Стать реальностью

В потрепанную спортивную сумку поместилось несколько комплектов нижнего белья, зубная щетка с пастой, камера, пара штанов, футболка, три кофты и лечебные зелья от мастера Фу. Все остальное пришлось оставить в квартире. Чтобы вещи не оказались на улице, Даниэла перечислила своему арендодателю двухмесячный аванс, а оставшиеся деньги сняла с карты сразу же после этого в ближайшем круглосуточном магазине. Наличных оказалось настолько мало, что они поместились в боковом кармане сумки. Они с Баркком и Дуусу спрятались в дешевом мотеле на границе Парижа, в котором иногда останавливались водители грузовых автомобилей. Простое двухэтажное здание с заправкой и магазином сувениров выглядело неуютно, но в их ситуации сложно найти что-то лучше. Мужчина на стойке регистрации будто случайно дотронулся до ее руки, когда передавал ключ от номера. Ей пришлось притвориться, что ее это не волнует. Им не нужны лишние проблемы. К тому же, он даже не попросил документы – в противном случае несовершеннолетняя девушка без сопровождения никогда бы не смогла заселиться даже в самом дорогом номере. При виде комнаты к горлу подступила тошнота. Из матраса односпальной кровати торчали ржавые пружины, из крана лилась мутная желтая вода, а в истоптанном ковролине будто завелась новая жизнь. С каждым днем плесень по углам комнаты становилась все чернее и чернее. Даниэла всматривалась в нее перед сном, и однажды ей даже показалось, что среди пятен проступает мордочка медведя. Рядом работала крошечная столовая, где подавали неплохой куриный бульон. Дуусу довольствовалась салатом из помидоров, а Баркк пристрастился к местному мясному рулету. Спустя неделю Даниэла осознала, как дорого ежедневно есть там, и начала закупаться в продуктовом магазине: консервы, рис, овсянка – они покупали все, что можно хранить без холодильника. Походная газовая плита буквально оказалась их спасением, на которое тоже пришлось раскошелиться. Но горячая еда того стоила. Они постепенно привыкли к этому месту. К началу весны отпала необходимость закутываться в плед. Даниэла нашла сочетание приправ, которое спасало любую стряпню. Квами придумали новую игру, благодаря которой спасались от невыносимой скуки. Но их рутина все равно оставалась очень однообразной. Из-за страха быть пойманной Даниэла почти не выходила наружу, поэтому по утрам читала новости с помощью телефона, днем играла с квами в карты или тренировала приемы, которым научилась в Храме хранителей, а по вечерам думала, что ей делать дальше. Пыталась придумать, как победить Серицин и покончить со всем этим. Но не то что бы далеко продвинулась с этим. Даниэла сняла с сушки последнюю вещь, когда к ней подлетела Вайолет. — Что такое? Хочешь полетать? — бабочка присела на ее плечо и радостно взмахнула крыльями. — Хорошо-хорошо. Только не сбейся с обычного маршрута, ладно? Даниэла приоткрыла окно, позволяя малышке выпорхнуть наружу. А сама присела на кровать и закрыла глаза. Перед взором тут же вспыхнула панорама ночного города. Внизу простирались скромные домики, а между ними темнели парки и скверы, деревья которых постепенно оживали, снова покрываясь зеленью. Чем дальше летела бабочка, тем роскошнее становились здания. Узкие улочки сменились широкими бульварами, а впереди появился силуэт Эйфелевой башни. Вайолет начала снижаться к давно знакомому зданию. Она влетела в открытое окно и оказалась в простенькой комнате с тумбочкой, шкафом и кроватью, на которой лежал мастер Фу. Мужчина не спал и поманил сентимонстра к себе, усевшись поудобнее. Несмотря на попытку улыбнуться, он выглядел изможденным. Кожа приобрела болезненную бледность с сероватым оттенком, под глазами пролегли тени, а губы выглядели сухими и потрескавшимися. Его состояние резко ухудшилось совсем недавно. К счастью, Марианна с любовью заботилась о нем, развлекала чтением и даже научила вязать. Иногда к ним заходила Маринетт и помогала с едой или уборкой, чтобы у Марианны оставалось время на себя. Даниэла же проверяла его раз в пару дней. Мужчина рассказывал ей о прогрессе Леди Баг в борьбе с Серицин, новостях из Храма хранителей и кормил Вайолет полезными снадобьями, чтобы у нее были силы на длинные полеты. Хранитель не раз пытался убедить ее вернуться. Ему не нравилось, что все так обернулось. Он был уверен в том, что им просто нужно поговорить. Но Даниэла до сих пор помнит взгляд Адриана, когда парень увидел ее трансформацию. Помнит, что ему всю жизнь врал отец: о его происхождении, причине смерти матери и тайной личности. Теперь оказалось, что Адриан знал о ней еще меньше. И почти все, что он думал о Даниэле, – ложь. В мультсериале Маринетт была уверена в том, что Адриан стал Котом Бланом из-за того, что они узнали личности друг друга. Но на самом деле это произошло после того, как Габриэль разлучил их. Это то, чего никогда не должно произойти, где бы они не находились, кем бы не являлись. Они созданы друг для друга. И для мира – ошибка системы, если это не так. Рано или поздно... Адриан поймет, что сделал неправильный выбор. Так Даниэла думала. — Скоро ко мне придут гости, — голос мастера Фу прорезался сквозь ее размышления. — Спасибо, что заглянула ко мне. Передай привет Баркку и Дуусу. Даниэла открыла глаза и исполнила просьбу мужчины. Квами улыбнулись, переглянувшись. Девушка вновь опустила веки. Вайолет отправилась дальше. Следующим местом оказался дом Натана. Парень как обычно сидел за своим столом и рисовал. В начале он сторожил Даниэлу под дверью в ее квартиру, надеясь, что она объявится, но в конце концов сдался и с головой погрузился в работу над комиксом. В последнем выпуске умудрился оставить послание специально для нее. Он создал суперзлодея, превращающего все, до чего дотронется, в собак. В его огромной армии сильно выделялся бордер-колли в бело-коричневом окрасе. Животное раньше было стулом и после преображения просило каждого встречного сесть на него. И его ошейник был подозрительно похож на талисман Даниэлы. Девушка улыбалась каждый раз, когда вспоминала об этом. Она скучала по Натану даже сильнее, чем думала. Но не могла позволить себе выйти с ним на связь. Талисман лисы заберут у него в тот же момент, как прознают об их встрече. Она не допустит этого во второй раз. Вайолет тем временем села на розы на балконе Маринетт. Люк в комнату был открыт, и Даниэла смогла заглянуть внутрь. Маринетт сидела на софе рядом с Лукой. Они разговаривали о чем-то, но слишком тихо. Их не было слышно с места, где сидела бабочка. Еще в феврале Даниэла узнала, что Лука вернул амулет Маринетт. Теперь же он почти все время проводит с ней. Они стали близки как никогда раньше. От него Маринетт узнала о второй личности Линней и своей акуматизации в Адиафору. Девушка долго не могла смириться с тем, что ее акуматизировали. Даже думала отказаться от сережек, пока ее не отговорил мастер Фу. На какое-то время закрылась в себе. Смогла справиться только благодаря Луке, который ежедневно навещал ее. Сейчас состояние Маринетт намного лучше, но Лука все еще старается держаться рядом. Винил себя за то, что в тот день пришел слишком поздно. В злосчастный День всех влюбленных акуматизировали другую девушку с разбитым сердцем. Ей оказалась какая-то знакомая Буржуа, которая тоже была на той вечеринке. Команда Леди Баг быстро спасла пострадавшую, но праздник был окончательно испорчен. А вскоре в сети всплыло видео, где Кот Нуар в порыве злости толкнул какого-то репортера, который никак не отставал от него. Парень не рассчитал сил, и в итоге двое человек отправились в больницу, а дорогая камера репортера превратилась в хлам. Люди ополчились на супергероя, обвинили в проблемах с агрессией, в том, что он может случайно убить кого-то Катаклизмом. В дополнение к этому жертва Серицин устроила скандал из-за того, что супергерои спасли ее. Никто не ожидал подобного. Девушка объяснила, что Серицин пыталась помочь ей справиться с отказом, и у нее бы это вышло, если бы не спасители Парижа. Как выяснилось, мать этой неизвестной занимала не последнее место в стране, и распространила эту историю везде, где только можно. Сделала все, чтобы смыть позор с дочери, превратив ее из недалекой школьницы в жертву. И теперь каждого супергероя мучают расспросами при каждой удобной возможности, стараясь обвинить в скрытых мотивах. В поле зрения Вайолет мелькает башня Монпарнас. На огромном экране как обычно идут новости с мадам Шамак. — Последний раз монстра в виде бабочки видели четырнадцатого февраля у крыши отеля Гранд Париж. Почему создательница этого чудовища все еще на свободе? Не пора ли Леди Баг объединить силы с Серицин? Или есть причина, по которой этого так и не произошло? — спрашивала ведущая. — Непонятно, чем вызвано такое поведение главной супергероини Парижа. Надеемся, что в скором будущем мы получим хорошие новости. Устав слушать все это, Даниэла попросила