The Woes of Growing Pains

В свою защиту Шэнь Юань мог сказать, что он поначалу даже не понял, что попал в Путь Гордого Бессмертного Демона. Умереть и стать попаданцем в веб-новеллу, которую ты ненавидишь (это ненависть и капля презрения, и он готов драться с любым, кто скажет иначе) — действительно очень странно, окей? Во-первых, он стал гребаным подростком, а во-вторых, у него не было гайда или хотя бы брошюры, в которой он мог бы прочитать: «Добро пожаловать в ваш новый мир…» или что-то в этом роде. Все, что он знал, это то, что минуту назад он проклинал Самолета, пронзающего небеса, а в следующую настигло неприятное чувство в животе, а потом чернота. Затем все стало белым. А когда он открыл глаза, его вытаскивал из ямы в земле какой-то ребенок, явно косплеевший заклинателя. В гребаном лесу. Это было очень дезориентирующе, ясно? Поэтому, когда элегантно одетый мужчина, возвышавшийся перед ним, спросил, кто он такой, он сказал ему правду. Его звали Шэнь Юань. У него случился краткий приступ паники из-за того, насколько по-детски звучал его голос, и он быстро захлопнул рот. Затем мужчина попросил его пойти с ним, и, не зная, что еще делать, Шэнь Юань пошел. Эй, у него было не так много вариантов! Либо это, либо вернуться в яму, из которой его только что вытащили, и получить нервный срыв. На самом деле, он выбрал лучший вариант, даже если вся ситуация кричала об опасности. Только вечером, после того как с ним разговаривали абсурдное количество времени, а затем отправили купаться к каким-то источникам, происходит это. Раздается механический сигнал, и перед ним всплывает синий экран. [Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать! Важные вещи следует повторить трижды!] Что. [Пользователь Несравненный Огурец, поздравляем вас с успешным перемещением в Путь Гордого Бессмертного Демона! Код активации: «Глупый автор, глупый роман». Возврату не подлежит.] Что? [Обнаружена ошибка. Обнаружена ошибка. Обнаружена ошибка. Во время Инициации было дано неправильное имя. Прерывание определения персонажа. Пользователь, пожалуйста, ждите.] Шэнь Юань уставился на экран загрузки. Определение персонажа? [20%] [36%] [49%] [78%] […] Экран распадается на пиксели. [Ошибка, не удается завершить определение. Ошибка, не удается остановить определение. Ошибка при сохранении файлов. Приносим извинения за причиненные неудобства. Пожалуйста, подождите, пока мы попытаемся устранить проблему. Определение загрузится как файл псевдонима для хоста, чтобы предотвратить дальнейшие ошибки.] В этом романе куча ошибок, что, черт возьми, еще одна?! [Псевдоним «Шэнь Юань» создан для использования хостом в качестве ученика. Имя «Шэнь Цзю» будет сохранено в архиве.] Шэнь Цзю? Кто это? [Шэнь Цзю, позже известный как Шэнь Цинцю. Это ваше новое тело, уважаемый пользователь.] …что? Экран мерцает и снова пытается распасться на пиксели. [Ошибка, Ошибка, Ошибка! Файл поврежден, файл персонажа Shen 9 cORR-corrUpr---] Вместо текста высвечивается двоичный код со сбоями. [Необходима перезагрузка системы. Пользователь не имеет доступа к функциям администратора.] Экран становится синим. Какого же хрена? [Сисем Рбоут импошсблум.] [Режим ожидания не…] Шэнь Юань уставился на мерцающий экран. Он яростно вспыхнул и снова стал бледно-голубым. [Мы надеемся, что вам понравится ваше переселение!] Экран становится черным, а затем мигает и исчезает. Где-то вдалеке щебечут птицы. Шэнь Юань смотрит на то место, где когда-то был экран. …что только что произошло?

***

Уже как несколько месяцев от системы не было никаких вестей после того, как она перешла в… спящий режим? А может быть, она сломалась. Так что можно с уверенностью предположить, что он сам по себе. Возможно, это и к лучшему, система, похоже, заставила бы его вести себя как Шэнь Цинцю, самый дерьмовый злодей на свете, что было бы контрпродуктивно, если он не хотел закончить как человек-палка. Теперь Шэнь Юань привыкал к своей жизни заурядного ученика на пике Цинцзин. Еда была пресной, интернета не наблюдалось, но, по крайней мере, всегда было чем заняться, кроме уроков. Нынешний Горный лорд, которого звали Фай Жэньцю, — дородный, но высокий мужчина с длинными темно-каштановыми волосами и очками в форме полумесяца. Как Горного лорда, его часто можно увидеть наблюдающим за занятиями, проводимыми старшими учениками, которых он обучал лично. Он не часто сталкивался с лордом Цинцзин, и это замечательно. Некоторые ученики пытались возмущаться, что он слишком стар, чтобы начинать совершенствоваться, но Шэнь Юань оказался слишком воодушевлен тем, что действительно может развивать духовные силы, чтобы обращать на них внимание. Шепотки прекращаются, как только им становится скучно и они понимают, что не могут добиться от него больше, чем пожатия плечами. Потому что на самом деле он взрослый, переживающий заново подростковые годы, кого волнует, что думают дети-NPC? Он может научиться магии! Были и более насущные проблемы. Например, привыкание к своему новому лицу, адаптация ко второму половому созреванию — это кошмар, и не заставляйте его начинать изучать каллиграфию. Однако самая важная проблема из всех — это избегание сюжета. Разумеется, он не Шэнь Цинцю-Цзю? Как бы то ни было, он — это не он, и никто здесь не знал его до того, как он стал учеником. Все, что ему нужно сделать, это уйти на задний план, не совершая ничего примечательного! Слава богу, никто не может обвинить его в том, что он ведет себя не так, как Оригинал. Или теперь это боги? Существует ли вообще Бог с большой буквы «Б» в этой новелле? Не важно. Что касается «Плана» относительно Ло Бинхэ, то он прост и незатейлив: не встречаться! Никакого ползания в ногах главного героя. Как только он сможет должным образом управлять ци, Шэнь Юань планирует покинуть пик. Черт возьми, он покинет континент и станет главным героем своей собственной жизни, большое спасибо! Горный лорд Шэнь? Нет, Фай Жэньцю вполне может руководить своим пиком и дальше! Однако факт остается фактом — сейчас он застрял в сянься. Где вполне возможно умереть от инфекций после пореза бумагой, потому что антибиотики еще не придумали (и давайте будем честны, это ужасно). Итак, первый пункт плана по избеганию глупой смерти? Подружиться с самым известным целителем новеллы, Му Цинфаном. Это достаточно здравая идея. Попытка найти каких-либо будущих жен со способностями к исцелению — это прямой путь к оторванным конечностям. Му Цинфан — нейтральная территория, к тому же он пережил слияние миров в романе. Было несколько сцен, где он, кажется, помогает первым нескольким женам с родами, но это все, что Шэнь Юань помнит. Шэнь Юань пробовал читать медицинские тексты, которые есть у них в библиотеке, и в то время как части о циркуляции ци имеют смысл — иглоукалывание, травяные припарки и тонизирующие средства просто не укладываются у него в голове. Однажды вечером Шэнь Юань настолько отвлекается, что переходит от изучения ингредиентов стандартного стимулятора для выносливости к чтению фактов об используемых в нем ящерицах с хвостом гепарда и чтению бестиария рептилий до двух часов ночи. Нет у него таланта к целительству, нет. Однако эти факты о ящерицах полностью стоят эссе, которое ему приходится писать в наказание за нарушение комендантского часа. Есть только одна проблема со всем этим планом «подружиться с целителем»: Му Цинфан еще не стал горным лордом. «Цин» — это имя, данное поколению лордов Шэнь Цинцю под руководством Юэ Цинъюаня. Так что «Цинфан» — даже не его имя, а это значит, что он понятия не имеет, как искать этого парня и находится ли он вообще в школе, учитывая бессмертие. Глупый автор даже не потрудился описать лорда Цяньцао в основном сюжете романа! Жена номер тридцать шесть знаменита тем, что ее внешности посвящено целых пять страниц, но лучший целитель во всех царствах? Ни единого предложения! Это бред! Хорошо, что пики Цинцзин и Цяньцао достаточно близки по духу и расположению, чтобы ученики общались. По-видимому, в то время как некоторые старшие ученики Цинцзин увлекаются искусствами, есть также и те, кто предпочитает науки. Это означает, что существуют группы исследователей, и нет ничего необычного в том, что старшие ученики Цяньцао появляются без сопровождения на Цинцзин, чтобы воспользоваться знаменитой библиотекой, или даже объединяются для совместного исследования. Приятно, что мягкие зеленые и приглушенные коричневые цвета их пиков хорошо сочетаются. Будучи младшим учеником, Шэнь Юань мало общается с учениками с других пиков, он учится. Вот почему он считает своим долгом использовать свободное время, чтобы помочь ученикам Цяньцао. Эй, если ты не знаешь, к какому из них ты хочешь подлизаться, лучше веди себя вежливо со всеми. Один из старших учеников Цяньцао, специалист по стимуляторам по имени Дяньи Янь, начал приветствовать Шэнь Юаня всякий раз, как видел его, или просил у него запасные чернильные камни, когда они вместе находились в библиотеке. Это стало спусковым крючком, после и другие ученики с Цяньцао тоже начинают останавливать Шэнь Юаня, спрашивая дорогу и задавая случайные вопросы. Нет ничего необычного в том, что однажды долговязый мальчик в коричневых одеждах отвлекает его от бестиария. У него сонные, но умные глаза и успокаивающая аура. — Приветствую, имею ли я удовольствие говорить с учеником Шэнем? — Даже его голос успокаивает, неудивительно, что он на Цяньцао. Положив свиток на свое место, Шэнь Юань встает. — Все верно, чем я могу быть полезен? — Ученик Дяньи сообщил этому ученику, что вы сможете направить его туда, где покоятся тексты по ботанике. — Конечно, сюда, пожалуйста. — Пока они идут, Шэнь Юань украдкой разглядывает парня рядом с ним: — Могу ли я спросить, как продвигается эксперимент Дяньи-шисюна? — Я полагаю, ученик Шэнь имеет в виду тот, что возвращает бодрость? — Да, верно. — Ну, тестовый стимулятор сработал. Однако Дяньи-шисюн не спал уже больше двух дней. — О нет. — О да, он называет свое варево «смешанным успехом», — Шэнь Юаню приходится бороться с желанием рассмеяться, потому что на самом деле это ужасный каламбур. Учитывая удивленный взгляд, который бросает на него ученик Цяньцао, у него не очень хорошо получается. — Этого скромного человека попросили проверить растения, используемые в Снотворном напитке. Для шисюна было бы неразумно принимать его, не оценив какие-либо потенциальные побочные эффекты его стимулятора. — По крайней мере, наш шисюн осторожен. — Равнодушный взгляд, который он получает в ответ, заставляет его фыркнуть. Дяньи Янь широко известен своими взрывами и отравлениями. Этот человек гениален и определенно немного не в себе, но Шэнь Юань уважает его за это. Уже достаточно поздно, чтобы библиотека была заполнена учениками с разных пиков. В ней не действует правило тишины, потому что Фай Жэньцю стремится поощрять академические дискуссии и вопросы. Однако сегодня один из немногих дней, когда библиотека переполнена. Шэнь Юань ведет его мимо различных учеников, спорящих о теории и формациях талисманов, одна группа, в частности, обсуждает, усиливает ли определенное размещение потенцию. В конце концов они достигают стеллажа со свитками по ботанике. — Вот здесь, ученик… Ах, прошу прощения, я не спросил твоего имени. — Все в порядке, этого зовут Му Шао. Шэнь Юань замирает. Му Цинфан?! Может быть? Возможно? Он единственный «Му» с Цяньцао, о котором он знает, и это соответствует расплывчатой временной шкале романа — Му Цинфан тоже был бы учеником, поскольку Юэ Цинъюань все еще не является главой школы. Шансы на то, что это он, очень высоки. К счастью, Му Шао слишком поглощен поиском правильного свитка, чтобы заметить его замешательство. Крик вырывает Шэнь Юаня из его мыслей. Одна девушка из группы талисманов громко жалуется: — Твои углы — оскорбление для математиков всего мира! — Это просто цифры… — Числа обладают силой, ты, простофиля! Му Шао, кажется, довольно неуютно из-за этого шума. К сожалению, к текстам не допускают в нерабочее время, независимо от обстоятельств. Что ж, с таким же успехом можно произвести хорошее впечатление. — Предполагаю, что ученик Му не возражает, классы обычно пусты в это время дня. Не хочет ли он ознакомиться со свитком там? — Шэнь Юань знает, что они пусты, потому что он часто возвращается туда, чтобы спокойно заняться учебой. Плечи Му Шао с облегчением опускаются: — Большое спасибо. Когда они оказываются в классе, он пуст, вместо шума лишь ветерок, который шелестит листьями бамбука из открытого окна. Лично он с удовольствием допросил бы Му Шао, чтобы подтвердить его личность, но он не может. Здесь не о чем спрашивать. То, что Шэнь Юань знал, произойдет только в будущем, и подросток перед ним ничего не сможет ответить. Не говоря уже о том, что фраза «эй, ты будущий лорд пика, верно?» звучит безумно. Шэнь Юань внутренне смиряется с тем, что этот ребенок — его лучший выбор, и если нет, то, вероятно, он все равно приобретет друга-целителя в процессе. Пока Му Шао спокойно изучает свои заметки, Шэнь Юань организует чай, что любезно принимается, затем устраивается напротив, чтобы продолжить собственное чтение о крылатых змеях — что, он почти уверен, является отсылкой к мифологии ацтеков, учитывая, как они используют солнечный свет для полета. Но в то же время это просто чертовски круто. Так проходит некоторое время, пока Шэнь Юань читает, а Му Шао сравнивает действие лаванды и эвкалипта как релаксанта. Он делает паузу, бросая взгляд на заметки Му Шао, конечно, они перевернуты вверх ногами, и это интересно… но не так интересно, как эта порода валунных вомбатов, наполовину из камня, а наполовину живых существ, которых можно встретить скатывающимися с вершин скал, чтобы либо спастись от хищников, либо раздавить добычу. Но теперь, когда он отвлекся, Шэнь Юань не может не думать о других вещах, которые современные люди используют для расслабления. Звуковая терапия была неплохой штукой, но это может заставить его выглядеть немного сумасшедшим. Он смутно помнит, что у его сестры был рецепт на ТГК-масло. Затем ему приходит в голову мысль, что здесь может существовать марихуана, и это грозит ему неприятностями, с которыми он совершенно не готов иметь дело, — когда Му Шао откидывается назад, обхватив голову руками. — Ученик Шэнь — радушный хозяин. — Ученик Му — такой же вежливый гость. На его лице появляется печальная улыбка: — Немногие позволили бы себе тратить столько времени на свиток из такой известной библиотеки, как библиотека Цинцзин. Этот человек был свидетелем того, как других ругали за то, что они слишком долго смотрели некоторые из них. — Это бред. — Они оба моргают от слов Шэнь Юаня. Правильно, черт возьми, манеры. — Эм, я имею в виду, что… — Это довольно глупо, не так ли? — Му Шао снова улыбается, на этот раз улыбка достигает его глаз. Шэнь Юань тоже улыбается. — Это глупо, книги существуют для того, чтобы мы могли учиться. А не смотреть, как они собирают пыль. Му Шао кивает. — Это растрачивает впустую потенциал знаний в этих свитках. — Кстати, ты слышал о бывшем ученике Цзань? — Я знал, что дурак не учился, но любой целитель, хоть немного знающий свое дело, может отличить Бойзенову ягоду от ядовитых аналогов. — Но он съел их, чтобы доказать свою точку зрения! — Было приятно наблюдать, как его выгнали с пика. Шэнь Юань фыркает, поощряя смех Му Шао. — Я думаю, что с нетерпением буду ждать своего следующего визита, Шэнь-шиди. — Аналогично, Му-шисюн.

