Кольцо Огня

Иккинг и Беззубик созвали всех присутствовавших в Эдорасе взрослых Фурий на равнину за пределами города. Им предстояло обсудить, что стая будет делать по поводу назревающей битвы за Гондор, и будет ли что-то делать вообще. Некоторых членов стаи в городе не было, но ничего — всё, что друзья скажут, будет потом передано и им. Но пока Иккинг разглядывал собравшихся Фурий, всех товарищей по стае, с которыми он уже давно успел сблизиться, он начал сомневаться в правильности своих действий. Их первое вмешательство в ход событий Средиземья, когда они вступили в бой над Хельмовой Падью, обернулось для всех в целом удачно. По крайней мере никто не погиб, по-настоящему серьёзных ранений тоже не было. Звёздный-Свет давно поправился, хотя на его боку остался весьма заметный шрам. Даже продырявленные крылья и рана в животе Снежинки уже почти зажили за все те недели, что уже успели пройти, правда шрамы на крыльях останутся уже навсегда. Однако не было никакой гарантии, что и после грядущей битвы все вернутся домой. Пламя-в-Ночи и Метель вышли вперёд из рядов стаи и обратились к парню. — Иккинг, ты хотел с нами о чём-то поговорить, — произнёс Пламя-в-Ночи. Ладно, была не была... Парень набрался смелости, отчасти благодаря ободряющему мурлыканью Беззубика, и повысил голос. — Да, альфы. Я узнал, что в ближайшее время люди Рохана могут отправиться на ещё одну битву. Со стороны стаи раздались возгласы удивления и обеспокоенное рычание. — "Ещё одна битва?" "Но зачем?" "Разве им что-то угрожает?" "А мы не в опасности?" "Снова драться?" — Битва может произойти в других землях, далеко отсюда. Там живёт другая большая стая людей, близких сородичей людей Рохана, и они в опасности, — объяснил Иккинг. Послышалось приглушённое бормотание, сопровождаемое нервным подёргиванием ушей. — И зачем ты нам это говоришь? — наконец спросил Пламя-в-Ночи. — Потому что нам нужно решить, собираемся ли мы участвовать в этой битве. — Эта битва не за наши края, — тихо прорычала Метель. На этот раз голос подал Беззубик. — Да, но опасность всё та же. Та... живая-тень, прилетевшая к стае на испорченном-неправильном-драконе много зим назад, служит тому же самому врагу, что угрожает и нам, и людям. Мы должны решить всей стаей, какова наша роль в дальнейшей войне. Вдруг поднялась Ловящая-Сны и громко привлекла всеобщее внимание. — В прошлый раз я говорила, что мы не должны лететь на помощь людям. Тот полёт прошёл успешно, потому что люди оказались добры к нам, и просто потому что нам повезло. Но любой из нас мог погибнуть. Все взгляды устремились на Снежинку и Звёздного-Света, которые пострадали в той битве. — Сейчас мы живём в мире. И я снова скажу, что мы должны оставаться здесь. Пусть люди воюют сами, нас это не касается. Иккинг поморщился. В словах драконицы имелся смысл, и её страх можно было понять. Он и сам беспокоился о том же. Но нравится им это или нет, судьба стаи была крепко переплетена с судьбой Кольца и исходом войны. — Я прекрасно понимаю твоё беспокойство, но нас это очень даже касается. Мы тоже часть этого мира, а значит и война тоже наша. Ловящая-Сны наградила парня разозлённым взглядом, то ли от досады, то ли из-за страха. — И что, ты хочешь сказать, что мы теперь обязаны сражаться в каждой битве? Пока нас совсем не останется? — возразила она. — Нет, конечно! — Но именно так всё и будет! Слава небесам, никто из нас не погиб в той битве. Но если мы продолжим в них участвовать, это рано или поздно случится! А потом снова и снова, и снова! Пока мы все не умрём! — Ловящая, довольно, — вмешался Пламя-в-Ночи. Та отступила и вернулась к Рычащему-на-Свою-Тень. Её партнёр ласково ткнулся носом в шею Ловящей и принялся тихонько её успокаивать. Рычащий-на-Свою-Тень заметно оттаял за всё время, проведённое в Рохане. Да, он всё ещё держался в стороне, всё внимание уделяя только назначенной ему работе и избегая лишнего общения с людьми, но Иккинг видел, как его открытая ненависть к ним потихоньку угасла. Судьба Ловящей-Сны, наверное, была схожа с судьбой Луны, поскольку она тоже потеряла семью из-за людей. Вот только у Луны осталась маленькая сестрёнка, о которой та ещё могла позаботиться, а у Ловящей-Сны не осталось совсем никого после того, как погиб её брат. Они с Рычащим стали парой уже после того, как присоединились к стае, хотя вроде бы были знакомы ещё до того. Поэтому Ловящая больше всех боялась потерять тех, кто был ей дорог, ибо не понаслышке знала, каково это. Тем временем, Пламя-в-Ночи повернулся к Иккингу. — В её словах есть ветер. Сколько сражений ещё будет, и в скольких нам придётся участвовать? Нас мало... — Я знаю, поэтому мы должны быть очень осторожными. Но воюем мы не только за людей; мы воюем и за себя, за нашу свободу. Сколько наших сможет отправиться на бой, если понадобится? Метель задумчиво хмыкнула. — Наша дочь ещё не оправилась. Звёздный-Свет уже может, но он не самый лучший наш боец. Так что он, Снежинка и Кусающая-Ветер не полетят. Молния и Охотящийся-в-Глубоких-Водах тоже не смогут по очевидным причинам. Прыгающая-в-Огонь вообще драться не умеет. Детёныши и юнцы тоже останутся. Остальные же... Оба альфы пошептались, приходя к какому-то решению. — Мы не вправе приказывать другим покинуть наши новые домашние края и отправиться на войну. Если кто-то хочет, то пусть сами принимают решение, — объявил Пламя-в-Ночи. Метель согласно мурлыкнула. Справедливо. Я и не ждал, что все полетят. — Понимаю. — Когда будет эта битва? — поинтересовалась Метель. Иккинг пожал плечами. — Может завтра, а может и спустя несколько недель. Мы сразу поймём, если придёт время. — Надеюсь, оно не придёт, — буркнул Пламя-в-Ночи. — Я тоже. — Мы позже поговорим с теми, кого сейчас нет, и объясним ситуацию, — произнесла Метель. Стая разбрелась в разные стороны, оставив позади только Луну, Загадку, Дыхание-Неба, Танцующую-в-Небесах и Дальнего-Полёта. — Мы полетим с тобой, — заявил Дальный-Полёт под одобрительное урчание Танцующей. — И я! Я тоже буду драться! — Дыхание-Неба сверкнул зубами. — Нет, не будешь, юнец. У тебя даже огня ещё нет... — вздохнула Танцующая. — Но я хочу драться и помогать людям! — Ты ещё слишком молод. Ты останешься здесь, с хорошими людьми, — тихонько прирыкнул Дальний-Полёт. Дыхание-Неба фыркнул и надулся, очевидно недовольный решением. Загадка метнулась к нему и пихнула лапкой в плечо. — Мы можем подраться друг с другом! — заявила она. — Точно! И с другими юнцами! В этот момент на Беззубика внезапно набросилась Луна и снесла его с ног, оказавшись сверху и легонько сомкнув челюсти на его шее. Все вокруг вздрогнули, шокированные скоростью удара. — Это ещё за что? — воскликнул Беззубик. — "Так его!" "Задай ему!" — Иккинг и Дыхание-Неба залились смехом. Танцующая-в-Небесах и Дальний-Полёт лишь понимающе замурлыкали. Луна слезла с Беззубика и позволила ему подняться. — Я не позволю своему партнёру лететь навстречу опасности без меня, — фыркнула Луна и толкнула его в плечо. Беззубик мурлыкнул в ответ, всякое недовольство внезапной атакой мгновенно испарилось. — Милая моя пара, я хочу, чтобы ты научила меня кое-чему, что умеют чернокрылы, — попросил он. — Что? — Как прятаться от взглядов с помощью молний. Раз теперь могу летать сам, мне ничего не мешает этому научиться. — Если что, я буду в кузнице, — вставил Иккинг. Луна расправила крылья, провела хвостом по боку Беззубика и прыгнула в небо. Тот следом же устремился за ней. Иккинг проводил глазами пару, полетевшую в сторону далёкой горной гряды. Загадка увязалась обратно в Эдорас за другими Фуриями. Дальний-Полёт, Танцующая-в-Небесах и Дыхание-Неба тоже глядели им вслед, тепло урча. — Я рад, что мой брат теперь может летать вот так. Но он какой-то странный стал... — протянул Дыхание-Неба. — Странный? Чем же? — поинтересовалась Танцующая-в-Небесах. — Он много дерётся. — "Дерётся?" "В смысле?" — С Луной. Он постоянно с ней борется! Иккинг, Танцующая-в-Небесах и Дальный-Полёт весело переглянулись и молча улыбнулись. — Может мне тоже так побороться с Загадкой? — продолжал Дыхание-Неба. — Да, можно... но только когда вы оба подрастёте... и оба захотите, — промурлыкал Дальний-Полёт, подтолкнув сына носом в бок. — А почему не сейчас? — Потому что такие драки происходят когда чернокрыл становится старше, крупнее и... хочет от жизни большего, — хихикнула Танцующая. На мордочке Дыхания-Неба отразилось непонимание, и в конце концов тот пожал плечами. — Ну, как скажешь, мам... Юнец вместе с отцом взлетели и направились обратно в Эдорас. Иккинг же пошёл было пешком, но вдруг услышал фырканье Танцующей-в-Небесах, которая таким образом пыталась привлечь его внимание, и обернулся. Та немного поколебалась, затем произнесла: — Хочешь, я отнесу тебя в город? — предложила драконица. Парень изрядно удивился, услышав предложение. Он ещё ни разу не летал на какой-либо другой Фурии, только на Беззубике. До Эдораса было недалеко, да и небольшая прогулка в тишине помогла бы развеять мысли. Но это было особое предложение от кого-то близкого. — Да, мам. Было бы здорово. Фурия пригнулась и позволила Иккингу забраться себе на спину. Она явно была непривычна к дополнительному грузу на спине, судя по неловким движениям. — Только не урони меня! Танцующая оглянулась через плечо и буркнула: — Не уроню я тебя! У тебя сейчас нет своих крыльев. Верная своему слову, драконица аккуратно взмыла в воздух и неторопливо полетела над равниной на небольшой высоте. Для Иккинга этот полёт ощущался совсем иначе, чем полёт на Беззубике, хотя сам процесс был очень похож. Он казался более... значимым, в каком-то смысле, потому что для обоих это было в новинку. Танцующая-в-Небесах явно никогда прежде не носила на своей спине человека.

