Кольцо Огня

Иккинг шёл рядом со Снежинкой, чтобы той не было одиноко, пока её родители и Ветрорез отсутствуют. К радости парня, швы, которые наложила Эовин, всё так же хорошо держались даже после нескольких дней похода. Её родители также часто зализывали ранки, хотя неясно, насколько сильно это поможет крыльям восстановиться быстрее. Тем не менее, лишним не будет. Но что лучше всего: ходьба больше не причиняла ей сильную боль. Рана на животе начала затягиваться и больше особо не болела, разве что когда Снежинка ложилась на землю. Над головой пролетел Звёздный-Свет, следуя за Кусающей-Ветер и маленькой Догоняющей-Бурю. Его восстановление было быстрым, хотя, по словам дракона, он всё ещё чувствовал слабость и испытывал небольшие трудности с полётом и ходьбой по земле. Его ранение было менее серьёзным, но даже ему придётся ещё пару недель носить повязку. Звёздный-Свет позволил Иккингу приложить сложенные в несколько слоёв бинты к боку и привязать их верёвкой. Сначала, конечно, пришлось объяснять, зачем они нужны, но в конце концов Звёздный-Свет согласился. Иккинг и Снежинка остановились на гребне небольшого холма, поскольку ей захотелось немного отдохнуть. Тёплый юго-восточный ветер дул ему в лицо, пока парень любовался Роханом во всём его великолепии. Золотые равнины, маленькие кустарники, невысокие холмы и долины с ручьями простирались настолько далеко, насколько хватало глаз. Далеко позади виднелись покрытые снегом Белые Горы. Неудивительно, что люди, зовущие себя повелителями лошадей, живут именно здесь… Но больше, намного больше чем прекрасные пейзажи, Иккинга поражал народ Рохана. Сотнями они дружно шли по протоптанной тропе. С собой они везли очень мало вещей, но всё равно каждый вносил свой вклад. Мужчины, женщины и дети несли провизию. Лошади тянули повозки, нагруженные доспехами, оружием и теми ранеными, которых можно было передвигать. По периметру конвоя ехали конные всадники, наблюдая за окрестностями. Во многом они напоминали ему викингов и дом. Они все казались очень простым и суровым народом, который доказал свою доблесть на поле боя. И в то же время рохиррим, а именно так они сами себя называли, не были кровожадными и не жаждали войны и славы. Они прекрасно умели воевать, когда это было нужно, но их жизни не обращались вокруг кровопролития или славной смерти. И всё это очень обнадёживало и служило хорошим знаком для того, чего он надеялся достичь. Иккинг вернулся к Снежинке. — Снежинка, как тебе эти земли? Её уши приподнялись и она замурлыкала. — Здесь теплее, чем там. — Это мало что говорит, — усмехнулся парень. — Да. Ну, ещё мне трава щекочет живот и хвостовые элероны. Иккинг рассмеялся. — Ладно, понятно. Что скажешь о людях? — Они вроде хорошие, но ещё никого не знаю… кроме Эовин. Во время путешествия Иккинг внимательно приглядывался к случаям взаимодействия людей и Фурий. Обнадёживающих признаков было много, хотя пока что этими признаками являлось в основном отсутствие открытой вражды и насилия. Детёныши и юнцы прекрасно справлялись со своей задачей изменять умы и сердца людей, просто оставаясь самими собой. Они просто кувыркались, играли и хватали друг друга за хвосты. Беззубик и Дыхание-Неба с особым энтузиазмом принялись знакомиться с теми, кто показывал желание с ними пообщаться. Но здоровый скептицизм всё так же присутствовал, и вряд ли за это можно было кого-нибудь винить. В конце концов, Ночные Фурии — это опасные огнедышащие драконы с острейшими зубами и когтями, помешанные на безопасности своего потомства. Когда кто-то из Фурий оказывался поблизости, родители-люди всегда прижимали к себе своих детей, а родители-Фурии следовали за своими детёнышами по пятам, когда те находились на земле. Когда наступала ночь, стая спала в стороне от лагерей роханцев и, по большей мере, старалась держаться в воздухе или подальше от конвоя, когда находилась на земле. Полноценного социального взаимодействия ещё не было. Но вопросов к Иккингу была куча. «Откуда они взялись?», «Что они едят?», «Они похищают девственниц?», «А каково это — летать?», «Мне стоит бояться за семейное золото?», «Они же не едят лошадей?». Парень понимал, что глупо ждать радикальных перемен от людей, которые на протяжении поколений слышали совершенно другие истории от драконов, за какие-то пару-тройку дней. На Олухе это вообще было бы невозможно. — Это да, но у нас ещё будет время познакомиться с ними поближе. А что ты думаешь об Эовин? — продолжил разговор Иккинг. Снежинка задумалась, прежде чем ответить. — Она какая-то бесполётная. У неё тёплый и добрый душевный огонь, но в то же время она холодна и расстроена… почему — не знаю. Она со мной об этом не говорила. Иккинг подозревал, что знает, что беспокоит Эовин. — Что ж, ты права. Она расстроена из-за того, что ей не разрешают сражаться. — А почему ей не разрешают сражаться? На то явно было несколько причин. Может, она хотела добыть честь и славу, может, считала это своим долгом, а может, ей не нравились ожидания других и перспектива стать целителем, а не воином. — Скорее всего, Теоден просто хочет её защитить. Она не его дочь, а дочь его сестры, но он любит её, как родную. — То есть он назвал её своим детёнышем? — Да, он усыновил её и Эомера. Их настоящие родители погибли… вроде бы. — Очень хороший поступок. Вскоре Снежинка задремала, ожидая возвращения своей семьи, так что Иккинг решил подождать их вместе с ней.

