Я не гей

      Показалось. Ему лишь только показалось, что они стали ближе. Ни штамп в паспорте, ни вечер в ресторане, ни занятия спортом вместе с ней, не приблизили Дениса к его мечте. Их отношения не изменились. Стало даже хуже: Саша совсем перестала звать его с собой куда-либо. Денис был уверен, это всё из-за того, что он рассказал ей о своём, связанным с наркотиками, прошлом. «Бывших наркоманов не бывает» — эта мысль терзала его всякий раз, когда он терял возможность общаться с ней вне работы. Другая его мысль: «она меня использовала». Заполучила штамп в паспорт, и Денис ей больше не нужен.       Свой день рождения Саша отметила без него. Денис скинулся ей на подарок, а отмечать не поехал. Банально, потому что она его не пригласила. Лина, которая втайне от именинницы собирала деньги на подарок, не подозревала, что Дениса не будет в числе приглашённых. Она ведь думала, что Саша его пригласила, и очень удивилась, когда он не приехал. Потом, когда она спросила его об этом, он соврал, что в тот день плохо себя чувствовал. Он не хотел, чтобы Лина плохо подумала о Саше, что та настолько чёрствая, что не пригласила его на свой день рождения. Парню было очень обидно, что она не захотела видеть его на своём празднике.       А может, она просто забыла его пригласить? Человек она деловой, каждый день контактирует с десятками людей, отвечает на десятки телефонных звонков. Вполне возможно, что она могла из-за занятости позабыть о нём. Его нет в её группе «Здоровое тело», в которой она обсуждала свой день рождения. Версия с забывчивостью Саши вполне правдоподобная. Вспомнить хотя бы то, как она забыла сообщить Денису о дате регистрации их брака. Она слишком активная: где-то ходит, где-то ездит, суетится по поводу и без повода, обзванивает всех и вся. И вот парадокс: огромное количество её дел совпадает с высоким качеством их выполнения. Она не трепет языком, а реально делает. С тем количеством дел, с которым ей приходится ежедневно справляться, вполне естественно, что она что-то забывает, или что-то ускользает из-под её контроля. Разве можно обижаться на неё за это? Конечно же нет.       Когда она принесла на работу объедки с праздничного стола, обиду у Дениса как ветром сдуло. Четвертинка шоколадного торта, шарлотка, пакет печёных пирожков с картошкой, с капустой, с рисом и мясом, тазик корейской моркови, тазик фунчозы, банка маринованных огурцов, четыре двухлитровых упаковки фруктового сока, две тарелки с нарезкой из сыра и колбасы, противень с запечённой в фольге красной рыбой, контейнер с отварной картошкой — это всё для Дениса! Кое-как она впихнула всё это в холодильник и приказала Денису, чтобы он это съел. Он может увезти еду домой и угостить соседей, может накормить друзей, может поделиться с тётей, а может в одиночку сожрать — без разницы. Главное, всё это надо съесть, ведь всё свежее, всё хорошее, всё домашнее и очень вкусное! Офисный холодильник Саша забила настолько, что Денис потом боялся его открывать. Это уже не холодильник, а старый шкаф из кино: если ты его откроешь, на тебя вывалится куча вещей и завалит тебя с головой!       При том, что холодильник ломился от вкусностей, Саша попросила Дениса сходить в кафе и купить ей обед. Пожаловалась, что ничего из того, что было на праздничном столе она не ела, и домой приехала жутко голодная. Всё таки странный она человек.       