Полночь

      Ночь Ната не спала, хоть Мартин и впервые за эти дни не приходил в её сны. Вместо этого она прокручивала в голове возможные диалоги с Кириллом и со следователем. Было так страшно, что она долго не могла уснуть, утром же встала по будильнику и была уставшей. Аня была права: простуда ещё не отпустила её, и Ната чувствовала ужасную слабость, хоть и кашляла уже реже, но всё же боялась заразить ослабленного ранением Кирилла.       Аня уехала рано. У неё были свои планы: надо было продлить больничный, а потом всё же заехать в ветеринарную клинику. Она ещё не знала, сможет ли забрать кота сразу, но всё равно переживала. В принципе, ничто не мешало им оставить кота у себя: хозяйка квартиры жила в другом городе и проверяла их лишь в первые месяцы, теперь же девчонки лишь переводили ей деньги раз в месяц, и никто не выгнал бы их вместе с незапланированным питомцем.       Нервничая в ожидании поездки в больницу, Ната не могла найти места, поэтому взяла корм для собак и спустилась во двор. Найти собак оказалось не так сложно: они были умными, придерживались своего расписания и в это время суток предпочитали попрошайничать под маленьким магазином в соседнем дворе. Заметив Нату ещё издалека, Найда и Кнопка тут же вскочили и, радостно виляя хвостами, поспешили к ней.       Было холодно и сыро. Дожди не прекращались уже почти неделю, лужи заполонили весь двор, и девушке пришлось постараться, чтобы найти сухой и укромный уголок. Собаки были грязными, с мокрыми лапами, но Ната не запрещала на себя прыгать и оставлять следы. Мыслями она была далеко и нервно вздрагивала, оглядываясь на каждую въезжающую во двор машину. Ей всё казалось, что Мартин снова появится, именно тогда, когда она расслабится хоть на мгновение.       Но Ната не расслаблялась. Предстоящий разговор волновал её настолько, что она приехала в больницу скорой помощи намного раньше назначенного времени, заставила себя выпить кофе, купленный в ближайшей кафешке, и лишь потом позвонила Кириллу. Голос его был бодрым, что очень порадовало Нату. За эту ночь она передумала всякое и ужасно боялась, что Кирилл умрёт, либо же его снова переведут в реанимацию. Но нет, парень оставался в отделении хирургии и отправил свою мать встретить Нату на крыльце.       Девушка едва не убилась на скользких ступеньках — ноги от волнения подкашивались и совсем её не слушались! Причиной этому была внезапная встреча с мамой Кирилла. Вот уж кого она точно не хотела бы видеть и теперь тайно радовалась, что Кирилл ничего не помнил о том вечере. Не хотелось, чтобы в глазах его родителей она была виновата.       Не хотелось, но так оно и было. Ната почувствовала это с первого же взгляда на маму Кирилла. Она оказалась ухоженной, сухощавой женщиной с холодными глазами и поджатыми, накрашенными тёмной помадой, губами. Она стояла на крыльце высокая, тонкая, прямая, будто проглотившая шпагу, и Ната догадалась, что Кирилл находится в её ежовых рукавицах.       — Это ты Наташа? — строго спросила она, и Ната испуганно кивнула. Она ненавидела быть «Наташей», но протестовать не посмела. — Иди за мной.       Женщина повернулась и пошла так быстро, что Ната едва поспевала за ней. Она начинала злиться на себя за то, что так растерялась и ничего не ответила. Вообще, Ната чувствовала себя всё более зажатой: она и так была виновата перед Кириллом, а тут ещё и его родители! Поэтому она шла молча, с яростной сосредоточенностью прокручивая в голове ответы на возможные вопросы.       И всё же войдя в палату и увидев Кирилла, бледного и осунувшегося, Ната испугалась и от нервов смогла выдавить всего два слова:       — Как ты?       