Письма в Лиссабон

Прошла ровно неделя с тех пор, как мать и дочь Ракель успешно прибыли в Палаван. И если бывший инспектор и Профессор наслаждались друг другом, открывая себя все больше и больше, то маленькая Паула была в смешанных чувствах. Ей нравилось море, нравилась своя комната и пляж прямо перед домом. Нравилось, что мама не работает и всегда рядом, нравились блинчики этого застенчивого мужчины, старательно готовившего им завтрак каждое утро. За неделю она ни разу не спросила ни об Альберто, ни о ком из своих друзей. Ракель вообще начало казаться, что для ее дочери жизнь будто только что началась и прошлого в Мадриде никогда не существовало. Малышка с нетерпением ждала обещанную ей школу, чтобы поскорее познакомиться с ровесниками. По вечерам она ждала манго, весь день смотря на ящик с ним в кухне. По утрам — горячий шоколад и все те же блинчики. Единственное, что оставалось для нее загадкой — мужчина, который их готовил. Впервые девочка обратилась к нему спустя несколько дней после переезда. — Можно взять это? — она тихо подкралась на кухню, пока он пил кофе. Ракель уснула после утреннего спорта и приготовления обеда, поэтому мама для нее была недоступна. — Конечно. Ты можешь брать все, что захочешь. — улыбнулся Серхио, когда увидел в руках Паулы книгу о Гарри Поттере на английском языке. — Спасибо. — пробормотала она и поплелась в гостиную. Мужчине понадобилась секунда, чтобы проанализировать произошедшее. — Паула, ты умеешь читать? — она остановилась в проеме и кивнула. — Эта книга на английском языке, может, ты хотела бы взять другую? — Ты умеешь читать? — совершенно невинно спросила девочка. — Я…умею. — сбитый с толку Профессор поправил свои очки в привычной манере. — Хочешь почитать мне? Проведя на диване с девочкой около двух часов, Маркина почувствовал, что лед начал таять. А Паула поняла, что он готов сделать для них все, что они попросят. *** С каждым днем она все больше и больше разговаривала с ним, все еще жутко стесняясь, но уже чувствуя, что ему можно доверять. В один из дней, она постучалась в его кабинет, переминаясь с ноги на ногу. — Привет. — улыбнулась она, когда мужчина открыл дверь. — Привет, Паула. — он улыбнулся в ответ, приглашая войти. С плюшевым зайцем под руку, она вошла в комнату и огляделась. — Ты умный? — все так же невинно спросила она. — Я…я не знаю, наверное… — иногда, ее неожиданные вопросы сбивали его с толку. — Ты учился в школе? — Да, да. Учился. — Значит, ты знаешь, что баобаб — это самое большое в мире дерево? — хлопая глазами, она уселась на небольшой кожаный диван. — Я слышал об этом. К сожалению, на Филиппинах баобабов нет. — он осторожно сел рядом, думая, будет ли ей комфортно от этого. — Но они есть в Африке! — радостно делилась знаниями малышка, что заставило тихо рассмеяться Серхио. — Это правда. Откуда ты знаешь? — Я умная. — невозмутимо ответила она, и, вприпрыжку, покинула кабинет маминого «жениха», оставив того в недоумении. «Паула похожа на свою маму.» — записал он в свой блокнот и посмотрел на закрытую дверь, из которой минуту назад выбежала малышка. *** В следующий раз, Серхио решил, что настала его очередь делать шаги навстречу дочери Ракель. Приехав с рынка около полудня, он направился к Ракель и Пауле, которые звонко смеялись над чем-то в гостиной. — Паула! Как твое настроение? — он присел на корточки напротив девочки. Ракель вопросительно посмотрела на дочь, побуждая ту ответить. — Я купалась в море и научилась плавать с одним нарукавником! — похвасталась девочка, прижимаясь к матери. — А я был в городе и покупал продукты. И не только. — из-за спины он вытащил большого медведя, усаживая его на колени девочки. Ракель широко раскрыла рот, следя за реакцией дочери, которую смутило такое внимание к ней. — Сегодня на Филиппинах Рождество? — тихо спросила она, смотря на новую игрушку. — Нет, я просто