***

Парень вернулся к конвою, когда вернулись родители и младший брат Снежинки. Делать было особо нечего, только подслушивать разговоры и пытаться разузнать об этом народе побольше. Настроение у всех было крайне приподнятым, что было вполне уместно, ибо им удалось победить в серьёзной битве с минимальными потерями. Иккинг видел, как многие люди показывают пальцами в небо, где над ними кружили Фурии, либо косятся в сторону, где несколько членов стаи шли пешком в стороне от конвоя. Ближе всех к ним оказались, неудивительно, Беззубик, Дыхание-Неба и Дальний-Полёт. Они все здорово помогали, знакомясь с рохиррим, которые меньше всего опасались драконов. Луна и Загадка прилетели издалека, приземлившись рядом с Дальним-Полётом и его сыновьями. Они были слишком далеко, чтобы услышать, о чём они там говорят, но, похоже, две Дневные Фурии собирались ненадолго задержаться в их компании. Пока что Луна старалась держаться подальше, предпочитая, чтобы она и её сестра как можно реже попадали в поле зрения рохиррим. Иккинг ещё не решил, злиться ли на неё или просто принять тот факт, что ей потребуется намного больше времени, чтобы измениться. Но упрямства ей точно не занимать, и оно может так никуда и не деться, если не узнать, в чём именно её проблема. Наверняка это не только боль от смерти родителей и ответственность за воспитание Загадки. За её горечью скрывалось что-то ещё.

***

Иккинг заметил, что около пары десятков рохиррим-мужчин и их лошади отделились в сторону от конвоя всего в паре десятков шагов от него. — «Пойдём, малыш…», «Давай, девочка моя…», «Тебе пора, приятель…» Он проследил за тем, как всадники и их лошади скрылись за холмом. Потом мужчины вернулись, держа в руках сёдла и уздечки. Лошадей с ними больше не было. Что всё это значит? Вскоре он увидел, как небольшое стадо из примерно десятка лошадей скачет по равнине. Кажется, он догадывался, что произошло, но это ещё нужно будет уточнить.

