Игры судьбы

Звон телефона раздался по квартире Пчёлкиных, волны словно затрещали в стенах комнат, от чего Аня открыла глаза, протирая их со сна. Вставать было очень лень, она надеялась, что Витя сейчас встанет и этот ужасный звон закончится, но нет. Нехотя встав босыми ногами на паркет, она поплелась в коридор. Сегодня была суббота. В окна комнаты пробивались лучики солнца, и были слышны пение птичек. До этого момента в квартире была полная тишина, ведь родители уже были на работе.  Витя, засунув голову под подушку, продолжил спать, звон телефона помешал его сну не так сильно, как сестре. Дойдя до деревянной тумбочки, на которой располагался домашний телефон семьи Пчёлкиных, Аня подняла трубку, наконец противный звук прекратился. Сняв трубку, она приложила её к уху, зажимая плечом. — Алло? — зевнув, произнесла Анна, думая самыми нехорошими словами про своего собеседника, который разбудил её сейчас. — О, Мелочь, привет. Жужжащий спит, что ли? Услышав голос того, кто засел в её сердце, Аня сразу же проснулась, её словно окатило холодной водой. Сердце застучало быстрее, чем секундами ранее. Она сглотнула неприятную на вкус слюну, заправляя за ухо золотистую прядь, которая мешала обзору глаз. Теперь ненависти к разрушителю её сна вовсе не было. Даже наоборот, слышать Холмогорова она была очень рада, она в любой момент была бы рада его услышать. — Если бы у телефона сейчас оказался он, ты бы услышал в свою сторону большой поток агрессивных жужжаний. Кос хохотнул в трубку, от чего на губах Ани тоже расплылась тёплая улыбка, которая открывала обзор на ямочки её румянистых щёк. — Тогда выходит, мне повезло, что трубку подняла другая Пчёлка, не желающая меня ужалить, — глаза Ани вспыхнули искрами, она закусила внутреннюю часть щеки, ещё больше улыбаясь и ощущая быстрый ритм своего сердца. — Пошли тогда прогуляемся, я тебе мороженое куплю. Воздух в лёгких словно закончился, от чего она вздохнула полной грудью, запуская в организм новый поток кислорода. Аня помялась, сминая пальцами край своей серой спальной футболки. Конечно, хочет. Безумно хочет. Провести время наедине с Космосом, ещё и когда он сам её позвал. Что может быть лучше для её играющих эмоций внутри? — Пошли, — быстро ответила девушка в трубку телефона. — Тогда через двадцать минут буду под подъездом. Повесив трубку, Аня радостно улыбнулась и тут же побежала в ванную. Взглянув на своё бледное лицо, она закатила глаза. Нужно быстро привести себя в идеальное состояние, чтобы Кос видел её красивой! Она приняла прохладный душ, который её взбодрил, почистила зубы, расчесала гребешком золотистые волосы и направилась в комнату, уже обдумывая в голове, какое же платье ей сейчас надеть? Нужно выбрать самое красивое, которое у неё только есть в гардеробе. Ей хотелось, чтобы на этой прогулке всё было особенным, и её внешний вид в том числе. *** Проснувшийся Витя от стука во входную дверь, недовольно поплёлся в коридор, поправляя свои шорты, свисающие на торсе. Уже второй раз за это утро его будит противный шум. Что за проклятье? Только Пчёлкин уснул во второй раз и увидел приятный сон, как вновь мешающие звуки. Глаза ещё даже толком не открылись, по дороге к входной двери он протирал их пальцами. Вот кого принесло в такую рань? Прочесав рукой свои золотистые волосы, которые закрывали обзор его глаз, Пчёла провернул замок, открывая дверь. Скрестив руки на груди, он облокотился на дверной косяк, зевая. Перед глазами мелькнул букет полевых цветов. Резкий запах свежих растений тут же ударил в нос, от чего он зачесался, и, поморщив нос, Пчёлкин чихнул. Букет