Кирилл кивнул на крошечный стульчик рядом с кроватью и перевёл взгляд на мужчину, сидевшего на соседней койке, как поняла Ната, отца. Ната посмотрела на него мельком и поняла, что внешне Кирилл копия отца. Мужчина приветливо ей кивнул и быстро вышел, мать же осталась стоять в дверях.       — Более-менее, — улыбнулся Кирилл, и Нату испугало, какими бледными были его губы, — но, думаю, дело в том, что мне недавно укололи обезболивающее. Ты можешь рассказать, что произошло тем вечером?       — Я не особо могу тебе помочь, — мягко начала Ната, стараясь даже краем глаза не замечать холодного взгляда матери Кирилла. — Ты позвал меня встретиться в центре, мы немного посидели в кафе, потом ты заторопился, но я попросила провести меня домой. Мы доехали на маршрутке, а потом прошлись немного от остановки до моего дома, попрощались, и ты ушёл. Вот и всё. Может, ты расскажешь, что случилось?       — Да разве не понятно? Напали на него в твоём дворе! Допровожался! — фыркнула мать Кирилла, и Ната дёрнулась, будто слова ударили её.       — Немного не так, — мягко поправил маму Кирилл. — Меня нашли достаточно далеко, в противоположной стороне от остановки и твоего дома.       — Ты заблудился? Как ты туда попал?       — Не знаю, — покачал головой парень. — Ты не слышала ничего о подобных нападениях? Следователь сказал, что оружие было нетипичное, не обычный нож, а тонкий, узкий, как кинжал.       — Не знаю, — покраснела Ната, чувствуя боком внимательный взгляд мамы Кирилла. — У нас обычная гопота, вряд ли у них есть подобное оружие…       — Если ты знала, что у тебя такой район, то зачем его заманивала? — воскликнула мама Кирилла, и Ната окаменела. — Может, ты с ними заодно?       Ната жалобно посмотрела на парня. Что это ещё такое? Как вообще можно было прийти к такому выводу?       — Мам, не начинай, — устало выдохнул Кирилл. — Я просто не понимаю, почему пошёл не в ту сторону. К сожалению, я вообще ничего не помню, да ещё и телефон сломался, только симку удалось спасти.       — Тебя не обокрали? — осторожно уточнила Ната, прекрасно понимая, что Мартину это не нужно. Воспоминание о нём залило щёки непрошенным румянцем.       — Нет, зато ударили в спину три раза. Странно, что я не умер. Но врач сказал, что били прицельно, точно зная, что ни один удар не смертельный. Я не понимаю, кто это мог быть…       — Вот сейчас следователь у неё и узнает. Вон он уже идёт. Думаю, что это кто-то из её бывших, — фыркнула мама Кирилла, и Ната внутренне онемела. Именно в этот момент она приняла решение: она не будет упоминать о Мартине!       Разговор со следователем — добродушным на вид усатым дядечкой, похожим на сонного моржа, — прошёл лучше, чем Ната себе накручивала полночи. Судя по его равнодушному виду, он не надеялся найти хоть какую-то зацепку. Он автоматически задавал вопросы, заставляя Нату вспоминать точное время, точные маршруты, попросил показать их с Кириллом переписку и не обнаружил ничего подозрительного. Он быстро отпустил Нату, и девушка хотела было вернуться к Кириллу, чтобы пожелать ему выздоровления, но наткнулась на его маму у двери в палату.       — Не появляйся здесь больше! — гаркнула та, и Ната покраснела от злости, предчувствуя скандал. — Ещё не хватало, чтобы мой сын умер из-за какой-то шлюхи!       — Это вы о себе? — фыркнула Ната и круто повернулась, не желая продолжать скандал.       Все те тёплые чувства, что она до этого питала к Кириллу, разлетелись вдребезги, осталось только отвращение.       Домой она добралась разбитая и, как ей показалось, снова разболевшаяся. Аня ещё не вернулась, и Ната устроилась на кухне её дожидаться. Изо всех углов на неё смотрели розы. Девчонкам пришлось разобрать букет, чтобы расставить цветы во все возможные ёмкости, и маленькая квартира теперь выглядела как цветочный магазин.       