***

Беззубик и Луна лежали вместе на склоне Белых Гор, отдыхая. Изначально они собирались просто прилететь сюда — подальше от Эдораса, чтобы никому не мешать — и научить Беззубика использовать молнию, чтобы становиться невидимым. Но тренировка сразу пошла не по плану. Как это обычно случалось, когда эти два дракона улетали куда-то наедине, они отвлеклись. В конце-концов, они ведь новая жизненная-пара. Беззубик положил подбородок на шею белой драконицы. — Луна... — Да, Пламя-Звезды?... — Может, начнём уже учиться? — Только если ты не сильно устал... — фыркнула она. Беззубик шлёпнул хвостом по её хвосту. — Зависит от того, можешь ли ты ещё летать... — парировал он. Луна игриво цапнула его шею и несильно прикусила ухо. Потом отпустила и весело рыкнула. — Я сама дала тебе поймать меня! Да мне-то какая разница? Всё равно полёт закончился, как надо... — Было дело... В конце концов Луна поднялась на лапы и села прямо перед ним. Игривые нотки пропали из её взгляда, пока она внимательно осматривала Беззубика. — Так, как я уже говорила, тебе нужно сначала разделить спинные гребни, — велела Дневная Фурия. Беззубик выгнул спину и сделал, как она сказала. — Хорошо. Теперь надо взлететь повыше в небо, в идеале до облаков. Займи все мысли образами молнии, которая бьёт прямо в тебя. Представь, как она пляшет по твоей чешуе и по спинным гребням. — Это больно? — Немного. Молния начнёт бегать по тебе и слегка обжигать. Потом твоё тело исчезнет из виду, если ты искренне хочешь, чтобы тебя не видели. Ночная Фурия не совсем понял, причём тут искреннее желание, но ей, должно быть, виднее. — Меня всё ещё можно будет услышать или увидеть звуковым-зрением? — Да. Так мы не врезаемся друг в друга, когда становимся невидимыми. Чёрный дракон взглянул на далёкие облака. Он был готов попробовать. — Мне надо знать ещё что-нибудь? — Нет. Это из тех вещей, которым учатся на практике. Беззубик широко расправил крылья и взлетел в сопровождении Луны. Вместе они поймали утренний ветер и воспарили над нижним слоем облаков, но не выше верхнего. Ночная Фурия перешёл в спокойный горизонтальный полёт и заскользил посреди клубящихся облаков. Ну всё, пора! Он глубоко-глубоко вдохнул, закрыл глаза и попытался вспомнить самые ужасные грозовые штормы, в которые когда-либо попадал. Сверкающая, танцующая, игривая молния сорвалась с облаков, перепрыгивая с одного на другое и рисуя линии на дне его глаз. Он заметил, что молния движется в его сторону и мысленно воззвал к ней, маня к себе. Воздух вокруг затрещал и заискрил, и наконец раздался оглушительный гром, а вспышка света затопила поле зрения. Рёв и грохот раздались прямо из воздуха вокруг его крыльев, а мир наполнился теплом. Жар. Мощь. Сила. Дракон оглянулся через плечо. Промежутки между раздвоенными спинными гребнями заполонили танцующие искры. Его шкура и чешуя и правда начали переливаться странным призрачным сиянием. А ещё у него загорелся хвост. Нет! Плохо дело! Беззубик сложил крылья и перешёл в крутое пике. Луна, всё это время находившаяся рядом, сделала то же самое. Мощный ветер убил пламя, но Ночная Фурия не мог знать, насколько сильно пострадал хвостовой плавник. К счастью, пикировать и безопасно приземляться он мог без участия хвоста, но всё равно лучше оказаться на земле как можно скорее. В последний момент он вышел из пике и мягко коснулся травянистой равнины. Первым делом Беззубик поднёс кончик хвоста к носу, чтобы внимательно осмотреть его. Мёртвая шкура обуглилась и даже отвалилась в некоторых местах. Рядом приземлилась и тут же подбежала к нему встревоженная Луна. — Пламя-Звезды! — Луна! — Что произошло? — Я надеялся, что ты мне расскажешь. Что ты видела? Белая драконица беспокойно заурчала, глядя на искусственный хвост. — Молния прыгнула к тебе, как и должно было произойти, но твой хвост приманил её к себе и загорелся. Потом я увидела, что ты это заметил и резко спикировал, чтобы потушить огонь. Беззубик задумался, аккуратно потрогал обгоревший протез лапой, подметил как от него отвалилось ещё несколько кусочков мёртвой-шкуры и глубоко вздохнул, осознав леденящую истину. — Молния слишком горячая для этого хвоста. — Почему? — Потому что... потому мёртвая шкура снаружи может обгореть, а все эти штуки внутри могут стать слишком горячими. Я... не думаю, что могу становиться невидимым, как мои сородичи. Луна встала рядом с ним и потёрлась плечом об его плечо, ободряюще мурлыча. — Что есть, то есть, милый мой партнёр. Это не делает тебя меньше в моих глазах. — И всё же хотел бы я, чтобы это не было проблемой... — буркнул Беззубик. Дневная Фурия тоже погрустнела и взглянула в сторону Эдораса. — Может, Иккинг сможет помочь? — предложила она. — Точно. Если кто-то и может помочь, то это он. Правда идти туда пешком придётся долго... — вздохнул чёрный дракон. — А если я пойду с тобой? — мурлыкнула Луна. — ...долго и приятно, — закончил Беззубик. Вместе они отправились в путь по золотой равнине. Пусть прогулка предстояла долгой, постоянное мурлыканье Луны, случайные прикосновения и приятный разговор сделали её вполне терпимой. В конце концов всё обернулось не так уж и плохо.