За столом Саша, как всегда, сидит рядом с Линой, а Денис — напротив. Обед Денис покупает в кафе в одноразовых пластиковых контейнерах. В офисе еду перекладывают в керамическую тарелку и разогревают в микроволновке. Салаты не перекладывают, а едят прямо так — из одноразовой посуды (чтобы меньше было мыть). Денис обслуживает себя сам, Сашу обслуживает Лина: перекладывает и разогревает ей еду, моет за ней посуду. Саша приходит уже на всё готовенькое. Денис заметил, что она совсем не приспособлена к тому, чтобы приготовить себе пищу. Она, банально, переложить себе еду из одноразовой посуды на тарелку нормально не может. Слишком торопится и делает это неаккуратно, так что половина еды падает на стол, а со стола — на пол. Посуду за собой она моет только по понедельникам, когда у Лины выходной. Не будет же она просить Дениса убирать и мыть за ней посуду? Только этого не хватало, чтобы парень убирал и мыл посуду за бабой! А Денис с радостью бы убрал и помыл, если бы она его попросила. Ему нравилось о ней заботиться. Вот в кого он превратился со своей любовью — в раба, готового безропотно исполнять все её капризы.       Без Саши Денис и Лина не кушают. Ждут её, без неё не начинают. Еда на столе, еда стынет, и Лина уже в третий раз зовёт начальницу:       — Александра Вениаминовна!       — Оу! Иду, иду! — отзывается та.       Хлопнула дверь, и в зале послышался звук твёрдых, уверенных шагов. Мгновенье, и Саша влетает на кухню. Она не заходит, она — влетает. Гордо, грудью вперёд, как будто на груди у неё боевые ордена и медали — ну очень эффектно! У неё слишком много энергии, чтобы притормаживать на пороге. Но и когда она притормаживает, то тоже весьма эффектно.       — Поймала я сейчас Василича, — выдвигает из-за стола свой стул и, перед тем, как сесть, подаёт Лине свой телефон, чтобы та кое-что на нём посмотрела. — Мужики задолбали: обоссали все заборы! — говорит Денису, пока Лина знакомится с видео компроматом. — Все заборы в этих ваших жёлтых сталактитах! Что за херня? Туалет же специально для вас сделали!       — Я в туалет и хожу, — оправдывается Денис. Она на него так гневно смотрит, что он вынужден оправдываться, хоть даже ни в чём не виноват.       — То есть заборы ты не поливаешь? — уточняет Саша под хихиканье Лины.       — Нет. Я в туалет хожу.       — Все вы так говорите. Кого ни спрошу, все цивилизованные, все в туалет ходят. Василич тоже «я не ссу, я не ссу», а как застукала, он такой: «Какой позор! Я опозорился!» Я говорю: «Ещё раз увижу — кастрирую!». А на прошлой неделе после фитнеса я Гришу застукала, как он ссал возле гаража! Пиздец! В здании тёплый туалет есть! Два тёплых туалета! Ну сходи ты нормально в туалет по-человечески! Нет, блядь, обязательно нужно выйти на улицу и нассать на мой гараж! Что у вас — у мужиков за привычка такая поганая? — ругает Дениса, будто это он во всём виноват.       Лина звонко хохочет. Денис сидит прижухший. Он не мочится на заборы, но ему стыдно и неприятно, что другие мужчины так делают, позоря весь мужской род и его в том числе.       — Ладно, хорошо, ты на заборы не ссышь, но может ты видел, кто ссыт?       Денис покраснел и помотал головой.       — Ну не мог же один Василич всё обоссать? Денис, если увидишь кто из мужиков на заборы ссыт, сразу скажешь мне, хорошо? — И увидев бегающие глазки Дениса, сама вместо него отвечает: — Ага, так я тебе и выдал своих соратников по цеху. Ишь, чё захотела! Да? Так, Денис? Я правильно подумала, о чём ты только что подумал?       Бедный Денис вообще ни о чём не думал. Она так на него ополчилась, что он не мог ничего ответить в свою защиту. Других мужчин в этой комнате нет, а потому ему придётся отдуваться за всех: сидеть и молча терпеть её нападки.       — Может это собаки? — выдвинул он свою версию. На территории авторынка действительно много бродячих собак.       — Собаки, ага! Где ты видел, чтобы собаки ссали на метр в высоту? А у вас — у мужиков член как раз на уровне метра от земли растёт. — Тут она вскочила из-за стола и стала это доказывать, показывая на себе: — Вот здесь у вас член! — приподняв нижний край красного вязаного свитера, тычет пальцем в пуговицу на джинсах. — Даже ещё выше — вот здесь! — опустив обратно свитер, берёт чуть ниже пупка. — У меня рост невысокий, поэтому я выше показываю. А теперь посмотри, как вы ссыте, — поворачивается лицом к стене, берётся за мнимый член и имитирует мужское мочеиспускание.       