***

Время продолжает течь примерно в том же размеренном темпе. По случаю того, что Му Шао получил разрешение посетить вершину, Шэнь Юань находит время, чтобы выпить чаю и снова поболтать с ним. То же самое происходит, когда приходит очередь Шэнь Юаня быть курьером на Цяньцао для пополнения запасов тонизирующих средств или приобретения трав для старших учеников. Каллиграфия превратилась из мучения в искусство; Шэнь Юань становится все более искусным в обращении с кистью, но все еще бывают дни, когда он скучает по шариковым ручкам. Что касается плана «залечь на дно», то произошла ошибка, когда он попал в центр внимания за то, что бесцельно писал слова из песни о расставании на поэтическом задании, которое ему не хотелось выполнять. Что, конечно же, привело к тому, что старшие ученики совершенно обезумели. Повсюду шептались, что он «гений» и «одаренный». Особенно им понравилась строчка: «Ибо ты не что иное, как холодное сердце, покрытое золотом». Послушайте, это не плагиат, если источник вообще не существует. Одна ученица, поссорившись со своим ухажером, бросила эту строчку в адрес своего бывшего поклонника в чайной. Что, знаете ли, хорошо для нее. Но после этого ей стали пользоваться все. Лорд Фай Жэнцю даже похвалил его, так что да, больше никогда не стоит так делать. Музыка тоже не представляет особой трудности. Богатые родители означали частные уроки. Впервые он благодарен бабушке за то, что она заставила его брать уроки эрху вместо скрипки. Конечно, есть еще математика, но, похоже, на данный момент древний мир дошел только до алгебры, так что все не так уж плохо. Духовные практики, безусловно, являются его любимой темой. Лорд Фай Жэньцю говорит, что он немного отстает в формировании ядра, но, честно говоря, это не так уж его и беспокоило. Тот факт, что он вообще сможет сформировать золотое ядро, сам по себе удивителен. Оригинал был написан для того, чтобы стать Горным лордом, так что он должен быть хорош в такого рода вещах, поэтому природный талант этого тела в сочетании с его энтузиазмом быстро помогают наверстать упущенное. Тренировка с мечом — это хорошее развлечение — до тех пор, пока все не становится слишком серьезно. В том, чтобы владеть им, слишком много нюансов, Шэнь Юань неплохо справляется с упражнениями… но реальная боевая подготовка — это совсем другая история. Все болит. Поверх его синяков снова синяки; это квалифицируется как жестокое обращение с детьми, и, если бы он не получил надлежащего образования, он подал бы в суд. Ранним утром, почти через год после его переселения, происходит нечто из ряда вон выходящее. Шэнь Юань тащит свое ноющее тело на Цяньцао, чтобы вытрясти побольше мази от синяков из Му Шао, у которого единственное свободное время — это чертовски ранний предрассветный час. В это время никто не встает, потому что любой человек в здравом уме обычно еще спит, поэтому его полусонный мозг не замечает другого ученика на пути. — Еще чертовски рано для этого дерьма. «Приходи пораньше», — ворчит он по дороге. — «Рассвет прекрасен». Моя кровать прекрасна, и я мог бы быть в ней прямо сейчас, но не… Вскрик боли вырывается из груди, когда его внезапно хватают за предплечье, прямо над синяком. Шэнь Юань выдергивает свою руку из захвата и одаривает незнакомца яростным взглядом. — Прошу прощения?.. Парень пристально смотрит на него, лицо бледное и шокированное. Он одет в форму, но Шэнь Юань затрудняется сказать, какому пику она на самом деле принадлежит. Когда он просто продолжает пялиться, полусонный мозг Шэнь Юаня решает, что лучше всего заполнить тишину. — Ты же понимаешь, что хватать людей по пути на Цяньцао — глупо, верно? Большинство людей посещают этот пик, потому что получают травмы, очевидно, так что будь внимательнее. — С-сяо Цзю? Это нежное обращение сбивает Шэнь Юаня и его усталый мозг с толку, а потому он не может не выпалить: — Кто? Выражение полной растерянности на лице парня заставляет его волноваться еще больше. — Это… ты не… Ци-гэ… — Эм, хорошо, шисюн? Этот считает, что тебе нужно обратиться к целителю. — Но… — Я думаю, ты принимаешь этого ученика за кого-то другого, шисюн. — Честно говоря, он действительно не хочет находиться рядом с этим странным парнем, но не может оставить его без помощи. — Будь так любезен проследовать за этим учеником. Бедняга так потрясен, что позволяет Шэнь Юаню отвести себя в одну из палат для практикующих целителей. Му Шао уже там, в жаровне в дальнем конце комнаты горит огонь, он делает заметки рядом с дымящим чайником чая и двумя чашками. — Ученик Му? Му Шао моргает, поднимает глаза, затем снова моргает и сразу же оказывается рядом с Шэнь Юанем. — Что случилось с главным учеником Юэ? — Я не уверен, он схватил меня по дороге сюда и спутал с кем-то другим. Подождите — главный ученик? Человек, о котором идет речь, подает голос: — Прошу прощения, могу я присесть? Му Шао быстро ведет его к медицинской койке и начинает осматривать ученика Юэ. Он немного нервничает, но в остальном ведет себя профессионально. Шэнь Юань проверяет чай, затем находит еще одну чашку и разливает на троих. Он все время чувствует на себе взгляд ученика Юэ, даже когда тот отвечает на вопросы Му-шиди. Он подходит с дымящейся чашкой чая в руках и по кивку Му Шао протягивает ее ученику Юэ с дружелюбной улыбкой. — Что касается главного ученика Юэ, я не думаю, что мы встречались раньше. Этот Шэнь Юань с пика Цинцзин. Ученик Юэ принимает чашку, а потом закрывает глаза. — Приношу свои извинения за то, что потревожил тебя этим утром, ученик Шэнь. — Все в порядке, — говорит он, хотя это и не правда. Но он не собирается говорить об этом старшему ученику. Му-шиди все еще хмурится. — Шисюн, вы, кажется, совершенно здоровы, если не считать небольшого шока. Не могли бы вы рассказать мне, что вас так встревожило? Перед вздохом раздается глухой смех. — Этому человеку стыдно в этом признаваться, но… Ученик Шэнь, твои манеры и внешний вид сегодня утром… Я думал, что ты дух давно умершего друга. …Да, это ужасно неловко. — Я сожалею о вашей потере, шисюн. — Благодарю, — он открывает глаза, и в них есть что-то глубоко печальное. — Ты так на него похож, только немного старше… Му Шао, как небожитель, которым он и является, отвлекает на себя внимание. — Если вы не возражаете, старший ученик Юэ Ци, я закончу стандартный осмотр. — Ах, да, конечно… Шэнь Юань идет к столику, который ранее занимал Му-шиди, чтобы выпить свой чай. После еще одной проверки Му Шао заявляет, что с Юэ Ци все в порядке. — Похоже, вы пережили некоторый стресс, к счастью, ваша ци снова успокоилась. Мой единственный совет — уделите немного времени для медитации. — Благодарю ученика Му за наставление. Ты — хороший целитель. — Ваша похвала ободряет, шисюн, — Му Шао кланяется, Шэнь Юань встает, а Юэ Ци поворачивается к нему. Печали и горя, которые когда-то были в его глазах, больше нет. — Я должен еще раз извиниться перед тобой, ученик Шэнь. Спасибо за быструю реакцию и заботу. — Этот скромный человек счастлив, что смог помочь, — Юэ Ци смотрит на него еще секунду, прежде чем на его губах появляется слабая улыбка. Выражение его лица напомнило Шэнь Юаню о… — Гэгэ… В комнате воцаряется тишина. Он чувствует, как жаркий румянец покрывает все его лицо. — То есть, эм, ты напомнил мне моего старшего брата. Прямо сейчас. Э-э, он тоже… Выражение лица Му Шао — это то, что заставляет его захлопнуть рот. О боже, убейте его прямо сейчас. Юэ Ци снова уставился на него. Его улыбка превратилась во что-то гораздо более живое. — Это очень любезно с твоей стороны. Я надеюсь еще встретиться с вами, ученик Му, ученик Шэнь. Не доверяя своему рту, Шэнь Юань просто кивает на прощание, когда Юэ Ци уходит. Дверь закрывается. — Ну… — Заткнись. — Все в порядке, ты тоже можешь называть меня «гэгэ». — Ты придурок… — Му Шао разражается смехом. Раздраженно вздохнув, Шэнь Юань садится обратно. — Мне так стыдно. Это было ужасно неловко. — Ты неплохо держался, если не считать самый конец. — Я сравнил его со своим собственным братом. Это так неловко. Му Шао садится напротив него: — Я не знал, что у тебя есть брат. Шэнь Юань делает глоток чая. — Вообще-то, у меня были два старших брата. И младшая сестра. Ему не приходит в голову, что в его заявлении есть что-то странное, пока в разговоре не возникает крайне неуютная пауза. На лице Му Шао пустое выражение, его голос едва ли громче шепота, когда он спрашивает: — Были? Ах. Шэнь Юань кивает, выражение его лица становится нейтральным. — Я потерял свою семью… незадолго до того, как пришел на Цинцзин. У меня было время привыкнуть. — …Я довольно грубо пошутил, мне так жаль, Шэнь-шиди. — Но-но-но, нет, Му-шиди, ты не знал. Я этого не упоминал раньше. — И все же, пожалуйста, прости меня. — О, честно говоря, мне нечего прощать. — Вина Му Шао написана на его лице, поэтому Шэнь Юань проглатывает часть своей гордости и скулит: — Му-гэгэ. Губы Му Шао кривятся, чувство вины мгновенно сменяется выражением крайнего ужаса, что вызывает у Шэнь Юаня приступ смеха. — О, небеса. — Ахахах, т-твое лицо! Ха-ха… — Ты был одним из тех самых братьев и сестер!.. Шэнь Юань хрипит. — Срань господня. Му-шиди игриво пихает ему баночку. — Просто возьми свою мазь и проваливай.

***

Главный ученик Юэ Ци начал появляться на пике Цинцзин. Это происходило не слишком часто, но достаточно регулярно. Сначала они почти не разговаривали, но очевидно, что Шэнь Юань был прав насчет образа любящего брата, потому что этот человек вел себя именно так. Он пытался дарить подарки Шэнь Юаню, и это было странно, но все принесенное им оказалось полезно, будь то бритва для мозолей, чернила или очень хороший точильный камень. Большую часть времени он просто спрашивал Шэнь Юаня, как прошел его день. Однажды он случайно потратил большую часть часа, излагая факты о енотах с щелкающими челюстями, что было довольно неловко. Но Юэ Ци только улыбнулся и задал вопрос об их рационе: «Если они могут переваривать металлы, то что насчет драгоценных камней?». Все это было очень мило, но, по правде говоря, лучшим подарком, который он получил, был совет Юэ Ци. Шэнь Юань испытывал трудности с физподготовкой. Академические и духовные способности развивались просто отлично, но сила не была его сильной стороной. Настоящий позор, учитывая, что необходимо тренировать и тело, и разум для получения золотого ядра. Юэ Ци помог ему разработать режим тренировок и подобрать подходящие упражнения. Это утомительно, его мышцы все еще болят, но становится ясно, что он набирает мышечную массу. С улучшением силы приходит и выносливость, вскоре он сможет по-настоящему владеть мечом во время тренировочных упражнений. Только после одного из таких дружеских визитов сияющая шимэй сообщает ему, что Юэ Ци является одним из главных претендентов на место следующего Главы Школы. Потому что, конечно же, он был Юэ Цинъюанем — вторым по силе человеком во всем романе. Легенда, которая заставила Ло Бинхэ, гребаного главного героя, устроить ловушку, а не просто бить в лоб. И он случайно подружился с этим парнем, породив у него комплекс старшего брата. Твою ж мать — один балл в графе «остаться в живых». Конечно, у всего всегда есть обратная сторона. Упомянутый «недостаток» появляется как гром среди ясного неба в один прекрасный день, когда Шэнь Юань настраивает свой эрху. За дверью его обычного пустого класса царит суматоха, которая его не касается… правда, она становится громче, люди кричат… Дверь распахивается так, что почти слетает с петель. У Шэнь Юаня перехватывает дыхание. Очень, очень симпатичный юноша стоит посреди комнаты. Его конский хвост грациозно взлетает в воздух, а затем опускается обратно, челка мягко ласкает лицо. Он одет в белый и темно-синий цвета пика Байчжань. Вау. Вот это красавец. О, подождите, почему он так смотрит… — Шэнь Юань! — рявкает парень, и он практически может видеть излучаемые им волны «праведной ярости». — Да?.. — Я, Лю Чжао с пика Байчжань, вызываю тебя на бой! — Шэнь Юань определенно удивлен. Несколько человек позади парня ахают. Ахахах… это шутка, да? Кроме… этот парень, Лю Чжао, явно не шутит. Вот дерьмо, у него даже есть меч. Настоящий, самый настоящий меч из металла, который рассечет плоть, а не одна из тех деревянных палок, которыми до сих пор пользуется Шэнь Юань. Раздаются перешептывания, некоторые выглядят испуганными, другие… обмениваются монетами. Что, конечно, грубо, но и у него есть дела поважнее, чем быть чьим-то развлечением и предметом ставок! Лю Чжао явно теряет терпение. — Сражайся со мной! Лмао, ты чертовски забавный, парень. — Нет. После этого становится так тихо, что можно услышать, как падает булавка. Глаза Лю Чжао сузились. — Я бросил тебе вызов… — А я отказался. Малыш, ты действительно думаешь, что я буду сражаться с учеником Байчжань? — Трус! — Вау, его лицо еще красивее, когда он не рычит. Люди снова перешептываются, и теперь Шэнь Юань раздражен. Он просто хотел поиграть на своем инструменте. — Я не помню, чтобы мы когда-либо встречались раньше. Каковы основания для попытки бросить мне вызов? — Ты проявляешь неуважение к главному ученику школы, тратя впустую его время! Неуважение? О, ты, должно быть, шутишь. Шэнь Юань встает, смерив юношу самым равнодушным взглядом, на какой только способен. — Итак, просто чтобы уточнить: вы бросаете мне вызов за действия, которые не являются моими? — шепотки снова усиливается. — Ты, Лю Чжао, бросаешь вызов Шэнь Юаню… за то, как ученик Юэ Ци предпочитает проводить свое время. Шэнь Юань видит точный момент, когда подросток начинает терять самообладание. Он поджимает губы, явно пытаясь придумать, что сказать. Он не дает ему такого шанса. — Ты можешь быть учеником Байчжань, но поскольку ты находишься на пике Цинцзин, позволь этому человеку поделиться с тобой некоторой мудростью, — он смотрит ему прямо в глаза. — Насилие ради насилия — это закон зверя, а не человека. Подумай о причине своих действий, прежде чем делать что-то, о чем ты пожалеешь. Воздействие его слов витает в воздухе. Лю Чжао резко вздыхает, гнев окрашивает его лицо. — Ты… — Кто-нибудь, запишите это! — раздается крик старшего шисюна из задних рядов толпы. Снова лихорадочное движение, несколько учеников Цинцзин мгновенно превращаются из наблюдателей в занудных ученых, которыми они и являются, из ниоткуда появляются свитки и чернильные палочки. «Насилие ради насилия», «О, это так хорошо», «Я знал, что он гений», «Подожди, ты, ученик Байчжаня, что он сказал во второй части», «О, вообще-то, как тебя звали, напомни? Нам это тоже нужно для протокола». — Что? — Явное унижение в голосе парня заставляет нескольких других учеников хихикать. Между внезапной заинтересованностью своих сверстников и покрасневшим юношей, пристально смотрящим на них всех, Шэнь Юань быстро решает, что с него хватит. Он сбегает через окно.

***

— Шэнь Юань! Я здесь, чтобы бросить тебе вызов… — …пока я обедаю? — Эм… — У тебя вообще есть разрешение находиться здесь в полдень? Разве у Байчжаня не должна быть тренировка? «…» «…» — Я вернусь. — Пожалуйста, не надо.

***

— Я, Лю Чжао, здесь, чтобы бросить вызов Шэнь Юаню! — Ой! Приветствую, я ученик Дяньи. Прошу прощения, но ученик Шэнь помогает мне с этим стимулятором… Подожди, это идеально! Вот, ученик Лю, выпей это. — Я здесь не за стимулятором… — Да-да, но это прекрасная возможность все проверить. Пожалуйста, выпей это. — Я не буду это делать. — Сделай это ради науки. — Меня не волнует наука. «…» — …Куда делся Шэнь Юань?.. — ТЕБЯ НЕ ВОЛНУЕТ НАУКА? — Меня… — О, я с удовольствием сражусь с тобой, красавчик!

***

— Эй! — Пожалуйста, оставь меня в покое. — Сражайся со мной! — Я бы предпочел этого не делать. — Ты будешь драться со мной! — Не буду!

***

— Шэнь Юань! Му Шао подпрыгивает от внезапного крика, чай выплескивается из его чашки, а Шэнь Юань закрывает глаза, молясь о терпении. — Уходи, я занят. — Я бросаю тебе вызов!.. — На каком основании? — Ты публично унизил меня! — Ах, у этого было впечатление, что ты сам справился, Лю-шиди. Именно ты ворвался в женскую умывальню в прошлый раз. Лю Чжао краснеет так быстро, что, вероятно, ставит рекорд. Му Шао скрывает свой смех за вежливым покашливанием. Весь инцидент доставил этому грубияну столько неприятностей, что из-за наказаний он не мог приходить и приставать к Шэнь Юаню целую неделю. Это было так приятно. — Ты обманул меня! — Этот ничего подобного не делал. — Он сделал, но эта тайна уйдет с ним в могилу. Преимущества того, что у него длинные волосы и он дружит с достаточным количеством шицзе, чтобы те помогли ему притвориться девушкой на несколько секунд, а затем тайком вывели его. — Сражайся со мной как мужчина! — Ты называешь это отвратительное поведение мужественным? Ух ты, практически слышно, как парень скрипит зубами. — Итак, Лю-шиди, — начинает Му Шао. — Этот человек в настоящее время нуждается в помощи Шэнь-шиди. Если бы вы могли подождать, пока мы не закончим, я был бы очень признателен. Лю Чжао пристально смотрит на Му Шао. — Я также поделюсь с тобой баночкой моей собственной мази от синяков. Это, по-видимому, является решающим фактором. Лю Чжао подходит к их столику, прежде чем сесть в дальнем конце. Шэнь Юань бросает взгляд на Му Шао, который пожимает плечами и возвращается к написанию черновика своего эссе о тромбах. Шэнь Юань невероятно скептически относится к способности Лю Чжао сидеть спокойно, но парень садится в позу лотоса и начинает медитировать. Ха, кто бы мог подумать. Тогда Шэнь Юань пожимает плечами и продолжает свое собственное исследование. Его курсовая работа недели давно закончена. Как бы сильно он ни ненавидел работать, полезно сделать все заранее. Этот метод освобождает оставшуюся часть его недели, чтобы абсолютно ничего не делать, и это прекрасно. Учителя тоже ничего не могут сказать по этому поводу, пока он старается выглядеть занятым. В данный момент Шэнь Юань работает над своим любимым проектом: полевым справочником. В мире ПГБД есть много различных зверей и демонов, и пособие было бы невероятно полезно, когда его отправят на ночную охоту. Давайте будем честны, он понятия не имеет, как реагировать в ситуации, когда что-то активно пытается его убить. Если есть шанс, что его мозг выдаст «ошибку 404», то лучше быть готовым. У него с Му Шао есть компромисс, по которому тот предоставит Шэнь Юаню страницы своих собственных заметок о флоре в обмен на помощь в составлении научных работ и эссе. Некоторым людям просто не нравится писать. Му Шао — один из них. Время идет, послеполуденный свет стелется по полу из окна. — Хорошо, я надеюсь, что этого достаточно, Шэнь-шиди, — Му Шао пододвигает к нему свиток через стол. Краем глаза Шэнь Юань замечает, что Лю Чжао наконец шевелится. Каждый раз, когда Шэнь Юань подносит кисть, чтобы сделать отметку, плечи Му Шао немного опускаются. Как ни странно, Лю Чжао неуклонно становится все более и более напряженным. — Прошу прощения, Му-шиди. Твое введение не затрагивает актуальную тему свертывания крови. Кроме того, ты тратишь ненужное количество времени на изучение опасности образования тромбов. Я думаю, что это можно было бы сократить вдвое или заменить превентивными мерами. — Му Шао вздыхает, его сонные глаза делают его измученным. — Каждый раз, когда мы встречаемся, я удивляюсь тому, насколько хорош в этом Шэнь-шиди. — У меня была практика, — он возвращает размеченный пергамент обратно Му Шао. — Моя младшая сестра раньше… э-э, занималась с наставником. Она просила меня перепроверить ее работу, чтобы избежать провальной оценки. С дальнего конца стола раздается насмешливое:. — Дети должны учиться на своих ошибках. Шэнь Юань пожимает плечами. — Это правда, но они также могут учиться на чужих ошибках. Не только на собственных. — Тч, ты слишком мягкий. Дверь в комнату открывается. — Доброта — это не слабость, юноша, — лорд Фай Жэньцю стоит в дверях, сцепив руки за спиной. В мгновение ока все трое встают и кланяются в знак почтения. — Ученик Шэнь. — Да, шицзунь. — Я не припомню, чтобы вы подавали заявку на разрешение пользоваться этой комнатой в нерабочее время. Ахаха… черт. Это вообще надо было делать?! Шэнь Юань кланяется глубже. — Приношу свои извинения, шицзунь. Этот ученик не думал, что есть необходимость. Я нахожу спокойную обстановку гораздо более полезной для моего обучения и не хотел рисковать повредить библиотечный текст, вынося его наружу. Я нарушил правила, шицзунь, пригласив и других. В ответ раздается хмык. — И эти «другие»?.. — Этот скромный человек — Му Шао с пика Цяньцао. — Лю Чжао с пика Байчжань. Еще один хмык. — Вы двое можете быть свободны, возвращайтесь на свои вершины. — Раздаются быстрые шаги, покидающие комнату. Шэнь Юань выпрямляется как раз вовремя, чтобы увидеть, как они уходят. Лю Чжао дуется, вероятно, потому, что он не смог получить свой бой. Му Шао бросает на него сочувственный взгляд через плечо Фай Жэньцю. Фай Жэньцю мгновение наблюдает за ним, это жутко и страшно — как всевидящий дедушка, прежде чем повернуться обратно. — Соберите свои вещи и следуйте за мной, — Шэнь Юаня ведут обратно через территорию комплекса в рабочий кабинет лорда. Это большая комната, с огромным письменным столом посередине, полки, заполненные свитками и различными предметами, занимают стену. Неподалеку приткнулась орхидея. Шэнь Юань останавливается перед столом, в нескольких чи от него. Фай Жэньцю обходит с другой стороны, прежде чем устроиться на своей подушке. Из ящика стола он достает чистый свиток. — Вы должны написать прошение на пик Аньдин о строительстве отдельных кабинетов в крыльях библиотеки. Шэнь Юань моргает, когда бумагу толкают к нему, а затем поднимает взгляд на лорда Цинцзин. — Я не допущу, чтобы моему ученику мешали неподходящие условия обучения. У вас есть час, чтобы закончить с этим. — Его тон и временные ограничения не оставляют места для споров. Шэнь Юань быстро растирает чернила и приступает к работе. Что касается наказаний, то это не самое худшее, что у него было. Он заканчивает черновик, вероятно, за считанные минуты до конца часа, руки сводит судорогой от длительного письма, а ноги болят от неудобной позы. Фай Жэньцю берет пергамент еще до того, как он отложил кисть. Сквозь ресницы Шэнь Юань нервно наблюдает, как лорд пика просматривает документ. — Прочитав это, я понял, что более громкие группы будут находиться в отдельных комнатах. Почему так? — Отвечая шицзуню, это для поддержания мира в библиотеке. Если более шумные группы находятся в уединенных местах, то легче ориентироваться среди стеллажей и столов. К тому же его университетская библиотека была организована именно так. — Односторонние заглушающие талисманы? — Чтобы главная комната не слышала, что происходит в комнатах, но не для того, чтобы группы не слышали никаких экстренных вызовов. — А как насчет сдвигающихся бумажных стен? При этих словах Шэнь Юань не может сдержать слабого румянца. — Чтобы ученики не использовали эти комнаты для… других занятий. — Именно этим главный герой в полной мере воспользовался бы в дни своего ученичества. Отдельные звукоизолированные комнаты? Никто не был бы настолько глуп, чтобы не попробовать… А так это нечто большее: вуайеристский характер бумажных стен обескуражил бы большинство, возможно, не главного героя, но все же попробовать стоит. Фай Жэньцю смотрит еще некоторое время, прежде чем уголок его рта приподнимается. — Очень интересно. Прежде чем Шэнь Юань успевает спросить, что же здесь такого интересного, Фай Жэньцю указывает на орхидею. — Это прекрасный цветок, не так ли? — Выглядит очень изящно. — Это так, орхидеи сами по себе трудно содержать. По правде говоря, я получил много советов по уходу за ним от лорда Цяньцао, лорда Вай Жэньши. Мы с ней вместе работали над многими проектами. Это одна из причин, по которой мы двое поощряем общение учеников. Работая вместе, мы впервые узнали о наших собственных сильных и слабых сторонах. Этот учитель и представить себе не мог, что такой молодой ученик, как вы, может также увлечь ученика Байчжань. Молодец. Шэнь Юань смотрит себе под ноги. Черт, наверное, безопаснее не лгать об этом. — Прошу прощения у шицзуня, ученик Лю присутствовал, чтобы бросить вызов этому ученику. Не расширять свои знания. — Я знаю об этом. Но даже в этом случае, не думаете ли вы, что он усваивает уроки, пока находится здесь? — Этот ученик не уверен в том, что шицзунь имеет в виду. — Хм, я дам тебе подумать об этом. — Конечно, пик ученых должен говорить загадками и не может дать прямых ответов. — В то же время я ожидаю, что ты примешь его вызов через месяц. Подождите… — Что? Я имею в виду, шицзунь, это не тот бой, который я могу выиграть. Неважно, как усердно я тренируюсь. Фай Жэньцю откидывается на спинку стула. — Ответ на это, ученик Шэнь, заключается в том, чтобы сражаться умнее. Не сильнее. — Шицзунь, я не понимаю… — Убило бы тебя, если бы ты не говорил загадками?! — Ты поймешь. — Иногда он ненавидит своего шицзуня. — Теперь о твоем наказании за нарушение правил. Нет, писать это прошение не было им; я этого не говорил, не так ли? Хм… Я считаю, что оценивать эссе ваших сверстников сегодня вечером — подходящая задача. В глазах лорда пика настоящая ухмылка. Да, иногда он действительно ненавидит своего шицзуня.

