Незаконченный гобелен

      一 Сколько бы за ребенком ни ухаживал, он все равно мне никогда так не радуется, как моей жене. Каждый раз тянется к ней и успокаивается только у нее на руках, 一 раздраженно перемешивая трубочкой молочный коктейль, возмутился Слава, 一 такое ощущение, что у матери и ребенка некая особая связь.       一 Так и есть, 一 подтвердил Женя, 一 до первого года ты никогда не выиграешь у матери, зато потом они выходят на работу, и дети постепенно начинают привыкать к нам. У меня двое детей, и с каждым так было. Просто перетерпи, и все.       В этот четверг Матвей решил встретиться со своими университетскими друзьями, Славой и Женей, которые оба успели жениться еще на третьем курсе и уже несколько лет были счастливы в браке. У них вечно не хватало времени на встречи, и среди постоянных переносов этот четверг оказался единственным, когда они все же смогли. В их компании Матвей чувствовал себя белой вороной, молча слушал их отцовское щебетание, неловко теребя края песочного палантина, которым сегодня укрыл голову.       一 А ты, что, Матя? 一 спросил Женя, обращаясь к нему. 一 С кем-нибудь встречаешься?       Вспыхнув от смущения, Матвей спрятал взгляд, еще сильнее сминая палантин.       一 Нет. Да и кто мне позволит встречаться до свадьбы?       一 Знаешь, у тебя очень консервативная семья, 一 заметил Женя. 一 Даже мне мать разрешила сходить с Аней на несколько свиданий прежде, чем мы поженились.       一 Да, да, 一 согласился Слава, 一 мне приносили фотографии девушек и спрашивали, какая из них мне больше всего нравится. А твое мнение родителей как будто... ну, вообще, не интересует.       На их соображения Матвей лишь вздохнул. Друзья рассуждали логично, и он склонен был доверять их словам. Их матери вместе работали в правительстве города, хорошо общались, но отчего-то только семья Матвея была самой строгой.       Он помнил, что за Женей и его золотыми кудрями в свое время бегало девушек пять, и его мать этим страшно гордилась, позволяя сыну полночные переписки и участие в студенческих мероприятиях. А Слава был так хорошо сложен, что его даже звали в мужскую команду по плаванию. Правда, родители не разрешили ему щеголять перед толпой в обтянутых лосинах, и ему единственному приходилось плавать в заказанном из эмиратов полном обмундировании. Еще не все общество в их стране было готово к мужской наготе.       Они поболтали еще обо всяком, обсудив последние сплетни: Матвей узнал, что у жены их общего знакомого Олега случился выкидыш, и они сейчас в трауре. После этого беседа странным образом перетекла в обсуждение питательных кремов для холодного периода, а под конец Слава с Женей так разгорячились разговорами, что перешли к интимному вопросу.       一 Как у вас с этим? 一 понизив голос, шепнул Женя. 一 Нормально вернулись после родов?       一 Терпим, врач пока не разрешает, 一 грустно выдохнул Слава и лукаво подмигнул, 一 обходимся пальцами и языком.       一 У-у, понимаю и не осуждаю! 一 рассмеялся Женя.       Дружно посмотрев на Матвея, они неловко улыбнулись.       一 Мне даже как-то стыдно это при тебе обсуждать, 一 вдруг сказал ему Женя, 一 как при ребенке, а вдруг я тебя своими разговорами развращу, и потом жена будет думать, что ты гулящий.       一 Ох, не беспокойся об этом, 一 поспешил заверить его Матвей, сглатывая подступающий к горлу ком.       От услышанных слов друга ему стало так неприятно, что захотелось тут же встать и исчезнуть. Прибежать в свою комнату и спрятаться под подушку. Да, в интимную жизнь, которая обычно начинается у мужчины и женщины после брака, он был не посвящен, но сравнение с ребенком уязвило его до глубины души. Никаким ребенком он не был и даже по непотребным картинкам и видео, которые изредка смотрел на специальных сайтах для взрослых, прекрасно знал, как это все происходит. И даже примерно понимал, что он мог при этом чувствовать, судя по приятным ощущениям от собственных пальцев.       