MGPD Preferences

Курить ты вообще-то не собиралась. Папа не раз, когда ты была маленькой, говорил тебе о том, как это вредно, объяснял, что происходит с организмом человека, даже, когда ты немного подросла, показывал тебе фотографии легких курильщика. Тогда на тебя это произвело огромное впечатление, и ты пообещала себе, что никогда не возьмешь сигареты в руки. Ты знаешь, что раньше, в молодости, папа и сам мог выкурить сигарету-другую, но, едва узнав, что у него будет ребенок, он сделал все, чтобы бросить. По словам Светы, ему это далось с большим трудом, первое время он по-настоящему мучился, едва удерживался от соблазна закурить, потому что… Ну, потому что нервничал много, с мамой твоей ругался. Но все равно смог пересилить себя. Ты бы хотела быть такой же сильной, как он, но тебе пока окончательно избавиться от своей пагубной привычки не удалось. В седьмом классе тебе действительно понравился парень на два года старше, и ты быстро влилась в его компанию. Тебе это вообще никогда не составляло особого труда, все получалось само собой, и ты радовалась, что можешь проводить с ним больше времени. В тот же год ты впервые закурила. От папы ты, конечно, это скрывала как можно тщательнее, сигареты прятались, ты завела привычку постоянно носить с собой жвачку, чтобы отбить запах. Тебе даже казалось, что твоя афера прошла успешно, но в один из дней папа обнаружил уже почти закончившуюся пачку сигарет у тебя в кармане. Это был единственный раз, когда он тебя ругал, ты до сих пор очень хорошо это помнишь. А ты злилась, огрызалась, иронизировала, стараясь задеть его побольнее. Вспоминала маму, хамила… Сейчас думать об этом стыдно, это было глупостью, подростковым максимализмом. С тех пор ты, конечно, не перестала, бегала на переменах, чтобы скурить сигарету-другую. И только достигнув более сознательного возраста, ты начала понимать, что это все вообще-то не так круто, как казалось. Тот парень постарше выпустился из школы, уехал в другой город, эта странная любовь забылась, а привычка осталась. И как бы ты ни пыталась от нее избавиться, выходит пока тяжеловато. Игорю об этом ты говорить не стала. Почему-то порой тебе казалось, что, узнав об этом, Игорь, пусть и не придерживающийся здорового образа жизни, но точно не курящий, даже говорить с тобой больше не захочет. Может быть, это глупо, конечно, но в твоей жизни было немало самых разных людей. Именно поэтому, когда Игорь входит в вашу с ним спальню и кидает на кровать пачку сигарет, ты пугаешься. — Это что? — хмуро спрашивает он, и ты поджимаешь губы и снова утыкаешься в изучение новостей. Игорь, кажется, отступать не собирается, садится рядом с тобой, снова берет пачку в руку и потряхивает ей перед твоим лицом. — Т/И, что это такое? — А ты сам не видишь? — бурчишь ты. — Ты когда курить начала? — кажется, тебе чудится взволнованность и напряженность в голосе Грома. Подняв голову, ты смотришь на него с вызовом. Почему-то сейчас ты по-настоящему злишься, хотя Игорь ничего такого не сказал и не сделал. Но ты точно помнишь, что сигареты у тебя лежали в одном из карманов куртки, а это значит, что Игорь рылся в них. Это, если честно, обидно. Потому что это значит, что Игорь тебе не доверяет. Ведь так? — Дай-ка подумать, — ухмыляешься ты. — Лет так… десять назад? Хочешь прочитать мне лекцию, мамочка? Игорь выглядит заметно погрустневшим, смотрит на тебя как-то печально, пачку, поморщившись, снова бросает на кровать и складывает руки на груди. А ты поджимаешь губы, давая понять, что разговор окончен уже сейчас. — Ты хоть знаешь, как… — Как это вредно? — насмешливо продолжаешь его мысль ты. — Да, у меня есть люди, которые мне читали об этом лекции. Ты мне не родитель, так что просто убери это, где взял, и больше не поднимай эту тему. Игорь опускается на кровать рядом с тобой и просто молча смотрит, а ты хмуришься и утыкаешься в телефон. Некоторое время ты слушаешь его тяжелые вздохи, уже даже открываешь рот, чтобы возмутиться, когда он вдруг тихо говорит: — Я же просто волнуюсь. Это звучит так печально, и вместе с тем в голосе Игоря столько отчаяния, что ты не находишь, что ответить, только выдыхаешь расстроенно: — И поэтому ты роешься в моих вещах? — Да не рылся я в них! — выпаливает он. — У тебя куртка упала, ты опять ее на капюшон повесила. Стал поднимать, а оттуда выпало… это. Ты поджимаешь губы, вздыхаешь и головой качаешь. Возможно, стоило все-таки выслушать Игоря перед тем, как начинать злиться. И все-таки признавать это ты не собираешься, поэтому продолжаешь хмуриться, пока Гром разглядывает сигареты, больше не прикасаясь к пачке. — Игорь, ты такой ханжа! Ну подумаешь, курю! И что? — Я никогда не видел, как ты куришь, — задумчиво отвечает он, больше не глядя на тебя. — Почему скрывала? — Не видела смысла с тобой этим делиться. Зачем тебе эта информация? — ты все-таки откладываешь телефон в сторону, подбираешься ближе к Игорю и осторожно обнимаешь его со спины, а он привычно кладет руку на твою. Вы сидите так какое-то время, ты утыкаешься носом ему в плечо, вдыхаешь запах дешевого одеколона, невольно вспоминая момент, когда ты начала курить, а он… Ты не совсем понимаешь, о чем он может думать, если честно, и от этого становится немного не по себе. — Не имеет ведь смысла говорить тебе, что это вредно? — вдруг тихо говорит он. Ты мотаешь головой, прижавшись лбом к его спине. — Я бросаю, — честно говоришь ты, наконец выглядывая из-за плеча Грома и смотря ему в глаза. — Просто на это нужно некоторое время. Я уже почти не курю, только если нервничаю, срываюсь. — Тебе нужна моя помощь с этим? — Игорь говорит так серьезно, как будто хоть сейчас готов сорваться с места и помчаться куда-нибудь, если это поможет тебе побороть глупую зависимость. Ты улыбаешься. Тебе действительно приятно, что Игорь не стал истерить, не начал читать лекцию, не разозлился на тебя, а просто принял это, как факт. Принял и даже вызвался помочь, пусть и не совсем понимая, что именно он может сделать. И от этого становится чертовски хорошо на душе. — Нет, я справлюсь, — тихо отвечаешь ты и чмокаешь его в щеку. — Это не так сложно, как кажется, просто нужно время. — Ну ладно, — выдыхает он. Он трясет головой, словно пытаясь выкинуть плохие мысли, бросает последний быстрый взгляд на пачку и говорит неожиданно бодро: — Я что сказать-то хотел? Я ж за шавермой сходил. Есть будешь? Ты замираешь и смотришь на него, не сдерживая улыбки, а он непонимающе прищуривается. — Что? — Я тебя люблю, — улыбаешься ты, а он задумчиво чешет затылок и бубнит: — Я тебя тоже. Есть-то будешь все-таки? — Буду!