***

Иккинг уставился на Беззубика и Луну, что сидели у входа в кузницу. Он не был уверен, что всё правильно расслышал. — Ещё раз, что произошло? Беззубик изогнул хвост и продемонстрировал обгоревший автоматический протез. — Она учила меня невидимости, но с хвостом случилась вот такая напасть. Иккинг приблизился к хвосту Беззубика и осмотрел протез. Ему пришлось снять его, чтобы оценить полный масштаб повреждений. — Класс. И как эта невидимость работает? — поинтересовался парень, желая докопаться до сути. Луна вздохнула и легла на землю перед ним. — Он делает это немного иначе, чем я. Чернокрылу нужно разделить спинные гребни, подняться к слою облаков и мысленно призвать молнию к себе. Молния должна пробежать по нему и скрыть из виду, если чернокрыл того действительно желает. — То есть, в него ударила молния и подожгла ему хвост, я правильно понимаю? Беззубик вздохнул и кивнул. — Да. Как думаешь, сможешь с этим что-то сделать? Иккинг задумчиво посмотрел на обгоревший протез и принялся ходить по кузнице кругами, взвешивая доступные варианты и отбрасывая один за другим, пока наконец не сделал очевидный вывод. — Братец, я без понятия, как это сделать. Там внутри много металлических шестерёнок и шкивов, которые могут расплавиться при сильном нагреве. Тут будет недостаточно просто сделать огнеупорное покрытие для кожи. Прости. Беззубик грустно улыбнулся и мурлыкнул, опустив уши. — Не извиняйся. Всё равно было бы бесполётно, если бы я мог становиться невидимым, а хвост нет! Иккинг неловко усмехнулся. — Да, это и правда было бы странно. Только представь: одинокий хвостовой плавник в воздухе, и ничего больше. Да и с седлом вряд ли что-то получилось бы сделать. Луна вскочила на лапы и пихнула Беззубика носом, прежде чем сказать: — Милый мой партнёр, мне надо на охоту с Загадкой. Я ей обещала. — А мне придётся побыть на земле, пока Иккинг не починит хвост, — ответил тот. Дневная Фурия понимающе мурлыкнула и улетела в сторону гнездовья стаи, где многие драконы наслаждались послеобеденным сном. Беззубик проводил её полёт глазами и повернул голову к парню. — Сколько мне придётся ходить по земле? — Должен управиться за день, максимум два. Тут только новую кожу вырезать да отполировать. Давно надо было сделать запасной, на всякий случай. Сейчас бы просто поменял... Иккинг замолчал на секунду, затем продолжил: — Мне правда очень жаль, что я не могу помочь тебе с этой твоей невидимостью. — Да всё нормально. Ты не виноват. Парень отложил протез в сторону, облокотился на стол и помрачнел. — Как раз таки виноват. — Ты зачем всё время слишком большой груз себе на спину валишь? — А? — Да, тебе постоянно кажется, что за всё в ответе. Почему так? Иккинг хотел было отшутиться, но остановился, решив, что в словах брата может быть что-то, чего он раньше не замечал. Может быть и есть причина, по которой он берёт на себя так много. — Я в ответе потому что хочу сделать мир лучше, чтобы те, кого я люблю, были в нём счастливее. Беззубик мурлыкнул и улёгся на землю рядом со входом в кузницу. — И это правильно, но ты не должен так переживать, если что-то всё же не получается исправить. Никто не идеален. Ни ты, ни я. — Знаю. Просто я хорошо умею чинить вещи. Вот бы ещё мне не приходилось чинить то, что я сам же и сломал.