Лине не хватает воздуха, чтобы это заценить. Она хохочет, как сумасшедшая, с писками и визгами. Денис сидит весь красный и скомканный, как сопливый носовой платок. Прячет глаза за ладошкой, но сквозь щели между пальцами посматривает на неё, на то, как охуительно у неё выходит копировать мужские движения! Эта стойка! Этот наклон головы! Это напряжение в ягодицах! Этот прогиб спины! Это потряхивание задницей в самом конце — браво, Саша!       И всё это на полном серьёзе. Она не шутит и не старается кого-то рассмешить. Обоссанные здания и заборы авторынка — это одна из проблем, которую ей, как руководителю нужно решить.       — Вот, смотри уровень, — проведя пальцем по стене, Саша показала на какую высоту из её мнимого члена, лилась мнимая струя. — Ниже вы не ссыте. Потому что, если вы будете целиться ниже, вам ссака на ботинки попадёт. — Охуеть, ну ты и детектив! — Как раз на этом уровне на заборах жёлтые подтёки. Дедушка Мороз это всё очень хорошо зафиксировал. Ещё и на столбах, я заметила, тоже подтёки есть. То есть заборов вам мало, вы ещё и столбы ходите, поливаете! Короче, я вас всех предупредила: ещё кого увижу за этим занятием, — собственноручно кастрирую!       Денис сглотнул. Ему волноваться не о чем, но он почему-то волнуется. Когда речь заходит о целости яичек, тут любой мужчина вздрогнет, даже, если он гей.       — Блин, аппетит пропал из-за ваших жёлтых сосулек! Лина, согрей мне пожалуйста еду, она остыла. Лина! — А Лина хохочет и не может остановиться. — Денис, будь добр, согрей мне еду, пожалуйста, — протягивает ему свою тарелку, — а то наша Ангелина Анатольевна с ума сошла.       — И мне, Денис! — очухалась Лина. — И мне, пожалуйста, согрей!       — Денис, и кипиздочка мне плесни, пожалуйста. Поухаживай за нами — старыми бабушками, — наблюдает за Линой, как она надувается от негодования.       Лина всегда при макияже, с маникюром, с причёской — вся цветёт и пахнет! Какая же она бабушка?       — Нет, чтобы жопу свою поднять, взяла и парня запрягла! — отчитывает её Саша.       — Я запрягла? — Лина ахнула. — А Вы? Сами-то тоже на жопе сидите!       — Мне неудобно отсюда выходить, я же в тупике сижу!       Не ругайтесь, девочки, Дениска всё сделает! По очереди он разогрел им еду в микроволновке, согрел подостывший чайник и налил Саше кипяточек.       — Что, опять курица? — Саша разочарованно смотрит в свою тарелку. До этого она сто раз в неё смотрела, но куриные крылышки почему-то не замечала. — Ты опять мне курицу купил? — Снова Денис во всём виноват! Снова он крайний! — Денис, я, блядь, скоро закукарекаю! Не мог мне что-нибудь другое взять?       — Но вы же кроме курицы больше ничего не едите. — Он знает обо всех её вкусовых предпочтениях. Их мало и потому запомнить легко.       — Почему не ем? Ем! Я перец фаршированный ем, рыбу ем.       — Перца не было, а рыба, если хотите, там — в холодильнике, в фольге. — Денис показал ей пальцем на холодильник.       А то расселась и сидит тут, королева! Королева бензоколонки.       — Не хочу я эту рыбу! Сам её ешь, — «обижается» Саша.       Какой ужас: ей показали пальцем на холодильник! Типа, сама оттуда доставай, разогревай и ешь. Какое неуважительное к ней отношение! Лина, хихикает, слушая их перепалку.       — Смотри-ка, — наклоняется Саша к Лине, — он уже потихоньку борзеть начинает, — показывает на Дениса пальцем. — Прикинь, уже указывает мне, что, где лежит.       Говорит в мягкой, шутливой форме, но кто знает, что она думает о нём на самом деле. Работать под её началом — это как загорать на бочке с порохом. Тепло и комфортно, но не знаешь, когда рванёт и тебя отсюда пнут. Совсем недавно Саша опять уволила охранника, а вслед за ним и дворника. Оба работали здесь больше года, то есть на воровство были неоднократно проверены. Чем они ей не угодили? Из-за дефицита рабочих рук, остальные работники вынуждены, в буквальном смысле, жить на авторынке: работать без выходных, без праздников и без отпусков. Саша, конечно, щедро за это платит, но не всякий выдержит столь плотный рабочий график. Можете представить себя на месте ночного сторожа, который работает без выходных?       