Новые приключения Железного Треугольника

      «Ты когда-то поймешь, что перроны – Всего вдоль двух полос наших шествие, Что года-то – всего лишь вагоны, И что жизнь наша вся – путешествие. Путешествие...

Лучи солнца весь мир обнимают, Укрывая дождливыми каплями. Расстоянье тепла между нами Исчисляется материками»

(Ann Kovtun – Путешествие)

      У Се смотрел на вспышки молний у горизонта. Грома он не слышал – беруши надежно скрадывали все лишние звуки, но дурное, тревожное предчувствие не спешило покидать его. Нервозность усиливалась по мере приближения грозового фронта и обуславливалась не сколько гипнотическим влиянием звуков грома, сколько одиночеством: Панцзы проводил время с Сяньюй Ехуа и Мэй, Сяогэ еще накануне уехал на встречу со своими подчиненными. Единственным, кто остался с У Се в Силаймянь, тесно прижимаясь к бедру горячим боком в знак поддержки, был Цинчэнь.       Сезон дождей над зелеными холмами Юйцунь нередко сопровождался грозами. По совести, он не обратил бы внимания на непогоду, если бы нашлось подходящее для такого случая занятие, какое-нибудь необычное исследование, к примеру. Однако, как назло, помимо компании Цинчэня, убить время было нечем: поврежденный стихией электрический кабель оставил всю деревню без маленьких радостей жизни, вроде просмотра телевизора или чтения книг.       Устало закрыв глаза, босс У прислушался к своим ощущениям. На улицу под ледяные струи дождя его не тянуло, легкие свободно дышали, уютный свитер согревал. Дрожащими пальцами потянувшись к загривку Цинчэня, он надеялся отвлечься от тяжелых дум, крупно вздрогнув от прокатившейся по телу резонирующей волны. Высветившиеся на экране телефона иероглифы виделись настоящим чудом.       - Прости, Сяогэ, - позволив свету залить свое лицо, У Се покаянно улыбнулся. Говорить приходилось громче обычного, но избавиться от беруш он не рискнул.       - У Се, ты в порядке? – голос Цилина звучал приглушенно.       - Не совсем, - если босс У чему и научился в отношениях с Сяогэ, так это разумной честности, когда тот выглядел настолько обеспокоенным. – Послушай, если я отрываю тебя от чего-то важного, то…       - Нет. У Се, что происходит?       - Похоже, в Юйцунь начался сезон дождей, - с деланным пренебрежением пожал плечами У Се.       - Гроза?       Вопреки мнению некоторых не слишком дальновидных людей, Сяогэ отличался своей проницательностью. Скупо кивнув, потомственный расхититель приблизился к окну, направляя камеру на полыхающий горизонт.       - Как далеко?       - Не знаю. Несколько ли?       - У Се, задерни шторы, - тон Цилина стал требовательным и проникновенным одновременно. Сочетание, от которого по коже босса У побежали мурашки. – Нет, не вынимай их.       У Се удивленно моргнул, опуская инстинктивно потянувшуюся к уху руку.       - Цинчэнь с тобой?       - Да.       - Хорошо. Я скоро перезвоню тебе. У Се, не выходи из дома и дождись моего звонка.       - Договорились.       Экран погас, погружая спальню в холодный сумрак, едва разгоняемый одинокой свечей, установленной на тумбочке у кровати. Сяогэ не мог приехать к нему – факт, а других идей, как тот собирался помочь, в голову не приходило. Не вовремя напомнившая о себе совесть кольнула под сердцем. У Се не слышал посторонних голосов, но не сомневался, что Цилин находился на полигоне клана Чжан: мелькающие на заднем плане знакомые силуэты изобличали его безобидную ложь – разговор с потомственным расхитителем на глазах излишне любопытных подчиненных стал вынужденной мерой и вряд ли добавлял ему очков как патриарху.       Бесцельно лежать на кровати и пялиться в потолок – сомнительная забава. Любой нормальный человек, застав босса У за таким занятием, посчитал бы его странным, даже в большей степени, чем обычно. Но другого дела не находилось. Вес практически забравшегося на него Цинчэня заземлял, позволяя переключиться с невеселых мыслей на монотонные действия, наградой за которые стал уткнувшийся ему в щеку влажный нос.       Прижав щенка ближе к себе, У Се перевернулся на бок, спиной к окну. Минуты в ожидании тянулись медленно, словно издевались. Разумеется, Сяогэ не стал бы его обманывать или нарушать данное обещание, однако от понимания этого легче не становилось. Скорее наоборот, подавлять порыв перезвонить и попросить отказаться от несообразной затеи становилось все труднее. Приходилось стискивать зубы, и не давать воли шарящим по покрывалу в поисках телефона рукам.       Долгожданный звонок стал для него полной неожиданностью. Резко распахнув глаза, босс У сумел ответить лишь с четвертой попытки. Цилина окружала темнота, отчего понять, куда тот отправился после разговора с ним, не представлялось возможным.       - У Се, как ты?       - Нормально, - улыбка вышла слабой. – Сяогэ, где ты сейчас находишься?       - Я не могу приехать, а тебе нужно отвлечься.       - Сяогэ, что ты задумал?       - Просто доверься мне и включи проектор на своем телефоне.       Просьба Сяогэ казалась загадочной. Впрочем, упираться и требовать разъяснений смысла не имело: Цилин всегда находил способ выразить свою искренность, утешить и поддержать, даже находясь в сотнях ли от него.       - О!       Россыпи звезд плыли по потолку, сияя в безоблачном ночном небе. Зачарованный их переливами У Се опустился обратно на подушку, вслушиваясь в убаюкивающий голос Сяогэ. Вряд ли кто-то, кроме Панцзы, знал – на самом деле, знал – насколько заботливым и внимательным по отношению к своей названной семье был патриарх клана Чжан. А еще Сяогэ умел удивлять, в хорошем смысле. Никогда и никому не пришло бы в голову, что он добровольно переступит порог планетария, чтобы ободрить и порадовать любимого человека.       Звезды сменились планетами и далекими галактиками. У Се практически не вслушивался в едва доносящиеся до него слова, только в звучание приглушенного берушами глубокого голоса. Золотистые лучи солнца коснулись его лица, вынуждая прищуриться. Окруженный космическим пространством, он плыл в невесомости, растеряв все свои мысли. В голове было необычайно пусто, конечности налились приятной тяжестью, исходящее от пристроившегося под боком Цинчэня тепло проникало под одежду, согревая озябшее тело.       Проснулся У Се от невесомого прикосновения прохладных пальцев к щеке и душной тяжести одеяла. В спальне по-прежнему стоял полумрак, перед глазами маячил огарок догоревшей свечи. Обернувшись, он встретился взглядами с Цилином.       - Привет. Почему ты здесь?       - Чжан Жишань справится с выходками членов клана Чжан без моего участия, - Сяогэ бережно перехватил потомственного расхитителя за запястья, не позволяя избавиться от беруш. – Гроза еще не закончилась.       Только сейчас У Се заметил, что волосы Цилина были влажными, растрепанными, и прилипли ко лбу.       - Не переживай об этом, - движение вышло едва уловимым, словно дуновение ветерка, осевшее на искусанных губах. Большой палец прошелся по нижней губе, настойчиво высвобождая ее из плена зубов. – Тебя что-то тревожит?       - Ты приехал, - У Се и сам не до конца понимал, на чем именно базировалось его чувство вины. Оно просто было, и не спешило отпускать из своих цепких лап, вытравляя душу.       - Да. Ты важен для меня, У Се, а не мнение членов клана Чжан.       - Я знаю. Просто не думаю, что кто-либо до тебя поступал так же. Может, я и эгоист, но, знаешь, мне понравилось.       - Хорошо.       - И я не был слишком внимателен к тому, о чем ты говорил. Я слушал твой голос.       - Мгм.       - И так, чем именно ты занимался на полигоне клана Чжан?       - Хм? – зрачки Цилина немного расширились.       У Се нередко проявлял интерес к делам клана Чжан, и не видел в этом ничего предосудительного, если Сяогэ не возражал. Случалось, что тот сам спрашивал его мнение. Однако в основном все сводилось к досужим разговорам, которые оставались между железным трио и не выносились на общественный суд.       Молчание затягивалось. Цилин умел отгораживаться ото всех за маской бесстрастного воина. В такие моменты У Се чувствовал себя глупо, словно возвращаясь назад во времени, когда за каждое проявление симпатии со стороны Сяогэ приходилось упорно бороться. Он снова чувствовал себя наивным, чересчур настырным и неуместным. Лишним.       - Забудь, - лучшим решением всегда оставалось пренебрежение к собственным чувствам во имя сохранения видимости контроля над ситуацией. – Это не мое дело. Ты, наверное, устал. Я пойду в гостиную, почитаю, - У Се решительным движением откинул край одеяла, намериваясь занять свои мысли любой доступной информацией, даже если бы пришлось разбирать шрифт под вспышками молний.       - Нет.       Прохладные ловкие пальцы обвились вокруг его запястья, вынуждая замереть на месте и посмотреть на Цилина. Отрешенность сменилась калейдоскопом мимолетных эмоций. Ни одно микровыражение не задерживалось на вечно молодом лице дольше доли секунды.       - Ох, Сяогэ, ты не обязан ничего мне объяснять. Я серьезно.       - Останься.       - Хорошо, если ты этого действительно хочешь, - сопротивляться Сяогэ он не умел, да и просто не хотел. В конце концов, молчание не было проблемой.       - Ммм…       Впрочем, босс У обманывал самого себя так долго, что даже если бы нежелание Сяогэ продолжать разговор действительно причиняло ему неудобство, он бы отмахнулся от этого, как от надоедливой мухи. Лгать самому себе на поверку оказалось проще, чем окружающим.       - О чем ты думаешь? – первым нарушил тишину Сяогэ.       У Се оторвался от разглядывания наскучившего потолка, не до конца понимая, к чему тот клонит. Не то чтобы ему удалось придумать хотя бы одну причину, почему в голосе Цилина звучала озабоченность.       - Почему именно планетарий? – выдал он единственное, что пришло на ум.       - Тебе было нужно отвлечься.       - Уверяю, тебе удалось меня отвлечь. И даже больше. Беруши неплохой вариант, но твоя идея сработала намного лучше.       - У Се, ты расстроен.       - Признаю, для меня важно наше взаимодействие, но я не имею права вмешиваться в твои дела, как бы мне не было любопытно. И нет, я не расстроен. Вернее, я расстроен из-за погоды. Отплясывать архаичный ритуальный танец посреди деревни так себе перспектива. В общем, ты теперь здесь, и сможешь остановить меня. О чем еще переживать?       - Ты хотел знать…       - Нет-нет, постой, - У Се вскочил с кровати и принялся расхаживать по спальне. Все шло наперекосяк, и ему требовалась минута на осмысление происходящего и поиски рационального разрешения возникшего недоразумения, которого не находилось, кроме интуитивного предчувствия, преследовавшего его с момента отключения электричества. – Нет, - твердо пресек он попытку Сяогэ снова заговорить. – Я не имею права вмешиваться в твои дела. Мне жаль...       Раскат грома оглушил. Едва ли У Се осознавал, каким образом оказался на лестнице, прижатым к стене, или откуда на щеках появилась влага. Ощущение чужих ладоней на ушах вопреки здравому смыслу не пугало. Неожиданно стало безразлично, кто и зачем прикасается к нему.       - У Се…       Шепот проникал в угнетенное сознание.       - Что с ним?       - Сонный паралич*[1]. У Се!       Открыть глаза казалось непосильной задачей. Тело не слушалось. Приходилось прилагать титанические усилия, чтобы просто пошевелить пальцами. Сосредоточившись на прикосновениях и голосах, У Се рванул вперед. Боль в месте удара лбом обо что-то твердое отрезвила.       - Слава Небесам!       - У Се?       У Се озадаченно моргнул, фокусируясь на лицах. Удаляющиеся отзвуки грома вызывали мелкую дрожь, но чужеродное влияние на разум отступило, позволяя вдохнуть полной грудью.       - Что произошло?       - Айя, Тяньчжэнь, - Панцзы потер ушибленный лоб, - ты избавился от беруш во сне. Вчера вечером началась гроза, помнишь?       Отрицательно покачав головой, потомственный расхититель уставился на друга в ожидании продолжения.       - Непогода держалась всю ночь, под утро разразилась настоящая буря, а ты без беруш оказался беззащитен перед звуками грома. Хорошо, что я и Сяогэ были рядом. Нам удалось расшевелить тебя, иначе боюсь представить, чем бы закончился твой демарш по деревне под проливным дождем с танцами.       - Я думал, что ты проводишь время с госпожой Сяньюй и Мэй. А ты, Сяогэ, - он повернулся к Цилину, - уехал по делам клана Чжан, но потом вернулся и мы… и я… Все было таким реальным.       - Галлюцинации и кошмары – обычный набор для таких неспокойных ночей, - понимающе покивал Ван Юэбань.       - Там еще были звезды. Сяогэ, ты показывал мне космос.       - Ммм…       - Айя, Тяньчжэнь, ты имеешь в виду ночник, который Сяогэ привез для тебя из Гонконга пару дней назад? – подрывник указал на тумбочку со стоящим на ней слабо светящимся шаром. – Он работал почти до самого утра, пока не разрядился. Электричество отрубилось еще в полночь.       - То есть я спал?       - У Се, теперь ты в порядке, - прохладные пальцы Сяогэ заправили за ухо растрепавшиеся отросшие пряди, отчего У Се непроизвольно вздрогнул.       - Где Цинчэнь?       - Носится по Силаймянь, - пожал плечами Панцзы.       - Я действительно…       - Что тебя тревожит? – мягкий тон Цилина располагал к откровениям.       - Я был не прав, когда вмешивался в твои дела с кланом Чжан. Мне жаль, - выпалил У Се на одном дыхании.       - Это не так, - возразил Сяогэ. – Ты никогда не вмешивался. Мы просто разговариваем, помнишь?       - Айя, вы только посмотрите на это! – Панцзы широким жестом раздвинул плотные шторы.       За окном светило яркое солнце, радужными лучиками отражаясь в капельках воды на стекле. Свежий воздух и щебет птиц заполнили собой комнату, стоило подрывнику открыть форточку.       - У Се? – Цилин наклонился ближе.       - Все в порядке, Сяогэ, - улыбнувшись, У Се сократил расстояние между их губами. День определенно обещал быть добрым.       