***

Снова слишком рано для всего этого дерьма, но Шэнь Юань сидит и дуется у Му Шао на пике Цяньцао. — Я действительно не понимаю, что он пытался мне сказать. — И у тебя сложилось впечатление, что я понял? — Ну, у меня была теория, — Шэнь Юань выпрямляется. — Мы уже говорили о сотрудничестве между двумя пиками раньше, верно? Му Шао дует на свой чай. — Да? — Ну, следуя этому ходу мыслей; я подумал, не пытался ли он намекнуть, что у тебя может быть ответ. Чтобы «сражаться умнее, а не сильнее». Выражение лица Му Шао становится задумчивым. — Я мало склонен к стратегическому мышлению. Я все еще считаю, что лучше всего было бы использовать атаки духовной энергии, а не физические. Однако Лю Чжао мог бы назвать это мошенничеством. Меня бы не удивило, если бы он снова бросил тебе вызов только из-за этого. — На это Шэнь Юань глубоко вздыхает. — Ты уже улучшаешь свою физическую форму, но… Я не уверен, что мог бы сказать нечто такое, чего ты еще не знаешь, Шэнь-шиди. Кроме… — он замолкает, уставившись в пространство. — А. — А? Что такое «а»? Это «ага» или просто «мой друг собирается выбить из него все дерьмо», а? — Точки давления. — Точки давления? — Да, да! — на лице Му Шао появляется ухмылка. — Видишь ли, есть точки давления, которые, как нас учат, помогают онеметь частям человеческого тела. По сути, это грубый способ заглушить боль от ран, но применяемый в бою… — …ты останавливаешь атаки своего противника… — …предотвращая противостояние в процессе… — …так что это может привести к окончанию боя, фактически без обмена ударами, — заканчивает Шэнь Юань. Черт возьми, это может сработать. — Конечно, вопрос в том, чтобы научиться попадать в эти точки давления. — У нас есть месяц, а ты тем временем можешь тренировать меня! — Как бы мне этого ни хотелось, я не знаю, как применить это в реальном бою. Кроме того, где бы мы нашли старшего ученика, который обладал бы такими нетрадиционными знаниями и был бы готов обучать им вчерашних детей?

***

— Конечно, — ученик Дяньи Янь ухмыляется, показывая зубы — белый блеск контрастирует с темными мешками под его глазами. Еще раннее утро, он, наверное, не спал всю ночь. Снова. — Мне все равно придется ждать целый месяц, пока стимулятор «Вечная ночь» поглотит свет от фаз луны. Когда ты хочешь начать? Му Шао выглядит слегка встревоженным. Шэнь Юань не может не улыбнуться в ответ. — Как можно скорее. — Ты по адресу! Следуйте за мной, мальчики. Дяньи Янь быстро выводит их из своего личного медицинского отсека, на самом деле это скорее лаборатория, ведет их по тропинке, которая выходит за пределы территории Цяньцао. — Подожди, мы действительно пойдем сейчас? — Му Шао ускоряет свои шаги, чтобы соответствовать темпу Дяньи Янь. — А как насчет уроков? — Мы успеем вернуться! А если нет, я позже отправлю сообщение о том, что похитил вас обоих для своего собственного проекта. — Разве ты не должен сначала спросить разрешения? Шэнь Юань прочищает горло. — Иногда лучше попросить прощения, а не разрешения. Му Шао свирепо смотрит на него, на что он пожимает плечами, в то время как Дяньи Янь разражается смехом. — О, хорошо сказано! Я следовал этому девизу большую часть своей жизни, и посмотрите, к чему это меня привело! Ни одному из них на самом деле нечего на это сказать. Дорожка переходит в тропу, которая ведет к вершине горы. Они продолжают идти добрых пятнадцать минут, прежде чем Дяньи внезапно сворачивает. — Сюда, мальчики! — они переглядываются, прежде чем последовать за ним. — Я нашел это маленькое местечко через несколько месяцев после поступления на Цяньцао! Это мой маленький оазис, так что я бы предпочел, чтобы это осталось между нами! Он ведет их к возвышающемуся отвесному склону скалы. Местность вся в зарослях травы, несколько камней усеивают землю на, кажется, небольшой охотничьей тропе. Через некоторое время Дяньи поворачивается и машет рукой на стену плюща, обвивающую каменистый склон. — Заходите! — Он проходит прямо сквозь плющ только для того, чтобы исчезнуть из виду. Му Шао и Шэнь Юань еще раз обмениваются взглядами, прежде чем последовать его примеру. Туннель, в который они проходят, темный, но только на первый взгляд, вскоре глаза замечают мягкое голубое свечение. Круглые драгоценные камни усеивают стены и пол, освещая им путь вперед — Вау… — Это светящиеся топазы, они стоят немного, но действительно красивые, да? По ним я и нашел пещеру в первую очередь. Думаю, что камни светятся от поглощения духовной энергии на вершинах, но я не слишком уверен в этой теории. В любом случае мы почти у грота! Конечно же, впереди, в конце их пути — яркий белый свет. Когда они выходят из туннеля, оба ахают. Огромный круглый грот окружен высокими скальными стенами. Огромные полупрозрачные кристаллы, сопровождаемые мягким светящимся топазом, растут на камнях, закрывая пространство над головой. Рассветный свет проникает сквозь А-образную хрустальную крышу, отражаясь от поверхности красивого бассейна с чистой водой, расположенного в дальнем конце грота. Кристаллы поменьше растут внутри природного бассейна и на земле рядом с травой, несколькими тонкими стеблями бамбука и жасминовым плющом, растущим по скалистым стенам. Старое дерево возвышается в дальнем правом углу, а бревно его давно умершего собрата валяется у края бассейна. Ближе ко входу находится грубая на вид беседка, построенная из бамбука, — ткань висит на одном из открытых стропил. Под ней есть достаточно большая площадка, на которой находится плетеный травяной коврик, низкий столик и матерчатый складной стул. Несколько книг сложены стопкой на коврике рядом с плетеной корзиной и глиняным кувшином. Шэнь Юань мгновенно распознает местоположение. Это оно! Знаменитая пещера из сцены, когда Нин Инъин и Ло Бинхэ попадают вместе под дождь! Эти двое отчаянно ищут место, чтобы переждать бурю, только для того, чтобы наткнуться на этот маленький кусочек рая. Прямо там, на упавшем бревне, Нин Инъин признается в любви все еще белому лотосу после того, как он вправил ее вывихнутую лодыжку. Именно здесь главный герой получает свой первый поцелуй!!! — Вау… — Действительно, ты можешь сказать это снова, Шэнь-шиди. — Что ж, мальчики, добро пожаловать в мое маленькое убежище! Я буду тренировать тебя здесь, когда у тебя свободное время, вдали от любопытных глаз. Му Шао хмурится. — Шисюн, ты уверен, что нам можно здесь находиться? В конце концов, это твое убежище. — Ну, я не афиширую местоположение, но это не значит, что гора принадлежит мне, — Дяньи Янь потирает шею. — Кроме того, если все пойдет хорошо, я передам это место вам двоим. Шэнь Юань моргает. — Передашь нам? — Да! Как только я стану признанным заклинателем и закончу ученичество, я получу право сдать экзамены в Императорской академии в столице! — О, вау, этот ученик понятия не имел, что твои цели такие амбициозные, шисюн. Пожатие плечами. — Ну, другие заклинатели думают, что это пустая трата времени. Но на самом деле, единственная причина, по которой я стремлюсь к бессмертию, — это возможность узнать как можно больше, — глаза Дяньи Яна сверкают. — Есть целый мир, который можно исследовать и у которого можно учиться. Я хочу научиться всему, чему здесь можно научиться, а затем перейти в следующее место. Если мы сможем создавать различные талисманы и стимуляторы, которые повторяют ночное небо, только представьте, на что способны другие культуры и общества! Двое мгновение смотрят на него, прежде чем на их лицах появляются улыбки. — Ты действительно восхитительный, шисюн. — Я согласен с Му-шиди и желаю тебе удачи в этом деле. — О, спасибо вам двоим. Встретимся здесь, когда вы закончите уроки, я начну учить тебя убивать уже сегодня днем! — …Верно.

***

Перед Шэнь Юанем стоит манекен в натуральную величину. — Теперь смотри, красные точки на теле — это места, где нервные окончания более уязвимы. Конечно, все равно нужно будет сильно ударить по этим точкам, чтобы пробиться и установить связь. Не забудь использовать средний и указательный пальцы, как я тебе показал. Шэнь Юань кивает Дяньи Яну, затем принимает стойку. Бумажная рука бьет его по лицу. Дяньи Янь разражается смехом со своего раскладного стула. Му Шао давится виноградиной. Шэнь Юань отшатывается от силы удара, это гребаная бумага, что за… — Какого гуя, Дяньи?! Тот хрипит, хлопая рукой по спине Му Шао в ленивой попытке выбить виноградину, которой он давится. — О небеса, твое лицо… — Почему он дал мне пощечину?! Му Шао кашляет. Дяньи Янь передает ему бурдюк с водой, все еще посмеиваясь. — Ты собираешься драться с учеником Байчжань. Твой первый урок: подойти достаточно близко, чтобы попасть. Му Шао ерничает: — Желаю удачи, Шэнь-шиди. — Отвали. — Не волнуйся, ученик Му, ты тоже поучаствуешь! — Звук еще одной пощечины прорезает воздух. — Вероятно, скоро! — …Замечательно.

***

— Я попал в него! Я на самом деле ударил… мргх… — Остальная часть тела все еще движется, ученик Шэнь! — …Я думаю, Шэнь-шиди без сознания. — …хм. Хорошо, что я захватил с собой нюхательную соль.

***

— Ученик Му, ты должен действительно попасть в него, а не все время уворачиваться! — Я чувствую, что эта штука борется со мной все быстрее — дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Это потому, что ты такой высокий, в тебя легче попасть! — Перестань смеяться надо мной, Шэнь-шиди! — Карма — та еще сука, шиди! — Это оскорбительно для женщин!.. Ой, гуй. — Вау, он на самом деле остановился, чтобы отругать тебя.

***

Фай Жэньцю пристально смотрит на отметину на лице Шэнь Юаня. — Что, о небеса, с тобой случилось? — …Этот ученик последовал вашему совету. Лорд пика колеблется. — Прямо сейчас? — Да. — Итак, чему научился мой ученик? — Бумага смертельна. — …Отдохни немного. — Благодарю, шицзунь.

***

— Простите, ученик Шэнь? — Ах, да, шимэй? — Простите мою грубость, но я должна это сказать. Если та, за кем ты ухаживаешь, прибегает к насилию, тогда тебе следует оставить ее в покое. — Ха, о нет, нет, нет, это неудача на тренировке. — …тренировка. — К сожалению, да. — …пожалуйста, подумайте над тем, что я сказал.

***

— Ученик Дяньи, пожалуйста, перестань бить меня по лицу. Мои соученики думают, что я нахожусь в особых отношениях. — Если ты хочешь, чтобы это прекратилось, тогда перестань получать удары. А теперь еще раз. — Но!.. — Ты прав! Мы должны дать манекену меч, чтобы имитировать настоящий бой! — Пожалуйста, нет.

***

— Я уже сожалею. — Я тоже, Шэнь-шиди. — Хватит хандрить, вы двое, у вас осталось всего две недели. — Тьфу.

