Чудовище — Красавица

      — Люси! — Купер окликнул девушку, которая только-только подошла к входу в отель. Она с привычной улыбкой оглянулась, подметив, что Купер сейчас выглядел как-то непривычно нервно. Не то, чтобы он всегда был образцом спокойствия: такого пылкого человека, ой, то есть, гуля еще поискать надо, но сейчас что-то в нем изменилось. Что-то было не так.       — Что?       Купер вздохнул так, словно на съемках его в стотысячный раз заставляют прогонять один и тот же дубль, и притянул к себе Люси за локоть. Под ее неудоменным взглядом порылся в дорожной сумке, извлек из нее внушительную пачку крышек, и отсыпал Люси в ладонь.       — На, возьми крышки и иди. А то как платить-то будешь, не натурой же?       Раньше Люси бы возмутилась похабной шутке, но сейчас только вопросительно нахмурилась:       — А ты?       Он, что, не собирался идти? Почему у него такой грустный взгляд? Обычно он таким только только на Псину смотрел, и иногда — на нее саму, на Люси. Псина, к слову, сейчас крутилась у ног хозяина, и не могла понять, почему он не идет вперед, ведь там же так интересно, там другие люди и новые запахи!       — Меня туда не пустят, сладкая. — Пожал плечами Купер и надвинул на лоб шляпу, всем видом показывая, что его это ни капельки не волнует.       — Это почему же? — Люси уже собиралась спросить, почему с Купером постоянно так сложно, как он не выдержал, схватил ее за плечи и встряхнул так, что она не упала.       — Потому что я — сраный мутант! — отчаянный крик опалил уши, и Люси несмело подняла взгляд наверх, следуя за вытянутой рукой Купера, которой он тыкал в табличку «Отель для людей».       Люси моргнула раз, потом второй. Мотнула головой, осознавая услышанное. Ей не показалось? Купер, который сначала стреляет, а потом спрашивает, — если вообще спрашивает, — готов сейчас просто смириться? Смириться с тем, что его выдворяют из отеля, с тем, что его оскорбляют, и вытирают о него ноги? Кровь Люси вскипела. Стиснув зубы, она развернулась, сбросила руку Купера со своего плеча, — он в шоке приоткрыл рот, но не успел ничего сказать, — и направилась в отель, грозно стуча ботинками по крыльцу.       Кажется, сзади послышалось раздраженно-восторженное «О Боже».       Вбежав в отель, Люси мигом наставила пистолет на мужчину, который занимал место у стойки регистрации. Если ей вообще можно было назвать старый покосившийся стол с такой же убитой табличкой. Бедняга, явно не ожидавший такой встречи, ахнул и тут же поднял руки вверх. Люси ухмыльнулась. Ой, как быстро мы поменяли настроение, надо же.       — Да как вы смеете! Не пускать в отель путника, нуждающегося в ночлеге, только потому, что вам не нравится его внешность? Это называется дискриминация, а дискриминации нет места в цивилизованных страха, знаю, сейчас Америка не очень на нее похожа, но это только на первый взгляд… — Пока Люси тараторила, она непроизвольно покачивала пистолетом туда-сюда, а взгляд мужчины панически метался туда-сюда в поисках путей к отходу.       «Что, боишься, случайно выстрелю?»       — Ладно-ладно, юная леди, опустите оружие! Выбирайте любую комнату.       Вот это — другое дело. И ладонь подошедшего Купера, одобрительно скользнувшая по ее талии, — тоже.