючок. — Ты? — А, нет, спасибо, — отнекнулся Сынмин и неловко улыбнулся. — Я устал, так что бы, наверное, сразу лег. — Я постелю тебе, а Чанбин пока даст вещи, — быстро соориентировал всех Минхо и ушел. На нем были свободные штаны и какая-то безразмерная футболка. Он выглядел в этом до того уютно, что Сынмин почти что начал мурлыкать от переполняющей его нежности. — Полегче или нет? — Чанбин кинул на него взгляд через плечо, открыв шкаф. — В плане? — не понял Сынмин. — Ну, шорты, майка или штанишки и футболка? — Я выбираю комбо из футболки и шорт, — хмыкнул он. — Принято. От одежды пахло ребятами, и Сынмин невольно зарылся в нее носом, стоя посреди просторной ванны. Ему всучили и полотенце с зубной щеткой, поэтому оставалось как можно быстрее умыться перед сном и прыгнуть в постель. Перед выходом, он бегло осмотрел свое отражение в запотевшем стекле. Волосы забавно пушились от влажности, а щеки были нежно-розового цвета, будто кто-то засмущал его перед этим как следует. Спасибо, он и сам прекрасно с этим справляется. В квартире было почти оглушающе тихо. Царил полумрак, приятный глазу. По полу шел легкий сквозняк, когда Сынмин пошел искать парней, чтобы пожелать доброй ночи. Диван в гостиной был разобран, с ворохом подушек и одеял — кое-кто явно позаботился о чужом комфорте. Так и хотелось рухнуть в хрустящую наволочку лицом с мыслью, что никуда идти завтра ему не нужно будет. Ребята сидели на кухне рядом друг с дружкой. Чанбин торопливо доедал лапшу с овощами, поглядывая на время, а Минхо почти спал рядом — прикрыл глаза, забравшись на стул с ногами, и тихо посапывал. Коты уже, скорее всего, облеживали свои спальные гнездышки, и во всем доме остались только они трое. — Идите, — кивнув головой, шепнул Чанбин. — Я уберу посуду. — Лучше оставь так, греметь будешь, — хмуро возразил Минхо, поднимаясь с места. — Утром уберем. — Давайте, ложитесь, спокойной ночи. — Спокойной ночи, — кивнул Сынмин, держась за косяк, и развернулся, двигаясь к дивану. И только спустя пару мгновений он понял, что Минхо следует за ним. Потом он заметил и вторую подушку, и тонкий плед, сложенный рядом. Картинка сложилась воедино, легким волнением оседая в желудке. От Минхо это, конечно же, не укрылось. — Все в порядке? — он выглядел безумно уставшим и сонным, еще больше, чем сам Сынмин, оттого и тревога казалась какой-то неуместной, вызывающей стыд.- Ты не против, что я с тобой рядом? — Ты, вроде как, мой парень? — насмешливо и не менее напряжено отшутился Сынмин. — Кровать большая, но спать втроем не очень удобно, — как-то оправдывающе протянул Минхо. — Трахаться — да, а вот спать — нет. — Господи, вот умеешь же ты вставить… — Именно, — ухмыльнулся Минхо, поиграв бровями и плюхнувшись на свою сторону дивана. Он едва слышно простонал, потягиваясь всем телом, прежде чем принять удобное для сна положение. — Я тебя не съем, — уже спокойно закончил он. — Максимум пообнимаю. — Ну раз так… — хмыкнул Сынмин, откидывая край одеяла. Он улегся, завернувшись в плотный кокон спиной к Минхо. Тот вскоре засопел громче и перестал шевелиться. Сынмин вслушивался в его дыхание, постепенно растворяясь в блуждающих в голове мыслях. Сам не заметил, как уснул. Снилось что-то приятное. Через эту пелену он уловил какие-то копошения, но не смог проснуться, проваливаясь в очередной сон, от чего-то еще более приятный и теплый. Разбудили его тихие голоса. От одного из них почему-то зудела шея. Он понял почему, когда почувствовал мягкие губы, скользящие по шее. Минхо крепко обнимал со спины, сцепив руки на его голом от задравшейся футболки животе, одним из пальцев забавно ныряя в пупок. Голова утыкалась в затылок, опаляя своим дыханием. Одеяло валялось на полу, и там же тихо