Спасибо за стейк!

      С позволения Джорно, Дьяволо остаток дня провел на кухне, наблюдая, как вместе с поварами тот готовит то, что походило на рождественский обед.       Джорно сказал, что на празднике они будут не одни, и Дьяволо понял, что речь шла о La Squadra di Esecuzione. Джорно вел себя с ними учтиво, и Дьяволо понимал, почему. Для начала, потому что обе их команды совместно надирали Дьяволо задницу, а еще потому, что, насколько Дьяволо знал, все еще оставались люди, которые не желали видеть Джорно доном.       Но Дьяволо пугала перспектива в одиночку встретиться с кем-то из La Squadra di Esecuzione. Неро, казалось, не был заинтересован в том, чтобы причинить ему вред, но вот с другими он бы не хотел очутиться наедине. Особенно с Мелоне. Дьяволо прекрасно помнил, как прошла их последняя встреча.       В ожидании вечеринки он тихо сновал по кухне, рассматривая разложенную на подносах еду, уже готовую к выносу на улицу. Время от времени, ему разрешалось стащить немного. Ну, как «стащить». Оба повара загнали его в угол и, заявив, что он слишком худой для человека его роста, принялись пичкать его угощениями. Много раз они обещали, что следующий кусочек будет последним, ведь скоро уже подадут ужин, но ни разу этого обещания не сдержали.       В конце концов, когда пришло время накрывать на стол, Дьяволо чувствовал себя неспособным съесть даже малюсенький кусочек. Джорно, увидев, как он держится за живот, посмеялся и назвал его «жадным мышонком». Дьяволо не знал, как ему на это реагировать. Оставшись сидеть, где сидел, он нахмурился, за что заработал легкий поцелуй в ухо.       И едва не умер от смущения.       В конце концов, все, что осталось делать, это сидеть и ждать появления гостей.       Вечеринка прошла на ура.       Все пришедшие гости выглядели довольными устроенным праздником. Большая часть еды, которая, как Дьяволо уже выяснил, отличалась потрясающим вкусом, была разложена по маленьким тарелочкам; Джорно лично позаботился о выборе музыки, и приятная мелодия играла на заднем фоне на протяжении всего ужина; и никто, по-видимому, не собирался подходить к Дьяволо, что его только радовало.       К счастью для него, Джорно позаботился и о кое-чем еще. Вечеринка устраивалась в честь Хэллоуина, так что Дьяволо должен был сообразить, что прийти нужно будет в костюме, вот только до него это не дошло из-за того, что он плохо разбирался в правилах подобных социальных мероприятий. Точнее, не разбирался вообще.       Но тут, к счастью, вмешался Джорно и спас его от перспективы потерять лицо, вручив ему что-то похожее на римскую тогу. Дьяволо выглядел в ней не так уж плохо. Одеяние было удобным, а ткань — мягкой и гладкой, без единой складки, какие обычно образуются на синтетическом материале. Дьяволо тога понравилась.       Ему немного меньше понравилось то, что идея Джорно, конечно же, оказалась грандиозной шуткой об их отношениях и включала в себя Джорно в костюме орла, время от времени вонзающего ему нож в печень. Дьяволо вполне мог это стерпеть, с ним случались вещи и похуже, и Джорно оказывал любезность, предупреждая его, прежде чем что-то сделать.       Но кое-что беспокоило Дьяволо. Его собственная тревога. Какое-то время назад она повысилась до безумного уровня, крича ему, что все слишком хорошо, что вот-вот случится что-то плохое. Дополнительные лекарства помогали ее утихомирить, но за последние дни ощущение, что надвигается нечто ужасное, усилилось. Иронично, что Эпитафия, чья способность родилась из его потребности видеть будущее, в этой ситуации не могла принести ему ни капли пользы. Он понадеялся, что предчувствие обманывает его и сделал мысленную пометку поговорить об этом с Джорно.       Единственное, на что он мог бы пожаловаться после завершения вечеринки так это на сильную боль в животе, с которой он проснулся на следующее утро. Впрочем, она была вполне ожидаема. На празднестве Миста с Наранчей потащили его к той части стола, где лежали сладости, и запихивали ему в рот конфету за конфетой, заставив съесть, вероятно, два пакетика мармеладных мишек.       Но это того стоило.       