***

Парень глянул в сторону и увидел пару фигур: одну чёрную, а другую белую, которые шли вместе на небольшом удалении от конвоя. С тех пор, как стая Фурий и люди Рохана покинули Хельмову Падь, дела начали постепенно проясняться. Беззубик и Луна много гуляли вместе и разговаривали. Иккинг не знал, что и думать. Они с Беззубиком часто шутили насчёт того, найдут ли они когда-нибудь ему… партнёра. Тогда, когда они ещё думали, что Беззубик — единственная Ночная Фурия в мире, это были просто шутки. Теперь же то, что Беззубик может… кого-нибудь себе найти, стало уже более чем возможным. Он понял, что его собственные мысли на эту тему сильно изменились после знакомства и разговоров с Молнией. Его неловкость относительно этой естественной части жизни происходила сугубо из собственных убеждений. Фурии уж точно не стеснялись принимать жизнь такой, какая она есть, хотя и у них были собственные правила и обычаи, диктовавшие, что приемлемо на публике, а что нет. У Беззубика и Прыгающей-в-Огонь так ничего и не вышло, даже несмотря на то, что они… проводили много времени вместе. Между ними было слишком много непримиримых различий в том, кто они есть и чего хотят от жизни. Но если Беззубик и Луна станут парой, что это будет значить на самом деле? Они ведь будут… вместе… и рано или поздно захотят завести детёнышей, что, несомненно, очень даже хорошо, но что ещё изменится? Пока что нельзя было сказать, что отношение Луны к людям как-то сильно изменилось, и она совершенно точно не вела себя как дракон, которого будет интересовать совместная мирная жизнь с ними. Жизнь нанесла ей слишком много глубоких ран. Может, она и начала хоть как-то доверять ему самому, но остальных людей это не касалось. Иккинг устремил взор на далёкие горы, продолжая шагать вперёд и погрузившись в собственные мысли и постоянные звуки, издаваемые конвоем. Казалось, что она не имеет никакого права вот так брать и влетать в жизнь Беззубика. Прыгающая-в-Огонь воспользовалась им, чтобы получить удовольствие. Луна вряд ли так поступит, но даже она очень многое поменяет в жизни друга. По крайней мере, Беззубик хотя бы не может просто бросить его и улететь, или… Парень споткнулся о небольшой камень и поморщился от боли, ушибив палец на ноге. Дурацкая нога… А потом он осознал, что именно он только что подумал, и скривился, стыдясь самого себя. Как он может испытывать облегчение от того, что Беззубик не может летать самостоятельно? Это ограничение — настоящая трагедия для родной сердцу Фурии. Даже если Беззубик сможет летать, он ведь не бросит его и не забудет, так ведь? Они же семья. Что-то не так… со мной… Иккинг нахмурился и отогнал эти мысли от себя. Наверное, вся эта ходьба уже действует ему на нервы. Да и еды в походе было не так много, так что голод тоже наверняка сделал свой вклад. Хм, ладно, что у них тут на обед?

***

— Господин Хэддок, вы не проголодались? — заботливо спросила Эовин. С собой женщина несла горячий котелок, деревянные миски и ложки. — Немного, — угрюмо ответил он. — Хорошо. Я тут потушила всем мясо. Возьмите и вы немного. Эовин положила в миску щедрую порцию тушёного мяса и протянула ему, не забыв и про ложку. Иккинг осторожно вгляделся в миску, ложкой поковыряв тушёное мясо. — Из чего оно? — Ничего особенного, просто овощи и сушёное мясо. Прошу, поеште! — она указала на суп. Иккинг осторожно отправил в рот ложку и поднял взгляд на Эовин. — Вам нравится? — нерешительно спросила она. — Ещё бы, это намного лучше, чем тушёное мясо яка на Олухе! Оно всегда было таким безвкусным! Женщина просияла от его похвалы. — Правда? Лорду Арагорну тоже понравилось, когда я приготовила ему мясо по пути в Хельмову Падь. Когда он вернётся, я сделаю ему ещё! — Уверен, ему очень понравится, — всецело согласился с ней Иккинг. Она начала спускаться вниз по холму, когда парень вспомнил, что хотел спросить у кого-нибудь одну вещь. — Леди Эовин, я тут недавно видел, как некоторые всадники увели своих лошадей в сторону, а потом вернулись со снаряжением, но без лошадей. Что это значит? Эовин пожала плечами. - Война оставляет у людей шрамы. С лошадьми то же самое. Некоторые из них слишком многое повидали, поэтому их нужно отпустить, чтобы дать им жить в мире и восстанавливаться. Мы уважаем всех лошадей в наших землях. Она только что подтвердила его подозрения. — То есть вы просто… отпускаете их на волю? — Им нужна свобода. Они должны иметь возможность приходить и уходить, когда им самим этого захочется. Они всегда помнят своих всадников и обычно позволяют снова надеть на себя седло, если всадник с ними хорошо обращался и заработал их преданность. Они сами могут найти тех, кого знают. Иккинг бесцельно поболтал ложкой в супе. — Наверное, тяжело их так отпускать. Что если вы никогда их не увидите? — Видели ли вы хоть раз, как стадо лошадей скачет… нет, ветром несётся по золотым равнинам, или как оно пасётся в поле? — Нет. Там, откуда я родом, лошадей нет. — Это невероятное зрелище. Больно ли отпускать лошадей? Конечно, немного больно. Но мы делаем это ради их же блага. Даже тех, на ком война не оставила шрамы. Им ведь тоже нужна свобода, чтобы гулять самим по себе, скакать и пастись там, где захочется. И они всегда возвращаются, потому что сами хотят быть с нами.