хотел тебя порадовать. — Почему? — продолжала смущаться девочка. Не зная, как ответить на ее вопрос, Серхио посмотрел на Ракель, безмолвно прося помощи. — Доченька, Серхио просто хотел порадовать тебя без причины. Потому что сегодня воскресенье, потому что тебя зовут Паула, потому что сегодня нет дождя. Просто так. — она поцеловала дочь в макушку. — Спасибо. — прошептала Паула, вытягивая руки к мужчине. Он впервые обнял ее. Она впервые пошла на тактильный контакт. Его сердце грозилось взорваться. Вместе с этим, Маркина отметил радовать ее такими мелочами как можно чаще, чтобы она привыкла к тому, что желанна и любима в этом доме. В ее странных реакциях он планировал разобраться позже. *** Две недели спустя, Серхио убирал тарелки после ужина, попутно слушая историю Мариви об ее знакомстве с отцом Ракель. Ставя последний стакан в посудомойку, Серхио случайно выронил его и тот с грохотом разбился о кафель. Паула моментально закрыла уши, жмурясь от резкого звука битой посуду. Обернувшись, он увидел поджатые губы девочки и пришел в ужас. Моментальное осознание пробило его голову. — Ты не порезался? — аккуратно обходя стекло, подошла к нему Ракель, пока он смотрел на ее дочь. — Ай! — маленький осколок все же впился в ее босую ногу, что заставило Маркина обратить внимание на женщину. — Иди сюда. — подхватив ее на руки, он посадил Ракель на столешницу, задирая ее ногу. — Ты злишься? — подала голос Паула, что только подтвердило догадки мужчины. — Нет, конечно, нет. Он просто выскользнул из рук. Ничего страшного, ладно? Сейчас все уберу. — спокойно заверил ее мужчина, но она ему не поверила. — Только не кричи. — тихо пробормотала девочка, теребя свои пальцы. — Паула… — тяжело вздохнула Ракель. — Ну что ты, я не буду кричать, я совсем не хочу кричать. Сейчас достанем маленький осколок из маминой ножки и забудем про этот стакан. — достав из аптечки в верхнем ящике пинцет и спирт, он присел на стул и смочил ватный диск. — Любовь моя, дыши ровно. — вытащив стекло, он протер новым диском ее палец и наказал оставаться на столешнице. Мариви тихо посмеивалась над его заботой, а Паула не понимала, что смешного в этой картине. Убежав в свою комнату, она хлопнула дверью. Убрав беспорядок, он остановил Ракель, которая намеревалась пойти в комнату дочери и поговорить с ней. Попросив разобраться с этим самому, он поцеловала ее в щеку и направился в сторону комнаты девочки. — Могу к тебе войти? — постучав и открыв дверь, Маркина увидел, что Паула старательно рисует что-то за своим столом. Не дождавшись ответа, он прошел дальше, и, поставив стул рядом с ней, посмотрел на рисунок. Малышка рисовала маму и себя на пляже. — Ты испугалась? — она лишь кивнула. — Паула… — Ты тоже будешь говорить, что не злишься, а потом кричать? — неожиданно выдала девочка, смотря ему в глаза. — Нет, обещаю тебе. Если я буду злиться, я буду спокойно говорить, что я злюсь. Но я не собирался кричать, правда. Я не люблю кричать. — Честно? — глаза Паулы наполнились слезами. — Честно. — кивнул он. — Тогда я нарисую и тебя тоже. — всхлипнула она, смотря на свой рисунок. — Мне было бы очень приятно. — слабо улыбнулся мужчина. Увидев, что на рисунок капают детские слезы, он не смог сдержать себя и крепко прижал к себе дочку Ракель. — Эй… — Извини, я больше не буду плакать. — шмыгнула носом малышка. — Пола, ты можешь плакать сколько тебе захочется. Если хочешь, я тоже буду плакать вместе с тобой, чтобы тебе было не так одиноко делать это одной. Она крепко обняла мужчину, утыкаясь носом в его бок. Он намеревался сделать все, чтобы Паула забыла кто такой Альберто Викунья. *** Спустя месяц, после того, как Паула пошла в школу, она радостно прибежала домой, готовая поделиться новостью. — Привет, Серхио! — радостно прокричала она, вытягивая ладонь, чтобы дать «пять». — Привет, милая! — тут же прислонив свою большую руку, он