Черновик судьбы: Во имя любви

План Фугу встретил их холодом – затхлым и душным, как в подземном склепе. Мутный воздух при вдохе неприятно забивал легкие и оставлял на языке привкус пепла. Пожалуй, и был пеплом. Наверху он сгущался в отвратительном сером подобии неба – таком же мутном и унылом. Селия сразу же возненавидела и этот холод, и это недо-небо, и эти корявые высохшие деревья, и отливающие кровавым багрянцем скалы, и даже почву под ногами, напоминающую истертый прах. И еще сильнее возненавидела Стену Неверующих, окружающую Город Правосудия, увидев ее в реальности. Стена пульсировала, смердела и оглушала криками и стонами даже на расстоянии. Но в этих криках Селия услышала новую ноту: надежду. Ей на мгновение стало сильно не по себе. Но только на мгновение. Она уже знала, что будет делать, и теперь купалась в ощущении веселой бесшабашной ярости, что никак не отпускала ее с момента, как она упокоила Миркула. Ее кровь не просто пузырилась – она кипела, требуя выхода слишком большой для нее силы. Меч Гит тихо вибрировал у ее бедра, будто тоже рвался в бой. Портал перенес их неподалеку от циклопических Врат Просителей Города Правосудия. Именно здесь обитал новый бог мертвых и его слуги. Выше громадины Стены виднелись смутные очертания редких угловатых зданий, а над всем этим парила игла Хрустального Шпиля – где Келемвор и проводил большую часть своего бесконечного времени. – Если понадобится, я разнесу здесь все по камушку, – с яростью прошипела Селия, прищурившись на грязно-зеленую Стену вокруг потустороннего города и могучие створки его ворот. – И для того, чтобы добраться до своей души, мне придется дать власть Голоду. Каэлин, Окку, вы меня слышите? Я поглощу каждого, кто встанет на моем пути – но доберусь до Стены Неверующих и уничтожу проклятие. Если вам это не нравится, можете бросить мне вызов прямо сейчас! – Ты действительно собираешься уничтожить проклятие? – спросил бог-медведь с сомнением. – Я хочу свою душу обратно. И мне доставит огромное удовольствие увидеть, как Акачи провалится в Бездну! – ее губы скривились в злой ухмылке. – Она говорит правду? – уточнил Окку у Каэлин. Голубка задумчиво кивнула и задала свой вопрос: – Ты призовешь армию Акачи, чтобы уничтожить Стену Неверующих? И Селия снова ответила предельно честно и предельно язвительно: – Да, сразу, как мы прекратим демонстрировать друг другу взаимное недоверие. Окку помолчал, а потом покаянно склонил голову: – Прости меня за сомнения, дитя. Я пойду с тобой до самого конца и буду защищать тебя со всей яростью, что живет в моем сердце. – Мы сделаем это! И больше никто не будет страдать в ловушке посмертия! – Каэлин грозно вскинула над головой молот. – Веди нас! Селия, скрывая торжество, повернулась к Сафии и Ганну. – А вы готовы драться? Ганн чуть заметно усмехнулся. Он-то почуял подвох. Он был куда проницательнее их простодушных спутников и успел хорошо изучить ее саму: – Что ж. Богам придется считаться с тобой, если они хотят сохранить власть над свой паствой. Что касается меня – я пойду за тобой даже в ад, дорогая Пожирательница духов. Если захочешь... Сам от себя в шоке. Но лучше, конечно, ограничиться этой маленькой победоносной войной. Сафия коснулась ее руки и заглянула в глаза: – Сперва я сопровождала тебя, потому что так хотела моя мать. Она сказала: «Заботься о ней, как будто перед тобой самое дорогое тебе существо». А потом... твое горячее сердце и пытливый ум заставили тебя уважать. У меня никогда не было друзей, но теперь я считаю тебя своим другом. Ты стала мне дорога по-настоящему. И я тоже пойду за тобой, куда позовешь! Злость схлынула, уступив внезапной, но огромной, как небо, нежности. – Я так вас люблю, – прошептала Селия растрогано, только сейчас осознавая этот удивительный факт, и обняла их за плечи. В ее груди снова кольнуло мучительным стыдом. – Простите, что втягиваю