Не смог

Мужчина заинтересованно взглянул на собеседников. – Свергать или всё-таки свергнуть? – Свергнуть. Окончательно и бесповоротно. – Что ж, мне нравится ваш настрой. Мужчина встал и, улыбаясь, протянул руку Алону. – Биньямин. Будем знакомы. – Взаимно. Алон, стараясь не выдавать внутренней тревоги, уверенно пожал руку Биньямина. Затем то же проделал и Леон. – Присаживайтесь, господа. Шоу скоро начнётся. Мы не начнём дел, пока я не ублажу дорогих гостей. Алон с недоверием покосился на собеседника, но, поскольку другого шанса могло не быть, послушно сел за столик около принца, который безмятежно устроился под правой рукой Биньямина. – Пейте за счёт заведения, друзья! И, я полагаю, вы пришли сюда не от хорошей жизни. Улыбка хозяина на мгновение стала жутковатой. – Так что позвольте мне предоставить вам более подходящую одежду и некоторые средства на утро в честь начала нашего сотрудничества. Алон схватил за локоть собиравшегося ответить Леона и, тактично подбирая слова, сказал вместо него: – Благодарим за такую щедрость, господин. – Ха-ха, всегда пожалуйста! А теперь мне нужно отойти на некоторое время. Вас никто не потревожит, я распоряжусь! Обращайтесь к любому члену персонала, если что-нибудь будет нужно. Наслаждайтесь шоу! Как только Биньямин ушёл в неизвестном направлении, затерявшись в начинавшей собираться куче подходящих изысканно выглядящих людей, к столику подошли официанты, поставив на него два бокала и поднос разнообразных закусок. Разлив жидкость, больше всего походившую на белое вино, персонал удалился, оставляя друзей в некомфортном ожидании. Леон потянулся к бокалу и чуть отпил из него. Алон, увидев это, тут же шикнул на принца, отбирая у него вино. – Тебя не учили, что пить и есть в незнакомых местах, где тебя могут убить или ещё что похуже с тобой сделать, – это не лучшая идея? – Алон, я в курсе, но ведь Биньямин наш союзник! Алон устало покачал головой. Ему ещё предстоит поговорить с принцем об основах собственной безопасности. – Короче, не трогай больше ничего. Ясно? – Ладно-ладно, не буду, но позже с моим голодом будешь разбираться ты. – Хорошо, как только выйдем отсюда... В ожидании друзья просидели ещё порядка получаса. Но, когда Алон уже вставал из-за стола, желая отправиться на поиски Биньямина, в зале погас основной свет. Официанты, словно тени, стали передвигаться между гостями, ставя им на столики горящие свечки. Тем временем над сценой розовым светом зажглись огни иллюминации и повалил дым. Кулисы дёрнулись. На секунду замер весь зал. Сцена, объятая розовым дымом, явила собой танцпол с подиумом, на которых размещались три пилона. Рекой полился лёгкий джаз. Вступление. Три девушки в боди с портупеями сверху вышли из-за кулис и грациозно подошли к шестам. Алону стало безумно неловко, и он обернулся на не менее шокированного Леона. Однако друг отворачиваться не собирался: то ли пробудился вполне определённый интерес, то ли это было чистое любопытство. Алон попытался образумить Леона, но тот уже поплыл, следя за движениями выступающих у шестов. Бессильный рыцарь разочарованно подпёр щёку рукой, проигрывая и тоже начиная смотреть на сцену. А смотреть было на что: очаровательные молодые танцовщицы, будто змеи-искусительницы, извивались на пилонах в самых разнообразных позах. В какой-то момент "перекручиваться" они начали с откуда-то взявшимися в их руках лентами, проводя ими по всем участкам своих тел. Алона совершенно не трогала эта безвкусица. Портупеи, джаз, ленты – сплошная мешанина, направленная на ублажение не искушённого подобными зрелищами зрителя. Благо, девушки закончили достаточно быстро, и, обольстительно откланявшись толпе, ушли за кулисы. Но шоу только начиналось. Следующим на сцену вышел невысокий парень с тёмными волосами примерно по плечи и в нескольких слоях роскошных на вид одежд. Алон прикусил язык. На секунду ему показалось, что это Леон, но рыцарь быстро отбросил наваждение. Тем временем танцор под набирающую ритм музыку стал стягивать с себя первые слои одежды. Краем глаза Алон увидел, что Леон по-прежнему заинтересованно смотрел "представление", зачем-то отметив этот факт у себя в голове. Вновь переведя взгляд на сцену, бывший капитан обомлел: выступающий стянул с себя уже почти всю одежду, оставаясь в одних лишь в боксерах и чертовски соблазнительной рубашке, доходящей ему до бёдер. С улыбкой на лице он ласкал руками своё тело, медленно подходя к шесту и оглаживая его. Но в глазах Алона картина была сильно искажена: он продолжал видеть в танцоре Леона, осознавая разумом, что это абсолютно разные люди, которые даже мало похожи друг на друга. Однако рыцарь с откровенным восхищением во все глаза наблюдал за выступлением. Изящные движения танцора, когда он взобрался на пилон, стали чередоваться с выпадами и резкими переворотами, обеспечивая выступление изюминкой в виде этой дерзкой остроты. Остроты, что была характерна и Леону с его пылким нравом и горящими глазами. На задворках сознания Алон уже понял, что восхищался не танцором, а фантазией о принце, которую выступающий обеспечил. Эта мысль, словно паутиной, начала опутывать сознание рыцаря, и вот он уже даже не смотрел на сцену. Его взгляд сосредоточился на определённом человеке в зале – на Леоне. Сейчас принц казался ещё прекраснее, чем обычно: распахнутые круглые глаза, растрёпанные волосы и очаровательный румянец, который был настолько широким, что оказался виден на частях лица, неприкрытых маской. Алон не знал, что делал, рука сама потянулась к щеке Леона, а затем и ему за ухо, чуть оглаживая его, прежде чем снять мешающий рыцарю наслаждаться кусок ткани. Принц повернулся на него в немом вопросе: щёки всё ещё пылали, а пухлые губы приоткрылись в намерении что-то спросить. Но Алон не дал ему ничего сказать. Рыцарь поднёс палец к губам, прикладывая его в просьбе помолчать. Рот Леона закрылся, а щёки теперь по-настоящему вспыхнули. Сам Алон тоже покраснел, осознав, что именно сейчас сделал, и спешно убрал руку, отворачиваясь от принца. Леон ещё некоторое время продолжал смотреть на друга, но в итоге тоже отвёл взгляд, обещая себе, что ещё вернётся к этой теме. Алон же возвращаться явно не хотел. "– Что я творю? Неужели газ оказался галлюциногенным? Или что похуже? Не стоило здесь оставаться! Как мне потом ему в глаза смотреть? О, богиня, как неловко!" Рыцарь заалел пуще прежнего, судорожно закрывая лицо руками. К счастью, внутренний кризис можно было отложить: номер на сцене закончился, а к столику друзей уверенно двигался Биньямин.