тут же был убран от его лица, ещё бы секунда позднее, и недовольный Витя сам бы его отпихнул. Но увидев в своём подъезде улыбчивого Валеру, который был уверен, что дверь сейчас откроет любимая Аня, раздражимость с Вити спала. Он вновь вспомнил разговор с сестрой и разговор с самим Филом. Который, судя по всему, пришёл указать Ане на свои чувства? Ведь сам же Витя ему и сказал это сделать. Ну, идиот. Сейчас это точно ни к чему, а как объяснить Валере, что это ни к чему? — Филимок, ну что ты стесняешься? Верный шаг, чувства свои нужно проявлять, даже если они к твоему брату. Только я больше сладкое люблю, нежели цветы, — отшутился Пчёлкин, пытаясь убрать от себя внутреннее напряжение. — Да ну тебя, дурак! — махнув свободной от букета рукой, сказал Филатов, усмехнувшись и закатив в шутку глаза. — Анюта ещё спит? — осматривая взглядом квартиру Пчёлкиных, спросил Валера, чуть улыбнувшись краем губ. Витя прикусил нижнюю губу, ощущая на кончике языка привкус крови. Что ему сейчас делать? Как Филу объяснить? И говорить, что Ане нравится Космос тоже не может и не стоит. Валера явно не сможет промолчать, выплеснет на друга свои обиды и чувства. Пчёлкину было так паршиво, сейчас как будто он всем этим любовным треугольником управлял. Витя облизнул губу, думая, как лучше поступить. Собравшись со своими мыслями, он решил начать разговор издалека, но суть до друга донести: что про чувства свои сейчас лучше умолчать. — Фил, слушай, ты это... Хлопок двери перебил Пчёлкина и все его собранные мысли тоже. Он обернулся назад, смотря на вышедшую из своей комнаты Аню. На сестре было светло-жёлтое платье, по ткани которого расположилось много маленьких вишенок, от воротника спускался бантик, а талию обвязывал поясок, подчёркивая её тонкость. Витя хорошо помнил это платье, оно было мамино, она его носила лет так 10 назад. А сейчас дочери отдала, на которой оно смотрелось не хуже. Уголки губ парня чуть приподнялись, на секунды все лишние мысли ушли. В голове было лишь детское воспоминание: Маленький Витя Пчёлкин шёл в больницу с мамой за руку, его было не с кем оставить в этот день, садик был закрыт. У Кати вообще был выходной в этот день, но тут резко вызвали на работу, нужна была помощь на какой-то серьёзной операции, молодых медсестёр, которые были только выпускницами института, не готовы были брать, слишком большая ответственность, поэтому в срочном порядке и вызвали Катерину на работу, но что с ребёнком она будет - предупредила. Это было не бедой, с ним с радостью посадят в ординаторской, те самые молодые медсёстры, чаем напоят ещё и печенье дадут. — Мам, так когда вы с папой мне сестрёнку купите? — дёргая Катю за ладонь, спросил мальчик, не сводя с неё своих голубых глаз. Глупость сына вызывала у Пчёлкиной смешок, а на губах образовалась улыбка, открывая обзор на ямочки её щёк. Она заправила прядь непослушных волос, которые развевал ветер, за ухо и пустила свой взгляд в красивые голубые глаза сыночка. — Витюш, детей не покупают. — А откуда тогда дети берутся? Кажется, что к такому вопросу Катя была явно не готова, ведь сынишке только 6 лет. Она облизнула нижнюю губу, задумываясь, как же правильно сказать сыну информацию про появление детей, чтобы ему было понятно? — Когда два человека друг друга любят, то они вместе спят, так и получаются такие детишки, как ты, — щёлкнул сына по маленькому носику, сказала девушка. От действий мамы Пчёлкин хохотнул, щурясь от ярких лучей летнего солнца. — Ну вот вы же с папой вместе спите. В чём проблема? — хмурясь, спросил вновь малыш, задумчиво почёсывая подбородок, как его папа всегда делал. Катя чуть вздохнула, от потока вопросов, на которые она не могла серьёзно ответить, ведь сын её всё равно не поймёт. — Будет тебе сестра, сынок, будет. И на большое удивление, даже спустя двенадцать лет, Витя помнил этот разговор, он очень хорошо запомнился в его голове. Не обманула его тогда мама, выходит. Сейчас стоит перед ним желанная сестрёнка, в том самом жёлтом платье. Под рёбрами пронеслось тепло, на эти пару секунд он забыл обо всём. Радуясь в душе, что у него есть сестра.  