вас во все это. Ей следовало думать о цели. А значит – забыть обо всем прочем. Она прочистила горло от мерзкого не-воздуха, а потом выкрикнула имена, знакомые ей из древних легенд – уверенно и властно: – Зоаб! Сей-Рю! Раммаг! Я, Акачи, призываю вас, чтобы вы исполнили данную мне клятву! Сперва ничего не происходило, и Селия была готова взвыть от гнева и разочарования, но тут серое марево дрогнуло, и рядом с ней появился солар – огромный, крылатый, надменный, как все его племя. Но в отличие от его собратьев крылья солара отливали угольной чернотой, а лицо вовсе не было бесстрастным: его кривила мстительная радость. В руках он держал громадный, пылающий белым огнем меч. Едва ли не ярче горели его глаза: – Давно не виделись. Я ждал твоего зова, Акачи! Что ж, пора закончить тут наши дела. Остальные тоже вот-вот явятся к Вратам. Идем же! – Каковы наши силы? – холодно и деловито спросила Селия на ходу. – Достаточные, чтобы новый тиран заметался в страхе за свою жалкую власть, – ухмылка Зоаба стала жестче. Он посмотрел на Каэлин. – Я рад, что и ты с нами, изгнанница Целестии. – Для меня большая честь сражаться рядом с вами, генерал Зоаб, – ответила та с пафосом. – Надеюсь, сегодня мы покончим с несправедливостью владыки мертвых раз и навсегда! Селия отвернулась, чтобы скрыть кривую улыбку. Вблизи Врата оказались еще величественнее. И от того их контраст с уродливой Стеной Неверующих был окончательно мерзким: как прекрасный и соразмерный меч, воткнутый в кучу дерьма. Она видела в этом отвратительную иронию – Город Правосудия соседствовал с главным воплощением несправедливости миропорядка. Но она уже поняла: богам не нужна правда. Только послушание. Едва они подошли к сомкнутым створкам, как рядом с ними начали возникать новые фигуры: гигантская лазурная драконица, скованная клятвой, летающий череп титана, который мечтал стать богом, и отряд небесных рыцарей. Слуги Келемвора стояли к ним лицом, и в их взглядах читалась враждебность. А чуть поодаль в сопровождении внушительного отряда скелетов и демонов с независим видом сложил на груди руки Аммон Джерро, который распрощался с ней в Академии. Он поприветствовал ее небрежным кивком. – Как ты здесь оказался? – удивилась Селия. – Живым на план Фугу попасть невозможно! Татуированное лицо Джерро чуть тронула самодовольная усмешка: – У меня есть свои секреты. Но тебе следует получше следить за своим магическим фоном. Ты даже не заметила прицепленный маячок. Я планирую заглянуть в Предел Вечности. Там есть кое-что, мне интересное. Провожу тебя туда, а потом отдам под твое командование свой отряд. И вряд ли мы увидимся после. Селия печально улыбнулась, чувствуя странное сожаление. Аммон Джерро никогда не был ее другом – лишь временным союзником. Но он связывал ее с прошлым, и ей показалось, будто эта нить вот-вот разорвется. Впрочем, возврата к прошлому и так уже не будет. И ей стоит сосредоточиться на своей задаче. Серый грунт дрогнул под тяжкими шагами Сей-Рю. – Вот и ты, – прорычала драконица. – Вовремя. Келемвор уже отправил к нам души своих слуг. Ха! Пусть дрожит за своей Стеной... пока она еще стоит. – Сегодня мы изменим миропорядок! – Зоаб отсалютовал ей мечом, а потом повернулся к Селии: – Но смотри, не попадись в ловушку Келемвора. Он умеет убеждать. Рыцари, которые вышли нам навстречу, когда-то сражались на нашей стороне. – Думаешь, он переманит меня на свою сторону? Ему придется сильно постараться, – усмехнулась Селия в ответ. – Но я запомню твои слова. Зоаб пытливо заглянул ей в лицо, но тоже принял сказанное за чистую монету. Еще бы, она снова была совершенно честна. Недоговаривать – не значит врать, не так ли? К ним медленно подплыл огромный череп, но заговорить не успел – его опередили рыцари Келемвора. Они много чего ей наговорили. Но главное, что услышала Селия, это обида. Они верно следовали за Акачи, но