Вайолет не задерживаться и открыла глаза. За окном уже начало темнеть, и она позвала квами ложиться спать. Переодевшись, она скользнула под одеяло. Баркк свернулся клубком у ее ног, а Дуусу устроилась в гнездышке из сухих веток на прикроватной тумбочке. Девушка заснула как только увидела, как Вайолет протиснулась в номер сквозь форточку. Следующая неделя прошла так же спокойно. Возникли небольшие проблемы только к субботе, когда на весь день внезапно отключили воду. А в воскресенье Даниэла ранним утром отправилась за покупками. Первым делом в тележку отправились пятилитровая бутылка питьевой воды, самый дешевый шампунь и несколько пачек лапши быстрого приготовления. Затем ее взгляд зацепился за витрину с мясом, украшенную яркой табличкой о скидке. Она вспомнила, когда они ели его в последний раз, и задумчиво открыла кошелек, в очередной раз убедившись, что им это не по карману. — На что смотришь? Даниэла вздрогнула и резко обернулась. Рядом стоял владелец мотеля. Он невозмутимо смотрел на полки с курицей и говядиной, а затем скользнул взглядом по ее тележке и неодобрительно покачал головой. — И что это такое? Вроде молодая девушка, а так себя не ценишь! Разве можно так питаться? Он бесцеремонно взял упаковку куриных грудок, положил в ее тележку и, не дав времени возразить, подтолкнул к кассе. Когда пришла очередь рассчитываться, он оплатил не только мясо, но и все ее покупки. Затем легко подхватил пакеты и направился к выходу. Даниэле не оставалось ничего, кроме как пойти за ним. — Я обязательно верну вам деньги позже, — произнесла она, не желая оставаться в долгу. — Ай, ты оскорбить меня хочешь? Не говори ерунды! Мне это в радость! Ты у меня уже столько живешь. Считай это небольшим бонусом. Они начали подниматься по лестнице на второй этаж, и от нее не скрылось, как футболка мужчины взмокла от пота. Он проводил ее до номера и даже занес покупки внутрь, несмотря на все ее просьбы оставить их у входа. С любопытством осмотрелся так, будто видел комнату в первый раз. К счастью, плита была надежно спрятана под кроватью, так что он не заметил ничего странного и оставил ее одну, на прощание похлопав по плечу. Даниэла не знала, что думать. Может, ее первое впечатление о нем было неправильным, и он правда действовал из добрых побуждений? И все же она следующим утром оставила несколько купюр на его стойке. Чуть позже, пока Баркк и Дуусу ели, она решила посчитать, как долго они еще смогут так жить. Проверила их запасы, сколько они в среднем тратят в неделю и плату за номер. Результат оказался неутешительным. — У нас заканчиваются деньги, — объявила она, как только квами закончили с едой. — И что нам делать? Нам придется жить на улице? — испугалась Дуусу. — Я не против. Мне уже надоело сидеть взаперти, — фыркнул Баркк, бросив тоскливый взгляд наружу. — Это несмешно! А о хозяйке ты подумал? Там все еще слишком холодно! — Думаю, стоит попробовать заложить камеру, — произносит Даниэла. — Но это же..! — восклицает Дуусу, но не заканчивает. “Подарок”, — продолжает за нее Даниэла, тоскливо усмехнувшись. — Может, у тебя остались деньги дома. Ты еще в коллеже копила на что-то. Не помнишь? — сказал Баркк. — Было что-то такое… Но я не уверена. Мне кажется, я давно потратила те деньги, — Даниэла обняла себя за плечи. — Тогда нам нужно убедиться в этом наверняка, — произносит он, и Дуусу согласно кивает. В тот день Вайолет как раз летала в город, поэтому они решили отправить ее в квартиру только в среду, чтобы бабочка немного отдохнула. На первый взгляд внутри никого не оказалось, и тогда Даниэла переместилась поближе с помощью Апорта, и уже Дуусу тщательно все проверила сама. Вернувшись, она поделилась хорошими новостями, и в следующую секунду девушка уже стояла напротив двери своего бывшего дома. Глубоко вздохнув, она зашла внутрь и быстро осмотрелась, выпуская Баркка из талисмана. С их ухода ничего не изменилось. Даже букет белых роз от Адриана все так же стоял в вазе у окна. Даниэла подошла к нему и осторожно провела пальцами по лепесткам. Они легко отделились от стебля, спланировав вниз. Она смотрела, как они опускаются на пол, представляя себя на их месте. Медленно подняв ногу, она наступила прямо на упавшие лепестки. Глухой, почти неслышный треск раздался под подошвой ее ботинка. Однако она не испытала никакого облегчения. Вдруг перед ней пролетела Вайолет и села на подоконник рядом с вазой. Даниэла не сразу вспомнила, что именно там стояло любимое растение бабочки. Неужели Натан забрал его себе? Но она не видела ничего похожего у него в комнате. — Эла! — позвала ее Дуусу с кухни. — Ты что-то нашла? — девушка прибежала к ней. — Тут остались твои консервы, а в ящике лежит закрытая упаковка макарон! Даниэла улыбнулась одним уголком губ и положила все в спортивную сумку. Еще немного порывшись, они откопали баночку меда и упаковку блинов с творогом в морозилке. Затем к ним прилетел Баркк и сообщил, что не нашел ничего, кроме мятых купюр в ее летней куртке. — Это лучше, чем ничего, — приободрила его девушка, почесав за ушком. Не желая сдаваться, Дуусу проверила все вещи дважды, пока Даниэла осмотрела свой рабочий стол. В ящике она наткнулась на фото из квартиры Лилы и тоже взяла его с собой. Ее взгляд упал на стул, и в мыслях всплыл глупый пес из комикса Натана. В голове возникла глупая идея, и Даниэла выдвинула его. На нем не оказалось ничего необычного. Тогда девушка встала на колени и заглянула под него. — Бинго! Под сиденьем был закреплен конверт с маленькой запиской на нем: Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны. P.S. С наступающим днем рождения. Н. Девушка ахнула, заглянув в конверт. Внутри лежала крупная сумма денег, которой хватит если не на три, то на два месяца точно. Квами радостно залетали по комнате. Даже Вайолет присоединилась к ним. Даниэла прижала пачку к груди, еле сдержав слезы, после чего написала короткую записку с благодарностью и прикрепила на то же место под стулом. Почувствовала, что обязана сделать хотя бы это. Они вернулись в мотель только после захода солнца, перед этим купив еще немного еды и новую колоду карт. В преддверии вкусного ужина Даниэла не сразу осознала, что дверь открылась после одного поворота ключа, а не двух. И не разглядела в темноте очертания чужого силуэта. Резкая, жгучая боль внезапно разлилась по черепу. В ушах зазвенело. Даниэла не удержалась на ногах и рухнула на колени. Перед глазами плыло, будто весь мир вдруг начал танцевать чечетку. За спиной скрипнула дверь – единственный выход наружу. Даниэла хотела закричать, но грубая ткань вжалась в губы, лишая возможности позвать на помощь или трансформироваться. Нападающий тяжело дышал, возвышаясь над ней. Он был больше, сильнее. Девушка чувствовала это по тому, как легко он удерживал ее, как уверенно двигался, полагая, что она не сможет дать ему отпор. Широкие плечи, крепкие руки – все сходилось. В голове всплыл образ владельца мотеля. Его пальцы сжали ее локоть, больно врезаясь в кожу. Мужчина рывком поднял ее на ноги и толкнул к кровати — Я заждался тебя, — его голос был пропитан мерзким самодовольством. — Где ты была? Обслуживала кого-то? Даниэла ударила его ногой, но слишком слабо. Головокружение сбивало координацию, тело казалось ватным. Мужчина даже не пошатнулся, лишь зло оскалился. Он схватил ее за ноги и резко раздвинул их. Даниэла свободной рукой ударила в его челюсть. Тихий стон боли – мужчина качнулся назад. Стиснув зубы, Даниэла набросилась на мужчину. Рывком повалила его на пол, навалилась сверху и со всей силы врезала по голове. Раз. Еще раз. Он застонал, дернулся... и затих. Ее дыхание сбилось, тело дрожало. Она не дала себе времени на размышления – быстро стянула с него ремень и связала руки. Затем вытащила из своего рта кляп, прокашлявшись. — Эла! — Как ты? К ней мигом подлетели Баркк и Дуусу. — Я... я в порядке. Нам надо убираться отсюда. Квами согласились с ней и помогли собрать все вещи. Плита и часть запасов не поместились в сумку, поэтому их она понесла в руках. У двери до нее донесся голос мужчины, который пришел в себя: — Сука! Сейчас же развяжи меня! Эй! Даниэла кинулась к лестнице, даже не обернувшись. Мысли путались, сливались в один сплошной гул, но одна все же звучала отчетливее других: "Беги. Беги как можно дальше отсюда." Она неслась, не разбирая дороги, не замечая ни света уличных фонарей, ни редких прохожих, которые оборачивались ей вслед. Просто бежала, пока в груди не начало жечь от нехватки воздуха. Очнулась она уже в переулке, где не было ни души. Гул улицы остался где-то позади, скрытый высокими зданиями. В этом темном, пустом месте она наконец позволила себе сломаться. Колени подкосились, и Даниэла медленно сползла на холодную землю. Трясущимися пальцами сжала серебряный медальон и подняла голову к небу. Дуусу и Баркк вылетели из сумки, тревожно кружась вокруг