The Promised Queen

      Рейгар поднялся с холодного, твёрдого каменного пола, чувствуя, как резкая, пронзающая боль сковала его колени, на мгновение парализовав его. Скованность в суставах мешала выпрямить ноги. Сир Освелл Уэнт тут же протянул руку для помощи.       — Благодарю вас, сир Освелл, – спокойно сказал он, когда обрел равновесие. – Я могу идти сам. Возвращайтесь к своим обязанностям перед моим отцом.       Королевский гвардеец тихо вздохнул. Рейгар без труда прочитал на загорелом лице сира Освелла сочувствие и внутреннюю борьбу. Должно быть, непросто было выбирать между совестью и верностью королю. Последние два месяца отец наказывал его за несуществующую измену, которую он совершил. Каждый вечер он приказывал ему два часа простоять на коленях перед Железным троном, чтобы тот поразмыслил над своим поведением. Обычно сир Освелл надзирал за этим. Рейгар знал, что он не хотел выполнять этот абсурдный приказ, но он исходил от короля.       — Позвольте мне хотя бы проводить вас, Ваше Высочество, – сказал сир Освелл. Они медленно вышли из тронного зала. Когда они миновали кухни Малого Чертога и Башни Десницы, Рейгар постепенно начал ощущать свои ноги.       Стражники безмолвно пропустили их через подъёмный мост. Теперь твердыню Мейгора охраняло вдвое больше людей, чем раньше. Его отец боялся несуществующих убийц так же сильно, как и людей лорда Тайвина. Любого, кого посылали из Башни Десницы, тщательно обыскивали перед тем, как впустить в королевские покои. Лишь членам Королевской гвардии позволялось носить оружие внутри крепости.       Поднимаясь по ступенькам к покоям короля, Рейгар стиснул зубы, чтобы не застонать. Его колени испытывали ту же боль уже несколько месяцев, но переносить её становилось всё тяжелее. На мгновение ему пришлось опереться на Королевского гвардейца, чтобы суметь подняться.       Когда они приблизились к покоям короля, стены не смогли заглушить мучительные крики женщин. Рейгар невольно почувствовал облегчение от мысли, что его мать в безопасности на Драконьем Камне, вне досягаемости своего мужа. Эйрис снова начал заводить любовниц, после того, как отослал жену прочь. Особенно ему нравилось оставлять на них синяки после того, как он сжигал очередного узника в темнице.       Последней его любовницей стала жена одного из золотых плащей, взятая сразу после того, как её мужа сожгли заживо. Всё произошло слишком быстро, чтобы Рейгар сумел вмешаться. Мужчину арестовали, сожгли и умер он в тот же день, а его жену король забрал той же ночью. Никто не ожидал, что король осмелится тронуть замужнюю женщину, и это ужаснуло Рейгара.       — Она должна заплатить за измену своего мужа. – заявил король вчера.       Бедняжку вынесли из покоев с ожогами на ногах и багровыми синяками на руках – она не могла идти самостоятельно. Рейгар глубоко вздохнул, чувствуя, как в груди поднимается волна ярости. Он знал, что сир Освелл думал о том же – это было видно по его сдавленному вздоху. Жестокость его отца нужно было остановить.       — Она недостаточно дорожила благосклонностью короля, – небрежно сказал Эйрис, когда Рейгар вошёл в комнату. – Запомни это хорошенько, сын мой. Таковы последствия предательства короля. Её муж не пережил выплату долга, так что теперь она должна платить за него.       Рейгару снова пришлось сделать глубокий вздох, чтобы сохранить спокойствие. Он стиснул зубы и напряженно поднял голову. Король Эйрис сидел на своей постели. Его волосы отросли до пояса, борода небритая, а ногти стали длинными и острыми. Рейгар заметил на них слабые красноватые пятна, и задумался, была ли это кровь.       — Мой сын тоже должен это усвоить, – сказал Эйрис, крутя перстень на указательном пальце и заметно вздыхая. – Твой отец не слеп к воронам, летящим в Штормовой Предел. Стеффон наконец усвоил урок, так что неудивительно, что он не ответил тебе. Но ты, Рейгар… – Эйрис замолчал, в упор глядя на сына с явным предостережением. – Ещё не оставил попыток связаться с ним.       В комнате витал густой запах ладана, вероятно, мускатного ореха от свечи. Окно не открывали уже несколько дней, и от спертого воздуха Рейгар едва не лишился чувств. Он молча слушал, не отвечая отцу. По его опыту, любая реакция только раззадорила бы Эйриса.       — Надеюсь, нынешнее наказание уже научило тебя скромности. Я бы с радостью сделал для своего сына исключение, но если увижу хоть малейший признак неповиновения в будущем, полагаю, Рослин захочет заплатить за тебя, не так ли? – выпалил Эйрис. – Она будет кричать куда приятнее, чем какая-то простолюдинка. Я слышал, Стеффон хочет выдать её за Оберина Мартелла – какой позор. По сравнению со вторым сыном, у короля куда больше прав на неё.       Рейгар почувствовал странное спокойствие посреди пламени ярости, разливавшегося по его венам, когда обдумывал слова отца. Ему пришлось вонзить ногти так глубоко в ладони, что они наверняка начали кровоточить.       Какое чудовище может угрожать осквернить свою бывшую невестку, лишь бы досадить сыну? Дыхание Рейгара участилось. Он с болезненной ясностью осознал, что его отец окончательно пал в безумие, какого не знала ни одна эпоха Таргариенов. Кто из них последний осквернял замужнюю женщину? Эйгон Недостойный или Мейгор Жестокий? Даже они не посмели бы тронуть жену собственного сына.       Человек, сидящий на кровати, больше не был его отцом – лишь зверем, забывшим все нравственные законы ради удовлетворения своей жестокости. На мгновение Рейгар захотел схватить подсвечник и вонзить его в сердце чудовища. Это сделало бы его убийцей родичей, но кем он станет, если просто будет наблюдать, как его отец совершает мерзости, достойные лишь Семи Преисподних? Он разжал кулак и медленно потянулся к подсвечнику. Когда кончики его пальцев почти коснулись металла, Эйрис вновь заговорил.       — Похоже, ты наконец внял моим словам, сын. Можешь идти, – отец небрежно махнул рукой и, довольный его реакцией, поднялся с постели, громко воскликнув: – Освелл! Позови сюда Барристана, пусть стоит на страже этой ночью!       — Да, Ваше Величество. – бесстрастно ответил сир Освелл.       Рейгар в смятении разжал пальцы, позволяя подсвечнику остаться на месте, и вышел быстрыми шагами. Когда он остановился в коридоре, его ладони были усеяны глубокими кровавыми следами от собственных ногтей.