когда тот выдернул свою женщину из Стены – тут же их бросил. Ее губы вновь с горечью скривились: кажется, история повторяется? Она тоже не собиралась воевать с Келемвором. Она собиралась с ним торговаться. И при этом, если потребуется, нарушить все данные ею клятвы. – Мы умоляем тебя, наследница Акачи, уходи, пока не поздно! Сохрани жизни своих союзников! – казалось, глаза предводителя небесных рыцарей смотрят ей прямо в душу. – Подчинись закону! Но ее душа лежала в Стене Неверующих. И где-то неподалеку корчилась от боли душа Бишопа. У Селии не было права поворачивать назад. – Эта Стена – никакой не закон, а прихоть мертвого бога. Насмешка над истинным правосудием! Прочь с дороги, или умрете во второй раз! – закричала она. Ей было необходимо показать Келемвору серьезность своих намерений. Разумеется, рыцари не послушались и были сметены с пути. Сей-рю снесла Врата, и ее войско, призванное генералами и собранное из падших соларов, людей, нежити, демонов и драконов, с боем ворвалось в Город Правосудия. Они атаковали его с разных сторон, чтобы сбить защитников с толку. И Селия убедила Каэлин и Окку усилить отряд Зоаба. Как бы она на них ни сердилась, ей не хотелось их убивать. Волна бунтовщиков прокатилась по серым пустынным улицам, убивая всех на всем пути. Для начала они прорвались к Базилике Утраченных Надежд, где обитал Голос Келемвора: верный глашатай божественной воли, его глаза и уши, одно из средоточий его силы. Это убийство должно было на время ослабить бога и рассеять его внимание. Селия поостереглась поглощать эту сущность. Кто знает, чем это для нее обернулось бы? И ограничилась упокоением. Но даже так частица божественной мощи влилась в ее тело, будто лучшее из зелий укрепления – пьянящее, упоительное. А затем они с боем пробились к Храму Келемвора в Пределе Вечности, и Селия лично уничтожила Писца, охранявшего Кодекс Мертвых. Именно он собирал сведения обо всех умерших за всю непредставимую бездну лет с момента возникновения первых богов. Убила магией, а не силой Голода. Магии в ее теле плескалось все еще предостаточно, и она постоянно подпитывалась, съедая души защитников. От непривычных сил голова слегка кружилась, будто Селия обнюхалась одурманивающими травами, вызывающими привыкание. Однако мир перед глазами принимал все большую четкость, а во рту уже копилась слюна предвкушения: «Хорошо! Еще, еще! Дальше! Больше!» Насыщаться было приятно. Наверное, именно так Голод и привязывал к себе своих носителей? Хорошо, что уже совсем скоро все это прекратится. Когда бой закончился, Селия впилась взглядом в слабо светящиеся строки на грубых желтых страницах Кодекса, выискивая среди них информацию о том, где лежит ее душа и душа Бишопа. И совершенно не удивилась, прочитав, что они находятся совсем рядом. То есть, почти в том же месте, где давным-давно находилась душа Основательницы. Ей следовало спешить – как бы ни был растерян или самоуверен бог мертвых, убийство Писца точно заставит его покинуть Хрустальный Шпиль и выйти навстречу бунтовщикам самолично. Вот только ей все-таки пришлось отвлечься – Раммаг и Джерро сцепились из-за какой-то ветхой книжки, найденной ими в Храме. Селии пришлось вступиться за Аммона и убить своего генерала, даже не пытаясь выяснить, что именно они не поделили. На это не было времени. А затем ей и ее спутникам пришлось бежать к нужному участку Стены Неверующих еще быстрее, чтобы опередить Келемвора. Судьба оказалась на ее стороне – они действительно успели. В груди засвербело с такой силой, что Селия едва устояла на ногах. Кажется, Голод вовсе не был рад, что его собираются вытеснить. Но едва Селия вырвала своего двойника из липких объятий Стены, земля закружилась под ее ногами. – Селия Фарлонг! – услышала она встревоженный голос Дэйгуна. – Быстрее, сюда! К нему присоединились другие знакомые голоса – Касавира, Сэнда, Гробнара и