Парочка с глянца

Hopelassray — Freeze

      Малфой надел свое пальто и вышел наружу, вдыхая свежий и холодный осенний воздух. Он остановился, ожидая, когда к нему подойдет Грейнджер, хотя понимал, что в этом нет никакой необходимости. Они могли бы трансгрессировать по-отдельности каждый к себе домой.       Могли бы.       Он возвел глаза к небу и, разглядывая звезды, улыбнулся. Давно ему не было так хорошо, как сегодня. Так спокойно. И весело.       Да, с Грейнджер весело.       Он смотрел на звезды, но перед ним стоял ее образ. Смеющаяся Грейнджер. Как она забавно морщила нос. Как прикрывала рот рукой, хотя непонятно зачем — у нее была потрясающая улыбка. Он и в школе это замечал, когда она смеялась со своими друзьями за гриффиндорским столом. Это не был смех слизеринцев — он отличался. Был добрым и счастливым.       Как светились ее глаза. Было странно ощущать этот взгляд на себе. Он обволакивал. Затягивал.       Малфой чувствовал себя другим рядом с ней. И, Салазар… он сам себе таким нравился.       А она так редко смеялась с ним.       — Малфой? — послышался ее удивленный голос за спиной. — Я думала, ты уже ушел.       Он обернулся. Увидел, как Гермиона подходит к нему, запахивая пальто.       Она была такой женственной сегодня. Шла к нему мягкой походкой.       И зачем он заказал сегодня это вино?       Он ведь знал, знал, какие свойства оно имеет. Какие чувства оно вызывает.       «Ты влюблялся когда-нибудь?»       Драко не влюблялся. Но сказать ей об этом там он не мог.       Не тогда, когда его взгляд не мог упустить ни одного ее движения за этот вечер.       Не тогда, когда поймал себя на мысли, что ему хочется остановить время, чтобы их беседа продлилась.       Не тогда, когда прислушался к ее запаху, наклоняясь слишком близко к ее шее.       Не тогда, когда дернул челюстью, отгоняя от себя желание укусить это мягкое местечко возле ключицы.       Но он понимал, что это всего лишь вино. Вино с чертовым чувством эйфории. Он позволил себе чувствовать себя счастливым. А это все спутало в его голове. Это вино или Грейнджер?       Она поравнялась с ним и удивленно взглянула.       — Да, но… я хотел пройтись, — ответил он ей. — Проветриться. А ты хочешь?       Ну зачем он спросил…       Держи язык подальше от подобных предложений, Малфой.       — Да, — удивившись, услышал он. — Было бы неплохо… освежиться, — она слабо улыбнулась. — Это вино… просто беспощадное.       Она двинулась вперед по аллее, а Малфой нагнал ее.       — Ты уже выбрала направление в Премиариуме? — спросил он ее.       Гермиона приподняла брови, не глядя на Малфоя.       — Ну… как я уже сказала, это будет защита. Значит, адвокатура. Но специализацию хочу получить по исследованию следов магии и техники изобличения лжи.       — Есть сыворотка правды, — хмыкнул Драко Малфой.       — Ты же знаешь нашу систему, — отозвалась Гермиона. — Сыворотку использовать можно крайне редко. А на свидетелях вообще нельзя. А между прочим, именно несостыковки в свидетельских показаниях могут привести к разрушению стратегии обвинения.       — Почему ты так хочешь защищать преступников? — нахмурился Драко. Гермиона вздохнула.       — Они причинили столько зла тебе, — продолжил Малфой. — Поттер и твой любимец Уизли учатся на мракоборцев. А ты встанешь в суде с ними на противоположную сторону?       — Моя задача — добиться превентивности в вопросе совершения магических преступлений, а также — соблюдение принципа справедливости наказания. Я считаю нашу систему неидеальной. Какой толк в том, что сейчас больше тысячи волшебников гниют в Азкабане? Это не способствует их исправлению. Это все влечет к их исчезновению. Они не приносят никакой пользы магическому миру, зато ряды волшебников очень сильно редеют. Причем, как правило, талантливых волшебников. Это и на рождаемость влияет. В системе уголовного наказания нет градации. Какое бы преступление ты не совершил — добро пожаловать в Азкабан со всеми вытекающими. А оттуда ты вряд ли вернешься, а если и вернешься — мировоззрение будет совсем другим. Можно было бы разнообразить виды наказания, усовершенствовать уголовно-исполнительную систему и привлечь таких волшебников к ручному труду без магии, позволить изредка общаться с родными. Потому что когда ты там… годами… твоя личность стирается…       — Но ведь… Грейнджер, ты, конечно, прости… тебе ли рассуждать об исправлении преступников? То, что сделала с тобой Белла…       Грейнджер нахмурилась при упоминании Беллы и Драко не решился продолжить.       — Я не говорю сейчас о тех, кто, очевидно, заслуживал пожизненного заключения. Я говорю о таких, как Сириус, например. Он пробыл в Азкабане двенадцать лет. Двенадцать! Ты только подумай, — ужаснулась Гермиона. — Ни за что. И это можно было бы доказать, будь у него хороший адвокат, который в пару приемов разнес обвинительную речь в пух и прах. Я говорю про Хагрида, которого лишили палочки. Опять же — ни за что. Будучи волшебником, он не мог колдовать десятки лет, пока правда не вскрылась. Я… — она немного задумалась, прежде чем сказать следующую фразу. — …говорю о детях, у которых не было выбора, кроме как встать на сторону зла.       Она смотрела на него внимательным взглядом. Драко не мог отвести своих глаз от нее.       Он понимал, что она говорит про него.       — Выбор есть всегда, — задумчиво произнес Малфой.       — В том-то и дело, что каждый случай индивидуален. И подход должен быть таким же.       — Есть твоя правда, — кивнул головой Драко.       Речь Грейнджер казалась ему интересной. Он хмыкнул.       — В этом вся ты, Грейнджер, — сказал он, немного подумав. — Веришь в лучшее и в свою способность изменить мир.       Драко сказал это с внутренним уважением и восхищением — ведь Грейнджер всегда делала то, на что у него не хватало смелости.       Она, видимо, поняла это по-своему и смутилась, посмотрев себе под ноги.       Драко не стал выяснять, что у нее в голове. Все это и так было слишком интимно.       — Мы будем продолжать нашу игру в вопросы? — спросил он, переводя тему.       — А у тебя есть ко мне вопросы? — взглянула из-под ресниц на него Гермиона с легкой улыбкой.       — Нет, но просто интересно… Твое мнение обо мне изменилось с тех пор, как мы стали участвовать в этом контракте?       Драко укусил себя за щеку. Диффиндо ему на язык!       Он втянул в себя побольше воздуха. Ему нужен был кислород.       Гермиона задумалась, затем сбавила ход. Драко вслед за ней остановился. Она обошла его спереди и встала напротив, разглядывая под слабым светом фонаря.       В какой-то момент она кинула взгляд на его губы, и Малфой инстинктивно их приоткрыл.       — Нет, — наконец, произнесла она, возвращая взгляд к его глазам.       И что, драккл дери, это значит? Она все еще считает его мудаком? Или она его им и не считала?       Он вглядывался в омут ее карих глаз и пытался понять. Разгадать.       Салазар! С Грейнджер всегда было все сложно.       Он не стал выяснять. Еще надумает себе что-нибудь. Выдал привычную усмешку, а Грейнджер, заметив это, улыбнулась.       Вот даже сейчас.       Он догадывался, что она за время, что они оказались вместе, научилась читать его, как книгу. И эти его усмешки не оставались без ее внимания. В этом вся Грейнджер. Она всегда была слишком умной.       — Уже поздно, Малфой, — сказала Гермиона ему. — Спасибо за вечер.       Такая обычная фраза «Спасибо за вечер». И такая двусмысленная. Драко никогда раньше об этом не задумывался. Они и вправду провели хороший вечер, и вполне уместно, что Грейнджер об этом сказала. Но где-то на подкорке сознания эта фраза ассоциировалась ни с чем иным, как со свиданием.       Свиданием, которых у Малфоя никогда не было.       Он не удручал себя свиданиями, да и в этом не было необходимости. Драко даже представить себя не мог, как он встречает девушку с букетом в руках. Как робко целует ее на прощание.       И этот вечер… из всей жизни Малфоя, именно это больше всего напоминало свидание. Эта двухсмысленность их встречи сбивала его с толку. Вино только добавляло ему проблем. Оно подсказывало — нужно попрощаться, нужно взять ее в свои объятия и…       — Доброй ночи, Грейнджер, — заткнул он поток абсолютно неуместных мыслей.       Дома надо будет выпить нейтрализатор эйфории.       — И тебе, — сказала Гермиона.       Поправив прядь, кинув на него смущенный взгляд и нелепо махнув рукой, она трансгрессировала.