***

Иккинг работал над протезом до самого вечера, вырезая куски кожи и сшивая их друг с другом. Ему также пришлось заменить несколько оплавившихся сочленений и подшипников в механизме хвоста. Наконец, посчитав, что на сегодня работы хватит, парень захватил свой найденный в гномьих руинах кинжал и направился к Золотому Залу, чтобы поужинать перед сном. По пути он разминулся с Теоденом, который возвращался откуда-то снаружи стен города. Интересно, что он там делал? Но это было не его дело, поэтому Иккинг спрашивать не стал. Отношения с королём у него были неплохие, поэтому портить их, суя нос не в свои дела, он не стал. Придя в Золотой Зал, парень захватил немного хлеба с сыром и поискал взглядом Гимли. Было у него к гному одно дело, про которое он долго не вспоминал. Где же этот гном? Должен где-то тут быть... он обычно в это время ужинает. И действительно, вскоре послышался громкий разговор на повышенных тонах, ознаменовавший прибытие гнома и эльфа. — Не нравится мне твоя техника. Мой народ лучше знает, как надо делать! — ворчал Гимли. — Твоему народу не хватает изящества, — возражал Леголас. — Изящества?! Ха, кому оно надо? — Вот и я о чём. Гимли стукнул себя в грудь. — Вам, ушастым, с вашими дурацкими "изящными" причёсками, есть чему поучиться у гномов. Толстые, густые, заплетённые бороды, которыми телеги можно тягать - вот, в чём сила! А не в этих ваших швабрах на головах! — Швабрах?! — громко возмутился Леголас. — И как вы вообще умудряетесь их сохранять, будь то дождь или ветер? — недоумевал Гимли. Тут эльф заметил Иккинга, подошедшего к ним, и тут же воспользовался шансом. — Господин Хэддок, вижу, ты хочешь поговорить с гномом? — На самом деле да! — Прекрасно. Забирай, он весь твой, — и Леголас сердито утопал, не сказав больше ни слова. Гимли сложил руки на груди, а Иккинг встал рядом с ним, глядя эльфу вслед. — По правде говоря, их причёски меня тоже напрягают... — прошептал парень. — Ага! Неестественная дрянь. Эти эльфийские изящество да магия... чушь кабанья, вот что я скажу! Иккинг повернулся к гному лицом. — Гимли, можешь помочь? — С чем? Парень вытащил свой кинжал из ножен и вручил гному. — Я нашёл его в Серых Горах. Хотел раньше спросить, но... Глаза Гимли расширились, когда кинжал попал ему в руки. Он благоговейно погладил клинок пальцами. — Это же древний кинжал моего народа! В Серых Горах нашёл, говоришь? — Да, в каких-то заброшенных руинах шахтёрского лагеря. Но что там написано, не пойму. Гном кивнул и вернул кинжал парню. — Никакой чужак не поймёт. Мы очень бережно храним наш язык, кхуздул, в секрете. Эти руны можно примерно перевести как "я жажду крови драконов". Ой-ёй. Что ж, логично, он же гномий. Может, это были гномы-викинги?..

***

Новость о том, что на Гондор скоро могут напасть, распространилась по Эдорасу и соседним деревьям, словно пожар. Мужчины принялись активно носить старое и сломанное оружие в кузницы и забирать новое. Женщины ухаживали за лошадями в конюшнях. Даже мальчишки и девчонки помогали переносить всякие припасы. Гонцы несли новости в другие провинции Рохана. На кузнецов свалился целый ворох забот: в основном люди просили их наточить затупившиеся наконечники копий и клинки мечей или починить разбитые щиты. Ранним утром Иккинг возвращался с очередного похода в гости к Молнии и Охотящейся-на-Золотой-Свет, когда вдруг увидел мужчину-роханца, тащившего здоровенный шлем и такую же огромную кольчугу в сторону конюшен. Шлем имел максимально странную форму, а кольчуга болталась бы даже на самом крепком мужчине. Это ещё зачем? Обуреваемый любопытством, он проследил за мужчиной, который накинул кольчугу на спину одной из лошадей и надел шлем ей на голову. Ещё пара элементов экипировки, и лошадь будет готова к бою. Иккинг хлопнул себя по лбу, осознав очевидное. У лошадей тоже были доспехи, защищавшие их в бою. И было бы разумно придумать нечто подобное и для Фурий! Я должен был додуматься раньше! Он развернулся и побежал в сторону склона Фурий, на ходу придумывая планы. Мозг парня тут же переключился в режим изобретателя. Так, Фурии, конечно, могут становиться невидимыми и всё такое, но шальная стрела всё равно может их задеть. Но если у них будет что-то, что прикроет уязвимые животы и шеи, это будет здорово. Беззубику уж точно пригодится, он ведь не может становиться невидимым. Иккинг чуть ли не кубарем скатился со склона и поскорее разыскал альф. — Альфы! — Иккинг? Что у тебя? — приветливо мурлыкнула Метель. — У меня есть мысль, как защитить наших в бою. — Вот как? Что ты придумал? — заинтересовался Пламя-в-Ночи. — В общем, самые уязвимые ваши места — это шеи и животы. Крылья и хвостовые плавники тоже под угрозой, но тут ничего не поделаешь. Поскольку вы будете находиться в воздухе и стрелять сверху, то главную опасность для вас будут представлять стрелы. — Как и случилось с нашей дочерью... — проскулила Метель. — Да, именно. Поэтому я хочу сделать для вас доспехи. — Что такое доспехи? — не понял Пламя-в-Ночи. — Очень крепкие железные панцири, которые люди носят в бою. Они смогут защитить вас от стрел. Альфы немного подумали, но по всей видимости идея их не особо впечатлила. — Что-то не так? — спросил парень. — Эти "доспехи" будут лишним весом, который скажется на нашей скорости и сделает нас более неповоротливыми, — ответил Пламя-в-Ночи. — И скорее всего не позволят нам становиться невидимыми. Они же не исчезнут вместе с нами, — добавила Метель. Иккинг нахмурился, тут же увидев недостатки своей идеи. Доспехи точно не станут невидимыми вместе с Фурией. То же самое применимо и к седлу, да и вообще ко всему, сделанному людьми. Про вес железных доспехов он тоже не подумал. Ладно, видимо я поторопился. Значит, им придётся быть максимально неуловимыми. Судя по всему, лучшей защитой для них так и останется незаметность. — Да, вы правы. Что ж, как минимум Пламя-Звезды спросить всё равно стоит. Он не может становиться невидимым, как остальные. — Как? Почему это? — удивилась Метель. — Потому что молния сожжёт хвостовой протез, который я для него сделал. Так что ему скорее всего придётся держаться подальше от самой гущи битвы. Судя по подёргивающимся хвостам и немного нервному поведению, альф что-то явно беспокоило. — Что-то не так? — Мы... очень переживаем за судьбу стаи, если решим участвовать в битве, — вздохнула Метель. Она приподняла крыло, под которым оказался маленький Свободный-Полёт, который крепко спал. Голова детёныша лежала на лапках, а хвостовые плавники прикрывали мордочку. — По другому никак. Мы же альфы, и несём ответственность за всех, — добавил Пламя-в-Ночи. — Но согласитесь, мы не можем сидеть в стороне. Вы ведь понимаете, что это и наша война тоже? Альфы настороженно переглянулись, после чего снова повернули головы к нему. — Может и так. Наши душевные огни горят ярко для людей этого гнезда, и мы бы не хотели, чтобы им что-то угрожало, — тихо произнёс Пламя-в-Ночи. — Но в прошлый раз, когда мы потеряли членов стаи, нам было... больно, — прошипела Метель. Пламя-в-Ночи как будто бы хотел что-то сказать, но передумал. — Я сделаю всё возможное, чтобы всех защитить, — уверил их Иккинг. Парень попрощался и пошёл прочь, чтобы хорошенько обдумать возможную будущую миссию. Было очевидно одно: ему нужно больше информации об этом Минас-Тирите. У кого бы спросить о том, какой этот город со стратегической точки зрения? Думаю, за этим надо к Арагорну. Помимо прямого вклада в ход войны вмешательство стаи имело и другие плюсы. Если она придёт на помощь Гондору, то народ тех краёв, так же как роханцы, поймёт, что Фурии им не враги. Привлечение на сторону стаи ещё одного народа не только хорошо само по себе, но ещё и поможет укрепить мир и сделать этот свет безопаснее для стаи. Всем будет только лучше. Парень чувствовал, что приносить пользу людям да другим существам и делать мир лучше — это его призвание. Оно наполняло его жизнь смыслом.

