Очнулся?

      В обилии солнечного света тонуло всё пространство кабинета, пыль, витающая в воздухе, прорезала плотные широкие лучи нитями чёрных теней. Шуршание страниц под пальцами дополняло атмосферу, пока Владыка перебирал библиотеку. То и дело появлялся золотой портал, и мужчина нырял в него, чтобы отнести ненужную стопку в дом на окраине Пентаграмм-сити и принести другую. Его интересовала одна единственная тема, хотя Люцифер в общем-то не знал, пригодиться ли ему подобный фолиант, или всё обойдётся без него. Замерев, он прокрутил в голове пару возможных сценариев, сам себе хмыкнул, забормотав под нос, что надо бы провернуть всё незаметно. Пергамент приятно пах стариной, и золотые символы на нём поблёскивали в естественном свете, в уши кто-то нашёптывал, когда глаза проходились по какому-либо слову…              – Какая скудная библиотека для существа вроде вас.              Это не был голос, что озвучивал написанное в книге.              – Нужно сделать паузу в наших взаимоотношениях, пока они не стали достоянием общественности отеля, – пробормотал ангел буднично, даже не надеясь, что кто-то действительно прислушается к этим словам, в том числе и он сам.              – Как вы заговорили, Владыка, – Аластор усмехнулся, приближаясь со спины из тёмного места под распахнутым окном. – Вчера вы были готовы отбивать меня у дочери силой, а теперь одариваете холодом.              Люцифер усмехнулся, поворачиваясь к незваному гостю, пока тот нагло скалился и поигрывал тростью, то стукая ею по полу, то покачивая из стороны в сторону. Это было похоже на собаку, которая соскучилась по хозяину и крутит хвостом.              – За защиту ты благодаришь меня язвительностью? – шутливо-недовольно прозвучал Владыка, вяло жестикулируя закрытой книгой.              Аластор молча рассыпался на атомы, проплыл через кабинет и собрался заново возле ангела, таким образом продемонстрировав новое заклинание в более удачном исполнении. На столь откровенное хвастовство Люцифер закатил глаза, проследовал к столу и небрежным движением положил фолиант с золотыми буквами в выдвижной ящик на замке. Его, убежавшего от Радио-демона, вновь нагнали и заставили обратить на себя внимание, когда пальцами в чёрной перчатке аккуратно коснулись волос. Демон сделал вид, что заправил выбившийся локон, и специально ущипнул заострённое ушко. Дрожь прошлась по шее ангела, он в миг качнул головой, отстраняясь и хмурясь. С одной стороны, было возмутительно, что Аластор совсем перестал соблюдать какие-либо границы между ними, с другой, желание по-своему поцеловать его вновь дало о себе знать с подкорки, куда было насильно запихнуто. Люцифер, правда, пытался не думать о той ночи, но они снова остались наедине, и куда деться мужчина не представлял.              Ловким движением Аластор материализовал перед чужим носом тонкий стебель бело-фиолетовой эустомы.              – Ты прямо-таки фокусник, – скривился в улыбочке ангел, игнорируя, что демоническая рука так и осталась висеть возле его уха.              – Эта моя благодарность за то, что позволили остаться, – Радио-демон стоял, согнувшись и склонив голову к Владыке.              Люцифер чуть приподнял лицо и тут же встретился с глазами, что просвечивались солнцем, отделяющим друг от друга каждое алое волокно. Он находился близко, но так, чтобы не нарушать расстояния, дозволенного их положением временного перемирия. Знал бы Аластор, насколько больно мог сейчас приложиться к стене лицом, или полететь в открытое окно, только вот ангел удерживал себя от произвола, столь лёгкого и дерзкого, но, кажется, единственно желаемого в тот миг. В конце концов, сколько можно его дразнить безнаказанно!              – Я думал, что достоин большего, чем цветок из букета, который мне уже подарили, – фыркнул Владыка, но подношение всё же принял.              … и понял, что это была не органика, а холодная и гладкая поверхность стекла. Удивленно воззрившись на цветок магическим зрением Люцифер распознал в конструкции, идеально похожей на живую эустому, ещё один лечебный кристалл, пророщенный крайне новаторским, необычным способом. Никакой математики – только чистое подражание природе. Ещё более удивительным было то, что в этом творении Владыка не чувствовал ни капли собственной магии или магии Вуду.              – Из чего ты это сделал? – пораженный серафим крутил цветок, отчего отделённые друг от друга лепестки звонко бились гранями, рассыпая осколки звуков.              – Собрал случайную магию из воздуха и приструнил её. Лечебный эффект сохранился, но он достаточно слабый.              Аластор лукавил, и Люцифер это чувствовал, потому что такой дикой, но не хаотичной, а очень структурированной магии он не видел ни у одного грешника или оверлорда. Ни у одного Греха или принца Гоэтии. Источники новой магии появлялись само собой редко, а значит, и Радио-демон скрывал особенные тайники.              