***

— Что это были за неправильные-не-люди, с которыми мы дрались? — оскалилась Луна. Беззубик плюнул огнём в маленький кустик, которому не повезло оказаться у него на пути. — Я слышал, что их называют уруками, но я не знаю, кто они такие, разве что они неправильная-плохая-жизнь, — ответил он. — По ним было видно, что они любят убивать. И они не только воевали, я ещё видела, как они едят мёртвых людей, — прошипела она. — Чудища… — прорычал Беззубик. Она опередила его во время подъёма на холм. Склон был крутоват, поэтому она воспользовалась крыльями, чтобы на него подняться. Он сделал то же самое и втайне порадовался, что ему удалось полюбоваться ей, пока она бежала. Её длинный хвост раскачивался из стороны в сторону, её широкие и сильные крылья взметали ветер, а фигура так согревала и… Да о чём я опять думаю… Находиться рядом с ней было приятным искушением. Он это прекрасно понимал. Однако он уже усвоил свои ошибки прошлого. То, что в его душевном огне были определённые желания, вовсе не означало, что он должен претворять их в жизнь. Ему нужно было получше узнать её душевный огонь, прежде чем… задумываться о своих желаниях, и это ещё не учитывая, что её желания должны совпадать с его. И для начала, он должен был убедиться, что она способна хотя бы немного потеплеть к людям. Луна, в свою очередь, уже добралась до вершины холма и уселась там, наблюдая за стаей идущих людей с высоты. Беззубик сел рядом и присоединился к наблюдениям. Горстка товарищей по стае резвилась в небе, играя в догони-хвост или просто паря в воздухе, наслаждаясь теплом солнца. Загадка и Дыхание-Неба вместе шли по земле рядом с Дальним-Полётом. — Я видела как вы сражаетесь той ночью: ты и Иккинг. Ваш совместный полёт весьма неплох. И огонь у тебя горячий, — выдохнула Луна. — Ага, я умею вести себя в таких налётах. Я участвовал в похожих нападениях на протяжении многих зим, до того, как со мной случился Иккинг. — Что? — поразилась она. Беззубик самодовольно мурлыкнул в ответ на её удивление. Такими подробностями о своей прошлой жизни он с ней пока не делился. — Да, я возглавлял налёты и своим огнём разрушал камне- и шипометательные штуки людей. Я был… лидером звена. Луна явно очень впечатлилась. Беззубику это понравилось, поэтому он продолжил. — Иккинг сказал мне, что нападения Ночных Фурий на его стаю закончились, когда я был ещё маленьким детёнышем. Именно тогда мои отец и мать попали в эти небеса. Налёты стали успешнее, когда у меня появился огонь и я присоединился к ним. И всё же это была бесполётная часть жизни. Да, это хорошо, что он защищал других драконов, но то, что им приходилось воевать, чем-то хорошим назвать было нельзя. К счастью, это всё в прошлом. Воспоминания о нападениях и огне напомнили ему о самой невероятной вещи, которая произошла во время битвы за Хельмову Падь. — А как вы стали невидимыми? Я не знал, что мы так умеем. Луна удивлённо моргнула, но затем фыркнула, вспомнив, что он многого не знает. — Обычно это мать и отец учат исчезать из виду. — Меня никто не научил. И я хочу, чтобы ты мне показала. — Почему я? Беззубик дотронулся своим хвостом до её хвоста и оставил его там. — Потому что я хочу, чтобы ты показала мне больше от жизни. Луна не отстранилась и не убрала свой хвост, но в то же время он не получил от неё в ответ никакого жеста теплоты или знака внимания. Тем не менее, по её глазам было видно, что она всё поняла. — Я могу сказать тебе, что делать, но есть одна проблема, которая испортит твой полёт. Способ, которым из виду скрываюсь я, отличается от твоего. Ты должен будешь раздвоить свои спинные плавники и изо всех сил представить, как к тебе прыгает молния. Если в это время будет гроза, она здорово поможет, но ты можешь создать молнию и без облаков. Она ударит по тебе и пробежится по твоей разогретой чешуе и шкуре. И тогда ты исчезнешь из виду. — А видеть нужно будет звуковым зрением? — Ага, — мурлыкнула Луна, — так мы не испортим свой невидимый полёт. Мы сможем видеть друг друга без