А, Джейс, разреши мне воспользоваться твоей…хекспертизой!

      Мэл, обливаясь слезами, выбежала на улицу, накинув серый капюшон, чтобы скрыть истерзанное лицо. Она больше не могла выносить тяжесть жизненных ударов, не находила сил продолжать. Ее родная мать оправдала того, кто причинил ей невыносимую боль, и он остался безнаказанным.       Она шла к мосту, соединяющему Пилтовер и Заун, чувствуя, как каждая ступень приближает ее к концу. В эти последние мгновения она знала: никто не остановит ее. Серый капюшон скрывал ее лицо, и никто не догадывался, что сейчас с моста шагнет одна из советниц Пилтовера.       Дождавшись, когда корабль под ней скользнет вдаль, она уже собралась сделать шаг, как вдруг услышала шаги неподалеку. «Никто не сможет меня остановить, пусть только попробует», — подумала Мэл, но все же обернулась, чтобы увидеть, кто приблизился.       Недалеко от нее стояла Ренни, изможденная битвами, горем и ядом, мать, потерявшая последний луч надежды — свое дитя. Она смотрела вниз, не пряча лица под одеждой, словно знала, что ее смерть никого не тронет. А может, и Мэл никто бы не стал спасать?       По трубкам, идущим прямо из ноздрей и ярко-рыжим волосам, Медарда узнала в ней преступницу, что пыталась убить Джейса, устроив теракт на площади Пилтовера. Мэл не знала почему, ведь уже тогда у них начались проблемы в отношениях, поэтому она не спрашивала возлюбленного о таких вещах. Сейчас же, когда она уже решилась сегодня спрыгнуть и окончательно закончить круг своих страданий, Мэл решила рискнуть и спросить преступницу: - Это ведь ты устроила теракт на площади Пилтовера два месяца назад? Я думала, ты умерла в той битве.            Ренни даже не посмотрела на нее, взгляд был по-прежнему сосредоточен на водной глади. - Да. Убийца моего сына остался безнаказанным. Какая я после этого мать, раз не смогла даже отомстить за свое дитя?            Ей хотелось плакать, но слез за все время, что она горевала больше не осталось. Медарда почувствовала, как в ее душе сгущается тяжесть, словно туча перед грозой. Она смотрела на Ренни, чье лицо было искажено болью, и понимала, что ее собственные раны — лишь царапины по сравнению с этой бездной отчаяния. Джейс, как всегда, оставил после себя разрушение, но теперь это было нечто большее, чем просто предательство. Это была потеря, которая разрывала сердце Ренни на части.       Мэл шагнула вперед: «Пожалуйста, не делай этого». Медарда не смогла найти более подходящих слов. Она протянула руку, словно пытаясь дотянуться до того, что осталось от света в глазах женщины. В этот момент она поняла, что ее собственная боль — лишь нить, связывающая их, но не главная. Главное — не дать Ренни упасть в пропасть, из которой нет возврата.       Не дождавшись реакции, Мэл решилась взять ее за руку. Она осторожно потянула Ренни прочь от края моста. Подняв взгляд с легким недоумением, увидев лицо своей спасительницы, женщина вздрогнула. Никогда Ренни не могла бы подумать, что ее, химбаронессу, спасет от суицида кто-то из советников Пилтовера. - Что ты делаешь? – сделав шаг назад, спросила она. - Я не смогу искупить вину своего бывшего мудака, я это понимаю. Я пришла сюда, чтобы избавиться от боли его измен и холодных фраз, но увидев тебя, я поняла, что я была не первым и не последним человеком, чью жизнь испоганил Джейс тАнус. Знаешь, я сейчас подумала, а зачем мне жить в Пилтовере, где такого гандона могут считать надежным человеком, несмотря на его рваные дырочки? Отведи меня в Заун! Я хочу прикоснуться к другой стороне жизни!            Ренни смотрела на Мэл, анализируя ее слова и ища в них подвох. Она поняла, что терять ей уже больше нечего и, освобождая свою руку из руки советницы, женщина кивнула: - Хорошо. Но ты будешь не в восторге.            Медарда улыбнулась и они вместе направились в Заун.

