Погружение в бездну

      Шторм. Море взывает к возмездию и хаосу… Один взгляд на бескрайнюю тьму вызывает дрожь от неизведанных тайн и загадок морских глубин.       Бушуют волны.       В унисон с раскатами грома эти гиганты вздымаются к серой массе неба. И, как только касаются свирепых облаков, стремительно падают вниз, уничтожая своё существование в толще воды.       Стонет ветер.       Каждый его свист, каждый порыв наполняет воздух тягучим ожиданием темных перемен. Он мчит, как мрачный предвестник, по поверхности моря, разнося по округе тысячи давно утерянных и похороненных в бездне голосов людей.       Яркая вспышка.       Молния разрывает небесную завесу, освещая мрачные воды, и на короткий миг выдаёт в толще облаков силуэты. Вереница карет, запряженных фестралами, мчится в неизведанном и богом забытым направлении. Они торопятся… в Азкабан.       Капли дождя надоедливо стучат по стеклу, пытаясь прорваться внутрь. Но с каждым ударом лишь безнадежно разбиваются на жалкие копии себя, со стоном падающие в объятия темных вод. Холодный, отрешенный взгляд мужчины медленно следит за их потугами, а после в испуге опускается вниз, на морскую бездну. На фоне столь величественной стихии его поистине жалкое существование обретает ещё меньший смысл.       В отражении бушующих волн он видит свои пренебрежения и ошибки. Как с каждым осторожным, трусливым шагом по изгибающемуся берегу тьмы он отступал всё дальше от самого себя. От того человека, который когда-то по праву мог называть себя Люциусом Малфоем. Голос разума, что, казалось, доносился эхом из моря, обнажал страхи, скрывающиеся за маской полного безразличия.       Издав недовольный вздох, мужчина раздраженно задвинул штору кареты и посмотрел на своего попутчика. Молодой человек лет двадцати, сидящий напротив, долгое время смотрел в потолок. Глубокая задумчивость юноши создавала диссонанс внешности и характера.       Его смазливое личико могло бы иметь спрос среди женского пола, будь он также элегантен и приветлив, как и сам Люциус. Короткие черные волосы парня, слегка растрепанные, сливались с темнотой кареты, появляющейся при мерцании едва работающего фонаря. Серо-зеленые глаза, на которых проскальзывали проблески беспокойства, источали злость вселенского масштаба, а на тонких губах замерло отвращение.       «Ещё одна неудачная версия «избранного»? — мужчина брезгливо скривил лицо. — Когда наконец закончится этот поток «особенных» мальчиков?»       — Почему я слышу метание бундимуна, Люциус? — произнес Кристиан, не отрывая свой взгляд от потолка, который казался ему интереснее, чем компания ещё одного лизоблюда из шайки прислужников лорда.       — Я смотрю… молодой человек осмелел, — тон мужчины стал тихим и зловещим. — Почувствовал покровительство Тёмного лорда во всей красе или… отключил инстинкт самосохранения? Парень, позволь дать тебе один совет…       — А я просил тебя об этом? — молодой человек медленно обратил свой опустошенный взгляд на собеседника.       В карете на долю секунды опустил тишина, прерываемая стоном погоды за окном.       — Твои родители что — пещерные люди? — Малфой попытался сдержать своё негодование перед новой собачонкой лорда. — Неужели они даже не удосужились обучить тебя манерам?       — Кто бы говорил о манерах, — усмехнулся Кристиан. — Не заметил, что ты блещешь изысканностью в присутствии Волан-де-Морта. Почему-то твоё величие быстро исчезает при малейшем упоминании имени «великого» волшебника. Или ты будешь отрицать?       — Ты играешь с огнем, Кристиан, — резко произнес мужчина с дрожащим от напряжения голосом. — То, что лорд позволил тебе отправиться на столь рискованное дело, не даёт право демонстрировать неуважение ко мне.       — Правда? — на лице молодого человека заиграл оскал. — Скажи-ка мне, а кто ты такой? Почему я должен вести себя столь по-особенному с Люциусом… Как там тебя? Ах, да. Мал-фо-ем?       Внутри оскорбленного зарокотал вздымающийся гнев, но останки здравого смысла взывали не распалять зародившийся конфликт до больших масштабов. Компания не самого здравомыслящего человека в карете над открытым морем и без того не сулит ничего хорошего. Но, как мы знаем, острый язык движется быстрее, чем работает мозг:       — Молодой человек что — так и не научился читать? До сих пор говорит по слогам.       Кристиан смерил Малфоя презрительным взглядом.       — Думаешь, раз окончил вашу хваленную школу чародейства и волшебства, можешь совать свой аристократичный нос куда ни попадя?       — Ты никогда не сможешь понять… — в голосе мужчины прозвучало ледяное превосходство, — Быть чистокровным волшебником — это не просто титулы и дипломы. Это привилегия, доступная лишь достойнейшим.       