***

      Когда он вернулся в свои покои, слуги уже разожгли камин, наполняя комнату приятным теплом. Когда Рейгар снял тунику, его накрыла волна печали.       Он занимал эту комнату с тех пор, как вознесся до принца Драконьего Камня, и в течение тех полугода, что Рослин навещала его каждый день, одиночество, к которому он привык с детства, стало невыносимым в её отсутствии. После её отъезда он бродил по замку словно призрак, преследуемый воспоминаниями о её улыбке и теплоте её присутствия.       Венец из рубинов и кораллов безмолвно покоилась на его столе, заказанная его матерью к их свадьбе – свадьбе, которой никогда больше не суждено было состояться. Рейгар рассеянно взял её в руки, проводя пальцами по замысловатому узору. Если бы всё сложилось так, как было задумано, они поженились бы три месяца назад.       Рослин разделила бы с ним королевские покои, встречая его объятиями после возвращения. Они проводили бы вечера у камина, где она, уютно устроенная в его руках. Он скучал по ощущению её волос, ласково касающихся его кожи, по внезапным поцелуям, которые она оставляла на его шее, пока он читал ей. У них было бы время побыть вместе как супружеской паре, возможно, даже достаточно, чтобы ждать ребёнка – дочь, столь же прекрасную, как она, с его глазами, или сына, унаследовавшего её очарование. Он мечтал о том, как она лежит в его объятиях с чуть округлившимся животом, и читает ей и их будущему малышу перед сном.       Глубоко вздохнув, Рейгар вырвался из своих грёз и распахнул окно, впуская свежий воздух. Ночи были самыми мучительными – когда весь мир затихал, его мысли звучали особенно громко, напоминая о её отсутствии. Прошло уже полгода с той ночи, когда она упала в его объятия, а её щеки были мокрыми от слёз. Он находил утешение в её любви, даже когда их помолвка была расторгнута. Но проснувшись в холодной постели и найдя на простыне лишь одну из её серёг, он осознал горькую правду.       Рослин покинула Красный замок вместе со своим отцом на рассвете, не оставив ни единого предупреждения. Он должен был заметить слёзы в её глазах, отчаяние в прикосновениях – знак прощания. Тысячи раз он прокручивал в голове тот момент, гадая, как бы всё сложилось, если бы она осталась и вышла за него. Но ответ оставался неизменно безнадёжным.       Он не мог защитить её, и лорд Стеффон это знал. И всё же, оглядываясь назад, Рейгар испытывал облегчение, что лорд Стеффон увёз свою дочь, уберёг её от нарастающего безумия короля. Будь она его женой, её ждала бы лишь страдания. Рейгар не мог вынести мысль о том, как его отец обращался бы с Рослин, используя её как пленницу, чтобы угрожать лорду Стеффону и ему.       В первые месяцы их разлуки его охватило отчаяние. Он был готов в любой момент оседлать коня и отправиться в Штормовой Предел, чтобы жениться на ней. Но чем больше он осознавал глубину безумия своего отца, тем более эгоистичными казались ему эти мысли. Рослин не должна страдать рядом с ним. Она заслуживала лучшего, чем жить в одном замке с жестоким и безумным королём.       Теперь она была в безопасности, возможно, наслаждалась свободой, о которой так долго мечтала. Дорн ей подойдёт, с горечью подумал Рейгар. Там она сможет найти счастье с тем, кого сама выберет, и держаться подальше от хаоса Красного замка. Одна лишь мысль о том, что она может разделить нежность с Оберином Мартеллом или с любым другим мужчиной, вызывала в нём колкую ревность. Но он тут же одёрнул себя: Она заслуживает кого-то лучше, чем бесполезного труса, вроде тебя. Ты не должен быть её бременем, если можешь предложить ей лишь бесконечные страдания.       Когда настала ночь, Рейгар застегнул на шее тонкую серебряную цепочку, украшенную серёжкой из лунного камня. Это был последний знак утешения, которую он позволил себе оставить, приняв мучительное решение отпустить её. Хотя в его душе тлела ревность, он подавил её голосом разума.       Правление его отца не могло продолжаться бесконтрольно. Бессмысленные акты насилия и жестокости, пытки невинных рыцарей и дам – всё это больше нельзя было терпеть. Слишком долго он был погружён в собственные страдания, и теперь молился, чтобы его прозрение не оказалось запоздалым.       Как наследник Железного трона, он был обязан положить конец царству террора и свергнуть своего отца, прежде чем тот нанесёт ещё больше вреда. Пока Красный замок не будет в безопасности, он не мог призвать Рослин обратно. Он не знал, сколько времени займёт его борьба, и боялся, что к тому моменту, как он достигнет своей цели, она уже будет замужем. Одна только мысль о том, что она станет женой Оберина Мартелла, засела в его груди, как ржавая стрела, превращаясь в гноящуюся рану, которая со временем лишь усугубится и никогда не заживёт. Часть его молила, чтобы она дожидалась его, но Рейгар знал, что это несбыточная мечта. Ему могли понадобиться годы, а лорд Стеффон не собирался удерживать свою дочь так долго. Рейгар прижал кулон из лунного камня к груди, надеясь, что это хоть немного облегчит ноющую боль, терзавшую его душу.