Паша — единственный оставшийся охранник, уже волком воет и просит, чтобы начальство поскорее нашло ему сменщика. Саша нашла гениальный выход из положения: обязала всех сотрудников мужского пола по очереди дежурить в охране, покуда она не найдёт постоянного охранника. Денис с ужасом ожидал, когда до него дойдёт эта очередь. Когда он высказал Саше свои опасения по поводу того, что может с этим не справиться, та махнула рукой и сказала, что охранять автомобили — дело не сложное. По периметру рынка стоят видеокамеры, а здания и автомобили стоят на сигнализации. От Дениса потребуется только три вещи:       1 — просматривать камеры видеонаблюдения;       2 — один раз за ночь обойти территорию авторынка;       3 — знать, где находится тревожная кнопка для вызова полиции.       За обедом звонит её телефон. Наверное звонят по объявлению. После увольнения охранника и дворника, Саша подала объявление об этих свободных вакансиях.       — Слушаю. — Она принимает звонок через наушник, который практически никогда не вынимает из уха. — Здравствуйте, — грызёт куриные крылышки. Разговор по телефону с незнакомым человеком, не является причиной, по которой ей нужно перестать есть. — Да, охранник на авторынок. На авторынок! — повторяет.       Лина с Денисом перестают жевать, чтобы не мешать ей. Много кто звонит ей на счёт работы, и всем она отказывает.       — А можно узнать сколько вам лет? — смотрит прямо на Дениса. У неё же дурацкая привычка смотреть в глаза, когда она разговаривает по телефону. — Извините, но вы по возрасту нам не подходите. До свидания.       Вот и весь разговор. Почему отказала? Причём тут возраст звонившего? Ничего не понятно.       — Молодой? — спрашивает Лина о мужчине, который звонил.       — Двадцать три года, — обсасывая куриные косточки, Саша посматривает на Дениса. Ему ведь тоже двадцать три, она это знает. — Зачем он мне тут нужен? Проституток сюда водить? Они все в этом возрасте, — кивает на Дениса, — только и думают, где и с кем потрахаться. Денис, правильно я говорю?       Денис едва не поперхнулся. Саша ляпнет, так ляпнет. А Лине снова лишний повод посмеяться.       — Я с этим уже сталкивалась. Ни один и ни два раза, — расправившись с крылышками, вытирает руки и рот салфеткой. — Он по-любому начнёт сюда водить шлюх на ночёвку, дружбаны его начнут сюда приходить, бухать они тут будут, машины трогать, не дай Бог разобьют. Зачем мне это? — Резко встряхивает баночку с зубочистками и вытаскивает одну. — У них в этом возрасте, — снова кивает на Дениса, — в башке одни гормоны. Мне в охрану нужен спокойный мужчина пенсионного, или около пенсионного возраста.       — Так Вы в объявлении так и укажите, — говорит Лина.       — Нет, зачем? Пусть все звонят, а там я решу, — поковырявшись зубочисткой в зубах, принимается за гарнир.       — А Володю нашего почему выгнали? — спрашивает Лина. — Такой, вроде, мужичок серьёзный был.       — Он бухал. С вечера набухается, потом спит до утра. Паша говорит: «Как ни приду, в охране бардак, накурено, перегаром воняет, пивные банки по углам». Я ему несколько раз ночью звонила, он телефон не брал — спал. Зачем мне ночной охранник, который ночью спит?       — А дворника за что уволили? — интересуется Лина, а Саша с наигранной восторженностью подхватывает её слова:       — Такой же мужичок серьёзный был! Да? Тот, нахуй, вообще на работу не приходил! Мужичок этот твой.       — Почему «мой»? — хохочет Лина.       — Володя хотя бы на смену приходил и бухал, а тот вообще не приходил, бухал у себя дома. Я по журналу смотрела: у него сплошные пропуски! Со всех павильонов на него жаловались: то снег не расчищен, то мусор не вывезен. Я ему звоню и спрашиваю: «Что за дела? Ты почему на работу не выходишь?» Он мне, знаешь, что говорит? — Саша повернулась к Лине, закинула ногу на перекладину её стула и стала выразительно пересказывать монолог бывшего дворника, вживаясь в его роль: — Он меня просит: «Саш, а Саш! А пробегись по рынку, посмотри, мусора много? Тебе же не сложно. Ты же всё равно туда-сюда бегаешь. Если мусор есть, я приеду, уберу». Прикинь? — игриво подпихивает Лину локтем и начинает описывать ситуацию, как она её видит: — Я — твой начальник! И ты мне говоришь «а пробегись-ка, посмотри и потом мне доложишь»! Мало того, что я твой работодатель, так я ещё намного старше тебя! А ты мне «Саш, а Саш?». Ты, сука, совсем охуел?       На этих словах она резко переводит взгляд с Лины на Дениса. Тот скукоживается. О, о! Кажется, это отсылочка к тому, что он указывал ей на холодильник.       После еды, Саша хлебнула кипяток, который остыл за время её болтовни, запила им пару каких-то капсул из маленькой красивой баночки, и вышла из-за стола. Протискиваясь между стеной и Линой, не могла удержаться, чтобы не хлопнуть её по спине:       — Не сутулься, блядь!       — Ай! Вы что делаете? Я же ещё ем!       Но Саша уже вылетела.       — Меньше есть надо! — донеслось из зала, перед тем, как хлопнула железная дверь, ведущая в гараж.       — Ненормальная! — вырвалось у Лины от обиды. — Так больно меня ударила! А если бы я подавилась? Я ем, а она меня по спине бьёт — нормально вообще?       — Почему ты ей прямо не скажешь, что тебе это неприятно? — В такие моменты Денису очень жалко Лину. — Поговори с ней, чтобы она больше так не делала.       — Она не понимает! Думаешь, я с ней не разговаривала? Я постоянно её прошу, чтобы она так не делала! И девочки наши просят! Знаешь, как сильно она некоторых на фитнесе бьёт? До синяков! Её просишь, она «хорошо, хорошо», а потом всё равно по-своему делает! Она же абьюзер! Она удовольствие получает, когда кого-то бьёт, когда унижает! Не замечаешь разве, как она себя ведёт? Как сейчас за столом она себя вела? Она же сидела, отрывалась на тебе по-полной за всех ей неугодных! А ты это проглотил! Теперь она и дальше будет на тебя наезжать!       — А что мне было делать? — развёл руками Денис. — Не мог же я высказать ей своё недовольство? Всё таки она мой начальник.       — Сейчас, да — ты уже ничего не сможешь ей высказать. А раньше, когда ты только сюда устроился, ты мог сразу обозначить свои границы и показать ей, как с тобой можно обращаться, а как нельзя. А сейчас уже поздно. Она тебя по спине бьёт?       — Да.       — Ну вот, она уже поняла, что с тобой так можно. И если сейчас ты попытаешься это изменить, скажешь ей, что тебе неприятно, что тебе не нравится, будешь ей «тыкать», как бывший дворник наш с ней на «ты», она тебя… Сам, в общем, знаешь. Это, как я, когда сюда устроилась, на её грубость и на её хлопки отвечала хиханьками-хаханьками. Она и решила, что мне это нравится. А я просто такой человек — позитивный. Я любой негатив могу перевести в позитив и легко переварить. Но у меня, как у любого живого человека, есть предел. Сейчас, когда я ей об этом говорю, она меня не слышит. Потому что я изначально неправильно себя повела: хихикала вместо того, чтобы сказать, что мне больно. Я дала ей понять, что меня можно бить, что меня можно обзывать. Да, она делает это как бы в шутку, но это, чтобы замаскировать свою агрессию. Она же агрессивная, ты разве не видишь? Денис, я уже подумываю отсюда уходить. Не хочу работать вместе с ней.       — Лина, пожалуйста, не уходи! — Денису грустно это слышать. — Давай, я с Александрой Вениаминовной поговорю, чтобы она тебя не трогала?       — Денис, не вздумай! То, что я тебе рассказала, это только между нами! Я не завтра и не послезавтра ухожу, а пока только думаю. Это пока только в планах. Не расстраивайся раньше времени. Хорошо?       «Раньше времени». Значит Лина уже всё для себя решила. Может не завтра и не послезавтра, но когда-нибудь она отсюда уйдёт.