нее. Вайолет опустилась на ее колено, и Даниэла, как загипнотизированная, уставилась на узоры на ее крылья в попытке сосредоточиться. Но страх уже заполнил все внутри. "Что бы произошло, если бы я не остановила его?" Внутренний голос прошептал это так тихо, что на секунду показалось, будто это говорит кто-то другой. Перед глазами вспыхнула картинка – кровь, чужие руки, мятая постель. Ей захотелось выстрелить себе в голову. Просто чтобы заглушить эти видения. Просто чтобы не видеть этого больше. Даниэла судорожно вдохнула, но слез не было. Только вакуум. Квами прижались к ее груди, словно пытались хоть немного согреть. Сквозь густую, удушающую тьму вдруг пробился мягкий, теплый свет. Словно отражение солнца на воде – зыбкий, нереальный, готовый исчезнуть при малейшем движении. И в этом свете появился силуэт – высокий, стройный, знакомый до боли. Адриан. Уличный фонарь мягко очерчивал его золотые волосы, делая их ещё светлее. Глаза, в которых всегда отражалось солнце, смотрели на нее с нежностью и тревогой. — Эла… Голос окутал ее, словно большое пушистое облако. Даниэла не двигалась и не дышала, плененная его красотой. Он опустился к ней, склонив голову так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Ты вся дрожишь. Даниэла не ответила, боялась, что спугнет, разрушит эту хрупкую реальность. Она просто смотрела, впитывая каждую черту, каждую деталь, вбирая в себя его образ. — Пойдем домой. Нас все ждут. Его ладонь тянулась к ней, ожидая, когда она возьмет ее. Даниэла медленно подняла свою руку, и в этот момент мир перестал существовать. Не было больше темного переулка, не было холода, впивающегося в кожу. Только он. Теплый, живой. Ее пальцы дрогнули, замирая в воздухе. Еще немного, еще одно движение, и она почувствует его. Сможет сжать его ладонь, вплести пальцы в его пальцы, обнять... Но в тот же миг рядом раздались чьи-то шаги. Грубый, резкий звук прорезал пространство. Свет погас. Она снова сидела на мокрой земле. И перед ней никого не было. Женщина среднего возраста остановилась, заметив Даниэлу. Густые, темные волосы спадали чуть ниже плеч, аккуратно уложенные, но слегка растрепанные ветром. На ней было длинное пальто серого цвета. Тонкий шарф мягкими волнами ложился на грудь, скрывая часть свитера. Она сжимала кожаную ручку большой сумки, явно тяжелой – что-то твердое и объемное выпирало изнутри, угловатым силуэтом выделяясь под тканью. Ее глаза опустились к засохшей крови у виска Даниэлы, затем – на спортивную сумку и другие вещи рядом с ней. Даниэла напряглась. В груди всколыхнулась тихая, липкая паника. Она надеялась, что незнакомка пройдет мимо, окинув ее осуждающим взглядом. Может, отвесит какой-то комментарий про потерянную молодежь. Но женщина не ушла. Она сделала шаг вперед. Потом еще один. Подошла ближе, нагнулась к ней, и Даниэла почувствовала запах ее духов – тонкий, едва уловимый, с примесью легкой сладости. Только потом осознала, что это был запах выпечки — Почему ты тут сидишь? Тебе нужна помощь? Даниэла открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Женщина что-то сказала – голос донесся словно сквозь вату, приглушенный, отдаленный. Чье-то тепло коснулось ее руки, но она уже не могла различить, что происходит. Все потемнело.

***

Даниэла очнулась оттого, что кто-то осторожно накрыл ее пледом. Открыв глаза, она увидела гостиную. Небольшая, уютная, с шкафом, заполненными книгами и маленькими безделушками. На журнальном столике – чашка чая, у стены – высокий торшер, чей свет наполнял комнату золотистым теплом. Над ней стояла та самая женщина. Она отпустила край пледа и поздоровалась с ней. Ее звали Шарлотта. Фамилию она называть отказалась, настояв, чтобы мадемуазель обращалась к ней по имени. Объяснила, что Даниэла потеряла сознание и ей пришлось принести ее к себе. К счастью, дом был совсем недалеко. На вопрос девушки, почему она помогла ей, Шарлотта ответила, что просто увидела, что та нуждается в небольшой помощи и в этом нет ничего сложного. На другие вопросы отказалась отвечать. — Тебе нужен отдых. Поговорим завтра, хорошо? Ее лба коснулась теплая ладонь Шарлотты. Пальцы мягко скользнули по ее виску, убирая прядь волос. Даниэла даже не заметила, как веки стали тяжелее и она уснула. Проснувшись на следующее утро, она нащупала у себя на голове повязку. Рядом лежали таблетки и стакан воды, которые она неспеша выпила. Боль понемногу начала проходить, и она встала с дивана. Запах свежезаваренного чая привел ее на кухню. Шарлотта уже сидела за небольшим столом и пригласила Даниэлу присоединиться к ней. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила женщина, обхватывая ладонями свою чашку. — Лучше... Спасибо. Шарлотта тихо кивнула. В комнате повисла неловкая пауза. Даниэла не знала, что еще сказать, и просто молчала. Но затем что-то в глазах Шарлотты изменилось. Она поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на девушку. — У тебя есть куда вернуться? В голове вспыхнул образ: тусклый свет мотельного номера, узкая кровать со скрипучим матрасом, тяжелый запах плесени, въевшийся в занавески. Даниэла покачала головой. Шарлотта опустила голову и вложила в ее ладонь шоколадную конфету. "Ты не одна", — будто говорил этот простой, почти детский жест. Даниэла почувствовала как что-то теплое, почти забытое, расползается внутри. Затем кто-то позвонил в дверной звонок, и Шарлотта оставила ее одну. Даниэла проскользнула в гостиную, чтобы застелить диван и понадежнее упаковать все вещи. Пыталась сделать все как можно быстрее, но Шарлотта успела вернуться и увидеть это. — Что ты делаешь? — Я, эм... Ухожу, — растерянно ответила Даниэла. — И куда? — Не знаю... Я что-нибудь придумаю. Шарлотта медленно подошла к ней. Дотронулась до сумки, которую Даниэла держала в руках. — Но я тебя не выгоняю. Ты можешь остаться здесь. — Это... очень мило с вашей стороны, но я не хочу так обременять вас, — произнесла Даниэла, сделав шаг назад. До белых костяшек сжала ручку сумки. Шарлотта положила руку на плечо Даниэлы. — Ты не обременяешь. Прошу, останься. Обещаю... тебя больше никто не тронет. "Больше никто". Слова женщины растворили мутный образ мужчины. Отозвались эхом в груди. И сумка Даниэлы вдруг стала настолько тяжелой, что девушка больше не смогла ее держать, и та легко соскользнула с ее плеча, громко упав на пол. Шарлотта раскрыла руки и обняла ее. Даниэла уткнулась носом в чужую кофту и поняла, насколько сильно устала. Осознала, что не хочет никуда уходить. Сама хочет остаться здесь. Вот так просто они и начали жить вдвоем. Днем, пока Шарлотта работала, Даниэла убиралась в квартире или ходила за покупками. Она быстро запомнила, какие фрукты женщина любит больше всего, в каком магазине самые свежие багеты и как стоят книги на ее полке. Оказалось, женщина работает учительницей в начальной школе неподалеку, а по вечерам ходит в гости для преподавания частных занятий. Именно так оказалась в переулке тем вечером. Готовку Шарлотта неизменно брала на себя. Не потому, что не доверяла Даниэле, а просто потому, что любила сам процесс: теплое тесто под ладонями, аромат свежих специй, успокаивающую нарезку овощей. Даниэла никогда не питала особой любви к готовке, но однажды все же настояла на помощи. Шарлотта сперва пыталась отговорить ее, но в итоге сдалась, и с того дня они готовили вместе. Женщина поделилась с ней своими лучшими рецептами и показала, как правильно замешивать тесто. Даниэла училась с осторожностью, словно боялась что-то испортить, но вскоре втянулась. После вынужденной диеты из дешевых консервов домашняя еда казалась чем-то божественным. Однако с каждым днем тоска становилась все острее, сжимая грудь холодными пальцами. Даниэла пыталась заглушить ее мыслями, занять себя чем угодно, но пустота внутри только разрасталась. Иногда ей казалось, что она слышит его голос. Оборачивается – но никого. Видит светлую макушку из окна – но это не он. Каждый раз, когда сердце взлетало в надежде, реальность тут же разбивала ее осколки об асфальт. Одной из бессонных ночей она долго смотрела в потолок, прислушиваясь к мерному тиканью часов. Поняла, как ей нужно было самой увидеть его. И тогда она сделала то, чего еще ни разу не позволяла себе. Отправила Вайолет к особняку Агрестов. Бабочка летела быстро, уверенно, ловко лавируя между темными силуэтами крыш. Сердце девушки стучало в унисон с каждым ее взмахом. Ей казалось, что оно вот-вот вырвется из груди, когда Вайолет подлетела к чужому окну. Но комната Адриана оказалась пустой. Только цветок из ее квартиры, стоящий у телевизора, говорил о том, что парень был здесь недавно. Даниэла напряглась. Вайолет, уловив ее тревогу, дрогнула крыльями и, повинуясь безмолвному приказу, сорвалась с места, продолжив полет вдоль фасада. Через несколько секунд она замерла у другого окна. Девушка даже не сразу поняла, кому оно принадлежит. Но стоило ей