***

      Тайвин закрыл окно в своём солярий. Воздух внутри был достаточно прохладным для поздней ночной встречи. Он свернул письмо в свиток, готовясь передать его Пицелю утром. Приведя свой стол в порядок, он отметил, что уже почти настало время прихода наследного принца.       На то, чтобы принц сам инициировал встречу ушло больше времени, чем Тайвин ожидал, но это его не удивило. Рейгар Таргариен был умён, но неопытен в политике. Было очевидно, к кому Рейгар должен был обратиться сразу после того, как его отец сжёг свою первую невинную жертву. Однако мальчишка предпринял множество бесполезных попыток. Его представление о решении проблем сводилось к отправке воронов, причём даже это он не сумел сделать осторожно, несмотря на подозрительность отца.       По крайней мере, он оказался достаточно умён, чтобы выбрать безопасное время для встречи, подумал Тайвин.       Принц вошёл в солярий точно в назначенное время, его лицо было изможденным и бледным. Тайвин нахмурился. Джейме упоминал, что принц Рейгар ежедневно посещает тренировочный двор, но сейчас он выглядел нездоровым и усталым. Очевидно, его по прежнему терзали эмоции, и это было плохим знаком.       Достойный правитель исключил бы личные чувства, чтобы сохранить ясность ума. Однако Тайвину этого было достаточно. Ему нужен был кто-то более уравновешенный, чем Эйрис, а Рейгар славился своей умеренностью. Такой король устраивал Тайвина: относительно разумный, но при этом обладающий слабостями, которых можно использовать.       — Лорд Тайвин, – поприветствовал его Рейгар, – надеюсь, мой визит не доставит вам неудобств.       — Ваше Высочество, ваше присутствие всегда желанна, – ответил Тайвин, заметив раны на руках принца. – Ваши руки кровоточат. У мейстера Пицеля имеется мазь; я могу отправить её в ваши покои, если она вам нужна.       — Благодарю, милорд, – ответил Рейгар. – Но давайте сразу перейдём к делу. Жестокость моего отца не может продолжаться. – вздохнул он.       Тайвин кивнул. Поведение Эйриса действительно вызывало беспокойство. Он знал, что его старый друг потерял рассудок, но не осознавал степени его непредсказуемости. У Тайвина было достаточно людей при дворе, чтобы обеспечить безопасность себе и своему сыну, но не дочери. Серсея унаследовала красоту своей матери, но не обладала и десятой долей мудрости Джоанны. Она не имела терпения ждать и выжидать, чтобы получить желаемое. Вспоминая их разговор несколько месяцев назад, Тайвин потер лоб.       — Отец, король расторг помолвку. Теперь ты должен предложить меня в жёны принцу! – с воодушевлением заявила его дочь в его солярии.       — Скажи мне, Серсея, почему король расторг помолвку? – спросил он, вздохнув.       — Потому что лорд Стеффон предал его. – уверенно ответила Серсея.       В тот момент Тайвин понял, что не стоит возлагать на дочь больших надежд. Очевидно, она не понимала истинной причины: Эйрис боялся, что сын свергнет его, и не желал давать Рейгару естественный союз через брак. Влияние Стеффона при дворе было несравнимо с влиянием Тайвина. Не было ни малейшего шанса, что Эйрис согласится на брак Серсеи с Рейгаром – ни сейчас, ни когда-либо.       На следующий день он отправил Серсею обратно в Утёс.       — Полагаю, темница уже переполнена предателями, – сказал Тайвин. – Каждый день во дворе слышны крики, это мешает сосредоточиться на делах.       — За последние три месяца он сжёг пятьдесят человек, и ни один из них не был виновен. – Рейгар сжал край стола. – Кроме того, он взял жену одного из них себе в любовницы. Бедняжка скончалась вчера от ран после двух дней мучений. Он даже не утруждает себя присутствием на заседаниях совета, лишь время от времени вызывает некоторых его членов. Это правда, милорд?       