Почему даже сладкие воспоминания режут, словно нож?

Амон стоял у окна, задумчиво глядя на горный хребет, разделявший горизонт на небо и землю. Снежные острые вершины своими пиками, казалось вот вот проткнут небеса, а белоснежные, как пух облака украшали серые камни, словно дорогими украшения на шеях незамужних девиц. Но мужчину это не волновало. Он думал совсем о другом. Совсем о Другом... Он думал о Нём - о том, кого больше нет рядом с ним, о Том, в чьих единственных руках трепетал будто молодая лань, будто ласковый зверек, жаждущий прикосновений, о Том, кому хотел принадлежать оставшуюся вечность своего существования... но так и не смог этого сделать... О Том, кого больше никогда не сможет отыскать, вернув обратно. Даже если соберется сломать ради этого весь мир... Почему то сегодня, в момент случайного одиночества, Амону снова хотелось плакать, но он не смог проронить слезы. Он мог лишь думать и жить дальше: ради Него и ради себя. Амон закрыл глаза погружаясь в воспоминания Того Дня: самого первого, самого сладкого и самого незабываемого, дня - когда они наконец-то то стали большим, чем просто друзья... дня, когда они стали единым целом. * * * * В тот вечер всё случилось спонтанно. Они были знакомы давно. Амон часто заглядывал к Нему, донимая по мелочам от скуки, но почему то именно тогда всё пошло наперекосяк и очередная стандартно - игривая шутка Амона, вышла из под контроля, обернувшись жарким сексом. Ничего тогда не предвещало перемен. Амон, как обычно, игриво подшучивал, приставая с погранично-пошлыми намеками, смеялся и в один момент даже развалился у Него на столе, изображая вселенскую скуку. Обычно Он не реагировал на проделки Амона, что порой выводило мужчину из себя, заставляя его вновь и вновь пытаться довести друга до белого каления. Но в тот вечер вдруг что-то поменялось и Амон, сбиравшийся уже от скуки было выбросить Его документы со стола ... (Амон любил наблюдать за тем как менялся Его взгляд, в зависимости от эмоций ) ... вдруг оказался прижатым к столешнице. А в следующий миг Он молча впился ему в губы голодным и жадным поцелуем. Когда это произошло, Амон даже растерялся на миг. Он не ожидал от Него такого, но Его запах, сила и внезапно ловкие навыки языка, нагло вторгнувшегося в рот Амона .... тотчас же переключили выключатель, погрузив мужчину на дно бокала страстей и разврата. А дальше все пошло стремительно: одежда, содранная почти что с пуговицами, оказалась сброшена на пол, а бумаги, с которыми Он работал, в итоге тоже тоже оказались под столом, ну а двое мужчин, преодолев невидимый барьер, наконец-то восполняли долгожданную потребность в друг друге. За весь их секс Он произнес лишь одну фразу: "Будь тихим", но Амону не было до этого дело. Его волновало другое... Не волновало, а заставляло трепетать - то как горячие поцелуи покрывали его спину, зубами чутка царапали натянутую кожу...как чужие руки раздвигали его невинные до этого дня ягодицы, а пальцы.... да, Его на удивление ловкие пальцы, ласкали тугое кольцо мышц. В тот момент Амон впервые в своей жизни выгнул спину таким глубоким образом, ощущая себя ручной кошечкой. А когда он почувствовал, как в него нежно, но властно входит чужой член - вскрикнул так, каких звуков никогда до этого не издавал. А что было дальше Амон почти не помнил: помнил, что когда он очнулся от морока разврата и удовольствия, все было покрыто липким смаком человеческих жидкостей, а поверхности расцарапаны в порыве страстей. Ну и их спины тоже. Засосы тогда на следующий Амон нашел на них обоих - даже один стоял в непосредственной близости от члена. От Его члена. Члена - изменившего жизнь Амона раз и навсегда. * * * Подул холодный, похмельный ветер и Амон открыл глаза, возвращаясь из воспоминаний в пустую реальность, и, вздохнув, взглянул на горизонт. Пока он вспоминал, снежные вершины окрасились в оранжевый цвет закатного солнца, такого красивого, такого далекого и такого... бессмысленного - не имеющего к нему никакого отношения и никакого значения, кроме, пожалуй, того, что каждый его закат все дальше отделял Амона от того дня. Амон закрыл лицо руками, прячась от неизменного настоящего. Сейчас он был старше, взрослее. Но боль от потери Его, все также, как и прежде ранила душу Амона, заставляя всё вспоминать в минуты тишины и спокойствия. Но как бы Амон не старался - он все никак не мог сбежать от этой боли. Повзрослев, он стал более наглым. Пережив утрату - он стал более жестоким и потерял веру в кого-либо. Он стал более сумасшедшим - ведь считал, что это хорошо помогает отвлечься от навязчивых мыслей.... И даже периодически пытался заглушить свою боль потери другими связями - заваливая в койку и ебя какого-то несчастного до потери сознания. Но Амон никогда и никому больше не отдавался сам: не мог и не хотел... Ведь не было больше в этом мире того, пред кем он мог быть тем невинным мурлыкающим котенком, прильнувший к крепкой любящей груди. "Ах, если бы я мог вернуться назад и исправить все!...." - так иногда он думал, хватаясь за разрывающую от тоски грудь.... Но жизнь была жестока и единственное, что оставалось Амону - это стоять, иногда глядя на горизонт, и проживать лишь воспоминаниях тот восхитительный день, когда он был счастлив.