The Promised Queen

      279 год от З.Э.       Рослин обхватила колени, сидя в центре своей кровати. В комнате было душно, настолько жарко, что она покрылась потом, но мейстер Колемон настаивал, чтобы служанка подбросила в очаг ещё поленьев.       Молодой мейстер, всего лишь двадцати двух лет, был отправлен из Цитадели год назад после смерти старого мейстера Орлиного Гнезда. Он был высоким, но имел тонкую, худую шею, которая, казалось, едва могла удерживать его голову с редкими волосами. Мейстер Колемон предложил лечить ее простуду перечным соком - метод совершенно неслыханный. Однако, выпивая этот острый и подозрительный настой трижды в день, Рослин с удивлением обнаружила, что её нос прочистился.       — Миледи, я оставлю сегодняшние настои у очага. Перед употреблением их следует держать в тепле, – сказал он, и его серебряные цепи тихо звякнули, когда он вздрогнул. Сначала Рослин подумала, что он замерз, но вскоре поняла, что это было от нервозности.       — Спасибо, мейстер Колемон. Должна сказать, что перечный сок – весьма креативный способ лечения простуды. Я рада, что вы не напоили меня сонным вином, как это делал мейстер Пицель, когда я была в Королевской Гавани, – пошутила она. Однако это только заставило беднягу задрожать еще сильнее.       — Великий мейстер Пицель – авторитет, миледи. Если… если вас не устраивает этот настой, я могу придумать другое лечение. Я добавил немного макового порошка, чтобы помочь вам уснуть, – заикнулся молодой мейстер, и цепи его зазвенели еще громче.       — Нет, меня устраивает ваше лечение. Вкус перца лучше, чем у мака, – смиренно пояснила она. – Я уже здорова. – Она махнула рукой, пересекая его поток бессвязных слов.       Мейстер Колемон вышел из комнаты, стараясь закрыть дверь тихо, но случайно издав еще один звук, когда край коснулся рамы.       Рослин подняла маленькую стеклянную бутылочку и отпила содержимое. Запах перца был резким, но он прояснил её разум. От макового молока у неё всегда болела голова. Рослин редко болела, а случаи, когда она заболевала, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Самой серьезной угрозой для её здоровья было падение с лошади во время охоты в Королевском лесу, когда ей было одиннадцать. Тогда Пицель дал ей маковое молоко, чтобы облегчить боль от сломанных костей.       В голове у неё помутилось, и она потеряла счет времени. Она не помнила, как долго пролежала в постели из за своих травм, но это не могло длиться слишком долго. Каждый раз, когда она просыпалась, Рейгар оказывался рядом с её кроватью, - иногда с книгой, иногда без. Говорили, что она могла умереть от лихорадки, вызванного ранами, но через две ночи жар спал.       — Он не отходил от постели, как я не уговаривала его поесть или поспать, – рассказывала королева Рейлла.       Было очевидно, что раньше Рейгар заботился о ней, мрачно размышляла Рослин, откинувшись на подушку. Но что теперь?       Наступил ещё один новый год, а от него ничего не было слышно. Она сама виновата, что ушла от него, но Рослин не ожидала, что он оборвет с ней всякую связь. Целый год – ни писем, ни ответов. Вороны, которых она отправляла, возвращались ни с чем. Она не знала, получил ли он её свитки и решил не отвечать, или же они не дошли до него вовсе.       Она позволила себе наслаждаться временем в Водных Садах и думала, что вскоре выйдет замуж за Оберина, но реальность оказалась совсем иной. В Дорне было больше свободы, но это не делало Оберина идеальным мужем. Он мог быть другом или любовником, но не тем, с кем она провела бы остаток жизни.       Оберина интересовала лишь её красота, но винить его в этом не было смысла – ведь и ей самой от него нужно было лишь временное утешение. То, что случилось в Дорне, оставалось в Дорне, и, к счастью, Оберин не слишком переживал из за её отказа.       Вкус свободы был сладким, но его цена оказалась горькой. Должно быть, Рейгар презирал её настолько, что не желал иметь с ней никакой связи. Как писал мальчик Ланнистер, лорд Тайвин, должно быть, наверняка уже договорился о помолвке между ним и Серсеей Ланнистер. Что ещё могло бы удовлетворить львицу?       Рейгар всегда следовал правилам и никогда не перечил своему отцу-королю. Она была наивна и глупа, надеясь, что он предпримет больше действий ради неё. То, что он предложил той ночью, вероятно, было пределом того, на что он был готов. Она сама отказалась от этого шанса, и было очевидно, что её всегда разумный кузен не станет рисковать еще больше, бросая вызов отцу, отправившись в Штормовой Предел, чтобы жениться на ней.       Она стала невестой наследного принца благодаря своей бабушки-Таргариен, и высокому положению отца, что делало её подходящей, для того чтобы стать его супругой. Разумеется, Рейгар мог найти себе новую невесту по тому же стандарту. Серсея Ланнистер была красива, а её отцом был десница короля, самый богатый человек в королевстве, что делал её выбором куда более выгодным, чем дочь лорда, потерявшего свое положение.       Маковый настой начал действовать. Она почувствовала, как сонливость и усталость накрыли её с головой. Она завернулась в одеяло и легла. Болезнь сделала её слишком ранимой. Когда веки отяжелели, она позволила себе погрузиться в маковые грезы.