глаз. Наши с тобой виды в этом похожи. Но я не смогу научить тебя исчезать. — Почему? Луна указала лапой на людей внизу. — Молния может ударить в тебя и не убить, но я сомневаюсь, что с людьми такое пролетит. Проблема тут же стала ясна. Он должен быть в воздухе, чтобы призвать молнию, а значит Иккинг должен будет лететь вместе с ним, что в свою очередь означает, что молния попадёт и по нему. Это убьёт Иккинга. — Точно. Ну и ладно. Не нужно мне исчезать. Я и без этого проживу, — насупился Беззубик. Эту проблему никак не облетишь. — Да, проживёшь, но это плохо, что ты не будешь так же силён и опасен, как мог бы быть. В ответ Беззубик ничего не сказал, предпочтя направить её мысли в другое русло. — Кстати, что ты думаешь об этих людях? Луна зашипела. — Я их не знаю. Прилететь к ним на помощь было… необходимо… по твоим с альфами словам, но это всё ещё люди. — Да, люди, которые нас не ненавидят, которые видели, как мы сражаемся на их стороне, и которые позволили нам мирно жить в одном краю с ними. Это ведь хорошо. — Наверное… но я им всё ещё не доверяю, — буркнула Луна. Она снова пошла вперёд, и Беззубик последовал за неё. Они шли молча до тех пор, пока не достигли вершины очередного холма. Там Луна вдруг повернулась к нему. — Ты недавно сказал мне кое-что бесполётное, и я так и не поняла, что ты имел в виду. Что это за тяга к сокровищам, о которой ты говорил? — спросила она. Беззубик ощерился и отвёл взгляд, уставившись на золотистые равнины. Если не приглядываться, то можно представить, что земля перед ним полностью покрыта золотом, прямо как в Эреборе. Перспектива рассказа о своей слабости очень остудила его душевный огонь, но в то же время это могло показать его доверие и расположение к ней. — Со мной произошло кое-что плохое. Меня коснулся плохой-неправильный-душевный-огонь, который вселил в меня… плохие мысли. Мой разум затуманивается, когда я вижу золото — особый жёлтый камень, который очень… прелестный. — Зачем ты хочешь какой-то камень? — Я не хочу, но в то же время хочу. Это гнилые мысли, и я знаю, что они гнилые. До того, как мы прилетели в этот мир, их у меня не было. Что думаешь? Луна моргнула и отвела взгляд, когда он посмотрел на неё. — Я даже не знаю, что и думать. Ты борешься с частью самого себя? — Да, именно. Я хотел бы изменить это и найти способ выкусить эти гнилые мысли из головы, или хотя бы просто не дать им усилиться, но пока что такого способа я не знаю. Эта гниль всё ещё внутри. Она вздохнула. — Знаешь, я тебя понимаю. Когда погибли мои родители, жизнь стала очень тяжёлой и болезненной. Мне приходилось охотиться и для себя, и для Загадки, и в то же время прятать её и учить всему… охоте, словам, жизненным-правилам. Когда мы прилетели в стаю и были в неё приняты, стало намного лучше, но до того… я почти сдалась. — Что? — ахнул Беззубик. Луна замолчала и опустила голову, прежде чем отетить. — Какое-то время добычи почти не было, и я сильно похудела. И тогда я подумала, что проще будет просто перестать пытаться. Я могла бы оставить Загадку в гнезде других драконов, а сама… нашла бы покой… никогда больше не просыпаясь. — Луна… Она оскалилась. — Но я была сильнее! Я увидела эти гнилые мысли и вырвала их из своего душевного огня. Я была нужна Загадке, потому что больше у неё никого не было. Беззубик подошёл к ней и ласково толкнул её носом в плечо, но не более того. Это был строго знак расположения между двумя товарищами по стае. То, что она призналась ему о подобной части своего прошлого, было жестом большого доверия, и он не мог не вернуть его. — Меня очень греет, что ты смогла. Иккинг сделал для меня то же самое: именно благодаря ему я смог начать бороться с этими бесполётными мыслями. Когда у тебя в жизни есть кто-то родной, это сильно помогает бороться с гнилью, — прошептал он. — Да, именно, — мурлыкнула Луна. Они замолчали, вместе осматривая золотые равнины и стаю людей. Она не думает, что я плохой из-за моей тяги к сокровищам. Она знает, каково это — бороться с самим собой.