Возможно, Люцифер не поторопился с поиском книги.              – Из воздуха какого места, Ал? – Люцифер разглядывал цветок на просвет, зажмурив один глаз.              Демон замялся в сомнении, отстраняясь и заправляя руки, закованные в замок, за спину. Внутренняя борьба каких-то противоположных идей длилась недолго, и он вскоре проговорил, выделяя каждое слово:              – Я мог бы… показать вам его. Если пожелаете.              Люцифер знал, что Радио-демон сдастся быстро, и это ему льстило, это пленило его. Потянувшись за влекущим движением рук, по просьбе Аластора он распался на атомы. Невидимыми облаками рассеянной материи они проплыли в крыло Радио-демона.              Покоев Аластора Владыке не приходилось посещать никогда. Чопорность и строгая чистота комнаты нисколько не удивили ангела. Аристократичность проглядывалась даже в небрежно кинутом на читальное кресло пледе в большую клетку. Сам Аластор интересно смотрелся в интерьере глубокого синего цвета с изумрудными и зелёными элементами. Отсутствие алого наталкивало на кое-какие мысли… которые сразу же сбились стоило Радио-демону отодвинуть в сторону занавес из тяжелой шторы, закрывающей противоположную от входа стену. Крепкий запах тины и сырости ударил в ноздри, а уши залились гудением сверчков и кваканьем лягушек.              – Проходите, Владыка, малярийные комары здесь не водятся, – пригласил Аластор, не признаваясь себе самому, что боится увидеть, как скривится лицо Люцифера в отвращении.              Ангел погрузил сапоги в высокую траву, пару раз переминая под стопами мягкую податливую почву. Пока они продвигались вглубь болотистого леса, молчаливым спутником Аластор шёл чуть позади, наблюдая, как Люцифер крутит головой. От пытливого ангельского взора не ушло, что всё это место сплеталось из нитей той самой магии. Её бойкие потоки переливались от ярко-оранжевого до ржавого и ощущались как нечто гладкое, глянцевое, блестящее. Кое-где тянулись вудуистские ленты, но они где-то вдали запутывались в клубок, и следуя одной из них, Люцифер решил проверить то место.              – Мне нравится, – просто так кинул ангел, даже не оборачиваясь.              Аластор потупил взгляд, чуть отстав. Ему хотелось услышать что-то подобное, почувствовать, что кому-то может прийтись по душе потаённая дикая часть его натуры.              За плотной стеной кустарника, который гостеприимно расступился, стоило Люциферу слегка взмахнуть рукой, показалась плита алтаря. Над мраморной идеально гладкой поверхностью роились как маленькие электростанции светляки, составляясь в странные узоры. Люцифера удивило, что не было ни вырезанных в камне особых символов Вуду, ни столика для подношений, ни особых изображений Хозяина. По сути, на этом алтаре могли молиться, кому угодно и когда угодно, что вполне красноречиво говорило о преданности Аластора.              Люцифер ступил на плиту, и его тут же облепили светлячки, превращая мужчину в богоподобное нечто, снизошедшее с Небес для того, чтобы подарить миру исцеление. Аластор усмехнулся от такого сравнения:              – Вам не хватает нимба.              Словив шутку, Владыка нарисовал пальцем круг в воздухе, и над головой засияло нестерпимо-ярким белым цветом. Без слов, но с карикатурно скорченным лицом мужчина выкатил грудь колесом, заправил руки за спину и задрал голову вверх. Размахивая руками, он будто бы выступал перед толпой падших в бездну пороков людей.              – Типичный напыщенный ангелок, – фыркнул Радио-демон, присев на край плиты. – Такой, каким вы были тысячи лет назад.              – Эй! С чего ты взял это? – Люцифер в миг потерял весь пафос.              – С того, как правдоподобно вы сейчас играли… в целом же вы плохой актёр.              Рой светлячков разлетелся во все стороны, когда ангел отвесил демону подзатыльник, а затем вцепился кончиками пальцев в уши и слабо потянул вверх. Он ещё не забыл, как его какие-то полчаса назад щипали за ухо.              – Вы настолько потеряли хватку, что прибегаете к физической силе, вместо дипломатии, – засмеялся Аластор, перехватывая чужие запястья и задирая голову.              – Ты по-другому не понимаешь, негодник! – огрызнулся Люцифер, жмурясь от прикосновения. – Всегда холодный, как лягушка?              Ангел не отпрянул, вглядываясь в глаза под собой. Воспоминания, как тот подобным образом уже нависал над демоном, сидя у него на плечах, взметнулись в голове Аластора. Отпечаток мягкого чувства на душе замаячил вновь.              Мужчина нагло врал самому себе, что не хотел, чтобы Люцифер наклонился ближе к его лицу…              – Все слова потратил на издёвки, да? – криво улыбнулся ангел.              