***

      Рослин разбудил стук в дверь. Она с трудом поднялась с постели, понимая, что снаружи уже стемнело. Проводя рукой по лицу, она почувствовала холодные, засохшие следы слёз. На синей шелковой подушке темнело мокрое пятно, пропитанное её печалью. Сон был печальным и тяжелым, но, к счастью, она не помнила его. Быстро вытерев лицо, она перевернула подушку.       — Войдите, – сказала она. По ритму стука она догадалась, что это Станнис. Только он стучал так размеренно и равномерно.       Дверь распахнулась. В комнату вошел Станнис, за ним следовала служанка с оловянным подносом. Рослин жестом велела поставить поднос на круглый резной столик возле её кровати. На нем стояли миска густого сладкого тыквенного супа, ломоть пирога с олениной и медовые пирожные. Взяв кусочек пирожного, Рослин ощутила вкус меда и сливок, немного скрасивший её невысказанную печаль от дурного сна.       — Не стоит есть в постели, – нахмурился Станнис, наливая себе в кубок лимонной воды.       — Я как раз собиралась поблагодарить тебя за ужин, – сказала она, закатив глаза и откусив ещё кусочек пирога. – Больной человек может есть где захочет.       — Больной леди не стоит начинать трапезу с пирожных, – заметил он.       Рослин нетерпеливо махнула рукой.       — Ладно, Станнис, полагаю, ты пришел не для того, чтобы учить меня есть. Что тебя привело?       — Я здесь, чтобы сообщить тебе хорошие новости, – сказал Станнис недовольным тоном. – Отец собирается устроить турнир в Штормовом Пределе в честь твоих семнадцатых именин. Он пройдет также, как турнир в Эшфорде.       Рослин сразу поняла, что это, вероятно, задумано чтобы найти ей мужа. Хоть отец и позволил ей остаться в Штормовом Пределе, он никогда не давал понять, что она может оставаться незамужней. Она отказала стольким ухажерам как в Штормовых землях, так и за его пределами, что это, очевидно, его беспокоило. Перед её отъездом в Долину, отец мягко намекнул о своем желании, что надеется на её возвращение с женихом. Она вздохнула. Будь то наследник великого или второй сын незначительного дома, похоже, ей всё равно придется выйти замуж.       — Будет ли у меня пять рыцарей, чтобы защитить мою честь? – спросила она.       — Отец уже пригласил несколько знатных домов. Тиреллы, Мартеллы, несколько домов из Простора, а также примут участие из Штормовых земель. Уверен, найдется немало рыцарей, желающих стать твоим защитником, – ответил Станнис, делая глоток воды. Его лицо стало серьезным. – Это довольно странно. Он дал мне список домов, которые будут присутствовать, но у некоторых из них даже нет сыновей твоего возраста. Я не понимаю, зачем отец хочет устроить турнир такого масштаба, – пожаловался он.       — Понятие не имею. Возможно, он хочет досадить королю и спасти репутацию своей бедной дочери, – резко отозвалась Рослин. – По крайней мере, теперь они убедятся, что я не уродливая девица.       Станнис сжал зубы и на какое-то время задумался.       — У тебя действительно нет никаких намерений? Сир Лионель и сир Джаспер – оба твоего возраста. Могу поручиться, что они обладают честностью и благородством, которыми обладают лишь немногие мужчины.       — Они слишком скучные. И мне не нравится цвета их домов, – ответила Рослин. Ожидаемо, ее брат стиснул зубы от такого небрежного ответа. Станнис не упомянул Брандона, потому что не любил наследника Старков за его необузданность.       — Тогда, надеюсь, ты найдешь кого-то на турнире, – холодно заключил он.       