***

             Драко трансгрессировал к себе в дом.       Снимая пальто, он заметил, что из полумрака коридора к нему вышла Астория.       Драко осмотрел ее лицо. Кажется, она плакала. Лицо было припухшим от слез, а глаза красными.       — Ты чего? — уточнил Драко.       Он взмахнул палочкой, и пальто спряталось в шкафу.       Астория шмыгнула носом, выходя ближе к нему.       — Так значит, все это действительно правда? — спросила она надломившимся голосом.       — Ты о чем? — спросил Малфой.       — О тебе с этой грязнокровкой, — ответила Астория.       По ее щеке скатилась слеза.       Малфой замешкался. Он только что понял, что она посмотрела интервью, пока его не было.       — Тори, — обратился он к ней. — Во-первых, не называй ее так.       Он заметил, как Астория сжала свои руки в кулаки. Он с облегчением отметил, что палочки у нее не было.       — Во-вторых, ты ведь знала это. Не понимаю причины твоего удивления сейчас.       Малфой действительно был удивлен реакцией Астории. Можно даже сказать, возмущен. Она ведь заявилась на пороге его дома как раз тогда, когда в прессе уже некоторое время транслировалась информация о том, что они с Грейнджер — пара. Он никогда не давал ей повода подумать, что это не так. И видеть ее сейчас в слезах… Он ничего не понимал.       Астория была в гневе. Он видел это по блеску ее глаз. Казалось, она может в любой момент полыхнуть огнем.       Он сделал шаг ей навстречу. Аккуратный шаг. Девушка оставалась неподвижной.       — Мы любим друг друга, — сказал Драко ей, имея в виду Гермиону.       — Ложь! — выкрикнула Астория. — Это не может быть правдой, Драко! Нет!       Драко замер на полпути к ней.       — Ты всю жизнь презирал таких как она! — продолжила Астория. — Это не может быть правдой, Драко, ты не мог так поступить со своим родом. Ты не мог так поступить… со мной!       Астория перешла на крик.       Ее истерика набирала обороты. Малфой не нашелся что ей ответить.       — Ты должен был жениться на мне. На мне, Драко! Ты поклялся!       Астория подошла к журнальному столику, схватила вазу и бросила ее в сторону Драко. Тот, будучи игроком в квиддич, успел увернуться, и ваза, пролетевшая в сантиметрах от его уха, с грохотом врезалась в стену и рассыпалась на мелкие осколки.       — Ты поклялся на крови, Драко Люциус Малфой!       Она опрокинула опустевший от вазы журнальный столик вверх ножками.       В истерике Астория принялась крушить все, что попадалось ей на глаза. Она сдернула плед с софы. Порвала подушку, из которой посыпались перья. Сдернула с полок книги и вырвав оттуда листы, отбросила истерзанные фолианты на пол. Какая-то мелкая посуда и предметы дизайна из разряда глиняных статуэток, картин.       Драко стоял в стороне, наблюдая за происходящим, не решаясь подойти ближе. Он понимал ее состояние, хоть и не понимал — чем оно вызвано.       Астории было больно.       И он позволил ей выдохнуть. Позволил все разрушить, осознавая, что все можно починить легким взмахом палочки и парой заклинаний. Разговаривать с ней на таких эмоциях было бесполезно.       В конце концов, обессиленная, она рухнула на пол, окруженная осколками и рваными пергаментами, а ее спина содрогалась от рыданий.       Только тогда Драко решился сойти со своего места. Он направился к ней.       Присев напротив нее на корточки, он слабо коснулся ее плеча.       — Тори, я тебя не понимаю, — сказал он. — Что происходит? Почему ты так себя ведешь?       Астория подняла на него голову. Она старалась сквозь рыдания что-то произнести, но у нее ничего не получалось. В груди не хватало воздуха, а грудь часто вздымалась. Драко продолжал поглаживать ее по плечу.       — Я… — сказала она. — Я люблю тебя, Драко.       Малфой замер. Он вглядывался в заплаканные глаза Астории…       И не видел в них лжи.       Лишь тягучее холодное отчаяние.       «Салазар», — выругался Драко про себя.       Он убрал руку с ее плеча и сел напротив на полу.       — Тори… — произнес он сдавленно, закрывая лицо руками.       — С третьего курса, — призналась девушка. — Для меня это не просто клятва. Драко, я… я всегда восхищалась тобой. Ты всегда был такой… смелый, отважный, и… я влюбилась в тебя, как идиотка. Я знаю, что ты всегда смотрел на меня только как на свою младшую сестру. У тебя постоянно были девушки, но… на них мне было все равно. Я знала, что ты к ним ничего не чувствуешь. Я знала, что мы рано или поздно поженимся. И что у нас своя собственная договоренность. У меня была надежда, что ты меня полюбишь… по-настоящему… когда мы будем уже в браке. Я надеялась, что ты рассмотришь меня… увидишь во мне, наконец, девушку…       По ее щекам катились слезы, а Драко так и не мог найти, что ей ответить.       Осознание, что Астория в него влюблена… Было для Драко громом среди ясного неба.       Перед его глазами пролетели те годы, что они были знакомы. И все моменты, которые прошли словно мимо него. А теперь сложились воедино.       Совместные игры в детстве, пока родители навещали друг друга. Она была совсем мелкой по сравнению с ним, Блейзом, Пэнс и остальными. Совсем маленькая крошка. Словно фарфоровая статуэтка. Она бежала за ними, вливаясь в игру. Пыталась даже летать на его метле, но рухнула с нее с высоты одного метра. Драко тогда хорошо влетело, а сам он разозлился на Асторию. Не умеешь — не лезь.       Затем он пошел в Хогвартс, через два года там стала учиться Астория. Все время подходила к нему с домашними заданиями, старалась влиться в обсуждения в гостинной Слизерина, а они отмахивались от нее — нечего мелочи рядом ошиваться. Когда его ранил Гиппогриф, Астория выглядела действительно обеспокоенной. Тогда она принесла ему связку зеленых яблок. Это было так по-детски наивно, что Драко даже не смог ей нагрубить.       Драко становился старше, Астория тоже росла. Когда у него был Святочный бал и Малфой решил идти туда с Пэнси, Астория в первый раз пришла поговорить с Драко относительно их помолвки. Она со слезами на глазах просила не ходить с Пэнси. Малфой объяснил ей, что у них с Асторией вся жизнь впереди. Успеют еще натанцеваться на балах. Астория ждала его возвращения в гостиной Слизерина в тот вечер. Это он, конечно, понял только сейчас — тогда Астория сделала вид, что сидит допоздна за домашкой.       Еще на курс старше. Астория ввела странную традицию по обмену подарками. Это были какие-то мелочи. Она подсовывала ему их в сумку или в карманы мантии, пока он не видел. Он зачем-то подхватил эту традицию — в основном, покупал ей сладости в Хогсмиде.       В Хогсмид они, как правило, ходили с ней в одной компании. Она незаметно примыкала к нему и его друзьям и шла рядом. Однажды она убрала с губы Драко пенку от сливочного пива и, облизнув палец, дико раскраснелась. Тогда ее все задразнили, а Драко смеялся вместе со всеми. Она, смущенная, убежала обратно в школу одна. Драко тогда так и не понял, чего она обиделась на них.       Однажды она застукала, как он целуется с Пэнси в гостинной Слизерина. Тогда она пообещала рассказать все Снейпу и выбежала, закрывая за собой портрет. Оставив Пэнси одну, Драко побежал вслед за ней — проблемы были ему не нужны, штрафные очки тоже. Он резко остановил ее, поймав за предплечье, а когда она развернулась к нему, злобно зашипел ей в лицо какие-то угрозы. Ему уже порядком надоело, что она считала, будто бы он должен целомудренно ждать помолвки, которая, к слову, была ему абсолютно не нужна. Астория тогда сказала, что не хочет получить в мужья потрепанный второсортный материал, на котором пробу негде ставить, а сама, между прочим, ни с кем на свидания не ходит, хотя поклонников у нее хоть отбавляй. Они поссорились, Астория выглядела совсем несчастной. Тогда Драко ей предложил компромисс. Они не будут запрещать встречаться с кем-либо, но в браке будут хранить верность друг другу. Малфой тогда не совсем понимал, как собирается сдержать обещание, учитывая, что он в самых смелых фантазиях не мог себе представить, как целуется с Асторией. Он все еще видел в ней ту мелкую девчонку, которая бегала за старшими ребятами, пытаясь сойти за свою. Младшая сестра. Но тогда все это казалось ему таким далеким, что он подумал — решит эти проблемы по мере поступления.       И только теперь до него дошло.       Что все это время Астория принимала всерьез их помолвку, цеплялась за возможность перекинуться с ним взглядом или фразой. Ревновала к другим.       Тем временем Астория из настоящего времени продолжала:       — Я не узнаю тебя, — произнесла Астория полушепотом. — Ты ни на кого так не смотрел, Драко.       Она пронзила его ледяным взглядом.       — Ты почти никогда не касаешься ее. Но твой взгляд… он блуждает по ней. С такой жадностью… — она покачала головой.       Драко сглотнул. Она говорила про Гермиону.       — Ты постоянно смотришь на нее. Я бы сказала… рассматриваешь.       В комнате воцарилась тишина. Малфой и Астория смотрели друг другу в глаза. Девушка смотрела так, как будто хотела применить к нему легиллименцию. Но Драко не боялся. Он знал, что заметил бы эти попытки. И знал, что смог бы их отразить.       — А теперь ты признался ей в любви на глазах у всех, — она сказала это пренебрежительно, сквозь зубы. — Я думала, что все это — очередная ложь Драко Малфоя. Так в твоем стиле. Постоянно лгать и изворачиваться. Но сейчас… я начинаю сомневаться.       Малфой облизнул губу.       