в ожидании посмотрел на девочку. — Мама сказала, что ты умеешь играть в шахматы! — глаза мужчины загорелись, он сходу понял, о чем будет идти речь. — В нашей школе будет соревнование, ты меня научишь? — Конечно. — затаив дыхание, он широко улыбнулся, не веря своему счастью. Она пришла за этим к нему. Первая вещь, которой он научит ее — шахматы. Сердце отстукивало тысячу ударов в секунду. — Тогда пойдем, у нас совсем нет времени! — она потянула его за руку в сторону кабинета. Столкнувшись на пути с Ракель, он просиял, даря ей поцелуй. — Я самый счастливый человек на свете! — добавил он, оборачиваясь на свою женщину, пока Паула продолжала тащить его руку. Целую неделю они говорили только о шахматах, Ракель уже начала тяжело вздыхать, каждый раз, когда слышала что-то на эту тему. Оба ложились за полночь, играя в шахматы. Сразу после секса, он засыпал, чем нервировал Мурильо еще больше, ведь той хотелось заснуть в обнимку, предварительно получив свою дозу ласки, которую ее мужчина выдавал сразу после, нежно поглаживая Ракель и шепча ей сладкие слова. Через несколько дней, Паула восторженно прибежала к Серхио, запрыгивая к нему на руки и показывая маленькую медальку. — Спасибо! — звонко рассмеялась она, целуя его в щеку. Закрыв глаза, он не мог поверить своему счастью. — Что хочешь? Все сделаю для моей чемпионки! — гордо произнес Серхио, смотря на довольное лицо девочки. — Ничего. — снова смутилась она, обвивая руками его шею. — За этим «ничего» явно стоят пончики и Лего «Холодное сердце». — хитро прищурился Маркина, целуя подошедшую Ракель. — Ну, вообще-то…«Рапунцель». — так же хитро посмотрела на него девочка. — Ну, вообще-то, мама чемпионки тоже хочет пончики и Лего. — Ракель положила голову на плечо Серхио, любуясь своей девочкой и любимым мужчиной. — Значит, решено! — кивнул он и по очереди поцеловал обеих в щеки. Той ночью, пока Ракель, наконец-то, засыпала в его объятиях, он смотрел на собранный из конструктора Банк. Ракель долго выбирала между Банком и полицейским участком, и, остановив свой выбор на первом, довольно несла коробку домой. Собирая башню принцессы, а после — Банк, Серхио впервые почувствовал себя ребенком. Прошептав тихое «спасибо» куда-то вверх, он закрыл глаза, прижимаясь носом к макушке Ракель. *** В канун его дня рождения, Яков прислал в дом Серхио старый фотоальбом, найденный в итальянском монастыре. Серхио понятия не имел, что за «подарок» ему собрался прислать Яков, поэтому, увидев содержимое коробки, чуть не заплакал. Он знал, что монастырь был кладезем семейных вещей, Андрес заботливо перевез туда все самые ценные воспоминания, после того, как братья решили продать дом в Сан-Себастьяне. Он ничего не брал с собой на Филиппины, он даже не готовил новое убежище заранее, поэтому ничего из прошлого Профессора не поехало вслед за ним. Широко улыбнувшись, он как дурак, молча пялился в закрытый альбом, не решаясь его открыть. — Кто-то звонил в дверь или мне послышалось? — из забвения его вытащила Ракель. — Яков прислал фотоальбом моей семьи. — дрожащим голосом промямлил Серхио, едва сдерживая слезы. — Любимый… — улыбнулась она, кладя руку на его плечо. — Хочешь посмотреть? — предложил он, поднимая глаза вверх и не давай предательским слезам выйти наружу. — Ты хочешь посмотреть? — она крепко обняла мужчину, представляя, что он чувствует. — Пойдем. — он кивнул в сторону дивана в гостиной. — На самом деле, меня распирает от любопытства! — улыбнулась Ракель, пытаясь поднять ему настроение. В гостиную сразу же вбежала Паула, по-свойски плюхаясь на диван рядом с Серхио. — Что вы делаете? — захлопала глазками она. — Мы будем смотреть альбом с фотографиями Серхио. — ответила женщина, целуя его в щеку. Смущенный таким вниманием, он открыл альбом. — Мама… — улыбнулся мужчина, смотря на черно-белое фото своей матери. — Это твоя мама? — спросила Паула, проводя