взглянуть внутрь, как дыхание сбилось. Феликс стоял спиной к окну, переодеваясь в пижаму. Даниэла вспыхнула и уже хотела отвернуться, но взгляд зацепился за его руку. На бледной коже четко выделялся красный шрам, не успевший дожить до конца. Ране было не больше двух месяцев. Даниэла сразу вспоминает, как в последнюю встречу взяла его за руку в том самом месте. Феликс сразу отошел от нее, а его лицо исказилось от боли. Так вот, из-за чего он отреагировал так тогда… Вайолет прилетела обратно, как только проверила Натали, Гориллу и Амели. Даниэла пожалела, что вообще отправила ее туда, осознав импульсивность своего поступка. Но еще несколько дней у нее из головы не выходил порез Феликса. Она не понимает, почему ее мысли вновь и вновь возвращаются к его руке, пока однажды не решает перебрать вещи в сумке. В одном из карманов лежала та самая фотография, найденная в доме Лилы. Даниэла аккуратно вытащила ее, пробежалась пальцами по тонкой, чуть потрепанной бумаге и взглянула на изображение. На снимке был небоскреб, возвышающийся над вечерним городом. В его стеклянных окнах отражались последние лучи заходящего солнца, окрашивая здание в золотисто оттенки. Где-то внизу, между другими высотками, мерцали огни машин и фонарей. Снимок был сделан с другого здания – возможно, с крыши или высокого балкона. Угол съемки был слишком удачным, чтобы быть случайным. Кто-то явно выбрал это место специально. Но с какой целью? Даниэла нахмурилась, вглядываясь в фотографию внимательнее. Что-то в ней было до боли знакомым. И тут ее осенило. Она уже видела это здание. Именно там жили Феликс и Амели. Даниэла видела его своими глазами, когда прилетела в Лондон несколько лет назад, чтобы встретиться с Адрианом. И теперь оно было в ее руках, запечатленное на крошечном клочке бумаги. Порез Феликса, этот снимок, акуматизация Кагами. В ее голове все словно встало на свои места. Даниэла вспоминает, как помощник Серицин настойчиво пытался отнять брошь павлина, и невесело усмехается. Она недооценила его. Даниэла забежала в ванную, и перед ней тут же возникли квами. Она рассказала им о своей находке, и их мордочки исказились от шока. — И… что нам теперь делать? — спросил Баркк. Дуусу сохраняла молчание — Я не знаю… Об этом нельзя рассказать Леди Баг или Коту Нуару. В лучшем случае они просто не поверят ей, а в худшем – окажутся обмануты Феликсом. Адриан слишком дорожит им. После всего, что ему пришлось пережить из-за отца, это сильно ударит по нему. Мастер Фу также не в состоянии чем-то помочь из-за своего здоровья. Натан… слишком опасно. Благодаря силе талисмана павлина она единственная, кому он не причинит боль. — Тебе… придется уничтожить его? — вдруг спросила Дуусу. — Что? — Даниэла замерла, не сразу осознавая смысл сказанных слов. Внутри будто что-то оборвалось. — Нет! Я… я не смогу. — Из-за Адриана? — Нет! Грудь сдавило страхом. Из-за Феликса пострадала Кагами и все после нее. Он помогал Лиле. Он их враг. Даниэла тоже должна ненавидеть его. Должна хотеть его смерти. Но не хочет. Не потому, что он кузен Адриана. Нет. Просто слишком хорошо понимает. Особенно после того, как узнала обо всем, что с ним творил отец. Как он мог не стать таким? Его всю жизнь держали на коротком поводке, использовали. Годы манипуляций и ограничений, которыми он до сих пор связан, просто потому что привык. Строгая одежда, идеальная дисциплина, прямая осанка. Никто не спрашивал, чего он хочет. Никто не давал ему выбора. Если бы Даниэла оказалась на его месте… Возможно, тоже бы сделала все, чтобы заполучить талисман павлина. — Он пошел на это… из-за меня? Да? — хвост Дуусу грустно опустился. — Дуусу, ты не должна волноваться об этом, — попытался успокоить ее Баркк. — Он прав, — поддержала Даниэла. — Это совершенно не… — Но… он перестанет помогать Серицин, если получит меня, разве нет? — Нет! — выкрикнула Даниэла, напугав квами. Проглотила комок в горле. — Это… все не так просто, Дуусу. Мы не знаем точно, для чего ему талисман. Что, если он захочет ранить кого-то? — в голове возник образ неба с красной луной. — Что, если нет? — настаивала на своем Дуусу. — Что, если я смогу помочь ему? Пожалуйста, Эла... — Я не отдам тебя, разговор окончен! — резко сказала Даниэла. Дуусу вздрогнула, сжав крылышки. Баркк подлетел к ней и сочувственно обнял. Сердце сжалось, когда девушка посмотрела на маленькую квами. Дуусу была доверчива и слишком добра. Она волновалась о Феликсе, искренне переживала за него, даже сейчас. Не могла видеть того, что видела Даниэла. Девушка дорожила ею. Не только потому, что Дуусу была связана с талисманом павлина. А потому, что за это время стала для нее чем-то большим, чем просто квами. Маленьким другом. Тем, кого нужно защищать. И она защитит. Любой ценой. Даниэла вышла из ванной первой. И сразу же столкнулась в гостиной с Шарлоттой. — Так ты увлекаешься фотографией? — спросила она, заметив камеру возле ее сумки. Женщина не обратила внимания на устроенный беспорядок, лишь улыбнулась, заинтересованно кивнув в сторону фотоаппарата. Даниэла растерялась. — Да… очень давно, — ответила она после паузы, ощущая, как голос предательски дрогнул. — Покажешь мне свои снимки? Даниэла кивнула и, включив камеру, без особого энтузиазма пролистала несколько кадров, чтобы не обидеть женщину. Шарлотта придвинулась ближе, разглядывая их с неподдельным интересом. — Ого… — прошептала она, задержавшись на одном из снимков гор. — Они прекрасны. У тебя настоящий талант. Даниэла украдкой взглянула на нее, и что-то в выражении лица женщины заставило ее задержать дыхание. Скорбь. Тихая, глубокая, затянувшаяся, словно налет старой пыли на полке с забытыми книгами. Глаза Шарлотты смотрели на снимки, но видели что-то другое. Это странным образом подействовало на Даниэлу. Будто холодная вода, вылитая на разгоряченную голову. Она моргнула, вдруг осознав, насколько ее трясло. — Спасибо, — тихо сказала она. Шарлотта посмотрела на нее, и уголки ее губ дрогнули в легкой, ободряющей улыбке. На лице не осталось ни следа грусти. Это странным образом помогло девушке привести мысли в порядок. Помогло… принять решение. Следующим днем, пока Шарлотта была на работе, Даниэла трансформировалась в Линней и добралась до особняка Агрестов с помощью канализационных путей. Попасть внутрь было еще проще, и в следующую секунду она уже стояла в комнате Феликса. Он играл в шахматы и обернулся, когда почувствовал дуновение ветра из окна. Мгновение, и Феликс бросил в нее стул, на котором только что сидел. Даниэла с грацией птицы увернулась от него и успела перехватить руку, которой тот почти взял пистолет из-за спины. Девушка отобрала оружие и оттолкнула парня к стене. Они застыли друг напротив друга. — В этот раз я застала тебя врасплох, не так ли? Шифт. Одним словом Линней дала понять, что ей известно все. Плечи Феликса застыли в напряжении, пальцы правой руки непроизвольно сжались, а глаза хищно сузились. — Что тебе нужно? — переходит сразу к делу он. — Отведи меня к Серицин. — Я не знаю, где она. — И ты никак не можешь позвать ее? Не верю, — фыркнула она. — Я встречаюсь с ней, только когда становлюсь Шифтом. Можешь подождать акуму вместе со мной. Только вот не уверен, что она теперь прилетит, — он нагло ухмыляется. Даниэла стиснула зубы. Внутри нее все кипело от одного вида на него. — Она убийца! Как ты мог объединиться с ней? — Ты о Габриэле? — выражение его лица стало холодным — Он заслужил это. Думаю, многие парижане согласились бы со мной, если бы узнали настоящую личность Бражника. С этим сложно поспорить. Мужчина принес много страданий, от него пострадали тысячи людей. Когда-то и она хотела убить его, лишь бы все закончилось. И все же… — У него ведь тоже была семья. Его сын… Тебя совсем не волнуют его чувства? — А тебя, видимо, волнуют? Она допустила ошибку, и Феликс тут же подловил ее. Черт. — Я лишь пытаюсь понять, почему ты так говоришь. — Для него мы были обычными марионетками. Игрушками, которых не жалко сломать, — он обнажил клыки. — Как и для тебя. Забыла, как контролировала мной тогда, на Зимнем балу. Появление Серицин и акуматизация Кагами. Даниэла никогда не забудет, как впервые получила полную власть над другим человеком. Как сильно это отличалось от Вайолет. Бабочка никогда не противилась ей. Их слияние напоминало свежий бриз, мягкость лепестков цветов. С Феликсом ей… пришлось бороться. Надавить на него, заменить его мысли – своими, столкнуть с утеса в бездонную пропасть. Чувство тошноты после этого не проходило у нее еще несколько дней. — Я сделала это, чтобы спасти всех. — И что? Ждешь от меня благодарности? — насмешка в его глазах стала еще глубже. — Из-за тебя в тот день пострадала невинная девушка! — воскликнула она, потеряв терпение. — Ты готов пожертвовать кем угодно? Даже если это будет твой кузен? — Ему ничего не грозит. — Да? — весело переспрашивает она. — Думаю, Серицин