***

День боя наступает без особой помпы. Он начинается так же, как и любой другой: утром проводятся уроки, обед сопровождается ворчанием по поводу упомянутых уроков, послеобеденные лекции и боевая подготовка — вечером свободное время. Шэнь Юань забрел на окраину пика Цинцзин, рядом с неглубоким прудом, в котором цветут лотосы и есть возможность изучить их корни. Поскольку из-за него сейчас ведется ремонт библиотеки, большинство учеников заняли неиспользуемые классы для своих занятий. Именно поэтому он покинул здание, захватив с собой свой полевой справочник, и пытается набросать некоторые растения, которые Му Шао выписал для него. К сожалению, его изображение корня лотоса больше похоже на сумасшедшую лягушку на лилии. Внезапно над его бумагой нависает тень. Лю Чжао стоит перед ним, положив руку на меч. — Сразись со мной. Шэнь Юань закрывает свою книгу и встает. — Каковы условия? — На данный момент он готов настолько, насколько когда-либо будет готов. Дяньи Янь, наконец, показал ему большой палец на днях, сказав: «Ну, я думаю, теперь ты можешь выстоять против младшего ученика!». Что не прибавило уверенности, но Лю Чжао такой же младший ученик, как и он сам. Лю Чжао на мгновение выглядит удивленным, прежде чем вернуться к нейтральному выражению лица. — У тебя нет меча. — Именно так. — Рукопашный бой, никакой ци. — Очень хорошо. Они вдвоем отходят от пруда с лотосами, прежде чем остановиться на некотором расстоянии друг от друга. Согласно обычаю, они кланяются в знак уважения, прежде чем каждый примет стойку. У Шэнь Юаня есть всего мгновение, чтобы моргнуть, прежде чем он вынужден уклониться с пути жесткого летящего удара. Лю Чжао даже не колеблется, только нога опускается на землю, как он снова бросается в сторону Шэнь Юаня. Шэнь Юань уклоняется, чтобы избежать кулака, который замечает краем глаза. Затем прыгает, уворачиваясь от размашистого удара. Он сам наносит удар ногой, но Лю Чжао быстро защищается, поднимая руки. Шэнь Юань использует удар ногой, чтобы оттолкнуться назад, увеличивая дистанцию между ними. Твою мать, он как будто дуньхуа. У него есть всего секунда, чтобы поругать себя за то, что он постоянно думает не о том, прежде чем снова приходится уворачиваться. Бой продолжается: Лю Чжао направляет всю свою энергию на атаку, в то время как Шэнь Юань сосредотачивается на уклонении, но также предпринимает попытки нанести ответный удар. Ему нужно выиграть немного времени, чтобы изучить схему атак Лю Чжао. Как только он почувствует себя достаточно уверенно, чтобы предсказать следующий ход, Шэнь Юань приготовится к решающему удару. Как раз в тот момент, когда Лю Чжао совершает прыжок, он на секунду оказывается уязвимым в воздухе. Это его шанс. Они танцуют вокруг друг друга еще немного, Шэнь Юань выжидает до тех пор, пока нетерпение Лю Чжао на долю секунды появляется на его лице. Это дает понять, что, когда его противник прыгнет, он должен быть готов. Шэнь Юань уклоняется, затем наносит два быстрых удара в ведущую руку Лю Чжао, пока тот все еще находится в движении. Когда Лю Чжао приземляется, он останавливается, глядя на свою безвольную руку широко раскрытыми глазами. У Шэнь Юаня есть всего мгновение, чтобы ухмыльнуться, — черт возьми, он действительно сделал это, — прежде чем Лю Чжао бросается в его сторону, выставляя левую руку. Слишком небрежно, так что Шэнь Юань, не колеблясь, наносит еще два удара и в эту руку. Затем быстро делает размашистую подсечку, выбивая землю из-под ног Лю Чжао. Единственная причина, по которой это срабатывает, заключается в том, что его противник, вероятно, слишком ошеломлен тем, что его руки стали бесполезными. Тем не менее, Шэнь Юань не из тех, кто смотрит дареному коню в зубы, поэтому он быстро упирается коленом в грудь Лю Чжао, поднимая руку в притворном ударе. — Сдаешься? Противоречивое выражение появляется на лице Лю Чжао. Его взгляд перебегает с его рук на руку Шэнь Юаня, затем на его лицо. Он закрывает глаза в гримасе. — Я… сдаюсь. Черт возьми. Шэнь Юань слезает с Лю Чжао, который подтягивает ноги к груди, перекатывается еще немного, а затем снова вскакивает, демонстрируя впечатляющую силу ядра. Его красивое лицо сморщено в очень нелестном выражении, но, на самом деле, кому какое дело, потому что он выиграл. Да, да, да! Наконец-то эта глупая история закончилась! — В следующий раз я не проиграю. Вся радость Шэнь Юаня умирает в корчах. — Прошу прощения? — Я вернусь. — Нет! Лю Чжао закатывает глаза. — Нет, следующего раза не будет! Я уже сразился с тобой, на этом все! Он оборачивается. — В следующий раз я выиграю… — Не смей, блядь, убегать, когда я с тобой разговариваю, — огрызается Шэнь Юань. Лю Чжао останавливается, удивленно оглядываясь. Шэнь Юань должен покончить с этим. — Я ничего тебе не сделал! Мы никогда раньше не общались. И все же, каждую чертову неделю ты появляешься, чтобы сразиться со мной! Ты преследуешь меня и только отнимаешь мое единственное время на учебу — ты хоть представляешь, сколько раз меня избили, пока я тренировался для этого дерьма?! Я не силен в бою, пришлось изменить весь свой график и устроить дополнительные тренировки только для того, чтобы у меня был шанс против тебя. И! Внимание — новость! Я ненавижу драться! Я не подхожу для этого, я никогда не собирался этим заниматься, и все же ты появляешься и твердишь одно и то же, как будто это единственный способ решить твою проблему — а я даже не знаю, в чем проблема! Так что нет! Нет, никакого следующего гребаного раза не будет. Просто, просто… — он замолк, сглатывая комок в горле. Лю Чжао застыл, уставившись на него с некоторым удивлением. Шэнь Юань поднимает руку, чтобы стереть слезы. Он всегда был плаксой, это так глупо, и вытирание слез совсем не делает его угрожающим. Он делает глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. — Просто оставь меня в покое. Он не утруждает себя ожиданием ответа, поворачивается к пруду, чтобы взять свою книгу, а затем уходит. Он продолжает идти и не останавливается, пока не добирается до пещеры. Сегодня там никого нет, и эта успокаивающая атмосфера нисколько не мешает растущему разочарованию Шэнь Юаня. Он ненавидит это, он ненавидит все, что произошло сегодня, он даже не рад победе в этом чертовом бою, если она означает, что придется сражаться снова, и снова, и снова… Он хочет что-нибудь сломать. Чтобы выплеснуть свой гнев, потакая бушующим эмоциям. Но… Это место не его. Грот показали ему, чтобы помочь, неправильно брать и ломать что-либо только потому, что он расстроен. Он все еще злится, но эта мысль достаточно отрезвляет, чтобы немедленная потребность выплеснуть гнев слегка отступила. В конце концов, он довольствуется тем, что ходит взад и вперед, ворча. Только через несколько циклов он слышит шаги, эхом отдающиеся в пещере. — Ты не поверишь, в каком дерьме я!.. Хотя… О, ты, должно быть, издеваешься? Лю Чжао стоит у входа в туннель, его руки все еще безвольно свисают по бокам. Серьезно?! Что именно в словах «оставь меня в покое» тебе не понятно, чувак?! Шэнь Юань делает глубокий вдох, все еще готовый словесно разорвать этого парня на части. — Мне жаль. Он дважды моргает. — А? Лю Чжао смотрит на свои ноги, лицо его сморщено. — Я. Я не очень хорош в словах, — он делает паузу, снова смотрит на Шэнь Юаня, затем опять опускает взгляд в пол. Начинает медленно: — Я не думал о последствиях своих действий. Мне очень жаль. Он кланяется, как может, с двумя свисающими руками, что довольно комично, затем поворачивается, чтобы уйти. — Подожди… Лю Чжао поворачивается на полпути, выглядя слегка смущенным. Шэнь Юань потирает затылок. — Я не должен был так кричать на тебя. Да, я был разочарован и зол, но это не значит, что мне нужно было говорить то, что я сказал. — Я бы по-другому не понял. — Тем не менее, есть иные способы сообщить о своих чувствах. Например, вести беседу, подобную тому, как мы сейчас разговариваем. Мне тоже жаль. — Лю Чжао кивает в знак согласия. — Ну, э-э… — О, он не хочет продолжать в том же духе, он бы предпочел не беспокоиться о том, что кто-то еще попытается убить его до того, как Ло Бинхэ появится в кадре. — Почему бы тебе не присесть со мной вот на это бревно? Возможно, я смогу быстрее вернуть подвижность твоим рукам. Лицо Лю Чжао снова напрягается. — Ты не хочешь, чтобы я был здесь. — Что? — О, черт, подождите… — Я лишь хотел, чтобы ты оставил меня в покое, когда дело доходит до спаррингов и сражений. Хороший сейв! — Не навсегда, извини. На мгновение в воздухе повисает нерешительность, прежде чем Лю Чжао входит в грот. Шэнь Юань добирается до бревна первым, устраиваясь на нем, в то время как Лю Чжао седлает его с «глухим стуком». — Прости за это… — Шэнь Юань хватает одну из его безвольных рук и начинает массировать чуть ниже сгиба локтя. К сожалению, нет никакого способа волшебным образом ущипнуть нервы и мышцы, чтобы активировать их. Единственное, что заставит руки «проснуться» быстрее, — это очередная стимуляция точек. В попытке не сделать ситуацию еще более странной, чем она есть (серьезно, он массирует руку парня, сидя на бревне для первого поцелуя Ло Бинхэ, это странно, окей?), Шэнь Юань прочищает горло, не отрывая взгляда от руки, которую он держит. — Как ты вообще меня нашел? — Выследил. — Выследил? Ты сын охотника или что-то в этом роде? Наступает пауза, прежде чем он получает ответ. — Нет, этому учат на Байчжань. — Подожди, на Байчжань учат охоте? — Да. — О, не знал этого. Я всегда предполагал, что ваша учебная программа просто более ориентирована на боевые действия. — Также устраивают тесты на выживание. Теперь Шэнь Юань поднимает глаза: — Правда? Это удивительно, что вас учат не только сражаться, но и выживать в дикой природе и охотиться. Кивок. — Как много ты уже знаешь? — Я лучший в своей группе. Шэнь Юань снова моргает. — Серьезно? Это потрясающе. Лю Чжао напрягается, его уши немного розовеют. Взгляд Шэнь Юаня возвращается к подергиванию его руки. — Ага, похоже, уже помогает, шиди. Попробуй согнуть руку, пока я продолжу, пожалуйста. — Мгм. Тишина уже не кажется такой неловкой, как раньше. Предыдущий разговор подтверждает то, что Лю Чжао уже сказал, что он не любит тратить слова впустую. Однако он говорит достаточно, чтобы донести свою точку зрения. Это скорее дружеское молчание, тем не менее Шэнь Юань продолжает болтать. — Забавно, можно подумать, что, узнав, что Цяньцао не только учит исцелению, можно продолжать считать, что все остальные вершины — заложники одного образа. — Это не так? — Нет, видишь ли, именно на Цяньцао я научился этому стилю, ну, не знаю его названия, но похоже на блокировку ци, не так ли? Останавливает мышцы и энергию. Не говоря уже о том, что ученик, обучавший меня блокированию ци, на самом деле является специалистом по стимуляторам. — Цинцзин фокусируется на знаниях. — Да, но большинство учеников больше сосредоточены на развитии ци. Способы создания и улучшения этих навыков применительно к оружию, предметам и талисманам. Многие старшие ученики фактически поддерживают партнерские отношения с учениками Цяньцао, чтобы продвигать свои исследования. — О. — Верно? Я тоже не думаю, что это общеизвестно. Лично мне нравится изучать зверей. Они невероятны, некоторые даже могут использовать ци, как люди и демоны. Хотя неизвестно, намеренно или нет. Я бы с удовольствием когда-нибудь изучил некоторых из них лично. Возможно, когда мне разрешат выходить на ночные охоты, я смогу понаблюдать за ними в их естественной среде обитания. Хотя не уверен, что мне удастся договориться с кем-нибудь из учеников Цяньцао о сотрудничестве в этой области. Му Шао уже сказал, что он «предпочел бы не», что является его самым вежливым способом сказать мне «нет». — Рука Лю Чжао сжимается в кулак. — О, вот так! Могу я взглянуть на другую руку, пожалуйста? — Я не могу ей шевелить. — О, да, извини. Они снова замолкают, когда Шэнь Юань хватает его за другую руку. — …Твоя книга. — Хм-м? — Ты пишешь свои заметки о зверях. — Ах, ну, на самом деле это мой личный проект. Я создаю полевое пособие по флоре и фауне. Я не знаю, могу ли полагаться исключительно на знания в своей голове или нет, если я в опасности, так что, возможно, наличие справочника под рукой поможет, если я случайно запаникую. — Ты не запаникуешь. — Ха, — Шэнь Юань снова поднимает глаза. Лю Чжао пристально смотрит в воды природного бассейна. — Ты не паниковал, когда мы дрались. — Но ты же не пытался всерьез убить меня. — Байчжань учит своих учеников никогда не сдерживаться. Шэнь Юань перестает массировать руку. Лю Чжао старается не встречаться с ним взглядом. Шэнь Юань шлепает по чужой руке, встряхивая его. — Ты мог убить меня! — Но ведь не убил. Шэнь Юань снова шлепает по его руке: — Мне от этого не легче! — Уголок рта Лю Чжао подергивается. — О небеса, ты издеваешься надо мной, не так ли? Лю Чжао пожимает плечами с мальчишеской ухмылкой на лице. — Возможно. Боже, как будто он не мог стать красивее — у него ямочки на щеках. Шэнь Юань закрывает глаза, чтобы погрузиться в свои мысли, потому что ого-го — это немного по-гейски. Затем возвращается к массажу руки Лю Чжао. — Ну, — начинает новый голос. — Не думал, что хоть когда-либо увижу подобное зрелище. Шэнь Юань и Чжао оба переводят взгляд на вход в грот. Му Шао улыбается им и начинает подходить. — Вы двое, наконец, поговорили о том, как Лю-шиди ревновал из-за внимания, которое Юэ-шисюн уделял Шэнь-шиди. Шэнь Юань снова хлопает Лю Чжао по руке. — Так вот почему ты пытался драться со мной? Лю Чжао краснеет, вместо ответа бросая свирепый взгляд в сторону Му Шао. — Подожди, — Шэнь Юань оглядывается на Му Шао. — Откуда ты это знаешь? — Мы с Лю-шиди старые друзья. Шэнь Юань оглядывается на Лю Чжао, который кивает, затем снова на Му Шао. — С каких это пор?! Кроме того, почему ты не сказал мне об этом раньше? — Мы оба были выбраны на одной и той же церемонии отбора. Я не раздаю свой бальзам от синяков кому попало. И я не сказал тебе, потому что хотел изучить продвинутый стиль блокировки ци раньше, чем другие, чтобы получить преимущество на занятиях. Шэнь Юань пристально смотрит на него: — Я чувствую себя обманутым. Му Шао снова пожимает плечами. — И? Шэнь Юань наклоняется, ровно настолько, чтобы коснуться поверхности воды кончиками пальцев. Затем движением ци отправляет струю воды прямо в Му Шао. Лю Чжао фыркает, затем отворачивается, чтобы заглушить свой смех. Шэнь Юань наблюдает, как Му Шао отплевывается и кашляет, прежде чем кивнуть самому себе: — Хорошо, я прощаю тебя. — Я ненавижу тебя. — Ты любишь меня.

***

После этого жизнь становится намного спокойнее. Конечно, насколько это возможно, если речь идет о жизни ученика. Уроки постепенно усложняются до такой степени, что Шэнь Юаню действительно приходится выделять время, чтобы совершенствовать навыки, которым он обучается. Его мастерство владения мечом в лучшем случае базовое, однако его ци развивается быстрее, чем у других в его группе. Фай Жэньцю в конце концов навещает его, чтобы узнать, как прошел бой. После того, как он поведал подробности своей победы учителю, лорд пика бросает на него особенный взгляд — грубый, но в то же время вполне понятный. Что очень вовремя, потому что лорд пика Байчжань врывается в кабинет, держа Лю Чжао на весу, как котенка, за шкирку. — Где ученик, который избил юношу Лю? Глаза Фай Жэньцю расширяются, и Шэнь Юань немедленно начинает нервничать. Лю Чжао — весь черно-синий. Он явно получил неплохую взбучку. — Лорд Жэньдай, я не осведомлен о таком бое. Благослови тебя господь, ты, брехливый мастер. Лорд Жэньдай снова трясет Лю Чжао, она рычит. — У меня есть свидетель, который говорит, что его избил ученик, используя технику блокирования ци. — Хм, ты говоришь, ци блокирует? Уверена, что он сражался не с учеником Цяньцао? Это секретный специфический набор навыков, требующих высокого уровня духовного развития, которому учит только лорд Вай Жэньши. О, черт возьми, неудивительно, что Му Шао так сильно хотел выучить эту технику. И только после Шэнь Юань действительно переваривает сказанное. Ученик Дяньи! Не делись пиковыми секретами со случайными детьми!!! Она пристально смотрит на Лю Чжао, чьи губы сжаты в твердую линию: — Какого цвета были одеяния? — ее ученик смотрит прямо на нее в ответ. — Если ты закончила допрашивать меня о том, кто избил твоего лучшего младшего ученика, то, прошу простить, этот человек сейчас беседовал со своим собственным лучшим младшим учеником. Лучшим кем?.. Лорд Жэньдай вздыхает, но цедит скорее раздраженно, чем смирившись: — Хорошо. Затем большими шагами выходит из комнаты. Лорд Жэньцю немного подождал, затем посмотрел на Шэнь Юаня. — Ты оцениваешь эссе до конца месяца. — Да, шицзунь, — еще вполне объяснимо.

***

Шэнь Юань только устроился в недавно отремонтированной тихой библиотеке, когда кто-то сел напротив него. Лю Чжао скрестил руки на груди, нахмурился, за пояс заткнут свиток. Он выглядит лучше, чем в прошлый раз, когда Шэнь Юань видел его, хотя синяк под глазом явно свежий. Лю Чжао молча достает свиток и пододвигает к нему через стол. Другие ученики смотрят в их сторону, вероятно, потому, что в последний раз ученик Байчжань был в библиотеке Цинцзин, хм, примерно никогда. Несмотря ни на что, Шэнь Юань берет свиток и разворачивает его, его брови взлетают вверх, когда он просматривает содержимое. Это эссе о тактиках выживания в условиях экстремальной жары. Написанное Лю Чжао. Шэнь Юань опускает взгляд на эссе, затем снова смотрит на парня через стол. После минутного раздумья он берет кисть и начинает вносить поправки. Вероятно, он в долгу перед ним за то, что Лю Чжао не сдал его. Лю Чжао все это время тихо сидит за столом напротив него. Он не смотрит на эссе, пока оно проверяется; вместо этого он делает то, что делал в прошлый раз, — садится в позу лотоса и спокойно медитирует. Шэнь Юаню не требуется много времени, чтобы закончить со свитком. Он довольно короткий, но Шэнь Юань не знает, как соотносятся стандарты написания эссе их пиков, хоть и предполагает, что они похожи. Наверное. Шэнь Юань пододвигает свиток через стол обратно к Лю Чжао, который берет его и просматривает. Из рукава он достает еще один свиток и сразу же начинает переписывать набело, учитывая исправления, которые были внесены в его эссе. Как только он закончил, Лю Чжао встал, поклонился и вышел из библиотеки. Окей? Подобное повторяется примерно раз в неделю. Иногда это Му Шао, но иногда Лю Чжао. Время от времени они вдвоем приходят в одно и то же время, что заканчивается тем, что троица получает комнату в библиотеке, чтобы вместе заниматься и беседовать. Каким-то образом Шэнь Юань становится неофициальным наставником группы. Еще один их общий ритуал — это встречи через вечер в их убежище. Дяньи Янь все еще появляется, однако большую часть времени он тратит на подготовку к экзаменам в Императорскую академию и выпускному экзамену на адепта — они оба быстро приближаются. В один из вечеров Шэнь Юань входит в их убежище и обнаруживает, что Дяньи Янь жалуется на свою жизнь Му Шао и Лю Чжао. — Ученик Шэнь, ты случайно ничего не знаешь о Небесно-солнечных змеях? — Э-э, вообще-то, знаю, — Дяньи Янь замирает. — Что ты хотел знать? Я прекрасно помню их привычки и особенности сна. Но, если хочешь убедиться, я все записал в свой личный справочник. Все трое уставились на него. — Что? Он вздрагивает, когда Дяньи Янь хватает его за плечи. Он выглядит немного сумасшедшим. — Расскажи мне все, что ты знаешь, от этого зависит моя жизнь! Шэнь Юань оглядывается через плечо на Му Шао. — Его последний экзамен как ученика — поймать одну из них. — А, ладно, — его будущее действительно зависит от этого. — Конечно, давай присядем. Они вдвоем устраиваются на коврике, и Шэнь Юань пускается в объяснения. Небесно-солнечные змеи в ПГБД полностью заимствованы из религии ацтеков, но новые знания, которые он приобрел в этом мире, невероятно интересны. Он рассказывает о том, что эти змеи являются одними из немногих животных, использующих ци, что поглощают солнечный свет, чтобы временно ослепить как добычу, так и врагов. Рептилии активны только днем и, как известно, прячутся в заброшенных логовищах пауков-волков для защиты ночью. Поскольку у них есть крылья, они обычно летают по небу и охотятся на птиц, а не на грызунов, как их наземные собратья. Яд змей не смертелен, однако настолько болезнен, что многие жертвы кончают с собой, чтобы остановить боль. Чешую Небесно-солнечной змеи и ее сброшенную кожу можно измельчить и использовать как панацею от любого змеиного яда в мире. Однако их можно найти только на самых высоких вершинах гор, где воздух разряжен. — Кроме того, — продолжает Шэнь Юань, — у них есть еще более редкая родственная порода, Небесно-лунные змеи. Тебе нужно знать и о них? Все снова уставились на него, ну а Дяньи Янь теперь действительно плачет. — О небеса, я мог бы сдать этот экзамен прямо сейчас!.. Лю Чжао пристально смотрит на него. — Откуда ты это знаешь? — Лю-шиди имеет в виду, — поясняет Му Шао, — что это впечатляющее количество информации о невероятно редком звере… о котором нет достоверных текстов. Откуда ты все это знаешь? Честно говоря, он помнит большую часть вещей из самой новеллы. Однако это дела будущего. Но у него есть и другой источник. — Я прочитал это в свитке. Дяньи Янь выглядит так, словно у него вот-вот случится нервный срыв. — Ты издеваешься надо мной?! Я перерыл всю чертову библиотеку! В каком разделе? — Э-э, ну, не в общем доступе. Лю Чжао хмурится. — Скрытая часть библиотеки? — Да, некоторое время назад я случайно обнаружил скрытую часть библиотеки за книжным шкафом. Несколько лестниц ведут под землю в огромное хранилище с книгами. Внутри устроились несколько старших учеников, так что не думаю, что это запрещено, — я имею в виду, что некоторые из них поприветствовали меня. Там внизу полно всяких интересных свитков и фолиантов. Это не было случайностью. Он искал скрытую библиотеку с тех пор, как попал на пик, потому что главный герой нашел в ней всевозможные чит-коды и бонусы. Чего он не ожидал, так это количества людей, которые уже знали о ней или имели к ней доступ. Отстой. Му Шао тянет: — Твои знания пугают меня, шиди. — Я делюсь, потому что мне не все равно. А теперь, не будете ли вы так любезны передать мне личи?

***

Уход Дяньи Яня из школы — это тихое дело между Му Шао, Шэнь Юанем и самим Дяньи Янем. Как к единственному ученику, сдавшему экзамен, другие старшие ученики отнеслись к Дяньи Яню с некоторым презрением, но он был ослеплен счастьем. Когда он объявил о своем решении покинуть пик, все слишком поспешно согласились помочь ему собрать вещи. Что оставляет их троих в теперь уже пустых медицинских покоях Дяньи Яна незадолго до рассвета. Шэнь Юань говорит сквозь зевоту. — Вам двоим повезло, что вы мне нравитесь. Дяньи Янь смеется и треплет макушку Шэнь Юаня. — Ранняя пташка ловит червяка, малыш, — его улыбка становится мягкой. — Я буду скучать по вам двоим. Спасибо, что составили мне компанию в мои последние дни на Цяньцао. Шэнь Юань немного краснеет. — С тобой удивительно легко. Без тебя здесь будет странно. — Эй, как говорят на твоем пике — жизнь продолжается. Я обязательно напишу вам обоим, хорошо? Шэнь Юань делает шаг назад и кланяется заклинателю Дяньи. — Имея честь быть знакомым с вами, я с нетерпением жду возможности услышать, как вы возьмете столицу штурмом. Дяньи Янь снова смеется и кланяется в ответ. — Обещаю, — затем он смотрит на Му Шао. Подбрасывает ключи от своих комнат в воздух, ловит их, затем бросает Му Шао, который секунду мешкает. — Согласно обычаю Цяньцао, я, бывший ученик Дяньи Янь, настоящим оставляю свое дополнительное оборудование и вещи ученику Му Шао, — у Му Шао отвисает челюсть. На Цяньцао очень важно иметь личное рабочее место. Единственный способ получить его — это в наследство (ака стажируясь или будучи на побегушках) от старшего ученика или быть достаточно выдающимся, чтобы обратиться к лорду Цяньцао с просьбой построить отдельные комнаты. Последнее встречается реже. Будучи младшим учеником, Му Шао потратил бы еще пять-десять лет на совершенствование своих навыков или стажировку только для того, чтобы получить личный медицинский кабинет, не говоря уже о покоях. Улыбка Дяньи Яна снова становится мягкой. — Тебя ждут великие дела, малыш. Му Шао, который все это утро был на грани слез, один раз шмыгает носом, затем бросает все и бежит к Дяньи Яню, заключая его в объятия. Шэнь Юань, решив, что к черту все это, тоже подбегает и обнимает их обоих. — Мальчишки, — срывается голос Дяньи Яна. Однорукое объятие, которое получает Шэнь Юань, все еще сокрушительно крепкое. Когда Дяньи Янь покидает вершину, он улетает на своем мече с широкой улыбкой и заплаканными глазами.

***

После того, как Дяньи Янь подарил Му Шао покои, его друг ударяется в учебу, чтобы доказать себе и завистливым младшим, что он достоин этого места. Лю Чжао тоже очень занят, поскольку он не сдал Шэнь Юаня, лорд Жэньдай устроила ему усиленное обучение на следующие несколько месяцев в качестве наказания. У него все еще есть компания; Юэ Ци время от времени заглядывает поболтать и выпить чаю, но он появляется не слишком часто. Некоторые ученики Цяньцао все еще время от времени останавливают его, спрашивая дорогу к нужным полкам. Есть сверстники, те, кто не называет его «гением», и они достаточно хорошо ладят, но больше напоминают коллег, которые уважают друг друга. Не друзей. Что оставляет Шэнь Юаня на милость лорда Жэньцю. Можно сказать, его шицзунь проявил особый интерес к Шэнь Юаню. Он начинает заглядывать на несколько минут во время большинства его уроков и постоянно наблюдает за ним во время занятий по духовному совершенствованию. Даже после того, как его наказание с оцениванием эссе закончилось, Фай Жэньцю находит другие причины, чтобы вызвать его в свой кабинет. Один раз они говорили о положительных эффектах, которые оказало расширение библиотеки. В другой раз обсуждали, как показать воздействие энергии инь и ян на уроке, с которым у Шэнь Юаня возникли проблемы. Иногда это были просто беседы за чаем в свободные дни. Ему не приказывают, но теперь просят оценивать эссе других младших учеников, иногда даже те, которые написаны его шисюнами. Это стало настолько привычным, и Шэнь Юань обнаружил, что больше не возражает. Однажды вечером перед ужином лорд Жэньцю разговаривает с ним о духовной энергии и упоминает элементы, составляющие ци. — Многие люди, согласно звездам, имеют сродство со стихиями и внутреннюю склонность к энергии инь или ян. Ты более склонен к инь. Тем не менее, обладаешь достаточным запасом ян, чтобы суметь вывести свою ци и в другие стихии. Я видел это на твоих уроках. Фай Жэньцю делает глоток чая. — Этот учитель считает, что ты готов перейти к следующему этапу обучения, ученик Шэнь. Через неделю ты отправишься в уединение в пещеры Линси, чтобы продвинуться в своем совершенствовании. Пожалуйста, не торопись, чтобы должным образом подготовиться.

