Embers and light

Сяо Ланьхуа была обеспокоена. Возвращение холодного голоса – голоса Тай Суя, в этом она была уверена – могло означать только плохие новости. То, что Цзинь использовал демоническую силу, поскольку это был самый быстрый способ избавиться от нее, было еще одним источником беспокойства, и у нее было ощущение, что это еще не все. После ужина все собрались в одной комнате. К счастью, Цзинь пошел спать рано, хоть они и проверили, что он действительно спит, и запечатали комнату магией, чтобы никто не мог услышать снаружи. Эту привычку они начали использовать в начале своих путешествий в миры смертных, задолго до того, как появилась даже мысль об усыновлении Цзиня, чтобы по крайней мере какой-нибудь смертный не мог услышать то, чего ему не следует знать. — Ты знал о демоническом эликсире, — Даньинь строго посмотрела на Чанхэна. Это был не вопрос, и она первой выразила свое разочарование. — Да, — был спокойный ответ. — Я также знал, что он собирается избавиться от этого самостоятельно, как и в прошлый раз, поэтому я не видел причин для беспокойства. — Он не просил твоей помощи? — Цзели задумалась. — Он уже не ребенок. Он не все мне рассказывает... не так, как раньше. К тому же он был отвлечен другими делами, демонический эликсир не был для него приоритетом. — Но он использовал его. Сегодня, — Шанцюэ вспомнил, что он слышал о свадьбе и событиях во время нее, о чём уже сообщил, добавив: — Шаоцзунь всегда обладал способностью управлять мелкими животными, а демонический эликсир, должно быть, усилил ее. Никто другой не смог бы контролировать такую стаю, — заключил он. — Никаких ужасных последствий, и, честно говоря, они это заслужили, — Чанхэн выглядел расстроенным, нет, раздраженным. Дунфан Цинцан наклонил голову: — Ты продолжишь говорить загадками или наконец расскажешь нам, что происходит? — Дворянство Шэн избаловано и осуждает всех, кто отличается от них. Мы столкнулись с той или иной формой дискриминации, и теперь она переросла в сегодняшний поджог. — Так ты думаешь, что кто-то затаил на него злобу? Почему? — Могло быть все что угодно: от его дружбы с Шестым принцем, который, скорее всего, станет следующим императором, до зависти к нашему богатству или к тому, что он попался на глаза какой-то девушке, внимания которой хочет кто-то еще. Установить причину трудно в такой сложной обстановке. То, что сделал сегодня Цзинь, должно быть, было его реакцией на это. — И все же ему не следовало этого делать! Что, если бы кто-то серьезно пострадал? — Незначительные раны и почти никаких повреждений, все это вызвано паникой, — сказал Шанцюэ. — Он так хорошо контролировал птиц, что ни на ком не было ни единой царапины, в которой можно было бы винить воронов. Сын министра сломал ногу, правда, но его, кажется, кто-то из князей толкнул, но и сам тоже упал и сломал себе нос. Между прочим, тот самый князь, который перед свадьбой издевался над мужчиной перед павильоном. — Бедный ребенок, — невозмутимо произнесла Даньинь. — Кучер сказал, что Шаоцзунь помогал этому мужчине и его дочери, отдавая приказы, чтобы о нем позаботились, — добавил дракон. Чанхэн повернулся к Дунфану Цинцану, по-видимому, вполне довольный добрым делом своего сына. — Не выгляди таким самодовольным, это не ты научил его этому, а Сяо Ланьхуа, — был ответ. — Кроме того, он ухудшил свою карму несколькими мгновениями позже этой атакой, какой бы фальшивой она ни была. — Мы знаем, что Злая сущность усиливает его естественные дурные наклонности в сочетании с демонической силой, и это вполне может быть идея, навязанная ему этим. — Не оправдывай его так легко, Чанхэн, недостаток есть недостаток. — Если он просто напугал своих врагов, какой в этом вред? — Сюньфэн, похоже, не видел проблемы или хотел ее игнорировать. Это понятно, учитывая, как велась политика в Цанъяньхае. — Но в целом это неправильно. — Демонический эликсир — это вред. Он пробудил холодный голос, — сказала Сяо Ланьхуа. Глаза Чанхэна расширились: — Он мне этого не говорил. — Он сказал мне, — ответил Сяо Ланьхуа. — Я починила печать, но на ней были трещины. Пока я занималась этим, проверила его Древо Эмоций, — оно сильнее, чем когда-либо, но его Море Сердца все еще замутнено. — Я никогда не понимаю, что она имеет в виду, — пробормотала Цзели, глядя на свою сестру, которая была более сведуща в волшебной речи и духовном обучении. — Это означает, что его эмоции сильны, но есть риск, что они погаснут или превратятся в негативные. Если он не будет осторожен, все хорошее, что он чувствует, превратится в одержимость и безумие, а это даже более опасно, чем отсутствие эмоций. Сяо Ланьхуа кивнула: — Нам нужно