* * *

           Пока Вай ишачила в психушке санитаром, Кейтлин и Амбесса готовились к поимке Джинкс. У Кирамман не выходил образ преступницы из головы. Кейтлин неизменно витала в размышлениях о таинственной преступнице Джинкс. Мысли о ее ловкости и хитрости терзали ее сознание, вызывая порой желание сердито покакать. Злобная усмешка Джинкс, словно забавлявшаяся собственной безнаказанностью, располагала к ненависти, питаемой жаждой справедливости. Кейтлин мечтала о том мгновении, когда ей удастся одержать верх и, наконец, увидеть её за решёткой. Эта одержимость становилась все более всепроникающей, отравляя её дни и ночи. Она чувствовала, что борьба с Джинкс — это её личная миссия. Как сомнительное проклятие, идея о поимке преступницы не покидала её разума, пробуждая в ней истинную силу и уверенность. Кейтлин чувствовала, что невидимая нить связывает её с Джинкс, и лишь одна мысль о последней, свидетельствовала о том, что их столкновение неизбежно.            Амбесса в очередной раз увернулась от ее шеста и схватив ту самую палку, с помощью которой Виктор утюжил до туалета, нанесла удар по спине девушки. Почувствовав жжение, Кейтлин не смогла сдержать громкий стон удовольствия и упав на пол выгнула спину. Медарда ухмыльнулась: - Не думала, что такая девчушка как ты, так будет течь от боли.            Кирамман покраснела. Она не решалась встать и посмотреть в глаза этой сильной властной женщине. Ей и не пришлось. Амбесса села на колени сзади и взяв девушку за волосы, заплетенные в хвост, прошептала на ухо: - Знаешь, я люблю не только красивых парней, я не прочь полакомиться и молоденькими девушками вроде тебя. - Мисс Медарда, я… Мне кажется, нам не стоит, вы же гораздо старше меня…            Дыхание обрывалось от крепкой хватки женщины, а между ног предательски становилось все более мокро. Кейтлин чувствовала себя девочкой, застуканной за мастурбацией своей же мамой. - Знаешь, мамы – это такие люди, которые угоняют девушку у тех, кто ушел работать в психушку. Женщина – как вино, чем она старше, тем вкуснее. Подумай лучше, в чьей постели бы тебя хотела видеть твоя мать: у мудрой женщины-политика, или никакой, потому что у твоего Заунского питомца нет даже жилья? Не волнуйся, малышка, я тебя так буду шлепать, что ты на весь Пилтовер будешь кричать!            И Амбесса ловко нацепила на Кирамман наручники.

