MGPD Preferences

— Мамочка, а мы будем заплетаться? — спрашивает Вероника, и ты поднимаешь голову. Она некоторое время по-взрослому обеспокоено рассматривает тебя, а затем спрашивает, нахмурившись: — А почему ты плачешь? Это из-за папы, да? — Нет-нет, милая, я не плачу, — поспешно говоришь ты, пытаясь вытереть слезы рукой. — Я просто… случайно попала в глаз тушью. Ты улыбаешься, но твой голос дрожит. И Вероника, кажется, это замечает. Она вздыхает, подходит к тебе ближе, обнимает, утыкаясь носом тебе в плечо. — Не плачь, пожалуйста, — бубнит она, поглаживая тебя по руке. — Я не люблю, когда ты плачешь. Ты ведь обещала, что больше не будешь плакать… — Не волнуйся, малыш, — тихо отвечаешь ты, осторожно положив руку ей на затылок. — Все хорошо. Все обязательно будет хорошо. Ты поднимаешь ее к себе на колени и заключаешь в крепкие объятия, чуть-чуть покачиваясь из стороны в сторону, и Вероника немного расслабляется от этих размеренных движений. Тебе немного стыдно перед ней за то, что ты расплакалась, но черт, как же ты напугана. Петя редко бросает слова на ветер, и если он действительно что-то сделал с Костей, то ты себе этого никогда не простишь. — Почему вы с папой всегда ругаетесь? — грустно спрашивает Вероника. — Мы не ругаемся, просто так разговариваем, — врешь ты. Вероника не раз была свидетельницей ваших с Петей ссор, она видела, как вы кричали друг на друга, как Петя грубо хватал тебя за руки, и ты не можешь простить это вам обоим. Ребенок не должен видеть, как ругаются родители, но Веронике приходилось наблюдать за этим постоянно. И даже сейчас, когда вы не живете вместе, это все еще остается частью ее жизни. — Тебе нужно умыться, — деловито говорит Вероника и проводит пальцем по твоей щеке: — У тебя на щеках тушь, а к нам сейчас гости должны прийти. Они увидят, что ты плакала, и расстроятся. — Ты права, милая, — киваешь ты. — Конечно, права, — с улыбкой кивает она, слезает с твоих коленей и ведет тебя за руку в ванную комнату. Ты покорно идешь за ней. Когда она успела стать такой… взрослой? Еще ведь недавно ты держала ее на руках, а она была такой крохотной, такой беззащитной, что казалось, что любое неосторожное движение может ее сломать. А теперь она порой проявляет такую разумность, какая не снилась многим взрослым. Когда квартиру оглушает звонок, ты вскидываешь голову и несешься к двери. Ты не успела до конца отмыть следы туши, черные пятна остались у тебя под глазами, но ты об этом сейчас даже не думаешь. Это Костя. Это точно должен быть он. Кто еще мог бы прийти к тебе сейчас? И все же мысль о том, что это снова может быть Петя, заставляет тебя замереть в нерешительности. Смотреть в глазок ты боишься — страшно увидеть там… не Костю. — Кто там? — тихо спрашиваешь ты, подходя вплотную к двери. — Свои, — раздается веселый знакомый голос. Тяжесть на плечах разом спадает, ты выдыхаешь и улыбаешься, чувствуя, что еще немного и ты снова расплачешься. На этот раз от облегчения. Ты наваливаешься на входную дверь, лбом прижимаешься к холодной поверхности и смеешься. — Мам, ты откроешь? — спрашивает Вероника, и ты, вздрогнув, киваешь. Костя едва успевает переступить через порог, когда ты бросаешься ему на шею и крепко-крепко обнимаешь. Тот такой реакции, кажется, совсем не ожидал, поэтому замирает и даже как-то напрягается. Ему требуется некоторое время, чтобы опомниться и обнять тебя в ответ. — Ты теперь всегда будешь так меня встречать? — с усмешкой спрашивает он. — Я совсем не против. Ты отстраняешься и смотришь ему в глаза, но отпустить не спешишь. — Ты