не сильно волновала его безопасность, когда она отправила к нему акуму. Лицо Феликса дрогнуло. Он об этом не знал. Не подозревал, что после обычного похода в театр Адриан мог стать монстром, если бы Даниэла не помешала этому. — Даже если это правда, она бы ему не навредила. — Откуда ты знаешь? — она всплеснула руками. — Признай, что она опасна. Сначала Габриэль, затем Кагами и другие граждане, твой кузен… Кому известно, кто станет ее следующей жертвой? Может, твоя мама или… — ЗАТКНИСЬ! Одновременно с его криком раздался стук в дверь. — Феликс, я слышала у тебя шум. Все в порядке? — из коридора донесся голос Амели. В комнате резко стало нечем дышать. Они с Феликсом переглянулись. Его грудь быстро вздымалась, щеки побелели от напряжения, а в глазах плясал темный огонь. Даниэла сама была на грани. Сердце колотилось так громко, что ей казалось, Амели слышит ее за дверью. Ноги девушки налились тяжестью, готовые броситься обратно к окну. — Да, мама. Не беспокойся, я как раз собирался ложиться, — неожиданно ответил Феликс. — Хорошо. Спокойной ночи, милый. — Спокойной ночи. В воздухе повисла тишина. Даниэла не сводила с него взгляда, стараясь прочесть в его глазах хоть что-то, что помогло бы ей понять его истинные намерения. — Почему ты не выдал меня? — А толку? — лениво протянул Феликс, словно это не имело значения. — Ты бы тут же приказала мне заткнуться. Парень кивнул на ее брошь. Даниэла опустила голову и тоже посмотрела на нее. Его ненависть была почти осязаема. К ней и к тому, насколько он бессилен перед камнем чудес. Даниэла сглотнула, прежде чем задать вопрос, который вертелся у нее на языке с самого начала. — Ты работаешь с Лилой из-за моего талисмана, ведь так? — голос сорвался, и она выдохнула, собираясь с мыслями. — Но зачем? Для чего он тебе? Феликс поднял руку с кольцом, в котором блеснул амок. — Разве это неочевидно? Свобода. Один короткий миг – и это слово сотрясло ее, будто звон колоколов. Брошь на груди вдруг потяжелела, обжигая сквозь одежду, словно хотела напомнить о себе. Даниэла сжала пальцы в кулак. Свобода… Он хотел ее так же, как и она. Хотел ее, потому что всю свою жизнь был пленником собственного отца. А теперь на его пути стоит только она. — Видимо, у тебя совсем все плохо, раз ты пришла сюда и до сих пор не покончила со мной, — начал размышлять Феликс. — Я нужен тебе. Удивительно, если учесть, что я несколько раз чуть не убил тебя. Но мы в тупике. Серицин обязательно заметит, что со мной что-то не так, если ты решишь использовать на мне силы талисмана, — он прошелся по комнате. — А помогать тебе за просто так я не готов. Но... я могу подумать. — Ты… предлагаешь заключить сделку? — Какая догадливая, — он покачал головой. — Да. Я не смогу привести тебя к Лиле. Но смогу устроить вам еще одну встречу. Так, чтобы она ни о чем не подозревала и не смогла подготовиться, — глаза Даниэлы расширились. — В обмен на талисман павлина, конечно, и… твою личность, — он указал на ее лицо. Даниэла тут же дотронулась до своей маски, словно Феликс попытался ее сорвать. Сделала шаг назад, ощущая, как внутри все сжалось в тугой узел. Вспомнила слова Дуусу и закрыла брошь. — Ты издеваешься? Ни за что, — выплевывает она. — Боюсь, меня больше ничего не заинтересует. Если ты победишь, то заберешь талисман Серицин, а с чем останусь я? С пустыми руками? Такой расклад меня не устраивает, — он покачал головой. Даниэлу скрипнула зубами. — Допустим, — выдавила она. — Но для чего тебе знать мою личность? — Обычная гарантия, что я получу свое. Ни больше, ни меньше, — он пожал плечами. Первая мысль – отказаться и попробовать найти другой вариант. Но… после той встречи на заброшенном складе она не была настолько же близка к Серицин. Если он перейдет на их сторону, Лила лишится сильного союзника. Кроме того… Если рядом окажется человек, который связан со злодейкой напрямую, это станет огромным преимуществом. Если подумать, с ней у него тоже намного выше шансы получить талисман, чем с Серицин. По его мнению, она заодно с Леди Баг и остальными супергероями, пока Серицин действует одна. Слишком разное соотношение сил. Шанс победить намного выше у них, чем у нее. Ему выгоднее предать Серицин, как ни посмотри. Однако Феликс легко может предать и ее. Ему это ничего не стоит. Для него на первом месте свобода, а Даниэла – очередная фигура на шахматной доске. Стоит обстоятельствам измениться, и он, не колеблясь, поменяет сторону. Полностью довериться ему она ни за что не сможет, как и он ей. Эту проблему решил бы один щелчок пальцев. Мгновение – и Феликс уже стоит перед ней на коленях. Верный, преданный и послушный. Но Феликс прав — если не Лила, то кто-то из его близких заметит, что он изменился. Плюс даже от одной только мысли об этом ее выворачивает. Это неправильно. Ей не хотелось становиться копией его отца. Если Даниэла использует свою силу так, то окончательно потеряет себя. Феликс узнает ее личность, но не сможет так легко найти. И у нее все еще остается козырь – талисман собаки, о котором почти никому неизвестно. Крошечный шанс победить Серицин стоит того, чтобы пойти на риск. Если они упустят его сейчас, другой возможности, возможно, придется ждать слишком долго. Или ее не будет вообще. — Ну что? Сколько мне еще ждать? — парень посмотрел на свои наручные часы, поторапливая ее. Поворотный момент настал. Ее выбор мог изменить все. Она взглянула на Феликса. В чужих глазах не было волнения, только привычный холод. Даниэла сглотнула. В голове эхом раздались слова Дуусу. Она боялась. Но… страх не заставит ее остановиться. Голос девушки прозвучал четко и твердо: — Дуусу, детрансформация. Ее тело охватило синее сияние. Феликс даже поднял руку, чтобы закрыть лицо от этого света. Затем вновь посмотрел на нее. Шок, растерянность, злость. Все смешалось на его лице. — Я должен был догадаться, что это ты. Так и знал, что те фото были не случайными. — После вашего с мамой разговора я ознакомился с твоими фотографиями из Тибета. Должен признать, они не так уж плохи. — Можешь не льстить мне. — Я и не пытаюсь, — ответил он, намекая, что его “не так уж плохи” не было высокой оценкой. — Кажется, ты часто бываешь в той части Китая. — Это родина моего учителя по китайскому. Мы были там пару раз для практики. Даниэла покачала головой, вспомнив их разговор. У него слишком хорошая память. — Сильно не терзайся. Я тоже не сразу раскусила тебя. Феликс запустил руку в волосы, переваривая новую информацию. Шумно выдохнул. — Так вот, что меня потянуло тогда в твою квартиру, — Даниэла не сразу поняла, о чем он, а потом вспомнила ночь после Рождества, когда парень проводил ее до дома. — Твой долг растет в геометрической прогрессии. — Ты почти год помогал Серицин. Кто это кому должен еще? — Феликс хмыкнул и скрестил руки на груди. Стучал пальцем по локтю, с любопытством осматривая ее. Хотел что-то сказать, но она опередила его: — Как ты познакомился с Серицин? Тебе ведь… известна ее настоящая личность? — Лила Росси. Да. Она сама нашла меня еще три года назад. Решила, что я Адриан, и наплела чуши про то, как героически заполучила талисман. Думала, что вернет его расположение своими сказками. Но все пошло не по плану, — он усмехнулся. — Когда она осознала свою ошибку, то жутко разозлилась. Но я смог заинтересовать ее сделкой. Помощь с грязными делишками в обмен на талисман павлина. Для нее тоже было выгодно твое исчезновение. С тех пор мы и работаем вместе. — У нее есть хоть какое-то слабое место? — Без понятия. Весь ее образ – одна сплошная фальшивка. Даже чувства к Адриану – подделка. Она видит в нем только инструмент, чтобы заполучить влияние. Из-за этого она и хочет стать единственной супергероиней. Ради внимания и власти. Она помешана на них, — Даниэла кивнула, соглашаясь. — Моя очередь задавать вопросы. Если Лила убила Габриэля ради талисмана… то как брошь павлина попала к тебе? — Правду я рассказать не могу, а ложь тебя не устроит. — Это не ответ. — Это все, что я могу тебе предложить. Феликс нахмурился. Почувствовал дискомфорт, наткнувшись на стену, которую построила девушка между ними. — Кому-то еще известна твоя личность? — Какое это имеет значение? — не поняла Даниэла. — Хочу оценить риски. Девушка прищурилась. Задумавшись, все же сказала правду: — Да. Парень тут же нахмурился. — М-да, я точно пожалею об этом. Даниэла хотела возмутиться, но заметила, как его взгляд упал куда-то за ее спину. Она обернулась и увидела Вайолет. Видимо, та устала летать и решила отдохнуть в тепле. — Этот сентимонстр. Ты не уничтожила его, — заметил он. Голос изменился, стал тише. Даниэла кивнула. — Но из-за него ты не можешь создать кого-то другого. Почему? — Это не так важно, как ее жизнь, — Феликс промолчал, продолжив наблюдать за бабочкой. Его лицо оставалось бесстрастным, но Даниэла чувствовала, как в нем все искрится. От обиды и несправедливости за