Закрыв глаза на одно мгновение, он вновь вернул взгляд Астории.       — Астория, на что ты рассчитывала? — спросил он. — Разве я виноват в том, что ты испытываешь эти чувства? Я никогда не давал тебе ни намека на отношения. Ни намека на симпатию. Салазар, я никогда не касался тебя даже, не считая пары дружеских объятий.       Астория мрачно усмехнулась, едва сдержав новую порцию слез.       — И если ты рассчитывала на мою к тебе симпатию, ты выбираешь очень странные методы для этого. Сначала ты вставляешь палки в колеса в мои отношения, разговариваешь одними угрозами, ставишь ультиматумы, заставляешь меня разместить себя в своей квартире…       — И кто мне об этом говорит? — фыркнула она. — Человек-манипуляция. Драко, с каких пор ты сделался таким правильным? Мы оба с тобой учились на слизерине. Думаешь, я не помню, как ты издевался над Поттером просто потому, что тот отказал тебе в дружбе?       — Это не то же самое, — покачал головой Драко. — Любовь такими методами не получить. И еще… того Драко Малфоя, которого ты знала в школе, Астория, действительно больше нет, — сказал он твердо.       Драко словил себя на мысли, что говорит правду. Он подумает об этом позже.       — И, возможно, ты права — в том числе Грейнджер делает меня таким, — продолжил он. — Потому что… с ней я узнаю себя заново. Раз уж у нас зашел такой откровенный диалог, я нравлюсь себе таким.       Астория сморгнула слезу, но не нашлась, что сказать.       — Мы с тобой никогда не были бы семьей, Астория, — мягко произнес он. — Возможно, мы бы поженились. Но… лично я не усматриваю сценария, в котором мы могли бы быть счастливы. И дело тут вовсе не в Грейнджер. И не в том, что я изменился. Просто тебе нужен не я.       — А кто? — спросила Астория.       — Человек, кто будет видеть в тебе нечто большее, чем сестру.       Астория ничего не ответила, вытирая со щеки дорожки слез.       — Астория, то, что ты ко мне чувствуешь — это не любовь, — покачал он головой. — И то, что ты делаешь сейчас… все это неправильно.       — Драко, я уже не знаю, что правильно! — выпалила Астория. — Ты меня пойми — я совершенно одна! Моих родителей забрали, и сколько бы я не писала в Министерство — мне не дают даже возможности с ними увидеться. Родная сестра не ответила ни на одно мое письмо после побега. У меня нет дома. Я закончила Хогвартс, где меня не особо жаловали, а затем — мне выдали Диплом и отправили куда глаза глядят. Что мне нужно было — отстроить вторую хижину рядом с Хагридом и убирать дерьмо гиппогрифов?       — Нет, тебе нужно было подставлять своих друзей и играть с их чувствами, — грубо отозвался Малфой.       — Это выбор без выбора, — покачала головой Астория. — Что касается интервью, я… я не хотела тебе навредить. Я не могла поверить, что все это правда, а когда вся эта история затянулась — решила напомнить тебе о том, что у тебя, вообще-то есть невеста. Драко шумно и устало выдохнул.       Было видно, что Астория запуталась. Она говорила о неправильных и даже диких вещах с абсолютной уверенностью, что все это — правильно. Он понимал ее — она была напугана, она была в агонии, в отчаянии. Что-то подобное он испытывал тогда, на шестом курсе, когда единственным, кто его поддерживал — была Плакса Миртл. Он, конечно, был не совсем справедлив. Была его мать. Был Снейп. Но мать была вне Хогвартса и все что она могла делать — слать ему письма, в которых, естественно, не обо всем можно было тогда писать. Снейп же скорее пытался настроить его на то, что ему предстоит сделать, нежели слушать о его переживаниях.       Ситуации у них, конечно, разные. Но эмоции в них похожи. Она летела в бездну и изо всех сил старалась зацепиться хоть за какую-то соломинку.       Драко смотрел на ее юное лицо и понимал, что даже не может на нее злиться и ненавидеть за то, что она делает. Она была еще слишком глупой. Ее опрокинуло в этот жестокий мир после того, как она долгое время не нуждалась ни в чем. Словно золотую рыбку из приятного аквариума выпустили в Черное озеро со всеми его гриндилоу и гигантским кальмаром.       Все в ее жизни было предопределено, и даже брак. А потом… в какой-то день все разрушилось в том хрустальном мире, который у нее был. И ведь она даже не знала, чего на самом деле хочет она сама.       — Астория, ты видишь все совсем не под тем освещением, — сказал он ей, наконец. — Перед тобой открыт весь мир. Ты можешь убирать дерьмо за гиппогрифами. А можешь поступить на журналистику и искать сплетни, как эта грымза. Или сбежать в другую страну, как сделала твоя сестра. Или стать моделью для ваших этих модных журналов. И самое прекрасное в этом — ты вольна делать выбор. А если ты будешь прикладывать те же усилия, что прикладывала для того, чтобы подставить меня на интервью — успех в любом направлении тебе обеспечен. Главное, что ты должна понять — у каждого выбора есть свои последствия. Если ты продолжишь в том же духе, что и сейчас — ты потеряешь последнего человека, кто может тебя поддержать. Меня. Этот разговор — моя последняя попытка донести до тебя простую истину — ты не одна. И если тебе нужна помощь — я готов тебе ее оказать. Тебе не нужно для этого манипулировать мной или использовать Империус. Ты могла просто попросить. Думаешь, я бы отказал тебе? Или моя мать? Нет, конечно. Но чувства и любовь у другого человека ты никогда не вызовешь. Ты не можешь никого заставить любить себя. Особенно манипулируя.       Астория молча слушала его, но Малфой видел, как меняется ее взгляд.       Она вдумывалась в то, что он ей говорит.       — Да тебе это и не нужно, — продолжал Малфой. — Так ты никогда не станешь счастливой. А ты ведь можешь встретить другого человека. Того, кто будет тебя рассматривать. Замечать каждую мелочь. Как смешно ты морщишь нос, когда смеешься. Как сверкают твои волосы в лучах света. Какой у тебя взгляд, когда ты задумалась. Который будет угадывать твое настроение по почерку. И кто будет с тобой не только потому, что у тебя чистая кровь и множество титулов.       Астория мрачно усмехнулась.       — У меня и этого уже нет, — сказала она.       — Значит, тебе нечего терять, — пожал плечами Малфой. — Взгляни на это с другой стороны. Тебя будут любить… честнее. Не за что-то…       — А вопреки, хотел ты сказать? — Астория приподняла одну бровь.       Драко усмехнулся.       — Я никогда не хотела быть с тобой из-за титулов, — сказала она уже серьезно. — Ты всегда был для меня… тем мальчиком, что помог слезть с дерева, когда я взобралась слишком высоко. Тем, кто рассказывал мне про Хогвартс в летние каникулы, пока наши родители устраивали очередной прием. О, как я мечтала туда попасть, когда ты мне про это рассказывал! Ты был тем, кто помогал мне готовиться к экзаменам по зельям на втором курсе и с кем я смеялась над Паркинсон, когда та перепутала завивающее волосы заклинания и облысела.       — Это ты ей подсказала то заклинание, — Драко засмеялся.       Астория сквозь слезы рассмеялась рядом с ним.       — Спасибо, Драко, — сказала она, наконец. — Я впервые за долгое время чувствую себя… не одиноко.       Астория как-то странно на него посмотрела.       Будто бы находясь под каким-то гипнозом, она приблизилась к нему и едва коснулась его губ своими.       Драко не успел среагировать, как это произошло. Ее соленые от слез губы накрыли его и замерли в ожидании.       Он не ответил. Напрягшись всем телом, он вдохнул воздух, мягко попытавшись отстраниться от Астории, но боясь оттолкнуть ее, совсем раздавленную. За всю историю поцелуев его голова впервые так судорожно рассуждала о том, как можно этого избежать.       Она все поняла и отстранилась сама. Соприкоснувшись с ним лбами, она прошептала:       — Прости, я не сдержалась…       Драко ничего не ответил.       — Это самый холодный поцелуй в моей жизни, — продолжила она.       Малфой снова промолчал.       Астория, наконец, отстранилась.       — А знаешь… может быть, ты и прав. Я уже сама себя не понимаю, делаю поступки, которые не объяснить. Даже сейчас — полезла к тебе, после всего, что ты мне сказал, прости… я не должна была… но надо сказать, это было отрезвляюще.       Она посмотрела на него внимательным взглядом.       — Это все равно, что целоваться с манекеном… или, что еще хуже… с кем-то под влиянием Империус. Я не хочу… не хочу так, Драко. Ни для тебя, ни для себя.       Малфой ничего не ответил, лишь слабо кивнул. Его порядком вымотал этот разговор. Большего он ей сказать не мог. И теперь Астория должна была думать своей головой. Наконец, Тори молча встала и удалилась в спальню.       Драко откинулся на стену и зарылся рукой в волосы.       Он поймал себя на еще одной мыслишке, которая, словно маленький навязчивый комар так и норовила затесаться у него между извилин.       Он сравнивал поцелуи Астории и Грейнджер.       Это было настолько глупой и несуразной мыслью.       Поцелуй Астории. Холодный. Бесчувственный. Пустой. Соленый. Больной.       Поцелуй Грейнджер. Горячий. Одурманивающий. Влекущий. Пылающий. Яростный.       И это сраное чувство ликования, разливающееся в его груди, когда ее губы накрывают его. Ее касания. Ее руки.       Драко дернул себя за волосы, приходя в чувства.       Это все слишком. Ему нужно выдохнуть. Выспаться.       Он поднялся со своего места и, взмахнув палочкой, привел разрушенную комнату в порядок, после чего отправился в спальню.

