Брак во имя королевства

Деймон вышел из комнаты, закрывая за собой тайную дверь с привычным ленивым движением, будто его вовсе не задел недавний разговор. Но едва он оказался в коридоре, вместо того чтобы удалиться, он остановился неподалёку, привалившись к каменной стене. Его пальцы легко скользнули по известной только ему неровности на поверхности. Он нащупал её, надавил, и в стене едва заметно открылась тонкая щель. Сквозь этот узкий просвет открывался вид на комнату, где осталась Рейнира. Свет свечей плясал по её коже, будто золотая сетка покрывала её тело. Она стояла спиной к двери, её пальцы медленно провели по коже. Деймон, привыкший быть хозяином своих эмоций, впервые за долгое время ощутил, как в груди поднялась волна первобытного возбуждения. Она провела рукой по волосам, пытаясь слегка подсушить их. От этого простого движения по комнате пронёсся едва уловимый аромат, который Деймон уловил даже через толщу камня. Этот запах был таким же, как и она сама, — дерзкий и обволакивающий, будто вызывал на вызов. Но то, что заставило его задержать дыхание, было её лицом. Рейнира повернулась к зеркалу, и в её глазах светилось что-то необъяснимое — смесь утомления, гнева и чего-то более глубинного. Она слегка прикоснулась к своему плечу, к линии шеи, будто оценивая саму себя. Он видел, как её пальцы чуть задержались на коже, а затем опустились ниже. Её глаза в зеркале чуть прищурились, губы приоткрылись. Казалось, она не могла сбросить с себя ту же напряжённость, что только что царила между ними.

***

В это время в своих покоях Эймонд склонился над Хелейной. Её пальцы касались его шеи, поднимались выше, скользили по волосам. Эти движения были почти невинными, но её дыхание, горячее и прерывистое, выдавало растущую страсть. Эймонд наклонился ближе, провёл губами по её ключице, впитывая её тепло, её аромат. Он чувствовал, как она напряглась, ожидая продолжения. Она была прекрасна в своём отрешённом спокойствии. Её глаза, наполненные доверием, встретились с его. Но этот взгляд только усиливал внутреннюю борьбу. Хелейна была для него святыней, воплощением безусловной любви. И всё же он чувствовал себя лжецом. Он прижал её к себе крепче, жадно целуя её шею, как будто пытался утопить в этом желании свои сомнения. Но в каждом прикосновении, в каждой секунде перед его внутренним взором вновь вставала Рейнира. Он представил, как бы её кожа отозвалась на его касания, как её дыхание стало бы неровным. В воображении он видел её губы, слегка приоткрытые, готовые ответить на его жажду. Она казалась столь же реальной, как и Хелейна под его руками. — Эймонд… — Хелейна прошептала имя брата, проводя ладонью по его груди. Её голос выдернул его из плена иллюзий. Он открыл глаза и заставил себя сосредоточиться на настоящем. Пальцы уверенно легли на её бёдра, он медленно провёл ими вверх, разжигая её желание. Но даже это движение было тяжёлым. Каждое мгновение, каждая эмоция разрывали его на части. Он был здесь, с женщиной, которую должен был любить, но душа горела по той, кто была для него недостижимой. Он развернул её к себе спиной, проводя руками вдоль её талии, почти грубо притягивая ближе. Его поцелуи становились жёстче, страстнее, как будто он пытался через неё достучаться до тех чувств, которые прятал глубоко внутри. И всё же, несмотря на близость, он оставался холодным. Не к ней, а к самому себе. Каждое её движение, каждый стон под его руками только усиливали тень вины, что прочно обосновалась в его сердце. — Ты так напряжён… — пробормотала Хелейна, чуть повернув голову, чтобы взглянуть на него. Он ничего не ответил. Вместо этого его ладони скользнули по её коже, требовательные, будто он хотел заполнить пустоту внутри себя её теплом. Но внутри он всё ещё горел. Горел чужим именем.

***

Рейнира потянулась к зеркалу, её взгляд задержался на своём отражении. В этом взгляде было что-то странное, что-то большее, чем усталость. И это заставило сердце Деймона сжаться. Он провёл рукой по холодному камню, будто касаясь её. Она была здесь, так близко, и в то же время так далеко. Её мысли были с кем-то другим, это было очевидно. Но он не знал, с кем именно.

