Фрагменты

Лето выдается ярким, открыточно-красочным: слишком много цветов, тонов, оттенков. Небо — хрустально-голубое, звенящее от безоблачности; песок — золотая искристая пыль; черные спины дельфинов — антрацит, бликующий на солнце. Море — синее-синее в ясные дни, свинцово-серое в шторм — совсем как глаза Багиры. А плечи у нее — загорело-бронзовые, подчеркнутые снежной белизной легкомысленного летнего платья. Дни, часы, минуты застывают стоп-кадрами, остаются в фотоальбомах глянцевыми карточками — кружевная пена набегающих волн, пурпурные соцветия душистых магнолий, слоистые закаты, разлитые по небу разноцветными кляксами. Лето выгорает слишком стремительно — и только фотографически-четкие воспоминания, запрятанные между альбомных страниц, напоминают о том, что это все-таки было.

---

На этих новых фото тебя не узнать: Новый цвет волос, новый холодный взгляд. ©

Он снова учится жить без нее — вторично, как тогда, после расформирования группы. Получается из рук вон плохо. Мура непонимающе хмурится, обиженно надувает губы и никак не может взять в толк, что такое с ним происходит — а Кот и под пытками не признался бы ни за что, в чем дело. Точнее — в ком. А потом приехавший в отпуск Бизон заглядывает в гости и забывает в прихожей конверт с фотографиями. Лица на каждом снимке — такие невероятно родные и чужие одновременно: у Бати все отчетливее морщины и вид совершенно усталый; у Бизона недельная щетина и взгляд несвойственно-жесткий. А у Риты сухие сурово сжатые губы, скулы острее лезвий и глаза — льдистые-льдистые. А еще в светлых волосах предательски пробиваются первые серебристые пряди — впрочем, неудивительно, с выходками Бати ничего не стоит поседеть раньше времени. Кот долго смотрит в будто обледеневшее лицо Риты; потом — на снимок, запылившийся за стеклом: он и натянуто-счастливо улыбающаяся Мура — насколько красивая, настолько же и фальшивая. По-прежнему страдающая по несбыточному, привычно флиртующая со случайными мужиками и умело вышибающая его на эмоции. И, глядя на эту фарфоровую идеальность, Ионов спрашивает себя снова и снова: что он забыл с ней здесь, когда должен быть там — там, где его ждет настоящее. Единственная женщина, в которой было все, что он безуспешно искал все эти годы в других. Исход становится очевиден. Никто, кроме Риты.