всех остальных. Они тоже ее звали, пытаясь о чем-то предупредить, но крики сносило свистом ветра. Ветер пробивал ее насквозь, крутил флюгеры, бросал в лицо пыль и сухие листья. И Селия поняла, что вместо уродливых очертаний Стены Неверующих видит добротную каменную кладку, желтые черепичные крыши хозяйственных построек и до боли знакомые массивные фронтоны. Она вновь очутилась во внутреннем дворе Крепости-на-Перекрестке. И ее Крепость вновь атаковали. Только теперь на обитателей и защитников набрасывалась не нежить, а люди в странных балахонах, вооруженные острыми косами. Почему-то сопротивления им почти не оказывали, словно на всю Крепость разом наколдовали заклинание замешательства. Вот сразили сразу нескольких ополченцев, вот упал под косой полуорк с неприятным лицом... Как же его звали? Селия не смогла вспомнить. Вот испуганно вскинул руки старый мудрец Алданон, но Касавир вовремя поднял щит и принял удар на себя. Касавир? Разве он не погиб? И какого дьявола Алданон болтается во дворе? Селия не стала больше медлить и кинулась на подмогу. Удар молнии – и жреца снесло к крепостной стене. Огненный залп – и в сужающемся кольце вокруг Шандры появилась брешь. На помощь Селии подоспел Касавир, окинул теплым взглядом, привычно встал рядом и снес молотом голову еще одному жрецу. А через мгновение к нему присоединился Бишоп – сосредоточенный и хмурый, как всегда. Стрелы срывались с его тетивы одна за другой, за какое-то мгновение превратив врага в дикобраза с иголками на пузе. Ее сердце остановилось. Селии стало окончательно понятно, что все, что она видит – просто морок. Обман мозга. ...Но как же звали того полуорка? С ним была связана какая-то история. То, что она не могла ее вспомнить, почему-то беспокоило. Вот она поджаривает огненным залпом жреца, занесшего косу над Карой, вот – обрушивает метеоритный дождь на захватчиков, наседающих на мастера Виддла. И отчего-то было крайне важно защитить каждого из ее людей, не дать жрецам даже коснуться их. ...Тот полуорк – ополченец? Нет, нет, все не то! Острие косы ударило по мужчине с острым и скользким взглядом. И Селия снова не смогла его вспомнить. Он был неприятным, но полезным. Почему? Память. Она начала терять память! Селию на мгновение охватила паника. А потом она заметила, что под капюшонами жрецов чернеет пустота. И точно такая же пустота в ее груди, словно эхом, отозвалась голодным урчанием. – Акачи! – крикнула Селия злобно. – Это ты? Пришел украсть мою память?! Но он хотел большего: не просто сожрать и стереть все ее воспоминания, а точно так же стереть и сожрать саму ее личность. Ей пришлось собрать остатки сил Миркула и выдать все, на что она была способна. Ради Бишопа. И ради себя. Она не имела права проигрывать! Акачи отступил, скрывшись в другом важном уголке ее души – в таверне «Утонувшая фляга». И ей пришлось догонять его, спасать Дункана, Сэла и даже всех малознакомых постояльцев – просто потому, что это была ЕЕ душа, и ЕЕ память. А значит ей был важен даже последний забулдыга. Таверна сменилась Западной Гаванью. И она защищала каждого ее жителя – даже Лорна, даже братьев Моссфелдов, даже злоязыких Ванду и Лонну. И не потому, что все они были ей дороги. А потому, что они делали ее собой. И Селия сражалась за право быть собой с ослепительной яростью и бесконечной самоотверженностью. Словно мстила всему миру за то, что тот постоянно заставлял ее быть кем-то другим. И ярость помогла победить. Селия загнала Акачи в угол и схватила за глотку, готовая свернуть ему шею. Морок отступил, Селия обнаружила себя стоящей у Стены и поддерживаемой перепуганными Ганном и Сафией. Оказалось, для них прошло лишь несколько мгновений. – Что ж, я сделала все, что могла, – хрипло произнесла Селия, выпрямляясь и вытирая идущую носом кровь. – Теперь осталось совершить невозможное. Остатки божественной мощи Миркула были окончательно