Действительно, ей стоило хотя бы попытаться. Бессмысленно было продолжать ждать. Очевидно, тот, за кого она думала выйти замуж, уже выбрал более подходящую кандидатуру. Ради нее Рейгар не стал бы рисковать гневом своего отца, и в этом она убедилась. Её прежние ожидания были эгоистичны и глупы: её кузен был не из тех мужчин с горячей кровью, как Оберин Мартелл или Брандон Старк, которые готовы бросить вызов всему миру.       Брандон проделал весь путь по Высокой дороге, чтобы сорвать гвоздику у Лунных Врат только потому, что она как-то вскользь упомянула о его приятном аромате. Каждый день у её дверей появлялся свежий букет белых роз. В Долине Аррен рос особый вид пурпурных колокольчиков, которых можно было найти только на скалах, символизирующий благословение неувядающей любви, если человек рискнет жизнью, чтобы его добыть.       — Пять лиг верхом и час подъема стоят улыбки миледи, – сказал ей Брандон, когда она спросила. Он преподнёс ей колокольчик прямо в Высоком зале, перед всеми дамами и рыцарями. Брат Лианны никогда не боялся открыто выражать свой интерес к ней и стремился к тому, чтобы она стала предметом зависти всех дам. Станнис счёл бы такие действия бесполезными и глупыми, но Рослин было трудно не растрогаться.       Никто другой не тратил столько времени и сил на подобные безрассудства ради неё. Она не могла представить себе Рейгара, взбирающегося на скалу ради цветка. Её кузен был добр и внимателен, но всегда оставался строго в границах своего долга как её жениха. Он, вероятно, сыграл бы на своей арфе или просто постарался поладить с любой, кто оказалась бы в его невестах. Рейгар был слишком сдержан, и порой было сложно понять, искренне ли он заинтересован в ней или просто выполнял свой долг.       Ты ему небезразлична, пыталась убедить себя Рослин. Но вскоре поняла: все моменты, которые когда-то казались ей особенным, легко объяснялись долгом. Она не была для него чем-то особенным, просто ей повезло оказаться его невестой. Рейгар никогда не совершал для неё ничего безрассудного, – ни разу за двенадцать лет их помолвки.       Его поведение после разрыва помолвки лишь подтвердило её подозрения: он вел себя, словно чужой. То, что Рейгар предложил той ночью, могло быть не проявлением привязанности, а лишь жалостью: чувство долго не позволяло ему спокойно видеть свою кузину, с которой он вырос, униженной королём. Он предложил ей выйти замуж, потому, что Эйрис пообещал её дому корону, а не из любви.       Неудивительно, что он с лёгкостью выбрал Серсею, способную принести ему поддержку лорда Тайвина и власть в Королевской Гавани. Они ещё не объявили о помолвке открыто, но письмо Джейме дало ей всё, что она хотела знать. Возможно, Рейгар любил её, но он не был принцем Дунканом, а она – не Дженни из Старых Камней. Она была второй Элендой Баратеон, чью помолвку расторгли с унизительной лёгкостью. Пора было оставить свои глупые надежды и двигаться дальше.       — Рослин… я не хотел упрекать тебя или обвинять… – растерянно произнёс Станнис. Он поднялся со своего места и сел рядом с ней, и неловко погладил её по спине. Рослин подняла голову, удивляясь тому, как незаметно для неё самой слёзы покатились по щекам.       — Ты самая достойная дева во всём королевстве, и ты заслуживаешь турнир подобного размаха, – удалось сказать её брату, хотя, похоже, он и сам до конца в это не верил.       Рослин смахнула слёзы и улыбнулась.       — Ты не сказал ничего плохого. Я найду себе мужа на турнире. – Твёрдо заявила она.