рукой по старому снимку. — Почему она не живет с нами? — Она сильно болела и умерла много лет назад. — спокойно ответил он, крепче прижимая к себе девочку. — Ты скучаешь по ней? — Паула… — попыталась остановить ее мать, но Серхио лишь отмахнулся. Он был бы рад ответить на вопросы девочки. — Иногда. — улыбнулся он, переворачивая страницу. — А это папа, да? — она ткнула на мужчину, так похожего на самого Серхио. — Ты на него похож! — Это папа. Он тоже умер, когда я был маленьким. — поджав губы, девочка притихла. — А это их свадьба. — широко улыбнулся мужчина. — Кто этот мальчик? — на фотографии были родители Серхио, которые пытались поцеловаться, пока пятилетний Андрес кричал на руках матери. — Это мой брат. — Ракель склонила голову на плечо мужчины, сжав его руку. — Какая красивая… — прошептала она, указывая на его маму. — Я бы хотела с ней познакомиться. — Я уверен, что вы бы подружились. Она похожа на тебя. — на мгновение он прижался губами к виску любимой. — А это ты! — воскликнула Паула, когда Серхио перевернул страницу. — А это я! — рассмеялся Маркина. — Тут мне около шести и я в американской больнице. — А это ты и брат? — продолжала сыпать вопросами Пола. — Да, тут я на его велосипеде. — Как его зовут? — Андрес. Его звали Андрес. Он тоже погиб чуть больше года назад. — тяжело сглотнул Серхио, вспоминая последние слова своего брата в туннеле Монетного двора. Ракель прикрыла глаза, успокаивающе целуя мужчину. — Пожалуйста, не грусти. Теперь у тебя есть мы! И бабуля! — прижалась к нему, подобно матери, Паула. — Я не грущу. Теперь у меня есть вы, самые дорогие мне люди. — он чмокнул девочку в макушку и перелистнул страницу. Полчаса спустя, когда был досмотрен почти весь альбом и рассказано кучу историй, Серхио уже смеялся над каждой фотографией, вспоминая свое детство. Он мысленно поблагодарил Якова за этот подарок и за то, что он отправил ему именно этот альбом, а не тот, где он уже постарше, но все еще без бороды. Он бы не хотел, чтобы Ракель смеялась над этим зрелищем до конца жизни. Открыв последнюю страницу, он широко улыбнулся. — Это у фонтана в Сан-Себастьяне. Мне здесь шесть. Мама заставила меня сфотографироваться у красивого места. — Это…я? — нахмурилась Ракель, указывая на ребенка на заднем плане, который кричал, кажется, во все горло. — Чего? — в смятении посмотрел на нее Серхио, не понимая. — У меня было такое же платье, мой отец купил его мне, когда мы ездили в отпуск в Сан-Себастьян. — от удивления она раскрыла рот, не веря увиденному. — Мама! — на голос Ракель пришла Мариви, которая ранее отдыхала в своей комнате. — Что такое? — подошла она, рассматривая вещь в руках Серхио. — Это я? — она забрала альбом и показала его старушке. — Да, ты. Что за фотография? — удивленно спросила сеньора Фуэнтес, вглядываясь в снимок. — Вы, должно быть, шутите. — пробормотал Маркина, забирая альбом и смотря на кричащего ребенка. — Серхио, это я! — радостно воскликнула Ракель. — Мама, это альбом с фотографиями Серхио. Вот он, у фонтана. — ткнула Мурильо на маленького Профессора. — А это я, ору, что есть мочи, на фоне! — Как же так! — улыбнулась Мариви, смотря на парочку. — Ракель, это судьба. — серьезно сказал Серхио, поворачиваясь к ней. — Подумать только… — в шоке она прикрыла рот рукой. — Посмотри на это фото и посмотри на нас сейчас! — рассмеялась Ракель. — Мама, это значит, что Серхио — твоя любовь на всю жизнь! — заключила Паула. В ту ночь, он долго не мог ею насытиться, медленно доводя ее до самых ярких оргазмов в ее жизни. Засыпая, он вдруг понял, что сегодня впервые поверил в судьбу. *** В июне, уже полностью привыкшая к новой жизни Паула, пришла из школы особенно воодушевленной. Она наотрез отказывалась рассказывать своей матери, что же так порадовало ее сегодня и сразу же убежала в свою комнату. За ужином, она продолжала хранить тайну, лишь изредка