Два капитана

Возвращались в штаб порознь, оставлять мотофлип Булычева не собиралась ни при каком раскладе, и не успела она это это сообщить, как У внаглую залез в задний карман ее комбинезона, выудил из него ключ и поставил перед фактом, что Соня едет с детьми, а он за ними. Коля на это не среагировал, все еще пребывая в состоянии слизня, зато Витя едва слышно хмыкнул на сцену с ключами, что объективно было хорошим признаком, ведь парнишка больше не походил на холодец. Прежде чем покинуть больницу, Кукушкин скрупулёзно оглядел себя с головы до ног, залез в подкладку куртки и выудил оттуда спрятанные наручи, чем вызвал на лице женщины улыбку. Приятно всё-таки когда ценят твои подарки. Колю же всё ещё штормило. К тому же дотащить несчастного до флиппера оказалось тем еще испытанием, ведь парнишка упрямо отказывался от транспортировки на руках, тащить его как мешок картошки на плече было чревато, а из-за откровенно овощного состояния бедняга так и норовил куда-нибудь врезаться или слиться в нежном поцелуе с каким-нибудь столбом, возникшим из ниоткуда. В целом, Соня беднягу понимала и не осуждала его решение сделать все самостоятельно, с пофигизмом наблюдая за тщетными попытками бедняги залезть в такси. Зато Весельчак, не разделявший флегматичности своей женщины и, судя по всему, уставший наблюдать за попытками Герасимова в самостоятельность, схватил пацаненка в охапку на руки и буквально погрузил во флиппер. Пока Соня с Витей молча охреневали от инициативности пирата, тот успел чмокнуть женщину на дорожку, и сесть на свое транспортное средство. Витя покосился на капитана, та лишь пожала плечами и кивнула на такси, куда мальчишка благополучно залез. Темп поездки она выбрала спокойный, хотелось всё-таки чтобы поездка обошлась без лишних испытаний, которых и без того с лихвой выпало на долю мальчишек. Коля например и без приключений был фиолетовый в крапинку, куда еще больше издевательств на долю подростка? Всю дорогу они молчали, Витя глазел по сторонам с нескрываемым восторгом, а бледный как простыня Герасимов умудрился задремать под свист ветра за бортом беспилотного такси. Оглядевшись по сторонам, чтобы примерно понять куда смотрит Витя, Соня не обнаружила для себя ничего интересного и лишь хмыкнула себе под нос на очередной восторженный вздох с заднего сидения. Дальше КПП штаба ГРУ проехать такси бы не смогло, поэтому пришлось Вите будить беднягу Герасимова, пока Соня решала как бы дотащить подростка до кабинета Дока с минимумом травм. А то доказывай потом всяким, что ты не эвридикский дракончик и не бил детей никогда. С горем пополам Коля выполз из такси сам, правда запутался в ногах в последний момент и рухнул женщине на руки. Витек смотрел на друга с откровенным сочувствием, но стоически молчал, чтобы не нагнетать. Булычева же, которой все происходящее уже начинало надоедать, поставила Герасимова на ноги, закинула его тощую руку себе на шею и взяла подростка на руки. В таком потрясающем составе они и пошли в сторону довольно мрачного здания штаба ГРУ, которое Витьке напоминало здание ТАСС в их с Колей Москве, чем он и поделился с женщиной. По пути наверх их нагнал Весельчак, проявивший чудеса такта, ведь не стал комментировать краснющее лицо Коли, которого Соня без особого труда несла на руках по лестнице. Офицеры ГРУ же, изредка встречавшиеся им на пути вверх, завидев суровое лицо капитана спецназа, спешили спуститься минимум на пролет ниже и оттуда с интересом следить за необычной группой, а то мало ли что. Навь вообще была известна, как скорая на пиздюли и расправу мадам, поэтому группу из не в меру веселого пирата, офицерши и двух бледных подростков старательно обходили. Соня же, поднимаясь наверх в составе этой “группы в полосатых купальниках”, как пошутил Витька, тщетно пыталась вспомнить как там выглядело здание ТАСС сотню лет назад, и отстраненно удивлялась тому, как офицеры спецназа не в меру бодро стараются их обойти. Решив, что