一 Я подвезу тебя, 一 предложил Женя, когда они уже собирались уходить.       Матвей в ответ лишь беспечно отмахнулся.       一 Не стоит, доберусь сам на автобусе или такси.       一 Матя, совсем дурак? Какой автобус, какое такси, не заметишь, как платок стянут, а чьи-то потные ладони уже начнут тебя лапать. Садись в машину.       Приуныв, Матвей не стал спорить и обреченно сел на пассажирское сиденье. Замечание Жени еще сильнее растоптало его и так уязвленную гордость. Друг обращался с ним, как с подростком.       Проглотив обиду, Матвей крепче уверился в мысли, что ему надо срочно жениться. Хотя бы даже потому, что у него тоже были водительские права. Он мог передвигаться сам, но мама строго наказала, что подарит ему личную машину только на свадьбу. Эдакий стимул поскорее покинуть родительский дом. Хотя при этом встречаться с девушками или даже выбирать себе невесту из предложенных родителями вариантов он не мог.       На следующий день Матвей хотел пройтись по магазинам и прикупить вещей по мелочи: новую керамическую форму для выпекания, различные кухонные расходники, ну и кондиционер для белья с ароматом духов. Ему очень нравилось, когда одежда и белье пахли так, что в них хотелось закутаться лицом и лежать, наслаждаясь и представляя себя героем какой-нибудь рекламы. По этой же причине он еще любил ставить в комнате арома свечи и зажигать благовония. От последних, правда, у отца болела голова, и Матвей жег их только тогда, когда его не было дома.       一 Матя, 一 позвонил отец ровно тогда, когда про него вспомнили, 一 как закончишь, зайди проверь бабушку.       一 Ладно, 一 нехотя, пытаясь скрыть раздражение, сказал Матвей.       Он терпеть не мог заходить к бабушке, с тех пор, как ей перевалило за восемьдесят, она перестала всех узнавать и творила такие вещи, которые, возвращаясь домой, ни мама, ни папа не могли даже обсудить. Бабушка Катя болела не только деменцией, у нее еще недавно обнаружили рак шейки матки, агрессивный и стремительно развивающийся, не подлежащий химиотерапии. Со статусом паллиативной больной ей прописали обезболивающие и отправили домой доживать свои дни. Бабушка Катя приходилась отцу тещей, обожающей его с самой первой встречи, и только поэтому тот согласился за ней ухаживать.       Самому Матвею было тяжело. Вид истощившейся старушки с безумным взглядом вызывал у него приступы тошноты. Ему было тяжело соотнести этот страшный образ с той прошлой бабушкой, носившей сначала китель старшего офицера, затем вышедшей на пенсию и возившей своих любимых внуков на море. Бабушка Катя была харизматичной и провела достойную жизнь, одарив свою единственную дочь приличным наследством. Именно из-за этого все думали, что и конец она встретит тоже достойный. Но жизнь была ужасно несправедлива.       Когда Матвей зашел в квартиру, там ужасно пахло. Натянув кофту на нос, он тут же согнулся и зашелся в надрывном кашле. Все содержимое желудка лезло наружу. Пройдя на кухню, он увидел гору сваленной в раковине посуды. Все было грязное, на отключенной плите стояли кастрюли с холодной водой и протухшим в ней мясом. Видимо, бабушка хотела сварить суп, но мама отключила все опасные дома приборы. Мельком заглянув в комнату, Матвей застал бабушку спящей.       Сегодня был выходной, санитарка из больницы, которую они наняли для постоянного присмотра, должна была прийти только завтра. Значит, набедокурить в квартире бабушка успела всего за сутки. Прикрыв дверь, Матвей поежился и поблагодарил бога, что ему не придется с ней разговаривать. Скинув рюкзак и верхнюю одежду, вооружившись перчатками и медицинской маской, он прошел на кухню, собираясь быстро избавиться от признаков чужого преступления.       