потрачены. Зато усмиренная душа Акачи билась, как хрупкий огонек свечи, зажатый в ее левой руке. Единственный настоящий свет среди призрачных теней, миражей и сумрака. Единственное сокровище, которое у нее сейчас было. Предмет торга, который она собиралась затеять. В правой мелко вибрировал меч Гит – на тот случай, если торг не удастся. – Келемвор! – позвала Селия громким, звенящим от напряжения голосом. – Вот душа Предателя. И вот я, его Маска. Так вы твердили мне все это время? Сейчас я могу отпустить его, могу его уничтожить, а могу окончательно стать им и продолжить эту войну. И, знаешь, мне плевать, победим мы или нет. Потому что мы успеем раскатать твой город по камешку прежде, чем погибнем! Только не лги, что тебя это не волнует. Ты уже лишился Голоса, лишился Писца, лишился сотен других слуг – и не смог их защитить. Я не верю, что они ничего для тебя не значили. Мы уничтожим еще очень многих твоих верных, бог, если я того захочу. Ты теряешь их прямо сейчас и потеряешь еще больше. Лорд Мертвых соткался из сумрака, возвышаясь над ней, как башня из серой стали и черного хрусталя. Как кенотаф над всеми пустыми могилами Торила. Как запертые ворота, ведущие в Ничто. Его тело было закутано в плащ, будто в саван, а лицо укрывала бесстрастная маска. Меч Гит в ее руке вновь проснулся, запел о бое и о смерти, умоляя окунуть текучий клинок в бессмертную не-плоть. Селия поняла, что этому клинку вполне под силу если не убить, то хотя бы ранить бога. И Келемвор, словно услышав его дикую песню, впервые за все время шевельнулся. – Ты хочешь меня о чем-то попросить, – он не спрашивал, он утверждал. Его глубокий, пронизывающий до самых костей голос летел не из-под маски, а словно рождался в самом пространстве. Селия лающе рассмеялась, и даже сама поняла, как безумно звучит ее смех. – Просить? О нет, бог! Я говорю о шантаже. Или, если тебе угодно, о сделке. Верни мне одну душу, Келемвор. Я видела его в твоей Стене, а потом нашла его имя в твоем Кодексе Мертвых. Верни мне его, создай ему тело – и моя армия уйдет из плана Фугу навсегда и по доброй воле. – Я знаю, о ком ты говоришь. – Интонация бога была равнодушной. – Эта душа почти уже растворилась в Стене Неверующих и утратила искру сущности. – Не может быть! – закричала Селия с бешенством. – Ты лжешь! Моя душа провела в Стене не многим меньше времени! Никто не успел бы раствориться за этот срок! Бишоп не мог… Она задохнулась от накрывшей ее мысли. Мог, он мог – он ведь так яростно хотел уйти в забвение, что сам вжимался в эту Стену. – Но ты же бог! – огонек души Акачи в ее руке заплясал, становясь ярче и больше, как приготовленное к бою заклятие, а меч запел так громко, что серый не-воздух вокруг заколебался, словно полуденное марево. – Верни мне его! Слышишь?! Верни! Селия сделала шаг вперед, еще не зная точно, что сделает дальше – униженно упадет на колени или попытается вонзить в бога клинок. И прорычала: – Или возьми меня, запихай обратно в свою проклятую Стену. Я даже сама в нее запрыгну – только верни его! Келемвор молчал, все так же нависая над ней. Но от него не исходило угрозы – Селия знала это точно. Он словно размышлял. В Городе Правосудия время текло иначе, но ей показалось, что прошла целая вечность. – Я не могу поручиться, что ты получишь то, что хочешь, – произнес он, наконец. – Но ты заберешь эту душу. Сначала уничтожишь сущность Акачи, потом навсегда распустишь армию, а взамен уйдешь со своим мужчиной на Материальный план. Но помни, что рано или поздно вы вернетесь ко мне оба, смертная. И тогда я назову для вас наказание. Такова суть вещей. Селия судорожно сглотнула. О том, что последует дальше, нужно думать, когда появится время. Она придумает что-нибудь еще! А пока... Селия решительно сдавила в кулаке испуганно замерцавший огонек и рассекла его мечом Гит. Огонек вспыхнул напоследок и исчез. В ее