Чудесная сестра, в жёлтом платье мамы. Губы Филатова чуть приоткрылись, смотря из-за плеча друга, его взгляд был устремлён лишь на Аню. Которая сейчас была по-особенному красива: душевная радость подсвечивала её лицо, зелёные глаза сверкали, привычные светлые ресницы были подкрашены маминой тушью, делая взгляд открытым. Золотистые локоны сверкали, падая на плечи. А нежное платье, словно описывало Аньку, которая была в голове Валеры. — О, Валерка, привет, — Пчёлкина радостно махнула другу, даже не бросая на него особого взгляда, ведь в её мыслях был лишь Космос. Она подошла к шифоньеру, открыла его дверцы и, встав на носочки, достала с верхней полки белые босоножки, которые ей подарили родители на семнадцатилетие. — Привет, принцесса. Куда собралась такая красивая? — Филатов осматривал её с восхитительной улыбкой на губах, сердце стучало быстрее обычного. Из-за волнения он сминал в руках свой наспех собранный из бабушкиных цветов букет. — С Космосом гулять, — ответила Аня, застегнув застёжку обуви и взглянув на себя в зеркало, чтобы поправить волосы. Комплимент Филатова поднял ей настроение. Значит, и вправду красивая, Космос тоже должен оценить. Внутри Валеры словно всё сжалось, и в голове сложились все пазлы... И ревность Ани к Космосу, и то, как она всегда уходила с ним. Всё сложилось. И теперь стало ясно, почему она не замечала чувств парня. Просто потому, что они ей были не нужны. В груди забилась злость. И на Витю, который дал ему лишние надежды, и на Космоса, который, кажется, увёл у него девчонку и сейчас идёт с ней гулять, и даже на саму Аню: неужели он и вправду хуже Космоса? Что он не так делал? — Пока, — бросила Анна, протискиваясь между грудью Филатова, который спрятал свою руку с букетом за спину, ведь, похоже, они ей не нужны, как и сам Фил. — Не задерживайся, Аня, — глядя на спускающийся по ступенькам силуэт сестры, сказал Пчёл. Сам не понял, почему. Ну, не хотел, чтобы она с Космосом водилась. Он доверял ему, но сестра - это святое, его частичка. Витя просто знает, какой Холмогоров безалаберный в плане романтики, не нужно, чтобы он Анюту случайно не обидел. Да, он был против выбора сестры. «Хороший брат», который не принимает выбор сестры. Ну, такой Пчёлкин, что поделать? До конца проводив её силуэт, Фил перевёл взгляд на друга, блеская холодом своих глаз, словно обжигая Витю, от чего у того даже прошли мурашки по коже. Хорошее настроение тут же улетучилось. На душе словно кошки скребли. Филатов не понимал, что ему делать? Злость и обида распирали его грудь. Хотелось сейчас спустить и набить Космосу морду, плевать, что тот друг. — Кажется, совсем не из-за меня у неё такое состояние, Пчёл, — опустив взгляд и тихо усмехнувшись себе под нос из-за каких-то ложных надежд, сказал Фил, протягивая Вите букет цветов. Пускай заберёт, куда Валере его девать?  