***

Шэнь Юань проводит целый сезон в уединении. Честно говоря, это невероятно скучно, но время пролетело так быстро, что он не заметил, как прошло несколько месяцев. Он получил способность к инедии, поэтому медитация — все, что было необходимо для дальнейшего развития. К тому времени, когда Шэнь Юань выходит из пещер, его ци гудит в венах с новой силой. Это так чертовски круто. Осень уже вступила в свои права, когда он вернулся на вершину. После того, как Шэнь Юань приводит себя в порядок, старший ученик ведет его в кабинет Фай Жэньцю, который проверяет его меридианы и, кажется, доволен прогрессом. — Ты хорошо продвигаешься вперед, ученик Шэнь. Ты помнишь наш последний разговор перед твоим уединением? — Да, шицзунь, — голос Шэнь Юаня теперь немного глубже — еще не совсем взрослый, но не такой детский. Его волосы достигли такой длины, что падают на лицо. К счастью, шицзе, которая столкнулась с ним, когда он вышел из купален, привела его прическу в презентабельный вид с помощью ленты. — Шицзунь рассказывал этому ученику о способности использовать стихии с помощью ци. — Верно. Этот мастер напоминает, что у тебя склонность к воздуху. Тогда тебе следует отточить свои навыки на ветрах, — он указывает на ученицу, которая привела его. — Старшая ученица Ци Цзя проинструктирует тебя. Шэнь Юань кланяется ей. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Она, в свою очередь, кланяется в ответ. — Я с нетерпением жду возможности передать знания ученику Шэнь. Они разговаривают еще немного, вводя Шэнь Юаня в курс дела и кратко пересказывая последние новости. Глава Школы объявил о намерении уйти в отставку в течение нескольких лет, сославшись на то, что он хотел бы провести оставшиеся дни в тишине уединения. За этим последовало объявление о том, что главный ученик Юэ Ци станет новым Главой Школы. Это было назначение, которое никто не мог опровергнуть. По-видимому, он героически участвовал в какой-то войне, которую Шэнь Юань пропустил из-за переселения душ. Когда его наконец отпускают, Шэнь Юань решает посмотреть, есть ли кто-нибудь в их секретном месте. Он не разочаровывается, приметив две знакомые фигуры, беседующие у костра, и чайник с чаем, стоящий на металлической решетке над пламенем. Он улыбается. — Надеюсь, у вас найдется еще одна чашка. Они оба поднимают глаза, спокойная улыбка Му Шао становится шире, глаза Лю Чжао распахиваются от удивления, возможно, у него немного отвисает челюсть. Эти двое тоже превращаются в мужчин. Даже так можно заметить, что Му Шао вырос. Целитель больше не выглядел подростково неуклюжим, а просто высоким и широкоплечим. Плечи Лю Чжао тоже стали шире, превратившись из подтянутых в мускулистые. Детская пухлость тоже ушла с их лиц. Интересно, какие перемены они видят в нем? Му Шао смеется: — Ты просто услада для глаз, Шэнь-шиди. — А я вижу все те же усталые глаза. — Твой юмор, как всегда, безупречен. — Хотя это правда, естественно, сонные глаза Му Шао выглядят еще более усталыми из-за мешков под ними. — Я несколько раз задерживался допоздна после того, как ученики Аньдин взорвали здание. Шэнь Юань садится рядом с ними. — Взорвали здание? — Да, очевидно, одному из них пришла в голову блестящая идея хранить порох рядом со свечами. — О нет. — Да, к счастью, в результате взрыва никто не погиб. Только раненые. Шэнь Юань переводит взгляд на Лю Чжао, который пристально смотрит в огонь — его лицо выглядит немного порозовевшим, возможно, из-за близости костра. — А как поживает Лю-шиди? Прошло довольно много времени. Он пожимает плечами. — Хорошо, — Лю Чжао отрывает взгляд от огня. — Ты выглядишь худым. Шэнь Юань по возможности осматривает себя: — Ты так думаешь? Теперь я овладел инедией, так что не думал, что похудел. — Его запястья всегда были изящными, но они действительно выглядят несколько тоньше, чем раньше, даже с новыми наручами, которые ему выдали вместе с подходящими одеждами. Хм, неважно. — Я вижу, что ты набрал больше мускулов. Лю Чжао поспешно отводит взгляд и снова смотрит на огонь. — Я стал сильнее. — Я думаю, как и все мы, — начинает Му Шао, передавая Шэнь Юаню чашку чая. — Никто из нас больше не носит одеяния младшего ученика. Приятно видеть, как сильно мы выросли. — Да, шисюн. — Заткнись, Лю-шиди.

***

На следующее утро Шэнь Юань встает перед рассветом, чтобы навестить Му Шао. Прошлым вечером его друг упомянул, что миорелаксанты и бальзамы, которые он ранее давал ему, могут оказывать не такой сильный эффект, как до уединения. На всякий случай они договорились, что не помешает добавить несколько новых. Оказавшись у покоев, он дважды стучит в дверь. Му Шао выглядит измотанным, когда распахивает дверь, его внешний вид живо напоминает Дяньи — это весьма беспокоит Шэнь Юаня. — Ты в порядке? — Шэнь-шиди. — Раздается пронзительный стон с кровати пациента. — У меня закончились морозные цветы, не мог бы ты присмотреть за моим пациентом, пока я принесу их? — Я… — Спасибо! — Му Шао почти пробегает мимо него к двери. Шэнь Юань вздыхает, входя в комнату. Пациент, о котором идет речь, — ученик Аньдин с довольно неприятным ожогом на левой руке и ноге, который со страхом смотрит на него. — Э-э, — Шэнь Юань закрывает за собой дверь. — Этот — ученик Шэнь Юань с пика Цинцзин. Пожалуйста, дай мне знать, если я могу что-нибудь для тебя сделать. — Отчаянный кивок — это все, что он получает, широко раскрытые глаза наблюдают за ним, когда он подходит к кровати и садится на деревянный табурет рядом с учеником. Странный. — Ты в хороших руках, Му-шиди — один из лучших целителей, которых я знаю. Ученик начинает теребить одеяло. — Я в курсе, — он все еще смотрит на Шэнь Юаня, как будто что-то ищет. — Вот почему я здесь. В комнате снова воцаряется тишина. Шэнь Юань терпит его пристальный взгляд еще секунду, прежде чем вздохнуть. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Э-э, э-э… — Выкладывай. — Ну, эм, термин «Самолет» тебе что-нибудь говорит?.. — Шэнь Юань пристально смотрит на него. Парень секунду смотрит в ответ, прежде чем неловко рассмеяться. — Ага, я думаю, что нет… — Ты тоже переселился?! Парень на кровати моргает, а затем расплывается в широкой ухмылке. — Я, блядь, так и знал! Я, блядь, знал! — он тычет забинтованным пальцем в Шэнь Юаня. — Я так ждал, когда Шэнь Цзю появится на вершинах! Типа «о нет, вот идет злодей, лучше держись от него подальше и не стой на его пути» — но ничего так и не произошло! А потом! Ученики Цяньцао говорили о Шэне, но это был не тот человек! Так что я такой: «Хм, что-то не так». Поскольку ученики Аньдин мало общаются с Цинцзин, я тоже подумал: «М-м-м, лучше не стоит», но… — Чувак. — Верно, верно, извини… я просто так взволнован, братан, это же солидарность попаданцев. Хотя я и не думал, что будет кто-то еще! Было так страшно, когда система просто сломалась… не пойми меня неправильно, слава богу, я имею в виду, что я наконец-то стал вести себя как я, а не как Шан Цинхуа, но все же! Как ты это сделал? Шэнь Юань сочувственно тянет: — О-о-о, ты застрял в «шпионе»? Кивок. — Моя жизнь — отстой, братан. Я переселился рано — мне пришлось заново пережить младенчество. Не весело, не рекомендую — ноль из десяти. — О черт, а я думал, что быть подростком — отстой. — Попробуй быть взрослым мужчиной в младенце. Итак, Шэнь Юань — это твое настоящее имя? — Да, я понятия не имел, что переселился, когда очутился здесь, поэтому я сказал лорду пика свое настоящее имя. Когда кто-то спрашивает тебя: «Привет, как тебя зовут», ты просто говоришь им, потому что это, блядь, нормально? В любом случае, э-э, отвечая на твой вопрос, это вроде как сломало систему? Сначала запуск просто отложило, но это полностью вывело меня из себя, все эти определения и поврежденные файлы, а затем ошибка 404… — Братан, благослови господь тебя и твои ляпы, — парень перед ним ухмыляется. — Продвигаться по новелле стало намного легче. Шэнь Юань моргает. — Что? — Что? — Какого черта ты хочешь следовать сюжету? — Мы находимся в романе, это все равно произойдет. Ну, ладно, на самом деле все уже идет не так, как я… пи… помню. Например, Дяньи Янь должен был стать первым настоящим врагом Ло Бинхэ после Шэнь Цинцю, верно? Арка ядовитого цветка? У него была трагическая предыстория безжалостного одиночества на пике, затем он потерпел неудачу в учебе, что привело к тому, что его исключили из Императорской академии. Предполагалось, что он будет травить людей направо и налево, а затем похищать дочерей всех этих аристократов — настоящий страт для гарема. — Но, — начинает Шэнь Юань, отбрасывая в сторону растущий ужас от этой новости. — Он сдал экзамен. Он счастливо учится в академии. И твою ж мать, кто знал, что у Дяньи Яня хватит духу стать настоящим серийным убийцей?! Он такой милый парень, несмотря на моральную неустойчивость и амбиции. Подождите, черт возьми. Шэнь Юань бледнеет. — Он точно должен был быть злодеем. — Именно это я и говорю! — Но потом я стал его другом… и сейчас он счастлив. У него нет причин делать ничего из этого. — Я знаю! — парень пытается вскинуть руки в воздух, но останавливается, шипя от боли. — Это моя точка зрения, братан. Роман меняется, кто знает, что теперь произойдет! Шэнь Юань пристально смотрит на него еще немного. — Разве это плохо? — А разве нет? — Потому что, следуя новелле, мы оба умрем. Школа, наши друзья и знакомые — все они будут убиты. — …О, — он опускает взгляд, — но если мы не будем следовать сюжету, тогда мы не будем знать, что произойдет?! Шэнь Юань хмыкает. — Ну, экзамен Дяньи Яня все же состоялся. Мы оба все же поступили на свои пики. Я думаю, что ключевые события произойдут… но мы должны их немного поправить и изменить результат. Парень смотрит на него еще немного, затем его дыхание заметно меняется, становится быстрее, глаза сияют. — Ты не думаешь, что уже слишком поздно? Протаг-Ло Бинхэ уже сирота, мы не можем этого изменить. Шэнь Юань кивает. — Мы не можем изменить прошлое, но вместе мы все еще можем формировать будущее, — Шэнь Юань смотрит ему в глаза. — Мы можем предотвратить его падение во тьму, тогда школа не будет уничтожена. Парень издает смешок — звучит так, будто вот-вот расплачется. — Ты действительно так думаешь, да? — он шмыгает носом, но все еще улыбается. — Хорошо, мы будем работать вместе, — он протягивает руку. — Из солидарности попаданцев? Шэнь Юань пожимает его. — Из солидарности попаданцев. Он снова смеется. — Я никогда не задумывался, что действительно могу жить нормальной жизнью. Надеюсь, я смогу избежать всех этих странных шпионских штучек из сюжетной линии новеллы. — Кстати, как тебя зовут? — А, ну что ж, я всю эту жизнь ходил под именем Шан Цзяньго, так что остановимся на нем. — Ты тоже читал ПГБД? — Э-э, да, большой поклонник! Шэнь Юань морщит нос. — Правда? Даже несмотря на то, что сюжет был потерян в первых тридцати главах, а автор продал своего главного героя за деньги? Шан Цзяньго довольно фыркает, когда Му Шао вбегает обратно в комнату. — О нет, он умирает. Шэнь Юань бросает взгляд на Шан Цзяньго. — Нет, он просто идиот. — Эй! Му Шао переводит взгляд с одного на другого. — Вы двое знаете друг друга? — Мы выросли в одной деревне, — говорит Шэнь Юань, а Шан Цзяньго кивает. — О, ну, любой друг Шэнь-шиди — мой друг. Шан Цзяньго вытаращился, Шэнь Юань закатил глаза.

***

В то утро он не получил ни одного бальзама или стимулятора, но, видя, как устал Му Шао, Шэнь Юань обязательно напомнил, что спешить с их приготовлением не стоит. Позже, тем же вечером, после дополнительных уроков теории у Ци Цзя, Шан Цзяньго присоединяется к Му Шао, когда они входят в грот. Он явно узнает это место, но просто с благоговением оглядывается по сторонам и поочередно говорит с Му Шао и Шэнь Юанем. У его товарища-попаданца нет особого понятия о личном пространстве, поэтому он продолжает цепляться за Шэнь Юаня. Лю Чжао приходит позже обычного, они как раз вдвоем показывают Му Шао знаменитую ручную игру, в которую играли современные дети. Шан Цзяньго упирается взглядом в Лю Чжао, который просто пристально смотрит на него, затем решительно встает с другой стороны от Шэнь Юаня. Они почти не разговаривают между собой, но Шэнь Юань начинает вытягивать слова из Лю Чжао, который в конце концов становится менее настороженным по отношению к Шан Цзяньго. Однако это не мешает ему свирепо смотреть на парня. Странный.

***

По мере того, как все они становятся старше, время течет все быстрее. Осень сменяется зимой, и встречи переносятся с двух вечеров на один раз в неделю, чтобы избежать холода и снега. С Шан Цзяньго они начали часто встречаться в одной из звуконепроницаемых библиотечных комнат, чтобы набросать сюжетные моменты, которые, по их мнению, исправлены. Шан Цзяньго уже случайно спас Мобэй-цзюня («Он мой любимый персонаж, что я должен был делать? Просто позволить ему умереть?», «Да!», «Братан», «Ладно, нет… теперь нам действительно нужно все хорошо обдумать»), но они работают над этим. Его дополнительные уроки с Ци Цзя продвинулись до такой степени, что она предлагает направить духовную энергию в предмет, который поможет ему манипулировать воздухом. Веер — очевидный выбор. В романе у оригинального злодея-подонка был такой. Шэнь Юань опасается идти по его стопам, но в то же время не может отрицать преимущества наличия оружия для духовных атак. Итак, зимним днем он и Ци Цзя отправляются в город, получив разрешение и немного денег от шицзуня. У нее также есть веер, но она хотела бы приобрести еще один просто для разнообразия. Вместе они останавливаются у лавки, где продаются веера хорошего качества. В конце концов он покупает один из них, из березового дерева, с изображенным на нем бамбуковым мотивом. Достаточно хорошо соответствует эстетике пика. После одобрения его выбора Ци Цзя предлагает встретиться в чайной через час, а затем уходит. Шэнь Юань отправляется на поиски чего-нибудь интересного в других лавках. Лучше воспользоваться пребыванием в городе, чтобы сделать кое-какие покупки к празднику Зимнего солнцестояния. По сути, это дерьмовый способ Самолета включить Рождество в мир ПГБД, но, эй, это кусочек современного комфорта, которого ему не хватало. На свои собственные сбережения Шэнь Юань делает несколько покупок для своих друзей, чтобы подарить им подарки. Его последняя остановка — в аптеке, чтобы присмотреть хорошую ступку и пестик для Му Шао. Шэнь Юань как раз собирается завести разговор о кварцевом камне, усиливающем целебные травы, но замечает знакомую фигуру в темно-синей мантии. Шэнь Юань улыбается, раскрывает свой недавно купленный веер и скользит к Лю Чжао, который пристально смотрит на прилавок. — Приветствую, незнакомец. Лю Чжао вздрагивает, но снова расслабляется, когда узнает его. — Шэнь Юань. — Хм, я не знал, что шиди любит украшения. — Это подарок. Шэнь Юань снова смотрит на прилавок. Весь он заполнен вещами, предназначенными для пар, чтобы дарить их друг другу в длительных отношениях. Ха, по какой-то причине у него сдавило грудь. Наверное, из-за зимнего воздуха. — О, я и не знал, что шиди за кем-то ухаживает. Кто эта счастливица? Лю Чжао сурово хмурится. — Это для моей сестры. Шэнь Юань обмахивается веером. Хм, это не… тогда хорошо. — Эм, шиди, я не уверен, как лучше сказать, но все эти вещи предназначены для молодых влюбленных. Не для семьи. Лицо Лю Чжао бледнеет, в глазах ужас. Будучи хорошим другом, Шэнь Юань не смеется. Искушение велико, но он выше этого. — Ничего страшного, этот случайно приметил еще одну ювелирную лавку с красивыми серебряными браслетами. Ваша сестра любит аметисты? Говорят, это защитный кристалл, — Шэнь Юань продолжает болтать, беря под руку Лю Чжао и уводя его от, вероятно, ужасной покупки. В другой лавке Лю Чжао быстро покупает простое кольцо с инкрустацией из аметиста. Он также покупает кисточку с бусиной из содалита темно-синего цвета, которую протягивает Шэнь Юаню. Лицо Лю Чжао слегка раскраснелось от холода. — Для тебя. — О, Лю-шиди, она прекрасна. Но у меня пока нет меча. — Твой веер. — О, замечательная идея, — Шэнь Юань пропускает ее через отверстие на конце стана, затем, закрепив, осматривает. — О, действительно неплохо, — он смотрит на Лю Чжао и улыбается. — Спасибо, Лю-шиди. Жесткий кивок — это все, что он получает, прежде чем его друг выпаливает: — Мне нужно идти, — и стремительно уходит дальше по улице. Шэнь Юань качает головой в ответ на эти выходки, но чувствует, что улыбается. Однако, когда он поворачивается, чтобы уйти, чувствует на себе пару взглядов. Шэнь Юань ищет источник и замечает ребенка, наблюдающего за ним блестящими серыми глазами. Он держится за руку пожилой женщины, которая покупает еду в соседней лавке. Его взгляд отрывается от мальчика, когда продавец продуктовой лавки начинает кричать. — Здесь недостаточно денег, ты, старая ведьма! — рука мужчины высовывается из-за прилавка, хватая пожилую женщину. Две вещи мешают ему продолжить. Рука Шэнь Юаня, схватившая мужчину за запястье, и меч Лю Чжао, приставленный к горлу. Вся улица погружается в тишину. Владелец лавки кричит, брызжа слюной. — Она воровка! — Шэнь Юань давит на нерв на запястье. Обидчик взвизгивает, и когда Шэнь Юань отпускает его руку с видом, как будто коснулся покрытой грязью тряпки, она безвольно виснет вдоль его жирного потного бока. Шэнь Юань вздыхает, бросая взгляд на мелочь на прилавке, а затем равнодушно смотрит на выставленные продукты. — Если уж на то пошло, я скорее поверю, что ты мошенник. Владелец лавки рычит. — Что… — Лю Чжао прижимает свой меч немного ближе к его горлу. Женщина смотрит на Шэнь Юаня широко раскрытыми глазами, когда он произносит: — Госпожа, я никогда не слышал, чтобы кто-то брал две серебряные монеты за кочан капусты. Подходящая цена — три медяка. Лю Чжао пристальнее смотрит на мужчину. — Позор. Шэнь Юань снова вздыхает, собирает деньги женщины и кладет их обратно ей в руку. — Пожалуйста, госпожа, этот человек знает другого торговца на соседней улице — того, кто не продает гниль и знает цену еде. Сюда, пожалуйста. Только после того, как Шэнь Юань успешно выводит маленькую семью из скандала, Лю Чжао расслабляется, убирая свой меч. Люди начинают роптать, обходя лавку стороной. Они спокойно идут вместе, пока не добираются до лавки, о которой говорил Шэнь Юань. — Пожалуйста, молодые заклинатели, — начинает она, со слезами на глазах глядя вниз. — Эта скромная женщина не может достойно отблагодарить вас за вашу мудрость и помощь. Вы оба слишком добры к таким, как мы. Лю Чжао почтительно кланяется ей в ответ, заставляя ее и ее ребенка покраснеть. — Доброта — это особенная сила. Шэнь Юань улыбается Лю Чжао. — О, Лю-шиди действительно слушал. Лю Чжао слегка краснеет и отводит взгляд. — Я всегда слушаю. — Твои оценки по математике говорят об обратном. — Румянец остается, но взгляд меняется на свирепый. Мальчик хихикает, прежде чем понимает, что ему не следовало, и быстро закрывать рот руками. Шэнь Юань делится с ним улыбкой, и мальчишка замирает, тоже краснея. Мать усмехается, поглаживая его по затылку. Лю Чжао фыркает, прежде чем вернуться к лавке и швырнуть деньги, напугав всех, включая растерянно выглядящую девушку за прилавком. — Я плачу. Мать отказывается от трех золотых монет. — Молодой господин, это слишком много. Лю Чжао кивает на прощание и уходит. Шэнь Юань нежно вздыхает. — У него добрые намерения. — Краем глаза он видит, как Ци Цзя машет ему из чайной неподалеку. Шэнь Юань кивает, затем берет со стойки одну из двух золотых монет и протягивает матери. — Так, кажется, будет лучше, я желаю вам двоим счастливого пути домой. Когда он приближается к своей шицзе, она поднимает бровь. — Что все это значит? — О, — Шэнь Юань оглянулся на семью. Маленький мальчик все еще смотрел в его сторону. Шэнь Юань махнул рукой, и он отвернулся, пряча лицо в маминой юбке. Милый. — Ничего, просто помог. — Он снова посмотрел на Ци Цзя: — Итак, какой чай ты рекомендуешь?