***

— У меня идея! — воскликнул Иккинг. Беззубик опасливо заурчал, сидя рядом с кузницей. — Просто замечательно. Что, ещё один план, как самоубиться? — А вот и нет. Эта идея касается тебя! — Меня? — моргнул Беззубик. — Ага. Кажется, я придумал, как получше защитить тебя в бою. Вот это уже быстро заинтересовало дракона. — И что ты придумал? — Ты ведь знаешь, что эльфы и люди носят доспехи, так? — Да. — Так вот, я ведь могу сделать их и для тебя. Ими можно будет прикрыть твой живот, грудь и мягкую часть шею. Так тебя будет сложнее ранить стрелой или арбалетным болтом. Беззубик задумался, но энтузиазм его приутих. — Ну не знаю... С ней будет тяжелее летать... — Даже с кожаной? — А насколько толстыми должны быть животные шкуры? Иккинг быстро прикинул в уме и понял, что возражения Беззубика тоже справедливы. Доспехи для дракона в принципе будут стесняющим фактором, да и вес они добавят значительный, если только не будут сделаны из невероятно редкого мифрила или какого-нибудь другого лёгкого материала. А кожа вряд ли защитит его лучше, чем собственная шкура. — Ну что ж, мне казалось, это хорошая идея. Я просто хочу помочь... Беззубик задумчиво хмыкнул, подошёл к парню и ободряюще подтолкнул того носом. — Лучше сделай доспехи для себя. Вот это точно поможет. — Чем же? — Ты будешь менее уязвим, и я буду меньше беспокоиться в бою. — Звучит логично. Я уже думал над тем, как бы объединить доспехи и крылья. Дракон вдруг поднял лапу. — Погоди, а ты можешь сделать их чёрными, как моя чешуя? — Конечно, в этом нет ничего сложного. — Хорошо. Тогда так и сделай. Иккинг согласно кивнул. — Ладно, на том и порешили. Думаю, можно попросить помощи у Гимли. Он наверняка подскажет чего дельного. Тут голову парня посетила одна мысль и заставила его улыбнуться. Свои доспехи он собирался сделать в основном из кожи, и он знал кое-кого, кто хорошо умел с кожей работать. Гимли поможет на первых порах, а потом можно привлечь ещё кого-нибудь... Совместная с Эдни работа в кузнице пестрила смесью старательной, серьёзной работы и легкомысленного подшучивания друг над другом.

***

Гимли уставился на Иккинга, услышав его просьбу. — Я всё правильно понял? Ты хочешь себе доспехи, которые сделают тебя похожим на дракона? — Примерно так, да. Заодно Беззубику будет поспокойнее. Гном уверенно кивнул. — Мало какой гном откажется поработать в кузнице. Ты сам в ней ещё с пелёнок трудился, так ведь? — Можно и так сказать. Я двенадцать зим проработал помощником кузнеца в своей старой деревне. Нужно что-то починить? Это ко мне. Вот только, выделка кож это немного другое, а мне нужны хорошие доспехи, так что мне бы пригодилась помощь. Гимли пригладил свою огромную, заплетённую бороду. — Ты уже придумал, как она должна выглядеть? — Да, и даже нарисовал. Последний пергамент потратил... Гном без промедления вскочил со стула. — Вот и отлично! Пойду пока скажу остроухому, что наши ежедневные соревнования нужно пока приостановить. — Что ещё за соревнования? — В метании топора! — Топора? Гимли хмыкнул и кивнул. — Эльфам надо бы мяса нарастить. Слишком много изящности, слишком мало мышц! — Ты хоть видишь, с кем разговариваешь? — рассмеялся Иккинг. Гном хлопнул его по плечу. — Да, ты не здоровяк, но ты сильнее чем выглядишь. Любой кузнец на самом деле силён, даже если по нему не скажешь. Топор ты, может, и не метнёшь, да и щит в бою не удержишь, но зато у тебя другая сила. После этого Гимли удалился. Парень подумал над словами гнома по поводу силы. Возможно, он прав. Плевака годами учил его кузнечному ремеслу, что несомненно натренировало его силу и точность движений. А вот боевым искусствам его никто не обучал, поэтому он просто не знал, как правильно применить свою силу. Это могло объяснить его неуклюжесть и бесполезность во время драконьих налётов. Но с тех пор много воды утекло. Он успел пожить вдали от цивилизации, ещё и в основном на мясной диете. Потом снова вернулся в кузницу, упражнялся в стрельбе из Инферно. Всё это не могло не отразиться на парне. Хм, а я ведь и не думал об этом с такой точки зрения. Похоже, не так уж я и безнадёжен. Кстати, пока я в Золотом Зале... Иккинг подошёл к Арагорну, который сидел в уединении за дальним столом. С тех пор, как сюда прилетал Элронд, Следопыт довольно много времени начал проводить в одиночестве. — Господин Хэддок, чем могу помочь? — мягко поинтересовался Арагорн. — Слушай, Арагорн, не мог бы ты... рассказать о Минас-Тирите? О том, как он выглядит, как построен. Просто на случай, если стае придётся его защищать. — А они станут? — удивился мужчина. — Как минимум некоторые. Конечно, полететь смогут далеко не все, но добровольцы скорее всего будут. Арагорн прикрыл глаза и кивнул, затем откинулся на спинку стула. — Представь огромный город, врезанный в подножье горы и окружённый высокими белокаменными стенами. Врата нельзя пробить обычными способами. Из семи уровней состоит город, и на каждом стоят требушеты, казармы, растут деревья и струятся фонтаны с чистой водой. На самом верхнем уровне растёт Белое Древо и находится цитадель короля. Башня Эктелиона высится над городом словно перламутрово-серебристая игла. На утреннем ветру реют знамёна под звуки трубы... — Невероятно... — восхищённо прошептал Иккинг. — Давно я не видел Белого Города. И в былые времена это был даже не самый величественный город Гондора. — Им был Осгилиат, да? — Верно. Минас-Тирит был просто крепостью до падения столицы. Он и в наши дни может выдержать очень долгую осаду, если только какое-нибудь чёрное колдовство не одолеет врата. — Как думаешь, они позовут на помощь? Арагорн положил руку на рукоять меча. — Да. Я уверен, мы скоро увидим свет маяков. Это лишь вопрос времени. Гэндальф убедит Наместника призвать Рохан на подмогу. А ответит ли он на зов, уже будет зависеть от Теодена и народа Рохана. Какая дорога предстоит мне, я уже знаю, пусть она и опасна. Иккинг вспомнил, с какой опаской Теоден и оба альфы Фурий восприняли новости о приближающейся битве. Их можно было понять. — Как думаешь, Теоден откликнется? Арагорн задумался на пару мгновений, прежде чем ответить. — Он всё ещё оплакивает сына и всех тех, кто погиб до и во время битвы при Хельмовой Пади. Он старается действовать в первую очередь в интересах своего народа. И всё же, я верю, что он откликнется. Не прийти на помощь к другим, когда тебе самому помогли без всякой просьбы, будет бесчестным поступком. — Да, на него не похоже, — согласился Иккинг, — Теоден - хороший человек и хороший король. Прямо как ты в будущем. Впервые за весь разговор Арагорн еле сдержал улыбку. — Мне приятно, что ты так думаешь, господин Хэддок. Я лишь надеюсь, что мы не потеряем слишком многого на этой войне. Люди Гондора немало удивятся, увидев Фурий, когда встреча состоится. — Есть мысли, как она может пройти? Арагорн снова нахмурился. — Народ Гондора крепок духом, но они прожили под тенью Мордора слишком много зим. Им может быть трудно научиться доверять драконам. Но я помогу, чем смогу, если моё время придёт.

