Коронованный именем механическим

Я проснулся от слабого скрипа металлического стула, донёсшегося сквозь сон. В первые секунды сознание ещё блуждало между реальностями, и моё тело машинально ожидало ощущения жёсткого ложа Бункера, стерильного воздуха с лёгким запахом озона, приглушённого гудения систем. Но вместо этого было тепло. Грубая, но удобная поверхность старого матраса, слабый аромат нагретого древесного угля и металлический привкус воздуха лагеря сопротивления.  Я открыл глаза. Тусклый свет пробивался через щели в деревянных панелях жилища. Я помнил, что заснул здесь — в комнате близнецов, после долгого анализа маршрутов.  — Проснулся, наконец? — раздался насмешливый голос Деволы. — Думали, что придётся вытаскивать тебя из постели силой.  Попола, стоявшая чуть в стороне, лишь слегка улыбнулась:  — Мы принесли тебе немного еды и воды. Ты, похоже, совсем не отдыхал, командир.  Я сел, протёр лицо руками и взял бутылку, сделав несколько больших глотков. В горле пересохло, и холодная жидкость быстро вернула мне ясность мыслей. Следом место в руках заняла сковородка с жареной рыбой, по которой я даже успел немного соскучатся.  — Спасибо, — выдохнул я. — Уже время выдвигаться?    — Не совсем,у нас еще есть немного времени скорректироваться. Но сначала мы хотели сказать… — Попола на мгновение замялась, — что будем прикрывать тебя в бою. Мы уже обсудили это с Карен.  Я замер, впитывая её слова. Должен был догадаться. Они видели, как я изменился, но не могли просто оставаться в стороне.   — Нет. — Я произнёс это твёрдо, не оставляя места для споров. — Моё прикрытие — 21S. Она быстрее анализирует ситуацию и может координировать отряд. Если что-то пойдёт не так, она сможет среагировать быстрее вас.  — Ты всерьёз считаешь, что мы позволим тебе лезть под огонь без нас? — нахмурилась Девола, скрестив руки. — Мы знаем, что ты делаешь. Ты слишком загоняешь себя. Ты не железка, Зеро.  — Я знаю, — ответил я, стараясь не обострять ситуацию. — Но вы лучше справитесь в другой позиции. Вам важнее держать оборону вместе с Карен, чем беспокоиться обо мне.  Попола опустила глаза, а Девола шумно выдохнула, но не стала спорить. Однако что-то в их взглядах заставило меня замереть. Не разочарование. Беспокойство.  — Как скажешь, командир, — сказала наконец Девола, бросив на меня последний внимательный взгляд. — Но не потеряй себя среди этих расчётов.   Я задержался на секунду, прежде чем ответить:  — Постараюсь.  Я быстро закончил завтрак и занялся подготовкой.  Первым шагом была проверка плана.    Карен уже ждала меня у импровизированного командного пункта. Разложенные карты, разведданные, расчёты возможных маршрутов отхода — вся операция лежала перед нами на грубом деревянном столе.  — Пересмотрим ещё раз, — я придвинул карту поближе. — Разведчики сообщили, что машины увеличили присутствие на южном маршруте, но западный пока остаётся стабильным.  Карен кивнула, но в её взгляде читалась лёгкая настороженность.  — Ты действительно уверен, что всё полностью в порядке? — спросила она. — Ты выглядишь… слишком напряжённым.  Я не сразу ответил. Напряжение скапливалось в пальцах, пока я водил по карте, сверяя маршруты.  — Я просто хочу завершить миссию идеально, — сказал я, но даже сам почувствовал, насколько механично прозвучали мои слова. — Ошибки недопустимы.  Карен приподняла бровь:  — Зеро, это твоя первая командная миссия. Не существует идеально выполненных операций.  Я перевёл взгляд на неё.  — Ты не понимаешь, что мы имеем дело не просто с врагом. Эти машины не слепо следуют программам — они адаптируются. Если они найдут слабость в нашей тактике, они не просто воспользуются ей разово. Они зафиксируют её. Они улучшат алгоритмы. И в следующий раз мы уже не сможем использовать ту же стратегию.   Карен смотрела на меня чуть внимательнее, чем раньше.  — То есть ты считаешь, что если мы допустим ошибку, то они её запомнят?  — Не "считаю". Я знаю.  Я снова посмотрел на карту. Всё должно быть рассчитано. Всё должно работать чётко. Потому что в следующий раз "ошибки" нам уже не простят.  Карен молча вздохнула, но больше ничего не сказала.  Теперь осталось воплотить план.  Следующим шагом было проверить транспорт и бойцов.  Я сделал глубокий вдох, стараясь прогнать напряжение, когда прибыл в точку сбора. Грузовики стояли ровным строем, припаркованные у импровизированного ангара, а вокруг кипела деятельность: бойцы лагеря загружали боеприпасы, оружие, закрепляли ящики с предметами первой помощи. Всё выглядело собранно, но... не идеально.  Я быстро обошёл транспорт, сканируя взглядом каждую деталь. Поверхностно всё было в норме, но я замечал детали, которые меня не устраивали.  Первый грузовик: пулемёт на турели казался слишком изношенным – механизм поворота работал с задержкой, из-за чего скорость реакции стрелка могла снизиться.  Второй: передняя ось выглядела слегка просевшей, возможно, подвеска уже испытала на себе слишком много тяжёлых нагрузок.  Третий: кузов имел несколько вмятин, из-за чего крепления ящиков не прилегали идеально, и они ощутимо гремели.  Я прищурился, наклонился ближе к колёсам одного из грузовиков и осмотрел покрышку, а после проверил прочность закреплённых на кузове ремней. Казалось, всё в пределах нормы, но внутри всё равно что-то подсказывало мне, что этого недостаточно.  — Всё в порядке, командир? — голос 1А вывел меня из оцепенения.  Я поднял взгляд. Отряд YoRHa уже стоял передо мной, ровным строем, каждый андроид выжидательно смотрел в мою сторону.  1А, как и положено офицеру, стояла с безупречной осанкой, руки за спиной, выражение лица полностью нейтральное. 2А выглядела более сосредоточенной, её пальцы слегка сжимались и разжимались у рукояти катаны. 21S стояла с лёгким наклоном головы, явно анализируя моё поведение. 24S же стоял с непроницаемым выражение лица выражая непоколебимую уверенность.  — Всё в норме, — наконец ответил я, быстро выпрямляясь.  — Однако вас это не устраивает, — уточнила 21S, подмечая моё недовольство.  Я задержал на ней взгляд. В её голосе не было сомнений — только сухая констатация факта.  — Это небольшие недочёты. Они не критичны, но мне нужно было убедиться.  — Логично, — второй сканер слегка кивнул, но на его лице мелькнул слабый интерес. — Однако ты беспокоишься больше, чем следовало бы.  — Это не беспокойство. Это подготовка.  — Подготовка, значит? —задумчиво вставила 2А, наконец поднимая на меня взгляд. В её голосе не было вызова, но было что-то... настороженное.  Я не ответил.  В отличие от бойцов сопротивления, андроиды YoRHa не задавали вопросов. Они не переговаривались между собой, не пытались внести свои корректировки. Они просто ждали приказов, и в этом было что-то неправильное.  — Ваши позиции остаются прежними, — наконец произнёс я, снова взяв ситуацию под контроль. — Боевые модели идут в авангарде. Сканеры остаются в тылу для тактической поддержки. Ваш приоритет — прикрывать меня и передавать актуальную информацию о ходе боя.  — Принято, — синхронно отозвались они.  Чётко, слаженно. Но я снова почувствовал, что мне чего-то не хватает.  