MGPD Preferences

Гром даже представить себе не мог, к чему приведет появление переводчика в одном из расследуемых им дел. А вернее, переводчицы. Взрывной, самоуверенной, вечно желающей залезть не в свое дело переводчицы Т/И Т/Ф, которая сначала совсем ему не понравилось. Она вечно путалась под ногами, ходила за полицейскими даже тогда, когда ее помощь была совсем не нужна, еще и командовать пыталась. Поэтому, когда она вдруг нагрянула в участок уже после завершения работы над делом, Костя совсем не был рад. Хотелось отделаться от нее поскорее, но она почему-то продолжала слоняться за ним, рассказывать какие-то истории и вести себя, пожалуй, слишком навязчиво. Да. Она была навязчивой. Но именно эта навязчивость в итоге их и свела. Однажды ей удалось вытащить его в бар. Костя уже сто лет никуда не выходил, пил редко. Не хотелось, чтобы сын видел его пьяным. Поэтому первое время он честно пытался от нее отвязаться, но она была ужасно настойчивой. А после… После они поехали к ней. Они не были слишком пьяны, просто вдруг Грому слишком сильно захотелось принять ее предложение. К тому моменту они общались уже несколько месяцев. Они провели вместе ночь, затем еще одну, затем Гром познакомил ее с Игорем. Мальчику она сразу понравилась — у нее был легкий, яркий характер, она постоянно придумывала какие-то игры, вместе с Игорем они разыгрывали его, Костю, она часто звала их обоих гулять. А потом как-то неожиданно и вовсе переехала к ним. Гром даже не до конца понял, как именно это произошло. Просто однажды он попросил ее остаться подольше, а это самое «подольше» переросло в дни, недели и месяцы. С Т/И было хорошо. Она была первой девушкой, которая понравилась Игорю. Перебравшись в их холостяцкое гнездышко, она сразу вдохнула в это место новую жизнь. На полках стали появляться рамки с фотографиями, какие-то странные статуэтки, холодильник теперь был полон, а по утрам в воскресенье по квартире разносился аромат свежих блинчиков. А еще у них всегда играла музыка. Раньше Костя слушал музыку совсем редко, но затем она привезла откуда-то проигрыватели, достала много кассет и включала что-то постоянно. Она напевала что-то, когда готовила, когда прибиралась и даже когда работала. Когда она была совсем в хорошем настроении, она могла втянуть Игоря и Костю в танец. Сначала последний отказывался, сопротивлялся, но Т/И и Игорь оба умели быть настойчивыми. В конце концов, они танцевали уже втроем по вечерам, когда взрослые не были в плохом настроении, а Игорь не был наказан. Они с Т/И никогда всерьез не говорили о своих взаимоотношениях. Вообще-то Косте казалось, что все и так понятно. Сформулировать это все в связные предложения было сложно, о своих чувствах старший Гром говорить не хотел и не умел и надеялся только, что Т/И и без этого все понимает. Ему казалось, что она понимала и не требовала от него каких-то чувственных объяснений. В конце концов, она жила с ними, они с ней спали вместе! Куда уж понятнее? А потом Костя сам все испортил. Он приходит домой поздно. В квартире пахнет жареным мясом и чем-то цветочным — похоже, Т/И купила новое чистящее средство. Гром вздыхает, вешает куртку и прямо в одежде валится на уже разобранный диван. Спать хочется жутко, на работе пришлось попотеть, и сейчас он просто собирается немного отдохнуть. Даже аппетита нет. Т/И появляется пару минут спустя. Она подходит к нему, садится рядом и долго-долго наблюдает за ним. Глаза Кости закрыты, но ее пристальный взгляд ощущается физически. — Ты обещал. Костя тяжело вздыхает и открывает глаза, глядя на Т/И. Она выглядит крайне недовольной. — Что? — хрипло спрашивает он. — Ты же обещал прийти сегодня раньше. Игорь тебя весь вечер ждал. Я ждала, — она говорит без злости, но с таким разочарованием, что становится стыдно. — Вообще-то я работаю, — хмурится он. — Тебе обязательно взваливать вообще все на свои плечи? У тебя столько коллег, а ты засиживаешься на работе до ночи, про