***

Беззубик парил в утреннем небе над волнистым океаном золотой травы. Рядом с ним летела Луна, время от времени задевая кончик его крыла своим. Весь полёт она хранила молчание, и это говорило о том, что её хвост что-то кусает. И этим чем-то, к сожалению, был не он. Наконец они добрались до реки Снежницы. Это была самая большая река Рохана и одна из немногих мест, где можно было поймать рыбу. Беззубик приземлился на большой камень рядом с берегом, Луна на соседний. Они улеглись на тёплую поверхность и уставились на водную гладь, выслеживая рыбу. Солнце грело их спины и вытянутые крылья. Но опущенные уши Луны не давали Беззубику покоя. — Что тебя за хвост кусает? — наконец спросил он. — Не ты, — фыркнула она. — А мог бы... — Может, позже... Она покосилась на него, затем перевела взгляд обратно на воду. — Я всё никак не могу забыть то, что увидела в видящем камне. Тот... злой душевный огонь, — тихо пробормотала Луна. Беззубик оскалился, вспомнив ту встречу. Внезапно его словно током ударило и душевный огонь похолодел. Что если она теперь такая же испорченная, как и он? Что если Саурон и с ней что-то сделал? Конечно, она не находилась близко к Кольцу столько, сколько он, но что-то всё равно случилось и сейчас тревожило её. — У тебя не появляются бесполётные мысли? Ты не захотела себе золото? — осторожно спросил он. Луна фыркнула. — Нет. Мне нужен лишь ты, мои сородичи и наши будущие детёныши. Я хочу спать спокойно, но порой, когда я закрываю глаза, мне слышится этот жуткий шёпот и мерещится огненный глаз. Беззубик перепрыгнул на её камень, совсем позабыв про охоту на рыбу, и положил свой хвост поверх её. Пусть в том, что она поведала, ничего хорошего не было, всё же он сам пострадал куда сильнее. Его пребывание рядом с Кольцом отразилось на нём сильнее, чем её опыт с видящим камнем. Так что... — Я могу что-то для тебя сделать, моя пара? — промурлыкал он. — Просто будь рядом, — тихо попросила Луна. Ночная Фурия фыркнул. — Это я могу. Последовала долгая тишина, в которой они лежали рядом, и Беззубик успокаивал Луну своим присутствием и мягким мурлыканьем. Река безмятежно текла рядом, лаская берега и плескаясь среди камней. Хмм... как в той песне было? Может, переделать её на наш лад? Беззубик прочистил глотку и запел: Уносят нас крылья вперёд и вперёд, Позади оставляя берлогу; Улетим мы по ветру далеко на восход, А оттуда - подальше немного. Вокруг - облака и бескрайний простор, Уменьшается мир, разветвляется путь, То совсем расходясь, то сливаясь; А мы всё летим, куда нас крылья несут, И куда долетим - не о том разговор, Где нам придётся с тобой отдохнуть; А о том, почему улетаем, И куда мы летим - мы не знаем! Луна усмехнулась и замурлыкала в ответ на песенку. — Тебе понравилось? — спросил Беззубик. — Очень. Заставляет задуматься о ветрах жизни, — ответила она. — Так и должно быть. Это из поэмы, то есть складной истории, которую придумал старый хоббит по имени Бильбо. — Хоббит по имени Бильбо... это родня Мерри или Пиппина? — Нет, но он родня другому хоббиту, которого я держу близко к своему душевному огню - Фродо. Вдруг Беззубик замер, увидев что-то в воде. Дракон ринулся в воду, подняв кучу брызг и сомкнув челюсти вокруг рыбьей тушки. Это была довольно большая рыба, и она яростно извивалась, но он крепко сомкнул челюсти и убил её. Да! Дракон подплыл к берегу и выбрался на берег. Луна подскочила к нему, взметая песок на берегу. Беззубик перекусил рыбу пополам и бросил половину ей. — Хороший улов, дорогая пара, — самодовольно мурлыкнул он. Дневная Фурия фыркнула и стукнула хвостом по земле. — Я и сама могу охотиться! Беззубик, само собой, не сомневался в этом. Она много лет добывала пищу для себя и для сестры, потом и для стаи. Луна была прекрасной охотницей. Но подразнить-то и за хвост подёргать было надо! — Неужели? И что ты поймала? — Тебя. — Не считается... — хмыкнул он. Белая драконица пригнулась к земле и зарычала, виляя хвостом. Как мило. — Значит, устроим соревнование! Кто поймает больше рыбы до полудня, тот и выиграл. И не жульничать, — рявкнула она. — На что играем? В ответ Луна высунула язык. Он ни разу не видел, чтобы она раньше так делала. То, как весело и игриво она вела себя сейчас, резко контрастировало с тем, какой мрачной и серьёзной она была раньше. А ещё, по всей видимости, Дневная Фурия начала перенимать его с Иккингом повадки. — На статус! — заявила она. Подтверждать свой статус всегда важно. А делать это с жизненной-парой ещё и весело. К тому же, проигрыш здесь может означать выигрыш в кое-чём другом... — Вызов принят! Беззубик прыгнул и взлетел, заскользив над водой вдоль берега и вглядываясь в глубину. Луна сделала то же самое, но у другого берега. Вдруг она нырнула в воду и тут же выскочила, зажав извивающуюся рыбу в зубах. Драконица взглянула в его сторону, убедилась, что он всё видел, и проглотила рыбину целиком. Один - ноль. Ночная Фурия фыркнул и продолжил вглядываться в воду. Однако сделать это было не так уж и легко. Он постоянно ловил себя на том, что заглядывается на белую драконицу. Мне не выиграть...

***

Беззубик накрыл Луну крылом, сидя вместе с ней на большом камне возле излучины реки. Полуденное солнце хорошо грело и на камне было приятно находиться. — Ну что, сколько рыбы поймал? — спросила она. — Четыре, — ответил он, немного подумав. Даже если она и выиграла, Беззубик придумал маленькую месть. — Пять! Я победила! — возликовала Луна. — Хорошая охота, но победить мог и я. Тебе стоило бы более конкретно ставить условия соревнования, милая пара. — В смысле? — белая драконица уставилась на него с непониманием и любопытством. — Ты сказала, что тот, кто поймает больше всего рыбы до полудня, победил, но ты не уточнила, насколько большой должна быть рыба. — И что? Беззубик ухмыльнулся. — А то, что я съел целый косяк мальков. Одна твоя большая рыбина и одна ма-а-аленькая рыбка обе считаются за одну. Луна зашипела на него. — Я сказала не жульничать! — А кто жульничает? Рыба бывает всякой. Дневная Фурия ничего не сказала в ответ, так что Беззубик обвил её хвост своим и прижался к её боку. — Просто признай, тебе нравится, что твой партнёр очень умный, — самодовольно мурлыкнул он. Та закатила глаза и фыркнула, но тоже тепло мурлыкнула в ответ. — Я и не спорю. Затем она вздохнула и тоже прижалась к нему. — Как хорошо... ты, я, и никаких забот. Беззубик не мог не согласиться. Проводить время с Луной наедине было прекрасно. — Вернёмся к родне? Если ты, конечно, не хочешь заняться чем-нибудь ещё... К его удивлению, Луна не засмеялась, не пошутила в ответ, не выразила энтузиазма. Наоборот, её уши опустились. — Что такое? — тихо спросил он. — Прости, я... просто подумала о Загадке. Я рада, что она дружит с твоим братом, но... Она замолчала, так что Беззубик подтолкнул её носом. — И?... — Это бесполётно. — Ну и что? Дневная Фурия фыркнула и отвела взгляд в сторону. — Я не знаю, что мне о ней думать. Она... одновременно и сестра мне, и... что-то вроде детёныша. Я знаю, что она не должна для меня им быть... я не должна быть ей матерью. Мне следует постепенно отталкивать её от себя, но... я не думаю, что у меня это хорошо получается. — Отталкивать? — Беззубик аж вздрогнул от неожиданности. — Да. Мать должна рано или поздно это сделать, чтобы дать детёнышу вырасти. Я... Луна вдруг зарычала и тряхнула головой, будто злясь. — Что такое? — Я хочу чтобы она была моей сестрой, а не детёнышем! Я не должна... чувствовать себя в ответе за неё... Ночная Фурия задумался, прежде чем ответить. — Я всё понимаю. Тебе больше не нужно следить за ней так, как ты это делала раньше. Было ли у неё в жизни что-то вроде отцовской фигуры? — У неё не было никого, кто укрывал бы её своими крыльями кроме меня... но она всегда видела в Пламени-в-Ночи сильного и хорошего самца. А как было у тебя, когда ты жил в гнезде других драконов? Беззубик опустил голову, глядя на лапы. — У меня не было постоянных родителей. Вместо этого множество других драконов, как самцы так и самки, помогали мне, пока я был маленьким. Думаю, именно поэтому мне так легко удалось увидеть в человеке родственный душевный огонь; я привык видеть его во всех, независимо от внешности. Луна осторожно покосилась на него. — А как дела у тебя с... Дальним-Полётом и Танцующей-в-Небесах... если не секрет? Чтобы ответить на этот вопрос Беззубику пришлось немного подумать. — Между нашими огнями всё ещё чувствуется некоторое расстояние, но они стараются активно участвовать в моей жизни. Конечно, я никогда не буду так близок с ними, как Дыхание-Неба. Мне уже не нужны отец и мать в том смысле, в котором в них нуждается детёныш или юнец. Тем не менее, я держу их близко к душевному огню. Дневная Фурия одобрительно мурлыкнула. — Я всегда их уважала и относилась к ним с теплом. Они пытаются завести ещё одного детёныша, так ведь? Чёрный дракон ошарашенно на неё уставился. — А ты откуда знаешь? — Ты только что подтвердил. — Что?! — опешил Беззубик. Луна хихикнула с самодовольным видом. — Ещё я заметила, что они часто улетают вместе. К тому же, Дыханию-Неба уже десять зим, а значит можно уже подумать о новом детёныше. Значит, она уже сама догадывалась, и Беззубик ничего не выдал. Небольшое, но утешение. — А зачем ты спрашиваешь? — Потому что наши будущие детёныши могут быть одного возраста. — Точно. Было бы здорово. Луна положила хвост поверх его. — Нам же не сильно нужно торопиться обратно в Эдорас? — мурлыкнула она. — Нет. А что, есть другие мысли? — тут же последовал ответный вопрос. — Да. Например, хороший послеобеденный сон под солнцем... Беззубик улёгся рядом с Луной, не в силах спорить с тем, что сон на прогретом полуденным солнцем камне звучит очень даже заманчиво. Нужно наслаждаться спокойными моментами, пока они есть.

***

После долгого безмятежного сна пара драконов вернулась в Эдорас. Город уже был почти рядом, выделяясь на фоне Белых Гор, что маячили на горизонте. Беззубик уже был готов пойти на снижение к Эдорасу, как заметил нечто снаружи стен города-гнезда. Неподалёку от одного из каменистых холмов виднелись человеческая фигура и белая лошадь. Дракону стало интересно, кто это, поэтому он дотронулся кончиком крыла до крыла Луны, привлекая внимание. — Любимая, я слетаю взгляну, кто этот человек вон там. Встретимся в гнезде. Та согласно мурлыкнула и отвернула в сторону. Ночная Фурия спланировал вниз к одинокому человеку, стоявшему рядом с каменным навесом. Он изрядно удивился, узнав человека. Что тут делает король-альфа Теоден? Дракон спикировал к подножью холма и медленно поднялся по тропинке, чтобы не напугать короля своим внезапным появлением. Лошадь слегка всхрапнула, увидев его, но осталась на привязи. Беззубик постарался держаться подальше, чтобы сильно её не волновать. — Альфа Теоден! Тот обернулся, глядя на дракона. В глазах короля читалась тоска. — Господин Пламя-Звезды. Беззубик уселся рядом и попытался понять самостоятельно, что тут происходит. Теоден что-то делал снаружи города. В скале перед ними была высечена какая-то постройка, но входа в неё не было. Она была замурована. Мысли, на первый взгляд летевшие порознь, сошлись в одну. Он оплакивает своего погибшего детёныша. Своего сына. — Что вы тут делаете? Теоден вздохнул и сложил руки на груди. — Иногда я прихожу сюда, чтобы... помянуть сына. — Он погиб, защищая вашу стаю? — Да. Гэндальф пытался убедить меня, что в смерти Теодреда нет моей вины, но это не совсем так. Я — король Рохана. Мой народ всегда будет идти за мной... даже до самого конца. Каждая смерть, каждый ребёнок, оставшийся без отца, каждая вдова, каждый брат или сестра, потерявшие брата, и даже женщины, погибшие в нападениях бандитов — всё это на моей совести. — Но почему? Теоден указал своей человеческой лапкой на могилу. — Теодред пал, потому что я, по своему старческому слабоумию, позволил Саруману наложить на меня свои чары и позабыл про свой народ. Один раз я уже подвёл их, а в Хельмовой Пади мы уцелели, возможно, только благодаря вашему вмешательству. Беззубик поднял лапу и положил её на плечо удивлённого Теодена, затем убрал. — Ты боишься грядущей битвы, так? — Да. Король в ответе за всех своих подданных. Если я откликнусь на зов Гондора, сотни, а может и тысячи моих людей погибнут. Как мне с этим жить? Фурия подумал немного, примерно понимая бремя, которое Теоден нёс на себе, как альфа. К счастью, у него был ответ. — Думаю, нужно взглянуть на это с другой стороны. Это не твоё решение приведёт к смертям. Они произойдут и в том случае, если ты ничего не сделаешь, и Враг уничтожит твоего союзника. Только в этом случае их будет больше. Долг альфы иногда заключается в том, чтобы принимать плохие решения, которые предотвратят нечто похуже. Теоден вздохнул и отвернулся от могилы, устремив свой взор на Эдорас. — Твои слова напоминают мне слова Гэндальфа. Он сказал, что нам не дано обуздать все волны в мире, но в наших силах сделать всё, чтобы выкорчевать корни зла в доступных нам полям, дабы будущим поколениям было проще возделывать землю. А какая у них будет погода — не наша забота. Всё, что от нас требуется — это решить, что мы будем делать с тем временем, что у нас есть. Беззубик мурлыкнул, вспомнив эти слова, которые Гэндальф когда-то говорил и ему. — Именно. И если люди Рохана поедут на войну, мы полетим с вами. Не все, конечно, но я знаю точно, что некоторые полетят. Его слова вызвали улыбку у Теодена. — Это будет то ещё зрелище. Целые эореды всадников, несущихся на врага, и драконы, сеющие смерть с небес. Никакой враг не устоит перед таким натиском. Король взглянул на могилу. — И всё же, мой дом угас, и мой род прервётся, когда Эомер сменит меня на троне. Я уже давно не молод. Что-то мне подсказывает, что я больше не увижу своих земель, если поеду на помощь Гондору. Беззубик помрачнел. — Может, тогда тебе не стоит ехать в бой? Ты — хороший король-альфа, и мы хотим, чтобы ты и дальше помогал нам строить мир. Теоден расправил плечи и взглянул на облака. — Нет. Я не могу командовать в тылу. Не достоин короны тот, кто не владеет мечом и не может сам вести своих подданных в бой. Если мы отправимся на войну, то я поеду навстречу праху и погибели с песней на устах... и что бы ни случилось впредь, я не запятнаю своего имени.