ебанутым нет покоя и никакого в общем-то Соне дела до этого нет, она плюнула и на попытку вспомнить что-то из учебников истории, и на попытку понять что там в головах у ее сослуживцев. Кабинет Дока, как и их отряд, как назло, располагался на четвертом этаже, а лифт на магнитной тяге закрыли на ремонт уже Глот весть в какой раз. Булычева вообще не была уверена, что могла вспомнить моменты, когда рядом с лифтом не светилась голографическая панель “ремонт”. Поднявшись на этаж, Соня аккуратно подкинула Колю на руках, чтобы подросток не сползал, и проверила наличие Вити и Весельчака за плечом, а то мало ли как в том допотопном анекдоте про СДВГ, отвлекутся на белку и ищи их потом по всему штабу. Кукушкин, уже вполне нормального цвета, тяжело дышал от подъема по лестнице, зато У хоть бы хны, даже и не заметил как преодолел восемь пролетов вверх, что в целом было понятно, выносливость у этого отдельного элемента общества вообще была невероятной, что Соня регулярно чувствовала на себе в постели. С недавних пор приходилось ещё чувствовать на себе шуточки команды по поводу количества укусов и засосов на шее и плечах, но это были в общем-то мелочи. – Туда, – кивнула женщина на темную дверь с голографической табличкой “Вяземский В.Д.” и понесла Колю к двери, параллельно успев поздороваться с сослуживцами как ни в чем не бывало и хмыкнуть на их ошалевшие лица. Удостоверившись, что все люди и не совсем оные на месте, Соня постучала в дверь ногой и внезапно чертыхнулась, прикрывая левый глаз. Чертовы помехи глазного протеза в последнее время происходили по разу в день и откровенно не давали жить спокойно, изображение то двоилось, то окрашивалось какими–то странными цветами, то вообще рябило так, что протез хотелось выдрать к глотовой матери. По-хорошему конечно стоило отнести глаз к механикам и инженерам ещё после событий с космионом, но тогда было решительно не до этого. Подкинув несчастного Колю ещё раз, Соня четко решила сдать всю эту компанию Доку и наведаться к Крастеру, который и сделал ей протез в свое время. Булычева нервно потопала ногой, потому что ответа на стук не последовало, и опять вломила по двери, которая вообще-то открывалась по датчику и не была предназначена для того, чтобы по ней били с ноги. – Док, ебать твой стыд, открывай быстрее, ты там застрял что ли? – громко выразила свое недовольство женщина, подкидывая Колю на руках, потому что бледный мальчишка, покрывшийся красными пятнами, то и дело норовил утечь на пол, как Соне показалось, от стыда. Витька стоял чуть позади них, а рядом с ним непрерывно крутился Весельчак, видимо на тот случай, если парнишку внезапно поведет и его придется спасать от столкновения с полом в очередной раз. За дверью кажется что-то упало, кто-то матернулся, потом еще раз, и наконец дверь кабинета врача приоткрылась. Буквально вывалившийся из нее мужчина выглядел, ну, малость не по врачебному. Всклокоченные волосы, криво натянутая форма, засос на шее и покрасневшие губы. И что-то Витьке подсказывало, что врач явно не оттенок помады подбирал себе в кабинете, о чем он тихо высказался, прячась за Соней. – Реально ебать твой стыд, Док, ты совсем охренел или что? Приведи себя в порядок, ну епа мать, у тебя минута, – прошипела женщина, оглядывая коридор на предмет свидетелей этой неприглядной сцены. Так называемый Док молча кивнул, шало улыбаясь, закрыл дверь и минуты три из-за двери доносились какие-то странные звуки, будто двигали мебель и еще чей-то голос. Софья Андреевна лишь покачала головой и шепнула что-то вроде “ну и пиздец”, Весельчак хохотнул на всю эту сцену и теперь с интересом разглядывал то затылок женщины, то Витьку. Наконец, дверь распахнулась и так называемый Док пропустил всех присутствующих внутрь. Сначала вошла шатенка, аккуратно таща непривычно молчаливого, на скромный Витин взгляд, Колю, бедняге видимо было настолько плохо, что он за всю дорогу сказал слова два-три, хотя обычно кудрявого тяжело было заткнуть. А если он еще и рэп начнет читать, то вообще бегите, глупцы. В кабинете в общем-то ничего сверхъестественного не обнаружилось, разве что каталка, куда Софья водрузила парнишку, парила в воздухе, да на просторном диване, куда Витька с легкой брезгливостью приземлился в самый уголочек, развалился какой-то молодой человек. Телосложение как у шкафа, чуть вьющиеся каштановые волосы и очень уж довольный взгляд в сторону того самого врача. – Опа, Войтовский, а ты тут что забыл? – непонимающе протянула женщина, забавно склонив голову набок, было слышно как у Сони в голове скрипят шестеренки, в попытках дойти до сути, в итоге, дойдя до какой-то мысли, она присвистнула и хохотнула как Весельчак, – Да ну нафиг, Пашок, серьезно? Так называемый Пашок фыркнул и буркнул себе под нос что-то язвительное из разряда “не одной же тебе свою личную жизнь строить”. Заметив Весельчака, мужчина недовольно оглядел его с ног до головы, и на грани слышимости фыркнул: – И этот здесь. Женщина недовольно вздохнула, потерла переносицу, в один широкий шаг оказалась рядом с мужчиной, вцепилась ему в локоть и потащила в сторону двери. У лишь головой покачал с ласковой усмешкой и плюхнулся на диван рядом с Витей так, что подросток аж подскочил. Вроде и выглядел пират коренастым мужчиной, подкинуло Кукушкина будь здоров, он смерил Весельчака взглядом, но промолчал, мало ли что там у него в голове, сделает ещё из школьника лазанью и будут Витю искать потом. Выйдя из кабинета, Соня потащила Вольта за локоть направо по коридору к балкону. Ей адски хотелось курить и закрыть этот разговор с Пашей, потому что этот его бзик на Весельчаке начал ей надоедать, не знай она его четырнадцать лет, подумала бы, что сослуживец влюбился в пирата. Дотащив сослуживца до балкона, она закрыла за ними дверь и закурила, начиная тираду: – Когда это произошло, я до последнего не верила, что он так поступил по собственному желанию. Глупо скажешь ты, что ж, соглашусь, но такой я человек. До последнего оправдываю дорогих мне людей. И знаешь, скажи мне У тогда, куда он сваливает, и приведи он хотя бы пару весомых аргументов - я бы ушла за ним вслед. Потому что, если бы я знала куда он ушел и ничего не сделала - меня бы отчислили как минимум за пособничество, а может и закрыли бы мне путь в силовые структуры в худшем случае. А возвращаться мне было некуда, дед был мертв, сестра пропала, а мать мне наговорила такого, что до сих пор передергивает, как вспомню. Женщина сползла по стене и подкурила уже вторую сигарету, Войтовский подпирал стеклянную дверь балкона рядом и смотрел куда-то в сторону горизонта. – После того, как он свалил, тебя будто подменили, ты в курсе? – осуждающе фыркнул Паша и взмахнул руками, как большая птица, – Ты была такой яркой, вечно что-то выдумывала, а потом тебя как будто космолетом переехало. Ты после его ухода будто ничего не видела, только искала его в толпе. – Я тогда вообще ничего не видела, – выдохнула дым Соня, рассматривая протез с зажатой в пальцах сигаретой, – Знаешь каково это, когда твоя последняя опора растворилась в воздухе, а ты даже не знаешь все ли хорошо с ним? Соня затянулась в очередной раз, потушила сигарету об протез, тут же смахивая пепел, и принялась за третью сигарету по счету. – Я вскрыла вены, Вольт, потом очнулась, выползла из ванной, залила все антисептиком, замотала бинтами и потащила свой зад в полу подпольную клинику, залечивать раны и там же сводить шрамы, ведь в противном случае хер мне, а не работа в СГБ, – женщина с ироничным смешком передернула плечами и выронила сигарету, подняла ее с ботинка и докурила в одну большую затяжку, продолжая свою речь, – Я знала У с семи лет, он единственный меня понимал и принимал полностью, со всеми загонами и тараканами. Он и мой дед, и вот один умер, его не вернешь, а второй пропал и была хоть какая-то надежда. – Сколько раз после заданий, где вы пересекались, я тащил тебя на себе? – вдруг высказал претензию помрачневший Вольт, это был единственный его козырь, в общем-то ему было нечего вменить Весельчаку, кроме увечий, ментальных и физических, которые Навь регулярно получала. – А сколько раз ты тащил меня на себе после миссий, где его не было? А сколько раз я тащила тебя на себе? – парировала женщина, выводя какие-то круги в воздухе Глот весть какой по счету сигаретой. Войтовский лишь вздохнул, этот разговор заходил в тупик, Весельчак ему так и так не нравился, и да и Соня своей речью его отношение сильно не изменила, разве что открылась ему с другой стороны. – Я до последнего лезла на рожон, и гналась за ним, искала себе подтверждение, что он безвозвратно изменился, и я могу его убить, ведь посадить его не смогла бы. Но каждый грёбаный раз я видела все того же У, которого всю жизнь знаю. Да, может чуть более чокнутого, но все же, это был он, – Булычева развела руками, всю эту тираду она произносила сквозь зубы из-за зажатой сигареты, – А потом случился Герасимов, космион и Кира, и я на сотню лет застряла в прошлом с ним. – Я бы повесился от такой перспективы, – хмыкнул Паша, просто чтобы разрядить обстановку. Зато Соня кажется распалялась все сильнее, она дымила очередной сигаретой и наверное стоило бить тревогу по ее легким, но Вольт стоически изображал плинтус и не рисковал шевелиться. – Знаешь почему я всегда так резко отвергала любые попытки коллег ухаживать за мной? – ни с того ни с сего задала женщина риторический вопрос, вставая на ноги и подходя вплотную к Вольту, прежде чем объясниться, – Потому что знаю каково это, жить с постоянным свистом пуль в голове, слышать предсмертные хрипы и хлюпанье крови, а вот как это заткнуть - понятия не имею, но это и не важно. Ведь рядом с У, эта говномешалка в моей голове замолкает, Паш. Вообще ни звука не издает. Я сотню лет жила с ним бок о бок, будучи то ли в статусе врагов, то ли старых знакомых, и спала с ним на одной кровати, потому что рядом с ним ко мне не приходят кошмары. Понятия не имею почему, может это какая-то связь на космическом уровне, или ещё какая дичь из области эзотерики, но это факт, рядом с ним мне легче. И, капитан Войтовский, просьба не ставить под сомнение разумность моих решений. Прежде чем подвести итог и ускользнуть с балкона, она легонько толкнула его плечом, потушила окурок пальцами и выкинула его в банку к остальным. – Знай одно - будь я там в прошлом одна - меня бы здесь больше не увидели, упекли бы куда-нибудь в больницу для психически нестабильных и особо опасных, – женщина тяжело вздохнула, потерла переносицу и подытожила, – Короче, товарищ старший лейтенант, меня не ебет, что думаешь ты, командир, Док и все остальные по поводу моей личной жизни, но если ты решишь тащить это в работу - я подниму этот вопрос с командиром, как вопрос о твоей некомпетентности. Честь имею. Последняя фраза прозвучала настолько холодно, будто Павла из шланга ледяной водой окатили. Кажется он перегнул палку с заботой и всяким в таком духе. – Это нездоровые отношения, – тихо высказал он последний аргумент, не очень весомый конечно, где он тут здоровых увидел вообще непонятно, но сказать что-то надо было. – А мы тут все ебать здоровые, Войтовский, – хмыкнула женщина, откинула со лба челку и покинула балкон, последнее, что он слышал, это голос Шамана и ворчание Сони. – Навь, поздравляю тебя! – мужчина хлопнул ее по плечу, судя по звуку и быстро удалился, оставляя женщину в недоумении. – Капец тут слухи разносятся моментально, только стала матерью, уже поздравляют, – буркнула себе под нос Булычева и передернула плечами, прежде чем пойти в сторону кабинета, где восседали инженеры-механики и прочие невоспитанные типы, – Ну и сборище сплетников, ебнешься с ними. Паша лишь хмыкнул, глядя куда-то в даль и переваривая информацию. Он лелеял надежду, что Навь не будет слишком долго злиться на него и они будут работать как прежде. Хотелось бы в это верить во всяком случае.