***

Эймонд закрыл глаза, ощущая, как Хелейна обнимает его, её прикосновения были нежны и ласковы. Её ладони, такие тёплые и легкие, касались его кожи, но не зажигали в нём того огня, которого он тайно жаждал. Вместо тепла, которое она пыталась ему дать, в его сознании всё ярче вспыхивал другой образ. Он представлял, как дрожали бы под его руками плечи Рейниры, как её губы приоткрывались, будто в немом вызове, готовые ответить на его притяжение. Он слышал в мыслях её прерывистое дыхание, ощущал, как её тело подчинилось бы его воле, горячее, как в тот момент в пещере, когда она была так близко, но недосягаема. Эти мысли пробирали его до костей, разрывали его сдержанность. Он чувствовал, как нарастает напряжение в груди, невыносимое, пульсирующее. Её отсутствие сжигало его, даже сейчас, в этот момент. Резко, почти рывком, Эймонд поднялся, отворачиваясь от Хелейны. Она замерла, её взгляд был полон непонимания. — Эймонд, что с тобой? — её голос дрогнул, полный тревоги. Он не смог ответить. Его слова застряли в горле, слишком тяжёлые, чтобы их произнести. Вместо этого он протянул руку и резко потянул её вниз, заставляя опуститься на колени. Её податливость была почти болезненной. Хелейна подчинилась без единого слова, её нежность и покорность только усиливали чувство вины. Она была его, вся, но он знал, что её любовь не сможет затушить тот пожар, который горел внутри него. Эймонд стоял над Хелейной, смотря на неё сверху вниз, как будто пытался найти ответы на свои вопросы в её глазах. Она была слишком добра, слишком преданная, слишком чистая. Всё, чем она была, должно было утешать его, приносить покой, но он ощущал только растущее неудовольствие самим собой. Её образ, мягкий и светлый, был контрастом к мрачному пламени, которое разгоралось внутри него. Хелейна подняла взгляд, её глаза были полны смятения, но всё же она доверчиво потянулась к нему, положив ладонь на его бедро. Она ничего не спрашивала, ничего не требовала. Она просто ждала.

***

Наблюдая за Рейнирой, Деймон понял: он её не отпустит. Она могла бы думать, что держит ситуацию под контролем, но он знал — её взгляд, её дыхание, её движения говорили обратное. И если не он, то кто-то другой обязательно сломает её защиту. Он снова взглянул на неё через щель в стене. Её губы тронула лёгкая, почти незаметная улыбка. «О чём ты думаешь, племянница?» — тихо прошептал он, даже зная, что ответа не услышит. Деймон закрыл глаза, его голова коснулась стены. Он больше не видел её, но образ Рейниры продолжал жить в его сознании, пронзительный и яркий. Он представлял, как её кожа чувствовала бы его прикосновение, как она вздрагивала бы под его ладонями. Как её дыхание становилось бы глубоким и прерывистым, как она прижималась бы к нему, отпуская всю ту власть, которую так привыкла держать. Его рука медленно опустилась вниз, сжимая ткань одежды, пока воображение несло его всё дальше. Она была здесь, и в то же время её не было — такая близкая, такая недосягаемая. Его пальцы крепче обхватили себя, движения стали резкими, почти отчаянными. Камень под его ладонью казался холодным, но её образ был огнём, который разжигал в нём жажду.

***

Эймонд резко развернул Хелейну, прижав её к холодному деревянному изголовью кровати. Его пальцы впились в её талию, оставляя на коже невидимые следы его жажды и ярости. Её дыхание сбилось, но сестра не сопротивлялась — лишь подняла на него взгляд, в котором читались любовь и смирение. Он не смотрел ей в глаза. Её голос, её прикосновения, её тепло — всё это было фоном для огня, раздирающего его изнутри. Его движения были быстрыми, почти яростными, будто он пытался утопить в этом акте всё, что терзало его.

***

Деймон почувствовал, как напряжение достигло предела, сжигая его изнутри. Его ладонь упёрлась в холодный камень стены, и он стиснул зубы, закрывая глаза. Каждое движение, каждый вздох казались болезненно отчётливыми, будто тело уже не принадлежало ему. В его воображении Рейнира была всё ближе, её дыхание касалось его кожи, её голос, низкий и чуть насмешливый, звучал у него в ушах. В этот момент реальность полностью отступила, оставив лишь ощущение её тела, её силуэта, её тепла. Последний всплеск накрыл его, как волна, захлёстывающая берега. Его тело дёрнулось, и он, не сдержавшись, издал приглушённый выдох, прижимая лоб к шершавой поверхности стены. Тёплая влага оставила след на холодном камне, словно метка его разрывающих желаний, его недостижимой тоски. Его пальцы дрогнули, но он не отводил руку от стены, как будто мог почувствовать её через этот камень, который теперь разделял их. Он стоял так несколько мгновений, позволив себе утонуть в остаточном жаре, прежде чем отступить, тяжело дыша. Тишина коридора вновь обволокла его, но всё, что он ощущал, — это отсутствие. Она была так близко, и всё же так недосягаемо далеко.

***

— Эймонд… — прошептала она, пытаясь привлечь его внимание, но он лишь сильнее вжался в неё, его руки скользнули вверх по её телу, властно и жёстко. Он не говорил. Все слова застряли в горле, горькие и ненужные. Единственное, что он мог сейчас сделать, — это дать волю той буре, которая разрывала его изнутри. Каждый толчок был пропитан яростью, не только к себе, но и к женщине, что обитала в его мыслях. Когда напряжение достигло своего предела, он стиснул зубы, его тело дрогнуло, а тёплая волна накрыла их обоих. Эймонд зажмурился, ощущая, как изливается в неё, но в этот момент перед его внутренним взором вновь вспыхнуло лицо Рейниры. Он резко отстранился, не дожидаясь, пока их дыхание успокоится. Хелейна растерянно повернулась к нему, её руки тянулись за ним, но он не дал ей шанса прикоснуться к себе. — Эймонд?.. — её голос был дрожащим, почти умоляющим. Он отвернулся, поднимая с пола рубашку. Внутри него всё ещё бушевал гнев — на неё, на себя, на ту женщину, чьё имя он боялся даже произнести. — Спи, — бросил Эймонд холодно, не глядя на неё, и вышел из спальни, оставив Хелейну одну в тишине.