***

Накануне солнцестояния четверо учеников встречаются в своем убежище, чтобы обменяться подарками. К счастью, скалистые стены хорошо защищают от холода, а кристаллическая кровля занесена снегом. Вся пещера освещена исключительно сиянием оранжевого огня и бирюзовым светящимся топазом. После обмена сезонными поздравлениями Шан Цзяньго удивляет всех новой мебелью ручной работы для их небольшого убежища. Матерчатые складные стулья, металлические шампуры для жарки пищи на огне и небольшой стеллаж для хранения различных предметов. — Это мой подарок всем вам, потому что этот ничтожный — нищий. Лю Чжао кивает. — Все хорошо. Следующим раздает свои подарки Шэнь Юань. Му Шао в восторге от кварцевой ступки и пестика, Шан Цзяньго тает в новом флисовом одеяле — «ночи такие холодные, братан», — а Лю Чжао одобрительно кивает новым проволочным ловушкам. В свою очередь, ему подарили книгу о водных животных от Му Шао и красивый набор кистей для каллиграфии от Лю Чжао. Они не задерживаются слишком долго, учитывая, что сейчас зима и на улице все еще холодно. Однако, когда все они готовятся расходиться, Шэнь Юань удерживает Лю Чжао. Начинает идти снег, поэтому он старается сделать все быстро. — У меня есть еще один подарок для Лю-шиди, — он протягивает ему маленький бумажный сверток. Лю Чжао выглядит удивленным, но все же берет его, вытаскивая белую кисточку с белой бусиной, сквозь которую просвечивают зеленые ленты. — Камень называется Моховой агат, предполагается, что он помогает поддерживать стабильность энергии и предотвращает отклонения ци. Шэнь Юань поднимает свой веер, кисточка, которую ему подарили, все еще свисает с него. — Теперь мы совпадаем. Лю Чжао переводит взгляд с одной кисточки на другую, и его лицо медленно краснеет от холода. — Спасибо. — Я больше не буду тебя задерживать. До встречи, Лю-шиди. Он поворачивает назад, теплое чувство выполненного долга сопровождает его до самого пика Цинцзин.

***

Время продолжает лететь. Месяцы перетекают в годы, и Шэнь Юань ловит себя на мысли, что уже более трех лет провел как ученик Цинцзин. Му Шао — первый из них, кого отправили в пещеры на пике Ванцзянь, чтобы найти духовный меч. Шан Цзяньго отправляют еще через три месяца. Вскоре настает очередь Шэнь Юаня. К его удивлению, ему достается Сюя. Это красивый клинок, тонкий и элегантный. Один его вид приводит его в ужас. Шан Цзяньго и он проводят час в одной из библиотечных комнат, крича друг на друга. В конце концов, они приходят к выводу, что, вероятно, меч реагирует на тело Шэнь Цзю, а не на душу Шэнь Юаня. Тем не менее, решено, что он должен использовать его осторожно, просто чтобы избежать любых флагов смерти. Что вполне устраивает Шэнь Юаня, учитывая, что он в любом случае в основном использует свой духовный веер для боя. Предмет закален его собственной ци, что со временем сделало его твердым, как сталь. Его мастерство в тренировках с воздухом достигло уровня Ци Цзя, он больше не ее ученик. В его последний день занятий с ней, когда она вскоре собиралась сдать выпускной экзамен и покинуть школу, она удерживает его. — У меня есть просьба к ученику Шэню. — Конечно, шицзе. Скажи, чем я могу помочь. Она улыбается ему. — Ты можешь мне отказать… — Даже не подумаю. Теперь она смеется. — Ну, ты все еще можешь. Видишь ли, у этой скромной шицзе есть младшая сестра на пике Сяньшу, Ци Мэйфэн. Я хотела попросить тебя немного помочь ей после того, как я уйду. Она довольно… прямолинейна и нуждается в помощи с правильным выражением мыслей. Я была бы бесконечно благодарна, если бы ты не возражал, гм, заниматься с ней так же, как уже занимаешься с друзьями с других пиков, — она вздыхает. — Боюсь, как только я уйду, она начнет отставать в учебе. — Конечно, шицзе, когда-то я был старшим братом. Я хорошо осведомлен о, хм, трудностях, которые часто могут принести младшие сестры. Она снова смеется. — Прими мою благодарность, ученик Шэнь. Я устрою так, чтобы она навестила меня перед экзаменом. Боюсь, что она не справится со всем в одиночку. — Я рад быть полезным. Немного позже в групповой комнате библиотеки Шан Цзяньго восклицает: — Чувак! Ты серьезно делаешь это ненарочно? — Что делаю? — Пытаешься подружиться со всеми будущими Горными лордами из новеллы! Шэнь Юань хмурится. — Юэ Ци появился чисто случайно, единственным, кого я специально искал, был Му Шао. Кем должна стать Ци Мэйфэн? — Чувак, она Ци Цинци! Лорд, который встал на сторону Ло Бинхэ из-за жуткого внимания Шэнь Цинцю к женщинам, хотя она сама по девочкам! — Ну, я же не!.. — Верно, я знаю, что ты не. Но все же, постарайся наладить с ней хорошие отношения. Как минимум ты можешь помочь Лю Чжао избежать его флага смерти, я думаю, у тебя хорошие шансы. Холод охватывает Шэнь Юаня. Что? — Какой флаг смерти? — Ты не понял? Лю Чжао — будущий лорд пика Байчжань, Лю Цингэ, который умирает в начале романа от отклонения ци. — Хм? — Да, на нем флаг смерти. Когда настоящий Шэнь Цинцю натыкается на него в пещерах, он убивает его. Шэнь Юань чувствует, что ему становится все холоднее. Ч-что? — Конечно, это несчастный случай, братан? Эм, ты какой-то бледный, все в порядке? Лю Чжао умрет. — Братан? Он умрет из-за него. — Я убил его? — его голос тихий. Руки с силой ударяют по столу. Шэнь Юань вздрагивает, поднимая глаза на Шан Цзяньго, пристально смотрящего на него. — Нет. Ты не убивал его, это сделал Шэнь Цзю. Ты не собираешься его убивать, вы двое близкие друзья на данный момент, и, честно говоря, я не уверен, как вы вообще умудрились до этого дойти, — он машет рукой в воздухе. — Моя точка зрения такова: все будет хорошо! Отклонение ци Лю Чжао было сочетанием стресса от антагониста-Шэнь Цзю и давления его семьи. Тебя уже можно вычеркнуть из этого уравнения, если уж на то пошло, что уже снижает вероятность этого события. Кроме того, сейчас ты гораздо более искусен в обращении с ци, чем Шэнь Цзю в романе. Шан Цзяньго делает глубокий вдох. — На данный момент, учитывая, что временная шкала очень странная… Я думаю, ты единственный, кто может спасти его, если у него действительно произойдет отклонение ци. — Что? — Ну, Шэнь Цзю и Лю Чжао — соперники. Плохой против Хорошего, Знание против Силы и инь против ян. Вы двое противоположны во всех смыслах, но также наиболее совместимы друг с другом, то есть в смысле духовной энергии; холодная, успокаивающая энергия инь Шэнь Цинцю и огненная страстная энергия ян Лю Цингэ. Если искажение действительно произойдет, ты был бы лучшим выбором для устранения последствий. — Ох. — Да, братан, просто держись к нему поближе, и ты сможешь убедиться, что он выживет. Шэнь Юань потирает лицо руками. — Да-да, нет, ты абсолютно прав, — он поднимает глаза. — Спасибо, братан. — Эй, а для чего еще нужны друзья? Шэнь Юань улыбается. — Теперь, о моей проблеме с ледяным демоном… — Ты облажался. — Братан!

***

Лю Чжао — последний из них, кто получает духовный меч. Чэнлуань — это широкий клинок, такой же сильный и крепкий, как и его владелец. Их друзья восхищаются мечом у костра, но сам Шэнь Юань изучает Лю Чжао. Итак, он Бог Войны. Теперь, когда он знает, что Лю Чжао — это Лю Цингэ, Шэнь Юань не может не сравнивать его с тем человеком, которым он его себе представлял. По какой-то причине у себя в голове он всегда считал лорда Байчжаня человеком, занимающимся бодибилдингом, с бородой, например. Не этим стройным, величественно выглядящим юношей. Не таким привлекательным! Лю Чжао улыбается чему-то, что говорит Му Шао, и ямочки на щеках возвращаются. Черт возьми, он привлекательный. Шлепок по руке возвращает его к разговору. Все трое будущих лордов уставились на него. — Простите, что я пропустил? — Ну, — улыбается Му Шао, — мы говорили о ночной охоте. Но теперь мне любопытно, о чем таком интересном задумался Шэнь-шиди. Румянец заливает его щеки. — О, эм, ни о чем. Значит, ночная охота, да? Шан Цзяньго, его единственный друг, кивает. — Горные лорды Цинцзин и Цяньцао всеми силами настаивают на том, чтобы это было межпиковое сотрудничество. Похоже, будут миссии для групп по пять человек — по одному ученику с одного пика на группу! Лю Чжао кивает. — Главный ученик Юэ Ци согласился на это. — Верно, Глава Школы уже переложил все дела на него и наконец-то ушел в отставку. Му Шао вздыхает. — Я думаю, мы посмотрим, как все пойдет. Шэнь Юань вертит чашку чая, которую держит в руках. — Как думаете, когда состоится официальная церемония? — О, в конце этого лета. Я уже доработал бюджет. — Все они поворачиваются и смотрят на Шан Цзяньго. — Что? — Братан, — начинает Шэнь Юань. — Без обид, но почему они доверяют бюджет столь важной церемонии тебе? — Потому что я главный ученик пика Аньдин? Огонь потрескивает на холодном воздухе. За оглушительной тишиной этим следует хаос криков.

***

Он совершенно забыл, что Шан Цзяньго тоже станет лордом. Упс. Говоря о пиковых лордах, Ци Мэйфэн уже ненавидит его. Она не отреагировала ни на одно слово, сказанное им за весь разговор, и такими темпами он уже выпил половину чая в чайнике. Ци Цзя появилась со своей сестрой, а затем быстро ушла черт знает куда. Бросила Шэнь Юаня наедине с враждебно настроенной Ци Мэйфэн. Он хочет умереть. Наконец, после его очередной попытки завязать разговор, она вздыхает. — Послушай, ты. — У меня есть имя… — Мне действительно наплевать. Эм, действительно вышло не очень хорошо. — Единственная причина, по которой моя сестра привела меня сюда, — это то, что наши родители думают, что мне нужен такой же опытный парень-нянька, как она. Меня это не интересует. Шэнь Юань дважды моргает. Что? Нет, она же не серьезно?! — Мне действительно наплевать на тебя и на твои причудливые слова. Шэнь Юань немного бледнеет, когда она встает. — Чтоб ты подавился. Черт, черт, черт, ему нужно спасти этот разговор. — Меня не интересуют девушки. Она замирает. Он замирает, потому что, какого хрена он только что это сказал? Хотя на самом деле это правда, которую знают и он, и Шан Цзяньго. Ни у одного из них никогда не будет женщины. Главный герой буквально имеет виды на каждую женщину в этом мире со своим огромным гаремом. Пытаться связаться с одной из них — значит напрашиваться на верную смерть, даже если им удастся удержать его от перехода на темную сторону. Тем не менее, чтобы перестраховаться, Шэнь Юань всегда держался на расстоянии от любых фигур, идентифицирующих себя женщинами, с точки зрения романтики. Он думает, что нет ничего плохого в том, чтобы признаться. Ци Мэйфэн действительно внимательно смотрит на него. — Так… значит, тебе нравятся мужчины? Он чувствует себя немного загнанным в угол этим вопросом, но кивает. Это не ложь, ему нравятся парни! Все его друзья — парни! Она смотрит на него еще немного, прежде чем расплыться в улыбке. — Ну почему ты сразу не сказал? — она садится обратно почти без изящества, и, да, хорошо, теперь он понимает, что имела в виду ее сестра. — Гей и гей-солидарность, мой друг! Подожди, черт возьми, что? Ци Мэйфэн улыбается. — Итак, мне действительно нужна помощь с поэзией; можем мы начать с этого? Чувствуя легкую слабость, Шэнь Юань кивает. О небеса…

***

Ци Мэйфэн начинает регулярно приходить на занятия. На самом деле, ее сестра не ошиблась, она отчаянно нуждается в этом. Шан Цзяньго поначалу приходится иметь дело с ее убийственным взглядом из первых рук, прежде чем он слабо рассказывает Шэнь Юаню о «своем красивом поклоннике», их кодовом слове для Мобэй-цзюня, и она тоже начинает относиться к нему прилично. — Я не люблю натуралов, — это все, что они получают в качестве объяснения. Му Шао избавлен от всякой враждебности в его сторону, благодаря его успокаивающему присутствию в целом. Как и Лю Чжао, потому что, по-видимому, у одного есть двоюродный брат, который женат на двоюродной сестре другой, и благодаря этому они сами избежали свадьбы. После того, как проходит неловкая фаза знакомства, весна переходит в раннее лето и они приглашают ее в убежище. Она оглядывается с несколько впечатленным выражением лица, прежде чем спросить: — Итак, а где выпивка? — и четверо парней задыхаются. — Вы хотите сказать мне, — медленно говорит Ци Мэйфэн. — Что у вас четверых есть тайное убежище… и вы не используете его, чтобы избежать наказания за нарушение правил? Лю Чжао скрещивает руки на груди, а Шан Цзяньго нервно смеется. — Ну, видишь ли, нам это никогда не приходило в голову? — Вы мальчики-подростки. Вы же не скажете мне, что не приводили сюда никого на свидание. Лю Чжао бросает взгляд на Шэнь Юаня, затем пожимает плечами, ничего не говоря. Му Шао пожимает плечами. — Меня не интересуют свидания. Шан Цзяньго и Шэнь Юань обмениваются взглядами. — Зачем нам рассказывать другим об этом месте? — Да, братан прав, мы пришли сюда, чтобы убежать от людей. Одно лишнее слово, и кто попало начал бы пользоваться этим местом. Ци Мэйфэн пристально смотрит на них всех. — Вы самая отстойная группа ботаников, которую я когда-либо встречала. — Проходит несколько унизительных секунд тишины, прежде чем она вздыхает. — Но теперь вы мои ботаники. Мы это исправим. Ждите здесь, хорошо? — и она убегает. Му Шао проводит рукой по волосам. — Мы действительно паиньки, не так ли? Шэнь Юань откидывается на спинку стула. — Мы были слишком заняты тренировками, чтобы быть подростками, — он свирепо смотрит на Шан Цзяньго. — Я догоню тебя, главный ученик, клянусь богом. Он получает самодовольную ухмылку в ответ: — Удачи с этим, братан. Лю Чжао по-прежнему молчит. Она возвращается через полчаса с двумя деревянными ящиками. — Ладно, мальчики, у вас хотя бы закуска найдется? У Му Шао отвисает челюсть. — Где, гуй побери, ты все это достала? Она ухмыляется. — У меня есть связи на пике Цзуйсянь. Шан Цзяньго тихо присвистывает. — Будь я проклят, а ты умеешь производить впечатление! — Ну, мальчики, — она ставит ящики подальше от огня. — Я надеюсь, у вас нет планов на этот вечер, потому что завтра на всех пиках день отдыха. Ци Мэйфэн вытаскивает комично большую бутылку вина, ухмыляясь злобно и остро. — Давайте напьемся.

***

Как оказалось, Му Шао — громкий пьяница. Ци Мэйфэн тоже, и они вдвоем веселятся у костра, Шан Цзяньго небрежно хлопает в ладоши под их пьяное пение. Шэнь Юань, чувствуя тепло от алкоголя, сидит на бревне у пруда. Его ноги болтаются в прохладной воде. Окружающий мир кажется мягким. Даже вода кажется мягкой. Как будто плывешь. Это так приятно. Глухой удар вытряхивает его из мыслей. Лю Чжао тоже сидит на бревне. Он стягивает с себя ботинки, окунает ноги — и штаны — в воду. Шэнь Юань смеется. — Шиди, что ты делаешь — подожди, подожди, нет, не так — что ты делаешь? Вот так! Что ты делаешь, а? Все лицо Лю Чжао свекольно-красное — единственный признак того, что на него подействовал алкоголь. — Ты выглядел одиноким. — Оу, шиди такой милый. Ты так мил, так мил со мной. Он смотрит на Шэнь Юаня целую минуту, прежде чем выдать; — Ты пьян. Шэнь Юань смеется. — Вот это новость! Как и ты. — М-м, нет. — И они тоже. — М-м, нет. — И они то-оже-е, — Шэнь Юань снова смеется, а Лю Чжао снова ворчит себе под нос это его: «м-м, нет». — Держу пари, сейчас все кажется очень, очень-очень-очень, очень туманным. Лю Чжао кивает. Шэнь Юань наклоняется ближе. — И у тебя немного помутилось в голове. — Еще один кивок. — И, — его голос падает до шепота, — ты чувствуешь себя готовым на все, да? Лю Чжао с трудом сглатывает и кивает. Шэнь Юань тычет его пальцем в нос. — Тогда ты совершенно точно пьян! — он откидывается в сторону, громко смеясь. Лю Чжао все еще смотрит на него. — Сделай это снова. Шэнь Юань снова наклоняется, улыбаясь. — Сделать что? Лю Чжао продолжает пялиться. Шэнь Юань смеется, похлопывая его по бедру. — Шиди? — М-м. — Шиди? — М-м. Шэнь Юань пристально смотрит на Лю Чжао. Лунный свет сверху подчеркивает его скулы, сияя на гладких черных волосах, собранных в конский хвост. Его косая челка идеально обрамляет лицо, привлекая внимание к его глазам, которые кажутся немного темнее. У Лю Чжао перехватывает дыхание. — В чем дело, шиди? Кажется, он дважды моргает, прежде чем выпалить: — Ты красивый. Шэнь Юань снова смеется. — Нет, это ты хорошенький! — Нет. Ты. — Нет, ты. — Нет. Ты. — Нет, ты-ы-ы! — Вы оба красивые, — стонет Ци Мэйфэн. Они оба вздрагивают, Шэнь Юань снова смеется, но Лю Чжао окончательно замирает. Она сует им два бурдюка с водой. — Выпейте это, поблагодарите меня завтра утром. Шэнь Юань вздыхает — это больше похоже на скулеж, — но он делает, как ему говорят. Лю Чжао просто смотрит на предложенную ему флягу. — Ты тоже, Лю-шиди, — Ци Мэйфэн стоит над ним, уперев руки в бока. Она не сводит с него глаз, наблюдая, пока он медленно не выпивает все. — Хорошо, — она забирает фляги обратно, как только они пустеют, затем возвращается к огню. Лю Чжао встает на мелководье. Шэнь Юань продолжает сидеть на бревне. — Эй! Ци Мэйфэн кричит через плечо: — Что? — Почему ты больше не пьяна? — Потому что я профессионал, придурок! Шэнь Юань снова разражается смехом, откидываясь назад. Его мокрая нога соскальзывает с бревна, смех застревает у него в горле. Ах… Прежде чем он оказывается в воде, сильные руки подхватывают его. — Ох, — это все, что Шэнь Юань может выдавить. Он чувствует, как напрягаются мышцы, и скользит по ним взглядом до лица владельца. Очень красивого лица Лю Чжао. Шэнь Юань не может сдержать пьяного хихиканья, которое вырывается у него, он утыкается в грудь Лю Чжао и смеется. — Мой герой. Лю Чжао начинает что-то говорить, но Шэнь Юань его не слышит. Он засыпает прямо так, в его объятиях.