поглядывая на Серхио, который уже начинал думать, что что-то случилось в школе. — Что ты делаешь 15 июня? — обратилась девочка к Серхио, попивая сок. — Что ж, малыш, я больше не планирую свою жизнь так далеко. — улыбнулся он Ракель, сидевшей напротив. — Вероятно, то же, что и сегодня. Или покупаю подарки к маминому дню рождения… — Мне уже составлять список? — игриво усмехнулась Ракель, протягивая свою руку к нему. — Да, пожалуйста. — кивнул он, делая глоток вина. — Значит, ты будешь свободен? — в надежде спросила Паула. — Что такое? — он снова напрягся. Вдруг, она сделала что-то плохое и 15 числа их вызывают в школу? Паула слезла со стула и убежала в свою комнату под настороженные взгляды взрослых. Быстро вернувшись, она подошла к Серхио и вручила конверт, ожидая его его реакции. Открыв конверт, он достал оттуда аккуратно сложенный листок. Подумав, что это очередной рисунок, он улыбнулся, вспоминая стену в своем кабинете. Добрую половину занимали рисунки Паулы, которые он развешивал у своего рабочего стола. Это походило на картинную галерею, поэтому, разворачивая листок, мужчина предвкушал пополнение в своей коллекции. Увиденное заставило Серхио потерять дар речи. Паула переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо следя за лицом мужчины, пока он читал. В конверте было приглашение на День отца в школу Паулы. Там были указаны время и место, а также сообщалось о представлении, устроенном детьми в честь праздника. Паула старательно разрисовала листок фломастерами, изобразив все любимые вещи Серхио. Там были шахматы, манго, очки, книги, пальмы, машина и вся их семья. Но главным была маленькая подпись снизу. «Папе от Паулы» Всхлипнув, он отложил листок и поднял девочку на руки. Она непонимающе посмотрела в его глаза и уже было хотела тоже расплакаться, когда он крепко обнял ее и прошептал: — Я тебя люблю, дочка. Выпучив глаза, Ракель немедленно подвинула к себе этот листок, читая содержимое. Просмотрев полностью, она прочитала маленькую пометку снизу и поджала губы, поднимаясь со стула в сторону Серхио и Паулы. Женщина запустила руку в кудри любимого и крепко обняла обоих. — Так ты придешь? — посмотрела на него Паула, все еще не понимая, чем так растрогала взрослых. — Как я могу не прийти? — выдавил он из себя, целуя ее в маленький лоб. — Мы будем петь и танцевать! — Уверен, что ты будешь лучшей. — пробормотал мужчина, целуя в губы Ракель. Через две недели парочка стояла у зеркала, собираясь на концерт. Ракель красила губы и закатывала глаза на истерики своего мужчины. — Ракель, я должен выглядеть не просто хорошо, я должен выглядеть идеально! — уже полчаса он выносил ей мозг по поводу своей одежды. — Я иду не на рынок за продуктами, а на мероприятие дочери! — Ты выглядишь идеально, любовь моя. — спокойно ответила Ракель, не желая с ним ругаться. — Нет, этот галстук меня душит, он остается дома. — он бросил галстук на кровать и потянулся к бутыльку парфюма. — Ты на свидание идешь или на детский концерт? — Перед свиданием с тобой я нервничал еще больше! — Ты прекрасен, Серхио. — она развернулась и положила руки на его щеки. — Пойдем. — чмокнув его в щеку, она вышла из комнаты. — Ракель, я весь в помаде! — прокричал он вслед, оттирая ладонями красное пятно на лице. Сев в машину, он глубоко вдохнул и повернулся к Мурильо: — Прости, я просто очень нервничаю. — Все будет хорошо. — улыбнулась она, крепко сжимая его руку. — Ты потрясающе выглядишь, любимая. — послав ему воздушный поцелуй, она кивнула на дорогу и мужчина завел мотор. Весь концерт Серхио завороженно смотрел на сцену, не отрывая взгляда от Паулы. Он улыбался, когда дети шутили, раскрывал рот от удивления, когда их девочка спела несколько строчек в общей песне и громче всех аплодировал после каждого номера. Ракель умилялась, смотря на мужчину. Он был так горд своей причастностью к этому празднику, что