***

      — Еще страница этого занудства — и я отчислюсь отсюда нахрен, — взмолилась одногруппница Гермионы, Жаклин.       — Ну, не все так плохо, — пожала плечами Грейнджер.       Жаклин неуверенно приподняла бровь, глядя на нее.       — Пять страниц эссе на тему правоспособности? Куда уж хуже, — фыркнула она.       Они сидели в библиотеке. Тема была общая, поэтому девушки договорились поделиться найденными книгами, чтобы сократить время подготовки.       Гермиона, в последние месяцы участия в контракте, несколько отстала. Ну, точнее, как отстала — одногруппники ее нагнали. Сейчас они проходили правоспособность и дееспособность волшебников. Гермиона как раз эту тему последней прочитала летом. Она листала учебник.       — «Правоспособность — установленная законом способность волшебника быть носителем субъективных прав и магических обязанностей», — процитировала Гермиона.       — «Дееспособность — способность волшебника своими действиями приобретать и осуществлять волшебные права, создавать для себя магические обязанности и исполнять их» — процитировала Жаклин.       — Магические обязанности — это предусмотренная законом мера должного поведения волшебников, требующая от них совершения предписанных законом или соглашением действий.       — Так… нам тут нужно привести три примера магических обязанностей и указать источник, из которого они вытекают.       — Не использовать магию в присутствии магглов, — предложила Гермиона. — Источник — Международный Пакт о магических правах.       — Хмм, с козырей зашла, — усмехнулась Жаклин. — Хорошо… анимаги обязаны регистрироваться в Реестре Анимагов. Постановление Министерства Магии об утверждении Реестра Анимагов и порядке учета Анимагов. Твоя очередь.       — Что ж… Получение основного общего образования. Закон о магическом образовании.       — Хм… Обязанность исполнять непреложный обет. Постановление Министерства магии об утверждении Реестра Разрешенных к использованию клятв.       Гермиона подняла на нее взгляд. Она взяла книгу, лежащую перед Жаклин.       — Ты это здесь нашла? — спросила Гермиона.       — Ага, — кивнула Жаклин, разворачивая перед ней книгу.       — Есть ли случаи нарушения непреложного обета без последствий?       — Да, что-то такое было…       Жаклин принялась листать книгу сверху вниз по отношению к себе. Наконец, она остановилась и ткнула пальцем в строчку.       — Чувак сошел с ума, — сказала она. — Его запытали до потери рассудка. Он нарушил непреложный обет, выдав укрытие своего товарища. Но не умер.       — Почему? — спросила Гермиона.       — Грейнджер, что с тобой? — усмехнулась Жаклин, довольная тем фактом, что знает что-то больше, чем Гермиона. — Он сошел с ума. Он не мог понимать свои действия и руководить ими. А значит, его дееспособность была утрачена. Он перестал нести ответственность за неисполнение клятвы.       Глаза Гермионы расширились.       — Спасибо, Жаклин, — сказала она, захлопывая книгу и складывая ее в свою сумку. — Увидимся!       — Эй, это моя книга! — только и успела бросить Жаклин.

***

      Гермиона, не сильно задумываясь над своими действиями, трансгрессировала в квартиру Малфоя. Она должна была рассказать ему ту мысль, которая посетила ее в библиотеке.       Недееспособность. Ну конечно. Это лежало на поверхности.       Она чувствовала, что решение проблемы с Помолвкой почти нащупано. Гермиона не думала, что это она, но была уверена, что вместе с Малфоем они разберутся, как правильно это толковать.       Она оказалась в комнате, где ночевала в прошлый раз. Поозиравшись по сторонам, дезориентированная, она ожидала увидеть Малфоя, но вместо него…       На нее смотрела очаровательная брюнетка.       В зеленом халате.       Том самом.       Гермиона осмотрела девушку с ног до головы, не веря своим глазам. Сердце пропустило удар.       — Гринграсс? — удивленно спросила она.       — Привет, Грейнджер.       Астория не выглядела смущенной. Скорее удивленной.       Гермиона несколько раз моргнула.       — Какого драккла… какого драккла ты тут делаешь? — спросила Гермиона.       — Я здесь живу.       Гермиона сглотнула. Она почувствовала легкое головокружение. Книга выпала из ее рук.       Слова Астории эхом раздались в ее голове. Гермиона не могла найти в себе силы ни что-либо сказать, ни сделать.       Она почувствовала, как-будто кто-то изнутри взял и завязал все ее органы в узел. Как будто на нее опрокинули ушат с холодной водой.       Малфой вновь ее предал?       Давно он с ней живет? Когда он собирался ей сказать? И самое главное — какого дьявола?       В голове было слишком много вопросов.       Она внезапно заметила кое-что еще. Омут памяти. Он стоял рядом с Асторией. Та, до прихода Гермионы, видимо, как раз сформировала воспоминание и задумчиво разглядывала образы в воде.       Гермиона вгляделась, и внутри что-то неприятно кольнуло.       Она смотрела, как Астория и Драко целовались в Омуте Памяти.       — Тори, чем ты тут гремишь? — послышался голос Малфоя, который, судя по всему, направлялся к ним в комнату. — Тебе не хватило вчерашнего? Решила превратить эту квартиру в руины? — в комнату зашел Малфой, который услышал шум от упавшей книги.       Встретившись глазами с Гермионой, он замер.       — Грейнджер…       Гермиона сглотнула. Подняв книгу с пола, она бросила на него гневный взгляд.       — Да, это всего лишь я. Я вам помешала? — спросила она едко.       — Я все могу…       — Объяснить, — Грейнджер рассмеялась в истеричном смехе. — Ну конечно, твоя любимая фраза.       Драко перевел взгляд с Гермионы на Асторию, а затем, посмотрев на Грейнджер, подошел к ней ближе.       — Любимая, давай мы не будем сгущать краски и спокойно поговорим в моем кабинете.       Грейнджер на секунду смутилась.       Совсем уже мозгошмыги одолели? Зачем он называет ее «Любимой»? Тем более при своей невесте, с которой, как оказалось, живет?       Ох, какой же это бред. Гермиона мысленно ругала себя. Все, что было вчера, вся магия того вечера — не имела никакого смысла. Драко Малфой был и остался изворотливым Слизеринцем. Разыграл вчера спектакль перед ней.       А она ведь поверила. Поверила в то, что он может быть другим. В то, что…       Гермиона чуть не усмехнулась своим мыслям.       «Во что, Гермиона?» — с сарказмом спросил внутренний голос. — «Что он честен с тобой? Что вы — команда? Что не будет никакой лжи? Что ты ему нравишься?»       — Я ухожу, — заявила она, собираясь трансгрессировать.       — Нет! — прокричал Малфой.       Он взмахнул рукой и призвал из шкафа некий артефакт. Взмахнув рукой, он направил эту вещь в сторону Гермионы. Когда та добралась до Грейнджер, она смогла ее разглядеть. А точнее их. Это были два золотых браслета с множеством рун. Они обрамляли запястья обеих рук.       Аппарация, между тем, не удалась.       Гермиона попробовала вновь. Аппарация снова не удалась.       «Браслеты. Это они не дают трансгрессировать»       Гермиона предприняла попытку снять их, но тщетно.       — Малфой, не создавай себе проблем. Решил применять на мне магию в качестве насилия? Серьезно? Отпусти меня немедленно.       — Поговори со мной, и я тебя отпущу, — твердо сказал Малфой.       — Ты еще не наговорился? — брови Гермионы взлетели вверх.       Она подошла к Малфою и оттолкнула его двумя руками, после чего выбежала из комнаты и направилась к двери.       Гермиона понятия не имела, где географически находилась его квартира. Но здесь же должен быть обычный выход?       Малфой ее догнал и схватил за предплечье. Гермиона выхватила свою руку, разворачиваясь к нему.       — Отстань от меня! — велела она ему.       — Нет, Грейнджер, точно не в этот раз, — ответил он ей. — Идем со мной.       — Никуда я с тобой не пойду! Вали к своей «Тори», — передразнила она его. — Предатель.       — Грейнджер, не вынуждай меня. Обсудим все, как два взрослых человека.       — Ты не умеешь общаться, как взрослые люди, Малфой. Ты умеешь только врать! — выкрикнула Гермиона ему в лицо, после чего, развернувшись, предприняла новую попытку уйти.       Попытка не увенчалась успехом. Малфой поднял ее и, перекинув через свое плечо, понес в сторону библиотеки, в которой они готовились к интервью. Книга выпала из ее рук и осталась в коридоре.       — А ну живо поставь меня на место! — Гермиона принялась колотить руками по его спине.       Малфой притворился, будто не слышал ее, продолжая свой путь, придерживая ее, пока та вырывалась. Она пробовала достать палочку из своего кармана, но это у нее тоже не получилось.       Когда они оказались в библиотеке, Малфой заклинанием запер проем и наложил оглушающее заклинание, после чего отпустил Гермиону, усаживая ее в кресле.       