личную жизнь забываешь, про меня забываешь, про сына… Костя резко принимает сидячее положение и сжимает зубы. Она что, собирается его отчитывать за то, что он работает? Еще и намекать на то, что он плохой отец? Это же просто смешно. Он вообще-то деньги домой приносит! — А что ты мне прикажешь делать? — резко отвечает он. — Забить на работу ради ужина с сыном и сожительницей? — Сожительницей? — изумленно ахает она, медленно, очень медленно поднимаясь на ноги. — А с кем? С женой? — хмыкает Гром. Эта фраза становится толчком. Т/И вскакивает на ноги, смотрит на него раздраженно, зло, дышит тяжело, шумно, часто. Костя уже успевает пожалеть о том, что сказал, когда Т/И выпаливает: — Ну, не знаю, я думала, мы что-то большее?! Видимо, ошибалась! Она порывается к выходу, но Костя успевает ее остановить, схватив за руку. Т/И дергается, но останавливается. — Т/И, ты же знаешь, что я не это имел в виду, — тихо говорит он. — Не знаю! — выпаливает она, резко развернувшись. — Не знаю, Гром! Я столько терпела, я не начинала с тобой разговор про нас, давала тебе время! Я думала, что тебе просто сложно говорить о чувствах, но теперь понимаю, что дело, кажется, не в этом! Она резко вырывает руку из его хватки и несется к выходу. Остановившись у вешалки при входе она торопливо натягивает пальто прямо на домашний костюм и выскакивает на улицу. А некоторое время спустя Костя вздрагивает, когда за его спиной раздается сонный мальчишеский голос: — Пап, почему ты ее не остановил? Игорь стоит в дверях, смотрит на него расстроенно, обиженно, и Костя злится на самого себя за то, что наговорил Т/И. Мог ведь держать язык за зубами, мог не нагнетать. К тому же, Т/И была права, он и правда обещал прийти раньше. Нужно же было ему все испортить. — Я не вправе ее останавливать, — хмуро говорит он, тяжело поднимается на ноги и идет на кухню. Там на столе стоит его тарелка с уже остывшим стейком. На душе становится совсем скверно. Гром прикрывает глаза лишь на секунду, а затем подходит к раковине открывает воду, смотрит на нее некоторое время, а затем засовывает голову прямо под струи холодной воды. Это немного отрезвляет. Когда он снова выпрямляется, Игорь уже стоит рядом. — Ты должен ее вернуть. — Как? Предлагаешь, привести ее сюда под дулом пистолета? — хмыкает старший Гром. — Извинись. Игорь отвечает коротко и четко, как будто приказ отдает, и Костя понимает, что права отказаться у него нет. Не в этот раз. — Мама простит тебя. Короткое слово из четырех букв обухом бьет по голове. Костя вздрагивает и резко разворачивается, внимательно разглядывая сына. Игорь, кажется, сам не ожидал от себя подобного. Он отводит глаза и тихо добавляет: — Мне завтра в школу. Спокойной ночи. Только в тот момент Костя понимает, насколько большую роль Т/И играет в их с сыном жизнях. И как сильно он не хочет ее потерять. Он выскакивает на улицу с целью отыскать ее во что бы то ни стало, но замирает, когда видит знакомую фигуру на скамейке на детской площадке. Т/И сидит, сгорбившись, обхватив себя руками, и Гром мысленно отвешивает себе подзатыльник, подходя ближе. Он опускается перед ней на корточки и смотрит в глаза, поблескивающие от слез в тусклом свете луны. — Прости меня, — тихо говорит он. Она молча кивает, не поднимая глаз. Гром садится на скамейку рядом с ней. — Послушай, — он касается ее руки, и она наконец смотрит на него внимательно и напряженно. — Мне правда сложно говорить о чувствах. Но я хочу, чтобы ты знала. Я благодарен тебе за все, что ты делаешь для нас с Игорем. — Благодарен, — горько усмехается она. Костя прикрывает глаза, собираясь с мыслями. Такая простая фраза дается с трудом, даже несмотря на то, что это чистая правда. — Я очень тебя люблю. Она всхлипывает, и Костя осторожно обнимает ее, ласково притягивая ее к себе. Они сидят так некоторое время, думая каждый о своем. И Косте кажется, что теперь говорить что-то подобное станет проще. Вообще все станет проще.