таких же, как он. И в ту же секунду ей почему-то показалось, что у нее получится достучаться до него: — Прошу… никому не говори о нашем разговоре. Феликс медленно перевел взгляд на нее. — Не расскажу. Можешь щелкнуть и заставить меня исчезнуть, если нарушу слово. Мгновение – и он снова овладел собой. — Я не убью тебя, Феликс. Даже в этом случае. — Как благородно. На твоем месте я бы поступил иначе. — Ты такой врунишка! Звонкий крик напугал их обоих. Дуусу внезапно вылетела прямо между ними, взмахнула крыльями и ткнула Феликса в грудь. — Квами? — Феликс поднял одну бровь. — Слышал о них, но лично вижу впервые. — Меня зовут Дуусу! — Что ты задумала? — настороженно спросила Даниэла, мягко отодвигая Дуусу подальше от блондина. — Ой, да ладно тебе, Эла! Я давно хотела познакомиться с ним! Мне так редко удается поговорить с сентимонстрами. Особенно с такими красивыми! — она быстро облетела Феликса по кругу. — Я тебе не какой-то зверь в зоопарке, — он грубо отмахнулся от нее. — Я не говорила подобного! — возмутилась Дуусу, но быстро сменила тон. Ее голос стал мягче, почти ласковым. — Ты замечательное создание, созданное из любви и надежды. Та женщина за дверью… Я почувствовала вашу глубокую связь. Это ведь она? Феликс не привык, чтобы его природу обсуждали вот так – открыто, будто это что-то само собой разумеющееся. Собственный отец возненавидел его именно из-за нее. Не смог смириться с тем, что сын никогда не станет обычным человеком. Поэтому искренний интерес квами раздражал его. Нет, злил. — Дуусу, хватит, — пробормотала Даниэла, подтянув квами к себе. Обратилась к Феликсу: — Она не имела в виду ничего дурного. — Пф-ф, такая же бестактная, как и ее хозяйка. Я не удивлен, — резко ответил он. — Эла самая лучшая! Думаешь, можно говорить что угодно, если лицом вы... — Дуусу, трансформация, — девушка оборвала квами на полуслове. Успокоившись, вновь подошла к Феликсу. — Я оставлю Вайолет с тобой. Она даст мне знать, когда к тебе прилетит акума. Талисман павлина останется у меня, пока ты не устроишь встречу с Серицин. Договорились? Феликс вновь посмотрел на бабочку и легко кивнул. — Договорились. Даниэла попрощалась с ним и вернулась в дом Шарлотты. Она уснула только под утро, в тот момент, когда закрыла глаза, чтобы женщина не увидела, что она еще не спит. Днем она встала с тяжелой головой, потому что спала урывками. Девушка размышляла о том, правильным ли было ее решение. Никак не могла справиться с тревогой. Шарлотта, конечно, заметила ее усталость, но Даниэла лишь отмахивалась, ссылаясь на шум на улице. Бабочка оставалась рядом с Феликсом, передавала ей картинки, обрывки разговоров. Однако ничего важного так и не произошло. Дни тянулись мучительно долго. Ожидание выматывало больше, чем любое сражение. Наконец, одним из вечеров Вайолет подала сигнал. Но Феликса не было в комнате, когда Даниэла пришла к нему. Она догадалась, что его акуматизировали и ему пришлось уйти, поэтому решила подождать парня. Осматривая комнату, Даниэла заметила стопку книг на рабочем столе. Учебники по медицине. Даниэла знала, что Феликс хочет стать врачом, но до сих пор не могла понять, почему он выбрал именно этот путь. Это совсем не вписывалось в его образ. Блондин никогда не походил на альтруиста. Словно что-то заставило его кардинально поменяться, совсем как Хлою когда-то. Она взяла одну из книг, рассеянно пролистала страницы. Между ними что-то зашуршало, и из книги выпал листок. Фотография. Даниэла подняла ее и внимательно осмотрела. На снимке были Феликс, Адриан, Хлоя, Кагами и еще одна девочка, чуть старше них. На вид им было около десяти лет. Они сидели за столом, играя в настольную игру – похоже, в Монополию. Судя по количеству денег и городов перед Феликсом, он выигрывал. Это заставило ее улыбнуться. Так похоже на него. Девушка хотела разглядеть фото лучше, но вдруг услышала шаги в коридоре. Реакция была мгновенной: она спрятала снимок в карман костюма и юркнула за шкаф. Дверь скрипнула. Феликс вошел в комнату, слегка пошатываясь, его рука прижимала бок. Даниэла тут же выскочила из укрытия и подбежала к нему: — Ты в порядке? — Да, просто… неудачно упал. Заживет. Отпустив Дуусу, Даниэла достала зелья от мастера Фу и передала парню. Тот с сомнением оглядел стеклянные колбы. — Выпей, тебе станет легче. И порез на руке заживет быстрее. Феликс рефлекторно коснулся шрама на руке, который сейчас был спрятан под рубашкой. Словно девушка могла видеть сквозь одежду. Затем медленно взял снадобье, брезгливо понюхал и в итоге сделал глоток, поморщившись. Потом сел за стол, где стояли шахматы, и задумчиво походил черной пешкой. — Я был с ней в твоей квартире, — Даниэла округлила глаза. — Не из-за нашего разговора, иначе я бы не рассказал тебе об этом, — тут же заверил он. — Она приказала обыскать все. Хотела выяснить, куда ты пропала. Не только мой кузен ищет тебя. Как думаешь, почему? Даниэла стиснула зубы. — У нас… был неприятный инцидент в коллеже. Может, хочет отомстить. Феликс мельком взглянул на нее, но не стал расспрашивать. Либо заметил ее дискомфорт, либо ему все равно. Вместо этого, словно между делом, заметил: — Я нашел в твоем столе письмо. Оно было хорошо спрятано, и я решил, что оно важно для тебя. Не переживай, я не читал его. Лила его тоже не видела. Девушка подошла ближе, и он без возражений передал листок. Она сразу узнала его. Это было письмо от Кота Нуара – последнее, которое он написал ей перед тем, как улететь в Лондон. Навеки твой, Кот Нуар Ее пальцы слегка задрожали. Знакомая боль вновь пронзила насквозь. Даниэла закрыла глаза, пытаясь побороть ее. Сжала губы и сложила лист бумаги, отмахнувшись от навязчивых образов. — Ты смог договориться о встрече? — Да. Третьего апреля. — Через сколько? — девушка раскрыла рот. — Так долго… Даниэла почувствовала, как усталость навалилась с новой силой. Все внутри требовало действий, но единственное, что ей оставалось, – ждать. И это понемногу сводило с ума. К тому же Лила искала что-то в ее квартире. Этот факт тревожил больше всего. Если верить Феликсу, Серицин не знает, что талисман павлина у нее. Значит, искала саму Даниэлу. Но зачем? Неужели правда для мести? — Она совсем ничего не сказала о том, для чего ищет меня? — Даниэла села перед Феликсом. Парень медленно поднял глаза. — Нет. Я не уверен, но мне кажется, что это связано с Адрианом. Она… до сих пор намерена заполучить его. — И считает, что у нее выйдет, если избавиться от меня? — догадалась Даниэла. — Похоже на то. Даниэла сжала кулаки под столом, ногти впились в кожу. Чего еще ожидать от Лилы? — И тебя это совершенно не волнует? — возмутилась она. — Мой кузен не идиот. А ты вполне можешь позаботиться о себе и сама. Глухое раздражение скопилось где-то под ребрами: на Лилу и самого Феликса. Требовало выхода. Она резко протянула руку и передвинула белую пешку. Феликс поднял одну бровь, но ничего не сказал. Лишь сделал свой ход. Через несколько минут их фигуры уже начали занимать центральные клетки доски. И черных было больше. Феликс всегда был на пару шагов впереди, несмотря на пару ее удачных ходов. Он мастерски контролировал игровое поле, не давая ей ни малейшего преимущества, и завершил игру стремительным матом, оставив девушку без вариантов для защиты. Самодовольство парня чувствовалось даже без броши. — Я смотрю, тебе весело. — Ты не так ужасна, как я ожидал, — произнес он, убирая шахматы. Даниэла закатила глаза. — Умеешь же ты делать комплименты, — сказала она с ощущением дежавю. Феликс только ухмыльнулся. Даниэла вернулась в дом Шарлотты в расстроенных чувствах. В голове продолжали крутиться мысли: о Феликсе, о его словах, о том, что их ждет дальше. Однажды ночью, когда она в очередной раз ворочалась без сна, то заметила полоску света, пробивающуюся из-под двери Шарлотты. Осторожно заглянув в спальню, она увидела женщину, заснувшую прямо за столом. Накрыв ее плечи пледом, ей в глаза бросился альбом, который лежал на столе. Страницы были заполнены фотографиями. На большинстве из них – девочка с темными кудрявыми волосами, маленькая копия Шарлотты. Где-то малышка рисовала, где-то – играла с каким-то мужчиной. Перелистнув страницу, Даниэла увидела, как на одном из снимков незнакомец целует женщину в щеку. Это семья Шарлотты. Муж и дочь. Грудь сдавило, как будто вокруг не хватало воздуха. С ними что-то случилось. Даниэла понимала это слишком отчетливо, слишком ясно. Иначе почему в этом доме не было детских игрушек? Почему женщину еще ни разу не навестили? Даниэла провела пальцами по толстой бумаге. Их счастье было таким простым, таким настоящим… и таким хрупким. Перелистнув дальше, ее рука застыла. Из альбома на нее смотрели большие голубые глаза Хлои. Блондинка играла со своим медвежонком, а напротив нее сидела сама Шарлотта, улыбаясь почти по-матерински. Внутри Даниэлы словно что-то щелкнуло. Шарлотта Делон – вот