Радио-демон успел лишь приоткрыть рот и глубоко вдохнуть, но Владыка, не дождавшись ответа, отпрыгнул от него, как от огня Божьего праведного гнева.              – Ну, кхм… – мужчина мерил широкими шагами периметр плиты, – что за дарк-шарк ритуалы ты тут проводишь?              – Делаю жертвоприношения, связываюсь с Бароном, – демон закинул ногу на ногу, опёрся на руки, поставленные позади. – Отдыхаю.              – Хорошенькое местечко для отдыха, ничего не скажешь. И поел, и поспал, – ангел плюхнулся вниз, усевшись в позу лотоса.              Он вновь призвал подаренный Аластором цветок, внимательно всматривался в кристаллическую решётку, пока лепестки звонко постукивали. Цзинь-цзинь, давненько падшему серафиму не дарили ничего, цзинь-цзинь, а цветов точно никогда не приносили, даже ради шутки. Букеты, что оставляла Ниффти во время его болезни, не учитывались, ведь они были больше необходимостью, чем подарком. Для Лилит же Морнингстар создавал огромные букеты из роз, на листьях которых дымились туманности, а со стебельков сыпалась пыль звёзд. Расти и цвести они могли вечность, но стоило им расстаться, всё повяло и обратилось чёрной аморфной жижей.              – Вам не нравится этот кристалл? – отвлёк от мыслей голос Аластора без помех.              Нахмуренные брови ангела поражённо поползли на лоб.              – О, нет-нет, – фиолетовые глаза в смятении глянули на демона. – Просто вспомнил кое-что о Лилит… А кристалл прекрасный! Только я не понимаю, зачем ты его сделал для меня? Хватило бы обычного «спасибо».              Откинувшись назад, Аластор расслабленно уронил голову на правое плечо, прищурено-шутливо глядя на собеседника.              – Вспомнили о том, что относили эустомы на её могилу? – острый клык показался из-под растянутой в улыбке губе. Люцифер приметил, что демон до этого не улыбался, пусть нити вокруг рта всё ещё были заметны слабым зеленым мерцанием.              Светлячки вновь осели на плечах ангела, пока тот, стараясь долго не задерживаться взглядом на лице собеседника, фыркнул и нахмурил нос, показывая язык. Он окутал кристалл потоками золотого пламени.              – Незачем тебе бывать на её фальшивой могиле. Тем более о том месте никто не должен знать.              – Но вы знаете, – Радио-демон почесал подбородок, наблюдая за странными манипуляциями Владыки. – Хотя это же я похоронил труп… А вы не знали, что её смерть – моих рук дело.              Заулыбавшись, как взрослый на глупость ребёнка, Люцифер подул на цветок, отчего все языки магия впитались в стебель. Эустома мягко засветилась, а с гладких листьев посыпались золотые искорки.              – Я улучшил свойства, теперь этим можно воскресить человека, – отправив цветок демону, Люцифер поставил локти на колени. – Ты так и не сказал, почему решил подарить мне что-то.              – Вы тоже игнорируете мои вопросы, – Аластор поймал плывущий по воздуху стебель и закрутил его перед глазами.              Они молчали за шумом, путающимся в деревьях, и не чувствовали неловкости. Люцифер расслабленно растёкся по плите, раскинув руки в стороны и прижавшись уставшей спиной к поверхности, чей холод ощущался через ткань рубашки. Аластор мельком глянул на блондинистую макушку.              – Я решил подарить кристалл, чтобы вы излечили шрамы, – демон ненавязчиво потрепал чужие волосы.              – О, – Люцифер приободрился, запрокинув голову наверх. – Думаю, мне они нужны. Как память.              – Даже оставленные мной? – рука с обрезанными когтями легла рядом, не решаясь вновь коснуться мужчину.              – Разумеется, – от улыбки глаза ангела превратились в щёлки. – Но я всё равно принимаю такую благодарность. Целебные кристаллы всегда нужны.              Аластор ожидал чего-то подобного, поэтому позволил себе не изображать удивление, а просто наблюдать, как Люцифер воззрился на него. Перевёрнутое изображение демона, сидящего выше, должно быть, забавило его, потому что он не пытался принять более презентабельную позу, а всё лежал, всматриваяась в чужие зрачки. Кажется, даже светлякам стало неудобно от затянувшегося молчаливого переглядывания. Они пересекали пространство между мужчинами стремительно, чтобы не подпалить крылья.              – Кхм… – Аластор отложил эустому в сторону и махнул перед носом ладонью, отгоняя жуков, – ваша очередь отвечать, Владыка.              – А, точно, – падший ангел сладко потянулся, жмурясь. – Я просто знал, где Лилит последний раз видела Ад, пришёл на то место, поискал какое-то время… – он перевернулся на живот и оперся на локти. – Ну, а ты недалеко унёс её тело. Найти недавно разрытую землю было несложно.              – А уже потом вы посадили там древо и целое поле эустом, – проронил между прочим демон, заметив, как зашевелились кусты на краю поляны.              Люцифер кивнул и тоже обернулся на шум. Мерцающий белоснежной шерстью благородный олень вышел в свободное пространство, но, заметив Аластора, отступил и ударил копытом землю. Махнув рогами, усыпанными царапинами, животное издало странный звук и вновь спряталось в чаще. «Запугал своих же собратьев», – огорченно вздохнул падший ангел: ему хотелось приманить оленя и погладить, а не понаблюдать издали пару секунд.              – Объясните, почему вы знали, где она умерла. Почему уверены, что она жива? – вернул разговор в старое русло Аластор.              – Кажется, в прошлый раз я тебе так и не ответил, – ангел повернулся обратно.              – И сейчас не скажете?              – Теперь это скрывать от тебя глупо, – фиолетовый взгляд уставился на переплетения белых и бардовых нитей мрамора. – Я могу настраивать связь с душами, – со стороны его слова, возможно, казались полным бредом. – С Лилит всё вышло само собой, а специально я не пользовался этим.              Аластор промычал неопределённо, потеряв слова. Ему доверяют настолько, что не бояться поделиться информацией, которую не знала даже Чарли. Очевидно, в общем-то, почему так вышло, но это подкупало Радио-демона пойти на ответное доверие. Сжав губы, мужчина сглотнул.              – Лилит сейчас в Раю. Подозреваю, что в какой-то момент она заключила сделку с Самеди, чтобы он отправил её туда через очищение смертью, – Люцифер, наконец, вернулся в сидячее положение. – А ты стал единственным, кто смог это осуществить.              Светлячки вновь потянулись к ангелу. Подставленные пальцы и ладони быстро облепили жёлтые живые фонарики, и бриллиантовая улыбка Владыки отразилась любовью во взгляде. Он поймал миг единения с чем-то прекрасным и хрупким и с желанием поделиться этим протянул полные светлячков руки Аластору. Взгляд демона завороженно застыл, пока он на пробу приблизился ближе. Играючи Люцифер подул на светлячков, и весь рой пустился в лицо Радио-демона, заставляя того зажмуриться от крылышек, что защекотали кожу.              В общем-то, Аластор совсем забыл хотя бы пару минут подумать о том, что столько лет находился в неведении о сделке Лилит и Самеди. Его просто использовали в своих играх сильные мира сего. Не в первый раз, не привыкать. А вот ловящий раскрытыми ладонями жуков Люцифер – действительно что-то удивительное.              – Как Лилит пошла на создание семьи с вами? – задумчиво протянул Радио-демон.              Люцифер отвлёкся, удивлённо моргнул и воззрился на него.              – Причем тут это?              – Вы же такой хаотичный. Я бы хотел научиться предсказывать ваш следующий шаг. Также как это делала Лилит.              – Сказал тот, кого понять не менее сложно, – закатил глаза ангел.              – Я предсказуем…              Начал было Аластор, но Владыка показал пальцами уточку, которая закрыла клюв, и тот быстро заткнулся. В его глаза всмотрелись, чуть наклонившись вперёд. Спина ангела вытянулась в прямую струну, когда он выставил ладони перед собой и перенёс на них вес. Демон поднял выше нос, отшатываясь чуть назад.              – Я вижу, что ты о чем-то думаешь, – замурчал Люцифер, хитро щурясь. – Давай, удиви меня. Скажи, что у тебя в голове.              Кадык Аластор дёрнулся от нервного глотка, а зрачки устремились к небу. Сквозь густую поросль веток виднелась только мутная сиреневая дымка, создающая ощущение, будто выше действительно есть пустое пространство, заполненное только воздухом, а не бетонная плита потолка. Знание этого невидимо давило на мужчину, не позволяя дышать глубоко.              Как падший серафим смог заметить что-то?              – Ваша ментальная способность… – Аластор на миг поджал губы. – С её помощью вы можете связаться с любым человеком? – взгляд вернулся к Владыке и забегал между правым и левым его зрачками.              Ангел перестал улыбаться и щуриться, почти слыша, как душа демона зазвенела в сыром воздухе. У Люцифера впервые получилось вытащить её наружу совершенно невольно, без прямого воздействия магией, без долгих, усыпляющих бдительность разговоров. Возможно, Аластор даже не замечал, но вокруг него будто стало светлее, а глаза… «Ради грешного Асмодея, убейте меня», – простонал про себя ангел, утопая в засахарившемся мёде карих радужек демона. Люцифер слишком расслабился, перестал контролировать силу, а Радио-демон неосознанно впитывал в себя всё и не чувствовал, как его глаза в очередной раз стали человеческими.              – Теоретически да, – проронил, наконец, мужчина, пытаясь не зацикливаться на коме в горле. – Но мне нужно знать об этом человеке, быть с ним как-то связанным.              – Если я попрошу у вас…              Аластор с силой прикусил язык, не позволяя закончить фразу. Рот наполнила солёная вкусная кровь, которая выплеснулась через уголок рта. Капли потекли по подбородку и, срываясь, застучали об алтарь. Глубокие зрачки почти со страхом смотрели на Люцифера: Аластор опрометчиво подставился под удар, опрометчиво поддался и покорился гребанному Владыке Ада и его сердцу, подобному лопнувшей коробочке хлопка.              Мягким движением Люцифер из воздуха вытянул платок, и кровавые дорожки быстро впитались в него. Ангел, подползший к демону на коленях, старался не смотреть куда-то ещё, кроме своей же ладони, пока трепетно касался чужого лица.              – Проси.              Тонкое запястье обхватили крепко, дрожащей рукой. Аластор не верил, что услышал это действительно. Конечно, всё шло неправильно уже давно, но только теперь Радио-демон признался себе в том, что зашёл слишком далеко. Одно дело – поддаться порыву шальных мыслей и на пробу поцеловать Люцифера, совсем другое дело – просить и быть готовым умолять ради сущей мелочи. Слишком простая человеческая слабость не просто проснулась в Аласторе, она укрепилась в нём, как что-то нормальное и обыденное. Чёртов падший серафим!              – Найдите мою мать в Раю.              – Аластор…              Слова окончательно удалились из их мыслей, пока оба вглядываясь в глаза друг друга, пытаясь нащупать в них дно души, найти ответ на происходящее. Опять ангел и демон застыли слишком близко, опять творили что-то совместно, хотя решили не иметь общих дел.              Люцифер первым отстранился и откинулся назад. Спину прожгло холодом камня, отчего передёрнулись плечи, и сами собой захлопнулись веки. Картины прошлого Аластора, увиденные в желтоватых кристаллах, замелькали перед мысленным взором, безмерно мягкий образ женщины с тёмными волосами, собранными в пушистой шишке, и белым глубоким шрамом, выглядывающим из-под извечно длинного рукава блузки, забрезжил спокойным огнём. Неосознанно мужчина поднял руку в воздух, слегка сжимая пальцы, пытаясь зацепиться за видение пальцами. Нащупать ту струну, которая играет именно такую мелодию, которую напевала мать Аластора, когда укладывала мальчика спать. Внутри образовался вакуум, словно Люцифера схватили за руки и резко дёрнули вверх.              Очнулся он, уже моргая не своими глазами. Вокруг всё ослепительно заливал белый свет. Сладковатый запах хлеба дурманил и сбивал с толку, пока Люцифер пытался освоиться, будучи подселенцем в чужом теле. Не пытался влиять на носителя, просто смотрел глазами существа, дышал чужими лёгкими, чувствовал его тело, отказавшись от ощущения собственного. Красивые ухоженные пальцы умело крутили косички из теста, когда очередная заготовка отправлялась на противень, пекарь неловко поворачивается боком, чтобы не вытягивать правую руку.              Ангел не ошибся – это была мать Аластора.              Успокоившись после перемещения сознания, Люцифер осмотрелся ещё раз, заставив женщину обернуться назад. Широкое окно витрины наполовину было загорожено прилавком, но сверкающая в белёсом свете улица Рая с мерно прохаживающимися святыми виднелась прекрасно.              – Как же давно я там не был… – прошептали губы ангела без его ведома.              От подступившей к глазам ностальгии его отвлёк звон колокольчиков и шуршание ног по входному коврику, Люцифер сразу же отдал полный контроль матери Аластора, и женщина, вытерев руки о тряпочку, поспешила к прилавку.              – Приветствую, что вам хотелось бы…              Лишь от одного взгляда на посетителя сознание падшего ангела перестало улавливать, что говорила его носительница. Змей в белом цилиндре с желтым нимбом вокруг подполз ближе. Бывшие когда-то чёрными волосы побелели, посветлела кожа, клыки будто бы притупились, но Люцифер был бы полным болваном, если бы не узнал сэра Пентиуса. Он улыбался точно также, как в Аду. Когда ещё был жив. Точнее мёртв в первый раз.              Получается, грешник, по которому так горько лила слёзы Чарли, действительно оказался достоин Рая, раз прошёл очищение смертью успешно. Люцифера обдало холодным осознанием: именно поэтому Сэра долгие месяцы после атаки на Хазбин не выходит на связь. Она пытается скрыть живое и бродящее по Раю доказательство, что вышла неправой из противостояния с Шарлоттой. Теперь у Владыки Ада внезапно появился рычаг давления на Верховного серафима, а, значит…              Ангел опомнился, когда Пентиус уже доставал кошелёк. Грандиозные планы могли подождать, сейчас миссия заключалась в другом. Перенаправив сознание, мужчина с лёгкостью переместился в тело змея.              