***

У них у всех огромные неприятности из-за того, что они нарушают комендантский час. Шэнь Юань не уверен, что это того стоило, учитывая, что он не может вспомнить ничего, кроме пьяного песенного конкурса Ци Мэйфэн и Му Шао. Однако кое-что бросается в глаза. Лю Чжао избегает его. Он перестает приходить на занятия, перестает появляться в их убежище и почти убегает, когда Шэнь Юань пытается загнать его в угол — даже в компании с кем-то другим. Му Шао тоже в растерянности. — Я никогда раньше не видел, чтобы он так себя вел, — однажды рано утром признается он. Они вдвоем снова пьют чай в его комнатах, и, честно говоря, это не успокаивает Шэнь Юаня должным образом. — Я не знаю, что случилось. Может быть, я сказал ему что-то грубое? — Хм, я не думаю, что дело было в этом. Я пытался расспросить его о том, что происходит… но он только сказал, что это не мое дело. — Ох. — Да, я весьма зол, — Му Шао вздыхает. — Возможно, я предположил, что он задел твои чувства, и назвал его несколько грубо в ответ. — О, Му-шиди, нет. — Знаю, я сожалею об этом. Шэнь Юань вздыхает, происходящее беспокоит его больше, чем должно было. Может быть, у Лю Чжао уже начались проблемы в семье? Или, может быть, он сожалеет, что вообще связался с ним после того пьяного фиаско. Он пытается убедиться, что Лю Чжао избежит своего флага смерти, а не столкнется с ним лицом к лицу! — Может быть… — начинает Му Шао. — Может быть? — Может быть, тебе стоит сразиться с ним? А? — …прошу прощения? — Он никогда не убегает от драки! Возможно, стоит бросить ему вызов и, пока вы сражаетесь, спросить, что происходит. Я думаю, тебя он выслушает. — Прямо сейчас он не согласится остаться со мной даже в одной комнате. — Тогда не жди, пока он придет к тебе. Иди к нему сам. — Я буду… Я дам ему немного времени. Может быть, через несколько дней он придет в себя.

***

Проходит неделя, и Шэнь Юаню приходится предпринять более активные действия.

***

— Лю Чжао! — кричит Шэнь Юань, врываясь однажды поздно вечером на пустую тренировочную площадку Байчжань. Лю Чжао, ее единственный обитатель, так же холоден и тверд, как лед. — Сразись со мной! Он тут же разворачивается, чтобы отступить. Шэнь Юань пускает заряд ци в землю, не давая ему убежать. Он, не колеблясь, притягивает к себе Сюя и сильно замахивается. Его меч встречается с Чэнлуанем, сталь лязгает — летят искры. Сильный толчок отбрасывает его назад, и Лю Чжао немедленно прыгает на свой меч, собираясь улететь. Шэнь Юань вытягивает свой веер, напитывая его ци, и посылает порыв ветра, отправляя Лю Чжао обратно на землю. — Прекрати убегать! Он бросается вперед, но его следующий замах легко перехватывает рукой на запястье. В мгновение ока Лю Чжао перебрасывает Шэнь Юаня через плечо, и он с размаха ударяется об землю. Вместо того чтобы отпустить, Шэнь Юань лишь крепче вцепляется в руку Лю Чжао. Как ни странно, именно это заставляет его наконец остановиться. Лю Чжао смотрит на него сверху вниз, а Шэнь Юань изо всех сил пытается восстановить сбившееся дыхание, выбитое ударом об землю. — Хватит, — выдыхает он, — убегать, — еще один вздох, — от меня. Страдальческое выражение появляется на лице Лю Чжао, но вместо того, чтобы вырвать свою руку из хватки Шэнь Юаня, он просто садится на землю рядом с ним, выглядя совершенно побежденным. Иронично, учитывая, кого здесь, блядь, швырнули на землю. — Я… Мне очень жаль. По крайней мере он продолжает сидеть, а Шэнь Юань — лежать до тех пор, пока снова не сможет дышать. — Я сделал что-то не так? — Нет, — Лю Чжао по-прежнему не смотрит на него. — Но ты избегаешь меня. — Я… да. — Значит, это я!.. — Нет. Проблема во мне. Я просто… мне нужно было время, чтобы подумать. — Опасное занятие. За насмешкой следует легкая улыбка. — Ты знаешь, что можешь просто поговорить со мной, верно? — Шэнь Юань медленно садится. — Если что-то не так, даже если тебе не нужна помощь, я всегда готов выслушать. Ты мне дорог, Лю Чжао. Если семейные проблемы, о которых упоминал Шан-шиди ранее, действительно имеют место, он должен попытаться помочь Лю Чжао, насколько это возможно. Все, что угодно, чтобы уменьшить стресс, который может накапливаться с течением времени и привести к смертельному отклонению ци. Наконец, Лю Чжао смотрит на него, затем снова отводит взгляд. Шэнь Юань делает глубокий вдох. — Ты для меня больше, чем просто друг. Стыдно признаться, но у Шэнь Юаня никогда раньше не было лучшего друга, ради которого он был бы готов на все. Му Шао, безусловно, хороший друг, но, ну, Лю Чжао — лучший друг. Не говоря уже о том, что он предпочел бы не соответствовать и не повторять подвиги оригинала, превращая Лю-шиди в своего врага. Окружающий мир может быть основан на новелле, но Шэнь Юаню действительно есть дело до людей, рядом с которыми он живет. Он не хочет, чтобы Лю Чжао умер, и для этого ему нужно оставаться рядом. Румянец заливает лицо Лю Чжао. У него перехватывает дыхание, а глаза расширяются. О, у него, наверное, тоже никогда раньше не было лучшего друга. — Извини, я не хотел тебя грузить. — Все в порядке, — его голос звучит немного слабо, поэтому Шэнь Юань хватается за него немного крепче на случай, если он упадет. — Ты ведь понимаешь, о чем я, верно? Кивок — это все, что он получает. — Я… Ты мне так же сильно дорог. Шэнь Юань улыбается. — Я рад это слышать. В воздухе раздается звук гонга — предупреждение о комендантском часе. Они оба встают, но по какой-то причине Шэнь Юань не решается уйти. Лю Чжао переминается с ноги на ногу: — Мне нужно идти. — Мне тоже. Ни один из них не двигается. Сверчки поют в воздухе, сияют звезды с ясного ночного неба. — Ну… — начинает Шэнь Юань. — Я не буду избегать тебя! — заявляет Лю Чжао. Он смотрит Шэнь Юаню в глаза. — Больше нет. — Это все, о чем я прошу. Взгляд Лю Чжао скользит вниз, затем снова вверх. — Я буду относиться к тебе подобающе. Эм, ну, окей? — Просто относись ко мне, как всегда. Я просто хочу, чтобы между нами все было нормально. Еще один кивок — Я понимаю. До встречи. Лю Чжао собирается уходить. Затем поворачивается обратно. — Извини. За то, что избегал тебя. — Я понимаю, — говорит он, хотя действительно не понимает. — Просто не делай этого снова. Он кивает. — Хорошо, — его румянец становится еще гуще. — Прими мои извинения. Лю Чжао подходит к нему ближе. — О, эм, все в порядке? Он наклоняется, и, прежде чем Шэнь Юань успевает полностью осознать происходящее, мягкие губы касаются его щеки. Лю Чжао отстраняется. — До встречи. … Вдалеке ухает сова. … ХА?!

***

— Друзья целуют друг друга, верно? Я имею в виду, европейцы так и делают. — Братан, это древний Китай. — И что? — Это поцелуй, братан. Шэнь Юань ударяется головой о стол в библиотеке. Шан Цзяньго, гребаный предатель, его голос разума (ха-ха-ха, блядь) на время последовавшего за первым поцелуем кризиса. — Это был поцелуй в щеку, братан, в любом случае не настоящий поцелуй. — Это все равно поцелуй! Равнодушный взгляд, который он получает, тоже не очень обнадеживает: — Так теперь ты утверждаешь, что это настоящий поцелуй? — Ну… — Знаешь, мне даже становится немного жаль Лю Чжао, братан. Ладно, ладно, так что, возможно, во всем есть и его вина, потому что это прозвучало так, как будто он признавался Лю Чжао. Возможно, ему следовало сказать: «лучший друг» вместо «ты мне дорог». И, возможно, это помогло бы узнать, был ли Лю Чжао геем. Шан Цзяньго снова пожимает плечами. — Я имею в виду, что это не было прописано, здесь он сам по себе. — Ты не помогаешь, — ворчит Шэнь Юань в стол. Раздается еще один вздох. — Слушай, братан, я не понимаю, в чем дело? Ты явно заботишься об этом парне. Может быть, тебе стоит просто стиснуть зубы и смириться? — Почему? — Потому что «о, эм, я не влюблен в тебя, моя ошибка» — это действительно херовый вариант, — он делает паузу, — и Му Шао убьет тебя за то, что ты разбил его сердце. — Угх-х. — Братан, это не конец света. — Правда? — Разумеется. Ты же просил, чтобы все оставалось по-прежнему, верно? Лю Чжао — хороший парень, он будет уважать твои чувства. Просто побудь с ним еще немного. Пусть все остается как было. — Шэнь Юань кивает. — И посмотрим, так ли ты противишься мысли о том, чтобы в следующий раз поцелуй был французским. Шэнь Юань швыряет в него книгой.

***

Между ними и правда все остается по-прежнему. Что ж, похоже, их отношения возвращаются в нормальное русло, к большому облегчению их друзей. Рядом с окружающими легко. Они снова все вместе разговаривают, снова вместе учатся, смеются над глупыми шутками друг друга. Когда они оказываются вдвоем, все по-другому. Это не выглядит, но ощущается по-другому. Как будто воздух чем-то заряжен, не ци, а просто беспокойной энергией. Это медленно сводит Шэнь Юаня с ума. Сегодня они оказались только вдвоем в библиотеке, и хотя обычно в комнате царит дружеское молчание, на этот раз тишина оглушает. Не слышно ничего, кроме звука угольных палочек, царапающих страницы. Шэнь Юань делает все возможное, чтобы игнорировать это и просто сосредоточиться на своей работе — невероятно важной, поскольку это черновик его условной диссертации. Все ученики Цинцзин его ранга должны составить черновик документа с подробным описанием специализации, которую они хотели бы получить в качестве старших учеников. Это обязательное условие перед сдачей экзаменов на звание старшего ученика. Шэнь Юань уверен, что он мог бы получить одобрение, звери, использующие ци, — невероятно интересная тема. Единственная проблема заключается в том, что… что ж, шансы против него. Предполагается, что эти диссертации будут включать команду, которая поможет со сбором данных и тестированием. Тем не менее, буквально никто другой на Цинцзин не видит интереса или долгосрочной выгоды в изучении зверей, использующих ци. Му Шао уже отказался, заявив, что Цяньцао не будут интересоваться ничем, что с медицинской точки зрения не связано с исцелением. Так что Шэнь Юань сам по себе. Лю Чжао прочищает горло. Шэнь Юань поднимает взгляд от своего свитка. — В чем дело, шиди? На щеках Лю Чжао появляется румянец, который заставляет Шэнь Юаня немного занервничать. О нет, он хочет взяться за руки или что-то в этом роде? Эта мысль заставляет его сердце биться немного быстрее. — Му Шао, — медленно начинает Лю Чжао, — упомянул при мне твою работу. Шэнь Юань дважды моргает. Хм, это не то, чего он ожидал. — Он сделал что? — он немного оживляется. — Му-шиди передумал? О, было бы замечательно, если бы он!.. Лю Чжао качает головой, и Шэнь Юань немного сдувается. — О, я понимаю. Это действительно позор. Я надеялся поработать с кем-то, кого я достаточно хорошо знаю. Видишь ли, Лю-шиди, в моей работе подробно излагается план наблюдения за этими редкими животными в дикой природе, но это означает, что придется буквально ночевать, возможно, неделями и месяцами вдали от пика, — Шэнь Юань раскрывает веер, обдавая себя воздухом. — Этот ученик надеялся, что ему не придется проводить исследования в одиночестве, но все мои сверстники не заинтересованы. — Я заинтересован, — Лю Чжао пристально смотрит на бумагу. — …Ты что? — В голосе Шэнь Юаня сквозит удивление. Достаточное, чтобы Лю Чжао посмотрел на него, кивая. — Когда речь заходит об этих зверях… было бы полезно иметь кого-то, кто знает, как выслеживать животных. И выживать в дикой природе. О-о-о, точно, учебная программа Байчжань охватывает это! — Неужели?! — Шэнь Юань в волнении наклоняется над столом, на лице Лю Чжао появляется ошеломленное выражение. — Лю-шиди, ты не против поработать со мной? Мы будем изучать зверей в течение длительного периода времени, как насчет твоего собственного обучения? — Все в порядке. Байчжань требует, чтобы ученики проводили время вне пика, чтобы убедиться, что они достаточно сильны и готовы к самостоятельности Ликование захлестывает Шэнь Юаня. — О боже, тогда это идеальный вариант! Мы можем помочь друг другу, — повинуясь чистому порыву, он хватает Лю Чжао за руки. — Ты мой герой, Лю-шиди. Спасибо тебе! Лю Чжао становится вишнево-красным, на секунду мешкая. Шэнь Юань опускает взгляд на их руки. О, черт. Он чувствует, как горит его собственное лицо, когда он быстро отпускает их, откидываясь на свою сторону стола. — Извини! Извини, это было очень неприлично… Лю Чжао тоже наклоняется, быстро ловя его ладони. Сердцебиение Шэнь Юаня учащается, когда он смотрит на их руки, переводит взгляд на напряженное выражение лица Лю Чжао. Оно его не пугает, потому что он занят тем, что краснеет пуще прежнего. — Я могу обеспечить твою безопасность. Если какие-нибудь звери сочтут нас угрозой, я позабочусь о том, чтобы тебе никогда не причинили вреда. … Так гладко?! Черт возьми, Лю-шиди, это сильные слова! Шэнь Юань изо всех сил старается не упасть в обморок, как девица, и кивает. — Тогда… я полагаюсь на тебя и… Дверь в комнату с грохотом открывается. Взгляд ворвавшейся Ци Мэйфэн опускается на их руки, затем поднимается на одинаково пристыженные выражения лиц. Му Шао быстро подбегает прямо к ней сзади, метая молнии глазами. — Ох… Извините, я просто, эм, зайду позже? Медленное скольжение закрывающейся двери заставляет обоих жаждать смерти.

***

Это пробуждает воображение Шэнь Юаня. Он и Лю Чжао! Наедине! Совместный поход! На несколько месяцев! Если бы действия происходили в новелле, то это та самая арка, когда два персонажа влюбляются все больше, становясь ближе и ближе по мере того, как они разрушают стены друг вокруг друга. Затем что-то происходит, кто-то обязательно получает травму, и постепенно каждый понимает, что их чувства — это нечто большее. Они бы сидели рядом вечером у костра под звездами, и тогда Лю-шиди наклонился бы ближе… Шэнь Юань хлопает себя по щекам. Звук эхом отдается в кабинете Фай Жэньцю, к счастью, лорд пика слишком поглощен черновиком его работы, чтобы что-то заметить. Возьми себя в руки! Неужели, ты на самом деле влюбился в этого парня! — Я должен сказать. — Шэнь Юань выпрямляется, слушая слова своего шицзуня. — Это невероятно хорошо написано, ученик Шэнь. Партнерство с учеником Байчжань также хороший ход. Я с нетерпением жду возможности увидеть плоды вашего труда. Шэнь Юань аж засиял. — Как только вы оба будете достаточно сильны. Прошу прощения? Фай Жэньцю поднимает глаза. — Я не верю, что у тебя пока достаточно опыта и сил, чтобы перейти к следующему этапу формирования золотого ядра. Возможно, через несколько лет. До тех пор я закрепляю эту тему за тобой и только за тобой. — Конечно, щицзунь. Уголки глаз Фай Жэньцю приподнимаются за очками. — Не смотри так разочарованно, мой ученик. Вы все еще успеете, мир подождет. Шэнь Юань кивает. Возможно, он действительно пытался прыгнуть выше головы. В конце концов, совершенствующиеся бессмертны, так что у него действительно есть все время мира. По крайней мере, до тех пор, пока не появится главный герой. Тем не менее, это немного задевает, но что действительно паршиво, так это то, что Шэнь Юань надеялся за исследованием отвлечься от всей этой ситуации с Лю Чжао. Проблема в том, что его разум решил чрезмерно сосредоточиться на всем, что связано с этим парнем. То, как он смотрит, его взрывы смеха, эти редкие улыбки — это уже становится проблемой. Не говоря уже о том, что его мозг услужливо указывает на то, насколько хорош Лю Чжао каждый чертов раз. Например, когда он появляется в убежище — потный от тренировок в летнюю жару, с закатанными рукавами, демонстрирующими руки. Шэнь Юань просыпается в поту посреди ночи, угасающий сон о теле Лю Чжао врезался в его мозг. Блядь. Блядь. Это немного по-гейски. Возможно, он немного гей. Хорошие новости! Он уже вроде как признался парню, о котором сейчас видит влажные сны. Ага. Это вовсе не делает ситуацию еще более странной. Где-то в середине лета Лю Чжао просит его остаться, когда все остальные покидают убежище вечером. Они стоят в нескольких чи друг от друга, но такое чувство, что что-то произойдет, если они продолжат все так же стоять. Шэнь Юань мгновенно занервничал, сердце забилось сильнее. Но… Лю Чжао, похоже, ничуть не легче. Он так напряжен, лицо горит, плечи вот-вот коснутся ушей, руки сжаты в кулаки, губы — в прямую линию. Сделав глубокий вдох, он облизывает их — только для того, чтобы не произнести ни слова. Его глаза закрываются. Шэнь Юань моргает. Лю Чжао нервничает. Он краснеет, невероятно напряжен и раздражен… просто пытаясь заговорить с ним. Шэнь Юань не помнит, как он это сделал, но следующее, что отпечаталось в голове, — это то, что он стоит перед Лю Чжао. — Хей, — слышит он свое бормотание. Лю Чжао открывает глаза и смотрит на него. Выражение его лица не похоже ни на одно из тех, что Шэнь Юань видел раньше… это заставляет и его чувствовать стеснение. Тем не менее, Шэнь Юань мягко улыбается ему. — Это всего лишь я. Лю Чжао смотрит в землю, его слова звучат натянуто: — Это лишь из-за тебя. О. Шэнь Юань улавливает смысл. Это заставляет его сердце биться быстрее, но еще больше заставляет его чувствовать себя счастливым. Он тянется к руке Лю Чжао, мысленно благодаря его, что сегодня тот решил отказаться от металлических наручей на запястьях. Его большой палец поглаживает тыльную сторону ладони Лю Чжао, и он медленно разжимает чужой кулак. Воспользовавшись этим, Шэнь Юань направляет руку Лю Чжао к своему запястью, помещая пальцы прямо на вену, позволяя почувствовать его учащенное сердцебиение. Шэнь Юань слышит резкий вдох Лю Чжао. — Видишь, — начинает он, краснея. Отлично, теперь он не может смотреть ему в глаза — о боже. — Лю-шиди не единственный, кто нервничает. Наступает пауза, затем раздается смешок. Шэнь Юань поднимает глаза и видит застенчивую улыбку на лице Лю Чжао — и ничего себе! Его сердце замирает. Затем глаза Лю Чжао загораются, потому что он почувствовал это, — о боже, как неловко. Лю Чжао улыбается. — В наш следующий свободный день… не хотел бы ты… сходить со мной в чайную? Шэнь Юань улыбается в ответ. — С превеликим удовольствием. — О-о-о! — они оба замирают. Ци Мэйфэн закрывает рот руками у входа в пещеру — в ее глазах звезды. Шан Цзяньго яростно строчит что-то в своем блокноте. Только Му Шао выглядит по-настоящему пристыженным. Лю Чжао тут же напрягается. Шэнь Юань разрывается между смущением и яростью. — Вы, ребята, что, стояли там все это время?! Шан Цзяньго рассеянно кивает. — Это была удивительно милая влюбленная чушь, братан. Отличный материал для моего следующего романа. Ци Мэйфэн поворачивается к нему. — О, дашь почитать? — Конечно, сис. Шэнь Юаню даже не нужно просить, Лю Чжао вытаскивает Чэньлуань и бросается в атаку. Где-то среди криков и воплей рядом с Шэнь Юанем появляется Му Шао. Он улыбается ему, счастье танцует в его светлых сонных глазах. — Я рад за вас обоих. Шэнь Юань раскрывает веер, пряча за ним румянец. — Это произошло благодаря вашей помощи. — Хорошо, что ты это понимаешь. Шэнь Юань смеется за своим веером, а Му Шао продолжает улыбаться. — Вы двое дороги мне. Я знал, что вы хорошо поладите друг с другом. Как твой друг, я рад наблюдать из первых рядов, как ваши отношения растут и развиваются, — его улыбка становится лукавой. — Тем не менее, я надеюсь через несколько лет погулять на свадьбе. Шэнь Юань хлопает его по плечу закрытым веером, Му Шао взрывается смехом, вдалеке Шан Цзяньго кричит, прося пощадить его.