За бабушкой в основном ухаживали Матвей и отец. Из-за работы и, должно быть неготовности, мама приходила раз в неделю, а Яра и того меньше. Они не убирались, не готовили, особенно Яра. Приходила, смотрела своими грустными жалостливыми глазами, предлагала маме помочь деньгами или подобрать хороший хоспис. Мама не соглашалась, называя это предательством. А потом Матвей видел уставшего отца, сидящего ночью за столом с мокрыми глазами, рядом стоял стакан воды и четвертинка сильного снотворного. Папа слишком рано и болезненно потерял родителей, и такой уход за бабушкой Катей воспринимал особенно остро.       Закончив с уборкой, Матвей вдруг думает, что если ему когда-нибудь поставят страшный неизлечимый диагноз, он тут же покончит с собой. Не сможет позволить себе унижаться перед собственными детьми и внуками, вызывать их жалость, гнев и досаду от изнуряющего всех ухода. Никто не будет менять ему подгузники, чистить за ним испачканный туалет, стирать его постельное белье и одежду, никто и никогда не будет его мыть. Матвей этого не позволит, избавит своих детей от этой ужасной ноши.       Обернувшись, Матвей застыл, увидев в дверном проеме стоящую бабушку. Он и не заметил, как она проснулась. Не двигаясь, он всматривался в ее лицо и старался угадать ее настроение.       一 Артемий? 一 низко спросила бабушка, блеснув своими фарфоровыми зубами.       Сделала она их в Германии еще лет десять назад, и теперь те сильно выбивались из общего старческого образа своей молодой белизной. Матвей продолжал молчать, ожидая, что еще скажет бабушка.       一 А где Марфа? 一 оглянувшись в сторонам, добавила она. 一 Вы разве не вместе пришли?       一 На работе, 一 ответил он.       Бабушка часто принимала Матвея за его отца. Это было удивительно, потому что они не были похожи. Отец был светлым и голубоглазым, а вот на кого был похож сам Матвей, так это на прадедушку по материнской линии. То есть на отца бабушки Кати.       一 Поссорились опять? 一 цокнула она. 一 Пусть Марфа придет сегодня, я ей голову-то откручу за то, что она обижает тебя. Я разберусь, а ты не держи на нее зла, она у меня вспыльчивая, но отходчивая. Отходчивая, отходчивая.       一 Хорошо, 一 ответил Матвей, накидывая куртку и беря рюкзак. 一 Я пойду и позову ее.       一 Позови-позови, Тёмочка.       Бабушка грузно повернулась, провожая его в прихожую. Одета она в старую сорочку с большим пятном внизу живота, седые волосы выскочили из косички и все свалялись. Она выглядела очень плохо, и кто-то должен был приехать, чтобы помыть ее и переодеть.       一 Скажи ей, что у меня поясница болит и живот, боль еще в левое бедро отдает, да так сильно, что спать не могу.       一 Да-да.       Быстро надевая кроссовки, Матвей пошарил по карманам, ища ключи. Конечно, у бабушки все болело, у нее ведь был рак. Нужно было сказать отцу, чтобы тот приехал и сделал ей укол.       一 Тёмочка, а когда у вас детки будут? 一 продолжила беседу бабушка. 一 Я уже столько жду. У Ленки вон уже трое!       一 Скоро будут, 一 скуксился Матвей.       Ему хотелось выбежать из квартиры и захлопнуть за собой дверь.       一 Вы хоть пытаетесь-то? Если девочка будет, то непременно назовите Марией, а если мальчик, то Матвеем. Как апостола. Пусть у него будет сильный ангел-хранитель.       Матвей замер. Он знал, что бабушка сильно повлияла на выбор его имени, но, услышав это из ее собственных уст, так, как будто она говорила это ее отцу тридцать лет назад, он чуть не заплакал.       一 Конечно, 一 сказал он, уже стоя в дверях. 一 Матвей, так Матвей.       Выбежав на улицу, он помчался в ближайшую кофейню, по дороге позвонив папе и вдоволь ему пожаловавшись. Его вновь затошнило. Отец отреагировал сухо, обвинив сына в позорном побеге.       一 Скажи санитарке, чтобы она приехала завтра и поменяла бабушку, 一 сказал Матвей.       一 И что, она до завтра будет лежать обоссанная? 一 резко возмутился папа. 一 Я сам все сделаю. Я у кума сейчас, вместе с ним заедем. Тебя забрать?       Матвей отказался. Папа глубоко вздохнул и отключился.       