Оверлок

      Переключив режим беговой дорожки, я замедлился. Вернуться в зал после небольшого перерыва я планировал еще в четверг, но из-за Милана остался в тот день без футболки, так что добрался до тренажеров только в субботу и подумал, что надо бы найти зал поближе к таунхаусу. Я приобрел его еще полтора года назад, но даже после дизайнерского ремонта почему-то так и не переехал, лелея сентиментальную привязанность к подаренной мне когда-то квартире в центре.       А, проведя последние пару ночей на новом месте, понял, что мне понравилось. И теперь, когда от балласта в виде Алекса я избавился, можно было перебраться за город окончательно: и до фабрики добираться быстрее, и воздух получше.       Разгоряченные мышцы приятно тянуло, Цой в наушниках просил пожелать удачи в бою, что почему-то вызвало смешок.       Уже в раздевалке я обнаружил три пропущенных звонка с незнакомого номера. И с него же короткое сообщение:       «Где механик?»       Я сразу перезвонил.       — Где механик? — повторил свой вопрос Милан, даже не поздоровавшись. Голос звенел раздражением. — Скажите, чтобы приезжал электричкой, я его на станции подберу.       — Он не приедет, — ответил я, подхватив сумку и направляясь на выход.       — Ясно, — процедил Милан после короткой паузы и отключился.       Своего механика у нас не было, а тот, которого мы пару раз в месяц приглашали для ремонта и профилактического осмотра оборудования, работать в выходные отказался. Я был уверен, что при перестановке его присутствие не так критично, но недовольство в тоне Милана заставило меня усомниться. Время шло к обеду, и по дороге на фабрику я решил заехать за перекусом.       Дежурного охранника на въезде почему-то не оказалось, и, чтобы открыть ворота, пришлось воспользоваться своим пультом. На парковке у главного входа стояла одинокая машина. Выбравшись из своей, я присвистнул — увидеть здесь паркетник премиального класса было неожиданно. Корпус цвета мокрого асфальта поблескивал мелкими каплями дождя, четыре кольца на капоте будто скалились в хищной ухмылке.       Я понятия не имел, каким способом парни добирались, но почему-то сразу решил, что стоявшая на парковке машина принадлежит Милану. Первым делом подумал, что она ему удивительно подходит, но почти без перехода скатился в злость: деньги у пацана явно имелись, и его соглашение на мое «непристойное предложение» стало восприниматься какой-то издевкой.       Забрав коробки с пиццей и пакет с напитками, я вошел в здание. Непривычно пустое полутемное помещение встретило отдаленными звуками передвигаемой мебели, отрывистых реплик и музыки. Когда я почти подошел к швейному цеху, вдруг грянул смех. Я заглянул внутрь и какое-то время с порога наблюдал за происходящим. Парни слаженно работали под руководством Милана, на лице которого то и дело вспыхивала улыбка. В груди кольнуло. То ли от ревности, то ли от зависти.       Помимо Милана здесь был Сева, наш бессменный электрик, и не оказавшийся на месте охранник Денис — тот тоже активно помогал, хотя, насколько я знал, его задача заключалась лишь в том, чтобы впустить всех в здание и оставаться на посту. Но, видимо, эффектное появление Милана на роскошной тачке его слишком впечатлило — тому он разве что в рот не заглядывал. Еще двоих из помощников я не знал — организацией и «внушением» занималась Варя. Это были молодые и довольно крепкие парни, скорее всего, из складских грузчиков. Именно они больше всего шутили, перекрикиваясь короткими емкими фразами.       Захотелось развернуться и уехать — весело тут было и без меня. Но вместо этого я шагнул внутрь и сбросил коробки с пиццей на ближайший стол.       Пять голов повернулись в мою сторону как по команде. И если четверо из присутствующих встретили мое появление настороженно, то один — Милан — даже в лице не изменился, продолжая улыбаться недавней шутке. Один из грузчиков, тот, что был с волосами, стоял ко мне ближе остальных и, покосившись на стол, шумно втянул носом.       — О! Пиццу доставили! Чур оплачивает заказавший! — выпалил он и под общий смех потянулся к коробкам.       Вот распоясались! И ведь не побоялись гендира курьером выставить. Очень захотелось рявкнуть, но, вспомнив, что главный сегодня Милан, я только закатил глаза и тряхнул головой.       — Стаканы возле кулера есть, — сказал я почти миролюбиво, доставая из пакета бутылки с газировкой и сок. — Принесите кто-нибудь.       За стаканами подорвался второй грузчик — этот светил гладко выбритой лысиной. Я обменялся рукопожатиями с Денисом и Севой и познакомился с юморной парочкой. К столу подтащили стулья и уже почти расселись, как Милан звонко хлопнул в ладоши и скомандовал:       — А ну руки мыть!       Парни недовольно загудели, но послушно отправились исполнять приказ. Милан уходил последним и, проходя мимо, коротко сжал мое запястье.       — Спасибо, — произнес он, сдержанно улыбнувшись.       От этого простого прикосновения мое раздражение сдулось воздушным шаром и в груди разлилось тепло.       Пока ели, Милан посвящал меня в планы по перестановке. Помимо прочего, нужно было перевесить освещение и переложить электропроводку.       — А еще, — добавил он в конце, слизнув с указательного пальца соус, — для организации полноценных потоков нужны специальные столы.       — Как срочно?       — Ну, пока можно обойтись тем, что есть, но чем быстрее все сделаем, тем быстрее наладим.       — Ладно. Требования, размеры и что там еще нужно Варваре передай, она разберется.       Милан склонил голову к плечу и какое-то время удивленно на меня смотрел. Не ожидал, что я так быстро соглашусь, или что? Вообще-то лично я с этими улучшениями особо не заморачивался бы — все и так шло довольно слаженно, но опыту Милана я доверял, а Берестов дал добро, так что новые затраты подразумевались по умолчанию.       После обеда Милан шустро собрал мусор и, отпуская помощников на перекур, попросил его выбросить. И чего он так боялся, что его слушаться не будут? Денис разве что потасовку не устроил, чтобы пакет с мусором оказался в его руках.       Когда все ушли, Милан взял какой-то листок и подошел ко мне.       — Вот, посмотрите.       Это его выканье после всего, что у нас уже было, ужасно сбивало с толку. Я взял протянутый мне лист и, облокотившись задницей на ближайший стол, постарался вникнуть в план размещения столов и зонирования цеха. Милан присел рядом и стал пояснять, тыча в разные места. Он задевал меня локтем и прижимался плечом, обдавая знакомой смесью личных запахов. От близости его тела я начал заводиться и, когда он притерся своим бедром, прохрипел что-то одобрительное и, пообещав вернуться через полчаса, чтобы помочь с перестановкой, сбежал.       В офисном отделении было непривычно тихо, а в моем кабинете тишина почти оглушала. Я подошел к панорамному окну, чтобы послушать легкий стук дождя по стеклу, и уставился на парковку, где бок о бок стояло два автомобиля — сильных красавца, вопивших о достатке и статусе их хозяев.       Я услышал, как в кабинет вошли, но даже голову не повернул, потому что и так знал, кто это. Милан снова ворвался в мое личное пространство, встав совсем рядом.       — Отличная машина, — сказал я, просто чтобы не молчать.       — А… да.       — Это в «Pi» зарплаты такие высокие? — Я наконец оторвался от созерцания дождя.       — Н-нет. Это подарок.       От поднимающейся во мне ярости стало мерзко, и все же я не смог сдержаться:       — Ух ты, какие щедрые любовники пошли!       Милан какое-то время молчал, смотря на меня в упор, а потом, опустив глаза, очень тихо сказал:       — Вам лучше знать.       Из меня вырвалось подобие рыка. Я резко дернулся и, подавшись к Милану, почти вжал его в стекло. Хотелось ему въебать. Или выебать. Тут же, у окна. Вряд ли был в моей жизни человек, вызывавший у меня столь противоречивые эмоции одновременно. И все же, позволить себе второе я не мог из-за пункта в договоре о неприкосновенности Милановой задницы по выходным и праздникам. А первое — потому что на неконтролируемую ревность никакого права не имел. Отношения были не те.       Стиснув зубы, я отступил на шаг.       Милан тут же отлепился от окна и расправил плечи. Чуть хмурился, но смотрел прямо.       — Я хотел сказать, что, если… — Он все же сбился и, отведя взгляд, дважды глубоко вздохнул. — Если у вас открыта вакансия для постоянного механика, у меня есть отличный специалист.       Я устало потер лоб.       — Сообщи Варваре. Она… разберется.       Кивнув, он ушел, а мне понадобилось некоторое время, чтобы посидеть на диване и убедить себя в том, что я не мудак. Говоря про любовника, Милан имел в виду то, что это я плачу ему за секс, а вовсе не то, о чем я изначально подумал — знать, что когда-то у меня тоже был весьма щедрый любовник, он не мог.       Полчаса спустя, кое-как выправив внутреннее равновесие, я вернулся в цех.       Сева возился с проводкой, грузчики двигали столы, Денис был на подхвате. Казалось, работа слажена и в моем присутствии необходимости нет, и все же я спросил:       — Я нужен?       Оторвавшись от руководства процессом, Милан коротко взглянул на меня и дернул плечом, мол, сам решай.       — Тогда я поеду? Вроде справляетесь.       — Хорошо. Еще раз спасибо за пиццу.       Его взгляд немного потеплел, а меня словно кипятком обдало: после моего выпада он еще и благодарит!       — Послушай, — я взял его за локоть и, убедившись, что каждый занят своим делом и на нас внимания не обращает, прошептал: — Насчет машины — прости. Это не мое дело.       — Проехали.       — Парней ты привез?       — М. Да. Автобусов же нет сегодня.       Для удобства сотрудников от ближайшей станции электрички, недавно включенной в транспортную сеть Москвы, курсировало два частных автобуса. Но по выходным водители тоже отдыхали, так что добраться до фабрики можно было только пешком или на такси. И эту проблему решил Милан. Хотя лично я на его месте вряд ли согласился бы сажать в свою тачку совсем не знакомых мне мужиков.       — Если это неудобно, на завтра можно организовать такси.       — Зачем? То есть… Не надо, мне не трудно.       — Ладно. Тогда до понедельника.       Если Милан и был разочарован тем, что приезжать в воскресенье я не собирался, никак этого не показал. Только кивнул и осторожно высвободил свой локоть из моих онемевших пальцев. А я отправился в квартиру, которую уже освободил Алекс, и остаток субботы и все воскресенье паковал вещи, чтобы перевезти их за город.