Витя взял цветы, пуская на них свой беглый взгляд. — Валер, я сам не знал, только вчера узнал об этом, — виновато посмотрел на него Пчёлкин, будто во всём этом виноват именно он. Хотя виноватых вообще тут нет! Никто не виноват, ни Витя, ни Фила, ни Космос, ни сама Аня. Ну что поделаешь, нельзя своими чувствами управлять. — Ладно тебе, вокруг много девчонок, моя сестра не последняя в твоей жизни, — вздохнув, сказал Пчёл. Может, он и не умел поддерживать в таких случаях, но сейчас хотел. Сейчас Витя был лишь другом, никак не братом Ани, просто другом Валеры, которого хотелось поддержать. Хотя самому ему эта ситуация вовсе не знакома, поэтому до конца ему Валеру не понять. Но хоть немного поднять дух хотелось. — Не нужны другие мне, — буркнул Фил, а после, развернувшись, направился по ступенькам вниз. — Своего счастья нужно добиваться, Фил! — вслед кинул Пчёл, а после закрыл входную дверь, вновь смотря на букет в своих руках. Филатов быстро бежал по бетонным ступенькам этого дома. Холод, злость, обида окутывали его. Он безумно был влюблён в неё, хотел лишь её счастья. И принял бы любой её выбор, но никак не Космоса, который их друг. Он просто не сможет видеть их вместе. Каждый раз сердце Валеры будет разбиваться от боли и злости. Но самое главное - чтобы Аня была счастлива, это для него самое важное. Он справится со всеми своими чувствами, не ему решать, с кем она хочет и будет. Его отношение никак не изменится, он всё так же будет её любить, сердце никуда не денешь. Просто, он больше не будет ни на что рассчитывать и позволять себе чего-то большего. Её сердце уже выбрало другого, как бы больно от осознания этого ни было, но это так. Главное, чтобы Аня была счастлива, для него это даже важнее собственного счастья. Или же, взять и бороться? Как Витя сказал. Забить на всё и всех и вправду бороться за неё? Ведь это Анька, его любимая Анька... Наплевать на дружеские принципы, как это сделал Космос. Ни о чём не думать, лишь о себе и своём счастье. К чёрту всех и всё! Он остановился на лестнице между первым и вторым этажом, выглядывая в грязное окно, в котором были силуэты Ани и Коса. Она стояла, мнясь от стеснения. Фил улавливал каждое её движение и мимику, внимательно всматриваясь. Она выглядела счастливой, от чего на душе было одновременно больно и хорошо. На неё падали яркие солнечные лучи, подсвечивая золотистые волосы и улыбку, глаза сверкали, глядя на Космоса. В свою очередь глаза Фила сверкали также, смотря на неё, даже ярче. Он прикусил нижнюю губу от чертовской ревности и обиды, что перла из него. Он так любил её, до безумия. Но видно, Космос был в её глазах лучше. К носу подступила влага, от чего Валера и сам не понял, лишь шмыгнул носом, устраняя её. Он наблюдал до последнего, хоть это и ранило его сердце, своего рода мазохизм, что ли. Видел, как Холмогоров ей что-то сказал, что вызвало яркую красивую улыбку, его любимую улыбку... Видел, как она отводила глаза, ведь смущалась его взгляда, как он закинул руку ей на плечо, приобнимая, и как они отдалились вдаль. Сердце словно вырвалось из груди, неприятно сжимаясь. Он так и остался стоять в подъезде, смотря в окно. Стены как-будто сжимались, неприятно давя на него. Хотелось сейчас выбежать и прямо на глазах Ани избить Космоса за то, что тот так поступает. Ревность перла из его груди, он словно вообще позабыл, что Холмогоров - его друг. *** Выбежав из подъезда, Аня увидела уже стоящего Космоса, от чего тут же приподняла подбородок и выпрямила спину. На губах мелькнула улыбка, она скрестила пальцы за спиной, нервно перебирая их. Хотелось затаить дыхание от своих чувств и волнения в груди. Глаза слепило солнце, которое лучами падало и на Космоса, подсвечивая теплотой его лицо. — Привет, — быстро выдала Пчёлкина, неловко улыбаясь. — Привет, привет, мелкая. Красиво