Кристиан усмехнулся, наклонившись ближе:       — Как высокомерно! Я всего лишь наблюдаю, как ты из-за недостатка ума, не можешь оценивать окружающих по их достоинству, а не по размеру собственного «завышенного» эго. Или считать всех ниже себя — это средство самозащиты для того, кто боится потерять свою «безусловную власть»?       — Вы и есть ниже меня, Кристиан Бейдз! — процедил Люциус сквозь зубы. — До появления вашего отца у порога убежища Тёмного лорда, ни одна живая душа не знала о существовании так называемого «великого» рода. А лучше и не знала бы вовсе.       — Я не тот человек, что готов вгрызаться в глотку за честь своей фамилии, — сдержанно произнес парень. — Но позволять омрачать память своего отца… не позволю. Особенно человеку, которому неизвестны семейные ценности, как и любые другие, кроме блеска напускного величия.       — Я являюсь частью одной из Священных двадцати восьми семей нашего волшебного мира. Власть, деньги, чистая кровь — всё это я могу положить к ногам Тёмного лорда. А что ваш род может ему дать, кроме пустых обещаний?       — Мы можем подарить ему Азкабан, — в голосе Кристиана прозвучало ледяное превосходство, которое довольно быстро испарилось.       Ведь карета наполнилась едким и одновременно бархатистым смехом Люциуса:       — Что за чушь вы несете, молодой человек?       Мужчина слегка наклонился вперёд, с выражением лица, которому бы позавидовал даже сам дьявол.       — Ваш отец даже не смог прикончить малыша Поттера. Вместо этого мне пришлось изрядно постараться, чтобы надавить на слабые места Министерства магии для свершения суда над столь неосторожным мальчишкой. Не помоги нам Долорес Амбридж из-за своих амбиций… то всю затею ожидал бы полный провал. Поэтому я не думаю, что такой «подвиг» Чарльза смог вызвать восторг и тёплые эмоции Тёмного лорда.       — Тогда почему ты сам не прикончил мальчишку? — спросил парень, пронзая собеседника горящим взглядом. — От чего так носитесь с ним, боясь и пальцем коснуться? Что такого необычного в Гарри Поттере, что состоявшиеся волшебники не в силах его прикончить?!       — У него есть слишком хороший ангел-хранитель… — серые глаза посмотрели на маску, что лежала рядом на сиденье. — И пока он оберегает мальчика… ни одна живая душа не сможет нанести Гарри вред.       — Кто он? — голос Кристиана приобрел более любопытный тон. — Неужели есть человек, способный противостоять силе разума Волан-де-Морта?       «Только Северус… Тобиас… Снейп…»       Это единственное имя, которое сразу приходило на ум Люциуса Малфоя. Ведь он, как никто другой, знал, какую жертву положил его друг на алтарь любви, преданности и силы. И для чего? Для замены пылающего силой сердца на черствый камень без права и желания жить дальше.       Он никогда не мог понять этого человека, ступающего под покровом тени. Вместо выхода на свет Северус лишь больше покрывался тьмой, словно неся незримый крест. Но кто его возложил? Лишь его когда-то существовавшие наивность и вера в магический мир. Чувства и эмоции, настолько отдаленные от нынешнего образа зельевара, что прояви он их вновь, как мир рухнет на колени.       Но Люциус не мог помочь своему другу из-за страха за себя. Он лишь с горечью наблюдал за увяданием его души. Каждое движение Северуса, каждое слово, произнесённое в тишине, подчеркивали, как сильно тот запутался в своих собственных тенях. Одинокая потерянная душа, завороженная собственным мраком. Душа, судьба которой была написана не чернилами, а тёмными заклинаниями, зарытыми в былой преданности Тёмному лорду…       — Альбус Дамблдор, — слова слетели с губ инстинктивно. — Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.       Мужчина понимал, что вновь приписывает заслуги своего друга другому человеку. Но сейчас не время и, тем более, не место раскрывать миру своего главного героя.       Северус Снейп, безусловно, был одним из тех, кто заслуживал уважения, как в рядах света, так и в рядах тьмы. Но что-то настораживало Люциуса в поведении Кристиана. Инстинкт самосохранения, часто спящий на задворках сознания, молил быть осторожней с новоиспеченным любимчиком Тёмного лорда.       — Я, кажется, слышал это имя… — парень задумчиво прищурился. — Но не могу вспомнить от кого…       Кристиан замер. Что-то в его голове неожиданно щелкнуло. Как спусковой крючок пыльного механизма, открывающего потайную комнату. Только… толстый слой пыли на шестеренках не позволил запустить его до конца, оставив лишь малую щель воспоминаний.       Голос.       Женский пожилой голос говорил об Альбусе Дамблдоре.       Обрывки фраз были не четкими, но некоторые слова с легкостью впивались в сознание.       В голове эхом повторялось «Альбус Дамблдор лжец! Лжец!».       «Ему нельзя… верить!»

