MGPD Preferences

Кирилл носит вещи на размер, а то и на два больше. Неудивительно, что ты почти утопаешь в отданной им одежде. Придирчиво оглядев себя в зеркало, ты вздыхаешь — без ремня тут точно не обойтись, рубашка съезжает в сторону, обнажает твои плечи, когда ты привычно оставляешь две верхние пуговицы расстегнутыми, а стоит тебе застегнуть все — выглядит до ужаса нелепо. Брюки тоже постоянно сползают, и ты беспомощно оборачиваешься к замершему Кириллу, пытаясь понять, что делать. Тот завороженно оглядывает тебя с ног до головы, широко раскрыв глаза, с места не двигается, и ты хмуришься и машешь рукой, пытаясь привлечь внимание парня. Выходит неплохо, потому что тот вздрагивает, словно просыпаясь, смотрит на тебя непривычно серьезно, щурится, словно думая о чем-то, а затем снова ныряет в огромный шкаф, принимаясь что-то очень увлеченно там искать. А после выуживает два ремня — оба толстые, качественные и весьма тяжелые. — Боже, слава богу, что у меня есть униформа, — усмехаешься ты, быстро заправляя рубашку в брюки, вдевая в них один из ремней и затягивая его как можно туже. — Эй, давай поуважительнее, это же брендовый шмот, — с притворным возмущением отвечает Гречкин. — Ага, уже вижу реакцию начальства, когда я приду в таком виде, — ты хмыкаешь и оглядываешься по сторонам в поисках рюкзака. Кирилл торопливо выходит из комнаты и спустя пару минут возвращается с твоими вещами. Ты заглядываешь в сумку, проверяя, все ли на месте. Не то, чтобы ты не доверяешь Гречкину, к тому же вряд ли ему нужно твое тряпье или дешевенький телефон, но, учитывая то, в каком состоянии вчера привез тебя Кирилл, что-то могло и выпасть. — Тебя подвезти? — тихо спрашивает парень, и ты качаешь головой. — Я не очень хочу, чтобы кто-то видел нас вместе, — растерянно отвечаешь ты. Кирилл на мгновение словно грустнеет, а затем натягивает на себя глупую-глупую ухмылку и пожимает плечами: — Не хочешь, чтобы кто-то увел меня у тебя? Ты закатываешь глаза, а затем насмешливо спрашиваешь: — А мы уже пара? Он усмехается и подходит к тебе, уверенно обнимая за талию. Ты хмуришься, но не пытаешься отстраниться, когда он оставляет короткий смазанный поцелуй на щеке и смотрит на тебя довольно-довольно, словно ты ему уже успела луну и звезды пообещать. Впрочем, ты плохо помнишь события прошлого вечера, вполне возможно, что так и было. — Может, сегодня снова куда-нибудь сходим? Глядишь, рано или поздно проснемся в одной постели. — Размечтался, — усмехаешься ты, щелкая его по лбу. Он забавно морщится, трет пострадавший участок и смотрит на тебя немного обиженно. Ты тыкаешь его в бок и наконец отстраняешься, закидывая рюкзак на плечо. Воспоминания о том, как вы добрались до комнаты Кирилла, смазаны, поэтому риски потеряться в наверняка немаленьком особняке Гречкиных очень высоки, и ты, выходя из комнаты, растерянно оглядываешься по сторонам, пока Кирилл вдруг не подскакивает к тебе, подхватывает под руку и уверенно ведет по коридору. — Если уж отвезти тебя нельзя, то я хоть провожу тебя к выходу, а то ты таких больших домов наверняка и не видела никогда, — ты слышишь его смешок и раздраженно фыркаешь. Напыщенный индюк, не иначе.

