Любопытство волка сгубило

Какой дружок у этой Поттер? Самонадеянный и бесящий как Кроу? Тогда будет сложно оправдать надежды и быстро отпустить. Тщедушный как Спенсер? В таком случае избавиться от него захочется, и пусть ведьма считает актом великодушия. Ларсон постукивал пером, ожидая визит. Мелкие кляксы плескались по листу. Терпение никогда не было главной чертой невыразимца, и все же нервные звоночки выбивались из привычной картины. Сноу цедил остывший горький чай, песчинки высыпались из чаши, а до назначенного часа время как не сдвигалось. Стук тихий и нерешительный. Ушедшему в свои мысли он все равно что привиделся. Если бы не дёрнули ручкой. Ларсон махнул палочкой, отворяя дверь. Лили явилась, как и обещала, с компанией. Она держала крепкой хваткой за плечо, придавая другу уверенности. Столь забитого оборотня Ларсону видеть не доводилось. Аккуратные стежки и пошедшая катышками ткань говорили хоть и о бережном, но все же долгом ношении мантии. Тонкие льняные волосы и синяки под глазами. Храбрится перед друзьями, показывая, что и после Хогвартса оборотням есть житье, но едва выдерживает ритм, сбиваемый волком. Мальчишка вызывал и сочувствие, и жалость. Никто из них не поздоровался, все сухо кивнули, тяготея представившейся компанией. — Мое имя Римус, — кратко прошелестел голос парнишки. Ларсон по взаимодействию Римуса и Лили считывал, что ссора не прошла бесследно. — Будьте более сдержаны, когда разглядываете и осуждаете людей. — Римус! — Лили встрепенулась и поспешила исправить положение. — У тебя не все потеряно, чтобы откровенно дерзить. Мистер Сноу, Римус совсем недавно пережил превращение, — хоть девчонка и была вся из сомнений и злобы, держалась за оборотня, прикрывая спину, как за проверенного друга. Или же за наивность и самонадеянность, присущие детям. — С Вашей бы разговорчивостью да матчи комментировать, — собственные остроты Поттер упускала из виду и не спешила объяснять. Ларсон выжал сухую ухмылку, и Лили ощутила себя одарованной снисхождением взрослого, показывающего тебе место. Она забрала мантию Римуса и повесила со своим пальто, оттягивая время на хождение по кабинету. А после села в одно из кожаных кресел. Кожаную мебель ставили те, кто хотел доставить максимум дискомфорта. Лили звучно елозила, и кресло натягивалось, жалостливо скрипело. Пока Римус вытянулся и ни разу не шевельнулся. — Оговорим сразу, — Ларсон затянулся дымом, — каждый шаг озвучивать не стану. Буду ставить пробы, проводить эксперимент. Тебе не понравится. Вмешиваться нельзя, — от строгости обращения в ее адрес Лили разом нашла позу, в которой не скатывалась с гладкой поверхности, и замерла. — Будет что сказать — оба прибережете до момента, когда спрошу. Поттер узнала неприязненный эффект изучения воспоминаний, только бросила взгляд на Люпина. Мало кому нравится процесс, когда в мыслях шарятся. Доктор Уайт проходил обучение по деликатному внедрению в сеть воспоминаний. А что касается грубой силы Министерства, только шпионы ей учатся, остальные — шныряют, не заботясь о нанесении беспокойства. Римус скривился как при первой аппарации. Лили не терпелось выспросить об увиденном. Ларсон перехватил ее взгляд. — И если я не озвучил, не значит, что позволено проявление любопытства. Что бы этот Ларсон понимал! Лили необходимы сведения, она сама привела Люпина в западню, и в мрачненько обставленном кабинете сложно думать о хорошем. — Поттер, громко мыслите. Завязывайте, пока не выставил прочь. Лили бы скуксилась, не будь она нашпигована тревогой. И люди, способные к состраданию, отлично бы это поняли! — Упущу что-то из виду, и Вам держать в друзьях маньяка. Угроза детишек пригвоздила. Римуса сковало ужасом. Либо гениальный актёр, либо уровень ответственности давил, мешая жить. Лили постаралась оторваться от гипнотизирования и забрала со стола головоломку, заглушая мысли. Ларсон подвинул бланк отчётов. Первая проба не дала результата. От вида росчерков пера Люпин едва выдыхал от грохота сердцебиения. Для второй графы потребовалось