Мать Аластора оказалась очаровательной овечкой с кудрявыми волосами и какой же кудрявой шерстью на ушках. Человеческое личико с мягким взглядом из-под очков с широкой оправой почти не исказилось после смерти, Люцифер хорошо запомнил его, даже не пытаясь этого сделать тогда. Что бы Аластор отдал, лишь бы сейчас оказаться на месте Пентиуса?              – Что-то не так? – она немного наклонилась голову, выглядывая поверх очков и скромно улыбнулась, ещё больше располагая к себе.              Засмотрелся. Владыка уже полностью контролировал тело змея.              – Знаете, мадам, вы мне кое-кого напоминаете…              Она сложила ладони поверх друг друга на стойку и заметно шевельнула ушами.              – Я тут – то есть в Раю – недавно, хотя умер уже очень давно… Я вознёсся из Ада, поэтому всё здесь мне в новинку, – Люцифер старался звучать как можно более неуверенно, словно нервничал без повода. – И там… то есть в Аду, я был знаком с одним демоном… Знаете, мне кажется, вы очень похожи.              Заулыбавшись ещё шире, она деликатно выдержала паузу, а после попросила:              – Так скажите же его имя. Я не покусаю вас за это.              – Его звали Аластор.              Вуалью на лицо женщины упало удивление, смешанное с тяжёлой передаваемой взглядом скорби. Должно быть, она не ожидала действительно услышать знакомое имя, а может, просто не хотела услышать подтверждение своей шальной догадке.              – Вы были близко знакомы? – аккуратно, издалека.              – С ним всё в порядке, мадам, – прямо, в самую суть. – Он влиятельная личность в Аду, один из сильнейших оверлордов. Наверное, неприятно знать, что ваш сын жестокий маньяк, но именно поэтому в Аду с ним все вынуждены считаться… поэтому он в безопасности.              Её глаза взметнулись к потолку, а пальцы поджались, обнимая ладони крепче. Чертовски натянутый нерв неоконченного разговора звенел в пекарне громче, чем веселый шум за окном, грандиознее, чем крики наступающих легионов демонов, грознее, чем гнев Сатаны и Люцифера вместе взятых. Владыка боялся, что сломал что-то вновь, порвал и растоптал неосторожным словом. Женщина отвернулась от него:              – Секундочку.              И отключила духовку, в которой сдобные косички давно поднялись и подрумянились.              – Как вы поняли, что Аластор мне именно сын? – она дрогнула губами в улыбке и не дождалась ответа. – Расскажите ещё.              Её щёки остались сухими.              В тиши болота тело Люцифера непроизвольно затряслось, и наблюдающий за ним демон в миг подсел ближе, укладывая ладонь на похолодевший лоб. Что думать, Аластор не представлял, проверив на всякий случай пульс Владыки.              Ангел же принялся рассказывать всё, что только успел понять про жизнь заблудшей души в Аду: всё, чего Аластор достиг в амплуа Радио-демона, что сделал хорошего и плохого, важного и бесполезного, какие пути искал, а какие нашёл. Утаивать что-либо не было смысла, но мужчина всё равно фильтровал каждый факт, преподнося его более нейтрально, а кое-где, не стесняясь, выставлял Аластора в лучшем свете. Не из желания позаботиться о спокойствии его матери, а из искренней веры, что грешник действительно такой.              Внимательно вслушиваясь, женщина то становилась серьёзной, но усмехалась, приговаривая: «Он всегда был таким», – то задавала уточняющие вопросы. Всё время разговора Люцифер не чувствовал нервозности, потому что от святой души веяло спокойствием и смирением. Она принимала сына полностью не только в том, что он уже совершил, но и в том, что можешь совершить в будущем. Этот факт не мог остаться не замеченным со стороны падшего серафима.              – Скажите напоследок… – женщина перестала облокачиваться на прилавок, отстраняясь. – Есть человек, который заботится о нём?              – Раз-з-зумеется. Его подруга Роуз и-… – Люцифер осёкся.              «И я», – проговорил он по инерции мысленно.              Щеки его покрылись лёгким золотом.              – И кто-то еще?              Пентиус заметно сглотнул.              – И дочь Люцифера. Она… добра ко всем.              – Мой мальчик всегда умел находить друзей, – проговорила вслух мысли женщина.              «Мой мальчик, – повторил Люцифер бессмысленно. – Вот почему он так реагировал на моё “мальчик”».              – Благодарю вас, милый, – она подняла взгляд на собеседника. – Вы принесли мне то, чего я не могла ожидать от покупателя.              Упорхнув к печи, мама вынула одну из самых больших косичек, завернула в бумагу и положила в пакет к покупке Пентиуса. В придачу она закинула пирожных с витрины и спешно попросила убрать деньги, когда заметила, как змей потянулся за кошельком.              Это не могло не тронуть и без того расплывшегося в чувствах Люцифера. Он уже шесть тысяч лет ненавидел себя за сентиментальность, но всё равно обернулся у самого порога:              – Мадам, я мог бы попытаться передать сообщение вашему сыну.              