Headphones

Мой корабль луна, луна И я знаю, что я в нем лечу в никуда Через стены и страшные сны Сквозь безумные ночи и пустые мечты Мой корабль никто не ждет Там, куда я лечу, лишь начало пути Там все также и наоборот Только более светлыми кажутся дни Слышит ли меня кто-нибудь? Я посылаю сигнал другой земле Видит ли меня кто-нибудь? Дрейфую сам не свой в пустоте

***

      "Наконец-то это закончится", — подумал Симп, когда здоровенная металлическая балка упала прямо на него.       Резкая боль.       Вскрик.       Хруст ломающегося металлического позвоночника.       С-2023, крича, попытался вывернуться, игнорируя ворох назойливых системных предупреждений о критической степени повреждения.       Ног он вообще не чувствовал больше, сенсоры ниже таза отключились напрочь. Дело было не только в перебитых позвонках. Оператор оглянулся, и ему стало дурно: половина правой ноги стала больше похожа на лепëшку, а левую вообще днём с огнём ищи.       В состоянии аффекта он начал бешено колотить по земле руками, пытаясь упереть их и так и этак, чтобы выбраться из западни своими силами.       Земля и небо дрожали и менялись местами, над головой Симпа будто столкнулись две планеты: Титаны сражались не на жизнь, а на смерть, катались по земле, стреляли друг по другу на такой близости к несчастному С-2023, что его начали посещать мысли, что быть раздавленным двумя многотонными боевыми машинами — отнюдь не долгая и болезненная смерть.       Краем объектива он заметил, что откуда-то сверху упал неподалёку, всего шагах в десяти, искалеченный Планжермен. Полминуты он ещё дëргался, после чего безвольно обмяк и затих.       Симп не запомнил, сколько он корчился в агонии, пачкая коричневое пальто в пыли и собственном масле: несколько магистральных трубок с жидкостями лопнули, и долго оператор так вряд ли протянет без чужой помощи.       До отключения оставалось двести шестьдесят пять секунд.       И в тот момент Симп увидел её.       Телевизионщица спустилась, как ангел с небес...       "Она меня спасëт!"       И потянулась...       К Планжермену.       "Что?"       А затем исчезла в чëрной дымке, подобрав раненого бойца.       Мир треснул. Трещина стала расползаться вкривь и вкось, а затем на секунду застыла, прежде чем всё вокруг разделилось на миллиарды звенящих осколков и осыпалось.       Мир рухнул.       Правильно говорят, что розовые очки разбиваются стëклами внутрь. С-2023 хотел бы, чтобы эти осколки убили его: невыносимо было ощущать, как разрывается от боли собственное механическое сердце.       "Она меня не заметила?"       "Не обратила внимания?"       "Специально проигнорировала? Неет... Только не так, пожалуйста..."       Оператора повело в сторону, и он в надежде потянул к рассеивающейся чëрной дымке руку, но, тотчас ослабнув, уронил её и бессильно склонился к земле.       Хотелось плакать.       Хотелось кричать.       Но глаз у операторов не было, а поломанный вокодер издавал лишь невнятные сипяще-скулящие звуки.       Симп, скуля от боли и отчаяния, перевернулся на спину.       Теперь впереди только небо.       Жизнь упорно не желала проноситься перед глазами, как то описывали в человеческих книгах и фильмах. Эти несколько секунд Симп не мог отделаться от мысли о том, сколько всего он мог бы ещё сделать, но уже никогда не успеет.       Он больше никогда не сыграет со Счастливчиком в шахматы, которые друг так любил.       Никогда не почитает любимых книг, которые старательно прятал под кроватью. Их найдут и пустят на растопку бескультурные вандалы, которые и читать-то вряд ли умеют.       Не застанет конца войны.       Не увидит города светлыми, целыми и полными неоновых огней.       Не приласкает ту, что полюбит, пускай это будет и не телевизионщица вовсе.       Его цветы на тумбочке завянут.       Комнату отдадут другому зелëному агенту-новичку. Вещи выбросят. Даже после смерти ему долго будут припоминать, перемывая косточки и называя дрочером, припрятанную среди вещей коллекцию отборного порно.       Мечты, как лепестки увядающей розы, по одной слетали с бутона и осыпались, растворяясь в небытии. Как, оказывается, немного ему нужно было для счастья.       До отключения оставалось от силы десять секунд.       Он вот-вот умрёт.       Умрёт глупой смертью — он всего лишь заблудился и попал в самое пекло, отбившись от отряда.       Умрёт мучеником.       И девственником, хах.       Системы начинали отключаться, изображение размывалось, переворачивалось и лагало, прерываясь помехами.       Пять секунд.       Четыре секунды.       Три секунды.       Две.       Одна.       Слепота накрыла Симпа тëмным покрывалом, и он безвольно обмяк в когтистых лапах судьбы-злодейки, покорно принимая свою участь и прекращая хрипеть вентиляцией.       "Слышит ли меня кто-нибудь?"       — Джереми!

***

      Счастливчик тащил Симпа на руках. С поля боя старались собрать как можно больше раненых, но в эту часть почему-то никто не сунулся: как только Титаны закончили свои разборки, массовка схлынула кто куда.       Ему дали полчаса на поиски, и то пришлось пойти на уступки.       И теперь, разыскав товарища, потерявшегося в боевой суете, С-1055 нëс его через обломки трясущимися руками, по которым тонкими ручейками стекало масло и охладительная жидкость из перерубленных и лопнувших трубочек. Автомат, перевешенный через плечо, при каждом шаге ощутимо колотил Счастливчика по бëдрам и заднице, но это бегущего по кучам битого кирпича агента едва ли колебало.       Сколько они были знакомы? Наверное, с самого начала войны — их почти сразу же определили в один и тот же батальон. Рука об руку они провели много боёв, нескончаемых дней и ночей в пыли баталий. Маршировали в строю, делили кров и свободное время. Это, наверное, их и связало — холодный и исполнительный С-1055 и не подумал бы о том, что будет близок с мечтательным дуралеем С-2023.       Пробегая вслепую через плотную завесу чëрного дыма от какого-то горящего автомобиля, С-1055 всё больше понимал, как этот влюблëныш стал ему дорог.       Счастливчик двигался перебежками: силы были на исходе, время поджимало, и С-1055 опасливо оглядывался по сторонам: не притаился ли где за углом очередной сортирный ублюдок.       Споткнувшись об выступавший край арматуры, С-1055 упал, прижимая товарища к груди и подставляя под удар собственную спину, чтобы не сделать бедному С-2023 ещё хуже.       Вгляделся в его треснутый объектив, в чëрной глубине которого отражалось небо и сам С-1055.       — Скоро всё будет хорошо, Джереми, я обещаю, — сказал он не столько отключившемуся товарищу, сколько себе.       И, с трудом поднявшись, побежал дальше.