Я бросил быстрый взгляд на группу бойцов сопротивления. Они готовились к бою по-другому. Кто-то проверял патроны, кто-то переговаривался с товарищами, обсуждая возможные действия.  — Это ваш первый командный выход? — я заметил, как один из солдат сопротивления, мужчина - андроид средних лет, подошёл ближе, наблюдая за мной с лёгкой усмешкой.  — Да, — ответил я, не скрывая очевидного.  — Видно, — он хмыкнул, не уточняя, что именно. — Вы не похожи на тех, кто привык отдавать приказы в полевых условиях.  Я скрестил руки на груди.  — И что во мне не так?  Он усмехнулся.  — Слишком много контроля, — пояснил он, — Вы пытаетесь всё предусмотреть, но, знаете… война не даёт гарантий. Ты можешь всё рассчитать, а потом одна ошибка, и… — он щёлкнул пальцами, — ...всё идёт к чёрту.  Я молча выслушал его, задавив внутреннее раздражение, прежде чем снова повернуться к своим бойцам.  — Выдвигаемся, — наконец сказал я, отдавая команду.  Отряд YoRHa бесшумно развернулся и пошёл к машинам. Без лишних слов. Без эмоций. Без сомнений.  И всё же... что-то не давало мне покоя. Однако, отбросив ненужные беспокойства, я спешно занял свое место в машине.  Колонна тронулась, и в воздухе повисло напряжение. Гул двигателей сливался с приглушённым лязгом оружия, которым бойцы сопротивления нервно постукивали по железу грузовиков. Внутри транспорта было тесно, пахло машинным маслом, металлом и слабым электрическим перегревом приборов.  Я сидел ближе к кабине, следя за дорогой впереди сквозь приоткрытый люк. Моя основная роль — анализировать, предугадывать, контролировать. В голове крутился маршрут, разведданные, возможные точки для засады. Я мысленно сопоставлял наши данные с реальным окружением, отмечая малейшие несоответствия.  Грузовики осторожно двигались по разрушенным улицам. Обломки зданий возвышались, отбрасывая причудливые тени. Всё здесь напоминало мёртвый город-призрак, но я знал, что за этими тенями может скрываться враг.   "Если бы я планировал засаду, то выбрал бы именно такой маршрут." — шальные мысли в голове, только укрепляли фундамент для беспокойства.  На броне, рядом с люком, сидела 21S. Её взгляд был направлен в сторону горизонта, но я знал, что она не просто смотрела — она анализировала, точно так же, как и я.  — Как обстановка в округе? — спросил я.  — Пока отклонений нет, — ответила она ровным голосом, не отрываясь отсканирования. — Но вероятность обнаружения высока. Мы следуем слишком предсказуемым путём.  Я кивнул. Самое очевидное решение — всегда самое опасное.  Позади меня в кузове разговаривали бойцы сопротивления. Они не были так холодны и сдержанны, как YoRHa. Их манера взаимодействия мне казалась… несколько хаотичной. Они переговаривались, проверяли оружие, подшучивали друг над другом.  — Чёрт, надеюсь, в этот раз у нас не будет встречи с особыми моделями, — бросил один.  — Если будут, отдадим их кукольным солдатикам, пусть разбираются, — усмехнулся другой.   Несколько бойцов рассмеялись, но я заметил напряжённые взгляды. Смех не скрывал тревогу.  — Вы слишком шумите, — негромко бросила 2А, скрестив руки на груди.  Все замолчали, но один из бойцов, не удержавшись, всё же ответил:  — Прости, но не все из нас живут с машинной дисциплиной.  Я заметил, как номер 2 сжала губы, но ничего не сказала.   Контраст между YoRHa и сопротивлением был слишком явным.  Мой отряд вёл себя иначе. Полная тишина. Никаких разговоров, только точечные движения, проверка вооружения. Казалось, у них не было ни сомнений, ни волнения. Только исполнение приказов.  — Поступил сигнал с сенсоров, — раздался голос 21S. — Вероятно, разведчики машин.  Я поднялся, выглянул наружу.Чуть дальше по дороге, в зоне видимости, двое разведывательных юнитов машин. Они не атаковали, не проявляли активности, но определённо нас заметили.  "Они передают данные."—короткое осознание подняло холодную волну рациональности в голове.  Я не колебался.  — Устранить.  Оружейные системы сработали мгновенно. Раздались выстрелы, и две машины рухнули в пыльные останки дороги.  — Готово, — коротко отчиталась 1А из пулеметной башни.  — Продолжить движение, — бросил я, снова садясь на место.  Но теперь ситуация изменилась.  Машины знают, что мы здесь. И теперь время играет против нас.    Спустя бесчисленные мгновения тряски и езды по грунтовым дорогам, колонна наконец, вышла к огромному бетонному зданию, замаскированному под холм. Высокие стальные двери склада были наполовину открыты, внутри темнота и пыль. Вся территория вокруг заросла кустарником, но специфичные следы на земле ясно говорили — здесь уже проходили машины.  — Быстро за работу! — скомандовал я, спрыгивая с грузовика. — Грузчики, внутрь! Охрана, занять позиции!  Бойцы сопротивления мигом рассредоточились, забегая внутрь. По краям грузовиков встали пулемётчики, переводя прицелы на ближайшие точки возможного подхода противника.  Мы должны были работать быстро.  Отряд YoRHa действовал безукоризненно. Боевые модели заняли передовую линию, сканеры подключились к системам склада, проверяя рабочее оборудование. 21S передала мне данные: на горизонте зафиксировано движение.  — Десять сигнатур. Подтверждено приближение машин, — сухо прозвучал её голос.  Я стиснул зубы. Значит, разведчики всё-таки успели передать координаты.  Я встал на крышу грузовика, откуда был виден дальний край дороги.  И они появились.  Ржавые и неуклюжие на вид корпуса, достаточно шумное передвижение по песчаной почве. Стандартные средние машины, вооружённые плазменным оружием и слепленными из металла лезвиями. Они пока двигались размеренно, словно изучая нас. Однако, их поведение говорило об одном — это была проверка. Первый шаг перед полномасштабной атакой.  Я поднял рацию.  — Приготовиться. Работайте по сигналу.  Секунды растянулись. Я ждал.  Первая машина ускорилась.  — Огонь!  Сразу несколько линий трассеров вспороли воздух. Пулемёты на грузовиках загремели, пробивая корпус первой атакующей машины. Она дёрнулась, но её пронесло по инерции — врезавшись вземлю, она наконец разлетелась на куски.   Следом начали движение остальные.  И бой начался. А на нас хлынула неорганизованная механическая толпа.    Отряд YoRHa сработал безупречно — боевые модели выдвинулись вперёд, уничтожая противников точными ударами. В то же время стрелки сопротивления прикрывали их с флангов, не давая машинам зайти сбоку.  Сначала машины шли прямолинейно, один за другим, как стандартные боевые юниты. Но уже через несколько секунд их манёвры изменились. Два юнита, прежде чем подойти ближе, вдруг резко отступили.  Я сузил глаза.  Они не отступают. Они анализируют.  — 21S, фиксируешь?  — Подтверждаю. Уровень координации изменился. Они не просто атакуют — они тестируют нашу реакцию.  Чёрт.  Они проверяли наши слабые зоны, провоцируя нас двигаться и открывать линии огня. Теперь они не шли в лобовую атаку — они искали пробелы.  Я следил за их манёврами, анализируя ход боя. Вторая волна была уже менее плотной, но более растянутой — они расходились в стороны, вынуждая нас менять позиции.  — Карен, отчёт! — выкрикнул я, продолжая прицельно стрелять по машинам, приближающимся с левого фланга.  — Мы собрали половину ящиков! Нам нужно ещё три минуты!  Три минуты в бою — это вечность.  Если они действуют по сетевому алгоритму, значит, следующая фаза уже началась.  — 21S, немедленно пересчитай их траектории! Намечаются обходные маршруты?  Пауза. Затем её спокойный, но более напряжённый голос:  — Подтверждаю. Четыре юнита не атакуют — они сдвигаются за пределы нашего обзора. Остальные изменили траектории и смещаются на юго-восток. Они пытаются разорвать линию обороны и отрезать часть наших сил.  Я стиснул зубы.  Они адаптируются быстрее, чем я ожидал.  — Боевые модели! Смещение вправо! — выкрикнул я, передвигаясь вдоль линии обороны. — 2А, бери правый фланг!  Она уже действовала. Её катана вспыхнула в воздухе, разрубая корпус одной из машин, затем ещё одной. Её стиль был быстрым, без лишних движений.  Но я заметил опасность раньше, чем она.  Один из роботов обошёл её со спины.  Клинок уже был поднят для удара.  Я не стал анализировать, не стал рассчитывать вероятность её реакции.  Просто нажал на спуск.  Очередь из автомата пробила корпус машины, отбросив её назад. 2А дёрнулась, быстро обернувшись. На её лице мелькнуло удивление — на долю секунды — но она сразу же вернулась в бой.  Я поймал себя на мысли, что это было инстинктивное решение, а не тактический расчёт.  Это была первая трещина в системе.  Но не единственная.  Врагов становилось всё больше. Они не просто ускорялись — их тактика менялась быстрее, чем я успевал зафиксировать.  Я пытался анализировать, но данные обновлялись слишком быстро.  — 21S! Ситуация?!  — Они изменили алгоритмы атаки. Их центральная группа больше не пробивает оборону — теперь они перераспределяют давление по бокам! — её голос был всё таким же ровным, но на долю секунды я заметил паузу. Она тоже не успевала просчитывать их с привычной точностью.  Они учатся быстрее, чем должны.  — Чёрт...  Моё тело двигалось прежде, чем я успел что-то обдумать.  Выстрел.  Цель уничтожена. Повторить.  Выстрел. Голова машины разлетелась, но две другие уже двигались дальше, обходя нас с боков.  Выстрел. Ещё одна рухнула, но я больше не анализировал.  Я не выстраивал тактику.  Я просто не давал им приблизиться.  — Всем не спать! Нужно продержаться ещё немного! — выкрикнул я, но уже не был уверен, кому я это говорю — бойцам или себе.  Мои руки двигались автоматически.   Выстрел.  Ещё один.  И ещё.  Но их не становилось меньше.  — Грузовики загружены! — наконец раздался голос Карен. — Отходим!  Я услышал её голос, но смысл слов дошёл не сразу.  Я всё ещё стрелял.  Даже когда увидел, что пулемёты на грузовиках сменили приоритет и прикрывают отход, мои пальцы продолжали нажимать на спусковой крючок.  Выстрел.  Выстрел.  — Все к машинам! Быстро! — выкрикнул я.  Я отдавал приказ, но не чувствовал, что командую.  Мы начали отступление под огнём. Машины не пытались нас уничтожить — они пытались задержать.  Грузовики рванули с места, пулемётчики продолжали стрельбу, отсекая преследователей.  Я запрыгнул в кузов последнего грузовика, прикрывая отход, но только сейчас осознал…  …моё дыхание сбилось.  …мои пальцы сжимали оружие так, что побелели костяшки.  Я увидел, как враги уже собираются в дальнем конце дороги.  Они не отступят.   Они учатся.   Они адаптируются.  Я взял рацию.  — Разделение маршрутов! — мой голос был хриплым, но чётким. — Грузовики двигаются разными дорогами!  Они разъехались.  Машины растерялись.  Преследование распалось.  Но мне было не до этого.  Я потерял контроль.  Я посмотрел на свои руки, всё ещё крепко держащие оружие.  Я больше не командовал.  Я просто стрелял, как любой другой солдат.  Миссия прошла на грани.  Я недооценил возможности машин.  И если бы мы задержались ещё немного…  Я бы не смог спасти их всех.  Эта мысль била сильнее, чем сам бой.    Лагерь встретил нас с одобрительными возгласами.  Голоса звучали слишком громко. Движение людей казалось резким. Кто-то похлопал меня по плечу — я рефлекторно напрягся.  Адреналин не отпускал.  Бойцы, что остались в тылу, встречали вернувшихся, помогали разгружать добытые припасы. Карен шагнула вперёд, осматривая колонну грузовиков с удовлетворённой улыбкой.  — Мы сделали это, — сказала она, переводя взгляд на меня. — Чистая работа и точное выполнение плана. Ты справился!  Я кивнул, но не ответил.  Внутри всё было иначе.  Я не считал это успехом. Прорыв был слишком громким. Мы раскрыли своё присутствие. Теперь машины будут знать, что андроиды координируются, адаптируются, действуют сообща.  Следующая операция может стать ловушкой.  Можно было сделать лучше.  — Погоди, ты серьёзно? — Карен уловила моё молчание, — У нас нет потерь. Мы взяли всё, что могли, и вернулись с тем, за чем шли. Это победа, Зеро.  Я посмотрел на неё.  — Слишком рано праздновать, — наконец ответил я. — Мы могли избежать боя. Если бы выбрали ночное время или пошли другим маршрутом, машины могли даже не заметить нас. Теперь они будут готовы.  Карен нахмурилась, затем покачала головой:  — Ты действительно так думаешь? Мы добыли ресурсы, наши люди живы. Да, бой был сложным, но сражения всегда такие. Ты не можешь контролировать всё.  Я не ответил.  Я должен был контролировать всё.  Ведь именно такой виделась мне роль командира.  Карен вздохнула и махнула рукой:  — Ладно. Если не хочешь праздновать — твой выбор.    Огонь в центре лагеря вспыхнул ярче. Бойцы собрались вокруг, обсуждая детали сражения, смеясь, переговариваясь.  Я услышал, как кто-то шумно щёлкнул затвором оружия. Рефлекторно дернулся.  "Расслабься," — сказал себе.  Но тело не слушалось.  Где-то там, в ночи, машины всё ещё собирали данные.  Я смотрел, как Девола и Попола наливают что-то в металлические кружки. Кто-то достал музыку из архива старых данных и воспроизвёл её через аппарат в одном из шатров.  Я лишь наблюдал.  И не чувствовал ничего.  Меня не радовал успех.  Не согревала мысль, что мы вернулись.  Просто пустота.  — Ты опять сидишь один, — голос Деволы вывел меня из оцепенения. Она подошла ближе, протягивая мне кружку с чем-то тёмным. — Расслабься, Зеро. Ты сделал всё, что мог.  Я взял кружку, покрутил в руках.  — Всё, что мог… — повторил я, глядя в жидкость. — Тогда почему ощущение, будто этого недостаточно?  Попола села рядом, склонив голову набок.  — Потому что ты пытаешься быть идеальным. А война — это хаос. Ты не можешь просчитать всё.  Я знал, что она права.  Но не мог принять это.  Поднёс кружку к губам. Андроиды потребляли для работы воду, но могли пить и другое, слегка снижая срок службы топливных фильтров.  В сосуде был их самодельный алкоголь.  Я попробовал.  Жидкость жгла горло.  Но была пресной.  Я слышал, как близнецы что-то говорили.  Но не мог разобрать слова.  Они звучали будто издалека.  Сознание погружалось в темноту.  Мозг охотно принимал эту пустоту.  Интересно, как скоро я к этому привыкну?  Последняя мысль, прежде чем всё растворилось:  "Я выиграл. Но это не была победа. Это был хаос, в котором мне просто повезло."