Она удивленно навострила ушки. Связаться с Адом могли только очень высокопоставленные святые или ангелы. Впрочем, долго обдумывать – упускать не призрачный, а вполне реальный шанс. Всё-таки этот господин вознесся, хотя такая практика не то чтобы была распространена.              – Скажите, что главным ингредиентом моей джамболайи был тимьян, а не душица. Скажите, что так я подшучивала над ним. Пусть не мучается от того, что не может приготовить так же вкусно.              – Я передам это… Может ещё увидимся, дорогая, – от себя ответил Люцифер, случайно ломая прежнюю маску.              Из его глаз засочились слёзы.              Ангел отвёл Пентиуса подальше, и, покидая тело, оставил в воспоминаниях лишь смутную картинку, как он долго и мило разговаривал с продавщицей в пекарне, название которой, к сожалению, даже не запомнил.              Люцифер обессилено открыл веки, опухшие и слипшиеся от слёз. Сдерживая себя от слишком яркого выплеска эмоций, он сжал челюсти, трясущиеся вместе с грудной клеткой, и непрерывно пялился на колышущиеся над поляной ветви буков. Нервным комком рядом сидел Аластор, который не мог дождаться объяснений, и хаотично метался руками от лба ангела до его ладоней, накрывая их поверх своими.              – Я передам тебе часть воспоминаний, – больше простучал зубами, чем проговорил Владыка. – Только ты должен дать согласие на это.              Не зная, как подобрал слова, демон кивнул и, приобнимая ангела за плечи, помог тому сесть. Только зря он ничего не спросил у Люцифера. Нежно прислонив пальцы к вискам Аластора, тот притянул его максимально близко к себе, заставляя их лбы соприкоснуться.              Дыхание подскочило и улетело ввысь, когда внутрь сознания демона потекли чужие воспоминания, окрашенные эмоциями ангела. Держаться стало чересчур сложно, и цепляясь руками за худые плечи, Аластор повис на ангеле, сгорбившись. Правая рука Люцифера переместилась на его талию, поддерживая.              Минуты проходили за минутой, и сбивчивые выдохи Радио-демона наполняли это время, пока оба грешника прокручивали перед мысленным взором одно и то же.              Каждый момент на живую был впаян в память.              Минута за минутой.              Мгновение за мгновением.              Одинокая слеза прокатилась по смуглой щеке.              Когда поток, наполняющий голову, закончился, Аластор открыл глаза, сразу же встретившись с бережным взглядом Люцифера. Внутри груди защемило до боли. Светлое существо напротив сделало для Радио-демона больше, чем кто-либо, даже Барон Самеди, давший немыслимую силу, не смог расшатать его душу до такого трепетного перетекания, подобного длинноволновым сигналам радио. Отплатить за такое не представлялось возможным. И нужным.              – Мама всегда говорила, что у неё есть секретный ингредиент, – прошептал Аластор, сглатывая сухость в горле. – Я пытался повторить рецепт, и к её варианту получалось подобраться, когда добавлял душицу. А она смеялась, говорила, что я её раскусил… я знал, что лукавит.              – Теперь ты знаешь, что добавлять. И… знаешь, что с ней всё в порядке, – большой палец мягко погладил щеку демона, растирая по ней соль.              – Не представляете… – мужчина запнулся, слизнул с верхней губы слезу. –Люцифер, – карие глаза вперились в бывшие голубыми фиолетовые, – спасибо.              Аластор сорвался, мгновением прижался к губам ангела своими и вновь отстранился. Единственное, что ему хотелось – вновь приблизиться к Люциферу непозволительно интимно. Нет, он всё ещё не признавался в том, что постиг желание, неведомое ему ранее никогда, но ему становилось проще трансформировать его в яркий краткий порыв. Ангел испортил всё внутри демона. Всё сломал и преобразил.              Хватило лишь лёгкой заминки, чтобы Люцифер потянулся вперёд. Поцелуй вновь не стал мерзким ни для одного из них. Словно получив разрешение, Аластор придвинулся ближе, обхватывая ангельские запястья ладонями, не в попытке оторвать от себя, но желая зафиксироваться, быть уверенным, что его не покинут. Страхом на фоне маячило осознание, что его вгоняли в умиротворение трепетные краткие частые поцелуи Люцифера. Оверлорд вновь самоотравлялся, с удовольствием принимая в себя яд.              До этого не должно было дойти, но ангел ловил чёрные губы демона мягко, будто только научился ходить по воде и боялся всё же упасть и утонуть. В этот раз всё было ощутимее и серьёзнее, до сплавившегося дыхания, накрепко сцепившихся рук. До одних воспоминаний на двоих и до взаимного излечения истерзанных душ.              