К ужасу Дьяволо, предчувствие его не обмануло.       Их шоу крутилось на ТВ уже чуть более трех месяцев, когда на электронной почте Джорно, посреди отчетов и спам-рассылок, появилось сообщение от их продюсера. Тот рассказывал, что на студию с утра приходила полиция, желавшая поговорить с ними. Дьяволо смотрел на экран из-за плеча Джорно, одновременно беспокоясь о том, что грядет, и испытывая небольшое облегчение оттого, что именно об этом его интуиция твердила ему.       Было ясно, что потрошение живого человека перед камерой неизбежно привлечет внимание полиции, особенно после появления отзывов от зрителей. Казалось, что аудитория четко разделилась на тех, кто наслаждался программой, находил ее полезной и любил ее черный юмор, и тех, кто яро ненавидел ее и считал отвратительной, аморальной и неэтичной. И Дьяволо не сомневался, что кто-то из представителей второй категории в конце концов написал заявление в полицию.       — Похоже, нам придется нанять адвоката, — сказал Джорно, рассеянно просматривая электронное письмо. — У Passione есть несколько хороших юристов, я доверю это им.       Дьяволо надеялся, что Джорно решит эту проблему. Он даже не представлял, за что на них могут подать в суд, не считая, конечно, мафиозных дел, но сомневался, что кто-то пойдет против Passione.       Джорно откинулся на спинку кресла, одаривая Дьяволо странной ухмылкой.       — Ну, прямо сейчас мы ничего не можем с этим поделать, не так ли?       Дьяволо уставился на него в ответ, не понимая, что могла бы означать эта ухмылка.       Закрыв свой ноутбук и засунув его в сумку, подросток встал и похлопал рукой по столу.       — Похоже, мои запасы подходят к концу, не поможешь мне их пополнить? — и глянув на Дьяволо из-под ресниц, он протянул руку к его лицу и нежно погладил по щеке. Дьяволо потребовалось невероятно много времени, чтобы сформулировать ответ. Покраснев, как дошкольник и пробормотав «да», он поспешно взобрался на стол.       Дьяволо разбудил разговор двоих людей. Один голос точно принадлежал Джорно, а вот второй был Дьяволо не знаком.       Он решил остаться в постели. К счастью, подросток закрыл дверь их спальни; Дьяволо не хотел бы столкнуться с тем вторым человеком, кем бы он ни был. Он вызвал King Crimson, как делал почти каждое утро уже на протяжении нескольких недель, и вручил ему выпуск «La Settimana Enigmistica» за эту неделю, надеясь, что его хватит, чтобы занять стенд. King Crimson имел отвратительную привычку от скуки ломать мелкие предметы, о чем Дьяволо на собственном болезненном опыте узнал много лет назад, когда после целой недели бездействия стенд сломал все его ручки и карандаши.       Будильник на прикроватном столике показывал восемь утра, так что Дьяволо, зевнув, забрался обратно под одеяло, надеясь поспать еще пару часов.       Что ему удалось.       Частично.       Шум разрываемой бумаги разбудил его как раз вовремя, чтобы услышать, как хлопнула входная дверь, и кто-то подошел к их спальне.       Открыв дверь, Джорно, сияющий, как и всегда по утрам, улыбнулся ему и сказал:       — Адвокат взялся за работу. Нашей главной задачей будет доказать, что никто никоим образом не пострадал во время съемок шоу.       «Что правда, я ведь не мертв, в конце концов».       Но поможет ли этот факт? Пусть он еще жив, они делали шоу, где человека подвергали вивисекции. Будто долбанный Чоколатта… Меньше всего Дьяволо хотел, чтобы их сравнивали с этим подобием человека.       — Джорно, ты уверен, что это нам поможет?       Пожав плечами, тот сел рядом.       — Нет. Но на случай, если это не сработает, — и тут он ухмыльнулся, обнажив острые клыки и становясь похожим на кота, — у меня есть деньги, чтобы заставить их передумать.       «Ах, верно, в конце концов, он ведь босс Passione».       Все еще могло обернуться в их пользу.       Как оказалось, Джорно был прав.       Как и всегда.       У полицейского управления Неаполя даже не нашлось веских доказательств ни по одному из обвинений, кроме жалоб нескольких зрителей.       