Пока взгляд то и дело цеплялся за розы, Ната не могла перестать думать о Мартине. После короткого разговора с Кириллом она так и не поняла, почему Мартин так поступил! Но всё же чувствовала, что стала меньше на него злиться. В памяти вспыхивали детали их с Кириллом последнего, явно неудавшегося свидания, казавшиеся теперь ещё более отвратительными. Ну почему он так себя вёл? Теперь Ната чувствовала, что начинает злиться и на Кирилла.       К несчастью, именно в этот момент позвонила мама. Ната тяжело вздохнула, но трубку взяла: они не общались все выходные, и дочерний долг успел куснуть её совесть.       — Как дела? Ты ходила сегодня в универ? — встревоженно спросила мама.       Когда они разговаривали в последний раз, Ната сказала, что простудилась, не вдаваясь в подробности.       — Сегодня ещё не ходила, но завтра надо бы пойти, и так уже пропустила столько дней, — вяло откликнулась Ната и машинально потянулась за конфетами — остатками роскоши из подарка Мартина. Нервничая, она всегда искала, что бы пожевать.       — А как себя чувствуешь?       — Так себе, если честно, — пожаловалась Ната и тут же пожалела об этом: она не просто так не говорила о плохом самочувствии, потому что мама в ответ могла задушить её заботой.       — Что такое? Температура, кашель? — всполошилась мама. Как всегда, запоздало: во время их прошлого разговора она была уставшей после работы и буквально пропустила мимо ушей короткие жалобы дочери. Но сегодня у неё было настроение заботливое и даже тревожное.       — Нет, уже всё прошло, только сил нет.       — Ты там хоть кушаешь?       Ната осторожно покосилась на заваленный фруктами и сладостями стол. И это ещё не видно, сколько всего в холодильнике! Ната не поняла, откуда у них взялись запасы готовой еды, но подозревала, что это всё стараниями Мартина: Аня готовить не любила и, казалось, могла жить на одном лишь чае.       — Кушаю-кушаю, — отмахнулась Ната.       — А что там Кирилл? Ты ему говорила, что заболела? Отличный повод позаботиться о тебе!       Мама загадочно хихикнула, и Ната поняла, что краснеет. Да, действительно, отличный повод, вот только воспользовался им Мартин!       — Ему сейчас не до меня, — решилась-таки Ната. — На него напали, когда он шёл от меня, так что он… ну, больше не хочет со мной видеться, да и вообще он пока в больнице.       — Ничего себе! Ты не говорила! — возмущённо воскликнула мама, и Ната, довольная, что ей удалось перевести стрелки с себя на Кирилла, с удовольствием и в подробностях рассказала всю историю. Без упоминания Мартина, конечно же.       — Как следователь? При чём тут следователь? — негодовала мама. — Ты-то тут при чём? И почему он не хочет с тобой видеться? Это же не ты на него напала!       Мама кипела и клокотала, и Ната довольно улыбнулась. Вот теперь-то от неё отстанут с этим Кириллом!       — Как оказалось, он тот ещё маменькин сыночек, а его мамочка винит во всём меня. Знаешь, жаль его, конечно, но всё к лучшему.       — Ты сама-то постарайся ночами не ходить! И в универе не задерживайся: сразу после пар домой!       «Ага, как же!» — мысленно фыркнула Ната. Она ужасно любила после пар ещё на часик-другой завалиться с девчонками в столовку или их любимую кофейню, где за чашкой чая можно было перемывать всем косточки! Компания у неё была пёстрая и шумная, но все девчонки жили в области и на выходные уезжали, так что для общения вовсю использовали время после или вместо пар.       — Постараюсь, — машинально ответила Ната, прекрасно понимая, что мама и наставления даёт, не особо задумываясь.       Пары у неё часто были поздно, особенно лекции, а темнело сейчас так рано, что… Она сразу же подумала, что ещё не раз увидит Мартина в своём дворе, и разозлилась прежде всего на себя: ну почему, почему она снова о нём думает?!       — Когда домой приедешь? — повернула мама в любимое русло.       — Не знаю, мне теперь надо наверстать прогулянное, да и курсовую надо писать, хоть и не хочется.       Ната прекрасно понимала, что курсовую она будет писать хорошо если за месяц перед сдачей, но пока использовала её как хорошее прикрытие. Надо было ехать в библиотеку и сидеть там в поисках никому не интересных источников, но так не хотелось. Вообще, ей тогда мало что хотелось. В голове был страшный беспорядок, и Ната даже не могла представить, что будет делать завтра в универе.       Не успела Ната попрощаться с мамой, как в квартиру ввалилась Аня. Оказалось, что за это время начался дождь, под который она и попала, конечно же, без зонтика, и теперь фыркала и отряхивалась, как собака.       — Нет, ну так я никогда не вылечусь! — возмущалась она. — Хорошо, что врач продлила больничный ещё на три дня, хоть отлежусь, высплюсь.       — Почему так долго? Ты в ветклинику заходила? — захлопотала Ната, заражённая маминой тревожностью.       — Заходила, — кивнула Аня, быстро разувшись, скинула куртку и помчалась в ванную. — Поставь чайник!       Ну да, без чая разговор точно не пойдёт, так что Ната суетилась на кухне, ожидая подругу.       — Ты не поверишь! — воскликнула Аня, быстро вернувшись из ванны и на ходу вытирая мокрые от дождя волосы банным полотенцем. — Я была в ветклинике! Коту сделали операцию, он остаётся там ещё на неделю.       — Как? — Ната испуганно облокотилась на подоконник, чтобы не упасть. — Это же… ужасно дорого!       Аня замотала волосы в огромный тюрбан полотенца и уселась за стол. Выглядела она ужасно довольной.       — Всё уже оплачено! Мартин, хоть он и не понравился коту, оплатил за всё наперёд.       — Это как-то… как-то нехорошо, — пробормотала Ната, теряясь всё больше.       — Что же тут нехорошего? — хихикнула Аня. — Радоваться надо! Нам бы никогда не хватило на это денег. Ты же не возмущаешься, что Мартин оставил нам двадцать килограмм корма для собак?       — Так много? — спросила Ната машинально, хоть этим же утром брала из того же мешка корм для Найды и её компании.       — Так много, да ещё и премиум качества. Найде такое и не снилось.       — Да, не снилось.       — Ты какая-то грустная! — заметила наконец Аня. — Что-то с Кириллом случилось? Как всё прошло вообще?       Ната вздохнула и рассказала всё в мельчайших подробностях.       — И о Мартине ты не сказала? — хитренько уточнила Аня, хоть это и так было понятно.       — Не сказала. Ты бы видела, как она на меня смотрела! Да и Кирилл, когда я зашла, скривился так, будто это я лично на него напала.       — И всё-таки странно, что Мартин ударил его в спину. Это как-то… не по-мужски.       Ната фыркнула и поперхнулась чаем. Долго-долго откашливалась, но всё же смогла сказать:       — Это мягко сказано. Это так подло! Да ещё и три раза! Даже если не смертельно… Я всё равно не понимаю, зачем ему это? И почему он так жестоко…       Пока она растерянно бормотала, Аня смотрела на неё с хитрым прищуром, настолько заметным, что Ната не выдержала:       — Что? Мне не нравится выражение твоего лица.       — Он тебе нравится, иначе бы ты не пыталась докопаться до причин. Может, их и не было? Захотелось и ударил. Вполне в его стиле.       — Да откуда ты знаешь, что в его стиле, а что не в его? Как будто ты каждый день общаешься с такими, как он.       — Может, и общаюсь, — хихикнула Аня. — Ты не забыла, какие книги я читаю и какие там персонажи? Вот твой Мартин как раз такой.       — Он не мой, — фыркнула Ната, сердито отворачиваясь. От воспоминаний о Мартине она начинала краснеть и не хотела, чтобы подруга это заметила.       — И это всё, что ты услышала из моего ответа? — засмеялась Аня. — Давай поспорим, что он появится на этой же неделе?       Спорить Ната не хотела, потому что чувствовала: Аня права. Вместо этого она сбежала к себе, притворившись, что будет готовиться к завтрашним парам. Правда, ей не удавалось надолго сконцентрироваться на учёбе: мысли то и дело возвращались к Мартину.       Мартин же в это время, очевидно, думал о ней, и это настолько бесило Альфа, что он решился.       — Поехали, — почти приказал он, появляясь в кабинете Мартина.       Тот вдруг свернул какое-то окно в компьютере, и Альф нехорошо прищурился: он уже догадался, что Мартин нашёл соцсети Наты и теперь изучал их.       — Куда? Разве у нас что-то запланировано? — меланхолично откликнулся Мартин.       — Искать тебе новое увлечение, — фыркнул Альфред, но уселся в кресле, понимая, что Мартина из дома так просто не вытащишь.       — Мне? Альфред, ты что, ревнуешь к Нате? — хмыкнул Мартин, но встал из-за стола. Он подошёл к окну, распахнул штору и уставился ничего не видящим взглядом в глубокую осеннюю ночь.       — Если честно, то немного беспокоюсь из-за того, что ты так на ней помешан, — признался Альф.       — Значит, ревнуешь?       В голосе Мартина слышалось явное самодовольство, и Альф зафыркал:       — Ну да, ревную!       — Найди себе девушку хотя бы на время, — холодно посоветовал Мартин, поворачиваясь к Альфу и усмехаясь.       — Зачем? Охота была совсем недавно, теперь я получу лицензию аж через полгода, так что и девушку буду искать потом.       — Ну ведь не обязательно её есть! Как насчёт влюбиться?       Альф смотрел на Мартина и нехорошо щурился. Ему не нравилось, куда поворачивал разговор.       — Ты знаешь, что я люблю только тебя! И за тридцать лет ничего не изменилось!       Альфред не врал: за эти годы он встречался и с парнями, и с девушками, но ни к кому не испытывал чувств. Ему казалось, что точно так же должно быть и у Мартина, но внезапная одержимость Натой подкосила его уверенность. Ведь раньше Мартин любил только его! Да, Мартин был прав: Альф ревновал и ему ужасно не нравилось это новое чувство.       — А вот ты!.. — не сдержался Альф, уязвлённый тем, что его разоблачили.       — А что я? — деланно холодно уточнил Мартин, усаживаясь в кресло напротив.       — Скажи честно, — вздохнул Альф и отвёл взгляд: — ты хочешь её обратить?       Мартин упрямиться не стал, звонко рассмеялся и по-отцовски ласково посмотрел на Альфреда.       — Хочу. Захотел с первого же взгляда, так что это не обсуждается. Как только она будет готова, я её обращу.       — Глупости какие! — вспыхнул Альфред, вскакивая с кресла и принимаясь нервно ходить по кабинету. Мартин следил за ним и благодушно улыбался. — Я же говорил: она не захочет! Ты меня не слышишь или не хочешь слышать?       — Слышу и знаю, почему ты беспокоишься. Мой милый, не бегай, иди ко мне!       Мартин обезоруживающе улыбнулся и похлопал по колену, приглашая сесть, и Альф не отказался — устроился удобно, как ребёнок, прижавшись к груди Мартина. Выглядело это нелепо: Альф был высоким и сильным парнем, хоть и совсем юным на вид, но всё равно слишком крупным на коленях изящного Мартина.       — Ну-ну, не беспокойся обо мне. Да, тебе может быть обидно и странно, что я так зациклен на Нате, но ты просто не помнишь, как я добивался тебя. Ты был таким строптивым, ужасно непокорным, даже смеялся в ответ на мои ухаживания! И мне было с тобой нелегко, но всё же я покорил тебя настолько, что ты умолял обратить тебя!       Альф хмурился, но молчал. Он не помнил, как протекали их отношения до его обращения, но зато после… Ох, они были как лёд и пламя: сдержанный и надменный Мартин и вспыльчивый энергичный Альфред. Мальчишка был в восторге от высокомерного мужчины, следовал за ним неотступно, но никогда не ревновал ни к одному парню, ни к одной девушке. Кроме Наты. Потому что ни в ком, кроме Наты, Мартин не был так заинтересован.       — Хочешь сказать, что мы с Натой похожи? — ревниво проворчал Альф, но ворчание его быстро сменилось хихиканьем — Мартин уткнулся носом в его шею, и было щекотно от его дыхания. — Как по мне, она просто девчонка! И в ней нет ничего интересного!       — Ну, если честно, то в тебе тоже было не так много интересного, кроме молодости и вспыльчивости. И рыжих волос.       На слова Мартина можно было обидеться, но Альф не обижался. Он здраво оценивал себя и свои способности, и понимал, что Мартин влюбился прежде всего в его характер. Для вампиров это было важно: красота и молодость была естественной частью их существования, но надо было тщательно выбирать человека, с которым ты проведёшь не один десяток лет. Мартин любил приручать непокорных, взбалмошных молодых людей, и Ната с её безумных упрямством прекрасно подходила на эту роль. И всё же Альфред протестовал, хоть и чувствовал себя ребёнком, который ревнует из-за появления сестрички.       — Она настолько тебе важна? — с лёгкой горечью спросил Альф, чуть отстраняясь, чтобы видеть лицо Мартина.       — Важна, — ласково кивнул тот. — Я знаю, что ты хочешь сказать: что я слишком мало её знаю? Но и обращать я её планирую не сейчас, она юна, у нас достаточно времени.       — Угу, у неё достаточно времени, чтобы тебя игнорировать и от тебя сбегать! Как ты собираешься покорять её, если она тебя выгнала?       Мартин загадочно улыбался, и Альф начинал нервничать, а когда он нервничал, ему нужно было двигаться, поэтому он вскочил и снова стал метаться по кабинету, то и дело касаясь безделушек на полках.       — Нет-нет! Даже не проси! Я не буду тебе в этом помогать! У меня только сошёл ожог: если ты не заметил, я обгорел, когда катался к ней с твоими поручениями.       — Что ж, тогда мне придётся найти водителя, который будет возить меня в любое время суток, — с деланым сожалением заметил Мартин, но Альф только фыркнул:       — Ну и отлично! У меня будет больше свободного времени.       — И всё же я хочу, чтобы ты попробовал к ней сходить. Мне нужно проверить, как сработал её запрет.       — А на себе проверять больше не хочешь? — вспылил Альфред, но тут же прикусил язычок: — Прости, я злюсь на неё, не на тебя.       — Из-за чего же? Тебе-то она ничего не сделала.       — Вот-вот! Я злюсь, потому что она так с тобой поступила! Разве такое возможно, чтобы смертная отвергала вампира второго ранга!       Мартина это не особо удивляло.       — Так бывает. У неё отличная интуиция, она просто чувствует мои намерения, ты же сам об этом говорил, вот и защищается, как может. У тебя же нет к ней никаких злых намерений.       Правда, Мартин тут же усомнился в этом и уточнил:       — Ведь так?       Альф даже обиделся: хоть он и был против обращения Наты, но понимал, что она ни в чём не виновата — если Мартин чего-то захочет, он не отступится, так что у неё нет выбора.       — Конечно! Я не причиню ей вреда, ты же понимаешь! Но и дружить с ней пока не готов.       — Я не настаиваю, — мягко начал Мартин, и Альф догадался, что всё-таки настаивает. — Но мне нужно, чтобы ты проверил кое-что. Не переживай, я больше не отправлю тебя к ней днём. И вообще, постарайся больше отдыхать и развлекаться. Я не хочу, чтобы ты сидел здесь в одиночестве.       Альфред намёк понял, поэтому поспешил покинуть кабинет Мартина. Что ж, он умел уважать чужие чувства и быстро догадался, что Мартин отправляет его подальше, чтобы самому утонуть в своей странной одержимости Натой. Альф его понимал: он сам был одержим Мартином, и это жгучее чувство не утихло за долгие годы.