***

Эдорас казался огромным по сравнению с деревней на Олухе. Город находился на скалистом холме, наверное, в десяти минутах полёта от покрытых снежными шапками гор на юго-западе. Основание города было обнесено высокой деревянной стеной. На нижнем уровне города расположились бревенчатые дома с крышами, покрытыми соломой. А на самом верху холма, отдельно от сотен простых домов, находилось удивительное сооружение. Это был огромный дворец, так похожий на Главный Зал. Знамёна с белыми лошадьми реяли на вечернем ветру, танцевавшему вокруг дворца. Склон под дворцом был усеян валунами и скалистыми выступами. На глаза парня едва не навернулись слёзы, когда он впервые узрел Эдорас во всей его простецкой красе. Он так похож на дом! Неужели Олух тоже мог бы быть таким, если бы жил в мире? — Ну, что скажешь, господин Хэддок? — спросила Эовин. — Это просто нечто, миледи. Он так сильно напоминает мне родину. Там тоже все дома деревянные, и даже архитектура в целом очень похожа. — Когда-то он был ещё прекраснее. Но дом Эорла переживает не самые лучшие времена на протяжении нескольких поколений. — Ну, теперь здесь будут жить драконы, поэтому мы наверняка сможем чем-нибудь помочь. — И как мы разместим их в Эдорасе? — поинтересовалась женщина. — Для начала, наверное, составим список домов, что… теперь свободны, а потом… что-нибудь придумаем? Я пока не знаю, что будет дальше. Они одновременно подняли взгляд на кружащую в воздухе стаю. — Кто-то из них может не захотеть жить рядом с вами. Но нам всё равно нужно постараться сделать так, чтобы им всем тут нашлось место, — добавил он. — Я распоряжусь доставить скот из Истемнета. Кормить их всех будет той ещё задачей, но я думаю, что мы справимся, — размышляла Эовин. — Да, чувствую я, что упрямства вам не занимать. Мы тоже будем помогать себя обеспечивать, — согласился Иккинг. — Упрямства? — Ну, вы же сразились с армией, которая была… во сколько там раз больше? — Что ж, согласна. Изначальный план состоял в том, чтобы обороняться в Эдорасе, и нам понадобился взгляд со стороны, чтобы укрыться в Хельмовой Пади. Иккинг нахмурился, увидев очевидное различие между двумя народами. — Знаете, моё старое племя осталось бы в Эдорасе. Они бы и не подумали отступать. Эовин скрестила руки на груди. Кстати говоря, они выглядели удивительно сильными для такой стройной женщины, хотя этому явно поспособствовали её тренировки в воинском искусстве. — Нет бесчестья в том, чтобы уступить землю, если это поможет победить в будущем. Только когда всё поистине безнадёжно, такое упорство может считаться достойной смертью. — Скажите это моему старому народу. На Олухе неспроста все дома новые. Старые просто сгорели. Можно подумать, что все давно ушли бы и поселились где-нибудь в другом месте, но не-е-ет… По лицу Эовин проскользнула тень улыбки. — А мне кажется, что они были прекрасными людьми. Очень верными друг другу и мужественными. Иккинг пожал плечами. — Да, этого не отнять. Но проблем у них тоже хватало. — Ты был там несчастен, — заметила она. — Если вдруг это не очевидно, то я совсем не воин. Я не был одним из них. И Беззубика бы убили, если бы мы остались там, поэтому мы улетели. — Понимаю. У тебя там была семья? — Мой отец был вождём, по сути королём в вашем понимании. Эовин удивлённо вздрогнула. — Ты сын короля? — По сути да, но мы не так уж и ладили. — Почему? Иккинг сам не знал почему, но говорить о таких вещах именно с ней было намного легче. Возможно, потому что у неё была похожая ситуация: кто-то, кого она любила, как отца, ожидал от неё совсем не того, кем она была на самом деле. — Из-за того, какой я. Из-за того, что я не дерзкий, не агрессивный, не прирождённый лидер. Я всегда был другим, и мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять это и принять. Эовин кивнула и обнажила меч, явно умея с ним обращаться, и вытянула его вперёд, положив клинок на ладонь. За всё время путешествия Иккинг даже не заметил, что она так вооружена. — Я дева-воительница, а не простая женщина, которая не прочь сидеть дома, хлопотать на кухне и ухаживать за больными и детьми. Кто-то должен это делать, да, но не я. Моё место в бою — совершать славные подвиги. Иккинг снова поразился её похожестью на ту, кого он когда-то знал и кем восхищался. И всё же Эовин и Астрид отличались характером, не говоря уже о возрасте. Эта женщина была на пару десятилетий старше Астрид и его самого. Вдруг он вдалеке заметил Беззубика, торопившегося к нему навстречу. — Что ж, похоже мой драконий брат меня ищет. Мне пора. Эовин вежливо кивнула, и