От попыток вырваться Гермиона запыхалась.       — Браслеты. Боевые приемы. Что дальше? Инкарцео? — с издевкой спросила она его.       — А дальше просто выслушай меня.       — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, Малфой, — сказала она. — Это Министерство точно не пропустит мимо себя. Скажи сразу, это изначально был твой план? Ты был с ней в сговоре? Ты решил издеваться надо мной до конца жизни? Я так и думала. Мерлин, какая я идиотка.       Гермиона закрыла лицо руками.       — Что?.. — недоуменно начал Малфой, а затем округлив глаза, запротестовал. — Нет! С чего ты взяла?       — О, я не знаю. Может, потому что ты живешь со своей невестой? Или потому, что зовешь ее «Тори», как ни в чем не бывало? Или потому, что вы целовались?       — Откуда ты знаешь про поцелуй? — спросил Малфой, нахмурившись.       — Это все неважно. Я иду в Министерство. Хорошо, что я не успела отозвать свое заявление на расторжение контракта. Счастливо оставаться здесь и совет вам да любовь.       Гермиона предприняла попытку встать с кресла, но Малфой легким движением ладони уперся ей в плечо и усадил обратно на кресло.       — Ты никуда не пойдешь, Грейнджер, — проговорил он рядом с ее лицом, наклонившись к ней. — Мы сейчас спокойно с тобой все обсудим.       — Что, решил поглумиться напоследок над моей глупостью? — с вызовом посмотрела на него Гермиона.       Малфой проигнорировал ее выпад, отпуская, наконец ее плечо и поднявшись во весь рост.       — Грейнджер, я понимаю, как все это выглядит, но… у нас с Асторией нет ничего. Она попросила меня место пожить ненадолго. Я решил, что так будет проще наблюдать за ней, чтобы она не выкинула очередного фокуса. Мы с ней поговорили вчера и сегодня. Она съедет, как только найдет работу и новое место жительства.       Гермиона хмыкнула, ничего не ответив.       — Дракклово дерьмо! — выругался Малфой. — Грейнджер, у меня даже возможности не было рассказать тебе об этом. Ты же со мной не разговаривала.       — Мы вчера с тобой про нее разговаривали, Малфой. И ты, между прочим, в том разговоре, сказал, что вы с ней ни разу не целовались. Получается, в этом ты меня тоже обманул?       Гермиона не понимала, почему этот факт ее так беспокоит. Она не могла выбросить из головы очертания Малфоя, целующего Асторию.       — Нет, мы поцеловались вчера уже после… Точнее, Астория… Драккл!       Драко подошел к одному из шкафов и, оперевшись на него двумя руками, опустил голову.       — Это все какой-то сюр, — произнес он.       — «Тори, ты решила как вчера разгромить мою квартиру.» — передразнила Гермиона. — И что у вас вчера было?       На душе у нее было мерзко. Еще вчера ей казалось, что она может ему доверять. А сегодня…       Малфой развернулся к ней.       — Грейнджер, я так понимаю, что ты мне не поверишь, даже если я сейчас поклянусь тебе на крови… хотя… — протянул Малфой и задумался.       Глаза Гермионы на момент округлились.       — Малфой, что ты задумал? — с ужасом спросила она.       Драко ее уже не слушал. Подойдя к другому шкафу, он открыл выдвижной ящик и стал что-то в нем искать.       — Малфой, ты же не всерьез про кровь говорил? Эй! — Гермиона вскочила со своего места и подошла к нему.       Приблизившись, она поняла, что он открыл шкаф с колбами, в которых, судя по всему, были различные зелья.       — Ага, — торжественно заявил Малфой. — Вот оно. Узнаешь?       Он поднял колбу и Гермиона смогла разглядеть полупрозрачную жидкость с вкраплениями серебра.       — Это же…       «Сыворотка правды».       Гермиона округлила глаза.       — Ты держишь у себя запрещенные зелья? — возмущенным шепотом спросила она его.       — Естественно. Еще и готовлю их. Я же Драко Малфой, — усмехнулся он, откупоривая пробку от колбы.       — Стой! — Гермиона подняла руки. — Даже не думай это пить, ты слышишь меня? Будут проблемы…       — Грейнджер, ты ведь отказываешься веришь мне иначе.       — И чем тебе поможет сыворотка? Какой в ней толк, если ты окклюмент? — она уперла руки в бока.       — Тогда я не знаю, что тебе предложить, — Малфой развел руки.       — А ты не пробовал говорить правду? Доверие работает лучше любой сыворотки правды, — Гермиона приблизилась на шаг к нему.       Она вглядывалась в его серые радужки, которые напоминали платиновые кольца, обрамлявшие зрачки и пыталась его понять.       — Именно это я и собираюсь сделать. Чтобы ты поняла, что я не вру. И не хочу тебе врать. Мы договорились с тобой об этом, — сказал он твердо.       Гермиона задумалась. Прикрыв глаза, она поняла, что хочет его выслушать.       — И что ты хочешь мне сказать? — спросила она, сложив руки на груди.       — Она предложила сделку, — Малфой сразу перешел к сути. — Ее молчание в обмен на кров. Она перестала бы трепаться про нашу с ней помолвку и вставлять нам с тобой палки в колеса. Что, в целом, она и сделала. Я ей не сказал ничего про контракт. Она считает, что мы с тобой влюблены друг в друга.       «Любимая, давай мы не будем сгущать краски» — пронесся в ее голове голос Малфоя.       Так вот почему он ее так назвал.       Гермиона выдохнула. Она-то думала, что он под Конфундусом.       — … надо сказать, она активно в это верит. Именно поэтому вчера и разнесла мою квартиру, — усмехнулся Драко. — Мы неплохо справляемся со своей ролью, как считаешь?       Гермиона зло на него посмотрела       — Грейнджер, сама посуди. Если бы я хотел обмануть тебя, то Астория бы знала про контракт. А я, напротив же, обманываю ее. Ну какая в этом логика?       Гермиона молчала. Действительно, логики обманывать Асторию не было, если они были изначально в сговоре с этим интервью. Да и в принципе, как уже ранее они с Драко обсудили — ему не было мотива ставить под угрозу контракт.       — А что за поцелуй? — спросила она.       Малфой внимательно проследил за ней взглядом, а затем легко улыбнулся уголками губ.       — Не знай я тебя, подумал бы, что ты ревнуешь…       Договорить он не успел, так как Гермиона взмахнула палочкой и уперлась ей в его грудь. Ему оставалось только проследить за ней взглядом.       — Не вынуждай меня, — зло произнесла она.       — Грейнджер, ты очаровательна, когда злишься, — Малфой уже улыбался, глядя на нее.— И кто теперь из нас применяет насилие?       Гермиона не ответила, смотря на него выжидающим взглядом.       — Она поцеловала меня вчера вечером, после того, как я вернулся от тебя. Этот поцелуй длился меньше секунды, а сколько мы уже про это говорим. Она была на эмоциях.       Гермиона укусила щеку изнутри, отводя взгляд. Палочку она тоже убрала.       — Почему? — спросила она.       Малфой напротив нее вздохнул.       — Она запуталась. Она в отчаянии. Путает добро и зло. Я не ответил ей, если тебе интересно.       — Неинтересно, — быстро ответила Гермиона.       — Было бы неинтересно — ты бы не спрашивала, — покачал головой Малфой.       — Ты имеешь право целоваться с кем хочешь.       — Да.       — Но…       — Но, — согласно кивнул он. — Я прекрасно знаю все твои «но». Но и ты знай мое — Астория меня не интересует как девушка.       Гермиона вновь поймала его взгляд. Малфой безотрывно смотрел на нее, будто бы готовый даже к леггилименции с ее стороны.       Почему-то ей стало легче после его слов.       — Мы с ней друзья детства — не более, — пояснил Малфой. — Как ты с Поттером. Ты же всегда помогала Поттеру? — приподнял он одну бровь.       — Мы с Гарри не целовались, — покачала головой Гермиона.       — Значит, Поттер не дурак и правильно понимает, какие у вас с ним отношения.       — С Роном мы тоже были друзья детства, — подумав, сказала с вызовом Гермиона, приподняв подбородок.       Малфой напряг челюсть, а его взгляд метнул молнию в Гермиону.       — И чем это закончилось? — сдавленно произнес он.       Гермиона ничего не ответила.       А сама поймала себя на мысли, что давно уже не думала о Роне.       Эта мысль удивила ее. Ведь если не ревность Рона, не попытка ему что-то доказать — то тогда для чего ей участие в этом контракте?       Она отогнала от себя эту мысль, сконцентрировавшись на Драко, стоящего рядом.       Ее взгляд метался по его лицу в попытках обнаружить ложь, но…       Она ее не находила.       Он был открыт и честен с ней.       — Я должен был сказать, и… Это последняя вещь, которую я хранил от тебя в секрете. У меня не было никакого злого умысла в отношении тебя. Больше такого не повторится. Все будет так, как мы с тобой договорились, — сказал он.       «Надо же, это почти извинение из уст Драко Малфоя», — пронеслось в голове Гермионы.       — Ладно, Малфой, — сказала она, пряча палочку. — Еще одна выходка — и, Мерлин свидетель, ты об этом пожалеешь.       Малфой улыбнулся, постаравшись незаметно для нее свободно выдохнуть. Но она заметила. И еще раз убедилась, что все сказанное до этого — было правдой.       — И долго она будет здесь жить? — спросила она напоследок.       — Утром мы обсудили с ней все. Она больше не заинтересована в этих играх. Съедет как только найдет жилье.       Гермиона кивнула, зафиналив этот диалог.       — Что ты приходила, Грейнджер? — спросил Малфой.       Гермиона моргнула пару раз, прежде чем вспомнила.       — Я нашла кое-что, что может тебе помочь… если, конечно, вопрос с расторжением помолвки тебе все еще актуален.       Она окинула его вопросительным взглядом.       — Конечно, актуален, — оживился Малфой. — Что ты нашла?       Гермиона с помощью Акцио подозвала книгу из коридора. Та прилетела к ней в руки, Гермиона поймала ее в воздухе.       Она перелистывала страницы на весу.       — Вот, — наконец сказала она.       Она указала пальцем в пример судебной практики, который нашла и передала Малфою книгу.       Он принял книгу и его глаза забегали по тексту.       — Клятва на него не сработала, потому что он был недееспособным, — произнес он, после того, как ознакомился с содержанием. — Можно было и догадаться. Он не мог руководить своими действиями. Соответственно, клятва не исполнена по уважительным причинам. И что ты имеешь в виду?       — Я не знаю, — покачала головой Гермиона. — Ваши родители с Асторией не признаны недееспособными. Так что для вас это неактуально. Но это все что я пока что нашла о неисполнении клятв. На то они и магические, чтобы их исполнение было гарантированно.       — В любом случае, я не думаю, что этот пример нам подойдет, — задумчиво произнес Малфой. — Я не планировал признавать Асторию или тем более своего отца недееспособными.       Малфой закрыл книгу и передал ее Гермионе.       — Хотя, думаю, помолвку удалось бы расторгнуть, если бы Астория была недееспособной. Ведь для вступления в брак требуется особый магический контракт, завязанный на ее согласии. А согласие она может дать только будучи дееспособной.       — А мне эта идея уже начинает нравиться, — сказала Гермиона, ухмыльнувшись.       — Не язви, — покачал головой Драко. — Я знаю, что Астория тебе не нравится, но она не настолько ужасна, чтобы мы в восемнадцать лет лишили ее дееспособности.       Гермиона прикусила губу.       «И что он так за нее заступается?» — подумала она.       — Ладно, Малфой, — пожала она, наконец, плечами. — Я вообще-то не планировала тебе помогать с расторжением помолвки. Сугубо твое личное дело. Я просто готовилась к занятию и нашла эту информацию. Подумала, что тебе стоит знать обо всех вариантах. А теперь освободи меня.       Гермиона подошла к нему ближе и протянула свои предплечья, на которых красовались браслеты.       Он подошел к ней, не разрывая зрительного контакта.       — Не терпится сбежать от меня? — усмехнулся он.       — У тебя тут есть более приятная компания, — ее лицо оставалось непроницаемым. Малфой хмыкнул.       Своими ладонями он обхватил ее предплечья. Она почувствовала тепло его кожи в тех местах, где браслеты заканчивались.       Резким движением, он расстегнул их, применив какое-то невербальное заклинание, и спрятал в свой карман.       Гермиона почувствовала легкость там, где еще недавно чувствовала металл, и потерла ладонью место браслета.       — До завтра, Малфой, — сказала она. — Встретимся у Лейлы.       На этих словах Гермиона, наконец, успешно аппарировала.       После хлопка трансгрессии Малфой снял заклинания заглушки и тяжело вздохнул.       Из-за арки показалась Астория.       — Все хорошо? — спросила она, проходя в комнату.              Он бросил на нее взгляд.       — Какого драккла, Тори? — спросил он. — Откуда она узнала про поцелуй?       — Я сохранила воспоминания о нашем вчерашнем разговоре, — ответила она. — Долго еще прокручивала его в своей голове. Он дал мне… надежду. Я решила, что будет лучше, если я сохраню воспоминание. А у тебя так удобно находился омут памяти, вот я им и воспользовалась. Когда Грейнджер зашла, то увидела этот момент в ряби воды.       Малфой слегка кивнул.       — Как обычно — все случается невовремя.       — А может быть, наоборот? — Астория ему подмигнула. — Почему ты не рассказал ей, что я живу у тебя?       — Она очень ревнивая, — ответила Драко, не глядя на нее. — Не вижу смысла давать ей лишний раз повод для ревности. Она мне и так чуть глаз палочкой не выколола.       Астория рассмеялась.       Драко окинул ее взглядом. Она была в его зеленом халате. Том самом зеленом халате.       — Иди переоденься, — велел он.       — Мы куда-то идем? — уточнила Астория, взяв со столика статуэтку и разглядывая ее.       — Нет. Просто сними этот халат, оставь его в моей комнате и никогда больше не надевай.       Астория вскинула бровь наверх.       — Почему?.. — на ее лице отразилась догадка. — Это ее халат?       — Да. Это — ее халат.

***

      Гермиона трансгрессировала в Министерство и вздохнула.       Ей предстояло подойти к Лейле и…       Она волновалась. Гермиона не видела Лейлу с тех пор, как та отправила их на то злосчастное интервью.       Проходя по знакомым коридорам, она почувствовала, как кто-то с ней поравнялся.       — Доброе утро, Грейнджер, — поздоровался Малфой.       Она окинула его взглядом. На нем был его обыкновернный черный костюм с черной рубашкой. На ногах были лаковые ботинки. Руки в карманах. Уверенная походка. Хвойно-ледовый запах парфюма.       — Доброе утро, Малфой. Как там жизнь помолвленной пары? — не смогла не спросить она.       Гермиона отвернулась от него и дальше они оба смотрели перед собой, пока шли.       — Ты теперь будешь надоедать мне вечность, — это был не вопрос, а констатация факта.       — Главное, чтобы Астория тебе за всю жизнь не надоела, — парировала Гермиона сладким голосом.       — Ну, тебе же не надоел твой недотепа за три года. Как ты жила с этим тупицей? Ему же одинаковые носки надо подавать, чтобы он в разных из дома не ушел.       — Ну, у твоей Астории-то с этим проблем нет. Она просто берет твои вещи, — пожала плечами Гермиона.       Она старалась сказать это обыденно, но получилось слишком осуждающе.       — Надо же, в чем-то вы с ней похожи, — отозвался Малфой.       — В твоих одинаковых черных носках она тоже, надеюсь, не запутается, — Гермиона мило улыбнулась ему.       Она остановилась. Они были на месте.       — После вас, — проговорил Малфой, открывая дверь.       Пропустив Гермиону, они зашли в приемную к Лейле.       Через некоторое время ее помощница пригласила их зайти внутрь.       Лейла сидела за столом и что-то писала. Когда она увидела, что они зашли, она встала поприветствовать их.       — Добро пожаловать, — сказала она.       — Здравствуйте, — сухо ответила Гермиона, присаживаясь в кресле и сложив руки на груди.       Малфой сел рядом в соседнее кресло. Лейла окинула его взглядом, пытаясь по его настроению понять настрой Гермионы. Он пожал руками и слегка кивнул ей.       — Гермиона, — начала Лейла, обходя стол и останавливаясь перед ней. — Что ты решила по поводу своего дальнейшего участия в контракте? Сегодня… у меня нет больше возможности оттягивать. Мы обязаны дать официальный ответ.       Она говорила это очень неуверенно, будто боясь ее ответа.       Гермиона холодно окинула ее взглядом.       — Я продолжу участие в контракте, — ответила она.       — О, — Лейла широко улыбнулась. — Чудесно. Нам нужно будет это все оформить с тобой.       Лейла подошла к столу и взяла с него документы, подав их на подпись Гермионе.       Гермиона, ничего не ответив, взяла, ознакомилась и подписала их. Это были документы об отзыве заявления, поданного ей ранее, на расторжение контракта.       — Я очень рада, что ты приняла именно такое решение.       — Это все ради волшебного мира и Премиария. Я очень рассчитываю туда поступить после окончания всего этого.       — Несомненно, — кивнула головой Лейла.       Гермиона смотрела прямо перед собой, но чувствовала, как Малфой, сидящий справа от нее, прожигает в ней дырку своим взглядом.       — Если это все… — начала Гермиона.       — Это не все, — перебила ее Лейла. — Мы должны вернуться к нашей работе.       Она подошла к своей магической доске с графиками и расчетами.       — Поступок Малфоя вызвал общественный резонанс. Контракт работает так, как нужно Министерству. Люди верят в его искренние чувства к тебе. Они видят, что Малфой готов даже отказаться от своего статуса ради тебя, а значит предрассудки относительно чистоты крови в прошлом. Чистокровные волшебники ведут себя более толерантно к магглорожденным, а процент тех, кто рассматривает вступление с ними в романтические или семейные отношения, вырос на двадцать процентов, что является довольно неплохим показателем. Даже лучше, чем мы рассчитывали.       Гермиона слушала молча, не перебивая.       — Нам необходимо заявить публично о вашем примирении, раз вы все-таки договорились между собой о продолжении сотрудничества. Я договорилась с Дереком о Вашей совместной фотосессии. Она состоится сегодня. После меня Вы направитесь к стилистам, а затем — в место, которое я Вам скажу. Эти снимки опубликуют в издательстве Ведьминского Досуга. Они напишут статью посвященную Вашим отношениям, сделав акцент на том, что любовь сильнее любой магической клятвы.       Гермиона и Драко кивнули.       — Это все, что я хотела вам сказать.       Лейла дала им координаты стилистов и места фотосессии с указанием на время и отпустила их.       Малфой и Гермиона встали с кресел и направились к выходу.       — Гермиона, можно тебя на секунду? — попросила Лейла.       Драко, проследил за ними взглядом. Затем развернулся и вышел в коридор.       Гермиона остановилась.       — Я слушаю, — сказала она.       — Гермиона… Я хочу, чтобы ты знала, что я не имею к тому интервью никакого отношения.       — Я знаю. Это сделала Астория. Ты что-то еще хотела мне сказать? — поинтересовалась Гермиона, перейдя с ней на «ты», учитывая специфику разговора.       Лейла промолчала.       — Ты хоть понимаешь, что мне пришлось пережить? — спросила Гермиона, прищурившись. — Меня называл подстилкой весь магический мир. И дело тут не в Астории. А в твоем личном недосмотре. Понятное дело, тебе плевать на мою репутацию… но я думала иначе. Я думала, что ты меня понимаешь. После всего, что случилось с Роном. И не позволишь случиться чему-то подобному.       — Гермиона, мне совсем не плевать! — сказала Лейла, подходя ближе к ней. — Хаббот уволена. По моему личному распоряжению.       — Формально она не нарушила журналистской этики. Помолвка Драко действительно была общеизвестным фактом. Но почему-то именно ты об этом не знала.       — Гермиона…       — Лейла, давай просто не будем? — попросила Гермиона. — Я согласилась участвовать в контракте. Тебя же это волновало? Я все исполню до самой последней буковки. Остальное тебя волновать не должно.       Лейла хотела сказать что-то еще, но Гермиона вышла из кабинета быстрым шагом, после чего направилась к каминам. Оттуда она трансгрессировала к стилистам.

***

             После того, как ее собрали, Гермиона трансгрессировала на указанное место. Надо сказать, одели ее в кэжуал — это были обычные синие джинсы и кардиган. Распущенные волосы, легкая укладка.       Местом, которое подготовила Лейла — был морской берег. Здесь уже было все организовано для съемок. Визажисты тоже пришли сюда. Костюмеры с набором вещей. Рядом организовали небольшой вагончик с теплыми напитками и едой. Расставлен свет. Несмотря на осень, день выдался солнечным, а на Гермиону наложили согревающие чары, так что место было идеальным и комфортным, а также ей не требовалась верхняя одежда. Сейчас она гуляла по берегу, наслаждаясь дивным пейзажем. Темно-синие морские волны надвигались на нее, после чего разбивались, немного не доходя до ее ног, которые стояли на песке. Морская пена была настолько плотной, что Гермионе казалось, что это мягкая подстилка, на которую можно присесть.       Волны играли с ней. Как будто призывали поиграть в догонялки. Сначала волна отливалась от берега, а затем с новой силой шумно ударялась о берег.       Гермиона, как загипнотизированная, смотрела на это великолепие.       Повернув голову вправо, она увидела Драко. Тот тоже был в непривычном для себя амплуа — джинсы, белый объемный свитер и небрежно уложенные волосы. Он заметил ее и шел по направлению к ней вдоль морского берега.       — Привет, готова? -спросил он ее.       — Да, но я до сих пор не понимаю концепцию съемки.       Драко на это лишь пожал плечами.       В скором времени появился Дерек, который незамедлительно подошел к ним.       — Драко, Гермиона, — поприветствовал он их. — Рад Вас снова видеть. Как ваши дела?       — Все хорошо, а ты как? - улыбнулась Гермиона.       — Мы несколько дней праздновали увольнение миссис Хаббот. Откровенно говоря, босс она так себе, — Дерек рассмеялся.       Затем внезапно он стал серьезным.       — Гермиона, мы так и не поговорили с тобой после того раза. Мне безумно жаль, что с тобой это произошло. Поверь, знай я об этом, я бы первым делом…       — Дерек, — Гермиона положила ладонь на его плечо. — Прошу тебя, не нужно. Я знаю, что ты бы так не поступил.       Она ему улыбнулась и слегка сжала плечо под своей ладонью. Дерек свободной рукой накрыл ее ладонь.

***

      Драко наблюдал за тем, как Гермиона гладит по плечу этого недоумка с фотоаппаратом. Он старался нормализовать дыхание и абстрагироваться от этой сцены, но ничего не выходило. Малфой был уверен, его взгляд сейчас был хуже Василиска. Но ничего не мог с собой поделать.       Значит, Дереку она доверяет просто так? Вот так просто?       Драко чуть ли не сыворотку правды пришлось выпить, чтобы она его хотя бы выслушала и допустила возможность, что он ее не обманывает. А Дерек, значит, герой? Он не способен на ложь?       Руки сами сжимались в кулаки, а желваки были напряжены настолько сильно, что казалось еще сильнее — и от его зубов останутся крошки.       Малфой отвернулся к морю.       Спокойно, спокойно, Малфой.       — Итак, ребята. Сегодня у нас романтическая съемка. Вам нужно будет… проиллюстрировать искреннюю радость от общества друг друга. Тема съемки — вы сбежали ото всех на морской берег, отдаваясь своим чувствам, наслаждаясь друг другом и весело проводите время.       Драко с Гермионой переглянулись.       — Что примерно нужно будет делать? — спросила Гермиона.       — Я вижу это так, что снимки должны получиться живыми.       — Колдограф и так делает их живыми, — фыркнул Малфой.       — Я не об этом. Я имею в виду, что это не должно быть что-то позерское. Наоборот, как будто вы вовсе не видите камеру, только друг друга. Бегаете по берегу, держась за руки, бросаете в море камни, смеетесь, о чем-то разговариваете, танцуете — да все, что придет вам в голову.       Малфой скептично поднял бровь, а Гермиона не нашлась, что ответить — лишь просканировала реакцию Малфоя.       Драко считал, что все это какой-то бред. Как можно не заметить эту сраную камеру? А вместе с ней и целую группу фото-репортеров и команду по созданию всей этой съемки? Как этот Дерек предполагает в такой обстановке в принципе отдаться чувствам?       — Ладно. И что нам делать? — спросил он.       — Для начала… отойдите подальше, возьмитесь за руки и бегите ко мне навстречу. Драко с Гермионой переглянулись, затем, развернувшись, пошли исполнять сказанное Дереком. Наконец, отойдя на несколько метров, они развернулись и взялись за руки, после чего побежали в обратную сторону.       Драко все это казалось нелепым, и чувствовал он себя неловко.       — А можно не такие каменные лица? Улыбайтесь, вы ведь влюблены друг в друга, — кричал им Дерек из-за фотоаппарата.       Следующие полчаса Малфой назовет худшими в своей жизни.       Они творили какую-то нелепость. Бегали, как идиоты, по всему этому берегу. В его кроссовки забился песок. Ветер растрепал его волосы. Он весь устал и запыхался. А самое главное, он не мог выдать ни одной счастливой улыбки.       Грейнджер же, напротив, очень много и громко смеялась.       — Да что ты все смеешься, — возмутился Драко.       — Видел бы ты свое лицо, — сказала Гермиона сквозь смех. — Ты как будто съел «Берти Боттс» со вкусом драконьего навоза.       Она заливисто рассмеялась, а Драко нахмурился еще сильнее.       — Тебе все это кажется забавным? Я чувствовал себя глупее только на СОВ…       — Стойте, — послышался голос Дерека.       Он подошел к ним.       — Драко, покрути Гермиону.       — Что? Как? — спросил Малфой.       — Ну просто возьми и покрути. Давай я тебе покажу, — сказал Дерек, снимая колдограф со своей шее и передавая его Драко. — Подержи, пожалуйста.       Драко не успел опомниться, как принял камеру из рук Дерека, проследив за ним взглядом.       Тот, тем временем, направлялся к Гермионе со своей дурацкой улыбкой в тридцать два зуба, которые Драко вдруг захотелось пересчитать.       — Ты должен ей наслаждаться. Улыбаться, рассматривать ее. Вот смотри.       Дерек взял Гермиону за талию обеими руками, а затем поднял от земли и резко ее закрутил, смеясь.       