Завалившись в кофейню в центре города, Матвей заказал крепкий чай, побоявшись, что кофе лишь усилит тошноту, а еще небольшой сэндвич с консервированным тунцом. Чувствуя себя неприятно, он долго скроллил ленту в социальных сетях, расстроился, увидев, как еще один его знакомый женился.       На улице солнцем к горизонту клонился вечер, засобирался дождь. Матвей тоже засобирался. Домой. Быстро накинув куртку, он поспешил к дверям.       一 Вы уронили, 一 сказала девушка, нагнувшись и подав ему браслет из шнурка с несколькими витиеватыми нау́зами, 一 это ведь ваш оберег?       Матвей покраснел, глядя на узловатый браслет, который сделал для него его отец-атеист. Он не знал, молча ли принять потеряшку и быстро ретироваться, или же стоило замахать руками и откреститься от позорной вещи. Если кто-то увидит, что он носит языческие обереги для привлечения невесты, то он точно провалится под землю от стыда прямо там, где стоит.       Девушка выжидающе на него смотрела. Точнее сказать, по тембру голоса она определенно была девушкой, однако чем больше Матвей всматривался в ее лицо, тем сильнее сомневался в чистоте ее гендера. Густые темные брови ее нависали над зелеными, древесными глазами. Острые, украшенные россыпью веснушек скулы сильнее выделяли впалые щеки, идя почти параллельно линии мощной, низкой челюсти. В спектре характеристик, относящихся к маскулинности и фемининности, девушка балансировала где-то посередине – еще немного, и Матвей бы принял ее за женственного мужчину, каким считали и его самого.       Хотя сам Матвей никогда не заглядывался на мужественных девушек с развитым плечевым поясом, андрогинная внешность конкретно этой представительницы вызвала в нем интерес.       Матвей смутился, поймав на себе ее пристальный взгляд, блестящий и слегка прищуренный, пухловатые персиковые губы чуть приоткрылись, заставляя его испытать внутри некоторое волнение. Ее глаза странным образом притягивали его, словно лесная чаща в вечернее время. В кустарниках и деревьях этой непроходимой чащи можно было навсегда заблудиться, сгинув ночью от холода или нападения хищников.       一 Позвольте, 一 девушка заговорила, верхние зубы изящно коснулись нижней губы, когда она произносила звук «в», губы у нее казались мягкими и нежными. Засмотревшись на них, Матвей сглотнул.       Аккуратно обхватив его ладонь, она медленно вернула браслет на запястье. Ее прохладные пальцы прикоснулись тыльной части, где проступали венки, и с легким нажимом потерли руку и тонкие пальцы. Матвей почувствовал, как вся кровь в его теле отлила к животу, спускаясь ниже и концентрируясь в одном месте, неожиданно поднимая настрой и будоража воображение.       一 Вот и все, 一 сказала девушка, 一 браслет вам очень идет. Как вас зовут?       一 М-матвей, 一 залепетал он, краснея от смущения.       Он решительно не понимал, что творилось с его телом.       一 А я Тамара, 一 улыбнулась она, быстро облизнув губы. 一 Вы здесь один?       Кивнув, Матвей неловко сжал свою руку на сгибе, пряча взгляд под ее испытующими глазами. Они были почти одного роста, он был немного выше, поэтому даже когда он хотел прикрыть веки, Тамара могла отследить любое изменение настроения на его лице.       Ему было сложно признаться себе в том, что Тамара показалась ему очень привлекательной. Обычно ему не нравились такие властные девушки, это был совершенно не его типаж. Его взгляд обычно цепляли творческие натуры с цветными волосами, татуировками и обилием цепей на вычурной одежде.       Матвей не понимал, как некоторые однокурсники могли приклеиваться к экранам телефонов, облизывая маскулинных и андрогинных женщин в рилсах и тиктоках и создавая целые культы по подобным персонажам из сериалов. Но сейчас, стоя перед Тамарой, он растекался от желания послушно встать на колени и утопить лицо в ее мягких ладонях, наслаждаясь нежными прикосновениями ее пальцев к своим щекам и губам. Матвей поймал себя на постыдной мысли, что был бы даже не против позволить надеть на себя ошейник и вручить Тамаре поводок.       