ее полное имя. Она была няней Хлои. Женщиной с той самой фотографии из комнаты Буржуа. Там Шарлотта была моложе, но выражение лица оставалось тем же – наполненным заботой. Рука непроизвольно потянулась к карману штанов. Пальцы нащупали снимок из учебника Феликса. Даниэла развернула его и вгляделась в лица. Адриан, Кагами, Хлоя, сам Феликс… и еще одна девочка с темными кудрями. Это была дочь мадам Делон. Внутри Даниэлы все похолодело. Она узнала о таинственной няне еще в коллеже, и уже тогда ей показалось странным, что события этого мира разнились с теми, что были в мультсериале. Мадам Делон казалась ей ошибкой в системе, маленькой и незначительной, но сумевшей поменять Хлою. А теперь эта женщина сидела прямо перед ней. Голова Даниэлы разрывалась от вопросов. Шарлотта спала, дышала ровно, но даже во сне ее лицо было усталым. Что на самом деле прячется за этими морщинами? Закрыв альбом, Даниэла сделала шаг назад, затем еще один. Тихо вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Мысли о таинственной прошлом хозяйки квартиры вцепились в нее, не отпуская до утра субботы. Даниэла сидела на кухне, бездумно пялясь на прохожих за окном, когда в комнату вошла Шарлотта. Выглядела так же, как всегда. Однако Даниэла не могла смотреть на нее, как раньше. — Доброе утро. Ты уже поела? — мадам Делон достала из холодильника пару яиц и включила плиту. — Нет, — голос прозвучал тише, чем ей хотелось. Она наблюдала, как женщина ловко разбивает скорлупу о край миски, как смешивает желтки вилкой, добавляя специи. Даниэла крепче сжала пальцы на краю стола. Кто она на самом деле? Возможно ли…что Шарлотта – такая же, как она? Гостья из другого мира, которая лишилась дома в своем. Это чувство – странное, но неуловимо знакомое – не покидало ее с их самой первой встречи. — Вы… верите в прошлые жизни у человека? — Шарлотта на мгновение замерла, а затем медленно перевела на нее взгляд. — Интересная тема для разговора, — рассмеялась женщина. — Да. Я в этом не сомневаюсь, — тихо, но твердо произнесла она. Даниэла удивленно моргнула. — Почему? Шарлотта снова вернулась к готовке, аккуратно выливая яичную смесь на горячую сковороду. — Я уверена, что каждый человек приходит в этот мир не просто так, — ее голос был ровным, но в нем чувствовалась тень чего-то личного, — и что ничто не исчезает бесследно, — она осторожно повела лопаткой, переворачивая омлет. — Душа человека проходит множество жизней. Иногда она возвращается, чтобы исправить ошибки, которые когда-то совершила. Иногда, чтобы сделать то, что не успела. А иногда… чтобы вновь встретиться с теми, кого любила. С этими словами Шарлотта поставила на стол две тарелки с едой. Даниэле хотелось узнать о ней больше: о том, что случилось с ее мужем и дочерью, почему они с Хлоей не видятся. Ей казалось, что это поможет ей самой решить, что делать дальше, после того, как они победят Серицин. Если у нее будет выбор. Но она не хотела ранить женщину, заставляя вспоминать о прошлом. Ей нужен был человек, который хорошо знал мадам Делон раньше. Кто мог бы ответить на все вопросы. Поэтому через пару дней она вновь пришла к Феликсу. Блондин сидел в кресле, погруженный в чтение. В полумраке комнаты свет падал на его лицо, подчеркивая резкие черты. Его обычно идеально уложенные волосы теперь были слегка взъерошены, будто он только что вышел из душа. В этот момент сходство с Адрианом стало еще сильнее – те же черты, та же прическа, но взгляд оставался другим. В нем было больше расчетливости и чего-то неуловимо тяжелого. Даниэла посмотрела на обложку книги, ожидая увидеть что угодно, кроме собрания сочинений Гете. — Не дано, лишь сна боясь дурного, Наяву счастливым грезить сном, Одному не понимать другого И любить мечту свою в другом. Феликс оторвался от чтения, наконец обратив на нее внимание. — В твоем родном городе вы все его наизусть учите? — он закрыл книгу, вложив внутрь закладку. — Нет. Только я, — улыбнувшись, она села на край его кровати и детрансформировалась. — Никогда бы не подумала, что ты читаешь такое. Парень никак не отреагировал на ее слова. Он подошел к шкафу и поставил книгу на полку, после чего встал перед ней. — Ничего не хочешь мне вернуть? Удивившись, она вытащила фотографию из кармана и передала блондину. Их руки на секунду соприкоснулись. — Я случайно взяла ее в прошлый раз. Прости, — парень ничего не ответил. Только разгладил снимок и положил на место. Даниэла закусила нижнюю губу и попробовала завести разговор: — Та девочка с кудрявыми волосами… Феликс перебил ее резко, почти раздраженно: — Это тебя не касается. Забудь то, что видела. И больше не копайся в моих вещах. Даниэла даже растерялась от такой реакции. Он был так зол, что она почувствовала жар во всем теле. Но это ее не остановило. — Боюсь, у меня слишком хорошая память. Парень выглядел так, словно разговор его уже утомил. Он повернулся к столу, лениво поправляя расставленные там фигуры шахмат. — Я не в настроении для ребячества. — Просто скажи, кто она. Это не настолько сложный вопрос, — Даниэла скрестила руки на груди, испытывая все большее раздражение. — Та с кем я бы хотел никогда не встречаться, — отрезал он. “Тогда почему ты хранишь фото с ней?” Вопрос почти слетел с губ, когда перед ней возникла Дуусу. Квами помахала головой, намекая, что продолжить разговор будет не лучшей идеей. Дуусу понимает чужие эмоции намного лучше Даниэлы, поэтому девушка доверилась ей и промолчала. Квами легко улыбнулась и подлетела к парню, спросив того о правилах игры. В груди что-то кольнуло. Было так странно видеть их вдвоем. Словно твой сосед по парте в один день отсел от тебя к кому-то другому. После стольких лет вместе они и впрямь могут расстаться. Это бы рано или поздно произошло, но все двигается будто слишком быстро. И это пугает. Но она уважает выбор квами. Понимает, что Феликс нуждается в броше больше, чем она. — Эла! — к ней подлетела Дуусу. — Сыграй со мной. Я хочу попробовать. — Даже не знаю… — Ну пожалуйста! — квами сложила крылышки в мольбе. Даниэла закусила губу, покосившись на парня. Однако тот сидел к ним спиной и даже не смотрел на них, словно был один в комнате. Ей в голову пришла идея, и она прикрыла глаза, проверяя, где Вайолет. Та как раз летала неподалеку. Попросив бабочку об услуге, Даниэла все же решает задержаться и садится на стул перед парнем. Феликс позволил ей сделать первый ход. Дуусу указала на клетку, и блондин помог квами передвинуть пешку. Парень иногда шептал существу подсказки, и та быстро загнала Даниэлу в угол. Но девушка все же нашла лазейку, заставив Дуусу понервничать. Феликс тут же пригнулся к ней, чтобы помочь. — Дай ей подумать самой, — раздраженно попросила Даниэла. — Ты настолько хочешь выиграть? — его губы поднялись в улыбке. Смущенная, Даниэла больше ничего не сказала. Дуусу сделала ход по совету Феликса, и девушка уронила голову на руки от безысходности. Сверлила взглядом доску, пытаясь найти выход. Затем вспомнила о Вайолет и прикрыла глаза. Бабочка как раз прилетела на место. Она сидела у окна Адриана. Но в комнате снова никого не оказалось. — Адриан… Почему его все еще нет дома? Феликс стучал пальцами по столу и остановился, услышав ее вопрос. — Он постоянно где-то пропадает в последнее время. Кажется, это началось как раз после твоего исчезновения, — ответил Феликс, отклонившись на спинку стула. — Но я могу ошибаться. Даниэла отвернулась. Пожалела, что вообще спросила. Ведь догадывалась об этом, но надеялась, что ошибается. Что он живет своей жизнью, а не… — Твое исчезновение как-то связано с его странным поведением, не так ли? — продолжил Феликс. — Может… он узнал, что ты Линней? Ее тело напряглось, словно туго натянутая струна. Даниэла судорожно сжала руки под столом, ногти впились в ладони, но боль лишь немного помогла сдержать нахлынувший поток чувств. Ведь глаза Феликса буквально прожигали ее, изучая каждую мелочь в ее выражении лица. Их обоих отвлек стук в дверь. — Милый, ужин готов, — оповестила его Амели. — Хорошо. Сейчас спущусь, — ответил он. Амели ушла, и Дуусу расстроенно села посередине шахматной доски. — А я так хотела доиграть. Даниэла мысленно поблагодарила Амели за то, что женщина остановила ее от позора. Но Феликс почему-то не спешил уходить. И она напряглась. — Давайте продолжим, как я поем. Это не займет много времени. Дуусу тут же приободрилась и подлетела к парню. — Правда? Обещаешь? — Да, — он кивнул, посмотрев на Даниэлу. Она поняла, что ее унижение еще не закончено. Феликс вышел из комнаты, напоследок попросив не рыться в его вещах. Даниэла назло парню рухнула на идеально заправленную кровать, совершенно лишенная сил. Дуусу что-то щебетала, кружась над столом, но слова сливались в неразборчивый фон. Даниэла закрыла глаза и медленно вдохнула. Пообещала себе, что полежит пару минут и встанет. Но тьма поглотила ее слишком быстро, и она уснула.