Гермиона же взвизгнула и тоже засмеялась.       Он повторил этот трюк еще пару раз, а Драко смотрел на них с ощущением, что кто-то его ударил по голове.       Видеть эту сцену со стороны было…       Странно.       Он привык к обществу Грейнджер. Рядом с ней всегда был только он, Драко. Он брал ее за талию. Он держал ее за руку. Он целовался с ней.       А тут… это делает какой-то Дерек. А Грейнджер, как он наблюдает, совсем и не против.       Драко затошнило. Скорее всего, это потому, что слишком много каких-то колеблющих движений.       — Я тебя понял, держи свой аппарат, — прошипел Драко, направляясь к ним.       Он поменялся с Дереком местами, после чего попытался повторить трюк Дерека. Но ему под ногу попался корень, который точал из-под песка. Он почувствовал, как теряет равновесие, а вместе с ним и Грейнджер, которая уже наполовину и так парила в воздухе.       В следующий момент он почувствовал, как они падают.       Драко был сконцентрирован на том, чтобы не завалиться всем весом своего тела на Гермиону. Той повезло меньше — она оказалась снизу. И сейчас волосы ее распались по песку. Драко оперся ладонями по обе стороны от нее, а его лицо было слишком близко к ней. В финальной точке падения он едва не коснулся ее губами.       Но не коснулся.       Гермиона зажмурилась. Ее кардиган то ли от поворотов Дерека, то ли от падения, расстегнулся. Ее спасала майка. Ну как спасла…       Его взору представилась ее грудь. Та вздымалась от волнения и физического напряжения. А сквозь ткань просвечивали ее соски.       Салазар.       Уволить ее стилиста.       Или дать премию?       Драко посмотрел в ее лицо. Гермиона успела прийти в себя и распахнула глаза. Она смотрела на него своими карими глазами.       И все вокруг них вдруг исчезло.       Он был настолько близко к ее лицу, что, казалось, он мог пересчитать все ее веснушки или составить из них все известные созвездия. Он видел каждую ее ресницу и трещинки на полуоткрытых губах. Он чувствовал ее судорожное теплое дыхание на своих щеках, на своих губах.       Она была слишком красивой.       Не понимая, что он творит, он поднял свою левую руку, заметив прядь волос, которая при падении небрежно упала на ее лицо.       Проведя большим пальцем по щеке под этой прядью, подцепив ее кончиками пальцев, он убрал ее с лица Гермионы. Двигясь под импульсом своего инстинкта, он вернул ладонь к ее лицу и провел большим пальцем по ее нижней губе.       Гермиона под ним замерла. Казалось, она не дышала. Она лишь подчиненно наблюдала за его движениями и пристально смотрела на него своими бездонными карими глазами.       — Отличный кадр, — послышался голос Дерека. — Это то что нужно. Можете вставать. Идите отдыхать, перекусите.       Драко моргнул.       Поднявшись с песка, он подал руку Гермионе, чтобы помочь ей встать. Та подала ему свою ладонь и в скором времени стояла рядом с ним.       — Прости, я… тут какая-то коряга, — сказал он, оправдываясь.       — Ничего страшного, — сказала она, отряхивая свою одежду от песка и застегивая кардиган, покраснев.       Драко заметил песок в ее волосах. Он протянул руку и провел по ним, стряхивая грязь.       Гермиона странно на него посмотрела.       — Что? — спросил он.       — Есть заклинание, — сказала Гермиона сдавленно.       Драко чуть не хлопнул себя по лбу.       Магия. Точно.       Он еще раз бросил взгляд на удивленную Гермиону, а затем поспешил удалиться.       Сбежать, как самый последний трус.       Пройдя к вагончику с едой и напитками, он заказал себе кофе. В скором времени горячий напиток был у него в руках.       Какое-то время он наблюдал за морскими волнами и пейзажем пляжа. Он раздумывал над тем, какую реакцию в нем вызывает Грейнджер.       Его тянуло к ней. Он хотел ее касаться. Хотел ее рассматривать.       Ему было не по себе от этой мысли. Он не рассматривал еще ни одну девушку так внимательно, так пристально, как Грейнджер.       Даже сейчас, когда на этом пляже столько людей, его взгляд искал в этой толпе ее.       И он нашел.       Взгляд упал на Грейнджер, беседующую с Дереком. Он дружелюбно улыбался ей, в какой-то момент она звонко рассмеялась над его фразой, ненавязчиво цепляясь за его рукав.       Воображение «услужливо» подкинуло мысль о том, как Дерек подтягивает ее ближе и накрывает губы девушки своими. И то, как она ему отвечает. По непонятным причинам Драко успешно удалось представить это в самых ярких красках.       Малфой непроизвольно сжал челюсть.       Эта появившаяся из ниоткуда мысль о том, что Грейнджер будет целоваться с этим павлином, ему определенно не понравилась.       Дерек как раз оставил Гермиону стоять одну, удалившись по делам, как Драко решил подойти к ней. — Может, отлипнешь от него хоть на пару минут? На него уставилась пара непонимающих глаз. — Драко, что ты… — Ты не слишком ли много времени с ним проводишь, а, Грейнджер? Ты думаешь о контракте вообще? Мы находимся на съемках. Да кто угодно может слить колдографии, где ты обжимаешься с этим придурком. Его тон был настолько возмущенным и настолько обиженным, что Грейнджер, остановившись, как вкопанная, даже не сразу нашлась, что ему ответить. — То есть, это я не думаю о контракте, так получается? — сказала она, наконец. — Не ты, когда обжимаешься с Паркинсон на общественных мероприятиях. Не ты, когда селишь в своей квартире девушку, которая на всеобщую огласку распространила новость о твоей помолвке. Это делаю я, разговаривая с Дереком, и проявляя вежливость, так, получается? — Вежливость? Это теперь так называется? — возмутился Малфой. — И он так вежливо обнимал тебя, а скоро он вежливо тебя засосет на глазах у всего пляжа, и что ты тогда скажешь? — А что, только ты имеешь право меня целовать? — выпалила Гермиона ему в лицо. — Пока мы в контракте — да, — ответил он ей громче, чем нужно. — Нет, Малфой. Это не так работает. Пока мы в контракте, я могу целоваться с кем захочу. Просто так, чтобы ни ты, ни кто-то другой этого не видели. И это правило установил ты! Драко округлил глаза, глядя на нее. Какое-то время они так и прожигали друг друга взглядом, а затем Гермиона развернулась и пошла прочь от него. Малфой со всего размаха выбросил стакан с кофе подальше от себя. Тот упал на песок в паре метров от него и расплескался. — Эй, Драко, ну зачем ты портишь настроение Гермионе? Нам еще предстоит съемка, — услышал он голос Дерека неподалеку от себя. Этот олух шел к нему с дружелюбной улыбкой. Малфой повернулся к нему, но улыбкой не ответил. Вместо этого он вперился в него взглядом. — Ну, ты же всегда рядом, чтобы поднять ей настроение, как я посмотрю, — произнес он сквозь зубы. Он ожидал, что Дерек будет удивлен его такому выпаду. Что он будет в недоумении. Но Дерек, очевидно, не такой уж был и олух. — Что плохого в том, что я хочу ее улыбки? — спросил он. Драко напряг челюсть и заиграл желваками. Сделав шаг к Дереку, он буквально прошипел. — Не приближайся к ней. — А что ты сделаешь? — бесстрашно и открыто ответил ему Дерек без всякой агрессии. Драко втянул в себя воздух. Контролировать себя становилось все сложнее. — Знаешь, Драко, я не такой идиот, как тебе могло показаться. Я не буду ее подставлять. И тебя за одно. Да, она мне нравится. Но я не буду предпринимать никаких активных действий, пока не закончится контракт. А он закончится. И очень скоро. Дерек говорил спокойно, но Драко это раскаляло еще больше. И то, что он говорил правду, бесило еще больше. Драко не отдавал себе отчет, что будет с ним и Грейнджер после окончания контракта. Как видит Министерство окончание их фиктивных отношений? Как они дальше будут общаться друг с другом? А вот Дерек, похоже, что имел очень красочные представления о том, что будет после их контракта. — Вы — всего лишь фиктивная пара, — продолжал Дерек беспощадно. — А во мне она увидит настоящего парня, которому она действительно может быть интересной. Такой, какая она есть. И неважно, какая у нее кровь. Драко чувствовал, как его кровь в жилах начинает закипать. — Ну скажи, что я не прав? Не сможешь. Ты знаком с ней со школы. У тебя было столько возможностей. Но всю жизнь смотрел на нее через призму предрассудков. Чему ты удивлен? Что она искренне может кому-то понравиться? Малфой не отвечал. — А возможно, она заметит мое отношение к ней раньше и ответит взаимностью. И, если она сочтет это уместным… позволит ухаживать за ней и до завершения контракта. Еще раз улыбнувшись Драко, он сделал несколько шагов. — Давай, передохни и продолжим. Успеешь выпить еще один стакан кофе, пока я найду Гермиону, — сказал он напоследок, после чего отошел к команде обсуждать постановку света.