В плену собственных фантазий

      Столкнутся с Томом Реддлом в первый учебный день, определенно не везение, растерять самообладание — полный провал.       Сердце Эллы замерло от страха, она же знала кем станет этот милый мальчик через несколько лет. Уже в школе он совершит свое первое убийство, отнимет жизнь у ни в чем не повинной девочки. Внутренний голос подсказывал ей — этот ребенок уже стал жестоким и вся его невинность и вежливость лишь маска. От этого становилось жутко, и все эти эмоции сияли на ее лице не хуже рождественских гирлянд. — Ты в порядке? — спросил Том, помогая девочке собрать книги. — Да… извини, я не смотрела куда иду. — собрав волю в кулак Элла постаралась беззаботно улыбнуться. — Я и сам отвлекся. — добродушно ответил будущий темный лорд. — Я спешу к профессору Дамблдору, еще раз прошу прощенья. — так быстро Элла еще не бегала по коридорам.       Реддла слегка позабавила такая реакция, обычно девочки глупо улыбаются ему и стараются завязать дружбу. Но Гамильтон просто сбежала от него, как черт от ладана. Какое-то время он рассуждал над тем, чем же так напугал ее, но вскоре выбросил это из головы, решив что она вообще странная особа — учится на Гриффиндоре, дружит со Слизеринцами. Он часто видел ее в библиотеке, она старательно делала домашние задания, и заметки в свой блокнот, но на уроках почти всегда отмалчивалась. Том сделал вывод — либо она безнадежно глупа, либо абсолютно легкомысленна. А он ненавидел в людях эти качества, особенно его раздражали чистокровные волшебники, судьба благоволила им, с рождения у них было все — семья, положение в обществе, деньги. Ему же, с раннего детства необходимо было бороться за жизнь и с боем получать то, что он заслуживал. Теперь, ему приходилось мирится с насмешливыми взглядами однокурсников, добрая часть которых происходила из древнейших семейств волшебников. Ему, сироте-полукровке нужно было прилагать все свои силы на то, что бы доказать — он не хуже них. «При первой встрече, она показалась мне особенной, но я ошибся, очередная избалованная дурочка…» — подумал Реддл, когда собирал свои вещи в потрепанную сумку, после совместного урока зельеварения. Элла старательно его игнорировала, даже в его сторону не смотрела, словно он снова оказался в магловском приюте, где до него никому не было дела. Волна злости поднималась в его душе, но он сумел совладать с собой, решив, что настанет день и весь волшебный мир будет произносить его имя с благоговением. И эта мелкая идиотка первой преклонит перед ним колено.       Год за годом, Элла старалась держатся в тени, не привлекая к себе не нужное внимание, свое время она посвящала изучению безпалочковой магии, защитным чарам, оклюменции и легилименции, в чем ей помогал Артур, занимаясь с внучкой на каникулах, что само собой должно оставаться в секрете. У Эллы было много секретов, которые могли изменить будущее, и она их ревностно охраняла. Она не испытывала иллюзий по поводу того, что сможет изменить судьбу Гарри Поттера, или еще кого-то из будущих жертв Тома. Даже если сейчас она решит сдать его с потрохами, тому же Дамблдору, нет гарантии, что этим поступком она не сделает хуже. Конечно Альбус опекал Эллу, даже давал индивидуальные уроки, заметив у девочки талант к трансфигурации, но даже ему юная ведьма не смогла бы доверить свою тайну. Как бы хорошо профессор к ней не относился, но новость о том, что ты вымышленный персонаж истории о мальчике, который выжил, явно покажется горячечным бредом.       Свободное время она проводила с Элиотом и Вальбургой. Постепенно она обзавелась приятельницами и на своем факультете, но Блэк оставалась самой близкой подругой. Девочки делились секретами, обсуждали мальчишек и свои первые влюбленности. Бурга обожала сплетни и любовные интриги, она старалась «расшевелить» и Эллу, но странной девочке были интересны лишь книги в библиотеке.

