i want to be good // я хочу стать лучше

Следующие несколько дней Сириус чувствовал себя виноватым за то, что так резко разговаривал с младшим братом. Да, хотелось, чтобы Регулус заткнулся, потому что он говорит отвратительные мерзости. Но при этом хотелось, чтобы брат слушался, потому что уважает Сириуса, а не потому что он наследник семьи. Но границы правильного и неправильного всё больше размывались. Сириусу надо позволить говорить Регу всё, что заблагорассудится, и перестать играть в отца каждый раз, когда слышит что-то, что ему не нравится? Но ему не было противно пользоваться положением наследника, когда дело касалось других, просто не хотелось использовать этот приём против Регулуса. Хотелось, чтобы Рег видел в нём прежде всего своего брата. Но если бы Сириус ничего не сделал и не сказал тогда, он бы выбрал не Римуса, а брата, то есть свою семью. Оба варианта казались неправильными, будто бы Сириус обязан разочаровать кого-то, причинить боль кому-то из них, чтобы встать на защиту другого. Регулус теперь избегал брата в коридорах, отворачивался каждый раз, когда замечал его. И Сириус даже не знал, что сказать Регу, чтобы поговорить с ним. А уже через неделю октябрьское полнолуние — в воскресенье. Сириус провёл выходные в комнате с Римусом, пока тому не настало время прощаться и идти к Помфри. Перед тем как уйти, Римус пошёл в ванную, чтобы переодеться в пижаму. — Ты же в курсе, что тебе не надо прятаться, да? — сказал Сириус. — Нам плевать, что у тебя шрамы. Римус неловко пожал плечами. — Если честно, просто не хочу, чтобы кто-то видел. — Хорошо, Ри, — прошептал он, — как скажешь. В понедельник утром Сириус сидел на Чарах с Джеймсом и Питером, но не мог перестать думать о Римусе в больничном крыле. Как он себя чувствует сразу после трансформации? Наверное, отстойно. — Мы должны пойти к Римусу в обед, — прошептал он Джеймсу. — Я бы хотел, приятель, но ты знаешь Помфри, — прошептал Джеймс в ответ. — Ну, это было до того, как мы узнали, теперь нам может повезти больше, — Джеймс с сомнением посмотрел на него. — Можно же хотя бы попробовать, — добавил Сириус настойчивее. — Ладно, пойдём в обед. Но если будут давать рыбные палочки, и я это пропущу, ты будешь виноват! — Ничего, переживу. В обед они втроем пошли в больничное крыло, тихонько постучали в дверь и со всем своим очарованием заулыбались мадам Помфри, когда она открыла. Медсестра нахмурилась. — Мы пришли к Римусу! — доброжелательно заключил Питер. — Простите, но я уже говорила вам всем, что не могу… — Всё в порядке, Поппи, — крикнул Римус из глубины палаты. — Они в курсе. — Они в курсе? — Да! — усмехнулся Сириус. — И он по-прежнему наш друг. И именно потому, что он наш друг, мы правда хотим навестить его, пока он валяется в больничном крыле. — Ладно, — вздохнула мадам Помфри. — Но не шуметь! И полагаю, мне не надо объяснять вам троим, почему это должно остаться секретом. — Да-да, мы знаем, — сказал Джеймс, когда они наконец вошли, — Римус уже прочитал лекцию после того, как я догадался обо всём. — Ты не догадывался! — воскликнул Сириус. — Это я догадался! Ты думал, у него какая-то тупая аргентинская болезнь легких! — Ну, я был близок! — Нет, не был, Джеймс, — послышался голос Римуса с одной из кроватей. Сириус отдёрнул занавеску, чтобы увидеть его, — Римус полулежал на постели в дурацкой больничной пижаме. Болезненно бледный, под глазами тёмные синяки, на руке бинты. Подарок Джеймса лежал на прикроватной тумбочке вместе с книгой и флаконами с зельями, Сириус не знал названий. — Привет, ребята, — сказал Римус. — Привет, Ри, — мягко ответил Сириус, усаживаясь у него в ногах. — Как ты? — О, нормально, была довольно лёгкая ночь. — Лёгкая? — недоверчиво спросил Джеймс. — Я быстро выздоравливаю, — пожал плечами Римус. — Плюсы ликантропии. Смогу уйти уже вечером. — Тебе что-нибудь нужно? — спросил Пит. — Я могу принести шоколад, или книги, или ещё что-нибудь! — Ну, если у кого-то из вас есть конспекты уроков, которые я пропустил, будет супер! Все трое переглянулись. Сириус был слишком ленивым, чтобы писать конспекты, у Джеймса концентрация внимания пятилетнего ребенка, и он мог только рисовать каракули на полях, а Пит отсыпался на утренних лекциях. Конспекты писал только Римус, и они потом заглядывали в них все вместе, когда надо было сделать домашку. Римус посмотрел на их лица. — Да ладно, — усмехнулся он, — я забыл, с кем разговариваю. — Поппи, а? — Сириус ухмыльнулся. — Уже поладил с медсестрой, да? — Ну, она видела меня голым, так что я решил, что уже пора называть друг друга по имени. Сириус фыркнул. Римус был забавным, даже когда застрял на больничной койке. Они провели свой обеденный перерыв в болтовне и попытке убедить Помфри, что они обязаны прогулять Историю магии ради выздоровления Римуса. Медсестра так и не приняла никакие аргументы всерьёз. Так что они попрощались и ушли, но Сириус был рад, что убедился — Римус в норме.

