Vestiges

Пленник, запертый в пустом помещении, переоборудованном под камеру (Ферон наотрез отказался пользоваться старой пыточной, а Лиара не настаивала), упорно молчал уже около часа. Справедливости ради, он этот час провел в полном одиночестве, а его похитители наблюдали за этим не слишком увлекательным зрелищем через одностороннее стекло. Дрелл успел между делом сбегать сначала за кофе, потом за закуской, потом еще раз за кофе, потому что сидение на месте удивительным образом требовало чем-то постоянно занимать рот. Саларианца они подбили и притащили к себе на базу вскоре после посещения Омеги, поскольку разобраться сходу в происходящем не удалось, а Ария слишком хорошо защищала свои секреты, чтобы еще не до конца освоившемуся Серому посреднику удалось незаметно к ним подобраться. Пришлось искать живой язык. Два года назад Лиаре такое и в голову бы не пришло, но, в конце концов, с тех пор ей пришлось избавиться от своей секретарши. И от ее тела. Не выходя из офиса. — Может, мы все-таки что-то сделаем? — осведомился агент, когда ожидание стало невыносимым. — Саларианцы живут недолго, как бы не умер… — Мы выжидаем, Ферон, — возразила Лиара. — Подготавливаем почву. Он гораздо охотнее будет говорить. — Ему скучно и он качается на стуле. Азари посмотрела на пленника новым взглядом и была вынуждена признать его правоту. — Есть метод «смотреть и улыбаться», — услужливо предложил дрелл. — Говорят, у некоторых так за несколько часов ломаются самые стойкие. От Т’Сони не ускользнуло, что предлагает он довольно гуманный (смотря с чем сравнивать, конечно, но на фоне методов ее предшественника вполне себе) способ получить нужную информацию. По правде сказать, ей и самой не хотелось буквально выбивать из пленного признание — так поступал яг, а она была совсем другой. Но захватить, подержать в камере пару часов и отпустить — совсем себя не уважать. Впрочем, кто сказал, что достаточно красочной угрозы не хватит... — У него был когда-нибудь близкий контакт с людьми? — В смысле — близкий? Насколько? — опешил Ферон. — Проживание на общей территории, близкие друзья, партнеры — деловые и личные? Насколько хорошо он знаком с людьми в целом? — уточнила Лиара. — Не очень… Он больше со своими предпочитал держаться и с турианцами, — подумав, сообщил дрелл. — Не уверен даже, что он знает, что люди не декстра. — Замечательно, — азари мечтательно улыбнулась. — Жди здесь, я сейчас вернусь. Ей просто нужно было кое-что забрать из каюты. Памятные сувениры с Нормандии. Сейчас растянулось минут на десять, зато по возвращении она сразу прошла в камеру, неся в руках поднос, интригующе накрытый белым полотенчиком. Поставив его на пол, азари сняла ткань и принялась задумчиво перебирать лежавшие там странные предметы. Один или два прилипший к стеклу дрелл вроде бы узнал — видел у человеческих коллег и церберовцев — и теперь недоумевал, чего она собиралась добиться при помощи «заколки для волос», металлического украшения, которое вешалось на эти их уши, пинцета и прочих довольно безобидных вещей. Пленник смотрел на это с легким презрением, но владел собой он не так хорошо, как думал — Ферон отчетливо видел, что саларианец нервничает. Лиара покрутила в руках странный брусок со множеством зубьев с одной стороны — саларианец заметно подался назад — положила на место и подобрала палочку немного длиннее ладони с ворсинками на одном конце. Осмотрела поднос, сокрушенно поцокала языком и активировала омнитул: — Будь так добр, подойди во вторую камеру. Дрелл сообразительно остался сидеть на месте, поскольку второй камеры у них не было. Лиара и правда присоединилась к нему в соседней комнате, как раз вовремя, чтобы увидеть, как пленник, немилосердно скрипя стулом и царапая ножками пол, отползает в дальний угол. Положив загадочный инструмент на стол, азари сняла верхний слой бронекостюма, оставшись в белой облегающей поддевке. Так она стала походить на убийцу, причем убийцу-дрелла, и Ферон не мог не подумать, что это очень удачный ассоциативный ряд. — Когда я дам знак — кричи, и погромче. И включи трансляцию звука через громкоговоритель, — велела Т’Сони. Агент не успел удивиться: она, окутавшись голубой дымкой, с легкостью подняла один из стульев в воздух и швырнула в стену. Дрелл добросовестно, хотя и обескураженно заголосил, подвывая под лязг мебели о металлическую обшивку, пока Лиара шумно крушила скудную обстановку и топала по полу, иногда добавляя свирепый рык со своей стороны или какие-то совсем загадочные шумы, которые изображали не то визг циркулярки, не то работу двигателя. Это было странно, но спектакль определенно произвел впечатление на саларианца, который вздрагивал и сжимался от каждого звука. — Дай мне стакан, — наконец скомандовала Лиара, отключив звук. На дне от кофе осталась только подозрительно тягучая жижа, но того ей и надо было. Азари погрузила ворс на конце палочки в жижу, провернула несколько раз, а потом щедро стряхнула на себя, оставив на ткани и коже живописный узор из темно-бурых пятен. Еще раз макнув инструмент для верности, Т’Сони танцующей походкой двинулась в камеру к пленнику. Ферон выглянул в коридор ей вслед. Стоило азари появиться на пороге, покрытой странными брызгами, с чем-то темным и тягучим, капающим с длинного стержня в ее руке, как саларианец в истерике заголосил, обещая рассказать все, что знает и не знает. Дрелл вызвал дрона для записи дачи показаний — ему самому теперь достаточно просто присутствовать и поддерживать словоохотливое настроение пленника — и шепотом спросил у вышедшей в коридор напарницы: — А что это вообще такое на самом деле? — Люди такими зубы чистят, Ферон, — шепотом объяснила Лиара и мило улыбнулась. — Но ему-то откуда об этом знать?