«Он… тебя втянул в это!»

«Ему нужен лишь твой… ребёнок!»

      «Прошу… не верь…»       Бушующие тени прошлого вихрем кружили в сознании Кристиана, вызывая дикую боль в висках. Он обхватил руками голову, впиваясь пальцами в кожу в надежде обуздать память. Но воспоминания неистово пытались вырваться на свободу.       Мечась из стороны в сторону, они лишь сильнее переплетались между собой, рождая гору потерянных мыслей. Гору, на вершине которой стояло лишь одно имя…       — Альбус, — произнёс едва слышно парень, смотря перед собой остекленевшими глазами.       — Настолько испугало его имя?       Ехидный тон Люциуса помог сделать шаг в сторону реальности и немного ослабить головную боль.       — Нет, меня так воодушевили твои слова…       Кристиан неестественно выгнул шею на бок и медленно провел пальцами по лицу, не ослабляя хватку:       — Что захотелось познакомиться с ним… поближе…       Мужчина скептически приподнял бровь, наблюдая за странным поведением парня. Эта затянувшаяся театральная пауза, наполненная напряжением, как будто сгущала воздух вокруг них. Взгляд новоиспеченного пожирателя, смотрящий словно в пустоту, начинал пугать всё сильнее и сильнее…       Снаружи раздался резкий визжащий крик.       — Что происходит? — обеспокоенно спросил Малфой и раздвинул штору, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь тьму непогоды.       Кристиан махнул головой, словно избавляясь от наваждения.       — Дементоры, что же ещё?! — недовольно выругался и разъяренно стукнул кулаком по стене кареты сзади себя, подав условный сигнал вознице.       Один из пожирателей, что был удостоен «чести» управлять спасительным конвоем, с облегчением вздохнул и начал закреплять вожжи. В этот момент один из фестралов поднял голову, издавая глухой рев. Животные чувствовали, что оказались слишком близко к прислужникам смерти.       — Да замолчи ты! — процедил сквозь зубы тёмный волшебник, осматриваясь по сторонам.       Замерзшие руки едва слушались, поэтому с трудом удавалось прочно завязать размокшую веревку. А нескончаемые капли дождя, стекающие по маске, периодически попадали в глаза, закрывая обзор. С каждой секундой страх возрастал, а расстояния до ещё одних бездушных тварей сокращалось.       Фестрал снова дернулся, невольно вытянув шею. Пожиратель, следящий за каждым его движением, почувствовал, как воздух вокруг стал холоднее. Обида и страх перемешались, и он не смог сдержать нового проклятия. Из кареты раздался новый нетерпеливый стук.       — Что он там копается? — разочарованно произнес Кристиан, взглянув на Люциуса, спешно натягивающего маску. — Я ведь предупреждал сразу, что достаточно наложить заклятье навигации на вожжи!       По рукам, резко покрывшимся гусиной кожей, пробежал острый холод. Пугающий морозный узор медленно разрастался по стеклу кареты.       — Да твою ж мать! — изо рта парня повалил пар. — Этот ублюдок не успеет скоординировать нас!       Словно подтверждая его слова, возница взмахнул палочкой и застыл с открытым ртом. Слова заклинания не успели вырваться из глотки, как обветренных губ коснулся дементор, вынырнувший из тьмы. Его зловонное, холодное дыхание проникло в лёгкие тёмного мага, не позволяя дышать. Раздался крик. Останки души сладким потоком потекли в утробу чудовища.       Кристиан и Люциус переглянулись, осознав причину шума. Напряжение продолжало нарастать.       — Мне кажется или сейчас само подходящее время, — Малфой испуганно вынул из мантии палочку, — проявить себя нашей звёздочке из знаменитого рода.       — Да пошёл… — начал говорить парень, но карету резко повело в бок и их отбросило к двери.       — Чёрт! — выругался мужчина, едва не сломав палочку при неудачном падении. — Что происходит?       — Они хотят нас потопить, — Кристиан вытер рукавом мантии едва выступившую на лбу холодную испарину.       — Это невозможно! — возразил Люциус. — Это всего лишь безмозглые твари!       — Как видишь, они умнее тебя! — парень крепко схватился за дверную ручку кареты и сильным рывком открыл её, впуская дождевой поток внутрь.       — Что ты собрался делать? — воскликнул Малфой, пытаясь удерживаться в углу кареты.       — Спасать твою аристократичную задницу!       Едва схватившись второй рукой за верхний дверной проем кареты, Кристиан смог удержать равновесие и не упасть в объятия волн. Новый изворотливый извозчик «заботливо» сменил направление полета и накренил экипаж, заставляя сильнее впиваться пальцами в мокрые выступы кареты.       — Чертовы дементоры…       Выждав следующий поворот кареты в противоположную сторону, парень плавно перелез на болтающуюся дверь. Сквозь бушующую стихию раздался едва уловимый скрип, а капли дождя пожирали мантию, добавляя вес и без того плотной ткани. Кристиан стиснул зубы, ощущая, как холод медленно пробирается к коже через одежду.       Протянув вверх одну руку, он нащупал поручень для привязывания грузов и цепкой хваткой зацепился за него. Устойчивость на половину была найдена, но ноги беспорядочно висели в воздухе, пытаясь обрести твердую опору. А штормовой ветер вот-вот был готов снести дверь с петель.       Совершив первый неудачный рывок, парень почувствовал, как тело начало дрожать от накапливающей усталости. Недостаток физических тренировок оказался самым опасным врагом для самонадеянных волшебников и Кристиан не стал исключением. Из груди вырвался разочарованный рык.       Он снова резко потянулся вверх и наконец смог ухватиться второй рукой за поручень. Ветер, словно живое существо, продолжал колотить молодого волшебника в лицо, застилая дождевыми потоками взор.       Оказавшись на крыше, Кристиан первым делом посмотрел в сторону возницы. Сквозь потоки воды он разглядел черный разорванный балахон, что, вцепившись в вожжи, ввел их сцепленный конвой к морской пучине. Испуганные фестралы кричали и мотали головой, желая снять с себя оковы, соединяющие их со склизкой рукой дементора.       Распластавшись по верху кареты, молодой волшебник попытался достать волшебную палочку. Мокрая, замерзшая рука с трудом соскользнула к карманам мантии. Сердце стучало в унисон с гудением стихии, а ветер, как яростный враг, заполнял уши воплями. Кристиан глубоко вдохнул, ощущая резкий холод, проникающий под кожу.       Прикоснувшись к спасительному куску древесины, он резко вытянул вперед руку. Кончик палочки оказался направлен ровно в спину дементора.       — Эверте Статум! — слова заклинания, отточенные с детства под суровым надзором отца, слетели с губ.       Поток магии отбросил существо вперед, заставляя непроизвольно перевернутся в воздухе. Его противный визг привлек внимание испуганных фестралов, что резко повернули карету, не желая вновь приближаться к опасному монстру.       Воспользовавшись замешательством дементора, Кристиан соскочил на облучек кареты. Глаза пристально искали вожжи, пока конвой отдалялся от бывшего разозленного извозчика. Веревки оказались накинуты на одного из крылатых коней, протяжно визжащего на всю округу.       — Акцио! — парень быстро схватил вожжи и оттянул их в нужную сторону, заставляя фестралов повернуть вновь на Азкабан.       Услышав команду, они рванули, оставляя позади удаляющийся визг дементора.       — Он мне этого не простит при следующей встрече, — усмехнулся Кристиан и стукнул по корпусу кареты, подавая сигнал Люциусу, трясущемуся внутри.       Мужчина усиленно пытался утихомирить сердцебиение, испуганно смотря за пределы кареты сквозь дверной проём. Крик дементора, словно на повторе, засел в голове, не позволяя пошевелиться. Малфой снова оказался трусом. Он снова оказался слабаком.       «На кой черт я в это ввязался!— в глотке застрял ком из невысказанных слов. — Почему снова и снова после всех провалов Тёмный лорд отправляет меня на задания? Разве ему до сих пор не видна моя польза в стенах Министерства, где я имею большую власть, чем кто-либо из Пожирателей?»       — Да будь ты проклят, Кристиан Бейдз! И будь проклят твой чертов план!       Взгляд серых глаз разъяренно метался по стенам кареты, пытаясь не сойти с ума от всё ещё поглощающего сердца страха. Приближение к мрачным стенам Азкабана мысленно оказывало давление на не защищенный от воздействия силы дементоров разум.       Высокая башня, стоящая на одиноком острове, пугала любого волшебника не только своим видом. Достаточно лишь одного упоминания, чтобы в воздухе повисло холодное дыхание ужаса. Тюрьма для самых опасных преступников стала пропастью, способной поглотить душу. Словно завороженные тени, оставившие воспоминания о человечности далеко позади, заключенные волочили свое жалкое существование, желая лишь одного — поскорее умереть.       Бушующие воды, вздымающиеся и поглощающие стены из черного камня, укрывали треугольную башню от взора любопытных маглов. А стоило заблудшей душе приблизиться на опасное расстояние, как мрак поглощал её, опуская на самое дно бездны.       