Пособие по некРомантике для начинающих

"And I'm caught

I forget all that I've been taught

I can't keep calm, I can't keep still

Pulled apart against my will"

Florence And The Machine - Caught

      Каждый Ворон должен уметь расставлять приоритет целей: в бою, на заданиях, да и в жизни в целом. Это первое, чему их учат. Знание, которое вбивали в будущих юных убийц долгие тренировки, высекали на коже плети наставников. Знание, что помогало им выжить. У Воронов не бывает плохих учеников. В основном оттого, что те, кто не усвоили урока, не успевали даже пожалеть об этом.       Ноа была хорошей ученицей, а потому знает, что в приоритет всегда нужно ставить только себя – остальные как-нибудь справятся сами. Она привыкла полагаться лишь на собственную ловкость и силу, не ждала ни от кого помощи и не предлагала помощь сама. Это казалось правильным.       Пока однажды на её пути не встал один некромант из Неварры.       Стоило ей услышать – даже не его голос, просто его имя, произнесённое кем-то другим, – как приходилось тут же спешно отворачиваться, пряча улыбку, которой не место на её губах. По груди в такие моменты разливалась совершенно дурманящая радость, для которой не было причин. Ей казалось, что она счастлива, и де Рива никак не могла понять, отчего. Это так… несвоевременно и нелепо.       Едва только взгляд задевал его шелестящие яркие одежды, как внутри всё замирало и покрывалось коркой прозрачного хрупкого льда, как перед прыжком с большой высоты. Словно бы кто-то опрокинул внутри неё кружку полную воды, обжигающе-ледяной. Это было похоже на страх, но им не являлось. Тревога? Волнение? Ноа силилась подобрать подходящее слово и не могла.       Она ведь испытывала нечто подобное, давно. Так давно, что уже почти позабыла, как ощущаются первые симптомы этой отравы. Внутри всё вымерзает от одного жеста, слова, взгляда, а сердце задыхается, начиная биться сильнее и можно подумать, что кто-то подлил ей в бокал изрядную долю "Бесшумной смерти". Кажется, Ноа влюбилась. От этого беспощадного понимания она бы непременно взвыла в голос, позволь ей гордость. Да и соседей через стенку пугать не хотелось.       Влюбилась. Подобное могут позволить себе легкомысленные девицы слегка за двадцать. Какие-нибудь милые крестьянки с венками в кудрях, или дворянские дочки, для которых любовь – очередная весёлая забава, но уж точно не Ворон Антивы. Ей же тридцать шесть, в конце-то концов! Это попросту глупо.       День за днём она пыталась вырвать из души ненужный сорняк, продолжая повторять про себя это слово, будто пытаясь придать ему больше смысла, да вот только не получается. Влюбилась. Это не закончится ничем хорошим. Ни для кого из них.       "Любовь – это слабость" — Вороны учили своих новичков ещё и этому. И де Рива прилежно запоминала уроки. Ей не нужна другая любовь, кроме любви к звону золота. Остальное она безжалостно заколола, утыкав иглами своих кинжалов и оставила издыхать. Рядом с Эммриком оно, недобитое, вновь поднимало голову.       Наверное, это даже и не совсем её вина, влюбиться ведь всё равно, что запнуться, взбираясь на холм и на пути вниз пересчитать все коряги и камни. Не то, чтобы намеренное решение. Но легче от данного факта совсем не становится.       Кажется, Ноа разучилась правильно расставлять приоритеты.       Её это злило. Её злило, что она отвлекается в бою на его руки, плетущие заклинания. Её злило, что голос Эммрика обладал каким-то гипнотическим свойством – что бы он ей ни рассказывал, де Рива могла слушать часами, совершенно позабыв про другие дела. Ещё и эта его постоянная учтивость. Он обращается с ней так, будто она значит что-то. И это её злило тоже.       В её работе подобные чувства – помеха для дела. От них стоит избавиться, вырезать, выжечь как можно скорее. Может быть, вместе с магом, что эти чувства и вызвал.       Тем не менее, в сражениях разбойница зорко следила за спиной Дозорного, прикрывая собой. Его цветастые тряпки не защитят от ножа, воткнутого меж лопаток. Потеря одного атакующего не особо отразится на группе, а вот заменить единственного целителя будет куда сложнее. Волькарин им нужен, в этом дело. И только в этом. Да и если уж некроманту и суждено умереть от чьей-то руки, то эта рука будет её.       Она даже и не злилась уже всерьёз, просто порой морталитаси дико её раздражал, особенно когда прямо перед носом вязал нить чар. И делал это настолько изящно и завораживающе, что просто невозможно было не смотреть.       Вороны учат мерить людей исключительно критерием их полезности. Не доверять никому, соратникам так в особенности. Выбирать цели правильно. Ноа – хорошая ученица, она выучила всё давно. И знает, надеется, что ещё способна следовать вызубренным доктринам.       Во время исследования улочек Минратоса ей выпадает шанс проверить.       Дорогу им заступил очередной отряд венатори, она уже сбилась, который за день по счёту. На этот раз помимо пары разбойников в компании неизменного чародея было четверо воинов с тяжёлыми щитами – разнообразие, не сказать, чтобы приятное. Ноа делает шаг вперёд, чувствуя странное желание заслонить Волькарина, задвинуть его себе за спину. Просто у него ведь даже брони нет. А у неё есть. Логично, если прикрытием будет она. Магов всегда следует держать на дальней линии, подальше от гущи схватки – там они наиболее эффективны и наименее подвержены угрозе быстрой смерти.       К сожалению, сохранить порядок в спонтанных городских драках практически невозможно, как и держать чёткий строй в тесных проулках, где с одной стороны отвесная скала, а с другой нет вообще ничего. Вскоре всё перемешалось совершенно. Делламорте дрался где-то сбоку, впечатав одного из венатори в стену. Женщина быстрым ударом сбросила своего оппонента вниз. Вскоре к крику птиц добавился и человеческий.       Она резко оборачивается, замечая движение. Смазанным пятном мелькает на краю зрения убийца-венатори, выпрыгнувший буквально из ниоткуда. Эммрик не успеет среагировать – слишком занят другим врагом, что теснил мага к обрыву. Времени на размышления не было, Ноа бросается к нему, прикрывая собой некроманта. Его жизнь — её главный приоритет.       Ученица из неё, понимает она в этот миг, никудышная.       Плечо обжигает острой сталью: чужой кинжал пропорол наплечник и то, что под ним. Могло быть и хуже, впрочем. Её противник с рассечённым горлом тому прекрасный пример.       Довольно глубокий и довольно неприятный порез – вполне подходящее наказание за её недалёкость. Хорошо всё же, что целью стала она, а не Эммрик, ему досталось бы гораздо больше. Ворон морщится, зажимая рану, а спустя миг её ладонь уверенно отодвигают в сторону. Вспыхивают зелёным искры, змеясь между пальцев Волькарина, их блики скачут на многочисленных кольцах. Кожа стягивается, а боль, в последний раз зашипев, уходит, повинуясь его заклинаниям.       Возможно, де Рива неправильно расставила приоритеты и пожалеет об этом – потом. А сейчас было только искреннее беспокойство в хризолитовых глазах, заботливые руки и голос, мягко отчитывающий её за неосторожную глупость.       Ноа тихо вздыхает. Глупость, да. Иначе и не назвать.