Желание внизу живота скрутилось в болезненный узел, Матвей захотел коснуться себя, чтобы хоть немного успокоить этот пожар. Он болезненно чувствовал, как становилось тесно в трусах.        一 На улице такой дождь, как вы доберетесь до дома? 一 обеспокоенно спросила Тамара, оглядывая погоду за окном. 一 Давайте я подвезу вас на машине.       «Не стоит!» 一 вырвалась мысль.       Но она не смогла преодолеть барьер плотно замкнутых губ, чтобы переродиться словом. А это было очень важно. Его с детства учили, что садиться в машину к незнакомцам опасно, сколько он прочитал про случаи убийства и изнасилования, когда женщины и порой даже другие мужчины заманивали молодых мальчиков под предлогом подвести домой, а потом те пропадали без вести. Ему следовало отказаться! Сейчас же!       Тамара попридержала для него открытую дверь, чтобы Матвей мог выйти, и сделав шаг, он сильно закусил нижнюю губу. Вызванное движением трение в трусах еще сильнее разбередило его желание, послав вдоль живота и позвоночника молнию острых ощущений.       一 Может, отвезти вас в клинику? У вас очень красное лицо, как будто поднялась температура.       一 Н-нет, я здоров! 一 выпалил Матвей, отрицательно замахав руками. 一 П-просто в кофейне очень душно.       一 И правда, 一 согласилась Тамара.       Они вышли под козырек, снаружи было уже темно и очень сыро, пахло землей и листьями, а весь неровный асфальт заливали лужи. Дождь продолжал лить, барабаня по крышам и капая с деревьев. Проносящиеся по дороге машины поднимали на дорогах миниатюрные цунами, и вода шумно разливалась, пока не угождала в небольшие, расставленные на дороге ловушки ливневок.       У Тамары была шестая мазда, приличная машина среднего класса, которая выглядела не очень новой, но оказалась довольно ухоженной. Сев на пассажирское сиденье, Матвей уловил в салоне легкий древесно-цитрусовый аромат духов. Запах показался ему очень знакомым, но он не мог понять, откуда его знает.       一 Какой адрес? 一 спросила Тамара, садясь следом и пристегиваясь.       一 Коттеджный поселок Охотничий, можете меня просто там высадить, я дальше сам дойду.       一 Боишься, что соседи и родители увидят тебя в машине с чужой девушкой и осудят? 一 усмехнулась Тамара.       一 Ну, не хотелось бы.       На самом деле Матвей боялся не только этого. В нем вдруг ожили остатки здравого смысла, подсказывающего не сообщать свой точный адрес. Тамара могла оказаться сталкершей или грабительницей. Хотя, последнее вызывало сомнение – Тамара выглядела прилично. Несмотря на простые джинсы и красную водолазку, краем глаза Матвей выхватил блеснувшие на запястье дорогие часы, а в ушах так сверкать могли только бриллианты, никак не фианиты. Тамара принадлежала к тому типу людей, которые либо скрывали свой доход, либо не тратили целые состояния на одежду.       И, что самое важное, на пальце у нее не было обручального кольца.       一 Туда ехать около получаса, надеюсь, вы никуда потом не опоздаете, 一 решил заговорить Матвей, смотря прямо перед собой, 一 ну, если спешите.       一 Я довольно редко куда-то спешу, 一 успокоила его Тамара, улыбнувшись, 一 может, перейдем на ты? Мы не в официальной среде.       Голос у нее тоже был приятный, мягкий и глубокий, совсем не звонкий. Ее было приятно слушать и, казалось, ей невозможно было ни в чем отказать. Вот и Матвей не посмел.       一 Хорошо, ладно.       Ему хотелось познакомиться с Тамарой поближе, но он совсем не знал, о чем поговорить и что спросить. У него было мало опыта общения с девушками.       一 Ты знаешь, я здесь по работе, но город у вас очень чистый и зеленый, воздух свежий, совсем без выхлопов, 一 решила помочь ему Тамара, заведя разговор самостоятельно.       一 Это потому, что город находится на возвышенности и обдувается ветрами, 一 охотно объяснил Матвей, 一 здесь, конечно, неплохо, но из-за погоды я часто заболеваю. Я бы хотел жить в более теплом климате.       