Люциус внимательно изучал строение самого проклятого места на Земле. Была бы воля мужчины — он никогда бы не прикоснулся и краем своей мантии к мрачной башне, но избежать первой встречи с Азкабаном удавалось не многим. А избежать гнева самого Тёмного лорда и вовсе — никому.       Медленно опускаясь на подобие крыши, Кристиан подсчитывал количество теней, с интересом наблюдающих за ними. Дементоры чувствовали приближение свежих эмоций, которые не до конца успели прогнить в серости будних дней. У них не было имени. У них не было рангов, но среди существ выделялся вожак.       Огромное мрачное существо с исходящим от него смрадом неподвижно повисло в воздухе, периодически перебирая костлявыми пальцами со струпьями. Он не издавал нетерпеливых криков своих сородичей, не кружил над каретным конвоем, а лишь ожидал, когда жертвы сами попадут в свой собственный капкан.       — Перворожденный…       Слова, слетевшие с уст молодого волшебника, отозвались в голове голосом отца. Мужчина часто рассказывал истории о существах, которых волшебный мир не мог изучить до конца. И только их род мог позволить себе такую «роскошь» — управлять самыми страшными монстрами на планете. Но… до конца ли они были монстрами?       Какая вероятность, что один из кружащих над головой дементоров не является ему кузеном или троюродной бабушкой? Откуда он может знать, что все эти существа действительно достойны своей мрачной участи и порицания в и без того мрачном волшебном мире? Кто же из них был человеком, а кто сразу родился монстром?       Кристиан слез с облучки кареты. Фестралы неистово били копытами по черном камню крыши, готовясь в любой момент сорваться и сбежать. Их крики сопровождались гулом ветра, что словно дирижёр управлял потоками воды у подножия башни.       — Ваша остановка, милорд! — парень театрально поклонился, встав у дверного проёма кареты. — Или изволите ещё прокатиться, Люциус?       — Пошел к черту! — изнутри раздался голос Малфоя, поднимающегося с пола.       — Будь со словами поаккуратнее, — Кристиан ухмыльнулся. — А то вдруг я буду не в настроении и по доброте душевной предоставлю изысканный десерт для местных охранников.       — Ах, ты, зазнавшийся крысеныш… — Люциус вылетел из кареты, готовясь схватить парня за шею.       Шепнув заклинание, молодой волшебник отправил Малфоя в полёт до ближайшей лужи. Раздавшийся шлепок пустил брызги, что смешались в воздухе с падающими каплями дождя.       — Будь в следующий раз аккуратнее, — парень присел рядом и с явным чувством собственного превосходство улыбнулся. — Здесь территория моего рода и даже Тёмный лорд не спасет твой аристократический зад. Поэтому побудь паинькой, пока старшие пообщаются.       Похлопав по трясущемуся плечу униженного Люциуса, Кристиан победоносно встал и направился в сторону перворожденного дементора.       Существо, словно разочаровавшись, повернулось спиной к новоприбывшим и протяжным звуком дало сигнал нескольким сородичам. Те, не теряя времени, опустились у каждой кареты в ожидании новых послушных игрушек.       А самый «исполнительный» навис над распластавшимся в луже Малфоем и ехидно протянул свою костлявую руку.       Подняв голову, мужчина захотел закричать, но звук застыл в глотке. Серые глаза испуганно расширились, когда пальцы, покрытые струпьями, сомкнулись вокруг его запястья, словно ледяные кандалы. Дементор, нависший над ним, издал низкий, вибрирующий звук, пропуская по спине холодный поток.       — Нет… — прошептал Люциус, но его голос был едва слышен даже ему самому. Рука существа потянула волшебника вверх, заставляя встать на ноги, хотя колени дрожали и подкашивались.       — Оставьте его! — крикнул Кристиан, желая вновь вернуть внимание вожака. — Мы пришли заключить сделку.       «Сделку? — ледяной голос протяжно раздался в голове. — Что такой сопляк, как ты, может нам предложить?»       — Я говорю от лица Волан-де-Морта. У него для вас послание.       «Это всего лишь жалкая букашка, стремящаяся к вечной жизни, — дементор медленно повернулся на голос, словно мог видеть собеседника. — Зачем ему нужны такие, как мы? У заблудшего мальчика и без того хватает последователей.»       — Он дарует вам свободу, если присоединитесь в наши ряды, — парень осторожно продолжил шаг к перворожденному. — Не нужно будет волочить свое существование здесь и работать на благо Министерства.       «А кто вам сказал, — монстр быстро подлетел к молодому волшебнику, — что нам нужна именно она?»       