выглядишь, как будто на свиданку со мной собралась, — подмигнув подруге, сказал Кос, склоняя голову к боку. От его слов у Ани вырвался нервный смешок, и щёки залились краской смущения, поэтому голову она опустила, смотря на пол, чтобы не выдать своих чувств. Но то, что Кос подчеркнул её старания хорошо выглядеть, очень растрогало её чувства, низ живота потянуло, а в груди сердце забилось ещё быстрее. — Да нет, первое, что под руку попалось, то и надела, —  пожимая плечами, ответила она, чтобы не раскрыть свои тайны, которые она хорошо прятала внутри себя. Вдруг и вправду поймёт всё? — Ладно, погнали за мороженым, — закинув на плечо подруги свою большую руку, которая обхватила всё её маленькое тело, проговорил Холмогоров, шагая в сторону районного магазина. *** Нежные руки солнца окутывали тела ребят, приятно согревая от небольшого потока весеннего ветра. На удивление, потепление в Москву пришло быстро, что не могло не радовать. Жители Москвы улыбались жёлтым лучам, наслаждаясь теплом, которое пахло свободой и весельем, греющим душу. Во дворе было много ребятишек, которые радостно хохотали, играя на детской площадке. Аня с Косом решили скрыться от этой суматохи, хотелось насладиться лишь приятной тишиной и спокойными разговорами. Одинокая скамейка с осыпавшейся зелёной краской была именно таким местом. Вокруг находились лишь деревья, шелест которых разбавлял тишину, добавляя спокойствия. А вдали виднелись серые квартирные домики, свет из окон которых освещал это место в темноте. Кто и зачем поставил сюда эту лавочку, было неизвестно. Анька нашла её ещё в свой самый первый день жизни в приёмной семье, и с тех пор для неё это стало чем-то родным и уютным. Она часто любила приходить сюда, чтобы понаблюдать за звёздным небом и наедине с собой подумать о своих мыслях и переживаниях. Если дни давались ей слишком сложно, а душу трепало, то она могла вытащить из Витиной пачки сигарет одну никотиновую палочку, спрятать в карман своей олимпийки и выкурить её здесь, выдыхая серый дым в яркие белые звёздочки, которые всегда наполняли её энергией и верой в лучшее. Аня закинула ногу за ногу и покачивала ступнями, наслаждаясь спокойствием. В руках был стаканчик белого пломбира, который приятно обжигал стенки горла своим холодком и оставлял после себя на губах приятный сладкий вкус. Космос, в свою очередь, раскинув руку по деревянной дощечке-спинке скамейки, ел своё эскимо на палочке, которое он мог бы съесть за три укуса, но растягивал удовольствие. — Космос, — тихо окликнула Аня, на что получила вопросительный взгляд друга, внимательно осматривающего её глаза, что ввело девушку в небольшое смущение, и она отвела взгляд. — Вот какие девушки тебе нравятся? — её сердце застучало чуть быстрее обычного, а вены на шее пульсировали, что она ощущала, накрывая шею своей ладонью. — А чего вдруг такие вопросы? — проглотив последний кусок мороженого, спросил Космос, склоняя голову набок и переводя взгляд с подруги на большие деревья. — Просто. Космос хмыкнул, провёл зубами по нижней губе и задумался. Прикрыв веки, он в голове рисовал образ девушки "на свой вкус". Есть ли он вообще? Казалось, он мог смотреть на многих красивых девушек. Рыжие, блондинки, брюнетки. Высокие, низкие. Тихие, громкие. Не так уж и важно, в общем-то. А что тогда для Космоса важно? Он и сам не знал, разные барышни ему нравились. Но, наверное, должна быть какая-то, которую он хотел бы для себя? Может, высокая? Или лучше низкая, как Аня, которая сейчас и задала ему этот вопрос, заставивший парня так задуматься. Яркие огненные рыжие волосы, которые