***

Костя даже замирает, когда ты входишь в ресторан и киваешь ему с улыбкой. Он оглядывает тебя с ног до головы, хмурится, словно раздумывая о чем-то, и ты подходишь ближе в надежде привычно перекинуться с ним парой слов. Это ваш ежедневный ритуал. Ты каждый день подходишь к барной стойке, за которой всегда уже трудится Костя, усаживаешься перед ним, он быстро готовит тебе твой любимый кофе, пока вы болтаете обо всем, что только в голову придет. Но сегодня он крайне неразговорчив. Костя ставит перед тобой чашку и отворачивается, принимаясь увлеченно натирать бокалы. Ты щуришься, отпивая горячий кофе и морщась. — С тобой все в порядке? — тихо спрашиваешь ты. Костя оглядывается и вопросительно смотрит на тебя. Ты показываешь на стоящую перед тобой кружку: — Ты никогда не путал. Он подходит ближе, немного удивленно смотря на тебя, зачем-то разглядывает напиток и отводит взгляд. — Извини, — тихо говорит Костя. — Задумался. — И о чем же? — улыбаешься ты. Костя сводит брови на переносице, трет нос и пожимает плечами. — Да так, маленькие проблемки, не бери в голову, — расстроенно отвечает он, а затем многозначительно приподнимает бровь. — Интересно… выглядишь. Ты опускаешь голову, смотришь на слишком большие для тебя брюки и пожимаешь плечами. — Нашла у себя в шкафу, решила попробовать надеть. — И много у тебя в шкафу мужских вещей? — неожиданно раздраженно отзывается парень. Ты неопределенно ведешь головой и прищуриваешься. Костя не маленький, его не обманешь, конечно, но ты точно не собираешься перед ним отчитываться. В конце концов, ты тоже взрослая девочка и можешь поступать так, как тебе хочется. — И кто же он? — холодно спрашивает парень. Ты снова пожимаешь плечами. — Не понимаю, о чем ты. — Ну конечно, — шипит Костя. — Слушай, Кость, — начинаешь ты, еще не вполне понимая, что стоит сказать, но вдруг тебя прерывает громкий оклик: — Кисунь, хорошо, что ты здесь! Ты резко разворачиваешься и видишь Кирилла, который идет к тебе с этой его наглой ухмылкой. В руках он сжимает чертову бархатную коробочку с подвеской-маской внутри. Оказавшись рядом, Кирилл обнимает тебя за талию и оставляет собственнический поцелуй на щеке, а ты раздраженно тычешь его в бок, тут же переключая все внимание на Костю. Тот стоит с лицом, полным смеси отчаяния и разочарования, переводит взгляд с тебя на Гречкина и обратно и дышит тяжело. Тебе кажется, что он вот-вот взорвется, подставившись сам и подставив тебя, но вместо этого Костя лишь едва слышно сипит: — Значит, он, да? — Я, — самодовольно улыбается Кирилл, а ты торопливо говоришь: — Кость, это не то, чем выглядит. Поверь, я… — Меня это не касается, — отрезает друг, возвращаясь к натиранию бокалов, а ты опускаешь голову, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Когда ты только приехала в Питер, Костя стал единственным, кто поддержал тебя, помог справиться с первыми трудностями, был рядом. Даже уговорил начальство взять тебя в качестве официантки. И теперь видеть его расстроенный взгляд и слышать холод в голосе просто невыносимо. Ты хватаешь Кирилла, шипишь зло, когда тот что-то пытается сказать, и тащишь его к выходу. Оказавшись на улице, ты толкаешь Гречкина и рычишь: — Ты что тут делаешь?! — Приехал отдать тебе подвеску, — отвечает с улыбкой парень. — Я что, неясно выразилась?! — цедишь ты. — Я же сказала, что не хочу, чтобы нас видели вместе! — Поздно, — ухмыляется Кирилл. Ты принимаешься нервно ходить из стороны в сторону, запускаешь руки в волосы, трешь лоб, кулаки сжимаешь и больше не смотришь на Гречкина. Черт, и как он умудрился так быстро все испортить? Ты замираешь, когда руки Кирилла обвивают твою талию, и он утыкается носом в твои волосы. Первый порыв — оттолкнуть его. Ты хочешь посильнее стукнуть его, чтобы он понял, насколько мерзко поступил по отношению к тебе. Но он вдруг тихо, почти не слышно выдыхает тебе на ухо: — Прости, я дурак. — Ты хоть понимаешь, что натворил? Он же меня возненавидит. Зачем ты вообще приехал? Он молчит какое-то время, и ты не надеешься услышать ответ, а затем улавливаешь тихое: — Потому что мне хочется, чтобы все знали, что ты со мной. Ты ведь со мной? И вместо того, чтобы разозлиться еще сильнее, ты вдруг выдыхаешь так же тихо: — Да.