Тайвин снял с большого пальца изумрудное кольцо, слегка постукивая им по деревянной поверхности стола. То, что Эйрис делал со своими любовницами, стало ещё одной причиной, по которой он отправил Серсею обратно. Королева Рейлла сбежала заранее, воспользовавшись паранойей своего мужа. Когда Пицель спросил, что делать с её просьбой, Тайвин велел ему исполнить приказ королевы. Рейлла была слишком покорной и безвольной для королевы, но Тайвин не видел причин отказывать ей в столь незначительном одолжении – особенно если она наконец решила действовать. В конце концов это никак не мешало его планам. К тому же она была подругой Джоанны и когда-то пыталась защитить её от Эйриса, припоминал Тайвин.       — Так и есть. Король предпочитает слушать бредни Люцериса Велариона моим советам, ваше высочество. – подтвердил Тайвин, сделав глоток чая. – Его Величество не посещал официальные заседания с конца прошлого года. Теперь у нас стало меньше честных людей и больше предателей – если верить королю. – Он пожал плечами. – Предателей он видит повсюду: от простых слуг до мелких рыцарей. Интересно, сколько времени потребуется Его Величеству, прежде чем он сожжёт или казнит по настоящему знатного лорда.       — Он уже это сделал, – мрачно сказал Рейгар. – Он бросил в темницу одного мелкого лорда, чьи земли находятся неподалёку от Росби, и собирается его казнить на следующей неделе. Этот абсурд необходимо остановить. Лорд Тайвин вы были Десницей и прекрасно справлялись со своими обязанностями. Ваши советы бесценны.       — Вы мне льстите, мой принц, – медленно ответил Тайвин. – Думаю, многие лорды Семи Королевств разделяют ваши опасения. Как только вам удастся их объединить… – он бросил на принца многозначительный взгляд. – Даже сам король не сможет противостоять всему королевству.       Он был удовлетворён, заметив, как принц задумался. Несколько минут Рейгар молчал, но затем поднял голову, и в его глазах появилась решительность.       — Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, лорд Тайвин, – тихо сказал он, поправляя свои волосы. – Я более чем признателен за ваш совет.       — Я хотел бы предложить нечто большее, Ваше Высочество, – Тайвин внимательно посмотрел на него. – Сейчас двор небезопасен для женщин, но в будущем мне бы хотелось, чтобы у моей дочери было здесь место.       Принц некоторое время молчал, но Тайвин был терпелив. Он надел кольцо обратно на палец, не спуская глаз с Рейгара.       — Боюсь, я не могу ничего обещать, пока двор действительно не станет безопасным. – наконец выдохнул Рейгар. – Благодарю вас за совет, милорд.       — Всегда к вашим услугам, – Тайвин поднялся, чтобы проводить его. – Желаю вам спокойной ночи, Ваше Высочество.       Когда Рейгар покинул его солярий, Тайвин вновь сел в кресло и допил свой чай. Принц, возможно, всё ещё увлечён дочерью Стеффона, но он достаточно умён, чтобы понимать, что будет правильным. Он хорошо знал Стеффона; его друг избегал любых рисков. Он вежливо отклонил предложение Тайвина, опасаясь вызвать недовольство Эйриса, что было вполне обоснованным. Сам Тайвин не стал бы учитывать мнение короля, но для Стеффона это имело другое значение. Скорее всего его осторожный друг выдаст свою дочь за кого-то из Штормовых земель, чтобы держать леди Рослин под своим надзором.       У Серсеи было достаточно времени. Принцу даже не обязательно любить её. Равнодушного, но верного своему долгу супруга вполне было бы достаточно. Ведь главное – вознести кровь Ланнистеров на трон.