Шанс на прошлое

28 октября 1998г.       В гостиной Слизерина царил привычный для позднего вечера полумрак. Пространство заливал мягкий изумрудный свет магических фонарей, создавая игру теней на бархатных диванах и креслах. В камине мирно потрескивал огонь, отражаясь в начищенных латунных змеиных завитках на каминной решетке. Воздух был наполнен запахом старых книг, древесного угля и легкой горечи зельеварни, доносящейся из дальних коридоров подземелий.       Драко Малфой развалился в одном из кресел, перекинув ногу на подлокотник и лениво перелистывая старый фолиант, который он начал изучать еще до матча по квиддичу. Он только сегодня вечером вышел из Больничного крыла — с очередным предупреждением от мадам Помфри.       "Еще одно подобное каскадерство, мистер Малфой, и я лично привяжу вас к койке заклятием!" — эхом разносились в голове ее слова.       Дверь в гостиную скрипнула, и в проеме возник Теодор Нотт, крепко прижимая к боку кожаную сумку. Следом за ним, с видом победителя, ввалился Блейз Забини, выглядя так, словно только что выиграл спор.       — Смотри-ка, наш дорогой страдалец жив, — протянул Тео, с ленцой опускаясь в кресло напротив. — А я уж начал думать, что Принцесса Гриффиндора по ночам проклинает тебя за то, что ты напугал ее до полусмерти.              Драко с шумом захлопнул книгу и смерил его недовольным взглядом.              — Очень смешно, — пробормотал он.       — Знаю, — невозмутимо кивнул Нотт и, не теряя времени, начал выгружать содержимое сумки на низкий столик.       Перед ними легли несколько стеклянных флаконов, наполненных зельями разных оттенков: от густого темно-синего до янтарно-золотого.       — Это то, над чем я работал все лето, — пояснил Тео, поправляя и закатывая манжет рубашки. — Экспериментальные восстановительные зелья. Теоретически, они могут помочь при магическом истощении. Я дорабатывал их на основе старых записей, которые нашел в архиве поместья. К сожалению, у меня всего несколько сигнальных экземпляров. Некоторые ингредиенты — редкость, другие — стоят как полдома в Лютном. А учитывая, что после войны Нотт-мэнор напоминает церковную крысу, я не могу позволить себе широкие испытания.       Драко потянул было руку к ближайшему флакону, но Тео хлопнул его по пальцам.       — Нет уж, подопытный кролик, не сегодня. Подожди, пока я закончу анализ.       — Ладно, а ты их хоть пробовал на деле? - Малфой цокнул языком, но подчинился.       — Пока нет, — признался Тео, потирая переносицу. — Я понятия не имею, какая может быть побочка. Мне не хватает пока времени и размаха. Принцесса Кудряшка хоть и спит крепко, но даже она проснется, если за стеной спальни что-то рванет. Отлучаться так же часто как ты я не имею возможности, да и отец сильно мешает, - Тео сделал паузу, будто вспоминая что-то неприятное - После того, как он прошел дознавания у авроров и выдал всю информацию, что знал, то стал похож на призрака. Эти чертовы министерские ищейки не гнушались использовать для получения информации какие-то новые пыточные заклинания. Причем, уроды подготовились - использовали для допросов палочки, найденные на поле боя, — чужие палочки, Малфой! Так что никакого официального следа. Он выдал им все, включая доступ в хранилища, а теперь слоняется по дому, разве что на Луну не воет.       Драко сжал челюсти, желваки заходили на скулах.       — Хотел бы я создать зелье, которое восстановило бы его разум, — пробормотал Нотт, но, заметив напряженный вид друга, предпочел не вдаваться в детали.       Тео достал и развернул какой-то свиток, разложив его на столе.       — Еще я нашел в архиве записи о старых артефактах. Большинство из них разрушены или утрачены, но пара-тройка штук — целы и еще могут работать. Вот, взгляни.       Драко пробежался взглядом по списку, небрежно проводя пальцем по знакомым названиям.       — Это может быть полезно, — задумчиво произнес Малфой. — Возможно, эти артефакты связаны с ритуалами, которые использовали Пожиратели во время войны. Мы знаем, что они применяли запрещенные заклинания, сжигающие магический потенциал. Если мы найдем способ обратить этот процесс…       Он не закончил фразу, но Тео и так понял. Оба знали, что даже после войны магическое сообщество сталкивалось с последствиями этих ритуалов. Люди теряли способность к трансфигурации, зельеварению и элементарным бытовым заклинаниям, их магия становилась нестабильной.       — Я уже изучаю один из них, но мне нужно больше времени, — кивнул Нотт.       — Время у нас есть, — подтвердил Драко.       — Кстати, — Блейз смерил блондина хитрым взглядом. — Как там Грейнджер? Произошло что-то интересное, пока ты валялся в Больничном крыле?       Драко немного покраснел, но промолчал, и Блейз перевел вопросительный взгляд на Теодора.       — Все как обычно, — пожал плечами Тео, не понимая подкола Забини — Она приносила нашему Принцу конспекты по лекциям. Прогуливалась с Уизлеттой в Хогсмид, сидела в библиотеке допоздна. Видел, как на днях она сжигала несколько писем из Министерства. Видимо, Кудряшка размышляет о своем будущем.       Драко тихо хмыкнул, но опять ничего не сказал, погрузившись в себя.       — Хмм… — Блейз поднес палец к губам, делая вид, что о чем-то глубоко задумался. — Я вот что думаю. Хорошо, что здесь никого нет. А то если бы кто-то услышал, что Драко Малфой молчит и краснеет при упоминании Гермионы Грейнджер…       Малфой резко вскинул голову и зыркнул на него так, словно собирался швырнуть фолиант в его самодовольное лицо.       — Заткнись, Забини, - прошипел Драко.       — Просто говорю, приятель, что если завтра по замку поползут слухи, не удивляйся, - расхохотался Блейз, подмигивая другу.       — Слухи? — протянул Тео, переглянувшись с Драко. — Так между вами что-то есть?       Малфой закатил глаза и демонстративно перевернул страницу конспекта.       — У нас — взаимное терпение.       — Ага, ага, — кивнул Забини, не отводя от него прищуренного взгляда. — Ну-ну.       — Так мы долго будем интриговаться или ты, наконец, расскажешь, о чем ты там начал вечерами шептаться с Кудряшкой в библиотеке? - Теодор наклонился вперед и пытался поймать взгляд Драко.       Блейз многозначительно стрельнул в Малфоя глазами, но тот только посмотрел на него поверх книги, раздумывая, стоит ли вообще что-то говорить.       Вопрос был не в том, доверяет ли он Тео. Драко размышлял стоит ли Теодора посвящать в эту тайну его жизни, и как сильно изменится его мир, если он расскажет больше?

∼∽ ∼∽

      По подсчетам Гермионы Грейнджер Драко Малфой провел в Больничном крыле ровно неделю — семь долгих дней, пока зелья и чары мадам Помфри методично восстанавливали его изломанные кости и внутренние повреждения. Процесс был мучительным: отращивание костей — одна из самых болезненных процедур, и зелья хоть и помогали, но не могли полностью заглушить жгучую боль. Малфой терпел молча, сжав зубы, лишь иногда позволяя себе глухие проклятья в потолок.       Гермиона же ловила себя на том, что находит все новые и новые предлоги, чтобы заглянуть в Больничное крыло. Она приносила конспекты с общих занятий — их, как оказалось, было гораздо больше, чем она помнила в прошлом. Однако почти каждый раз, когда Грейнджер подходила к дверям, оттуда доносились чьи-то голоса: звонкий смех Астории, ленивые насмешки Блейза, ворчание Пэнси, шутки и смех Теодора. И тогда она просто разворачивалась и уходила, не переступив даже порог.       Однажды, Гермиона невольно замедлила шаг, услышав неожиданный голос из-за ширмы перед палатой.       — Прости, Малфой, — тихо говорила Джинни. — Я не углядела за тем бладжером. Это была моя ошибка как капитана, - было слышно как девушка вздохнула и высморкалась в носовой платок.       — Я не виню тебя, Уизлетта, — спокойно ответил Драко, и в его голосе не было ни капли привычной насмешки. — Такое случается чаще, чем ты можешь себе представить. Уверен, комиссия “Гарпий” даже не обратила на это внимание.       Гермиона на мгновение замерла, ощущая странное тепло в груди, а затем, не мешкая, развернулась и так же незаметно вышла из Больничного крыла.       За всю неделю они с Драко увиделись всего несколько раз. Оба раза он был утомлен, но улыбался ей — той легкой усталой улыбкой, которая каждый раз трогала сердце девушки.       Гермиона всё чаще ловила себя на том, что сравнивает. Драко, которого она знала в своём прошлом будущем, и того, что был перед ней сейчас.       Там, в другом времени, он был её другом, её близким человеком. Драко смеялся над её колкостями, тянулся к ней, искренне делился мыслями. Они могли часами сидеть в тишине, понимая друг друга без слов. Там Драко доверял ей свой внутренний мир.       А здесь…       Гермиона, казалось, видела знакомые ужимки — как он задумчиво прикусывает уголок губы, когда сосредоточен. Как поправляет манжеты, если нервничает. Как чуть наклоняет голову, слушая преподавателей, будто пытаясь запомнить каждое слово.       