груди будто стало просторнее, но почему-то холоднее. Неважно. – Акачи мертв окончательно! – крикнула она, глядя сквозь пласты плана Фугу на двух своих полководцев через остатки связавших их уз. – Проклятие уничтожено. Ваша клятва потеряла силу, долг уплачен. Зоаб, Сей-рю, вы свободны. А теперь – уходите и уводите прочих. Падший солар и драконица переглянулись. Солар – с гневом, Сей-рю – с облегчением. Их фигуры вдруг сделались зыбкими, а потом растворились в пепельном сумраке. Селия вынырнула из пласта преддверия, слыша за спиной яростный крик Каэлин. В этом крике была жажда убийства. – Я выполнила свою часть сделки, – произнесла она сдавленно. – Теперь твоя очередь. Башня из стали и хрусталя плавно развернулась, словно перетекла в сторону Стены. Келемвор не стал произносить какие-то слова или простирать руки – но небольшой участок Стены вдруг приблизился к ним, вспучился мутным пузырем, потек зеленоватым гноем и исторг из себя скорчившуюся в позе эмбриона фигуру, облепленную слизью и кровью. Селия метнулась к ней, преодолев сотню футов за один вздох. – Бишоп… – прошептала она, падая на колени и торопливо стирая с его лица гадкую пленку ладонями и рукавом. – Бишоп! Фигура содрогнулась, и не-воздух Города Правосудия разрезал оглушительный, бессмысленный и абсолютно животный крик, полный муки и страха. Наверное, так кричал бы только что рожденный младенец, если бы был заключен в тело взрослого мужчины. – Все, все, – шептала Селия, гладя его по искаженному страданием лицу, все еще покрытому жирным зеленоватым налетом. – Ты жив, правда? Мой милый, мой дорогой, ты жив… Она обнимала его и гладила по лбу и щекам, заливая их слезами, а он все кричал и кричал, пока не закашлялся, захлебываясь и сплевывая дрянь, которой должно быть были полны его легкие. Селия быстро перевернула его лицом вниз и держала за плечи, пока он стонал и выхаркивал из себя остатки Стены, и никак не могла успокоится сама, все так же плача навзрыд. Когда Бишоп затих, Селия вдруг поняла, что они сидят на каменном полу подземелья Академии, а рядом с ней стоят Ганн, Окку и Сафия и молча глядят, как она прижимает к себе содрогающееся, измазанное потусторонним ихором тело. – Ты уничтожила проклятие, – бог-медведь произнес это торжественно, но с оттенком удивления. – А значит, я могу вернуться домой… – Бишоп? – Селия пропустила эти слова мимо ушей, пытаясь его растормошить. – Пожалуйста, очнись! Ганн присел на корточки и положил руку Бишопу на лоб. А потом поднял на Селию сочувственный взгляд: – Он очнулся. Но он сильно не в порядке. – Да уж, наверное, – пробормотала она, давя новую волну истерики, как будто душу Акачи, и собирая себя в кулак. – Думаю, здесь можно найти воду? И какую-нибудь одежду? Сафия разыскала и то, и другое – у Селии не хватило мужества выпустить Бишопа из рук. И все же она подогрела воду заклинаниями и самолично вымыла его тело с головы до ног – быстро, но тщательно. В голове мелькнуло, что она в первый раз видит Бишопа полностью обнаженным. Но эта нагота казалась слишком беззащитной, чтобы вызывать какие-то чувства, кроме всепоглощающей жалости. Его глаза были полузакрыты, грудь вздымали и опускали судорожные вдохи и выдохи, но никаких признаков сознания Селия пока не увидела. Она переодела его, уселась на ковер, уложила головой себе на колени, гоня прочь пугающие мысли и принялась баюкать, успокаивая не столько его, сколько себя. – Все будет хорошо, – шептала она, крепко его обнимая и размеренно раскачиваясь. – Все будет хорошо, вот увидишь! В груди было пусто – ни счастья, ни облегчения, ни радости. Ее била дрожь и, пожалуй, во всем свете было лишь это: ледяной озноб и горячее, вздрагивающее тело в ее объятиях. Через какое-то время к ней снова подошли Сафия и Ганн. – Тебе нужно отдохнуть – поесть и поспать! – волшебница выглядела очень сердитой и решительной. – Ты уже всю ночь