вытащить деревянный брус, левитировать кресло с Лили и подуть в манок. Утомленное лицо изрезала звериная морда. Ларсон методично подставил дерево под укус и подносил к когтям, продолжая беззвучно дуть в зачарованный инструмент. Вместе с тем, как исчез раздражитель, убранный от сухих губ невыразимца, сгинул и волк. — Поттер, я бы там Вас и оставил, но боюсь не услышать ответов на свои вопросы. Ларсон приманил кресло и шокированную волшебницу. — Так что удалось выяснить? Где был Римус на период июля? — Меня видели в Гилфорде. — Разумно с Вашей стороны не утаивать детали. — Больше мне ничего неизвестно. Лили потупилась, подбирая слова. Ларсон оценил разумность подхода. Брось она нечаянное слово — он вцепится, не посмотрев ни на что. Сноу прекрасно осознавал свои особенности. Он тут же забудет чувство сострадания и выбросит такт прочь, если только почует, что от мальчишки разит кровью. — Мы потеряли тогда Римуса. Обычно он пережидал полнолуния у нас в доме, так он был под присмотром и удавалось облегчить процесс восстановления. Я и друзья мужа предполагаем, что след оборвался в Суррее, — Поттер тяжело посмотрела на Люпина, поймала его кивок, помялась, борясь с другом больше, чем с самой собой. — Нам обычно удавалось удержать Римуса, и следить надобности не было. Когда он вернулся, был весь в крови. Но облеплен перьями. Могу ручаться, это просто охота за пропитанием. Но и точного его маршрута мы не знаем. Ларсон ценил честность этих детей. Даже весь сотканный из недоверия и желания перепроверить, Ларсон ловил себя на трогательном восхищении их чистотой. Сноу заталкивал растущее чувство доверия обратно в свое шрамированное сердце и проигрывал. Сущая редкость, Сноу захотел дать им частичного успокоения и проговорил пойманные образы из разума Римуса. — Я сужу по первым осознанным воспоминаниям человеческой половины. Люпин, Вы добрели до Эссекса. Я мог бы сказать, что можно начать путь от Суррея. Но между ними Лондон. И будет логично посчитать, что волк бы не дал такой круг. Эти едва начавшие жить дети переглядывались. И не было ничего сговорщического. Они облегченно выдыхали и ловили в глазах друг друга подтверждение своим догадкам: значило ли это невиновность, он, правда, намекает на то, что я думаю? Римус ощутил щекочущее чувство в носу, и глаза его предательски намокали. — Хоть бы Ваш опыт не ошибся. Я так надеюсь, что Вы правы, и волк бы не стал идти столь долгой дорогой. Я не смогу жить с этим. Ларсону сковало горло. Он с трудом продохнул: — И последнее, Люпин. Вам знаком этот запах? Мальчишка быстрее тер глаза, прокашлялся, убирая из голоса дрожь и больше не поднимал вопроса своей слабости. Лили скрепила руки на его предплечье, давая понять, что вот она со своим доверием, под самым его боком. — Не смогу назвать. Но какой-то из тонов я словно давно знал. Прошу простить, не могу быть полезен. Парочка друзей мялась у его стола, не зная, будет ли верным сесть или начать проситься домой. Сноу сжалился. — Будьте на связи. Я оставлю Ваши данные при себе и не передам руководству. — Про меня главное больше не копайте, — теперь пришел черед дернуть Лили, Римус на нее цыкнул, и Поттер поймала себя на воспоминании, что именно таким старостой он был, и разулыбалась. — Правда, когда о тебе разыскивают информацию при военном положении, сложно понимающе отнестись. И хоть губы она ширила, по отдельным мимическим признакам Ларсон поймал тот самый испуг. Он принесет извинения, точно скажет. Девочка с магловским происхождением имела идеальный послужной список, да и его чуйка с самого начала говорила лишь перестраховаться, не поймав ничего, кроме «Она могла кого-то знать». Ларсон всучил Римусу галеон. Мальчишка уперся и не сжимал монеты в ладонях. — Не нужно унижений. — И давно деньги стали унижением? Ты мне ещё будешь полезен, а пока вот тебе доказательство пользы от меня. Будешь сотрудничать за бесплатно, так и останешься ни с чем, — сказать «Ты заслужил, бедолага» Ларсон тоже не смог. Но на интуитивном уровне все трое поняли друг друга.