***

      Мозг не работает без эмоций. Ты не можешь быть умным человеком без эмоционального интеллекта.       

Франц Вертфоллен

«Шот жизни»

      _____________________________________________________________       Комментарий к 99 главе:       Эта короткая экстра была написана еще летом и ожидала своего момента, который, увы, так и не наступил. Мы ее немного доработали, подогнали под временные рамки и надеемся, что тем, кто остался на КФ, она понравится.       P.S.: Солнце – это начало и конец Вселенной, один из двенадцати символов власти, символ мужского начала. В большинстве культур это основной символ созидательной энергии. Оно часто воспринимается как само верховное божество или как воплощение его всепроникающей власти. В качестве источника тепла Солнце представляет собой жизненную силу, страсть, храбрость и вечную молодость. Как источник света оно символизирует знания, интеллект. Золотое сияние Солнца – это жизненная сила, которая даёт силу, энергию и волю к успеху.       Согласно эзотерическим учениям, золотой свет присущ большинству людей от рождения, но только человек с добрым сердцем может постичь умение специально вбирать этот свет в свою ауру. Световые нити тянутся из золотого пространства – астрального теле Земли – где воздух «золотого оттенка» более чистый, чем на Земле. Золотой свет, заключенный в теле (сердце) постигшего сакральные знания и методики вбирания и концентрирования этого света человека, способен любую отрицательную энергию преобразовать в положительную.       Примечания:       1. Сонный паралич или катаплексия пробуждения – состояние полного или частичного паралича мышц, возникающее во время пробуждения ото сна или во время засыпания. Для сонного паралича характерна полная осознанность человека и при этом абсолютная невозможность пошевелиться. Обычно это состояние сопровождается сильным чувством страха или паники, сопровождающимся удушьем, скованностью, ощущением присутствия чего-то постороннего на теле или в пространстве, галлюцинациями. Иногда люди даже видят угрожающих воображаемых существ, известных как «демоны сна». Существуют потенциальные факторы риска данного состояния: несоблюдение режима сна и бодрствования, повышенная тревожность, употребление психоактивных веществ и алкоголя, стрессы, ожирение и переутомление. Длится эпизод сонного паралича секунды или минуты, а прервать его могут прикосновения или звуки.       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic