Коронованный именем механическим

Транспортник плавно заходил на посадку. Едва ощутимый толчок – и мы коснулись металлической поверхности ангара. Двигатели заглушились, оставляя за собой глухую, звенящую тишину.  Я посмотрел в иллюминатор. Чистые, белоснежные стены, без единого пятна, без намёка на беспорядок. Геометрически выверенные линии, ровный свет, в котором невозможно было найти ни одной тени.  Слишком ровно.  Слишком стерильно.  Я закрыл глаза, вспоминая, каким был лагерь, который мы оставили позади. Гул голосов, случайные вспышки смеха. Тёплый свет костра, запах разогретого металла и лёгкий привкус пепла в воздухе.  Здесь же не было ничего. Ни запаха, ни движения.  Только холодный, идеально отфильтрованный воздух и ощущение пустоты.  Я выдохнул, открывая глаза. Это Бункер. Здесь не бывает хаоса.    Рампа опустилась плавно, мягко, без лишнего шума. Первой, кого я увидел, была Уайт.  Она стояла чуть в стороне, сложив руки за спиной, с безупречно ровной осанкой. Как и всё в этом месте, она выглядела слишком… выверенной.  — Добро пожаловать обратно, командир, — её голос прозвучал чётко, без единого лишнего оттенка.  Я спустился вниз, ощущая, как сапоги касаются идеально гладкого покрытия.  — Рад вернуться, — ответил я, хотя сам ещё не был уверен, действительно ли это так.  Она кивнула, но не восприняла мои слова как нечто большее, чем протокол.  — Миссия выполнена. Ваши отчёты соответствуют запрашиваемым данным. Результаты удовлетворительны.  Я едва заметно нахмурился.  — Я бы не назвал их удовлетворительными.  Командор слегка склонила голову, давая мне возможность продолжить.  — Потери среди андроидов минимальны, но в тактическом плане это было далеко не идеально. Неоправданные риски, недостаточное взаимодействие между подразделениями, сбои в обработке данных.  — Все риски были в допустимых пределах, — спокойно ответила она.  — Это не значит, что их не могло быть меньше.  На этот раз пауза затянулась. Уайт просто смотрела на меня, не меняя выражения лица, и я вдруг понял, что ищу в её взгляде эмоции, которых там нет.  — Ты командир, — наконец сказала она. — А значит, твоя работа — видеть цель, а не только потери.  Я сжал губы.  — Но, если ты видишь недостатки, исправь их, — добавила Уайт. — В этом твоя роль.  Я кивнул, не находя причин для возражений. Она не пыталась убедить меня, не спорила. Просто говорила факты.  Это Бункер. Здесь не бывает эмоций.    Пока техники проверяли транспортник, мой отряд медленно выходил наружу. Даже без слов было понятно — усталость накрыла их, хоть они и держались прямо. У андроидов нет мышечной усталости, но это не значит, что они не могут ощущать отложенную тяжесть похмелья.  Я поймал взгляд 1А. Она кивнула мне, коротко, уверенно, но на лице читался немой вопрос: «Всё ли в порядке?»  Я остановился, давая всем собраться.  — Неплохая работа, — произнёс я, оглядев их.  — Мы старались, командир, — с лёгкой усмешкой сказала 2А.  Я хмыкнул.  — Верно. И всё же… — я медленно обвёл их взглядом. — Думаю, вам стоит пройти техобслуживание.  — Намекаете, что вечер оказался слишком «убойным»? — хмыкнула 21S, немного склонив голову, словно изучая мою реакцию.  — Именно. Я бы даже сказал, слишком живым для андроидов YoRHa, — уголки губ дрогнули в слабой ухмылке.  Они переглянулись, и я уловил мельком проблеск чего-то... нормального. Человеческого.  — А если Командор спросит? — осторожно уточнила 1А.  Я задумался на секунду.  — Тогда я скажу, что у вас было моё разрешение.  Бойцы осторожно улыбнулись. Они ещё не привыкли ко мне, но этот ответ, похоже, их немного расслабил.  — Значит, если что, вы прикроете нас? — уточнила Номер 2.  — Как командир, я должен заботиться о состоянии отряда, — произнёс я с намёком. — Так что да.  Никаких официальных жестов, никаких слов благодарности. Но я видел, что, между нами, что-то изменилось.  Это был первый шаг.  Позади раздался тихий голос Уайт:  — Вы закончили командир?  Я обернулся и кивнул.  — Тогда попрошу за мной. Вас ждет несколько дел.    Мы двигались по коридорам Бункера в полной тишине.  Шаги Уайт были точными, выверенными, каждое движение – механическая гармония, без единого лишнего жеста. Я следовал за ней, но с каждым шагом меня не оставляло странное ощущение – будто невидимая граница окончательно отделяла меня от прошлого.  Теперь я здесь. Навсегда.  Коридоры тянулись вдоль стерильных, безупречно гладких стен. Белый свет, льющийся из скрытых панелей, не оставлял ни единой тени. Здесь нельзя было исчезнуть. Нельзя было спрятаться.  Наконец, Уайт остановилась у одной из дверей.  — Это твоя каюта, командир, — голос Уайт был, как всегда, ровным, но в нём появилось нечто... менее официальное.  Она коснулась панели на стене, и передо мной открылось пространство, которое определённо не напоминало стандартные жилые отсеки YoRHa.  Я переступил порог.  Каюта была значительно больше, чем я ожидал. Минималистичная, без излишеств, но в каждой детали чувствовалась функциональность.  На противоположной, от меня, стене располагалось овальное окно. Подоконник оказался рабочей поверхностью – на нём уже стояли аккуратные ящики и органайзеры для личных вещей. За стеклом простирался космос, чёрный и бесконечный. Я на секунду задержал на нём взгляд, прежде чем вернуться к изучению комнаты.   Вдоль одной из боковых стен располагалась широкая рабочая зона. Над длинным столом парила голографическая проекция терминала — едва я приблизился, голубые линии интерфейса вспыхнули, оживая в воздухе.  Рядом находились сенсорные панели управления и компактные колонки для вывода звука. Я провёл ладонью над терминалом, наблюдая, как символы вспыхивают, собираясь в упорядоченные ряды данных. Изображение казалось материальным, но в то же время неосязаемым, словно экран существовал на грани реальности.  В моём мире такие технологии были лишь теорией. Здесь — просто часть повседневности.  Я покрутил ладонью в воздухе, пробуя взаимодействовать с интерфейсом. Изображение плавно адаптировалось, будто система не просто реагировала, а предугадывала мои намерения.  В углу зоны расположилась колонна - репликатор, незаметная, но крайне удобная – именно через неё я мог получать необходимые бытовые предметы или еду. Стоило мне задержать взгляд на репликаторе, как его окно плавно открылось, а манипуляторы, при помощи каких-то лучей, собрали керамическую чашку из воздуха – демонстрация возможностей.  На это я лишь удивленно хмыкнул. На противоположной стене от рабочего места располагалась широкая кровать в углублении. Вся полуарка над ней была разбита на множество полок и скрытых дверей шкафов, часть из которых уже заняли различные книги. Всё выглядело продуманным, будто каждый элемент интерьера подстраивался под мои будущие потребности ещё до того, как я осознал их сам.  Несколько секунд я просто стоял, не понимая, как мне на это реагировать.  — Должен признать, это... больше, чем я ожидал, — сказал я, переводя взгляд на Уайт.  — YoRHa обязана обеспечивать человеку надлежащие условия, — спокойно ответила она.  Я оглядел комнату ещё раз, останавливаясь взглядом на рабочей зоне, просторной кровати, репликаторе. Всё это казалось... слишком продуманным.  — Но разве такая роскошь действительно необходима?  — Это не роскошь. Это предписано в протоколах Совета Человечества. — Уайт чуть склонила голову, наблюдая за моей реакцией. — YoRHa следует инструкциям, а не задаёт вопросы.  Я смотрел на неё, пытаясь уловить в её словах хоть намёк на личное мнение. Но выражение оставалось неизменным, тон — ровным, почти равнодушным.  Андроиды могли выжить в куда более суровых условиях. Для них комфорт — не необходимость.  Но они сделали это для меня.  Потому что я человек. Потому что я командир.  Не жест заботы. Не привилегия.  Протокол.  Я кивнул и перевёл взгляд на дверь в соседнее помещение.  — Там твой личный санузел. В твоём распоряжении имеется всё необходимое, — добавила Уайт. — Время адаптации неограниченно, но не затягивай. Сегодня ещё много работы.  Я снова кивнул, понимая, что разговор закончен.  Командор развернулась и ушла. Я остался один.  После ухода Уайт я ещё несколько секунд оставался на месте, вглядываясь в комнату, которая теперь принадлежала мне.  Это всё ещё казалось чем-то чужим. Привыкну ли я к этому?  Я провёл пальцами по подлокотнику кресла у стола, ощущая гладкость материала. Потом посмотрел на кровать, терминал, рабочую зону. Всё выглядело идеально, созданным специально под меня, но внутри не было ни одной детали, которая бы действительно была моей.  Я глубоко вздохнул, перевёл взгляд на соседнюю дверь. Горячая вода... Да, она должна помочь привести мысли в порядок.  Дверь в ванную открылась плавно, и передо мной предстал ещё один пример безупречной продуманности YoRHa.  Комната была совмещённой — всё здесь подчинялось удобству и функциональности.  Стены и пол выложены чёрно-белой плиткой, строгий минималистичный узор создавал чёткий контраст. Здесь порядок ставился выше уюта.  Вдоль одной из стен располагалась широкая ванна — достаточно просторная, чтобы в ней можно было по-настоящему расслабиться. Несмотря на общий стиль комнаты, в этой детали угадывалось что-то личное, будто YoRHa заранее учла, что мне понадобится больше, чем просто базовый душевой блок.  