Черный капюшон, колыхнувшийся от быстрых движений, приоткрыл обезображенное лицо. Лоснящаяся сероватая кожа была покрыта слизью и струпьями. Отвратительный запах гниющей плоти исходил из некого подобия рта, напоминающего бесконечную бездну, окруженную острыми кольями-зубьями. А вместо глаз…       — Не может быть… — на лице Кристиана отразилось удивление. — Это невозможно! Вы не дементор!       «Видимо твой отец не был всеведущим, — белые зрачки, покрытые черной сетью магических потоков, с интересом посмотрели на жертву. — Поначалу все мы видели, а позже глава рода попросил исправить сей недочет. Неужели вас совсем не учат истории, Кристиан Бейдз?»       — Откуда? — парень машинально сделал шаг назад, чувствуя исходящую от существа древнюю мощь. — Я не имел чести представиться.       «Я присутствовал на первых именинах каждого, кто принадлежит роду Бейдз, — из глотки дементора раздалось некое подобие скрипящего смеха. — И мне интересно узнать, как сын самого верного пса затесался в рядах мальчишки с семью жизнями?»       «Ради мести… — словно завороженный ответил волшебник, — за отца.»       «Ты не доверяешь им? — костлявая рука указала на повисшего в руках дементора Люциуса. — Зачем тогда притащил с собой?»       «У меня своя сделка, а у вас будет своя, — в глазах Кристиана заплясали искры злости. — Я пришел лишь выполнить свой долг.»       «Ты же знаешь, что я не могу тебя убить? — парень кивнул. — Тогда почему твоя рука так и тянется в карман за этим треклятым черным металлом, что сковал невидимым ошейником каждого из нас? Хочешь попробовать почувствовать неограниченную власть на вкус?»       — Какого черта ты там копаешься? — визгливо прокричал Люциус, пытаясь вырваться из цепких лап. — Подчиняй их и дело с концом!       Дементор, что держал его, издал протяжный вой, явно умоляя прикончить наглеца. Скрипнула дверь. Из ближайшей кареты выскочил Пожиратель, насторожившийся долгим отсутствием сигнала. Но, не успев вытащить палочку, волшебник оказался схвачен монстром, что был не прочь полакомиться накопившемся страхом.        «Этого тоже прикажешь отпустить?» — перворожденный обратился к Кристиану, оценивая его характер.       Парень обернулся на звук криков. В его глазах не было ни капли жалости:       — Это наша вторая плата за вход. Можете забирать.       — Ты совсем ополоумел? — голос Люциуса едва пробился сквозь одобрительное шипение дементоров. — Ты всех нас здесь собрался убить?       Не обращая внимания на жалобы своего сопровождающего, Кристиан вновь повернулся к главному дементору:       — Так вы согласны на условия Тёмного лорда?       «Мне интересны твои действия, — ответил перворожденный холодным тоном. — Ты ведь пришел не ради него, а очистить осиное гнездо рода. Уверен, что справишься?»       «Это лишь моя забота. Вас это не должно касаться.»       «А если я скажу, что у меня есть то, что поможет сровнять весь род с землей, — дементор выждал небольшую паузу, — то ты будешь работать на меня?»       «Вы будете находиться под контролем Волан-де-Морта, — в голосе Кристиана проскользнуло любопытство. — Какой смысл мне подчиняться вам?»       «Ты путаешься в показаниях, — существо снова издало звук похожий на скрипучий смех. — Ваш Темный лорд обещал свободу, я же хочу получить от тебя смерть.»       — Я не понимаю…       «Это сейчас и не нужно. Я дам вам два часа на зачистку крепости от останков мракоборцев, — дементор повернулся к Кристиану спиной. — Если к истечению времени ты сможешь добраться до нижнего яруса крепости, загляни в подвал. Может… тогда я захочу обсудить сделку… с тобой.»       — Подождите…       Но существо уже не слушало. Издав рев, стая дементоров взмыла в воздух, оставляя Пожирателей наедине с Азкабаном.       — Ты ублюдок! — Криститан повернулся на звук.       Люицус, пошатываясь из стороны в сторону, шел на него.       — Какого дьявола ты творишь? Совсем…       Парень отделил разъяренного мужчину от себя палочкой, направленной ровно на горло противника:       — Я спас твою шкуру, но опустим благодарности. Нам дали два часа на работу. Собирай остальных.       — Ты-ы-ы…       — Лучше займись делом, — холодно произнес молодой волшебник, направившись к лестнице, что вела глубоко в ад.       Внутри тюрьма напоминала бесконечную лестницу, ведущую в самые недра земли. Чем опаснее казался Министерству преступник, тем глубже находилась его одиночная камера, холодная и сырая. Её стены, покрытые инеем, хранили молчание, прерываемое лишь редким стоном или шепотом, который едва можно услышать.       