Добрые волшебники остались в сказках

POV Роман Малиновский

Не позвонила, не открыла и не спала, Почти душила, но забила на твои слова. Опять мне кажется, что кружится моя голова. Мой мармеладный, я не права. Несусь на своём верном коне в пока ещё неизвестное мне местечко. Мозг активно подсказывает, что будет скучно и пресно. Но я делаю музыку громче и продолжаю петь. - Попробуй муа-муа, попробуй джага-джага. Попробуй у-у, мне это надо, надо. Опять мне кажется, что кружится голова. Мой мармеладофф, я не права. - Жданов не звонил, - загибаю первый палец. - Пушкарёва не звонила, - загибаю второй. - Гениальный план сработал, - третий. - А для меня - вкусный ужин и напитки за счёт заведения, - четвёртый. Касаемо выпивки есть сомнения, но и хрен с ним. - Я на месте, - глушу мотор и загибаю пятый палец. Таким кулаком хорошо бы пройтись по кастрюле главного повара. Или что там у него вместо лица? Тут же разжимаю пальцы. Малина, ты чего? Сам же Жданова уверял, что драка - не выход, а за Пушкарёву - тем более. Катюха - дочь военного, сама за себя может постоять, да так, что нам с Андреем и не снилось. Захожу внутрь и опускается всё, что только можно. Слишком вяло. Не тот репертуар я выбрал по дороге, надо было что-то драматичное. Сейчас не было бы так обидно. Занимаю свой столик. Пузатый официант тут же надвигается на меня тучей. Никаких девочек, Ромка. Наказан до утра. - А хозяин заведения здесь? Я бы хотел с ним поговорить. - Да, Михаил Алексеевич здесь. Как Вас представить? - Роман. Роман Дмитрич. Скажите, что я, - так, Ромка, думай. Думай, кто ты у нас. Никакого Зималетто. Катюха вон Ло́хвицкой представлялась. Ты можешь быть Ло́хвицким. Этот товарищ вряд ли поднимет тебя на смех. Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог. Так, придумал. - Скажите, что я - друг Юлианы Виноградовой. Она посоветовала мне это заведение. Как вовремя наша ночь с Пушкарёвой вспомнилась. Катя же обмолвилась, что ей помогла Юлиана и не только с работой. Наша ночь. Фу. Как ты докатился до такой жизни, что Пушкарёва весь вечер с языка не сходит? Ну хорошо же тогда посидели в баре. Ещё немного и поседели бы. А всё Жданов виноват. Ответил бы Кате на её сообщения и не выдумывал проблемы себе и другим. Герой. А вот и второй герой. - Добрый вечер, Роман Дмитрич. Рад видеть Вас в нашем заведении. Белый, белый, белый день, кони - мои птицы. Да, Пушкарёва, беру свои слова назад. На такого и я ни в жизнь не подумал бы. Ангел во плоти. - Добрый вечер. Хотел посоветоваться с Вами в выборе напитка. Какой-нибудь коктейль. - Да, конечно. Предпочитаете алкогольный или без? - Градусы можно не ограничивать. У меня сегодня особенный день. Вечер. Ночь. Или что там сейчас на часах? - Я Вас понял. Дайте мне несколько минут. Жду. И параллельно заказываю ужин. Я же выскочил из дома голодным. Интересно, как там голубки? Понравился сюрприз? Я старался. - Это что, Кровавая Мэри? - Не совсем. Попробуйте. Традиционный коктейль с необычными нотами от шеф-повара. Необычные ноты от тебя были лице Катерины, когда она прибежала ко мне в Зималетто. Ничего более удивительного ты мне, друг, уже продемонстрировать не сможешь. Делаю глоток. Что-то сладковатое он туда добавил, осёл. Хотя действительно от шеф-повара. Кто бы мог подумать, что этот приторный товарищ бьёт женщин? - Ну как Вам? Проглатываю пойло и встаю из-за стола. Биться на ножах и вилках я с тобой, повар, не буду, а вот украсить твой белоснежный костюм авторским дополнением от клиента заведения - лови. - Вы что делаете? - хорошо отскакивает. Как бильярдный шар. - Цвет этого коктейля прекрасно освежает Ваш скучный костюм. В этом сезоне в моде именно такое сочетание. - Я сейчас вызову службу безопасности. - Вызывайте. Я и им расскажу на правах сотрудника модного дома. - Какого ещё модного дома? - а вот и улыбка сошла с лица. Другое дело. - Зималетто. Ну что, съел? Закусил, друг, теперь выпей. А потом обязательно ещё раз закуси. А я пойду. - Всего хорошего, повар. - Постой. Это она тебя подослала сюда? - Ты о Пушкарёвой? Кивает болванчик. Надо в машину себе