Буря

      …Слухи в Дальнем Редколесье распространяются со скоростью пожара, и уже через несколько часов все знали, что в их затерянную и забытую богами саванну прибыли полицейские из Дальнего леса, что за тридевять земель на другом конце земной доски. И сейчас двое из этих полицейских шли по потемневшей из-за свинцовых туч степи. Их узнали сразу — в Дальнем Редколесье такие коты, ухоженные и с кристально-белой шёрсткой, с мордой в краске, будто в грязи, не водятся; стервятника тоже за местного не признали — в Редколесье так не одеваются. Сразу же видно, чужеземцы.       …Дальнее Редколесье штормит.       Сильный ветер, близкий к урагану, гнёт деревья к земле, вырывает хлипко держащиеся мелкие кустарники и траву из земли. Люди, прикрываясь руками, спешат в дома, чтобы спастись от бури.       Двое полицейских шли по пустынной саванне. Почему не было третьего — никто из жителей Редколесья пока не знал. Говорят, он занимается важными делами…       — Сначала говорят, что в саванне жаркий сухой климат и солнце вечно печёт, а потом мы попадаем в такой шторм… — недовольно ворчит Барсукот, закрываясь рукой от листьев, летящих ему в лицо.       Стервятник Гриф же прикрылся крыльями, как зонтом, и с гордым видом шагал, отмахиваясь от травы; одно крупное перекати-поле едва не прилетело ему в лицо, но Стервятник с недовольным шипением увернулся и рукой оттолкнул растение в сторону, мол, катись дальше, доставай кого-нибудь другого.       Несмотря на то, что с ним был Гриф, Барсукоту внезапно стало очень одиноко. Они в большой саванне, вокруг лишь трава и потрескавшаяся от засухи, выжженная солнцем земля. И Гриф молчит, как будто его здесь нет.       — Чего молчишь, Стервятник? — не выдержал гробовой гнетущей тишины Барсукот и повернулся к временному напарнику.       Стервятник повернул голову к нему; он был немного выше, и поэтому Барсукоту приходилось слегка задирать голову, чтобы видеть его лицо.       — Сколько жил в Дальнем Редколесье, никогда не заставал такой бури, — задумчиво протянул Гриф. — Судя по тому, какие тучи, скоро дождь пойдёт.       Барсукот хмыкнул. Он в Редколесье живёт всего ничего, но уже много раз слышал о том, что тут очень долго — кажется, аж несколько месяцев, — не было никакого дождя, а ручьи пересохли от невыносимой жары. Жители приносили множество жертв непонятным чужеземцам Богам Манго, чтобы они ниспослали им хоть каплю влаги, но всё без толку.       Но Стервятник оказался прав. Спустя некоторое время на нос Барсукоту упала капля. Потом ещё одна. И ещё. Дождик начинал моросить.       Стервятник слегка высунул язык, как ребёнок, и на него упала капля. Гриф попробовал её на вкус, проглотил и облизнул пересохшие, обесцвеченные губы, с незажившими ранками от того, что он кусал их, когда нервничал — а в последнее время криминалист нервничал буквально постоянно, так, что скоро тревожность станет его образом жизни.       — Вода… — прошептал Стервятник. Хоть в резиденции Изысканных Жирафов и были огромные запасы воды, такие, что с ними можно пережить любую засуху и ядерную войну вдобавок, полиции Дальнего леса от этого не лучше — они пили чуть больше, чем обычные жители саванны, просто потому что им надо было поддерживать хоть какие-то жизненные силы для продолжения расследования дела о пропаже жирафика Рафика.       Дождь всё усиливался и вскоре превратился в настоящий ливень. Капли хлестали в лицо, благодаря ветру, который не сбавлял обороты, а только разыгрался.       Барсукот шипел и отплёвывался от дождя — как и любой уважающий себя кот, он на дух не переносит воду, когда она мочит ему шёрстку. А Стервятник снова прикрылся крыльями и не беспокоился о том, что промокнет до нитки.       Ливень, кажется, и не думал прекращаться. Кое-где даже образовались небольшие лужи.       — Долго будет идти, — сделал вывод Стервятник, рассматривая своё отражение в луже. Вода в ней шла пузырями — согласно народной примете, это означает, что дождь в ближайшее время не прекратится.       Барсукот подошёл и встал рядом со Стервятником, тоже посмотрев на своё шедшее рябью лицо в воде. Его тщательно нарисованные барсучьи полосы потекли, сделав Барсукота больше похожим на какого-нибудь неумелого гримёра-тёмного клоуна, чем на барсука, волосы промокли насквозь и обрамляли блестевшее от капель лицо. Переместив взгляд чуть правее, Барсукот увидел Грифа, точнее, его отражение; Стервятник, наоборот, выглядел как огурчик, волосы всё также пушились, спадая на глаза, и одежда была сухая, разве что кожа выглядела чуть более бледной, чем обычно. Впервые за всю не такую уж и большую жизнь Барсукот пожалел, что родился не птицей, ведь у него тоже сейчас была бы хорошая возможность укрыться крыльями вместо зонта…       Стервятник скосил глаза на Барсукота, промокшего и продрогшего, вздохнул и с видом, словно он делает огромное одолжение, переступая через свою гордость, пододвинул одно крыло, так, чтобы оно закрывало Барсукота от дождя.       Барсукот ничего не сказал; только кивнул, говоря таким образом «Спасибо». Они оба молчали, рассматривая друг друга в луже. Им некуда было торопиться — хоть они и держали путь в львиный стан, и им надо было до заката сходить туда, провести переговоры и вернуться к жирафам, сейчас, во время такой бури, никто на улицу не выйдет, а значит, искать львов пока было бесполезно.       Стервятник протянул руки под дождь, сложил их «лодочкой», подождал, пока наберётся немного воды, быстро поднёс эту своеобразную посуду ко рту и выпил, пока вся вода не утекла сквозь щёлки между ладонями.       Барсукот понаблюдал за этим, как бледный от обезвоживания кончик носа Грифа слегка порозовел, и тоже протянул ладони под дождь, набирая воду.       — Ты не так делаешь. — Стервятник протянул свои руки и положил их на ладони Барсукота, чтобы придать его «лодочке» более правильную форму.       Барсукот чувствовал тепло, исходящее от ладоней Стервятника (почему-то он всегда думал, что у него ледяные, как снег, руки), и подметил, что несмотря на то, что Гриф выше и старше, у него ладони чуть меньше, чем у самого Барсукота.       — Какие у тебя крохотные лапки… — непроизвольно вырвалось у Барсукота. За это он получил лёгкий, практически неощутимый подзатыльник от Стервятника.       — Умолкни.       Так они и стояли, пока хлестал долгожданный дождь — две одинокие фигуры в пустынной саванне, укрытые крыльями стервятника.