***

      — Роман Владимирович, — Варя просунула голову в щель приоткрывшейся двери, — эм… можно к вам на минутку?       — Да, проходи.       Я сохранил изменения в презентации и приготовился слушать. Сначала Варя встала напротив, а потом, подтащив один из стульев, села. Подалась вперед и, доверительно округлив глаза, зашептала:       — Я только что приняла четвертое за сегодня заявление на увольнение. А еще даже не обед!       Внутренне застонав, я откинулся на спинку кресла. Нет, чего-то подобного я интуитивно ждал, но чтобы четыре увольнения за раз!       — Причины?       — В заявлениях указаны «семейные обстоятельства», но по факту… Проблема в Воронцове. Он слишком жестит.       У меня брови на лоб полезли. Воронцов — жестит? Я вспомнил утро в этом самом кабинете и почти рассмеялся: Милан был каким угодно — необузданным, увлеченным, дерзким, но только не жестким. Даже на планерке, когда я впервые представил его сотрудникам, он честно выдал все свои наблюдения и претензии, но они были справедливыми и максимально обоснованными.       Я внимательно посмотрел на Варю: может ли она сгущать краски и чего ради? К Милану она отнеслась вроде нормально, мотивов настраивать нас против друг друга у нее не было. Враждебности ее вид не выражал, скорее — недоумение и немую просьбу о помощи.       — Что там происходит? — спросил я, желая выяснить как можно больше, прежде чем принимать какое-то решение.       — Может, вам сходить и посмотреть? — Варя свела брови домиком, и я понял, что выяснять все придется самому.       В цеху царил хаос. Нет, работа продолжалась. Машины привычно тарахтели, из колонок гремела музыка, но общая атмосфера… Выражение лиц у большинства швей было мрачным, движения — дергаными.       — Я так не смогу! — расслышал я почти истеричное совсем рядом и, повернув голову, заметил стоявшую у машины работницу, на месте которой сидел Милан и раз за разом проделывал какую-то операцию.       — Ну я же могу! — рявкнул он. — Значит, и у вас получится.       Откинув очередную деталь на стопку уже отшитых, он встал и уступил место швее. Та недовольно поджала губы и взялась за дело. Склонившись, Милан что-то уточнил и, проверив шов, удовлетворенно кивнул.       Он выпрямился и, развернувшись, заметил меня. Я молча мотнул головой, зовя за собой, и, когда мы дошли до выхода из цеха, придержал для него створку двери.       — Ну чего ты их кошмаришь? — спросил я почти миролюбиво, когда мы оказались у меня в кабинете. — Они и так там на стрессе все.       С шумом выдохнув, Милан растер лицо ладонями, и я запоздало понял, насколько к нему несправедлив: если швеям к новому распорядку нужно было только привыкнуть, то Милан этот распорядок все выходные «творил». Он выглядел уставшим и часто крутил плечами, будто пытался их размять.       — Им быстрее включаться надо, — буркнул Милан.       — У нас четыре увольнения по собственному желанию. — Я подошел к нему и положил ладони ему на пояс.       — Ну и пусть валят. — Он склонил голову набок, подставляя шею, и ухватился за мои плечи. — Говорил же, там лентяйки одни.       — А работать кто будет? — Я прикусил тонкую кожу и стал потихоньку продвигать нас к окну.       — Я найду людей.       Хмыкнув, я развернул Милана спиной к себе и прижался сзади. Все-таки вид из окна был шикарным: машины цвета мокрого асфальта на парковке не было, зато того же цвета небо угрожающе нависало над широким лугом и полосой леса за ним. Я запустил ладони Милану под футболку и провел по теплому, тут же поджавшемуся животу. Одной рукой я продвинулся выше, вторую опустил ему на пах. У него уже стояло. У меня, разумеется, тоже. По негласной договоренности, утром свою разрядку получал только я, хотя Милан заводился тоже. Зато во время обеденного секса он полностью отпускал себя и добирал свое удовольствие сполна. Вот и сейчас, стоило слегка сжать его член, он выгнулся и, откинув голову мне на плечо, довольно мурлыкнул.       — Хочешь меня. — Я не спрашивал, а констатировал факт.       — М-м-м. — Милан закинул руку назад и, притянув меня за шею, потерся губами о скулу.       — Все выходные представлял, как буду трахать тебя у этого окна. — Я цапнул его за плечо и сжал чуть сильнее.       Вздрогнув, Милан выпрямился и уставился в окно.       — Не боишься, что нас увидят?       — Нет. Стекла с внешней стороны зеркальные.       Милан задышал глубже и чаще. Казалось, идея пришлась ему по вкусу. Я не стал медлить и, расправившись с ширинкой и пуговицей, дернул его слаксы вниз. От футболки я его тоже избавил, но сам оставался одетым. В том, как его голые ягодицы потирались о ткань моих брюк, было что-то возбуждающее. Я гладил его покрывшуюся испариной спину, сжимал плечи, заводил руки на грудь и растирал затвердевшие соски. Тихонько постанывая, он поймал меня за запястье и потянул вниз. Он хотел меня. До дрожи, до мурашек. От этого сносило крышу.       Когда я вошел в него, Милану пришлось упереться руками в окно. Гладкая стеклянная поверхность вокруг его ладоней сразу «запотела», а снаружи в нее забились мелкие капли дождя.       Милан был горячим. Сбитое дыхание и пошлые шлепки заполнили пространство. Стоны мы тоже не сдерживали: я порыкивал, Милан — срывался в скулеж. На мои прикосновения он реагировал очень остро. И вообще оказался невообразимо чувствительным. И быстрым. Пары минут не прошло, как он, сжав руки в кулаки, опустил голову и с протяжным выдохом кончил, запачкав мои пальцы и стекло перед собой. Несколько белесых капель скатилось вниз, повторив путь прозрачной воды снаружи. Я прижался губами к линии чуть взмокших волос на его шее и переждал, пока он придет в себя. Потом отстранился, вышел почти целиком и размазал по промежности Милана его же сперму. По ней легко скользнул обратно и медленно задвигался. Дождь, словно в противовес моей неспешности, наоборот, усилился, и за мокрой пеленой исчезли и луг, и полоса леса. Я оттягивал разрядку так долго, как только мог, плавно толкался в расслабленное после оргазма тело, а когда повел рукой по животу вниз, наткнулся на стояк. Заводился Милан так же быстро, как и кончал. И это выбивало остатки разума.       Я обхватил его все еще липкими пальцами и задвигался в одном ритме.       — Как хорошо, — сонно прошептал Милан и толкнулся навстречу.       Тесно вжавшись в него, я ускорился, вколачиваясь быстрыми частыми толчками. Впился зубами в одно место на плече и не выпускал, сконцентрировавшись на чужом дыхании и еще далекой, но уже приближающейся волне своего оргазма. Накатывало постепенно и так мощно, что я терялся в ощущениях. Ноги свело судорогой, в горле пересохло. Я чувствовал, как рубашка липнет к спине, а по вискам течет пот. Сделав несколько размашистых толчков, я замер глубоко внутри и, дернувшись, кончил. Мою ладонь тут же залило новой порцией спермы.       Голова Милана откинулась мне на плечо, а сам он обмяк, и пришлось перехватить его поудобнее, чтобы удержать на ногах. Отпускать его не хотелось. Я рассчитывал урвать свою минутку посткоитальных обнимашек, но вырываться Милан и не думал.       — Живой? — спросил я и осторожно вышел.       В ответ Милан сморщил нос и ткнул меня локтем под ребра. Развернувшись, он пошатнулся и, чтобы не упасть, ухватился за мои плечи. Посмотрел на меня расфокусированным взглядом и широко улыбнулся.       — Отведи меня в душ, — сказал он. — Сам я, кажется, не дойду.       Я хохотнул: лучшего комплимента моим сексуальным способностям мне слышать не доводилось.