* * *

           Вай в очередной раз мыла бабку, которая сходила под себя, пока ела в столовой. Эта старушка уже давно не понимала, кто она и где находится. Люди молили о выписке отсюда, а сотрудники мечтали уже шагнуть выше по должности. Но Вай не разделяла их мнение – ей нравилось работать санитаром. Обстановка та же, что и в тюрьме и она по-прежнему может бить рожи тем, кто тырит хлеб. Только теперь властью была она.            Отведя бабку в надзорку, Вай заперла решетчатую дверь на ключ и села сторожить палату. Обычно буйные спали и она могла себе позволить оставить их на долгое время без присмотра, но сегодня все как будто с ума по сходили! Несколько человек бредили одновременно и без перерыва что-то громко бормотали. Сколько Вай не пыталась вслушиваться – разобрать ничего не могла. Та самая, уже мытая, бабка в основном ходила вокруг и пыталась кого-то потрогать. Двое подрались из-за тапок, а кто-то бил соседей просто так, по приколу. Девушка не пыталась остановить их драк, ее задачей было просто следить, чтоб они друг-друга не убили.            В какой-то момент пациентка – женщина с очень крупным телосложением, уставшая от бредней деда, лежачего на вязках, кинула в него свой тапок и крикнула: - ДА ТЫ ДОСТАЛ ГУДЕТЬ СЕБЕ ПОД НОС, ДАЙ ПОСПАТЬ, СКОТИНА!            Что-то опасно хрустнуло и пациент замолк. Этот дед был уже иссохшим, он едва мог подняться с кровати, в его медицинской карте было указано, что ему 102 года. Санитары каждое утро делали ставки, откинется ли он сегодня, и Вай, увидев воочию насколько ему сильно досталось, уже считала мысленно сколько ей перепадет денег от коллег. Но к ее сожалению, дед откашлялся и снова продолжил бредить вслух. - Мальчик… Мальчик мой! Подойди сюда, пожалуйста. Пожалей старого, отвяжи, - неожиданно обратился тот самый пациент к Вай, прервав поток своих речей. - Угомонись и спи, ты наказан, - даже не посмотрев на него, ответила розововласая. - Пожалей, прошу! Дай свой последний день в свободе отлежаться! - Да ты неделю назад так же говорил! До сих пор не сдох, значит и сегодня не сдохнешь! - Вот так, да?! Ну, ничего… Я проснусь завтра у Всевышнего Виктора, все про вас поведую! Он лично со мной, старым, в попу миловался! Он - мой лучший друг! Я слышу, как он общается со мной каждую ночь! Когда он кончил - я увидел свет! Я был в космосе! Облетел все планеты! Запомни мои слова: покарает он тебя, дрянь такую, за то, что старших не уважаешь! - Значит, и завтра на вязочках тоже полежишь, а то дверь ему пойдешь сразу открывать. Будет еще твой бог говорить, как мне мою работу выполнять!            Вай надоел этот разговор и она решила пойти к Лорису, что сегодня дежурил в другом отделении.

* * *

           Кейтлин обнаженная стояла возле доски и мелом рисовала понятные только ей самой, схемы. Амбесса, прикрытая одним лишь одеялом, довольно смотрела на ее формы. Женщина гордилась оставленными следами от плетки и укусов, на спине юной красавицы. Она погружалась в воспоминания о той страстной «тренировке», что связала её с Кейтлин, наполняя сердце трепетом и любовью. Каждый момент, каждое прикосновение было словно живопись, в которой отразилась не только физическая химия, но и глубокая эмоциональная связь. Этот акт любви, столь искренний и восхитительно красивый, стал для них началом чего-то большего, новой главы в их судьбах. - Пойдем вместе ловить Джинкс, малышка? Ты столько уже предусмотрела, я горжусь тобой. Я думаю, твои планы достигли идеала и готовы воплотиться в жизнь. У этой хулиганки не останется и шанса на побег!            Кейтлин представила себе, как они с Амбессой вместе ловят Джинкс, казнят и занимаются потом любовью в ее камере. Это очень заводило девушку, но спешить было нельзя. - Двух месяцев недостаточно для подготовки, моя sugar mummy, - задумчиво ответила Кейт.            Кирамман подойдя к кровати, наклонилась к Амбессе. Во время страстного поцелуя, Кейтлин сжала рукой грудь женщины, оставляя на темной коже белые следы мела. Медарда повалила девушку рядом и оказавшись сверху, уже была готова взять ее второй раз, как дверь в комнату открылась. - Кейт, это вообще угар! Тот дед опять про то, как Виктор его в жопу ебал, бредил! – ступила на порог Вай.            Но стоило ей заглянуть в комнату, как она увидела свою любимую в лапах воинственной Амбессы.