;; ;;;

На следующей неделе проходил отбор в квиддичную команду, и Джеймс всю неделю метался между самоуверенностью и паникой. Гриффиндор зарезервировал поле на полдень в среду, и все мародёры пошли поддержать друга. Когда Джеймс присоединился к другим претендентам, Сириус, Римус и Питер направились к трибунам. В команду были нужны охотник и вратарь. Из всего второго курса пробовался только Джеймс. Как только он сел на метлу, стало очевидно — никого лучше не найти. Он точно пасовал квоффл без лишнего выпендрёжа, полностью сосредоточенный на игре, входил в петли и выныривал из них так ловко, что два других загонщика с шестого курса не могли за ним поспеть. — У-у! Давай, Джеймс! — Сириус кричал каждый раз, когда Джеймс забивал в ворота, вскакивал, хлопал в ладоши и топал ногами. Остальные вели себя сдержаннее, но всё равно переживали и болели за Джеймса. Никто не удивился, когда после окончания испытаний Фоули объявил, что Джеймс станет новым охотником. — Хорош! — Сириус поздравил его, когда они все вместе уходили с поля. — Особо только не зазнавайся. — Знаешь, Фоули сказал, я лучший охотник во всей истории Хогвартса, — сказал Джеймс совершенно серьёзно. — Эй! Я этого не говорил, Поттер! — крикнул Фоули, оборачиваясь. — Я сказал, что ты довольно хорош для своего возраста. — Ну, ты так думал, — пожал плечами Джеймс. — Боже, неужели ты теперь будешь воображать ещё больше? — спросил Римус. — Кто сказал, что я воображаю? Вообще-то мама говорит, у меня очень здоровая уверенность в себе. — Твоя мама сказала бы, что у Римуса просто маленькая пушистая проблема! — воскликнул Питер, и все рассмеялись. — Да, ты, наверное, прав, Пит, — усмехнулся Джеймс. — Знаешь, мне это нравится, — насмешливо сказал Римус в притворной задумчивости. — Просто маленькая пушистая проблема.

;; ;;;

Октябрь пролетел незаметно, и вскоре наступил Хэллоуин. В этом году мародёры не планировали розыгрыш; у них не было времени теперь, когда Джеймс повернулся на квиддиче, выяснилось, что Римус оборотень, и за пределами школы буквально разразилась война. Но пир всё равно был потрясающим. Весь зал украшен тыквами и паутиной, домашние эльфы подали к столу подходящие блюда — гуляш, спагетти с привидениями и фрикадельками, а на десерт мороженое с вопящими фруктами. И ещё Сириус подслушал близнецов Пруэттов, когда они говорили о каком-то трюке с текилой в пунше. Во время еды ребята разговорились с девчонками, и все вели себя слишком странно. Джеймс поправлял волосы ещё больше обычного, пока те не встали дыбом, и не мог перестать говорить на повышенных тонах, Питер постоянно краснел, а Римус не сказал ни слова матом и вёл себя до подозрительности вежливо. Сириус один не понимал, что тут такого, это же просто девчонки. Иногда чересчур раздражающие, иногда сносные. Римус дружил только с одной девчонкой — Лили; и на самом деле это на одну больше, чем у каждого из остальных мародёров. Сириус решил, что Эванс можно и не считать за девчонку, она просто любимица учителей. И вообще-то сам Сириус тоже с ней дружил — но их объединяли только проблемы с братом и сестрой. После пира Джеймс предложил девчонкам зайти в их комнату, но оказалось, что в мальчишеской спальне пахнет так себе. Ещё одна причина ненавидеть девчонок, подумал Сириус. Всегда им надо, чтобы хорошо пахло. Да и вообще у них в комнате пахнет нормально. Он был только рад наконец избавиться от этой странной компании. Мародёры пошли в спальню одни. Римус и Пит распотрошили свои заначки с конфетами и шоколадом, и весь вечер ребята объедались сладостями и болтали обо всём на свете — начиная со старта квиддичной карьеры Джеймса и заканчивая отношениями Пита с Полной Дамой, которые пора вывести на новый уровень. Когда всех начало клонить в сон, и они разбрелись по кроватям, сонно желая друг другу спокойной ночи, Сириус решил, что Хэллоуин получился отличным, даже несмотря на то, что мародёры не устроили никакого эпичного пранка.