Фрагменты

Коту едва только тридцать — но он уже чувствует себя старым недоверчивым циником. Уже не трогают наивно распахнутые глазки, восхищенно-доверчивые взгляды, жадное любопытство молоденьких девчонок или острый интерес девушек постарше. Все кажется каким-то ненастоящим, искусственным, пластиковым — чужие эмоции и свой отклик на них, чужие чувства и собственная реакция. Он давно уже не тот беззаботный Стажер, заигравшийся в войнушку на благо Родины. Легкомысленная открытость слезла с него слоями облупившейся краски — и под ярко раскрашенной глянцевитостью проступает каленая сталь.

---

И эта девица с многообещающим взглядом и прерывисто-щебечущим акцентом его не цепляет тоже.       — У тебя есть девушка? Жена?       — Нет. Коротко, сухо, строго по делу. Наверное, прежде Кот не отказал бы себе в маленьком удовольствии — пофлиртовать, обаять, воспользоваться моментом. А сейчас смотрит спокойно и прямо — на нее, одетую лишь в просторный гостиничный халат и сбивчиво бормочущую о том, как ей страшно. И ему, наверное, по всем законам всех существующих мелодрам следует ее утешать — так, как она того ожидает. И он, разумеется, если так будет нужно для дела, займется с ней сексом — страстно, технично и весьма убедительно, поддерживая легенду о влюбленном по уши глупом русском спецназовце. Но. Но очаровательной и считающей себя невероятно умной Хелен Грейвс вовсе незачем знать, что в его жизни есть лишь одна женщина, на которую он может смотреть прежним каплеем Ионовым — без налета холодного безжалостного цинизма, разъедающего прежнюю мальчишескую наивность. И лишь ее неугасимый свет всегда напомнит про настоящее.