* * *

- Майло! Фу! Убери свои ручки-вонючки с меня!            Джинкс и Иша мирно спали на диване, откинув куклы покойных друзей в сторону, но рука этого зануды, как оказалось, находилась все это время на стопе девушки. Убрав свою ногу и пнув Майло по руке, Джинкс флешбекнуло в прошлое, когда парень еще был жив. Экко нравилось с ним проводить время и они часто поддерживали тактильный контакт объятиями или стуком кулачков. И Пау-пау никогда не могла понять почему.            Иша проснулась от суеты и зевнув приподнялась. Погладив мелкую по голове, Джинкс потянулась. - Блин сушняк в горле, у нас есть, что попить? – вставая с дивана, бормотала девушка.            Перепрыгнув через небольшую песочницу и городка из лего, Джинкс добрела до холодильника. К сожалению, кроме мороженного она там ничего не нашла. - Иша, пойдешь со мной на помоечку? Опять Майло все сожрал, блин!            Девочка все еще чувствовала себя уставшей, поэтому предпочла отоспаться. - Ладно, но потом не жалуйся, что я тебе не принесла ничего! И не трогай мою раскраску с котиками, у тебя своя есть! Я, как вернусь, ее доделаю!            Убрав косы на макушку, Джинкс нацепила шапочку для плаванья, на которой красовались ленточки новогоднего дождя синего цвета, имитирующие волосы. Далее она положила подушку на грудь и скрыла ее нагрудником от формы миротворца. Низ же состоял из синей мини-юбки и коричневых чулков. Также, ей пришлось сменить любимые удобные ботинки на высокие стрипы.            Ей самой не был комфортен этот образ, но это была необходимая маскировка. Осматривая себя в зеркале, девушка ухмыльнулась: - Не, ну вылитая Кирамман! Ну что, Вай, кто теперь твой кексик?            На улице Джинкс энергично и ловко взбирается на крышу и как профессиональный паркурист, стремится добраться по верхушкам Зауна до логова Синджета. Еще когда Пау-Пау только попала к Силко, Новая папка (2) рассказал ей главный секрет этого лысого лба. Синджет был заядлым кулинаром и частенько выкидывал еще съедобные блюда. Среди абортышей, использованных шприцов и мутированных крыс всегда можно было найти, например, не слишком просроченное молоко, а также самое любимое – еще теплую лазанью, которую старику уже не с кем было доедать.            Когда в своем костюме «миссис Кирамман» Джинкс пробегала недалеко от моста, она услышала оглушительное рычание, что заставило ее остановиться и прикрыть уши. Это был живот Клаггора. - Ты можешь унять свой живот?! Я вообще-то еду пытаюсь нам добыть. И я, между прочим, тоже голодна! – недовольно посмотрела на фигуру покойного друга синевласая, - еще раз заноешь – съем большой палец уже со второй твоей ноги!            Толстожопый как обычно разговаривал жестами. Он указывал пальцем на какую-то фигуру на мосту. Джинкс конечно закатила глаза, но все-таки решилась пойти посмотреть, кто там ошивается и что Клаггору надо. И, о чудо! На мосту стоял никто иной, как Джейс Талис – человек прогресса! Но выглядел он не так величественно, как на плакатах.            Джейс предстал перед всемирной бездной, его мысли, как облака, плыли по небу тишины. С моста, откуда недавно хотела скинуться Мэл, открывался восхитительный вид. Он невольно погружался в созерцание величественных кораблей, которые скользили по глади воды, словно древние духи, стремящиеся к неизведанным берегам. Каждый из них представлялся ему не просто судном, а несостоявшейся мечтой об их с Виктором вечной любви. Его взгляд блуждал по их ярким парусам, и в сердце нарастало легкое горечь: мысли о том, что он совсем недавно еще был на месте Амбессы, унесли его далеко от привычной действительности. Мелодия лёгкого ветра звучала в унисон с волнами, а Джейс, погружаясь в размышления, ощущал, как время расплывается, ускользая в бескрайние дали. В этом мгновении он словно обрел свою сущность — одинокий мечтатель, стоящий на краю мира, готовый к встрече с безбрежным горизонтом.            