***

В конце лета наконец-то организуется первая ночная охота за пределами пика. В инструкциях говорилось, что нужно прибыть к развилке реки Ло и березовому лесу. Лишь несколько учеников с других пиков решили попробовать свои силы и дать шанс идее со смешанными группами. Однако на деле это просто нелепое смешение людей, придерживающихся стандартных пиковых групп. Исключая их пятерых, конечно. Их группа сразу же находит друг к друга и вместе регистрируется в реестре. Рука Шэнь Юаня касается руки Лю Чжао, когда он передает ему кисть, и ничего не поделаешь с румянцем, заливающим его лицо. К счастью, Лю Чжао чувствует себя так же неловко. Он возится с кисточкой, затем беспорядочно пишет свое имя на доске. Шэнь Юань действительно ненавидит понимающие взгляды, которые друзья бросают на них прямо сейчас. Другая ученица Байчжань пробирается между двумя группами учеников Ваньцзянь и Цзуйсянь, наугад хватает по одному из них обеими руками, затем кричит. — Мне нужно еще два! Подбегает девушка из Сяньшу, на ходу выхватывая у Цяньцао кроткого на вид мальчика. — Здесь! Люди начинают шевелиться, представляться друг другу, и примерно через десять минут все собираются в группы по пять человек. Горные лорды чинно и внимательно наблюдают за всем этим, лишь главный ученик Юэ Ци подходит к их группе со своей фирменной нежной улыбкой. — Я вижу, вы пятеро быстро справились с данным заданием. В качестве награды за проявленную инициативу я лично отведу вас в охотничьи угодья и объясню вашу миссию. Вместо того, чтобы достать свой меч, Юэ Ци разворачивается и начинает идти. Все они двигаются вперед, чтобы не отставать от него. — Этот район страдает от нашествия белко-клещей. Термиты размером с белку, если хотите. Наша главная цель — уничтожить этих вредителей до того, как они перерастут в серьезную проблему. Ци Мэйфэн прищуривается. — Серьезнее, чем вырубка лесов? — Да, — отвечает Юэ Ци. — Кто-нибудь случайно не знает, о чем я говорю? Все вместе они смотрят на Шэнь Юаня, который, конечно же, знает ответ, уж простите. — Демоническая кукабара. — Верно, в отличие от обычных собратьев, демоническая кукабара растет с каждым проглоченным термитом. Стоит ей случайно укусить человека вместо белко-клеща, как она начнет преследовать человеческие поселения и сравняет деревни с землей. Юэ Ци оборачивается, когда они достигают цепочки талисманов, свисающих с высоких деревьев. — Вот и вход. Помните, белко-клещи попытаются отведать вашей плоти, не мешкайте, если один из них случайно упадет на вас. У вас у всех есть талисманы на случай непредвиденных обстоятельств? Группа кивает. — Хорошо, — Юэ Ци оглядывает их и кивает в ответ. — Удачной охоты! Затем он возвращается к основному собранию учеников, обратно на опушку леса. Как только Юэ Ци окончательно скрывается из виду, Шан Цзяньго поворачивается к Шэнь Юаню. — Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, как убить этих жуков. — Они не любят дым… — Отлично, сожжем лес дотла, понял. Ци Мэйфэн отвешивает ему позатыльник. — Нет же, тупица. Му Шао фыркает. — Спасибо. Мы просто воспользуемся факелами, и как только они почувствуют запах дыма, сожжем их. Лю Чжао скрещивает руки на груди. — Как мы будем вести огонь? Му Шао тянет: — Если дерево полностью заражено, возможно, безопаснее сжечь его дотла. Они затевают дебаты, обсуждая, что им следует делать, по мере того как их группа углубляется в лес. Шэнь Юань погружен в свои мысли и остается в них до тех пор, пока что-то мясистое не прыгает ему на голову. Белко-клещ визжит, когда Чэнлуань разрезает его ровно пополам; две половинки со шлепком падают на лесную тропу. — Братан, это чуть не съело твое лицо. — Скорее впилось, — поправляет Му Шао, но он выглядит немного зеленым. Ци Мэйфэн кривится от отвращения. Шэнь Юань дважды моргает, глядя на зеленую кровь, капающую с меча перед его лицом, затем смотрит на Лю Чжао. — Большое спасибо, Лю-шиди. — Хм, — он сильно взмахивает мечом. Клинок поет в воздухе, стряхивая кровь, а затем исчезает в ножнах. Шэнь Юань пристально смотрит на него. — Что? — Ничего, — а затем добавляет. — Это было горячо. Лю Чжао сразу же краснеет. — Ты! Ци Мэйфэн теперь действительно давится смехом. Внимание Шэнь Юаня отвлекает какое-то движение среди деревьев. Он вытаскивает из своей сумки светящийся топаз, который он подобрал в их убежище, и подбрасывает его в воздух. Мягкий, будто звездный, голубой свет позволяет им сориентироваться в темноте. Сотни белко-клещей покрывают ветви деревьев, некоторые из них бесшумно раздирают кору, некоторые перескакивает друг через друга. Ци Мэйфэн снова давится. Группа быстро отступает в более безопасное место. Му Шао все еще выглядит немного зеленым. — Нам нужен новый план. Ци Мэйфэн содрогается. — Я не прикоснусь к ним своим мечом или кинжалами. Шэнь Юань моргает, глядя на нее. — У тебя есть кинжалы? Она ухмыляется во все зубы. — Сяньшу учит в первую очередь хитрости и скрытности, а также обращению с ядами и ножами. — Вы что, ассасины? — вмешивается Шан Цзяньго. — Послушай, сейчас это не важно. Важно понять, как пережить эту ночь, не умерев в процессе. — Он прав, — хотя Лю Чжао, похоже, не рад это говорить. Шэнь Юань снова тянет, размышляя. — Шан-шиди? Сколько пороха у тебя с собой? — Хм, десять граммов или около того. — Ци-шимэй, есть какие-нибудь огненные талисманы? — У меня всегда с собой парочка, сегодня пять. — Превосходно. Лю-шиди, насколько ты искусен в парном владении мечами? — Достаточно. — Замечательно, Му-шиди, у тебя нет проблем с ци, верно? Как насчет стихий? — Я довольно прилично управляюсь с землей и воздухом. — Замечательно, — ухмыляется Шэнь Юань. — Друзья мои, у меня есть план. Объяснение занимает несколько минут, но вскоре они готовы. Шэнь Юань внутренне готовится, пока он и Му Шао стоят бок о бок. Лю Чжао стоит в нескольких чи перед ними, держа Сюя в одной руке, а Чэнлуань — в другой. Шан Цзяньго и Ци Мэйфэн заняли на своих мечах позицию над кроной дерева, каждый из них держит наготове огненный талисман. У Му Шао немного пороха в ладонях. — Командуй, как будешь готов, Шэнь-шиди. Лю Чжао не отрывает взгляда от деревьев, но кивает, показывая, что он тоже готов. — Что ж, — Шэнь Юань достает свой веер. — Давайте сожжем их! Направив свою ци, он щелчком раскрывает веер, а затем совершает вращение всем телом. Воздух начинает отвечать тем же, шевеля листья на деревьях. Используя всю силу ветра, Шэнь Юань нацеливает два быстрых порыва в деревья, сбивая белко-клещей и срывая их с ветвей. Он быстро выполняет сложный поворот запястья, веер превращает воздух из потока в циклон. Несколько залетных клещей летят к ним, но Лю Чжао перехватывает их на лету. Му Шао выдувает порох в воздух, затем поднимает свои собственные ладони вверх и разворачивает наружу, направляя ци в воздух вместе с Шэнь Юанем. Как только потоки сливаются воедино, они вдвоем медленно поднимают торнадо из визжащих насекомых над верхушками деревьев. Как только они окончательно зачищают пространство под сенью деревьев, Лю Чжао выкрикивает приказ. — Огонь! Ци Мэйфэн и Шан Цзяньго быстро активируют свои талисманы, светящиеся ци, и бросают их в торнадо. Два маленьких огонька вспыхивают, соприкасаясь с порохом в воздухе. Рев ветра внезапно усиливается раза в два, когда весь торнадо полностью превращается в огонь. Шэнь Юань удерживает филиал ада, фокусируя свою ци в воздухе, который питает пламя. Му Шао делает успокаивающий вдох, затем, опуская ладони обратно вниз, направляет столб дыма к деревьям. Все оставшиеся белко-клещи, которые не были сметены, пытаются сбежать, но Лю Чжао не оставляет им и шанса, безжалостно убивая всех до единого. После того как он заканчивает, Лю Чжао вдобавок совершает обход вместе с Шан Цзяньго и Ци Мэйфэн, добивая оставшихся. Шэнь Юань испытывает огромное облегчение, когда, наконец, слышит три сигнала «все чисто». Му Шао выводит дым обратно над деревьями, а Шэнь Юань вытягивает воздух из огня, чтобы тот перестал подпитывать его. Лес снова погружается во тьму. Пятерка перегруппировывается, улыбаясь всем вокруг, пока внезапно не понимает. Вокруг тихо. Слишком тихо. Нет никаких звуков от других групп учеников. С коллективным кивком и стоном Шан Цзяньго все пятеро встают на мечи и снова взмывают в воздух — только для того, чтобы немедленно нырнуть обратно, когда демоническая птица с визгом устремляется к ним. — Блядь, блядь, блядь! — кричит Шан Цзяньго, когда они снова перегруппировываются на земле. У Ци Мэйфэн и Лю Чжао одинаково обеспокоенные выражения лиц. — Должно быть, птицы устроили засаду на остальных, — начинает она. — Мы единственные, кто добрался до леса. Му Шао и Шэнь Юань тут же бросаются к краю леса только для того, чтобы вдвоем пошатнуться через несколько футов. — Гуй, — шипит Му Шао. — Ага, — выдыхает в ответ Шэнь Юань. Они потратили слишком много энергии, чтобы быть полезными в предстоящей демонической битве. — Мы перекрыли им канал питания… — начинает Лю Чжао. — Не имеет значения, — хрипит Шэнь Юань. — Как только они почувствуют вкус человеческой плоти, они не остановятся. Ци Мэйфэн и Лю Чжао обмениваются еще одним взглядом, прежде чем каждый из них хватает Му Шао и Шэнь Юаня соответственно. Затем они впятером бегут ко входу в лес. — Шан-шиди, — Шэнь Юань обнимает Лю Чжао за шею на бегу, оглядываясь назад на фигуру Шан Цзяньго. — Следи за деревьями, нам не нужно, чтобы кукабара пикировала на нас. В ответ он получает испуганный взгляд и отчаянный кивок. Шэнь Юань вздыхает и кладет голову на плечо Лю Чжао. — Я полагаюсь на тебя, шиди. Руки, держащие его, напрягаются. — Я держу тебя. Крики и птичий визг становятся тем громче, чем ближе они подходят к краю леса. Раненые ученики встречают их на деревьях, некоторые истекают кровью, другие плачут. Звуки битвы раздаются на поляне перед ними. Когда Ци Мэйфэн и Лю Чжао опускают их на землю, Шэнь Юань немедленно хватает их за руки. — Кукабары полагаются на свои уши. Они используют эхолокацию, чтобы видеть, что их окружает. Оглушите их, надрезав ушные отверстия, создавая достаточно шума, или срежьте им челюсти, чтобы они не могли кричать. Они вместе кивают, и он отпускает их обоих, немедленно бросившихся в драку. Шэнь Юань снова пошатнулся, но Шан Цзяньго удержал его. — Давай, — скрипнул он зубами. — Давай поможем Му Шао подлатать остальных.

***

Это затягивается на еще три долгих часа, прежде чем, наконец, все проясняется. Всех учеников увозят в Цяньцао на обследование, некоторых оставляют на ночь на всякий случай. Шэнь Юаня и Му Шао немедленно укладывают спать из-за истощения ци. Му Шао отсылают обратно в его собственные комнаты, а Шэнь Юань остается в медицинской лаборатории Му Шао. Он помнит, как думал, что потребуется некоторое время, чтобы заснуть, но когда Шэнь Юань просыпается, уже прошло два дня. Его выписывает другой ученик Цяньцао, который говорит ему, что Му Шао все еще находится в восстановительном сне, после чего его быстро отправляют домой. Однако Шэнь Юань не идет на пик, он отправляется в убежище, чтобы посмотреть, есть ли там кто-нибудь из его друзей. Все в порядке, все должны быть в порядке, но он не видел Ци Мэйфэн после битвы. И Лю Чжао тоже. Их не было на Цяньцао, но это не значит, что они не пострадали. Что, если его совета было недостаточно? Что, если он забыл о нем? Что, если флаг смерти наконец-то настигнет Лю Чжао… Тело Шэнь Юаня немеет. Лю Чжао здесь. Он сидит на бревне, их бревне, теребя кисточку для меча, которую подарил ему Шэнь Юань. — Лю-шиди. Лю Чжао вскидывает голову, на его лице появляется облегчение. Его рука перевязана вдоль левого предплечья. Но он выглядит таким чертовски счастливым, сидящий там, под дневным светом, просачивающимся сверху через кристалл, с выражением надежды на лице. Он прекрасен. Это последняя связная мысль Шэнь Юаня, прежде чем он бросается к нему, Лю Чжао с болезненным стоном подхватывает его на руки. — Прости, прости… — бормочет Шэнь Юань, Лю Чжао немного отстраняется, чтобы спрятать лицо в ладонях. Затем он целует его — сердце Шэнь Юаня замирает, и он просто растворяется в нем. Их губы приоткрываются, горячее дыхание смешивается, раз-два — несколько раз, прежде чем Шэнь Юань мысленно говорит: «К черту». Он следует совету Шан Цзяньго и начинает по-настоящему целовать его, скользя языком в рот Лю Чжао, когда он в следующий раз приоткрывается. С этого момента ситуация накаляется. Поцелуи переходят от нежных к горячим и неистовым, отчаяние сжимает Шэнь Юаня изнутри, подталкивая прикоснуться к Лю Чжао, убедиться, что он все еще жив, стоит перед ним. То, что его кожа все еще теплая, что его сердце все еще бьется, что он все еще дышит — дыхание, что он чувствует на своем лице и губах, только подтверждает это. Лю Чжао немного отступает назад, пока не опускается обратно на бревно. Шэнь Юань не останавливается, забираясь к нему на колени, оседлав его, осыпая поцелуями красивое лицо Лю Чжао. Он целует эту единственную прекрасную родинку, когда Лю Чжао под ним шевелится, и Шэнь Юань чувствует, как твердый член прижимается к внутренней стороне его собственного бедра. Теперь оба останавливаются, чтобы перевести дух. Шэнь Юань баюкает лицо Лю Чжао, щеки которого украшает прекрасный румянец. Он смущенно закрывает глаза. Шэнь Юань немного откидывается назад. — Ты не одинок, — бормочет он, затем двигает бедрами на коленях Лю Чжао. Глаза Лю Чжао широко распахиваются, когда он чувствует, как собственный член Шэнь Юаня скользит рядом с его членом. Он смотрит вниз, затем снова на Шэнь Юаня, его глаза темнеют. — Могу я?.. — Он вздрагивает, с трудом сглатывая. Шэнь Юань кивает, теперь его черед смущенно закрывать глаза. — Пожалуйста, — начинает он, — прикоснись ко мне, Лю-шиди. Конечно, не обходится без неловкой возни, но довольно быстро одежды Шэнь Юаня оказались распахнуты, а штаны спущены настолько, чтобы соприкасаться друг с другом голой кожей. — Боже, — стонет Шэнь Юань. — Даже твой член красивый. Лю Чжао фыркает, откидываясь назад ровно настолько, чтобы намочить руку родниковой водой. Он оглядывается на Шэнь Юаня, ожидая подтверждения. Когда он снова кивает, Лю Чжао снова смотрит вниз, а затем обхватывает кулаком оба их члена. Шэнь Юань сдерживает стон, впиваясь зубами в нижнюю губу, пока Лю Чжао подбирает темп. Как только он достаточно осваивается, Шэнь Юань наклоняется и начинает целовать Лю Чжао в идеальный затылок и шею. Его член продолжает течь, а грубая мозолистая рука так хорошо ощущается на нем. Грот наполняется звуками скольжения руки Лю Чжао, поглаживающего их. Они продолжают в том же темпе до тех пор, пока Шэнь Юань не оставляет засос на шее Лю Чжао; внезапно его движения набирают скорость. — А-а-а… Ах… Мн-ф-ф! — Шэнь Юань обнимает Лю Чжао за шею, отбросив всякий стыд, и крепко прижимает к себе. Он слышит, как Лю Чжао тяжело дышит ему в ухо и стонет, а Шэнь Юань на контрасте с ним почти скулит. Темп становится все быстрее и быстрее, пока кулак Лю Чжао не сжимается крепче, ладонь кругом обводит головку и… Шэнь Юань видит звезды. Он хватает ртом воздух, руки все еще обвиты вокруг шеи Лю Чжао, в то время как тот утыкается лицом ему в плечо. — Это… это было… — М-м-м. Они остаются в таком положении еще немного. Липко, немного неудобно, но Шэнь Юань не может заставить себя пошевелиться — не сейчас. Через некоторое время Шэнь Юань откидывается назад, немного отстраняя Лю Чжао, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты мне действительно очень нравишься. Лю Чжао с трудом сглатывает. — Мне тоже. — Мне не нравится видеть твою боль. — Как и мне. Шэнь Юань кивает. — Значит… мы будем присматривать друг за другом. Лю Чжао кивает в ответ. — Всегда. Теперь Шэнь Юань улыбается. — Мне нравится, что ты со мной согласен. Лю Чжао сцеловывает и сминает его улыбку своей. — Всегда.

***

— Сегодня мы здесь, — объявляет Юэ Цинъюань толпе, собравшейся на пике Цюндин, — не только для того, чтобы отпраздновать мое назначение на пост Главы Школы, но и для того, чтобы отдать дань храбрости пяти учеников наших пиков, чья командная работа и быстрая реакция не только спасли лес Деревьев Душ… — Срань господня, что… — шипит Шан Цзяньго. Ци Мэйфэн пинает его. — …Но и спасли жизни своих соучеников. От лица школы выражаю благодарность Лю Чжао и Ци Мэйфэн за их своевременную помощь в борьбе с демонической кукабарой. Их стратегические удары помогли переломить ход битвы. — Вокруг раздаются аплодисменты. — И Му Шао, Шэнь Юаню и Шан Цзяньго, чья стратегия борьбы с заражением белко-клещами имела оглушительный успех и которые также остались, чтобы оказать медицинскую помощь, несмотря на последующее истощение ци. Еще один круг вежливых аплодисментов. Шэнь Юань наклоняется немного ближе к Шан Цзяньго. — Но ты ничего не сделал. — Ахахах, заткнись, братан. Юэ Цинъюань продолжает говорить, ссылаясь на единство и командную работу как на цель, к которой все пики должны стремиться как один. Шэнь Юань смотрит на своих друзей, стоящих рядом с ним. Вместе они все добьются поста Горного лорда каждый на своем пике. Это может произойти не завтра и не в течение нескольких лет, но это произойдет. Сюжет новеллы настигнет их. Но когда это произойдет, они все станут сильнее. Все они будут готовы. Лю Чжао пихает его бедром, и Шэнь Юань не может сдержать прилив чувств, которые накрывают его. Потому что он знает, что, когда придет время помочь главному герою, он будет не один. Они все будут рядом, чтобы убедиться, что протагонист сможет вырасти справедливым и правильным. Лю Чжао снова пихает его. Уголки губ Шэнь Юаня приподнимаются, когда он толкает его в ответ. Он чувствует себя готовым ко всему. Слова Юэ Цинъюаня звучат так, что их слышат все. — Цанцюн ждет светлое будущее!