一 Например, где? В Краснодарском крае?       Матвей задумался.       一 Ну, не знаю. Мы с отцом были несколько раз в Турции, там зимой около пятнадцати-двадцати градусов, и солнце так светило приятно, мне понравилось. А летом там невозможно.       一 Значит, теплый климат, но не слишком? 一 уточнила Тамара, поворачивая на перекрестке. 一 С ярким солнцем, но легким прохладным ветерком?       一 Именно так.       一 Что ж, в этом что-то есть. Должно быть, это и правда идеальная погода.       一 А тебе какая больше нравится? 一 спросил Матвей, переведя на нее взгляд.       Она внимательно смотрела на дорогу, держа руль двумя руками.       一 Мне? 一 Тамара на миг зависла, словно вопрос застал ее врасплох. 一 Не знаю, я не особо обращаю внимания на погоду.       一 Как можно не обращать на нее внимания? 一 удивился Матвей. 一 Ты не смотришь прогноз или в окно, когда думаешь, что надеть?       Тамара замолчала, раздумывая.       一 Смотрю, но я почти всегда на машине, редко гуляю, 一 созналась она, рассмеявшись. 一 И почти всегда на работе.       一 А чем ты занимаешься?       一 Работаю сама на себя.       一 Фрилансер? 一 догадался Матвей.       一 Скорее, у меня частная фирма с несколькими подчиненными, 一 уточнила Тамара.       一 Юридические услуги? Или консалтинг?       一 Индивидуальное решение проблем определенного характера.       Тамара не стала вдаваться в подробности, и Матвей решил не продолжать расспрос. Ему достаточно было уже и того, что он ощущал себя словно в романтическом фильме. Незнакомая красотка подвозит его до дома на дорогой машине, они знакомятся, а потом у них завязывается бурный роман с последующим браком. Только в его случае без романа, родители не позволят. Согласится ли Тамара сразу на предложение о браке? Понравился ли он ей вообще? Одобрят ли ее родители?       一 А ты учишься или работаешь?       一 Я окончил филологический, пока не работаю. Родители не разрешают, считают, что деньги у нас и так есть, а на работе из-за стрессов я буду только подрывать свое психическое здоровье.       Тамара вдруг громко и раскатисто засмеялась.       一 В чем-то они правы.       Всю дорогу до коттеджного поселка они проболтали на отвлеченные темы, Тамара ни разу не спросила, встречается ли он с кем-то или помолвлен ли он. Это немного задело Матвея, и он испугался, что ей было даже неинтересно. Тамара поддерживала с ним легкую комфортную беседу, не переходя границы дозволенного.       Тогда тот пристальный взгляд он принял за что-то другое?       Когда они приехали и Матвей быстренько выскользнул из машины, чтобы добежать до дома, он, как назло, столкнулся с отцом. Тот стоял под зонтом, держа в руках пакет с продуктами и о чем-то разговаривая по телефону. Прислушавшись, Матвей понял, что он разговаривал с санитаркой, договаривался, во сколько она завтра приедет. Должно быть, папа уже успел съездить к бабушке и приехать, решившись перед сном прогуляться за продуктами. Папа любил перед сном подышать свежим воздухом, выходя на улицу в любую погоду, даже в дождь и пургу. Договорив, он отключился и внимательно посмотрел на Матвея. Глупо было полагать, что папа ничего не заметил.       一 Чья это машина? Кто подвез тебя?       一 Друг, 一 замялся Матвей, испытав такой страх, что чуть не начал заикаться.       В темноте он буквально кожей почувствовал, что отец ему не поверил.       一 Друг? Я не помню, чтобы кто-то из твоих друзей ездил на мазде.       一 Ну, это была девушка, 一 сознался Матвей, переминаясь с ноги на ногу.       一 Красивая? 一 только и спросил отец.       一 Угу.       一 Богатая?       一 Не знаю, но деньги точно есть.       一 Понравилась тебе?       一 Да, очень.       Отец вздохнул, прекращая допрос.       一 Пап, только не говори маме, 一 попросил Матвей.       一 Не скажу. Пойдем домой, а то простудишься.