Но стоило ей на секунду поддаться этим мыслям, как реальность тут же давала пощёчину. Астория. Она всегда была рядом. Её тонкая ладонь с легкостью находила его запястье, её голос звучал мягко, но уверенно, её улыбка предназначалась только ему.       Гермиона мысленно ругала себя.       Глупая. Запретные мысли, нелепые надежды.       Но чем сильнее она пыталась загнать их вглубь, тем отчётливее понимала — они уже пустили в ней корни. И вырвать их будет непросто. И кто знает каким боком это все может выйти.       Поэтому в свободные от посещения больного дни Гермиона проводила в своей спальне в Башне старост.       Вот и сейчас она сидела в кресле, окруженная ворохом конвертов, пергаментов и аккуратно перевязанных ленточками свитков. Легкий свет из окна отбрасывал мерцающие блики на лакированную поверхность стола, а за окном, в холодной осенней погоде, медленно стелился туман.       Коробка с письмами, которую она столько времени игнорировала, теперь была почти пуста. Половина посланий, так и не открытых в прошлом будущем, оказались перед ней. Здесь было все: приглашения в перспективные магические стартапы, предложения занять должность в Министерстве, проекты по реформированию отдельных сфер магического мира.       Ей предлагали стать младшим советником по правовым вопросам в Отделе международного сотрудничества — отказ. Она слишком хорошо помнила, как бюрократия душит даже самые здравые инициативы. Было письмо из Гринготтса с заманчивым предложением работать в команде, занимающейся исследованием древних заклинаний, запечатанных в хранилищах банка. В другой жизни она бы немедленно ухватилась за этот шанс, но теперь думала, что работа в банке не для нее. Она нашла даже письмо от исследовательского института, который изучал маггловские технологии и их возможную адаптацию в магическом мире. В теории — блестящая идея, но Гермиона не хотела посвятить жизнь бесконечным спорам с чистокровными консерваторами.       Но среди всех этих писем были и те, что заставили ее задуматься. Одна из программ предлагала поддержку в создании магических образовательных проектов. Другая — реформу в области защиты магических существ. Были идеи по усовершенствованию системы магического здравоохранения, проекты по разработке более устойчивых заклинаний, направленных на восстановление магии после тяжелых травм. Гермиона взяла одно из таких писем, провела пальцем по сломанной сургучной печати. В другой жизни она бы бросилась в этот водоворот возможностей, не задумываясь. Но теперь, имея за плечами почти прожитую жизнь, она не торопилась с выводами и решениями.       Она могла бы заняться чем-то своим. Собственным проектом, основанным на знаниях, которые никто в этом времени еще не имел. Она хотела изменить магический мир не только изнутри, но и снаружи.       А еще… Ей не давала покоя мысль о Законе о браке. Она не могла просто смириться с тем, что кто-то другой решает судьбы людей, подчиняя их воле Магии. Если раньше она рассматривала этот закон как нечто незыблемое, то теперь поняла: он не был высечен в камне. Его можно было изменить. Или хотя бы попытаться. Гермиона глубоко вдохнула и, отложив письмо, улыбнулась.       Она всегда верила, что у нее еще будет выбор. И, кажется, сейчас был самый подходящий момент его сделать.              И вдруг, среди тишины, раздался легкий, но настойчивый стук.       Она вздрогнула и резко подняла голову. В высокое окно, кто-то настойчиво барабанил. Едва различимый силуэт, расправленные крылья… Рыжая сова. Гермиона тут же узнала птицу и ощутила укол вины. В прошлом эта сова прилетала к ней почти каждую неделю, принося короткие записки, просьбы о помощи, а иногда просто шуточные комментарии, написанные знакомым размашистым почерком. Но с момента возвращения в Хогвартс — впервые.       Порывшись в памяти, Грейнджер вдруг осознала, что за прошедший месяц ни разу не навестила Джорджа Уизли, тогда как в прошлом она буквально жила делами магазинчика.       — Прости, малышка, — пробормотала Грейнджер, подойдя к окну и распахнув его.       Сова влетела в комнату с потоком холодного воздуха, обдав Гермиону взъерошенным крылом, и уселась на спинку кресла, потряхивая мокрыми перьями. Она громко ухнула, словно требуя объяснений за столь долгое игнорирование.       — Да, да, я поняла, — усмехнулась Гермиона и протянула гостье совиное печенье, которое всегда держала на столе. Сова важно клюнула угощение и одобрительно заухала, переступая с лапы на лапу.       