Каждый шаг по ступеням, ведущим вниз, отзывался эхом, будто сама земля предупреждала о сумасбродности идеи — спускаться в Азкабан.       — Сколько сегодня должно быть охранников? — Кристиан обратился к одному из Пожирателей, идущих в его передовой группе, отвечающей за семью Лестрейндж.       — В праздники штат сокращают до пятнадцати человек.       — Как не разумно с их стороны, — произнес Люциус, крадущийся позади и удерживающий дрожащей рукой палочку.       Кровь в ушах стучала, а гнев в груди рокотал с неистовой силой. Но всё смогло затмить лишь отвращение, тянущейся невидимым шлейфом до наглого мальчишки, распоряжающегося их жизнями.       «Если он и дальше будет с Тёмным лордом, то нас ждут поистине тревожные времена.»       — Слишком тихо…       — Иммобилус! — на одном из этажей выскочили три волшебника.       Заклинание заморозки обездвижило идущих спереди Пожирателей, позволяя другим использовать их как щит.       — Бомбарда! — Кристиан направил палочку в потолок, вызвав обрушение камня над головой противника.       — Ты так завалишь нам проход! — разочарованно произнес Люциус. — Авада Кедавра!       Луч зеленого пламени пронесся по воздуху до нужной цели. Бездыханное тело с глухим звуком упало на холодный камень.       — И после этого ты мне ещё что-то будешь говорить? — парень вопросительно посмотрел на Малфоя, умело расчищающего путь.       — Я убиваю лишь врагов, — мужчина перешагнул через труп третьего мага, — но своих не предаю.       — Как благородно, — Кристиан закатил глаза и подошел к одной из нужных им камер.       Изнутри доносился смрад человеческих отходов и гниющей плоти. А сквозь непроглядную темноту можно было едва заметить неподвижную фигуру, закутанную в оборванное тряпьё.       — Кто здесь? — раздался тянущийся женский голос.       — Люмос! — кончик волшебной палочки Кристиана засверкал ярким светом, освещая часть пространства за решеткой.       К прутьям медленным шагом шла высокая дама. Часть прядей длинных спутанных волос покрыла седина, благодаря неустанной заботе «местных надзирателей». Бледная кожа, словно натянутая на череп, создавала ярый контраст на фоне темноты.       — Кого я вижу!       Рот заключенной широко раскрылся от жуткого смеха. Ряды когда-то белых зубов пожелтели, словно принадлежали трёхсотлетней старухе. А от пожирающих тебя из любопытства безумных глаз по телу невольно пробежал холодок       — Люциус, милый! Ну, что же ты прячешься за спиной такого милого юноши? — она вжалась лицом в железные прутья, словно пытаясь отрезвить исходящую от неё пьянящую радость холодом металла. — Ты думаешь раз нацепил маску, то твою блондинистую шевелюрку смогут с чьей-то спутать? Да, брось. Как там моя милая младшая сестричка? Ты предупредил, что я зайду сегодня к вам на чай?       — Давно не виделись, Беллатриса, — в голосе Малфоя звучало нескрываемое отвращение. — Как поживала?       — Как на курорте! — её сумасшедший смех разнесся по близлежащим камерам. — Неужели ты по мне ни капли не соскучился?       Её обветренные покусанные губы сложились обиженной уточкой.       — Сейчас не время! Где держат твоего мужа, Родольфуса?       — Да кто ж знает, — она усмехнулась и облизнула клетку с неким наслаждением. — Может если твой дружок меня вытащит, я ему всё расскажу.       — Прекрати! — недовольно прошипел Люциус. — Алохомора!       Замок, поддавшись заклинанию, щелкнул и упал на холодный каменный пол.       Молодой волшебник, молчаливо наблюдавший за происходящим, галантно распахнул дверь камеры:       — С возвращением, мадам Лестрейндж! Моё имя Кристиан, и я невообразимо рад нашему знакомству!       — Это что сейчас было?! — тихо прошипел Малфой, удивленно изогнув бровь. — Тебя заклинанием огрели ненароком?       — Какой милый юноша! — заключенная, словно дряхлая кошка, мелкими шагами поравнялась со своими спасителями. — Что у нас дальше по плану?       — Люциус и остальные сопроводят вас, а также вашего супруга к каретам.       — А как же наше знакомство? Маленький герой хочет улизнуть?       — Мне нужен подготовить фееричный салют к нашему отбытию, — Кристиан слегка поклонился головой. — Вынужден вас покинуть.       — А ты мне уже начинаешь нравиться! — Беллатриса взъерошила черные волосы парня. — Надеюсь, ты позаботишься о большом взрыве. Я люблю, когда всё пылает!       Юноша под испепеляющим взглядом Малфоя направился к нижним ярусам тюрьмы, а после из-за спины услышал его недовольный возглас:       — Да какого черта?!