видно издалека и излучают энергию, или нежные блондинистые локоны, а может, жгучий тёмный страстный цвет, который будет всегда цеплять? — Наверное, всё-таки блондиночки стервозные, — сказал Холмогоров, а после сам хохотнул от своего сочетания слов. Аня прижала подбородок к плечу, пальцами расправляя свои золотистые блондинистые волосы. Она улыбнулась и задумалась, неужели Космосу нравятся такие блондиночки, как и она сама. Стервозные. Была ли сама Аня стервозной, и что он вообще подразумевает под этим словом? Пока Аня размышляла, между ними образовалась назойливая тишина, лишь крики детей с соседнего двора и звуки природы разбавляли её, не делая совсем гробовой. Эта тишина и незнание, как продолжить беседу, давила, словно выворачивая все органы наизнанку и создавая чувство лёгкой тошноты. Желание быть ближе, задать ещё какой-то каверзный вопрос душили её горло, от чего Аня неприятно поморщилась. Лучше уйти сейчас, пожалуй. Что-то ей совсем дурно стало. Может, жара светлую головку припекла? Или сильные душевные чувства залили гормонами? Космос тоже молчал, думая о своём. Он ощущал некий интерес девушки именно к нему, но сильно не зацикливался на этом. Любопытная малышка - это точно про их Аню. Ну, может, ей просто очень легко с Космосом, его шутки нравятся. Смысла залезать в её подростковое сердце он не видел. Хоть и чувствовал, как меняется её поведение при виде него. Да и от всех этих сердечных дел Холмогоров далеко был, никогда не был зациклен. Ну, были симпатичные девчонки, которым он в школе таскал шоколадки и за косички дёргал, под смех своих друзей. Серьёзных же отношений и влюблённости он пока не испытывал. Так, мог найти, как он выразился, "стервозную блондиночку" и потискать её под подъездом, изредка мог провести с кем-то ночь в местном клубе. Да и всё. По-детски это всё было, пожалуй. Не хотелось ему сейчас каких-то чувств, отношений. А к Ане тем более. Знает, что не удержит статус "хорошего парня", за что испортит отношения с Пчелкиными. Да и саму любопытную малышку он не хотел ранить, ни в коем случае, она ж как сестрёнка ему. Зачем он вообще задумался об этом? Сам не понял. Оклеветал подругу в голове, а на самом деле она лишь проявляет к нему братское тепло. Во дурак. — Я пойду, Кос. Витя не долго просил, — спрыгнув со скамьи, неохотно проговорила Аня, перекидывая свои волосы на одну сторону, чтобы избавиться от лишнего чувства душения около горла. — Провожу? — вставая на ноги, спросил парень. Светло, конечно, было - самое пекло дня, но почему бы не провести ещё пару минут с ней, если сама она, конечно, хочет этого. — Я сама побегу. Спасибо! — Аня быстро поднялась на цыпочки и, затаив дыхание, чмокнула Космоса в щёку, оставляя на его ещё подростковой щетине лёгкий след от губной помады матери. После этого она быстро побежала в сторону своего дома. Сердце бешено застучало, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Она даже не увидела его реакции, слишком боялась и смущалась. Вдруг Космос оттолкнул бы её и наругался? Но уже скрывшись за деревьями, она покрылась алым румянцем, от которого становилось ещё жарче и душнее. И зачем она это сделала? Вдруг он всё поймёт? Сам же Космос окаменел от такого действия, лишь выдавив лёгкую улыбку вслед Пчёлке, касаясь пальцами щеки, до которой только что дотронулись пухлые губы подруги. Что означало это действие, знала только сама Анька, ну и пусть будет так. По его душе разлилось какое-то приятное тепло. Хотелось Пчёлкину обхватить своими большими ладонями и больше не отпускать. В грудь прилил добрый поток братской нежности.