посапывали коты, уткнувшись друг дружке в пузо. Рядом Сынмин увидел ноги Чанбина. Тот склонился над ними, упираясь одной рукой в спинку дивана, а второй щекоча Минхо по макушке. Оттого тот и ворчал что-то едва ли разборчивое. — Вставай, я уже поставил нам кофе, — Чанбин склонился ближе, чмокая Минхо в лоб и случайно задевая своей цепочкой Сынмина по лбу. — Ой, прости, прости… — он ласково провел пальцами по лицу, виновато улыбаясь. Сынмин лишь сморщил нос, разворачиваясь и обнимая Минхо в ответ, прячась у него где-то на груди. От футболки пахло кондиционером, а мелкая кошачья шерсть щекотала нос. Минхо что-то довольно промурлыкал и сильнее стиснул его, зарываясь прямо в растрепанном затылке. — Ну не-е-ет! — Чанбин звучал отчаянно. — Я так его отсюда не вытащу. — Залазь к нам, — фыркнул Минхо и протянул одну руку, дергая его за майку. — Я сделаю по-другому. Чанбин ухватил Сынмина за талию, одним рывком забрасывая на плечо. Он даже не сразу понял, что произошло, расфокусированно смотря на ворох белья, оставшийся от него на диване вместе с Минхо. Тот что-то протестующе хныкал прямо в подушку, пока Чанбин утаскивал его все дальше. Вскоре их окутал сумрак. Окна в спальне были плотно зашторены, и Сынмин почти ничего не мог разглядеть, да и сон все еще управлял его телом, закрывая глаза на больше время с каждым разом. Под спиной аккуратно прогнулся матрас. Оголенная поясница прильнула к простыни, впитывая ее прохладу. Чанбин заботливо подтянул к нему одеяло, скинутое в конец, и пожелал сладких снов. Сынмин проследил, как он скрылся из комнаты, закрыв за собой дверь, и опять отпустил себя. Когда он открыл глаза в следующий раз, в комнате горел торшер. Его мягкий свет почти не доставал его части кровати. Он поелозил немного, повернулся в его сторону и понял, что за ним наблюдают. Уперев голову о руку, Чонин пристально смотрел на его лицо. С одной из сторон были видны красные следы от подушки, а значит проснулся он сам недавно. Сынмин уселся удобнее, широко зевая и прикрываясь рукой. Резная спинка кровати неприятно уперлась в затылок, но не это было на тот момент первостепенным. — Доброе утро, — голос Чонина был еще хриплым ото сна. На губах заиграла слабая улыбка. — Приятный сюрприз. — Доброе, — смущенно буркнул Сынмин. Ему было так неловко и неожиданно страшно, будто от любой реакции парня зависела его жизнь. Но тот продолжал улыбаться. Ласково и сонно, по ощущением, прямо как жаркое солнце, скользящее по постели из-за щели в шторах. Он вытянул ногу, цепляя яркий луч на белой простыни. Тепло мгновенно окутало пальцы ног, и Сынмин расслабленно выдохнул, возвращаясь взглядом к Чонину. — Как ты себя чувствуешь? — Славно, — кивнул он и задумчиво промычал. — Давно так не отсыпался. После учебы и всего этого… Даже не думал, что так устал. — Что хочешь на завтрак? — с тихим, загорающимся энтузиазмом спросил Сынмин, спуская ноги с кровати на коврик. — Умеешь готовить? — Чонин с сомнением ухмыльнулся, потягиваясь так же, как и лежал. — Я привередлив. — Хочешь что-то конкретное? — Не знаю даже, — он выглядел растерянным. Пошел вслед за ним на кухню, одергивая футболку ниже. — Может, мальчики что-то оставили? — Думаю, они чертовски опаздывали сегодня, — хмыкнул Сынмин, кивая на свои предположения. Две невымытые кружки из-под кофе стояли прямо в раковине. Он залил их водой со средством и открыл холодильник, внимательно осматривая полки. — Кимчи поккымпаб? — он обернулся на Чонина, усевшегося за столом. — Что думаешь? — Я бы съел его на обед, сейчас не хочу острого, — парень закусил губу, отстукивая ногтями по столу. — Там не осталось говяжьего супа с водорослями? — Неа. — Блин, — расстроенно протянул Чонин. — Можем заказать