оставаться рядом с ним и попытаться увидеть, нет ли у него каких-либо перемен в сердце, каких-либо проблем, каких-либо перепадов настроения, которые могут сбить его с пути. Пока он находится вдали от Демонических Артефактов, Бог демонов не пробудится полностью. Но мы знаем, что такая сила соблазнительна даже для хорошего человека, и она может развратить любого при подходящих обстоятельствах. Все они были с этим согласны. Но нужно было решить еще один вопрос. — Чанхэн, есть ли шанс, что ты встретил Ли Сусу, пока был здесь? — спросил Дунфан Цинцан. — Если бы я это сделал, — нахмурился тот, — ты не думаешь, что я бы уже сказал тебе? — Может быть, ты не осознавал, что это была она. Я подумала, что, возможно, Ли Сусу не использует это имя, потому что она переживает перерождение. Или просто потому, что это было имя, которое знала Цзи Цзе, но сейчас ее имя по какой-то причине другое, — объяснила Цзели. — Тогда как это можно узнать? — Среди друзей Цзиня или даже среди окружающих его людей есть ли кто-нибудь, кто пытался сблизиться с ним больше, чем другие? — Знаешь, он никому не позволяет этого делать, он слишком сдержан, — был немедленный ответ Чанхэна, но он задумался об этом. — Сяо Линь — это тот, кто ищет его чаще, и есть девушки, которые хотели бы получить его внимание, но безрезультатно, но пока никто из них не выделялся. Я не могу сказать, что есть кто-то, кто пытался сблизиться с ним, даже наоборот. На самом деле, был только один человек, с которым Цзинь хотел сблизиться — Е Сиу, но было ясно, что девушка до недавнего времени хотела всего, но не позволяла к себе приближаться, поэтому он мог исключить ее из потенциальных кандидатов или по крайней мере оставить пока это при себе. — Каковы шансы, что это может быть Сяо Линь? — предложила Цзели, хотя она тоже не выглядела особенно убежденной. — Он мужчина, — оборвал её Сюньфэн. Даньинь покосилась на него: — Я тоже была во время перерождения. — Тебе обязательно было напомнить мне об этом? — Если мой муж не принимает во внимание очевидное, то Даньинь обязана напомнить ему об этом. — Если только он не переживает перерождение, я полагаю, это маловероятно, — Чанхэн прервал их, зная, что эти двое могли бы подшучивать часами, если бы им пришлось это делать. — Сяо Линь — Шестой принц, его все знают в Шэн, что исключает возможность того, что он прибыл сюда позже. Не говоря уже о том, что мы встретили его в Сектах Бессмертных. И если бы он хотел каким-либо образом навредить Цзиню, это было бы идеальное место, с огромным количеством духовного оружия и других артефактов, которые могли бы поймать его или быть противопоставлены ему, кроме помощь других членов сект. Это должен быть кто-то другой. — Значит, один из его врагов, может быть, те, кто устроил поджог? — пыталась гадать Даньинь. — Но Ли Сусу должна знать, что убийство Цзиня, пока Злая сущность все еще находится внутри него, пробудит Бога демонов, поэтому атаковать таким образом не имеет смысла, — покачала головой Сяо Ланьхуа. — Правда? У нас есть только имя, мы ничего не знаем об этом человеке. — Мы знаем, что Цзи Цзе доверяет ей. Мы знаем, что у нее есть способ и, возможно, средства уничтожить Злую сущность. По крайней мере, это должен быть кто-то, кто осознает риски. — Согласен. Не говоря уже о том, что по сравнению с этим поджог был мелким преступлением, — заметил Дунфан Цинцан. — Итак, мы вернулись к началу. Опять, — простонала Цзели. — Не к самому началу, Цзели, — поправил Сяо Ланьхуа. — Цзинь'эр сделал большие успехи с тех пор, как мы его взяли. Он хороший и добрый, у него есть нити любви ко всем нам, это очень много значит. Даже если нам еще не удалось уничтожить Злую сущность, мы все равно можем рассчитывать на тот факт, что он заботится о нас, что может заставить его желать слушать наши учения вместо воли Тай Суя. — Ты действительно думаешь, что одной его силы воли будет достаточно против Тай Суя? — Твоей было достаточно, - вспоминала она. - Даже когда ты страдал от боли, был вынужден сделать невозможный выбор, ты смог поступить правильно. Цзинь'эр тобой очень восхищается, он многому научился у всех нас, поэтому он сможет идти по нашим стопам. Мы должны верить в него больше всего на свете, иначе он тоже не сможет поверить в себя. — Тогда нам следует рассматривать сегодняшние события как ошибку молодости, — сказал Чанхэн, — которая должна быть исправлена, но в конечном итоге не является причиной реального вреда. В этом они не совсем согласились, не в одинаковой степени. Было решено, что им придется обсудить с ним этот вопрос на следующий день и посмотреть, есть ли у него объяснение для них, на чём они и сошлись.

***

За годы, проведенные в Секте Бессмертных, в сочетании с воспоминаниями, которые он восстановил из своей предыдущей жизни, Цзинь почти забыл то ощущение, что возникало, когда вся его приемная семья собиралась в одном месте, насколько оживленно все стало и насколько более насыщенным мог быть его день. Не то чтобы он жаловался, он дорожил этим и каждым из них, но, после того, как к нему вернулись воспоминания о своей одинокой жизни, это в конечном итоге стало немного утомительным, поэтому в первую ночь он использовал предлог утомительного дня, чтобы рано лечь спать, фактически избегая их на данный момент. Несмотря на это, на следующее утро он был рад видеть, что все они собрались за завтраком. Слугам сообщили, что гостей следует считать членами семьи и обращаться с ними наравне с хозяевами, поэтому широкий стол был подготовлен соответствующим образом: место Цзиня, как всегда, располагалось рядом с Чанхэном, но с другой стороны от него посадили Сяо Ланьхуа, что было чем-то новым или, скорее, возвращением к детским временам. Какой бы сонной она ни была по утрам, она, тем не менее, наполняла его миску и тарелку едой. — Тебе не кажется, что он достаточно взрослый, чтобы сделать это самостоятельно? — заметил Дунфан Цинцан. — Вы видели, как он похудел? Ему нужно есть больше, — она продолжала добавлять овощи в рис, игнорируя любые просьбы остановиться. — Ты его балуешь. — Кто-то должен. Если бы это были вы с Сюньфэном, его бы воспитали так же, как вас двоих. — Невозможно воспитать воина баловством, — ответил Сюньфэн с другой стороны стола. Рядом с ним его жена подняла бровь. — Даньинь была самой драгоценной и заботливой дочерью ее отца на протяжении большей части ее жизни, и она стала превосходным воином, — в конце фразы словно бы легла грань, за которой, как будто, она бросала ему вызов сказать иначе. — Ты знаешь, что с ней невозможно бороться, — предупредила Цзели своего зятя с большим ликованием, чем это было бы желательно в такой ситуации. — Это не помешает мне попробовать, — был ответ, затем он украл из ее миски довольно большой кусок мяса, просто назло. Цзинь не смог сдержать улыбку. Он так скучал по ним. Единственное, что могло бы сделать этот момент лучше, — это присутствие Е Сиу, но для этого придет время, пообещал он себе. Он принял решение, что при первой же возможности обсудит с ней вопрос о том, где жить, а не будет выбирать за них обоих. У них были варианты и, возможно, вместе они смогли бы решить какие-то вопросы с ее семьей. Он мог бы сохранить для нее особняк в Шэн, если бы это сделало семейство Е более сговорчивым, хотя эта идея ему не очень нравилась, но он был готов пойти на компромисс. Предложение поселиться в особняке Е было бы крайней мерой. — Цзинь'эр, ты не ешь, — снова отругала его Сяо Ланьхуа, отвлекая его от мыслей. — Это слишком для меня, иму, — отмахнулся он. — Ты едва прикоснулся к еде. О чём ты думаешь? Остальные за столом повернулись в его сторону. — Ни о чём особенном, — соврал он, а затем начал есть, просто чтобы набить рот и избавить его от ответов на дальнейшие вопросы. Он не собирался рассказывать им о своем желании жениться, пока не будет уверен, что именно этот корабль благополучно отправляется в плавание. Это было то, что он должен был сделать самостоятельно, даже его кэйди не был хоть отдалённо посвящен в его планы. Это напомнило ему... В последнее время он не узнавал, как поживает Пьян Ран. Правда, ему не пришлось о ней беспокоиться, демон-лисица была сильна и умна и долгое время жила без чьей-либо помощи. На самом деле, можно утверждать, что служба императору Тантай Цзиню ухудшила ее жизнь во многих аспектах. Тем не менее, он не мог не думать о ее недостающих любовных нитях, о тех самых, на которые Е Бинчан надеялась и за которые, казалось, её все и любят. Было глубоко несправедливо, что Пьян Ран страдала, но Цзинь чувствовал, что это не его дело вмешиваться в ситуацию, по крайней мере, пока. В конце концов, если бы он это сделал, был шанс, что он помешал бы ее встрече с Е Цинъюем. Так, как он случайно предотвратил свою собственную свадьбу. И поскольку он не был посвящен в детали их ранней истории, чтобы не менять то, чего ему не следовало менять, он предпочел позволить их истории развернуться и идти своим чередом, а историю любовных нитей раскрыть позже, если будет такая возможность. Тогда он сможет увидеть, как Пьян Ран по праву убьёт Е Бинчан, или как старшая сестра Е будет покинута всеми без украденной нити любви. В любом случае он будет лелеять ее страдания. И всё же, зная, что возвращение Е Цинъюя скоро должно произойти, ему было любопытно посмотреть, как все будет происходить дальше. На этот раз он не стал бы пытаться сразиться с ней: у него не было ни желания, ни необходимости принимать ее демонический эликсир, – но он все еще хотел видеть их счастливыми, поскольку они начинали свой путь под его властью. Учитывая все обстоятельства, он питал к ним своего рода привязанность. Он мысленно отметил, что, когда придет время, нужно пройти мимо игорного дома, который часто посещал Е Цзэюй. Возможно, наличие материалов для шантажа в отношении его будущего зятя может оказаться полезным, если военные действия продолжатся... — Цзиньфан, у тебя есть планы на сегодня? — спросил Дунфан Цинцан. — Не совсем, а что? — Я хочу посмотреть на твой прогресс и убедиться, что вся тёмная ци ушла. Цзинь знал, что это означает тренировку, и эта мысль заставила его улыбнуться. Прошли годы с тех пор, как ифу тренировался с ним, еще до появления Бессмертных сект, и за это время он многому научился. — Постарайся не причинить ему вреда, — посоветовала Сяо Ланьхуа своему мужу, на что он лишь склонил голову набок. — Когда я когда-нибудь причинял ему вред намеренно? — Меня беспокоит то, что ты можешь сделать случайно. Цзинь'эр, возможно, и вырос, но он все еще далек от твоего уровня. Дунфан Цинцан закатил глаза: — Никто не находится на моем уровне. — Я доберусь, — вмешался Даньинь. — Продолжай мечтать, — был ответ. Цзинь только улыбнулся. Да, он действительно скучал по ним.

***

Из-за беспорядка, вызванного поджогом, в то утро Цзиню и Чанхэну пришлось решать все оставшиеся проблемы, вызванные им, с помощью Цзели и Шанцюэ. Дунфан Цинцан и Сюньфэн тоже были там, но они почти не пытались помочь, позволяя остальным делать всю работу, за исключением тех случаев, когда Чанхэну приходилось выходить по делам, и они последовали за ним, оставив Шанцюэ помогать Цзиню. Сяо Ланьхуа осталась запертой в самых теплых комнатах особняка, и с помощью Даньинь пыталась придумать, как помочь Инсинь, хотя обе знали, что это будет бесполезно, поскольку ее судьба была такова. И изменение ее вспять могло привести к тому, что ее душа обратится в пепел. Поэтому лучшее, что они могли сделать, это облегчить ее боль легкими успокоительными средствами и максимально расслабленной атмосферой. Семья вместе пообедала, после чего можно было, наконец, начать ожидаемые тренировки в одной из самых просторных и неиспользуемых комнат, которую предыдущие владельцы, вероятно, использовали для проведения приёмов, но которая оставалась пустой с тех пор, как Цзинь купил дом. Таким образом, это была идеальная тренировочная комната, когда на улице было слишком холодно и снежно, но она не была отапливаемой, поэтому Сяо Ланьхуа предпочитала не ходить туда, чтобы посмотреть, и попросила Цзели