так сидишь. Ты полностью истощена. Если умрешь, твоему возлюбленному это не поможет. Селия наморщила лоб, стараясь сосредоточится на смысле ее слов, но он все ускользал и ускользал. – Сначала отдых, – Сафия присела рядом и положила руки ей на плечи. – Ложись, Селия. Поспи… Должно быть ее подруга применила магию, потому что Селия действительно сползла по стенке и легла головой на подложенную Сафией подушку, по-прежнему прижимая к себе Бишопа. – Наверное, ты удивишься, когда проснешься… – протянула она сонно, натягивая на них обоих неведомо откуда взявшееся одеяло. – Может быть даже рассердишься. Но мы все равно поладим, правда?.. Первое, что она увидела, проснувшись, это взгляд Бишопа – спокойный и немного рассеянный. Его лицо показалось ей куда моложе, чем прежде, оно было полностью расслабленным: никаких тревожных морщин между бровями, никаких поджатых губ. Он глядел на нее и будто бы сквозь нее. – Бишоп? – позвала Селия неуверенно. – Я тебя слушаю. Его голос тоже звучал странно – ровно и равнодушно. Так порой говорил и выглядел Касавир, но никак не тот Бишоп, которого она знала. В его горле вечно клокотали усмиряемые эмоции, по сумрачному лицу пробегали тени мыслей, а рот кривился в саркастичной гримасе. То, что она видела сейчас, напоминало ей чистый лист. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она осторожно. – Удовлетворительно. Не дождавшись продолжения, Селия уточнила: – И как это понимать? – Было бы лучше, если бы боль прекратилась окончательно. Но действовать она не помешает. Все его ответы звучали вроде бы разумно, но как-то неправильно. – Ты меня помнишь? – снова спросила она после заминки. – Ты Селия Фарлонг, мы знакомы примерно год, – и снова ни единого намека на хоть какие-нибудь эмоции. Селия приподнялась на локте. – Что ты помнишь о себе? Последнее воспоминание? Бишоп на секунду задумался и ответил медленно и все так же безучастно: – Я был в крепости Гариуса, мы заключили сделку. Потом появилась ты и твой отряд, и я ушел. Потом крепость разрушилась, и я умер... Дальше была Стена Неверующих. А потом снова появилась ты и забрала меня оттуда. Селия сглотнула и провела рукой по его щеке. Никакой реакции это не вызвало – Бишоп продолжал смотреть на нее все с тем же до ужаса смирным ожиданием. Лицо, лишенное привычной недовольной мины, пожалуй, стало по-настоящему красивым. Но именно поэтому казалось ей неживой и уродливой маской. На ум невольно пришло, что, наверное, Элани или Касавир были бы рады, увидев его в таком состоянии – молчаливого, спокойного, равнодушного ко всему. Ее кулаки непроизвольно сжались от ненависти, пронзившей сердце, как разряд молнии. – Ты понимаешь, что с тобой сейчас что-то не то? – прошептала она с отчаянием. Бишоп опять ненадолго замолчал и кивнул: – Раньше было много эмоций и мыслей. Они путались и мешали действовать. Сейчас проще. – Проще?! – слезы без спроса, сами собой, полились по ее щекам. – Чего ты хочешь, Бишоп? Сейчас, когда ты снова жив? – Ничего, – ответил он безразлично. – Возможно, будет лучше, если я останусь с тобой. Ты будешь говорить мне, что делать, и заботиться обо мне. Селия прижала его головой к своей груди, гладя по взъерошенным волосам, и снова зарыдала – беззвучно, бессильно и безутешно. Боль и бесконечная жалость резали ее на кусочки. Но она все же успокоилась и отстранилась, сжав его лицо ладонями. – Я надеюсь, что это со временем пройдет. Что это излечимо. Я убила Короля Теней, упокоила бога, смогла воскресить тебя из мертвых, значит и найду способ исцелить твою душу. Ты понимаешь меня? – Я не ощущаю себя больным, Селия. Но раз ты так говоришь, хорошо. Я буду тебе в этом помогать. Она крепко поцеловала его в губы, а потом отпустила и поднялась на ноги: – Тогда не будем терять времени. Идем. Это же Тэйская Академия. Здесь наверняка можно найти много интересного про покалеченные души…