Гермиона быстро разорвала конверт и развернула письмо:       Дорогая Гермиона,       Суббота, 10 утра, чай и бухгалтерия. Не смей сказать «нет». Считай это официальным приглашением от уважаемого магического бизнесмена. Я даже не буду намекать, что ты бросила меня на произвол судьбы на целый месяц!       Жду. Дж.       Она хмыкнула. Всё тот же Джордж — внешне лёгкий, насмешливый, но за строками письма читалась его необходимость в помощи и отчаяние. Магазин не управлялся сам по себе, а в прошлом будущем она помогала ему почти каждые выходные.       Гермиона задумалась. Она знала, что рано или поздно придётся столкнуться со всеми Уизли лицом к лицу — с этим нескончаемым напоминанием о прошлой жизни, о семье, которой она больше не принадлежала так, как раньше.       Но, пожалуй, суббота — отличный день, чтобы хотя бы с одним из мистеров Уизли поставить все точки над i.       Она аккуратно свернула письмо, взяла чистый пергамент и быстро вывела несколько слов:       10 утра. Не опоздаю. Гермиона.       Запечатав ответ, она протянула его сове, и та ловко перехватила послание когтями. Перед тем как снова раствориться в полете, птица коротко ухнула, словно говоря:Вот и славно.       Гермиона вздохом проводила сову, лениво наблюдая за медленным кружением пылинок в солнечном свете, когда взгляд сам собой упал на папку с заметками, оставленную ей Драко несколько дней назад. Она долго не решалась ее открыть, но когда, наконец, развернула пергаменты, то ахнула. Аккуратным, филигранно выверенным почерком Малфой переписал все материалы из библиотеки своего Рода, касающиеся заклинания "Обливейт" — от сухих теоретических свитков до дневниковых заметок, полных отчаянных попыток обратить заклинание вспять. Среди них были даже фрагменты, наполненные Темной материей, что намекало: он не просто просматривал книги, а целенаправленно искал решение.       Откуда Драко знал о ее родителях и ее борьбе — оставалось загадкой, но его поступок, эта тихая, теплая, почти невидимая забота тронула ее до глубины души. И хотя среди множества текстов не нашлось ответа, способного вернуть ей семью, одно Гермиона понимала точно — она оценила не только его помощь, но и человека, который стоял за этим жестом.       Гермиона ещё долго сидела перед раскрытым окном, завернувшись в плед, слушая, как свои истории тихо шепчет ветер.       На следующий день, собравшись с духом, Грейнджер снова пришла в палату к Драко Малфою, но на пороге столкнулась с Теодором. Он по привычке выглядел так, будто его ничто не могло выбить из равновесия, но в его взгляде мелькнула искра любопытства.       — О, Принцесса Кудряшка, что-то ты зачастила к нашему перебинтованному принцу Слизерина, — протянул он, хитро прищурившись.       Гермиона почувствовала, как к щекам прилила краска, но, стараясь не выдать себя, молча подняла стопку конспектов.       Тео чуть склонил голову набок, оценивая ее, а затем с преувеличенной галантностью отвел руку в сторону, делая шутливый реверанс.       — Прошу, мисс Грейнджер, проходите.       И, что удивительно, он больше ничего не добавил. Но та многозначительная ухмылка, мелькнувшая на его лице, ещё долго стояла у Гермионы перед глазами.       В тот день мадам Помфри почти сразу же выпроводила её из палаты, твёрдо заявив, что пациенту необходим покой, чтобы зелья и заклинания подействовали как следует — иначе Малфой рискует провести в Больничном крыле вдвое больше времени, чем планировалось. Они мало что сказали друг другу. Казалось, Малфой был немного смущен, он избегал ее взгляда, да и у Грейнджер на удивление не нашлось ни одной темы для разговора, кроме учебы.       Гермиона покинула Драко с лёгким чувством разочарования, но уже через пару дней заметила, что Малфой наконец-то начал появляться на занятиях. Он всё ещё двигался осторожно, иногда раздражённо массируя руку или спину, но держался с привычной гордостью, словно не провёл неделю в постели, а вернулся с триумфальной победой.       Правда, его внешний вид оставался без изменений: такое же усталое и серое лицо, мешки под глазами и худоба. Складывалось ощущение, что его не могли взять даже лечебные зелья. Под браслетом на левой руке также легкой дымкой что-то мерцало.       Тео, разумеется, не упускал шанса подшутить над «героическим падением» Малфоя, а Блейз с Пэнси с видом заговорщиков переглядывались каждый раз, когда тот перехватывал взгляд Гермионы в классе или в Большом зале.

∼∽ ∼∽

      Грейнджер всё чаще ловила себя на мысли, что Драко Малфой постепенно стал её неотъемлемым спутником. Он вдруг начал появляться рядом почти незаметно – словно это было само собой разумеющимся. На зельеварении, трансфигурации, заклинаниях, да и на новых предметах они всё чаще оказывались напарниками, обсуждая материал в полголоса, так увлечённо, что порой забывали о времени. И если поначалу это казалось случайностью, то вскоре стало привычным – они либо садились рядом, либо как можно ближе друг к другу в классе, не оговаривая этого, но неизменно выбирая одно и то же пространство. Сначала это вызывало удивленные взгляды окружающих, но когда стало ясно, что кроме учебы двух лучших учеников на курсе ничего не связывает, любопытство постепенно сошло на нет.       Однажды, когда в подземельях на зельеварении стало особенно холодно, Гермиона невольно поёжилась, прижимая мантию плотнее к телу. Через несколько секунд её окутало приятное, ненавязчивое тепло. Она вздрогнула, пытаясь понять, откуда оно взялось. Подняла голову, бросила быстрый взгляд на Малфоя – тот сосредоточенно размешивал отвар в котле, сверяясь с учебником, будто ничего не произошло.       "Наверное, показалось", – решила она, списав всё на собственное воображение.       Но такие "случайности" стали повторяться.       Малфой встречался ей в коридорах чаще, чем это могло быть совпадением. Однажды после занятий он догнал её, и, проходя рядом, просто взял книгу у неё из рук, даже не спросив.       — Эй! — возмутилась она, пытаясь выхватить её обратно.       Малфой лишь лениво пролистал несколько страниц, усмехнулся, найдя нужную строчку и вернул книгу обратно.       — Ты всё равно не сможешь мне рассказать о ней как мне нужно, так что считай, что я сэкономил тебе время, - в привычной манере заметил слизеринец, развернулся на каблуках и быстро зашагал прочь.       В библиотеке их встречам уже не удивлялась даже мадам Пинс.       Если Гермиона выбирала место, значит, оно было идеальным для работы, а если Малфой оказывался в библиотеке, то всегда оставлял рядом стул свободным. Они оба делали вид, что не замечают этой новой негласной традиции.       Гермиона не раз заставала его с грудами книг, мысленно предполагая, что он готовится к поступлению в Аврорат. Малфой только ухмылялся, не опровергая её догадок, но и не подтверждая. А однажды, когда они одновременно потянулись за одной и той же книгой, его пальцы скользнули по её руке. Он не убрал ладонь сразу и задержал взгляд, чуть дольше, чем позволяла простая случайность.       — Если ты умрёшь от голода над учебниками, мне придётся объясняться с Поттером, — в один из вечеров бросил он, протягивая ей тёплый бутерброд с бужениной, салатом и маринованным огурцом.       — О, конечно, это единственная причина, по которой ты обо мне заботишься, — пробормотала Гермиона, улыбаясь и принимая угощение.       Малфой только ухмыльнулся, картинно закатив глаза.       Гермиона отчаянно пыталась убедить себя, что это просто этикет. Чистокровные ведь умеют быть галантными и внимательными, особенно с девушками. Он, вероятно, таким был и с Асторией, и с Пэнси, и с… да с кем угодно ещё. Наверняка, это просто вежливость, проявление врожденного аристократизма.       Но где-то внутри, глубоко, она надеялась: он начал себя вести с ней по-другому, потому что стал открываться ей. Настоящий.       Каждый раз, когда он оказывался рядом, ей казалось, что Малфой смотрит на нее пристально, будто пытаясь прожечь насквозь. Словно он ищет ответ на какой-то особенный вопрос, который пока не хочет ей озвучивать. Она не позволяла себе задумываться об этом, отгоняла мысли, убеждала себя, что во всём можно найти логическое объяснение.       Он не мог… Нет, не мог же? Или мог?       Эти мысли стали сводить ее с ума. А спросить она не решалась.

∼∽ ∼∽

      Пыльный, давно забытый класс на третьем этаже был их традиционным местом для тайных встреч. Гостиная Слизерина всегда была наполнена праздными студентами, да и у стен с видом на озеро были свои уши. Здесь же никто не появлялся, разве что иногда какой-нибудь заблудившийся первокурсник, но его можно было быстро выпроводить. В воздухе висел запах старого дерева, магических испарений, пропитавших стены за долгие годы, и легкая терпкость сигар Блейза.       — Поздравляю, Малфой, ты теперь официально богач среди богачей, — лениво протянул Блейз, откидываясь на расшатанный стол и скрещивая руки на груди. — И где мне записаться в твою личную гвардию, о Великий Лорд галлеонов?       — Да, расскажи нам, наследник драконьего трюма, как ты вообще сломал родовую замковую печать на поместье Лестрейнджей? И там не было ни одного проклятья? Никогда не поверю.... - Тео хмыкнул, потирая подбородок, сидя верхом на стуле, недалеко от Забини.       Драко, прислонившись к окну, вальяжно пожал плечами.       — Это все Гамбит и старшие эльфы, — ответил он будничным тоном, скрестив руки на груди. — Они знают домовую магию лучше, чем мы когда-либо узнаем. Я просто направил процесс… и смотрел, как замки пали. А что касается проклятий, даже не знаю что сказать. Когда меня переместил Блит, в мэноре уже было все чисто. Магия, наверное!       Блейз и в удивлении приподнял бровь.       — И сколько тебе в итоге свалилось на голову? - казалось его глаза загорелись в предвкушении.       — Достаточно, чтобы мои эльфы скоро начали драться за место перед плитой или в постирочной, если их не занять делом. А если учесть, что все домовые эльфы Лестрейнджей теперь тоже под моей опекой, мне как минимум нужно еще одно поместье. Благо, Таргон быстро нашел на них управу, договорившись с половиной об освобождении и переходу или в Хогвартс под опеку Макгонагалл, чему последняя была очень рада, или в Гринготтс помогать гоблинам разбирать древние хранилища. Оставшиеся младшие пока думают, чем хотят заниматься и куда податься, но что-то подсказывает мне, что они останутся в мэноре.       Он усмехнулся в своей фирменной манере и, склонив голову, добавил:       — Вот поэтому я и позвал вас сюда. Помогите, я баснословно богат, - Драко сделал шутовской поклон и рассмеялся в голос.       — Так все же о каких цифрах идет речь? — заинтересованно потянул Блейз, покручивая сигару пальцами.       — С учетом поборов Министерства после суда, плюс новоприбывшие золото и артефакты Беллатрисы... — Драко сделал театральную паузу, наслаждаясь моментом и оглядывая друзей. — Состояние Малфоев увеличилось минимум в три раза от изначального до войны.       Тео присвистнул. Блейз поперхнулся дымом и закашлялся, стуча себе в грудь кулаком. Речь шла о почти 970 000 000 галлеонов (без малого 5 миллиардов долларов).       — Мерлин, да ты теперь можешь скупить пол-магической Британии, - наконец-то смог вдохнуть Забини.       — Почти, но мне интереснее другое, — резко сменив тон, Драко в упор посмотрел на Нотта. — Я внимательно изучил твои конспекты и наработки, Тео. Это блестяще! Ты думаешь, что я не замечал, как ты проводишь время еще летом? Я давно за тобой наблюдаю.       Тео приподнял брови в удивлении и усмехнулся:       — Я польщен, Малфой, но ты бы мог просто пригласить меня на ужин. Обещаю, ломаться я не буду.       Драко закатил глаза и продолжил:       — В новом поместье теперь будут подземелья, которые смогут выдержать взрывы с большим высвобождением энергии. Я хочу превратить их в полноценную лабораторию. Если ты согласен, мы с тобой сможем претворить в жизнь все твои наработки, но уже на другом уровне.       Тео на секунду задумался, пробежавшись пальцами по губам.       — И, полагаю, финансирование теперь не проблема?       — Вообще не проблема. И еще одно, — Драко перевел взгляд на Забини. — В силах ли ты разобраться с артефактами Беллатрисы? Пока я буду на рейдах, мэнор в твоем распоряжении для экспериментов.       Блейз молча кивнул, глубже затягиваясь дымом, но тут же добавил:       — Я хотел дождаться нового препода, чтобы подтвердить свои догадки. Не хочу оставить тебя с горкой пепла посреди Уилтшира.       — Конечно, мне самому интересно уже посмотреть на этого О`Райли, — пожал плечами Драко.       Они еще некоторое время обсуждали детали, и, наконец, Малфой откинулся назад, потер переносицу и бросил:       — А еще я собираюсь снова пойти к директрисе. Часть денег Беллатрисы можно использовать для Хогвартса. Я помню, что еще Северус заикался о дополнительном классе для зелий, да и заброшенные аудитории давно нужно было привести в порядок. Когда-то на территории школы хотели высадить специальный сад с редкими растениями и деревьями, где студенты смогли бы учиться ухаживать за ними или просто гулять. Но бюджет был сравним разве что с центральным стадионом по квиддичу и затею убрали в пыльный ящик.       Тео вдруг посмотрел на него с прищуром.       — Все эти новые идеи про Хогвартс.... Не с подачи ли Золотой Девочки?       Малфой замер на секунду, его шея едва заметно порозовела.       — Ох ты ж Мерлина ради, Малфой! — Блейз усмехнулся, достал вторую сигару и лениво её поджег, затягиваясь с явным удовольствием — Может, тебе стоит уже рассказать Тео ВСЮ правду?       Драко вздохнул, глядя на ухмыляющегося Забини.       — Хорошо, - процедив сквозь зубы, сдался Малфой и обратившись к другу серьезно сказал - Тео, хорошо, что ты сидишь. Это будет долго. И к концу разговора ты точно станешь слаб на ноги.       И Малфой начал свой рассказ.       С каждым словом лицо Тео менялось. От насмешливого любопытства — к озадаченному скепсису, потом к чистому шоку. Когда Драко закончил, на лбу Нотта выступил холодный пот. Он посмотрел на Блейза, который выглядел совершенно спокойным в клубе ароматного сигарного дыма.       — То есть ты знал, да?! — пробормотал Тео, все еще пытаясь осознать услышанное - Все ЭТО время?! Твою мать, Забини....       Блейз кивнул, будто бы они о погоде говорили.       — И Пэнси тоже. Добро пожаловать в наш сумасшедший клуб, - он поднял сигару в воздух, будто произнося тост.       — То есть ты, Персефона, мистер Малфой, - Тео шутливо отвесил поклон в воздухе - и теперь еще и я... Кто-то еще в "клубе"? - Нотт вопросительно посмотрел на Драко и тот вернул ему шутливый поклон - Астория! Точно! Черт.... Было бы странно, если бы твоя невеста не была в курсе всего.       Тео провел руками по лицу, хлопнул себя по щекам и резко выдохнул.       — Парни, я в деле! Мои мозги, тело, руки и, конечно, несравнимое обаяние в вашем распоряжении.       Драко улыбнулся, сначала чуть ухмыльнувшись, а потом открыто рассмеявшись. Он протянул руку, и Тео с силой пожал её.       — Когда твоя первая вылазка Драко? - спросил в свою очередь Блейз, стряхивая пепел - Твой домовой эльф из старой гвардии выследил-таки потенциальную жертву?       — Да, в эти выходные наконец начну. Блит уже несколько недель на хвосте у него “висит”, - удовлетворенно кивнул Малфой - Даже не думал, что это будет так просто.       — Ты и правда решил…. - Тео неверящим взглядом посмотрел на Малфоя и отчего-то нервно дернул плечом вверх.       — Да, и чем скорее, тем лучше. Хватит этим подонкам расхаживать на свободе.       — Ну что, ragazzi, — с хитрым блеском в глазах произнес Блейз, затягиваясь сигарой и выпуская кольца дыма. — Похоже, нас ждут великие дела!