такого заказать. И чтоб также качал головой. - Нет. У Катерины есть, кому её защищать. В отличие от тебя, настоящий мужик. На девушек руку поднимать не будет. Зато любого соперника по стенке размажет с лёгкостью. - И где же он сейчас? Смотрю на часы. Уже час, как они не звонят и не пишут. - Так с Катериной. Время позднее, сам понимаешь. Это я одинок, поэтому могу позволить себе шататься без дела. Оборачиваюсь и ухожу. При мысли об одиночестве впервые становится грустно. С Катей и Ждановым поведёшься, ещё не так сердце заколет. О, лёгок на помине. Андрюха отправляет смс. Тут же открываю. Рома, завтра жду в моём кабинете... Без опозданий! Какой слог, Андрюша. В твоём кабинете. А ничего, что это вообще-то мой кабинет, в который Катя тебя подселила ко мне на время по доброте душевной? Приду я, никуда не денусь. Пора деньги с тебя брать за сеансы. Психотерапия и реанимация в одном лице. Слушаюсь, мой капитан! Я и знаки восклицательные ставить умею. И глаза вопросительные делать. И там, где ты многоточия ставишь, додумывать без пояснений. Так, а Пушкарёва-то где? Хорошо бы уточнить. Пишу ей, но никто не отвечает. Звоню. Всё ясно. Выключила телефон, чтобы им не помешали. Но сейчас-то уже можно было и включить. Придётся консьержа напрягать. Тот сомневается, была ли с Андреем спутница или он уехал один. Я же сам дал ему задание - Жданову на глаза не попадаться, теперь поздно злиться. Ничего не остаётся, как подняться в квартиру. Виски я бы сейчас выпил после такой дегустации. Дверь открываю тихо. Туфли эти я уже видел. Свечи не тронуты, никто их даже не пытался зажечь. Вот лентяи. Зря старался. Одежды Катюшкиной не нахожу. Да и не стала бы она голой в углу прятаться. Аккуратно заглядываю в спальню. Пусто. Иду к ванной, прислушиваюсь. Пушкарёва в душе - это уже перебор по всем фронтам. Открываю дверь. Никого. Ладно, с одним разобрались. Она на кухне. Захожу и включаю свет. Мышь слишком крупная. Резко дёрнулась в углу, но не убежала. Потому что это вовсе не мышь. Она такая растрёпанная и даже симпатичная. Прямо как в ночь поисков Жданова, когда мы сидели в баре. Внимательно её изучаю. Да, точно, сейчас уже царапины почти зажили, и лицо не так бросается в глаза, а вот пьяна один в один, как в тот раз. Или просто не умеет пить. Научить что ли в следующий раз? Только, когда он будет. - Пушкарёва? Подаёт сигналы. Кивает. Не спит. Уже неплохо. - И как это понимать? Вечер был невероятно хорош и ты напилась на радостях или окончательно разочаровал и заливаешь грусть? - Кивает дважды. И что мне с этой красотой делать? Которая ещё и мои запасы подчистила. Наливаю себе остатки виски в стакан и выкидываю пустую бутылку. - Попробуй муа-муа, попробуй джага-джага. Попробуй у-у, мне это надо, надо. Пытаюсь вернуть себе настрой начала вечера, а вместо этого возвращаю к жизни Пушкарёву. Подняла свои шары и смотрит на меня. Удивительно даже. У неё они и там, и там. Я такое сочетание глаз и груди не видел ещё никогда. Да и у Кати не замечал. Смотрится недурно. Вот это бы всё, да на какую-нибудь Изотову нацепить, цены бы не было. И мозг ещё сразу. - Что смотришь? Я - трезвый и свободный мужчина. Хочу танцев, песен и горячих девушек. - Мне уйти? - Да нет, оставайся уже. Далеко всё равно не уйдёшь в таком состоянии. - А как же девушки? - Пушкарёва, расслабься, сегодня никто не собирался. Так что сейчас допью и по кроватям. - Но у тебя же только одна кровать. - И что ты предлагаешь? Глаза опустились. Руки сомкнулись на груди и скрыли её. Финита ля комедия. - Я на матрасе посплю. Разложу на кухне. Так что можешь передвигать себя в направлении спальни. Сама справишься? Кивает. Ну вот и славно. - Надеюсь, ты не храпишь ночью? - Н-нет. - Я тоже, если это имеет какое-то значение. Катя пожала плечами. О чём это я? После бутылки виски храп не входит и в первую сотню того, что может иметь значение. Надо ещё решить, как это чудо в перьях завтра на работу доставлять. Андрей явно помогать не собирается. Сливки снял и слинял. Молодец, друг. Уважаю. Или не уважаю. Точно. Не уважаю. Сегодня не за что, Жданов.