***

Беззубик неторопливо шагал к кузнице, где обычно работал Иккинг, и где наверняка находился и сейчас. Парень старался улучить каждую минуту, свободную от ковки и ремонта оружия и инструментов для Эдораса, чтобы поработать над доспехом который позволит человеку пользоваться своими крыльями и спрячет от глаз на спине самого Беззубика. Однако когда он добрался до кузницы, его глазам предстала любопытная картина. Иккинг был в кузнице не один, а в компании Эдни. В начале недели ему помогал Гимли, но теперь присоединилась и она. Это был хороший знак, но дракону было интересно, насколько они стали близки. Не то, чтобы Беззубик имел право вот так бесцеремонно совать нос в жизнь Иккинга, но было бы здорово, если бы его брат нашёл себе пару. Эдни вполне могла ею стать. У неё не было бесполётных мыслей про драконов, она была молода и здорова, и судя по тому, что Фурия успел про неё узнать, обладала тёплым душевным огнём. Вот только дракон прекрасно знал Иккинга и понимал, что тот скорее сам себе на хвост наступит, чем сделает первый шаг. Может, мне попробовать самому свести их полёты? Беззубик немного поразмышлял и быстро придумал, что бы такого сделать и при этом не вызвать подозрений. После чего чёрный дракон уверенно подошёл к ним. — Иккинг! Иккинг и Эдни тут же повернули головы к нему и помахали лапками. — "Братец!" "Пламя-Звезды!" Ночная Фурия подошёл ко входу в кузницу и уселся на землю. — Хочешь полетать? Не отвечай, я знаю, что хочешь. Сколько можно работать? Иккинг переглянулся с Эдни, и та пожала плечами. — Ну ладно, почему бы и нет? Где Луна? — согласился Иккинг. — Охотится с Танцующей-в-Небесах. Наверняка о чём-то своём болтают. Затем Беззубик посмотрел на Эдни и мурлыкнул. — Эдни, а ты что скажешь? Не хочешь полетать с нами? Та явно опешила от такого предложения, заморгав широко распахнутыми глазами. Казалось, она на какое-то время вообще потеряла дар речи. Но дракон был уверен, что она достаточно смелая для того, чтобы попробовать. — Ты хочешь, чтобы я полетала с вами? — выдохнула девушка. — Конечно! Будет весело! — Ну... ладно... если ты сам не против... — Ну конечно не против! Ты — хороший человек! Не волнуйся, Иккинг тебя подержит... Беззубик пригнулся к земле, подставляя спину. Иккинг забрался первым. — Брат, у нас сейчас нет седла, так что давай полегче... — Само собой. Эдни подошла к боку дракона, и Иккинг помог ей взобраться на спину позади него. Девушка нервно вцепилась в бока Иккинга, широко раскрыв глаза от волнения. Беззубик мурлыкнул, пытаясь её успокоить. — Не бойся, я тебя не уроню. Иккинга - возможно, но не тебя... — Серьёзно? — возмутился Иккинг. Дракон рассмеялся и отошёл от кузницы, расправляя крылья. — О, предки... — ахнула Эдни. Беззубик прыгнул и взмахнул крыльями, отрываясь от земли и медленно поднимаясь над покрытыми соломой человеческими логовами. Затем перелетел через стены и воспарил над океаном золотой травы, неторопливо кружа над Эдорасом. Отсюда он мог видеть своих сородичей, нежившихся на солнышке, пьющих из колодцев или парящих в вечернем небе. Нести двух людей было немного тяжелее, но и этот вес был Фурии вполне по силам. Он продолжил свой аккуратный, спокойный подъём, пока не достиг нижней границы облаков. Затем Беззубик обернулся через плечо. На лице Иккинга застыло умиротворённое выражение. Глаза парня были закрыты, а руки вытянуты в стороны, словно крылья, которых у него сейчас не было. В глазах Эдни же плескалось точно такое же восхищение и восторг, как и когда-то у Иккинга, только начинавшего свои первые совместные полёты с драконом. Её золотые волосы свободно развевались на ветру. Девушка заметила взгляд Фурии, и тот одарил её беззубой улыбкой. Та наконец отпустила Иккинга и тоже развела руками в стороны, имитируя несуществующие крылья. Осознание того, что он способен делиться с обычно бесполётными людьми таким прекрасным даром, как полёт, заставляло душевный огонь Беззубика гореть ярче. Этот раз был даже более особенным, потому что она коснулась неба впервые. А ещё потому, что у дракона были свои мотивы на их с Иккингом счёт. Он перешёл в размеренный горизонтальный полёт, паря высоко над Эдорасом и прямо под облаками. — Ладно, теперь я поняла, почему тебе так нравится! Это... потрясающе! — крикнула она. Иккинг звонко рассмеялся. — Я когда-то сказал то же самое! Достаточно один раз оказаться в небе, и ты всегда будешь в нём, как дома! А теперь следуем моему плану! — Это та часть, где я начинаю вращаться? — ухмыльнулся Беззубик. Эдни тут же крепко обхватила Иккинга за талию и инстинктивно прижалась к парню. Так-то лучше! — Не пугай меня! — возмутилась девушка. Дракон закатил глаза и фыркнул. Он и не пытался. — Ладно, не буду. Фурия направил взгляд перед собой, закрыл глаза и позволил ветру и крыльям нести его высоко над краем, который стал его новым домом. Когда Беззубик наконец повернул к земле, он знал, что жизнь Эдни изменилась навсегда. Теперь часть её душевного огня всегда будет тянуться в небо. Прямо как огонь Иккинга.