что-нибудь? Пицца, лапша? — Сынмин отошел за телефоном и вернулся, усаживаясь рядом. — Может, хочешь курочку? — KFC? — он заметно воодушевился. — Крылышки, ножки, просто филе? — протянув открытое приложение, Сынмин внимательно смотрел за его лицом. — Выбирай что хочешь. — А ты? — Чонин выпучил на него свои глазки, обнимая одной рукой свои колени, удобно забравшись на стул с ногами. — Просто удвой свою порцию, — махнул рукой Сынмин и поднялся. — Пойду умоюсь и помучаю котов. — Ага. Спустя почти час к ним привезли еду. Они удобно устроились в гостинной, расстелив все на журнальном столике. Сами сидели на полу в куче подушек. Чонин громко хрустел панировкой и улыбался какому-то аниме, которое они включили на фон. Минхо с Чанбином на пару уже писали несколько раз, спрашивая о самочувствии и всякой другой лабуде. В обеденный перерыв так вообще атаковали непонятным спамом без остановки, пока Сынмин не пригрозил им выговором за отлынивание на работе. Те сразу успокоились, а они в спокойствии продолжили смотреть уже какую-то дораму. — Как остальные ребята? — тихо спросил Чонин. Сынмин даже не услышал его с первого раза, переспрашивая. — Ребята. Ну… Они там как? — Тебе ничего не говорили? — удивленно протянул он. — Нет, говорили, — тут же начал оправдываться. — Просто… Не знаю… — О чем ты думаешь? — Что скучаю по всем, — тяжело вздохнул Чонин. — Чанбин с Минхо безусловно хорошие, но я так давно не видел всех остальных. Тем более, в связи с новым статусом наших отношений, хотелось бы поговорить с каждым с глазу на глаз. — Можешь начать с меня, — хмыкнул Сынмин, принимая более уверенную позу. Почему-то ему казалось, что Чонин более уверенный в плане своих чувств и мыслей. — Не много ли чести? — он криво улыбнулся, умилительно краснея под пристальным взглядом. — Почему же, — тут же вскинулся Сынмин. — Хотел, к слову, сам давно у тебя спросить, — он дождался, пока Чонин не посмотрит ему в глаза. — Не думал устроиться на полный день? — Исключено, — тут же махнул головой и так разочарованно, что сердце на это невольно сжалось. — Я обещал родителям, что большую часть времени буду уделять учебе. Если они узнают, что я перестал появляться в универе, то больше меня никуда не отпустят. Ни на работу, ни к мальчикам. Они же до сих пор не знают, что я встречаюсь, — Чонин поморщился. — Да и вряд ли узнают. — У тебя настолько плохие с ними отношения? — осторожно спросил Сынмин, пододвигаясь к нему ближе. — Ну да, — грустная улыбка исказила его лицо. — Ты знал, что у «FAM» нет неполной ставки? — В плане? — недоуменно вскинулся он. — Чан-хен, он… Я разрыдался на собеседовании, потому что это была единственная компания, которая меня пригласила. Но он сказал, что у них нет неполных ставок, и принять на работу он меня, следовательно, тоже не может, — Чонин мрачно хмыкнул. — Мне не так сильно были нужны деньги, как возможность реже появляться дома. Он меня выслушал и поговорил с начальством. В итоге те разрешили, с ежедневной выплатой и всякой прочей волокитой. — Почему ты не переедешь к парням? — Сынмин взял его за руку и осторожно переплел пальцы. — Тогда бы не было таких проблем. — Родители оплачивают мое обучение, — вздохнул Чонин и уложил голову ему на плечо. — А я все еще хочу закончить учебу и не разругаться с ними в пух и прах. Да, у нас плохие отношения, но они все еще мои родители. — Ты не обязан… — Я знаю, — тут же перебил Чонин. — Но я не могу и не хочу по-другому. Я всегда буду давать им второй шанс, сколько бы боли они мне не принесли. Я буду делать это не из неуважения к себе, а потому что хочу сохранить свою веру во что-то светлое. Что люди могут измениться. — Я понял тебя, — кивнул Сынмин и прижал к себе ближе. — Хочешь посмотреть что-то