он убежал. Парень встретил Беззубика у подножья холма, поднялся вместе с ним наверх, и они принялись любоваться городом. — Это и есть тот город? Довольно большой, — заметил Беззубик. — Ага, он чем-то напоминает мне Олух, но только в хорошем смысле. — Точно, здешние логова похожи на те, что я видел в гнезде Олуха. — Но на этот раз, если я снова застряну в седле, нам не придётся прятаться и шнырять между домов в темноте! — Кстати говоря, почему ты просто не снял с меня седло, когда мы упали? — Э-э-э… давай не будем об этом… Беззубик пригнулся и выжидающе заурчал. — Как скажешь! Давай уже посмотрим на это место с высоты! — Не вопрос! Они взмыли в небо и полетели к Эдорасу. Каменистые склоны, покрытые соломой дома, колодцы, сараи и огороды, постройки, похожие на мастерские или кузницы, а также огромный дворец —всё пронеслось под крыльями во время их полёта. — Значит, теперь мы будем жить здесь? — спросил Беззубик. — Похоже на то. Ну, по крайней мере те, кто захочет. — Луна сказала, что она не хочет здесь жить. Прохладный ветер подул им в лицо, пока они безмятежно кружили над городом. — Почему? — Она боится… оказаться в ловушке… и не уверена, что может доверять людям. Иккинг положил руку на шею Беззубика. — Мне она то же самое говорила. Кажется, она не понимает, что жизнь с людьми не обязательно означает ловушку. Да, это изменит жизнь к лучшему, но… Беззубик спикировал к скалистому склону, приземлился и взгромоздился на большой каменный выступ. Там они молча уставились на открывшийся перед ними пейзаж. Вид колыхающейся травы, золотистых холмов, плоских равнин и далёких гор был поистине великолепен. Ветер огибал склон и обдувал их лица. — Что значит быть свободным? — тихо спросил Беззубик. — Когда никто не заставляет тебя что-то делать? — предложил Иккинг. — Я больше не свободен летать самостоятельно, хотя никто не заставляет меня оставаться приземлённым. Иккинг закрыл глаза, поморщившись от такого ненарочного напоминания о прошлом. — Ладно, быть свободным значит, что никто не может заставить тебя совершать или не совершать какое-то действие. Беззубик тихо заурчал и сел. Иккинг соскочил с его спины и встал у его плеча. — Что если дракон захочет напасть на человека и съесть его, но ты сможешь его остановить. Ты его остановишь? — спросил Беззубик. — Ну да, естественно. — Но тогда ты сделаешь дракона менее свободным, не давая ему делать то, что он хочет. — Только чтобы не дать ему сделать что-то плохое. — Это ты говоришь, что это плохо, но дракон может думать иначе. — Приятель, к чему это всё? — Я думаю, что быть свободным — значит иметь выбор из двух разных полётов и знать, какой выбор будет лучшим. Тот дракон, — Беззубик оскалился в сторону севера, — который хочет только сидеть на своём сокровище — не свободен. Он живёт в ловушке, которую построил для себя сам. — Может быть. Беззубик кивнул и мурлыкнул в сторону вереницы беженцев. — Совместная жизнь с людьми и правда будет означать, что мы, драконы, больше не сможем делать некоторые вещи, которые делали в дикой природе. Например, охотиться на первое попавшееся животное. Но это ведь не сделает нас хуже, просто немного другими. — Полностью согласен. Беззубик повесил голову и вздохнул. — Хотел бы я, чтобы Луна это тоже понимала. Здесь они были одни, поэтому настал отличный момент обсудить эту тему. — Что ты от неё хочешь? Уши Беззубика слегка приопустились. — По правде говоря, я начинаю думать, что она может стать моей парой, но я боюсь, что она… не считает меня хорошим партнёром, потому что я приземлён. Иккинг нахмурился, недовольный таким её отношением к Беззубику. — Тогда, может быть, она тебе тоже не подходит? Если она не может принять тебя таким, какой ты есть, в чём её проблема? Это что, всё то же самое, что и с Прыгающей-в-Огонь? Беззубик медленно покачал головой. — Нет, не думаю, что у Луны есть какая-то проблема. Во всяком случае, не в этом. И я не собираюсь портить свой полёт с Луной тем, что слишком тороплюсь. — Рад это слышать. Приятно знать, что мой лучший друг умеет себя контролировать. — Конечно умею! Я усвоил свой урок. Затем Беззубик мурлыкнул и подтолкнул Иккинга в плечо. — Теперь мы будем жить со стаей людей. — Ага. — И там будут самки твоего возраста. — Да, похоже на то. Беззубик фыркнул. — Просто хотел тебе напомнить! — Ты думаешь, я не заметил? Глаза Беззубика расширились. — Не может быть! Иккинг втайне пялится на самок? Парень ударил Беззубика по плечу. — Нет! Но… я знаю… что они есть… — Вот и хорошо. Никто из них больше ничего не сказал по этому поводу.