Джинкс ухватилась за момент, когда у Джейса оказался в руке бутерброд и решила во что бы то ни стало присвоить перекус себе. - Хей! Не поделишься, красавчик?            Мужчина уже почти надкусил бутерброд, как отвлекся на преступницу, наряженную в косплей его подруги. Он удивился, что «Кейтлин» назвала его красавчиком, ведь несколько лет назад, когда он пытался подкатить к этой малолетней пизде, она его нагло отшивала. Обида Джейса на холодность Кейтлин, даже спустя долгие годы, оставалась неослабевающей. Его мужское его, хоть и пыталось маскироваться за бесстрастием, было глубоко задето. Кейтлин, как судьбоносная фигура в его жизни, была причиной того, что он нашел утешение в объятиях Мэл. Если бы в тот судьбоносный момент она растаяла бы от его искренних чувств, поданными в виде букета, возможно, его судьба сложилась бы иначе. Тогда бы он не оказался опозоренным сейчас перед всем советом, на чьи взгляды стыдливо прятал свои мысли.            Он равнодушно отдал бутерброд Джинкс и снова уставился на водную гладь. Двойник подруги тут же откусила кусок. - Совсем как в тот день, когда твою лабораторию разъебало, померло куча человек и твоя жизнь, чуть не была разрушена! Эх, были времена! – с улыбкой и наслаждением жевала еду Джинкс.            «Как она достала ржать над тем, что я лох», - сжав зубы, подумал про себя Джейс. - Ну, ты теперь довольна, Кейтлин?! Мои личные записи нашли и огласили перед всем советом! Люди, которых я любил, отвернулись от меня! – вскипел Талис.            Здесь и сейчас он хотел высказать подруге все, что копилось в его душе годами. - Тоже мне проблему нашел! У меня мать взорвало, другого члена совета ниже ног парализовало, а ты тут ноешь, что тебе письку некуда сунуть! Ну, ушли и ушли, других себе найдешь, что тупишь то так?            «Господи, такой же дибил, как и Майло», - закатила глаза Джинкс. - Так свою мать ты сама прибила! Не удивлюсь, если по нам выстелила ты, а не какая-то там Джинкс, на которую ты пытаешься перекинуть вину! Не надо было вам давать ружье и перчатки, которые мы с такой любовью создавали с Виктором. Чтобы сегодня вечером мои изобретения были возвращены в лабораторию! Я все сказал.            Синевласую преступницу задело, что этот нытик хочет ее взрыв присвоить в заслуги Кейтлин: - Повтори еще раз, что ты там про мать мою сказал! Как ты смеешь обвинять свою подругу в убийстве?!            Джейс осознал, что если взрыв действительно был делом рук Кейтлин, то именно она стала причиной разрыва с Виктором. Наполнявшие его чувства - горечь расставания, ярость на холодное поведение подруги, стыд от разоблаченных тайн - смешались в хаос. Он, охваченный этими страстями, достал из внутреннего кармана пиджака свой мастурбатор-лапку Хеймердингера. В момент, когда мир вокруг него сгорчился от предательства, он выстрелил в сторону Джинкс. - МАМА! – раздался оглушительный детский крик.            «Ха! Промазал!», - подумала «Кейтлин». Они оба посмотрели в сторону, откуда был голос. Рядом с мостом лежал очередной детеныш-оборванец из Зауна лет 6-ти. Его тело дымилось и изредка сверкало мелкими синими молниями. «О нет, это уже третий за этот месяц ребенок, которого я убил», - с ужасом подумал Джейс. - Он тупой, еще и мазила вдобавок… Совсем как… Майло?., - пробормотала Джинкс.            Посмотрев на Джейса, она увидела, как призрак друга, стоящий рядом с мужчиной пропадает, сливаясь с ним. Лицо Майло наложилось на лицо Талиса и до синевласой дошло. Майло не умирал. Джейс Талис - это и есть Майло.