MGPD Preferences

— Я не думаю, что мне стоит туда ехать, — вздыхаешь ты, не глядя на Алтана. Мама выбрала для тебя самое нарядное твое платье, и тебе теперь до жути некомфортно. Чаще всего ты носишь брюки и простые футболки — так практичнее как-то. И нет риска, что кто-нибудь заглянет тебе под юбку. Хотя в последнее время платья ты стала носить чуть чаще, иногда надевая их на свидания с Алтаном. Но сегодня особенный день, и мама настояла, чтобы ты оделась «поприличнее». Тебе казалось, что «поприличнее» включает в себя рубашку получше вместо старой кофты, но маму такой вариант совсем не устроил. — Не переживай, все будет хорошо, — улыбается Алтан, положив руки тебе на плечи. — Там ведь журналисты будут. Что они скажут про тебя, когда увидят меня? — Что у меня прекрасный вкус. Ты поднимаешь на него растерянный взгляд. Он точно говорит не то, что думает. Наверняка он просто хочет тебя утешить, на самом деле он наверняка уже давно пожалел о том, что предложил тебе пойти с ним. Он точно будет тебя стыдиться. Ты почти в этом уверена, даже если он пытается убедить тебя в обратном. — Может, лучше завтра встретимся, и ты мне расскажешь, как все прошло? — просишь ты, но Алтан мотает головой. — Ну нет, я хочу, чтобы моя любимая девушка присутствовала на этом вечере. Ты вздыхаешь и киваешь. — Ладно. Но мне все еще кажется, что это плохая идея. И у тебя все еще есть время передумать. — Ни за что не передумаю, — Алтан наклоняется к тебе, осторожно берет твою руку и целует кончики пальцев. От этого простого движения щеки загораются сильнее, чем от полноценных поцелуев. — Ты думаешь, я вот так просто откажусь от единственного приятного для меня человека на этом вечере? — Там же, вроде, будет твоя сестра, — возражаешь ты. — Это не меняет смысла сказанного, — отвечает Алтан, снова выпрямляясь и отворачиваясь. Алтан упоминал, что у них с сестрой не лучшие отношения, но не может же все быть настолько плохо, верно? В конце концов, они — родные друг другу люди, они не могут настолько сильно друг друга не переносить. — А если я ей не понравлюсь? — предпринимаешь новую попытку ты. — Поверь, ее мнение волнует меня в последнюю очередь. — Она же твоя сестра, — возражаешь ты. — Ты никогда не думал наладить с ней отношения? — Там уже нечего налаживать, — отмахивается Алтан и переводит тему: — Идем, а то опоздаем. Ответить ты не успеваешь: Алтан просто заходит тебе за спину, берется за ручки твоего кресла и везет тебя к выходу. А ты все еще чувствуешь, что это не самая лучшая его идея.