не мог сдержать свои эмоции. Она крепко сжимала его руку, клала голову на его плечо и улыбалась, когда видела его светящиеся глаза. В Испании она редко посещала концерты дочери, ссылаясь на работу и усталость. Это была лишь полуправда — Альберто не любил появляться на людях и корчить из себя любящего мужа и заботливого отца. Работа отнимала у нее так много времени, что Паула даже не приглашала родителей на выступления. Но теперь, сидя в этом зале и любуясь дочерью, она мысленно благодарила Серхио за все то, что они обрели. После окончания, все родители встали и в унисон аплодировали детям. Серхио тяжело взглотнул, когда Паула широко улыбалась и смотрела на него со сцены. Хлопая в ладоши, он смотрел на Ракель самыми счастливыми глазами. Она положила руку на его щеку и легонько поцеловала. — Я так горжусь ею. — прошептал Маркина, садясь на место. — С Днем отца! — скромно улыбнулась Ракель и тут же получила поцелуй в щеку. Они ждали Паулу на выходе из школы, обсуждая концерт. Серхио был так взволнован и перевозбужден произошедшим, что Ракель начинала бояться за его сегодняшнюю щедрость. Зная, что у ее мужчины нет шансов на стойкость перед Паулой, она начала думать, что он уже составляет список подарков за ее превосходное выступление. — Вы родители Паулы, верно? — подошла к ним учитель, широко улыбаясь. Замявшись, Серхио на секунду взглянул на Ракель, будто спрашивая у не разрешения ответить. Увидев ее глаза, он повернулся к учителю и гордо произнес: — Да, это мы. — Паула такая замечательная девочка! Схватывает знания на лету и лучшая в уроках английского! — грудь Серхио раздулась от гордости. — В прошлом месяце она играла на пианино и сказала, что ее научил отец! — Это правда. — кивнула Ракель, теребя пальцы Серхио, пока тот стоял с раскрытым ртом в исступлении. — Большое вам спасибо! По ней сразу видно, в какой счастливой и любящей семье она растет! — улыбнулась учительница, и, под довольные лица родителей, удалилась. Медленно повернувшись к Ракель, он посмотрел на нее взглядом, который предвещал запрыгать от счастья прямо в школьном коридоре. — Тише, милый, тише. — смеялась Мурильо, поглаживая его руки. — Приедем домой и там можешь кричать от радости сколько тебе захочется. — Ракель, я…я так тебя люблю! — глаза наполнились слезами, поэтому она немедленно прижалась к нему, кладя голову на грудь. — И я тебя люблю. — прошептала Ракель, вытягивая губы для невинного поцелуя. Подбежавшая со своим костюмом Паула, прыгнула в руки Серхио и крепко обвила руками его шею. Ракель поцеловала дочь, обнимая ее и мужчину. — Вам понравилось? — воскликнула Паула, смотря на взрослых. — Это было чудесно, моя жизнь. — она ласково притянула ее за щечки к себе, чтобы еще раз поцеловать. — Это лучший концерт, на котором я был, Пола. — он чмокнул девочку в висок и широко улыбнулся. — Думаю, сегодня мы будем есть пиццу, запивая молочным коктейлем. — выйдя из школы, он все еще на руках нес девочку к машине. — И потом есть мороженое! — кивнула Паула Подъезжая к дому, она почти уснула под тихую болтовню родителей и Эда Ширана на радио. Приложив голову к окну, она пробормотала: — Папа, мы можем заехать за печеньем? — Конечно, конечно можем, моя девочка. — он тут же развернул машину в сторону супермаркета. — Папочка, мы можем купить коробку конфет-ракушек и красное вино? — передразнила Ракель, кладя подбородок на его плечо. — Конечно можем, мамочка. — подыграл он и на светофоре поцеловал женщину. *** Тем вечером он не отпускал Паулу из своих объятий, постоянно целуя ее в щеку и приговаривая: «дочка». За 8 месяцев жизни на Филиппинах этот странный застенчивый мужчина прошел полный круг. Из пекаря блинчиков с малиновым джемом он превратился в папу, который читал по два рассказа в толстой книге перед сном и дул на каждую ранку на коленке. Но главным было то, что он по-настоящему любил их.