помочь ей с лекарствами. По той же причине Шанцюэ не присоединился бы к тренировкам в ближайшее время, ведь ему необходимо было найти в рекордно короткие сроки все запрошенные травы, некоторые из которых были слишком редкими и их было трудно найти, но и Шанцюэ не был обычным слугой, который не мог бы справиться с подобным поручением. Остальные, однако, были готовы начать. — Сегодня утром по городу разносились странные слухи, — сказал Чанхэн сразу после того, как установил защитный барьер вдоль границ комнаты, чтобы, даже если кто-то был настолько неосторожен и неожиданно вошел, никакой вред не мог быть причинен ни случайным взмахом оружия, ни духовной атакой. — Слухи, кэйди? — О том, что произошло на свадьбе Сяо Линя. Ты сказал, что произошел несчастный случай, но все оказалось намного хуже. Джин знал, что это произойдет, его приемный отец неизбежно услышит об этом, поэтому он ответил сразу: — Немного страха еще никого не убило, вряд ли о нем стоило упоминать. — Так ли это? А что насчет твоей ссоры с генералом Е? — Он хотел найти удобного козла отпущения, а иностранец — отличный вариант, — последовал быстрый ответ. — Цзиньфан, — Чанхэн стал суровым, он использовал полное имя только тогда, когда собирался его отругать, и Цзинь собрался с духом. — Я тоже был расстроен тем, как дворяне Шэн относились к нам. Семья Е и принцы тоже. Но высвободить накопленную тобой демоническую силу было неправильным поступком. Сяо Линь этого не заслужил, он твой друг, а ты вдобавок испортил ему день свадьбы. Вот оно. Судя по выражению их лиц ифу, Даньинь-гугу и Сюньфэн-шушу тоже это поняли. Он не сомневался, что отсутствовавшие тоже знали об этом. — Ты сердишься? — не мог не спросить младший, безоговорочно признавая вину. — Я разочарован, что ты использовал такие закулисные методы, и опечален тем, что ты не подумал поговорить со мной, прежде чем действовать таким образом. Если бы я знал, что именно так ты планировал избавиться от силы демонического эликсира, я бы не позволил тебе хранить его так долго и помог тебе очиститься. Больше всего меня расстраивает то, что ты не догадался попросить меня о помощи. Ты знаешь, я бы сделал все, что мог, чтобы помочь. Цзинь посмотрел вниз: — А будет ли это что-нибудь значить, если я скажу, что не собирался этого делать до вчерашнего пожара? В этот момент вмешался Дунфан Цинцан, скрестив руки на груди, его лицо было еще более суровым, чем у Чанхэна: — Эмоции и разум, Цзиньфан. Их нужно использовать вместе, ты помнишь это? — Я должен был. Прости, ифу, — сказал он. Было легче заставить их поверить, что это был сиюминутный выбор, чем хладнокровно рассчитанная копия отвратительного поступка из его прошлого. — Печаль не исправляет ошибок, размышления о них помогают предотвратить дальнейшие. Что сделано, то сделано, но больше так не делай, — Даньинь положила руку на плечо молодого человека, и он кивнул. — Никто серьезно не пострадал, даже если кто-то, вероятно, это заслужил, и это многое говорит о твоём контроле над своими способностями, но тебе нужно контролировать свое сердце. Не отрицай своих чувств, но и не позволяй им контролировать тебя, особенно самым худшим, — было последнее, что он услышал от ифу. Цзинь знал, что они были правы, но из всего, что он сделал, он не сожалел об этом конкретном поступке, особенно тогда, когда оно привело Е Сиу прямо в его объятия, дав ему знание о ее растущем доверии и привязанности. — Хватит об этом, давай посмотрим, чему ты научился за последние годы, — прервал его Сюньфэн, первым выхватив меч. О, так вот как он собирался показать свое разочарование. В конце концов, Сюньфэн не обещал не причинять ему вреда. Это будет долгая тренировка.