***

— Элли, милая, я конечно понимаю твое желание не отставать в учебе, но есть жизнь и помимо учебников. — сказала Бурга отнимая у подруги расширенный курс по трансфигурации. — Тебе нужен парень, а не зубрежка. — Вальбурга, дорогая я же не виновата в том, что ни кто из наших ребят меня не привлекает. — с улыбкой ответила Элла, забирая потрепанную книжку. — К тому же, мне нужно подготовится к зачету. — Орион позвал меня на свидание! — с восторгом пошептала девушка. — Это здорово! Ты конечно согласилась? — Нет, сказала, что подумаю. — рассмеялась Блэк. — Он же тебе безумно нравится, разве нет?! — А вот это не подходящее слово! — Бурга опустила глаза, — Кажется я влюбилась… — девушка быстро взяла себя в руки, и с улыбкой продолжила, — Но ему об этом знать совершенно не обязательно.       Обе девочки задорно рассмеялись, за что получили неодобрительный взгляд библиотекарши.       Вальбурга часто рассказывала Элле о том или ином мальчике, который, как ей казалось соответствует ее идеалам, но эти увлечения менялись один за другим, пока, Орион Блэк не вернулся с летних каникул возмужавшим. Его взгляд, манера речи, улыбка и чувство юмора вскружили юной семикурснице голову. Он был младше Бурги на год, и раньше королева Слизерина не обращала на него внимания. К тому же он общался с компанией Реддла, а Вальбурга, так же как и ее подруга, предпочитала держатся от старосты факультета подальше. Она замечала его жестокие наклонности и жажду власти, поэтому и не стремилась попасть в его не большой круг избранных. — Значит, ты променяешь подругу на свидание? — спросила Элла. — Я знаю, что первые выходные в Хогсмиде мы проводим вдвоем, но… ты права… Орион подождет, к тому же пусть придумает что-то поинтереснее похода в деревню! — Брось, я же пошутила! Ведь тебе хочется пойти с ним?! А я… прогуляюсь с братом! — Уверенна? Ты не обидешься? — Ох, мисс Блэк, вы меня плохо знаете. Конечно я обижусь, если ты не расскажешь мне подробности своего свидания!       Бурга оставила подругу в библиотеке, и поспешила к Ориону, они каждый вечер играли в шахматы в гостиной Слизерина.       Элла дописывала последние строчки своего эссе по защите от темных искусств, когда мисс Бронт привлекла ее внимание. — Кхм-кхм, — библиотекарша указала на часы. — поторопись! — строго сказала она.       Юная ведьма поспешила в свою спальню, до отбоя оставалось десят мину, и она обязательно бы успела добраться до башни Гриффиндора, если бы треклятая лестница не сменила свое направление. Элле пришлось сделать круг по замку, и когда до портрета полной дамы оставалось каких-то пять метров, она услышала насмешливый голос. — Минус десять очков Грифендору.       Обернувшись девушка увидела высокого молодого человека, который медленной походкой приближался к ней, словно охотник к своей добыче, зная что она никуда от него не денется. — Гуляем после отбоя Гамильтон! Я думал хорошие девочки не нарушают правила? — Они просто не попадаются в руки старостам. Мне как видишь не повезло. — ответила она, ее страх перед ним постепенно развеялся, теперь она могла спокойно говорить с Реддлом, и не дрожать как осиновый лист. — Не боишься дерзить, тому кто сильнее тебя, маленькая мышка? Я ведь могу снимать с тебя очки бесконечно.       Эта была их первая беседа, содержащая более двух слов, и Тому это напоминало игру, в которой он собирался одержать верх. — И это все? — усмехнулась Элла. — Не в чем себе не отказывай. — она не могла спасовать перед ним, нет это было не в ее характере.       Он сделал еще один шаг к ней, и ощутил легкий цветочный аромат с примесью табака, заглянул в ее зеленый глаза и улыбнулся. — Не в чем говоришь?! — он схватил ее за плечо и притянул к себе, сердце девушки пропустило удар, теперь ей захотелось спрятаться как можно дальше, и больше никогда к нему не приближаться, но она выдержала его взгляд. «Господи, это преступление — быть таким красивым и таким бездушным» — промелькнуло у нее в голове. — Хм, кажется мышка превратилась в львенка. — пошептал он, наклоняясь еще ближе к ее лицу. — Беги к себе в спальню, но будь осторожна, я действительно себе ни в чем не отказываю. — резко развернувшись, он зашагал в сторону большого зала.       Элла облегченно выдохнула, ощутив как все тело окутала дрож. — Тебе лучше не попадаться ему на глаза… — сказала полная дама пропуская девушку в гостиную.       Она и сама это понимала, но что-то подсказывало ей — теперь ей так просто от него не отделаться.       Том Реддл чувствовал странное удовлетворение, в нем росло желание приручить маленького львенка, сделать ее послушной, подчинить своей воле, обладать ею. Гамильтон сумела задеть его за живое, открывая новую грань его натуры.