***

Даниэлу потревожило тонкое, едва ощутимое прикосновение, скользнувшее по щеке. Нежное, осторожное, словно чьи-то пальцы проверяли, точно ли она здесь. Знакомое тепло разлилось по телу, сминая усталость. Ее веки дрогнули, и сквозь сонную пелену она увидела размытый силуэт, освещенный мягким лунным светом. Золотистые волосы, родная зелень глаз… Слабая улыбка тронула ее губы, и она медленно потянулась навстречу, кончиками пальцев касаясь чужой руки. Когда она в последний раз видела настолько приятный сон? — Адриан... Но едва имя слетело с ее губ, тепло исчезло. Рука отдернулась. Девушка моргнула, окончательно прогоняя туман сна, и теперь уже ясно различила лицо, застывшее в полумраке. Увидела полный презрения взгляд Феликса. Резко села. — Я, эм… — Думаю, вам все же пора. Даниэла ушла так быстро, как только могла. Стыд пробрался буквально в каждую ее клетку. Она не могла поверить, что допустила такую ошибку, что перепутала их. Феликс и Адриан были настолько разными. Мимика, характеры, взгляды – все отличалось. Она была уверена, что могла бы различить их в любой ситуации, даже если бы они стояли перед ней в одинаковой одежде и прическах. Что недавний инцидент был просто случайностью. И все же вина за такую глупость никак не отпускала ее. Она не знала, как смотреть Феликсу в глаза при следующей встрече. Вернувшись, она увидела включенный свет, и осознала, что Шарлотта уже пришла с работы. Она сидела на диване и выключила телевизор, как только девушка оказалась в гостиной. — Куда ты ходила? — с улыбкой спросила она. — К парню? — Что? — Даниэла покраснела. — Нет... к другу, — прозвучало не очень убедительно. — Хм-м, — весело протянула женщина. — И как зовут этого "друга"? В памяти возник детский снимок Феликса и альбом Шарлотты. Решив выяснить всю правду, Даниэла без лишних сомнений ответила ей: — Феликс. Феликс Фатом. Улыбка на лице Шарлотты тут же погасла. От шока она разинула рот и тут же прикрыла его рукой. — Это... не шутка? Я думала, он живет в Лондоне. — Он переехал в Париж этим летом, — спокойно ответила Даниэла, присев в кресло рядом с диваном. Внимательно следила за реакцией Шарлотты. Ждала, что она скажет дальше. К ее удивлению, Шарлотта вдруг оживилась и даже села ближе к Даниэле, словно не хотела упустить даже малейшей детали. — И как он? А его матушка? Они в порядке? — начала засыпать ее вопросами женщина. — Я так давно ничего не слышала о них... — У них... все хорошо. Но его отец умер несколько лет назад. Шарлотта махнула рукой, будто не хотела ничего слышать о нем. — О мертвых говорят либо хорошо, либо никак, поэтому бог с ним, — цокнула она. — Лучше скажи, как... — П-подождите, — приостановила ее Даниэла. — А... откуда ВЫ знаете его? — осмелилась все же спросить она. Шарлотта опустила голову на свои руки и разгладила складки на длинной юбке. — Думаю... ты заслуживаешь знать правду, — пробормотала она. Какое-то время пялилась в окно. — Дело в том, что… Я раньше работала гувернанткой. Всегда любила детей, но… у нас с мужем так и не получилось завести своего, — она поднялась и взяла с книжного шкафа тот самый альбом, который Даниэла нашла у нее на столе. — А потом… потом в нашей жизни появилась Бриджит. Моя маленькая Эванджелин. Шарлотта раскрыла альбом на первой странице с фотографиями младенца на ее руках. Провела ладонью по фотографии, словно могла ощутить тепло крохотных детских пальчиков. — Мы с мужем любили ее всем сердцем. Она была для нас самым большим счастьем. Каждый ее шаг, каждая улыбка… — Даниэла молча слушала, завороженная нежностью, звучавшей в каждом слове. — А потом… — Шарлотта замолчала, сжала уголок альбома. — Потом его не стало, — она глубоко вдохнула, но продолжила говорить ровно, будто рассказывая чужую историю: — Клод... работал строителем. Через пару лет после рождения Бриджит на одном из его объектов произошел несчастный случай. Я… я до последнего не верила. Не ожидала ничего подобного и думала, что он просто задержался на работе. Что вот-вот войдет в дом, обнимет меня, поднимет Бриджит на руки... — Шарлотта прикрыла глаза, будто пыталась удержать слезы, но уже в следующую секунду расправила плечи и посмотрела на Даниэлу. — Я не знала, что делать. Чувствовала, что теряю себя. Что погружаюсь в какую-то тьму, из которой нет выхода, — Даниэла сглотнула. Ей было слишком хорошо знакомо это чувство. — Но потом… потом я поняла, что не могу жить так дальше. И ради Бриджит смогла выйти на улицу. Решилась найти работу, — она перевернула страницу альбома. На всех снимках была ее дочь. — Но Бриджит была слишком маленькой. Я не могла оставлять ее дома одну. Тогда… тогда на меня вышел месье Буржуа, — Шарлотта слабо улыбнулась. — После того, как его жена ушла от него к другому, он начал искать няню, и одна из моих старых знакомых посоветовала ему меня. Он был готов заплатить любые деньги и даже разрешил мне брать Бриджит с собой, только если я смогу позаботиться о его дочери. О Хлое, — женщина вновь перевернула страницу, и Даниэла увидела крошечную Хлою. — Не скажу, что с ней было просто. Мы не сразу поладили. Она часто капризничала и совершенно меня не слушалась. Но я нашла к ней подход, — с гордостью произнесла она. — И мы сблизились. Она даже подружилась с Бриджит, хоть у них и была небольшая разница в возрасте. Приглашала на свои дни рождения, Рождество... И однажды у нее появился первый лучший друг, — Шарлотта показала фотографии маленькой Хлои с Адрианом, которых Даниэла раньше не видела. — Она его обожала. Ни с кем не хотела делить, — рассмеялась женщина. — И через какое-то время он познакомил ее с Феликсом. Он жил в Лондоне, но прилетал в Париж на летние каникулы вместе со своей мамой. Они с Хлоей постоянно ссорились. А вот моя Бриджит наоборот смогла найти с ним общий язык, — вновь снимки, только на этот раз с Хлоей, Феликсом и ее дочерью. — Они вчетвером были не разлей вода. Хотя отец Феликса... не очень одобрял компанию Бриджит. Думал, что она плохо влияет на его драгоценного наследника, — Шарлотта закатила глаза, и Даниэла поняла, чем была вызвана ее недавняя реакция на упоминание мужчины. — Мадам Фатом напротив всегда была нам рада. Однажды... даже пригласила нас в свое поместье в Лондоне. Но... у нас так и не получилось побывать там, — Шарлотта закрыла альбом и провела по нему рукой. — Первого августа две тысячи пятнадцатого года... моя Эванджелин закрыла глаза и больше не проснулась. — Что... с ней случилось? — прошептала Даниэла. — Она упала в воду. Бриджит не умела плавать, а рядом никого не было, и... — Шарлотта зажала рот рукой, будто пыталась сдержать рыдания. — Когда ее вытащили, она еще дышала. Слабое, едва уловимое дыхание... Врачи из скоро помощи отвезли ее в больницу. Мне говорили, что у нее есть шанс, что она сильная... Но она так и не очнулась, — ее голос был тихим, почти срывался. — Она... она жива, но ее как будто нет. Сердце бьется, легкие дышат... но это не жизнь. Она просто... существует, — она сжала ладони, будто пытаясь удержать себя в руках. — Врачи называют это "вегетативным состоянием". Говорят, что она может открывать глаза, но не видит. Может двигаться, но неосознанно. Иногда ее пальцы дрожат, иногда кажется, что она что-то чувствует... но это всего лишь рефлексы, — Шарлотта горько усмехнулась. — А я все равно жду, что она моргнет иначе, чем обычно. Что сожмет мою руку не машинально, а потому, что узнала меня, — ее взгляд стал стеклянным. — Врачи... они не дают надежды. Говорят, что шансов на улучшение почти нет. Что прошло слишком много времени. Что, если бы она должна была проснуться, это уже давно бы случилось... Они советовали... советовали отпустить ее, — Шарлотта резко выдохнула и подняла покрасневшие глаза. — Но как я могу? Как можно решить, что твоего ребенка больше нет? Как можно самой поставить точку? — она устало закрыла лицо руками. — Я просто не могу. — Мне так жаль, — еле слышно проговорила Даниэла. Шарлотта смотрела на девушку, ее глаза были полны боли и сожаления. Она глубоко вдохнула, словно пытаясь собраться с мыслями. — Знаешь, когда я впервые увидела тебя в том переулке... Ты так сильно напомнила мне ее. Я словно вернулась в тот день, когда Бриджит... — женщина не смогла договорить. — Как будто вселенная дала мне второй шанс. Я... почувствовала, что могу спасти тебя, как не смогла спасти ее. Прости меня... Я... я пойму, если ты захочешь уйти. — Вам не нужно извиняться. Спасибо, что оказались там. Если бы не вы... не знаю, где бы я сейчас была. Я... ничего не знаю о вашей дочери. Но думаю, что она бы гордилась вами. Шарлотта зарыдала, но теперь это были слезы облегчения. Даниэла мягко обняла ее. Женщина на мгновение застыла, а потом, не сдержав эмоций, обвила ее руками. Это был момент, когда слова не были нужны, когда тишина говорила гораздо больше. "Все будет хорошо", — подумала Даниэла. Хотя и не знала, что принесет будущее, сейчас, в этом объятии, она чувствовала, что они обе найдут силы двигаться дальше.