Слева от ванны находился глубокий умывальник с зеркалом, встроенным в стену. Аккуратные полочки, скрытые в панели, плавно выдвинулись при лёгком нажатии, открывая идеально расставленные средства ухода.  Среди всей этой стерильности и продуманности моё внимание зацепилось за одну вещь.  Электрическая зубная щётка.  Чистая, новая, аккуратно стояла на зарядной подставке.  Конечно, это просто технология. Всё здесь работало безупречно, даже в самых незначительных деталях.  Я усмехнулся.   Но, почему-то именно эта деталь ощущалась... по-настоящему привычной.  Мне было приятно видеть механизм который я полностью понимаю, в этом высокотехнологичном окружении. Я шагнул к душу, стягивая изрядно запылённую одежду. Когда тёплая вода коснулась кожи, я наконец позволил себе немного расслабиться.    Горячая вода стекала вниз, размывая напряжение, накопившееся за последние дни. Тело постепенно привыкало к новому ритму — не к физической усталости, а к давлению, которое теперь ложилось на меня с каждым шагом.  Я закрыл глаза, позволяя себе на мгновение раствориться в этом ощущении. В воде не было ни хаоса, ни приказов, ни взглядов, которые ждали решений. Только тепло, ограждающее меня от реальности.  Но даже здесь, в полной изоляции, в тихом шуме воды, где-то внутри всё ещё оставалось беспокойство.  Я шагнул назад и отключил подачу воды. Капли тяжело скатывались с тела, падая на гладкую поверхность ванны. Воздух быстро наполнялся паром.  Проведя рукой по волосам, я отбросил мокрые пряди назад. Сделал несколько шагов к зеркалу. Оно затянулось мутной плёнкой, скрывая моё отражение.  Я протянул ладонь и одним движением стер влагу.  Передо мной стоял я.  Кожа светлая, но не идеально гладкая, как у андроидов. Человеческая. На лице ещё оставались лёгкие следы усталости — небольшие тени под глазами, тонкие линии на скулах. Естественные несовершенства, которые делали меня... мной.  Глаза. Серо-голубые, слишком живые, слишком реальные.  Я провёл пальцами по лицу, словно пытаясь зафиксировать эти черты.  Я не изменился.  Но в то же время я уже не был прежним.  Я провёл полотенцем по коже, стирая последние капли воды. Обмотавшись махровой тканью, я вышел наружу.  Каюта встретила меня всё той же холодной тишиной. В воздухе всё ещё ощущался лёгкий пар, стелившийся после горячего душа, но прохлада комнаты быстро возвращала в реальность.  Одежда уже была аккуратно разложена на стуле.  Я остановился на секунду.  Кто-то заходил, пока я был в душе? Не заметить этого на Бункере… странно.  Чёрный китель лежал поверх остального комплекта, строгий, с чёткими линиями.  Я глубоко вздохнул, проводя рукой по влажным волосам, и начал одеваться.  Сначала — нижнее бельё с носками. Простое, тёмное, без лишних деталей, созданное скорее для удобства, чем для эстетики.  Следом — синтетическая футболка с длинными рукавами и высоким воротом. Ткань необычная: гладкая, эластичная, она плотно прилегала к телу, но практически не ощущалась на коже. Материал был странно лёгким, но при этом явно прочным — технология, созданная не просто для комфорта, а для максимальной адаптивности.  Я провёл ладонями по ткани, привыкая к её текстуре, а затем натянул штаны. Они сидели плотно, но не стесняли движений. Белые линии тонким узором пересекали ткань, создавая эффект чёткого структурированного силуэта.  Я взял китель и неспешно накинул его на плечи. Жёсткий воротник слегка давил на шею, напоминая о своей строгости, но сам материал был удивительно лёгким, несмотря на плотную текстуру. Я застегнул его, ощущая, как образ собирается воедино.  Завершающей деталью стали высокие сапоги. Без лишних деталей, без шнуровки – гладкие, чётко сидящие, подогнанные под военный стиль.  Оставалось последнее.  Я снова подошёл к зеркалу. Волосы всё ещё оставались влажными, хаотично растрепанными. Я взял полотенце, провёл им по длинным прядям, встряхнул волосы пальцами и вооружился расческой.  Чёлка, как обычно, ложилась вправо, частично закрывая лоб. Основная масса волос свободно падала назад, но аккуратно уложенная зона у левого виска подчёркивала линию лица.  Я пригладил несколько выбившихся прядей и задержался, вглядываясь в своё отражение.  Теперь образ был полностью завершён.  Я сделал шаг назад.  Отражение в зеркале было мне знакомо. Всё те же черты, те же глаза. Но ощущалось ли оно действительно моим?  Я был тем же человеком.  И в то же время нет.  Я больше не наблюдатель.  Теперь мне предстояло стать тем, кем меня видели остальные.  Теперь я - Зеро.