***

      Полупустая комната была заполнена покалеченными волшебниками. Тут и там разносились стоны с мольбой о пощаде. Но непреклонный монстр не слышал.       Кристиан приближался к одному из стражей семьи, направив палочку на раненное тело:       — Круцио!       Крик боли разорвал воздух, и страж изогнулся в неестественной судороге.       Молодой волшебник наблюдал за этим с холодным равнодушием, а его глаза блестели, ожидая ответов. Он шагнул вперед, оставляя за собой следы крови на каменном полу.       — Где лаборатория? — его голос был тихим, но каждое слово звучало, как удар грома. — Куда вы её спрятали?       — Хер я тебе, что расскажу, — страж закричал от новой порции боли. — Я лучше сдохну, чем помогу её шавке.       Кристиан сжал губы. Его терпение таяло с каждой секундой.       Он медленно наклонился, накрывая гнетущей тенью лицо стражника. Взгляд глаз был пуст, но в этой пустоте таилась угроза, от которой кровь стыла в жилах.       — Думаешь, что такому, как ты, я позволю так просто умереть? — из палочки выскочил сполох алого света.       Боль, пронзающая каждую клеточку тела, казалась невыносимой. Глаза стражника бешено вращались в глазницах, а мозг был готов в любой момент лопнуть.       Собрав остатки сил, мужчина плюнул под ноги Кристиана и громко захохотал. Слюна, смешанная с кровью, стекала изо рта:       — Иди ты к черту!       — Я к нему и собираюсь, а ты, — парень схватил стражника за волосы и направил палочку на лицо, — передашь пламенный привет старейшинам. Вскоре, я приду за каждым, кто посмел предать верность моего отца.       Кристиан замер на мгновение, его губы искривились в холодной усмешке. Алый свет из палочки погас, но боль, словно эхо, продолжала терзать тело стражника.       — Империо!       Мужчина застыл, почувствовав бездумное блаженство и некую легкость. Разум покрылся пеленой радости подчинения хозяина, подарившего свободу от выбора. А тело, трясущееся от послевкусия «Круциатус», не чувствовало больше боли.       — Повторяю ещё раз, где лаборатория?       — Мы переместили её в родовое поместье по приказу старейшин, — каждое слово стражник блаженно растягивал, гордясь своей помощью. — Мы предполагали, что Кэролайн может прийти за нами и подмели следы.       — Почему вас оставили в этом гадюшнике? — в голосе парня проскользнуло недовольство.       — Мы охраняем хранилище, — в затуманенных глазах задрожал первобытный страх. — Если он попадет в чужие руки…       — Он? — Кристиан оттолкнул стражника. — Показывай! Живо!       — Я не могу, — мужчина, все еще дрожа, попытался подняться, но его ноги подкосились. — Нам запрещено туда спускаться, иначе превратимся в дементоров.       Его рука указала на люк, скрывающийся одним из мертвых тел.       — Вам настолько промыли мозги, что даже под заклинанием не можете выполнить мою чертову просьбу? — парень кивнул головой в сторону хранилища. — Открывай, придурок! Живо!       Стражник, инстинктивно дрожа, подполз к люку. Оттолкнув тело своего напарника, он нащупал механизм. Металл скрипнул, и тяжелая крышка медленно приподнялась, выпуская струю ледяного воздуха.       Кристиан, не обращая внимание на запуганного мужчину, шагнул к краю люка. Внизу, в кромешной тьме, мерцал слабый зеленый свет фонаря.       Он обернулся к стражнику, удивленно рассматривающему свое всё ещё человеческое тело:       — Подготовь порох и взрывчатку к моему приходу. И чтобы без глупостей, — и прыгнул вниз.       Поддерживаясь левитирующим заклинанием, Кристиан коснулся ботинками пола неизвестного хранилища.       — Безрассудно, но в духе моей семейки. Люмос!       На кончике волшебной палочки засверкал яркий блеск. Волшебник осмотрелся.       Вокруг царил хаос: полки, заваленные подгоревшими книгами, колбы и пыльные механизмы, а также сваленные в кучу артефакты, неустановленной подлинности. И тот самый фонарь, стоящий на кончике черной драпировки, за которой заботливо скрывалось нечто большое.       Кристиан осторожно шагнул ближе. Свет от заклинания осветил ткань, оголяя узоры паутины.       — Сюда веками не спускались, — он протянул руку, желая снять занавес, но остановился, почувствовав незримое присутствие.       Воздух вокруг показался пропитанным дыханием древней магии и смерти. А щекочущая тишина на мгновение породила в голове самые безумные мысли и страхи.       От одного прикосновения к драпировке, она медленно сползла, открывая на свет массивный пустой портрет.       — Какого… — взгляд юноши замер, заметив фрагмент надписи на нижней части резной рамы.       Наклонившись ближе, он смахнул пальцами толстый слой пыли, оголяя имя:       — Экриздис…       Зазвучал едва уловимый шепот, схожий с дыханием холодного ветра. Из глубины портрета медленно начал проявляться силуэт, словно тень, шагающая к краю двери. Это был старик в обветшалой черной мантии.       Узкое, усталое лицо с резкими чертами и заостренным носом с легкой горбинкой. Его губы, тонкие и слегка изогнутые, периодически складывались в едва уловимую улыбку, которая умело балансировала на грани доброжелательности и насмешки. А фарфоровая кожа мертвой куклы, покрытая сеткой морщин, обрамляла глубоко посаженные глаза, цвет которых менялся от приближения света волшебной палочки — от почти черного до холодного серого.       — Ну, здравствуй, Кристиан, — в голосе древнего мага не было ни капли эмоций, лишь холодное отчуждение. — Теперь я готов обсудить с тобой нашу сделку.