Чего Джорно не ожидал, так это толпы журналистов, которых привлекло дело. Он являлся публичной фигурой, по крайней мере, частично, а слухи распространялись со скоростью лесного пожара. Когда они с Джорно подъехали к зданию суда, то не смогли выйти из машины из-за огромного количества людей, ожидавших босса Passione, чтобы взять интервью, сфотографироваться или просто так, из праздного любопытства.       Пятерым сотрудникам личной службы безопасности потребовалось больше двадцати минут, чтобы провести их двоих в здание, и после того, как двери закрылись за их спинами, толпа снаружи никуда не разошлась.       Джорно выглядел спокойным или максимум слегка напряженным, но вот Дьяволо, находился в шаге от паники. Далеко не в первый раз случалось такое, что из всех людей в помещении, переживал лишь он один. Постепенно его начинало беспокоить все, начиная от слишком яркого света и заканчивая тесным воротничком костюма. Когда они вошли в зал, Джорно повернулся к нему с улыбкой и одними губами произнес:       — Все в порядке.       Несмотря на то, что каждая клеточка тела кричала ему развернуться и бежать, Дьяволо решил поверить этим словам.       Слушание закончилась. Они победили.       Адвокат сдержал слово: никаких неприятностей и проблем в обозримом будущем их не ожидало. По крайней мере, по словам Джорно.       Несмотря на скопление людей у зала суда, Джорно не задержался надолго, ответив лишь на парочку вопросов и позволив сделать несколько фотографий. Потом он сразу запихнул Дьяволо в машину и велел водителю везти их домой.       Удивительно, но Джорно даже не пришлось выложить кучу денег чтобы выиграть делать. Впрочем, если и пришлось, то Дьяволо, вероятно, не полагалось об этом знать.       Похоже, дело фактически разрешилось само по себе из-за отсутствия улик. После нескольких слушаний, на которых от Джорно просто требовалось доказать, что Дьяволо не было причинено никакого вреда, судья отпустил их, сняв все обвинения. Чтобы подтвердить слова Джорно, Дьяволо попросили пройти полное медицинское обследование в больнице, где врачи заключили, что с ним все нормально если не принимать во внимание гладкую кожу на том месте, где должен находиться пупок. Это притянуло к Дьяволо пару удивленных взглядов, но он, впрочем, и сам все еще находил свою новоприобретенную особенность смущающей.       После представления результатов обследования все, что Дьяволо оставалось делать это подождать немного Джорно в другой комнате. Через полчаса тот зашел за ним и рассказал, что присяжные приняли доказательства, и они оба могут идти. Дьяволо был счастлив наконец встать и покинуть это место, хотя отчасти ему хотелось бы посмотреть, как все развивалось в зале суда. Он даже видел, как туда вошел телохранитель Джорно, тот самый, которого, если ему не изменяла память, звали Будино. Он никогда не видел их в действии, но доверял Джорно в его выборе.       Единственное, о чем Дьяволо сейчас переживал — это о том, что будет происходить дальше.       Проблема разрешилась, верно? Джорно сказал ему не волноваться, но Дьяволо ничего не мог с собой поделать, его Эпитафия пусть и родилась из его тревоги о будущем, не могла дать ему увидеть что-то дальше, чем на пол-минуты вперед.       Когда они, наконец, вернулись в резиденцию Джорно, Буччеллати подошел к Джорно, чтобы спросить, не присоединится ли он к ним вечером за ужином, на что тот с энтузиазмом ответил:       — Я буду рад провести время со всеми вами. День был довольно утомительным, так что небольшой ужин, где будем только мы, кажется мне сейчас отличной идеей.       Дьяволо принялся размышлять, чем же теперь заняться ему. Вряд ли все остальные будут рады ужинать за одним столом с ним. Буччеллати, едва позволял ему жить в принципе, готовый в любую секунду вцепиться ему в глотку,       Когда они все вернулись в дом, он все еще обдумывал варианты и в конце концов решил остаться в комнате Джорно и, возможно, посмотреть телевизор. В последнее время ему полюбились несколько шоу. Махнув на прощание Джорно, он получил добрую улыбку и взмах рукой в ответ, а затем, поднявшись наверх, проскользнул в апартаменты Джорно, где, наконец, смог снять свой ужасно колючий пиджак.