Vestiges

Не обнаружив Лиару приклеившейся к экранам в зале, Ферон вздохнул и отправился на поиски подруги и начальницы по темным, обшарпанным и неприветливым коридорам корабля. В последние дни азари либо работала, либо спала. Она периодически засыпала прямо за столом, но это, прямо скажем, был далеко не худшим вариантом. Один раз он нашел ее на полу в коридоре, в другой пришлось минут десять барабанить в дверь ванной, чтобы разбудить ее, а однажды Т’Сони вообще заснула, прислонившись к стене. Берлогу яга они по молчаливому обоюдному согласию избегали; они в целом старались не вспоминать о предыдущем Сером посреднике после того, как выкинули его труп в ближайший шлюз. Что Лиара, что Ферон расположились в каютах, оборудованных для гуманоидного персонала, и это было вполне терпимо — в смысле, что после небольших работ их скромными силами там почти перестало вонять, как в средневековом уличном сортире. До уюта все равно было далеко: у дрелла не было никаких позитивных ассоциаций с этим кораблем в принципе, Т’Сони привыкла к совершенно другому. Инфодрона, как обычно, рядом не было именно тогда, когда он нужен. Наверняка хвостом следует за его целью, глупая лампочка. Ферон добрался до нужной двери, постучал приличия ради (ответа, естественно, не дождался) и только после этого заглянул внутрь. Ни на кровати, ни на полу рядом, ни даже на полулысом коврике посреди комнатушки Лиары не обнаружилось, но это еще не значило, что азари здесь не было — только то, что пока что он ее не увидел. Прикинув ее способность засыпать в самых неожиданных местах, дрелл вздохнул и полез под кровать, приподняв съехавшее покрывало в уродливых психоделических узорах. Их, видно, активно экспортировала Тессия, лишь бы избавиться от такой пакости — поэтому и на Хагалаз такой удалось доставить не привлекая лишнего внимания. Впрочем, азари, наверное, нравится, кто их разберет. Он ожидал чего угодно, но никак не того, что в него оттуда выстрелят. Ферон отшатнулся и упал на спину, хотя и догадывался, что бесполезно — с такого расстояния, из чего бы ни стреляли, ему конец. В ушах зловеще зашумело, перед глазами замелькали цветные вспышки, и дрелл невольно задержал дыхание, сам не зная зачем. Лучше бы в последний раз насладился кислородом. Но секунды шли, а никаких признаков загробного мира — любого, дреллского, ханарского или азарийского — не появлялось. Только перестали мельтешить цвета перед глазами, а шум превратился в шуршание. Подозрительно знакомое шуршание, какое он слышал в мире живых! Ферон осторожно повел рукой и сцапал пригоршню завалившей его субстанции, поднес к глазам. На первой цветной обертке красовалось азарийское название — прочитать сумел и без переводчика, но марка ничего ему не говорила. А вот на втором фантике были малознакомые человеческие закорючки и изображение какого-то уродливого зверька. Стилизованное, хотелось надеяться, иначе не позавидуешь этим землянам с их фауной. Еще одна фольгированная обертка, на этот раз длинная и узкая, как от батончика, а вот картонная упаковка от плитки шоколада. Все пустое. Дрелл сел и стряхнул с себя мусор. И почему он так выстрелил, она что, держит это все спрессованным с помощью биотического барьера или щита? Ферон даже покрутил уголок покрывала в руках, разыскивая излучатель, но его там не оказалось. Видимо, Лиара проявляла чудеса утрамбовывания, скрывая свой грязный секрет от второго обитателя корабля. — Ферон? Агент обреченно оглянулся на азари, как нарочно выбравшую именно этот момент, чтобы отыскаться. Ну чего ей стоило прийти сюда минуту или две назад? Более того, повод, ради которого он предпринял эти поиски, начисто улетучился из головы, поэтому ситуация выглядела откровенно бредовой. А Лиара — сконфуженной. — Откуда у тебя вообще эти фантики? И в таком количестве? Куда оно все девается? — дрелл уставился на начальницу, только сейчас задумавшись над вопросом собственно потребления. — Биотика сжирает калории сильнее, чем бег, — азари подобрала один фантик, разгладила и снова смяла, чтобы в итоге воровато сунуть в карман. — И метаболизм у меня хороший. — Ага. И сколько тебе лет, что ты в ночи разнузданно пожираешь конфеты, а фантики под кроватью прячешь? — поинтересовался Ферон. Он был понял, если бы под кроватью подруга хранила запасную пушку — лишняя предосторожность не помешает. Или аптечку, или пустой чемодан, или что угодно еще! Но этот откровенно подростковый мусор? Он слыхал, что у многих рас подростки склонны к беспорядку, но Лиара-то уже взрослая азари! — Сто восемь, — вздохнула Т’Сони. Подумав и перебрав с полдесятка объяснений вскрывшемуся грязному секрету, она наконец нашла более-менее приличное. — Сахар повышает мою работоспособность, а мне она очень нужна. Она и сама не знала, по правде сказать, что на нее нашло. Наверное, сказывался стресс, недосып и бешеный ритм работы, который нравился ей, но не устраивал организм. Кроме того, после карамельки или кусочка шоколада она и правда соображала лучше. А что еще сказать? Врать, что она их коллекционирует? Или отпираться что не ее, подкинули? Ага, Хагалаз же очень плотно заселен, найти виноватого — раз плюнуть. Ферон подобрал жестяную банку из-под шипучки, выкатившуюся ему под ноги, точно граната с выдернутой чекой. Кричаще-яркая этикетка больно била по глазам, но едва ли сильнее, чем весь богатый спектр вкусовых добавок и заменителей из смазано напечатанного состава. Ладно с потреблением, но как он не заметил такие количества контрабанды у себя под носом? Он же чертов торговец информацией! Шепард небось притащила, она регулярно наведывалась без очевидной на то причины. — Хоть бы поделилась тессианским грильяжем, — неожиданно тоскливо вздохнул дрелл. Глупо, но конфету он бы и правда сейчас съел. — У меня еще остался, — машинально ляпнула Лиара, но вырвавшуюся наружу правду было уже не вернуть обратно. Она со вздохом полезла еще глубже, где точно была полная коробка. В процессе пришлось отпихнуть с пути отколотую голову протеанской статуи, кусок брони Шепард, привезенный с квартиры на Иллиуме, раритетную кирку, подписанную коллегой (“Чтобы не забывала об истоках”), скомканное вечернее платье, макет Канала, потертый ноутбук с полевыми дневниками, протеанскую сферу и центральный процессор от робота ЛОКИ. Когда она наконец вылезла из-под кровати, с клочьями пыли на голове и коробкой грильяжа в руках, выражение ошарашенности, не исчезавшее с лица Ферона, наконец пропало. Теперь, видимо, реальность совместилась с ожиданиями. Плюс конфеты. Весь запас фантиков они потом перетащили в одну из пустых кают и сделали вид, что проблема решена. А там и сам корабль взорвался.