почему трубку не брал? — взволнованно спрашиваешь ты. — Я тебе раз сто позвонила. — Да? — растерянно спрашивает он. — Прости, у меня иногда сеть пропадает, особенно после перелета. Видимо, опять пропала. Нужно оператора менять, я даже не слышал твои звонки. Ты киваешь и отстраняешься, а он, нахмурившись, внимательно разглядывает твое лицо. Тебе от этого его внимательного взгляда становится неловко, и ты спешишь отвернуться. — Ты что, плакала? — Нет, просто с макияжем напортачила, пришлось смывать, а тут ты пришел. Не успела до конца смыть. Он ничего не говорит, но ты физически чувствуешь на себе его взгляд и очень не хочешь, чтобы он задал тебе какой-нибудь еще вопрос, который точно выбьет тебя из колеи и заставит выдать себя. Но он тактично молчит. — Здравствуйте! — слышишь ты голос дочки. Она подбегает к тебе и хватает тебя за руку, оставаясь чуть позади и рассматривая Костю из-за твоей спины. Она, кажется, очень заинтересована, пусть и немного смущена присутствием незнакомого мужчины и твоей реакцией на его приход. — Привет, — ты слышишь, что Костя улыбается, и поднимаешь голову. Он уже опускается на корточки, и только теперь ты замечаешь в его руках два букета — большой, красиво упакованный и его точная маленькая копия. Принес для тебя и для дочки. Как и обещал. Он выставляет букеты перед собой и продолжает улыбаться, не сводя глаз с Вероники. — А у меня для вас с мамой подарок. Угадаешь, какой из них тебе. Вероника прищуривается, выглядывает из-за твоей спины, а затем указывает на букет побольше и смотрит на тебя. — Ну, пусть тогда будет он, — усмехается Костя, и ты не можешь сдержать улыбки, когда он протягивает твоей дочке большой букет. Та широко раскрывает глаза, а затем расплывается в улыбке. — Сама-то унесешь? — Унесу! — с готовностью отвечает Вероника, забирает букет и несется на кухню, а Костя поднимается в полный рост и протягивает тебе маленький букет. — Видимо, тебе придется довольствоваться малым, — виновато пожимает плечами он. — По-моему, так даже лучше, — улыбаешься в ответ ты, а затем, оглянувшись и проверив, не подсматривает ли Вероника, быстро целуешь его в щеку, а затем хватаешь его за руку и ведешь на кухню. Дочка уже со знанием дела пододвинула стул к кухонному гарнитуру. Ты успеваешь снять ее со стула прежде, чем она упадет, и качаешь головой: — Вероник, ты же помнишь, о чем я тебя просила? Она опускает голову и кивает: — Не залезать на столешницу. — А ты что собиралась сделать? — ты поднимаешь бровь и складываешь руки на груди. — Я хотела помочь. Ты вздыхаешь под насмешливым взглядом Кости. — Милая, давай-ка ты лучше пока разложишь вилки, ладно? А вазой я сама займусь. Она с готовностью кивает, открывает один из нижних шкафчиков и достает оттуда вилки и ложки, а Костя заинтересованно спрашивает: — У нас какой-то праздничный прием пищи планируется? — Да! — живо отвечает Вероника. Первое смущение уже прошло, поэтому теперь она даже не стесняется держаться ближе к Косте, который, кажется, очень ей понравился. — Мы с мамой приготовили курочку! — Да что ты говоришь! — восторженно отвечает Костя. — И ты ей помогала? Какая же ты умница! Вероника с довольным видом несет столовые приборы к столу, а ты не можешь сдержать улыбки, когда замечаешь игривый взгляд Кости. Тот с интересом наблюдает за действиями твоей дочки, а ты просто радуешься, что все закончилось хорошо. Ничего не случилось. Петя ничего ему не сделал. Ты даже не сразу обращаешь внимание на то, что Костя старательно прячет руки, и только мельком замечаешь его сбитые костяшки…