***

– Все живы? Никого на органы не распотрошил, доктор смерть? – язвительно спросила Соня у Дока, осматривающего Витьку и взмахнула протезом, который держала в руке. – Я пока не решил что вырезать, изучаю вот, вроде неплохой материал, – фыркнул ей в тон Док и продолжил собирать анамнез Кукушкина, которой знатно напрягся после услышанного. Булычева хмыкнула, почесала шею протезом, который держала в руке и оценивающе оглядела с ног до головы Колю, прикорнувшего на диване. – Что с глазом? – как бы между делом спросил Док, косясь на лицо женщины, на месте глаза была округлая черная повязка, чуть толще тейпа, закрывавшая пустую глазницу и синяк под ней. – Крастеру сдала, пусть докручивает свое детище, наделают херни, а я ходи, – почесала женщина металлический окклюдер, который закрывал пустую глазницу, и проворчала устало, – Помехи замучили, голова трещит, как у Игоря, когда У его донимает. Док понимающе хмыкнул, краем глаза смерив пирата оценивающим взглядом и вернулся к осмотру Витьки, Весельчак же, никого не донимавший, лишь закатил глаза на подкол. Коля дремал на диване, приняв позу эмбриона, Кукушкин на него периодически посматривал, будто проверяя, что его друг в порядке. Соня же подошла к Весельчаку, который теперь с подозрением косился на навороченный протез из черного металла в руке женщины. – Ну и зачем это? – недовольно и нарочито обиженно фыркнул мужчина, кивая на протез. – Затем что есть возможность получить хороший протез, а не ходить с кустарщиной из говна и палок, собранной на коленке мной и доведённой до ума тобой на этой же самой коленке, – возмутилась женщина и ткнула У навороченным протезом в нынешний протез, лежащий на подлокотнике. Весельчак закатил глаза, и состроил настолько обиженный вид, на сколько хватило актерской игры, но все же заинтересованно поглядывал на объект в руках женщины. – Я не настаиваю, родной, но ходить с этим пиздецом невозможно, я же вижу, что тебе непросто с этим протезом, может для тебя он важен, но мне ты и твой комфорт дороже, – Соня взяла У за подбородок и заставила смотреть себе в глаза, прежде чем подло хихикнуть, – Также как мне дорога моя посуда, которую ты бьешь в космических масштабах. – Его пришивать надо? – уточнил пират, закатывая глаза на обвинение в уничтожении посуды и притираясь довольно к сониной ладони. Женщина покачала головой и повернула протез другой стороной, демонстрируя странного вида прозрачный материал в месте стыка культи и протеза. – Это синтетический полимер, подстраивается под кожу, через какое-то время он адаптируется под мышцы и нервную систему, потому что твои мышцы частично отсутствуют, а нервы в этой области повреждены, в общем полимер заменяет это все дело или вроде того, – мягко пояснила Соня, почесывая Весельчака как собаку и посмеиваясь над этим, – Начинка у протеза базовая, остальное докрутишь у Крастера, он маленько поехавший, зато за любой кипиш. У хмыкнул, извернулся, чтобы поцеловать Сонину ладонь, и отсоединил-таки протез фекально-дендральной сборки. Булычева перехватила навороченный протез поудобнее и надела его на культю. Полимер жутковато запузырился, будто закипел, но быстро адаптировался, слившись с предплечьем бывшего пирата. Навскидку было проблемно обнаружить место стыка полимера и плоти, протез из черного металла красиво переливался под лампами кабинета и по габаритам выглядел неотличимо от биологической руки мужчины. Не зря она всё-таки сняла мерки, пока Весельчак дрых, выглядело очень пропорционально. Пират покрутил новинку, довольно хмыкнул и уткнулся в планшет, во что-то вчитываясь. Соня отошла к доку, колдовавшему над Витей, параллельно прикидывая когда У накроют фантомные боли и, в теории, повышенная чувствительность, ставка была на сутки или около того. Мальчишка же с лёгким ужасом косился в сторону робота типа Мед-1, стоявшего в углу, но заметно расслабился, когда женщина встала рядом с ним. – Ты как себя чувствуешь? – тихо уточнила Соня, кладя руку ему на плечо. – Нормально вроде, больше не тошнит во всяком