еще? — Да, а то это какой-то… Раздался звонок в дверь. Чонин так же удивленно посмотрел на Сынмина, и они долгое мгновение так и сидели. — Ты ждешь кого-то? — с сомнением спросил он, пока Чонин неторопливо поднимался с места. — Нет… — с такой же неуверенностью прозвучал ответ. Сынмин остался ждать на диване, пристально вслушиваясь в каждый шорох, чтобы вовремя если что подскочить. Когда прозвучал звук открывающегося замка, Сынмин напрягся всем телом, невольно сжимая кулаки. Но там неожиданно прозвучали радостные возгласы, чередующиеся с звонкими поцелуями и радостным смехом. — Ох, Чонин-и, милый! — почти приторно звучал голос какой-то женщины. И Сынмин бы скривился, но в том было столько искреннего тепла и довольства, что он себя тут же одернул. — Как же давно я тебя не видела. Такой хорошенький стал, прям загляденье, хоть за щечки теперь можно потискать! Ой! Наверное, не надо было такого говорить, прости меня, зайка. — Все в порядке, Джиен-щи, я знаю, что вы только в хорошем смысле, — в голосе Чонина слышалась улыбка, и Сынмину уже не терпелось узнать, кто решил их навестить, как вдруг услышал продолжение. — Чанбин мне с самого утра трезвонит, панику поднял, что вы тут еду заказываете, а не домашнее едите. Говорит, мама! Они же себе желудки напортят и будут потом сидеть, — женщина звонко засмеялась и зашуршала пакетами. — А сам, когда к нам приезжает, лапшу эту дурацкую лопает за обе щеки, а от рыбы на костре нос воротит. — Да потом ночью, наверное, съедает всю, — смеялся в ответ Чонин, выходя из коридора. — Ах! Джиен-щи, вы же не знакомы с Сынмином, — он подозвал парня к себе свободной рукой, во второй держа несколько пакетов. Сынмин торопливо выхватил у него часть под его же недовольный взгляд и успел даже язык показать, прежде чем к ним вышла женщина. — Вот, знакомьтесь. Наш новый парень, — на этих словах у него душа в пятки улетела. — А это мама Чанбина, Джиен-щи. — Здравствуй, здравствуй, — тут же она защебетала, в восхищении сложив руки на груди. — Какие вы все, мальчики, красивые, сплошное загляденье. Приятно познакомиться, Сынмин-а, очень приятно. Надеюсь увидеть тебя и всех остальных на следующем семейном застолье у нас дома. — Здравствуйте, — вежливо поклонился он, пытаясь сдержать нервную дрожь внутри себя. — Я к вам ненадолго, меня Джейхи еще просила к ней заскочить, — Джиен подтолкнула их в сторону кухни, сама засеменив впереди, по-хозяйственному ставя чайник. — Так, чай попью, пока вы кушаете, и побегу. Давайте, давайте, пока ничего не остыло! Чонин рассмеялся с каким-то особым трепетом выуживая из пакета контейнеры. Там было и домашнее кимчи и куча закусок. У Сынмина глаза разбегались, пока Чонин ловко раскладывал все по своим местам, уже откуда-то вооружившись палочками. Мама Чанбина была очень на него похожа. Точнее, правильнее будет сказать, что он на нее похож. Такой большой сгусток доброжелательной энергии и позитива, что улыбка с лица не сходила ни на секунду. Она успела рассказать о всех последних новостях, с пристрастием расспросив Чонина о его самочувствии. Тот сразу превратился в маленького мальчика, любимого маминого сына, сверкая счастьем из-под своих длинных ресничек. Сынмин с немного скрытой нежностью наблюдал за ними. Все-таки, не совсем он знал о том, что можно, а что нельзя в ее присутствии, хоть та и знала обо всех их многогранных отношениях. Тем не менее, умиротворенная радость в его груди расцветала как ранняя весна. И хоть до той еще было долго, а сугробы за окном только росли, Сынмин уже чувствовал себя маленьким зеленым лепестком, словившим сразу несколько капель теплого дождя. И те остались, скатились по пористой кожице в землю, подпитывая изнутри своей заботой и искренностью.