***

Позже, совершенно измученный и сильно избитый, Цзинь воспользовался моментом, чтобы посмотреть, ответила ли Е Сиу на короткое сообщение, которое он отправил ей ранее. Очевидно, через птиц, поскольку ни одна из ее корреспонденций не могла покинуть особняк Е, но он переключился с отправки воронов и ворон на более нежных и неприметных юрок и дроздов. «Моя семья здесь. Вся, раньше, чем я ожидал. Думаю, у меня есть идея как сделать, чтобы ты с ними познакомилась. Я дам тебе знать, как только смогу. Тебе удалось уладить дела с отцом?» Он задавался вопросом, стоит ли добавить что-то еще, но передумал. Ее ответ оказался намного длиннее, чем он ожидал. «Отец успокоился после расследования, проведенного Сяо Линем. Пан Ичжи сказал, что воронами управлял демон, поэтому отец согласился, что это не твоя вина, но он не хочет слышать ни слова о тебе, не говоря уже что от меня. Он вернулся в нормальное состояние во всем, кроме этого. Я очень расстроена из-за него, и зуму мне не поможет. На данный момент, я думаю, Е Цинъюй будет единственным, кто готов выслушать меня и помочь убедить старейшин. Он вернётся через несколько дней, постараюсь поговорить с ним, как только он вернётся домой. Мне пришлось пригрозить Е Цзэюю, чтобы он перестал говорить о тебе абсурдные вещи, и я приказал слугам прекратить ссориться с твоими, так что дай мне знать, как всё прошло. Я все еще расстроена, что ты ничего мне об этом не сказал... почему ты не сказал? Я подозреваю, что пожар был шуткой Е Цзэюя, а не преднамеренным нападением, поэтому, пожалуйста, ничего не делай и позволь мне разбираться с ним. Я не знаю, когда смогу выйти из дома. Хорошо, что твоя семья здесь, ты выглядишь таким счастливым, когда говоришь о них. Теперь, должно быть, ты еще больше. Я с нетерпением жду встречи с ними». Е Цзэюй, дурак. Хотя этот маленький идиот и раздражал, он действительно был слишком глуп, чтобы считаться реальной угрозой. Цзинь был уверен, что если Е Сиу расправится с ним, наказание будет суровым. Он хотел увидеть это сам, поэтому ждал, пока птицы сообщат ему об этом вместе с ответом Е Сиу на его новое сообщение. «Я говорил тебе, что меня не волнует мнение людей, которых я не ценю. Слуги и даже знать Шэн могут говорить все, что им заблагорассудится. Единственные, кто имеет значение, — это ты и моя семья. Я послал тебе пакетик чая, который ты пила, когда в последний раз приходила ко мне домой, кажется, он тебе понравился. В следующий раз, я надеюсь, ты сможешь отведать его с моими иму и гугу вместе с их цветочными пирожными». На этот раз ее ответ был быстрее. Настолько, что птица, которую он послал, не смогла уловить всю степень наказания, которое Е Сиу нанесла брату. Единственное, что он знал, это то, что первый сын семьи Е избегал своей сестры, как чумы, и слегка прихрамывал, но что именно она ему сделала в письме не сказала. «Мне очень нравится этот чай! Я хочу поделиться чаем с зуму, но она спросит, где я его взяла, так что ты должен сказать мне, прежде чем я это сделаю». В ее день были и другие события, которые заставили его улыбнуться, несмотря на то, насколько они бессмысленны. Он уже знал распорядок дня семьи Е, но читать о нём с ее точки зрения Е Сиу было для него новым опытом. «Рецепт этого чая — секрет, тебе придется заслужить привилегию знать его. Интересно, сможешь ли ты приготовить чай лучше, чем умеешь готовить, маленькая избалованная сяоцзе», — улыбнулся он себе, написав это. С другой стороны двора, где находился его кабинет, Дунфан Цинцан и Шанцюэ наблюдали, как он выпускал птиц. — Как ты думаешь, кому он пишет, что не может отправлять сообщения обычными способами? — Цуньшан, я не знаю, — был ответ дракона. — Шаоцзунь кажется вполне счастливым, хотя это не может быть чем-то тревожным. Я мог бы перехватить письма, если Цзуньшан захочет. Дунфан Цинцан задумался, затем покачал головой: — Он бы знал, если бы мы это знали, но в этом нет необходимости. Вероятно, это какой-то друг, который знает о его даре. Письма, отправленные птицами, доходят быстрее, чем посланниками-людьми. Шанцюэ опустил голову, но все еще казался задумчивым. — В чём дело? — Я слышал, что Шаоцзунь защищал девушку во время свадьбы Сяо Линя, и ранее, во время нападения демона. Некоторые люди говорят, что Шаоцзуню нравится дочь генерала Е, хотя они не могут прийти к единому мнению, какая именно: та, которая вышла замуж за Сяо Линя, или младшая. — Это будет не первый раз, когда люди сплетничают о нем, — вспоминал Дунфан Цинцан. — Как в ученика Секты Бессмертных, они, должно быть, вбили в него обязанность помогать другим, вот и все. Это вряд ли вызывает беспокойство. Шанцюэ, похоже, не был убеждён, но снова кивнул. — Ни слова Сяо Ланьхуа, если не услышишь что-нибудь более доказанное. Не нужно ее больше беспокоить.