случае и пятна разноцветные не скачут перед глазами, – вполне бодро отрапортовал мальчишка, периодически косясь на Вяземского. – Ну отлично, – женщина сжала его плечо напоследок и обратилась к Доку, – Контрразведка наша славная приходила уже за космионом? Блондин покачал головой, не отрываясь от планшета, куда тыкался последние минут пять, видимо записывая Витькины показатели. Дверь в медблок распахнулась и, как Соня определила по звукам, в комнату вошли трое. – Приветствую, где космион? – громко спросил майор контрразведки Лилин, подходя к присутствующим. Соня злобно шикнула на него, ткнула в сторону спящего Коли и сунула жилистый кулак мужчине под нос, прежде чем тихо ответить: – Вспомнишь контрразведку, вот и она, здорова, Лилин. – Простите, капитан Булычева, вам отдельное здрасьте, – тихо фыркнул худощавый мужчина в форме, протягивая руку Соне. Булычева ответила на рукопожатие, обошла стол, за которым сидел скрючившись Док и взяла опечатанную шкатулку с космионом, чтобы передать ее коллеге из смежного ведомства. Амбалов, стоявших за Лилиным она видела впервые, но из вежливости кивнула им, и сунула майору шкатулку в руки. – А где носитель, хотелось бы с ним пообщаться, – вдруг изъявил желание Лилин. Соня тяжело вздохнула, и зашипела мужчине в ухо: – Товарищ майор, при всем уважении, иди ты лесом. Вот у Дока есть анамнез, вам его хватит с головой на первое время, а ребенка трогать только через мой труп. Майор поднял руки и тут же сдал позиции: – Ладно-ладно, ты только дыши глубоко, не будем мы никого трогать, а если и будем, то только под надзором опекуна. Кто опекун кстати? – Ты не поверишь, – саркастично фыркнула капитан, недобро ухмыляясь. – Я вас понял, товарищ исполняющий обязанности майора Платова, но если вдруг работники института времени зайдут в тупик - придется опросить товарища Герасимова, или он уже Булычев? – дружелюбно поддел женщину майор. – Лилин, – угрожающе протянула женщина с самым серьезным выражением лица, на которое была способна. Мужчина на это лишь хмыкнул, в очередной раз поднял руки, улыбнулся и поспешил скрыться за дверью. Контрразведка удалилась, не оставив никаких следов своего пребывания, и Соня искренне надеялась, что ее намек Лилин четко понял. Втягивать детей в эти межведомственные подковерные игры она не позволит. Док кажется закончил ковыряться в анамнезе Вити, потому что парнишка бочком по стеночке уползал от врача прочь, едва дыша при этом. Соня подавила гогот, позволив себе лишь ехидную улыбочку, и встала прямо перед Вяземским, закрывая ему обзор на побег подростка: – Ну-с, товарищ доктор, рекомендации будут по лечению чумных? – Тебя с пиратом твоим лечить уже бесполезно, вы сплошь больны и физически и на голову, – фыркнул мужчина, отрываясь от планшета и потягиваясь с зевком, – А по поводу этих тугриков я рекомендации направил, главное это никакого стресса, особенно Николаю, и настоятельно рекомендую Весельчаку работать из дома на время адаптации протеза и для наблюдения за детьми. Соня покивала, на бумаге все просто, но было ясно как день, что в итоге, как у них это обычно бывает, все пойдет с огоньком, но через задницу. Обернувшись на пополнившееся семейство, она обнаружила Витьку, притворяющегося частью мягкой мебели, Весельчака, что-то тыкающего в планшете с нахмуренными бровями, и Колю, свернувшегося в комочек в углу дивана. Думать о том, чем на этом диване потенциально занимались Док с Вольтом как-то не хотелось, но, зацепившись за эту мысль, Соня вдруг высказалась, склонившись как можно ближе к блондину: – Товарищ коновал, я конечно понимаю, вы мальчики взрослые и все в таком духе, но за Вольта я голову тебе отгрызу, если что, мне он дорог, чего бы он там себе не думал на мой счет. – Дорог как память надеюсь, – недовольно и на грани слышимости буркнул себе под нос У. Док подавился смехом и закашлялся, изображая гиену, Коля резко подскочил, ошалело хлопая глазами, а Соня закатила единственный глаз, цокнула и отвесила-таки Вяземскому подзатыльник, потому что заслужил.