***

В маленькой комнатке, скрытой от лишних глаз, душно, но ты все равно благодарна Алтану за то, что он быстро сориентировался, когда ты начала паниковать, и увез тебя сюда, где нет людей и вечно щелкающих и вспыхивающих камер. Ты и сама не понимаешь, почему все это вызвало у тебя такую реакцию, но в какой-то момент тебе почему-то стало страшно. Особенно когда вокруг вас собралась приличная толпа заинтересованных журналистов. Да, Алтану определенно стоило предупредить тебя, что он редко общается с журналистами, поэтому считается у них лакомым кусочком. Теперь его нет слишком долго, и ты начинаешь невольно задумываться — а не успели ли его съесть эти стервятники, пока он ходил за водой? Поэтому, когда открывается дверь, ты заметно приободряешься. Ты почти уверена, что это не может быть никто иной, чем Алтан, поэтому, когда ты оборачиваешься и видишь вместо Дагбаева какого-то незнакомого парня, то улыбка моментально сходит с твоего лица. Ты хмуришься, сверля незнакомца напряженным взглядом, а затем медленно разворачиваешь коляску. Парень же, заметив тебя, напротив, кажется, крайне возбужденным и довольным. — Ой, а ты, кажется, с Дагбаевым была, верно? — улыбается он, нисколько не смущаясь того, что вы вообще-то оказались в этой комнате наедине и что ты явно не рада его видеть, и проходит вперед. Ты сильнее сжимаешь подлокотники своего кресла, сверля его хмурым взглядом. — Да, была. Если Вы хотели задать ему какой-то вопрос, думаю, лучше поговорить с ним, а не со мной. А здесь его, как Вы можете видеть, нет, — ты и сама не до конца понимаешь, откуда в тебе столько смелости. Парень тебе очень не нравится. — Не, я вообще хотел с тобой познакомиться. Ну, знаешь, интересно же — из всех возможных девчонок он выбрал тебя. А поверь, Дагбаев у девушек пользуется большим спросом. Вот и стало интересно — чем ты его приманила? — парень бросает насмешливый взгляд на твои ноги, и ты морщишься. — А то, что он просто мог влюбиться в меня — не вариант? — немного грубее, чем следовало бы, отвечаешь ты. Парень усмехается, как будто ты сказала какую-то очень смешную шутку. — Ой, да брось. Ты же и сама все понимаешь, не маленькая. Ты сжимаешь зубы. В твоей жизни было немало неприятных моментов, связанных с твоей инвалидностью, но настолько напрямую тебя никогда еще не оскорбляли. И ты даже слов подобрать не можешь, чтобы ответить в том же духе. У парня кривые зубы, такие желтые, как будто он курит лет сорок, не меньше. Он щурит свои маленькие глазки и насмехается над тобой, а ты не находишь в себе сил ответить так же грубо, как делает он. Чертово воспитание. — Нет, не понимаю, — только и можешь ответить ты. — Нет, ну смотри, если выбирать между сломанным телефоном и новеньким айфоном, то что ты выберешь? — он объясняет так, как будто говорит с маленьким ребенком, как будто ты не понимаешь какие-то совсем уж элементарные вещи, а ты злишься, злишься до слез, до боли в груди. — Сравниваете девушек с вещами? Дайте угадаю: у Вас самого девушки нет? — ответ получается каким-то очень спокойным, и ты даже мысленно хвалишь себя за сдержанность. Парня, впрочем, твой ответ, кажется, нисколько не смущает. — Ого. Так у тебя острый язычок? — эта фраза звучит мерзко, странно, как будто ее мог бы произнести персонаж дешевого фильма, но никак не настоящий человек. — Компенсируешь этим очевидные недостатки? — Не вижу в себе недостатков, — твой голос ровный, спокойный, но внутри бушует пламя. Парень хмыкает и подходит к тебе ближе, а ты вжимаешься в спинку кресла и невольно сглатываешь, молясь, чтобы парень не заметил твое реальное состояние. Он, кажется, замечает, потому что усмехается тебе прямо в лицо и подается еще ближе. Теперь он нависает над тобой, опираясь руками на подлокотники твоей коляски. — Симпатичная ты, — говорит он, и ты морщишься от запаха из его рта. — Если б еще не была сидячей — вообще тебе цены бы не было. Может, я бы на тебя даже глаз положил. — Да, только ни в этом мире, ни в любом другом на Вас глаз не положила бы я, — хмыкаешь ему в лицо ты, и его твой ответ, кажется злит. Ответить он не успевает. Дверь снова открывается, а затем ты слышишь рассерженный голос Алтана: — Что здесь происходит?! Дальнейшие события разворачиваются как-то быстро и без вашего с Алтаном участия. Вадим, вошедший следом, не дожидается его команды — просто хватает парня за шиворот и выволакивает наружу. Выглядит он при этом крайне опасно. Кажется, даже Дагбаева такая инициатива удивляет: ему требуется некоторое время, чтобы прийти в себя от первого шока и подскочить к тебе. — Ты как? В порядке? Он ничего не сделал? Его голос взволнованный, он нервно оглядывает тебя с ног до головы, пытаясь самостоятельно найти признаки чего-то нехорошего. Его руки ложатся тебе на щеки, он вглядывается в твои глаза, а ты выдавливаешь из себя улыбку. — Алтан, все в порядке. Мы просто… разговаривали. Слова парня о тебе и твоей… особенности звучат в голове беспрестанно. — Что он тебе сказал? — жестко спрашивает Дагбаев, кажется, замечая твое состояние. — Ничего из того, чего я бы не слышала, — врешь ты, опуская глаза. Алтан, кажется, понимает. Он вскакивает на ноги и рвется к выходу с опасно тихим обещанием: «Я убью его», — но ты хватаешь его за руку прежде, чем он успевает отойти от тебя достаточно далеко. — Алтан, все хорошо, правда, — убеждаешь его ты. — Давай просто… поскорее со всем этим закончим и поедем домой, ладно? Алтан медлит, а ты уверена, что никогда еще не видела его таким злым. Наконец он словно сдувается, становится меньше. Вся его злость куда-то исчезает, и он опускается перед тобой на корточки, почему-то не глядя тебе в глаза. — Прости меня. Я не должен был тебя оставлять. — Все нормально, — убеждаешь его ты. Очень хочется домой. Очень хочется больше никогда не приезжать на такие вечера. И очень хочется встать и пойти, чтобы перестать быть для Алтана пятном на репутации. По крайней мере, именно так ты теперь себя воспринимаешь.