Getting Hitched: A Foray into Better Sectual Relations

*ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ*

      Цзян Чэн настороженно смотрит на связанного и коленопреклонённого молодого мужчину в другом конце комнаты, пока Лань Ванцзи наливает ему чай.       – Спасибо, – тихо благодарит он своего мужа, и тот одаривает его едва заметной улыбкой, после чего они оба устраиваются на подушках рядом друг с другом.       – Это ланьская налобная лента? – спрашивает их «гость», не отрывая глаз от предплечья Цзян Чэна.       – Тебе не давали разрешения говорить, – вежливо напоминает ему Цзян Чэн, в то время как его взгляд падает на то, что напоминает грубо смастерённую бамбуковую флейту, заткнутую за пояс незнакомца. Этот образ заставляет воспоминания всколыхнуться в голове Цзян Чэна.       Что происходит? Лань Ванцзи разыскал Цзян Чэна в тот момент, когда он и Цзинь Лин вернулись с ночной охоты. «Мы наткнулись на кое-что, что, как мне кажется, может тебя заинтересовать», – загадочно заявил его муж, больше ничего не добавив, прежде чем затащить Цзян Чэна в эту неформальную приёмную и пообещать вернуться.       И он вернулся, с молодым человеком, едва достигшим совершеннолетия, связанным по рукам и ногам. Лань Ванцзи приказал ему встать на колени, после чего начал готовить им чай. Цзян Чэн наблюдал за происходящим с тревожным любопытством.       Он явно не считает эту ситуацию опасной, отмечает Цзян Чэн, глядя на расслабленную позу Лань Ванцзи, на то, как его глаза даже не пытаются взглянуть на постороннего мужчину, вместо этого изучая Цзян Чэна с приподнятым уголком губ.       – Демонический заклинатель, – внезапные слова Лань Ванцзи подразумевают обращение, и незнакомец выпрямляется, скрипя коленями по полу. – Объясни главе ордена Цзян и мне, почему тебя видели призывающим и командующим Призрачным Генералом.       Цзян Чэн вздрагивает так же сильно, как и их пленник, но ладонь Лань Ванцзи ложится на его бедро, успокаивая. Это более интимно, чем Цзян Чэн обычно допускает в присутствии других людей, но он распознаёт поддержку в этом жесте и делает осторожный вдох, в то время как связанный мужчина начинает нервно хихикать.       – Хэй, это и для меня тоже стало сюрпризом, – усмехается он с натянутой улыбкой. – Я думал, что его прах развеяли в Безночном городе меся… годы назад!       – Ты уклоняешься от ответа, – раздражённо говорит Цзян Чэн; смутная тревога скручивается в его желудке. Может ли это быть? С ощущением тисков, сжимающих его грудь, Цзян Чэн бросает взгляд на Лань Ванцзи.       – А что насчёт мелодии, которую ты сыграл, чтобы отослать его прочь? – продолжает Лань Ванцзи, и Цзян Чэну приходится заставить себя отвести взгляд от лица супруга. На нём застыло пустое выражение, и когда Лань Ванцзи носит такую маску, даже Цзян Чэн не может догадаться, о чём он думает.       Мужчина (Вэй Усянь? Возможно ли это вообще после всех этих лет?) пожимает плечами, как может, со связанными за спиной руками.       – Просто какая-то песенка, которую я где-то слышал, – даже стоя на коленях, он почти постоянно двигается, слегка смещая вес и провоцируя нервные сокращения мышц. Цзян Чэн тщательно записывает в уме свои наблюдения в список «Это может быть». Вэй Усянь презирал неподвижность.       Ладонь сжимает бедро Цзян Чэна сильнее, и Цзян Чэн поворачивается к своему мужу, выгибая бровь.       – Ванцзи?       – Ты слышал эту «песенку» в пещере Черепахи-Губительницы, – уверенно и обвиняюще заявляет Лань Ванцзи, и хотя Цзян Чэн понятия не имеет, что он подразумевает, их пленник замирает, и кровь отливает от его лица.       Пещера Черепахи-Губительницы. Лань Ванцзи и Вэй Усянь были там наедине в течение нескольких дней. Воздух резким рывком покидает лёгкие Цзян Чэна. Лань Ванцзи знает. Он уверен. Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Вэй Усянь.       Цзян Чэн снова отрывает взгляд от Лань Ванцзи и смотрит на другого мужчину, глаза которого теперь широко раскрыты от паники.       – З-Значит, вы двое замужем, а? – пищит он в очевидной попытке отвлечь внимание. – Не мог не заметить юньмэнский колокольчик на твоём поясе…       – Если бы ты действительно был Мо Сюаньюем, то уже знал бы это, – замечает Лань Ванцзи, цокая языком и ещё сильнее сжимая ногу Цзян Чэна. Это почти причиняет боль. – Мы замужем уже много лет. Это едва ли секрет.       Неловкий, пронзительный смех вырывается из груди другого мужчины.       – Ох, люди всегда говорят мне, какая плохая у меня память! Должно быть, я пропустил…       – Вэй Усянь, – выдыхает Цзян Чэн, расстроенный из-за того, насколько неуверенно звучит его голос. – Мы знаем, что это ты.       Пленник с шипением втягивает воздух сквозь зубы.       – Боюсь, ты ошибаешься, – ноет он, морщась. – Кто такой этот Вэй У…       – ХВАТИТ, – рычит Лань Ванцзи, и Цзян Чэн чуть не выпрыгивает из своей кожи. Его ладонь ложится поверх руки мужа, когда он чувствует, что настала его очередь «утешать». Раздувая ноздри, Лань Ванцзи делает глубокий вдох. – Мы были терпеливы с тобой, – добавляет он более спокойным тоном. – Расскажи нам, почему ты здесь и зачем ты призвал Призрачного Генерала.       В комнате наступает тишина. Это почти заставляет Цзян Чэна рассмеяться; если Вэй Усянь думает, что сможет переждать их, то он глубоко заблуждается. Из них троих не Цзян Чэн и не Лань Ванцзи одержимы звуком собственного голоса.       Цзян Чэн отпивает чай. Лань Ванцзи переплетает их пальцы, рассеянно поглаживая большим пальцем по костяшкам Цзян Чэна. Лягушки квакают в прудах снаружи.       Вэй Усянь почти вибрирует от страха.       – Я не знаю, – шепчет он наконец, обмякнув. – Когда пришёл в себя, то оказался в этом теле. Молодой господин Мо, похоже, провёл какой-то ритуал призыва с жертвоприношением. Где он узнал об этом ритуале, я даже не рискну предположить, – когда ни Цзян Чэн, ни Лань Ванцзи не реагируют, Вэй Усянь съёживается. – И я клянусь, я думал, что Вэнь Нина давно нет.       Лань Ванцзи наклоняется ближе к Цзян Чэну, и его губы касаются его уха.       – Я не рекомендую оставлять его без присмотра, – шепчет он, скрывая их разговор за рукавом. – Что бы ты хотел сделать? – Цзян Чэн открывает рот, чтобы ответить, когда чувствует, как кончик языка его мужа влажно и горячо скользит по внешнему краю его ушной раковины. – Поторопись. Каждый день значит каждый день. И сегодня мы этим ещё не занимались.       Щёки Цзян Чэна мгновенно вспыхивают, и он захлопывает челюсти.       – Ванцзи, – шипит он через мгновение, хмурясь в ответ на лёгкую улыбку, которую дарит ему Лань Ванцзи, когда усаживается обратно на подушку. – Через пять недель состоится дискуссионная конференция, – обращается Цзян Чэн к Вэй Усяню, решив игнорировать свой румянец и продолжать заниматься серьёзным делом. – Тогда все ордена и кланы вынесут общее решение, как с тобой поступить. До этого времени ты будешь тенью следовать за моей заместительницей и помогать ей выполнять её обязанности в Пристани Лотоса, – ухмыляясь, Цзян Чэн оценивающе смотрит на него. – Она более чем способна справиться с тобой.       – Цзян Чэн…       – Ты будешь обращаться к нему по титулу, – неторопливо перебивает его Лань Ванцзи. – Никому, кроме меня, не позволено обращаться к моему супругу таким фамильярным образом.       Это почти комичное зрелище – то, как брови Вэй Усяня медленно поднимаются, пока не исчезают за его неряшливой чёлкой.       – И как же мне обращаться к тебе, о достопочтенный Нефрит ордена Лань?       – Мой титул – Ханьгуан-цзюнь.       – Верно, – Вэй Усянь вздыхает. – Всё ещё колючий, как я погляжу, даже после всех этих лет…       – Пошёл ты, – отрезает Цзян Чэн. Как Лань Ванцзи не допускает неуважения к нему, так и он не будет позволять подобного по отношению к его мужу. – Я с тобой на сегодня закончил. Тебя не будут держать в темнице, но ты ни при каких обстоятельствах не останешься без присмотра. Ни во время сна. Ни во время купания. Ни даже во время справления нужды. Ты меня понял?       – Глава ордена Цзян действительно милостив, – бубнит Вэй Усянь, закатывая глаза. – Я также останусь связанным по рукам и ногам? Ты будешь требовать письменные отчёты с подробным описанием каждого моего испражнения?       Цзян Чэн поворачивается к Лань Ванцзи, обнаруживая, что взгляд мужа уже устремлён на него. Цзян Чэн улыбается уголками губ, и Лань Ванцзи кивает, почти незаметно.       – Конечно, нет, – отвечает вместо него Лань Ванцзи, чередой изящных движений рук заставляя сковывающую Вэй Усяня цепь с лязгом упасть на пол. Цзян Чэн внимательно наблюдает и видит тот самый момент, когда Вэй Усянь понимает, что на него наложили ланьское заклинание молчания.       – Если ты докажешь нам, что не представляешь опасности, мы обсудим вопрос об изменении твоих условий жизни, – Цзян Чэн посмеивается, вставая и направляясь к двери, чтобы позвать ученика, который передаст его приказы остальным. Улыбка Цзян Чэна, когда он оглядывается через плечо, выходит теплее, чем он от себя ожидал. – Надеюсь, тебе понравится твоё пребывание в Пристани Лотоса.