Ветер и Щит

      Ричард Окделл точно знал, что нужно делать: доехать до врача, взять его за шкирку и засунуть в клетку с Вороном. Пусть выхаживает его. А если посмеет проронить хоть слово, прикончить как предателя.       Но вместо этого он направил коня к королевскому замку. Это было самоубийство, и Дикон не отдавал себе отчёт, зачем он едет льву в пасть. Возможно, он надеялся, что друг и сюзерен успокоит его, поймет. В конце концов, он и сам оговорился, что Третий пленник — изрядная заноза и хуже всего — его заносчивость. А возможно, юноша жаждал справедливой кары. Ведь если ты понёс наказание, то ты прошёл очищение и далее предъявлять тебе счёт за ошибки нельзя.       Не доезжая квартал, Дикон остановился.       Вокруг царила поздняя осень. Накрапывал промозглый дождь, о котором предупреждала старая ворона утром. Ленивый ветер перекатывал мусор на дороге. Очередная порция нечистот выплеснулась на улицу, и жирная баба выругалась на кошачий холод, с силой захлопнув створки окна. Какой-то худенький мужичонка, судя по одежде, секретаришка заштатного дома, трусил по обочине. Он надвигал шляпу всё ниже, пытаясь полями укрыть и нос, и подбородок. При этом оголялся нижний край затылка, и мужичонка вжимал шею в плечи, становился похож на горбуна. Патруль на первом же перекрёстке лязгнул алебардами и потребовал документы, секретарь подскочил на месте от неожиданности и стал торопливо искать удостоверение. Оно упало в грязь, и патрульные расхохотались. Дикон хотел свернуть к ним и навести порядок, но передумал. Слишком мелко для главы Высокого Совета. «Воевать следует не с комарами, а с болотом».       Холодная капля, сорванная ветром, упала за воротник, и проползла вниз холодным червяком.       Ричард пришпорил коня.

***

      В комнате было сумрачно и тихо. Король, Эпинэ и Окделл молчали. Слуга заканчивал ритуальный круг, зажигая дополнительные свечи. Шипели фитили, потрескивали, разгораясь, язычки огня. Ричард предпочёл бы открыть окна пошире и снять камзол. Он уже стянул перчатки и ослабил пояс. Но всё равно было жарко и душно. Эпинэ как будто понимал его, но вид у Первого Маршала был такой мрачный и сосредоточенный, что предложить освежить комнату Дикон не решился. Альдо нервно покусывал губы и прожигал своих советников голубыми глазами. Сейчас казалось, что они наполнены небесным огнём.       Наконец слуга поклонился и вышел.       — Я собирался послать за тобой, — слишком громко сообщил Альдо, и Ричард внутренне поёжился, как школьник, натворивший бед. — Но ты меня будто услышал. Не иначе, научился читать мысли своего сюзерена! Не даром я наградил тебя орденом Найери!       — Да. А что за срочность?       Окделлу трудно было скрыть своё нетерпение.       — Наш дорогой Робэр считает, что Ворону не место в Багерлее!       — Что?! — Ричард вскочил со стула как подорванный.       — Да-да! Представь себе! Я отреагировал так же! Но потом я дослушал Робера до конца. И в его словах кое-что есть. Робер, повтори, что ты сказал мне полчаса назад.       — Я лишь сказал… — Эпинэ откашлялся и потёр глаза привычным движением. — Я сказал, что если … Алва не может умереть в Багерлее, он может умереть где-нибудь ещё. Например, в собственном доме.       — В каком собственном доме? — Ричард окончательно потерял суть проихсодящего и бестолково переводил глаза с Повелителя Молний на Сюзерена.       — Ну же, герцог! — улыбнулся Альдо. — Сейчас бывший маршал бездомный, если не считать его владений в Кэнналоа. Но туда путь опасен. Кто знает, что может случиться с почетным пленным.       — Да он сбежит! — закричал Ричард, не совсем понимая, чего боится больше: что Ворон сбежит или что все узнают, что герцог Окделл обесчестил пленника прямо в стенах королевской тюрмы.       — Согласен, — промямлил Робер и ослабил воротник рубашки. — Вам не кажется, что тут душно?       Альдо машинально открыл окно, не вспомнив о своём королевском сане и подчинённом положении бывшего лучшего друга. Теперь они — сюзерен и вассал… Но его величество слишком дорожил отношениями и верными людьми, чтобы вспоминать об условностях наедине.       — Н-нас могут подслушать, — через комок в горле предупредил Ричард. «Тайна на войне — половина успеха, а то и две трети». — Тайна на войне — половина дела.       — А мы на войне? — удивился Альдо.       — Да. На гражданской войне. У узурпатора всё ещё есть сторонники. И мы воюем с ними. Мы не можем допросить каждого горожанина…       — Кое-кто предпочёл бы их просто повесить, — мрачно заметил Робер, и Альдо метнул в него негодующий взгляд.       — Не говори ерунды! Айнсмеллер не вешает никого, кого не стоило бы. Твои нервы окончательно расшатались. Ты когда-нибудь спишь?       — Когда меня не донимает господин комендант очередным доносом, — поморщился Робер, но Альдо шутки не оценил.       — Довольно. Я запрещаю обсуждать мои приказы. Айнсмеллер сейчас нам полезен там, где он есть. Ричард прав. Мы на войне. Закрой окно.       Дикон послушно захлопнул створки и опустил щеколду. Перевёл дыхание и обернулся.       — Я считаю, что отправлять Алву в долгое путешествие опасно. Он найдёт способ сбежать. Даже ослабленный тюрьмой он опасен. Он не проиграл ни одной дуэли.       — Звучит как восхищение, — отметил Альдо. Ричард несогласно качнул головой и отошёл на свое прежнее место, чтобы быть перед лицом короля, а не за его спиной.       — Я согласен с юношей, — пришёл на помощь Эпинэ. — Альдо, ты не сталкивался с ним. Я воевал против Алвы. Ричард потерял отца и служил оруженосцем у Первого Маршала. Ты можешь положиться на наши показания. Ворон опасен даже ослабленный.       — Хорошо, — согласился Сюзерен. — Где же нам его поместить?       — У Ричарда, — с готовностью ответил Робэр и получил две пары недоумевающих глаз.       — Верно, что Ворон хорошо знает свой дом, — продолжил Повелитель Молний. — Но и Ричард знает его не хуже. Он расположит бывшего хозяина в комнатах, за которыми легко следить и из которых нет тайных тоннелей в стенах.       Ричард сглотнул всухую и жалостно посмотрел на Альдо, но тот был поглощён речью Эпинэ.       — Для всех это будет выглядеть… Отчасти как издёвка, да, — развивал свою мысль Робер. Очевидно, готовил речь не один час. — Но мы пустим и другие слухи. Что это гораздо почётнее, чем держать Алву в тюрьме. Это как домашний арест. Большая привилегия. В честь прежних военных заслуг.                   Несмотря на всю паршивость характера, Алва был отличным маршалом и держал южные границы непроницаемыми.       — Ну, хватит его расхваливать!       — Я не хвалю его. Я говорю то, как его видят в Талиге.       — Талигойе!       — Да. В Талигойе, храни её Создатель. Но послушай. Если мы сделаем вид, что уважаем Алву, мы заручимся благосклонностью. Мы выбьем почву из-под ног клеветников. Подумай здраво! Мы отказались платить старые долги, мы сместили короля, признанного церковью — так они про нас говорят. Но теперь мы противопоставим им другое. Мы покажем, что уважаем прежние обязательства. Это не значит, что мы будем платить. Но это значит, что с нами можно разговаривать. А нам нужны переговоры, к кошкам! Нам нужен провиант! Как мы будем воевать с Савиньяком, когда его армия сыта как крысы на мельнице, а мы доедаем запасы прошлого сезона?       — Тут ты прав, — неожиданно ляпнул Окделл и сам удивился своей наглости.       — Мясо, которое мне подают, не сравнить с тем, что я ел в Надоре. А там мы ели далеко не первосортные блюда.       — Ты считаешь?.. — Альдо не закончил. Он отвернулся к окну и сцепил пальцы за спиной. Это удивило обоих советников. Обычно подобные разговоры мгновенно выводили сюзерена из себя, он взрывался от гнева, разражался угрозами и упрёками, мог и швырнуть чем-нибудь в стену. — Заканчивайте свою мысль, герцог. Окделл и Эпине переглянулись.       — Мы должны быть умнее их и сильнее. Мы люди чести. Мы обязаны обыграть этих жалких торгашей, — сказал Повелитель Скал и посмотрел на Эпинэ.       — Ричард прав. Политика — это не только прямые решения. Это ещё интриги. И если мы не хотим платить по долгам Талига, мы должны пообещать, что заплатим. И если мы хотим, чтобы Алва… умер, мы должны пообещать ему жизнь. Дом, полностью подконтрольный незыблемого вассала и опытного офицера, подходит как нельзя лучше. Я буду занят приготовлениями к свадьбе. Поэтому логично доверить охрану и содержание Алвы Повелителю Скал. Но это лишь мои домыслы. Решать судьбу государственного… преступника может только Король и Владыка Талигойи.       — Верно. Решать могу только я! Прогуляйтесь. Я позову вас, когда приму решение.       Советники одновременно встали и вышли из кабинета. Только в коридоре Ричард почувствовал, какие у него холодные руки и как сильно стучит кровь в висках.       — Каких кошек? — спросил он у Эпинэ. — Ворона под мою охрану? Ты в своём уме?       — Да. Пока да. Давай прогуляемся.       Они направились по коридору, затем вышли на улицу в какой-то закоулок Большого Сада. Эпинэ прикрыл глаза, провёл пальцами к вискам. Ричард ждал объяснений, но герцог молча пошёл по дорожке вдоль замка. Слякоть чавкала под сапогами. Дождь прекратился, но вместо него на город опустился липкий туман. Окделл поёжился и направился за Первым Маршалом.       — Вы что-то хотели мне сказать.       Эпинэ сонно кивнул, подождал, чтобы Ричард поравнялся с ним.       — Верно, что Альдо Ракан наш король и сюзерен. Но верно также, что он наш друг. Юный друг. И мало участвовавший в политике. По-моему, ты знаешь об этом больше. Тебе пришлось пройти Лаик. Потом служить у человека, которого ты считаешь кровным врагом. Альдо… Был свободен. Он привык к прямым решениям, честным договорам… Ну, как честным. По крайней мере, когда их заключает, он верит, что исполнит их. Как с Мэллит. Но в основном переговоры вела бабушка Альдо, Матильда. Ты слышал о ней?       — Ты сегодня разговорчив, как никогда, — мрачно заметил Окделл.       — Да. Я долго думал об этом. Я проиграл сотню вариантов в голове. Но я не нашёл ни одного верного. Поэтому я говорю с тобой. Альдо меня не слышит. Он считает, что я не верю в победу.       — А ты?..       — А я вижу, что провиант заканчивается. Купцы не едут в Ракану, потому что боятся за свою безопасность… Альдо полагается на силу и на Силу, ты понимаешь?       — Да…       — А если она его не выберет?       — Что ты несёшь? Альдо — наследник Раканов и истинный король!       — Серьёзно? Он всю жизнь прожил в Агарисе. Он понятия не имеет, что такое Талиг или Талигойя. Он не знает, как воздействовать на талигойцев, чтобы они преклонили колено. То, что работало при Эрнани, не работает сейчас. Да мы просто сдохнем с голоду весной!       Эпинэ остановился и посмотрел в глаза Ричарду. Повелитель скал ощутил, как молния проходит по его позвоночнику.       — Что говорят тебе камни?       — Да муру вся…       — А Альдо стихии не говорят ничего. Ты понимаешь?       Ричард отшатнулся, как от прокажённого. Окделл заткнул уши и быстро пошёл назад, к дверям. Эпинэ остался в саду.