Теперь Люцифер мог, прихватив чужую нижнюю губу, втянуть её, прикусить и слегка потянуть демона на себя. Буквально поймать его, заставив молчать и послушно и неосознанно следовать за ангелом в каждом движении, схватывая налету. Приоткрыв рты и почти полностью прижимаясь губами, они кратко, словно боялись чего-то, касались языками, тут же вновь смыкаясь в крепком, но более простом поцелуе.              Теперь они не смогли бы списать это на случайность. Теперь точно не было искупления, и в Раю им обоим не будут рады из-за совершенных грехов. Ничего нового, впрочем.              В какой-то миг Люцифер почувствовал фантомное присутствие Лилит. Её явно привлекли неописуемо сильные чувства, что бушевали в душе мужчины. Она могла наблюдать через его тело за происходящим, но не видела того, с кем целовался её бывший муж. Возможно, Люциферу это всего-навсего казалось, но даже от предположения подобного, щёки загорались ярче, и практически до боли раскалялась голова.              Тем временем Аластора ревностно душила цепь на шее, Самеди затягивал её, пытаясь оттянуть свою собственность от Владыки. Только вот… Люцифер это тоже ощущал, и мягким поглаживанием по загривку и выступающим косточкам шейных позвонков раз за разом ослаблял действие магии Вуду.              Понятие “поступить неправильно” существовало даже в Аду, и сближение Люцифера и Аластора являлось самым ярким примером.              Эфемерно и осуждающе на это смотрели все грешники, все Грехи и оверлорды, все бесы и гончие. Их Господин, будучи женатым когда-то человеком, утопал в садисте и жестоком убийце его же подчинённых. Люцифер вновь не оправдал ожиданий всех, кто верил в него. Не привыкать.              Где-то Рози удивлённо таращила глаза-провалы, понимая, что всё же не ошибалась в догадках. Зестиал лукаво улыбался, делая заметку в голове о новой слабости Радио-демона. Истерически хохотал, утопая в едкостях и ревностном яде, Вокс. Валентино похотливо тянулся к своему… Аластор опозорен такой связью не меньше Владыки. Объясниться у него не получалось даже с собой, что уж говорить о каких-то байках для общества, которое сожрёт и не подавится.              Правда, обоим до этого не было никакого дела.              – Между нами происходит какой-то бред, – выдохнул Аластор, отстраняясь.              – Ты только сейчас это понял? – усмехнулся Люцифер, засматриваясь на щеки демона, залившиеся алой краской.              Они вновь влипли в чужие губы, насытиться было невозможным в миг самого первого поцелуя. За закрытыми веками плясали пятна света, пока светляки заинтересованно кружили вокруг них. Хозяин болота ещё никогда не приводил таких притягательных гостей, к которым хотелось бы приблизится и прикоснуться. Вся живность, запрятавшаяся в кустах, не решалась вылезти, как до этого вылез один из оленей, они просто притаились в траве, сонно греясь в потоках золотой магии, создавшей внутри камерного леса новый источник ветра. Ещё никогда здесь не было так уютно и светло.              Люцифер оторвался, соскальзывая взглядом из-под поднявшихся век сразу в сторону. Не оставляя себе времени на раздумья, он ткнулся в щёку Аластора напоследок и выпутался из его объятий.              – Мне пора, – соскочив с плиты, он натянул дурашливую маску. – Чую, что Чарли ищет меня. А с тобой точно захочет переговорить Самеди… Ревность опасная штука.              Аластор никак не реагировал, наблюдая и думая не о Чарли и не о Самеди. В общем-то, его мышление вряд ли могло выдать сейчас что-то внятное, но он отчетливо понял, почему Лилит выбрала это грешное чудо.              – А я не хочу сейчас говорить со всеми своими… воздыхателями, – попытался серьёзным тоном пошутить демон.              Люцифер прыснул с таких потуг сделать вид, что ничего не произошло, и вновь наклонившись к мужчине, клюнул того в лоб, одаривая жаром в шраме.              – Забыл, что у тебя их трое, – он подмигнул, уже собираясь исчезнуть.              – Вы и себя посчитали? – впервые за вечер на губах Аластора появилась фирменная хитрая полуулыбочка.              – Ещё чего! Я имел в виду тебя, самовлюбленный олень, – мужчина пропал в золотых всполохах.              Аластор на миг услышал на той стороне портала стук, видимо, до Люцифера, правда, кто-то хотел добраться. Устало поднявшись, Радио-демон поплёлся в покои, только чтобы найти отвлечение от сумбура, поселившегося в голове. Светлячки стайкой тянулись за ним до самого полога, не желая отпускать хозяина, так кстати пропитанного ангельской магией.              Демон упал в читальное кресло и было потянулся к рабочему столу за газетой, как почувствовал что-то странное под собой. Под откинутым в сторону клетчатым пледом прислонённой к спинке стояла корешком вверх незнакомая книга.              Открытый разворот засверкал золотыми буквами.