***

Беженцы всё ещё прибывали в Эдорас или шли мимо него, направляясь к близлежащим деревням. Стая Фурий расположилась на золотом холме сразу за городом. Небольшой ручей огибал этот холм, и несколько Фурий воспользовались им, чтобы освежиться. Эовин устроила Иккингу и Беззубику экскурсию по Эдорасу. Она показала им стойла и сараи, которые можно было превратить в жильё, а также некоторое количество пустых домов. Как Иккинг и подозревал, дома были полностью деревянными, а их крыши — соломенными, что делало их крайне огнеопасными. Но это, скорее всего, не будет проблемой. Может, они и сгодились бы, если бы двери были пошире, да места внутри побольше. Я же ничего не упустил? Затем женщина показала им Золотой Зал, или Медусельд, как она его назвала. Это сооружение было в основном из камня, но крыша тоже была покрыта соломой, что и придавало ему такой золотистый цвет при взгляде издалека. Изнутри он показался меньше, чем Главный Зал Олуха. На стенах висели гобелены, изображавшие народ Рохана. Центрального очага в нём не было, зато во главе Зала возвышался трон. — Ну, что скажешь, господин Хэддок? — Чуть поменьше, чем Медовый Зал на Олухе, но атмосфера тут… отличается. — Чем же? — Здесь как-то… тихо, наверное потому, что ещё не все вернулись. — Он видал и лучшие дни. Не так давно над ним и моим королём висела коварная пелена. А ты что думаешь об этом месте, господин Беззубик? — поинтересовалась Эовин. Дракон оглядел помещение. Он всё ещё не решил, как относиться к подобным человеческим логовам и постройкам, хотя на хоббитский сарай или эльфийские гостевые домики ему жаловаться пока не приходилось. — Дракону непривычно находиться внутри этих ваших штук. Но мы устраиваем свои логова в пещерах, поэтому то, что вы построили, тоже должно сгодиться. Он подошёл к женщине и аккуратно подтолкнул её носом в плечо. Она не отпрянула и даже не моргнула. — А здесь сидит альфа-Теоден, так? — Совершенно верно. — Хороший у него насест. Его слова слегка развеселили Эовин. Иккинг же пожал плечами. — Приятель, я думаю, что нам стоит привести кого-нибудь из Фурий сюда и найти для них… логова? — Да, давай. Мой отец и брат ждут снаружи, — согласился Беззубик.

***

Иккинг наблюдал, как Пламя-в-Ночи и Метель обследуют стойло. Нужно признать, оно было просторным и красивым: люди Рохана очень хорошо относились к своим лошадям. Но всё же была одна символическая деталь, пусть её присутствие не было нарочным. В стойлах жили ездовые животные. Нужно просто кое-что переделать. Убрать эти лишние перегородки, принести камни, которые можно будет подогреть и потом лежать на них. Поставить двери, которые они смогут открывать и закрывать самостоятельно. Не так уж и трудно… — Ну, что думаете? Метель вернулась к нему, в то время как Снежинка и Свободный-Полёт зашли внутрь. Снежинка тут же легла и уснула, а маленький Свободный-Полёт встал на задние лапы и по какой-то причине начал стучать передними по стенам. — По правде говоря, даже не знаю. Мы никогда раньше не жили в таких… логовах, — ответила Метель. — И, — добавил Пламя-в-Ночи, — мы не видим нашу стаю. Они не с нами. — И это не очень хорошо. Мы же стайные драконы, — пояснила Метель. Иккинг принялся мерить землю шагами, заложив руки за спину и крепко задумавшись. Фурии действительно жили и отдыхали все вместе, когда они были в Северных Пустошах. Каждая пара с детьми спала отдельно, но всё равно близко друг к другу, чтобы разделить тепло и чувствовать себя в безопасности. Может, я не совсем правильно думаю. Драконы же не люди. Может, я отношусь к ним, как к людям, пытаясь поселить их в домах и переделанных стойлах. Вдруг он остановился и закатил глаза, поскольку ему на ум пришло очевидное решение проблемы. Странно, что он не подумал об этом раньше. Боги, я такой олух… — Придумал! Вы ведь хотите жить и спать все вместе, так? — Да, — подтвердил Пламя-в-Ночи. Иккинг принялся объяснять свою идею.

***

— Ты хочешь сделать что? — не поняла Эовин. Её руки были сложены на груди, а вид был крайне подозрительный. — Да, миледи, вы всё правильно слышали. Так будет гораздо лучше, чем просто запихивать их в стойла и пустые дома, которые даже не подходят им по размеру. — Ты хоть понимаешь, сколько для этого нужно работы? И у нас на равнинах нет столько деревьев. Иккинг кивнул, подошёл к столу и разложил на нём свою карту, подаренную Бильбо. Затем он ткнул пальцем в одно место, когда Эовин приблизилась. — На склонах Белых Гор очень много больших деревьев. Я помню, как мы над ними пролетали. — Что ж, тогда может и получится. Эх, полёт… — прошептала Эовин с мечтательным взглядом. Хм, наверное, не помешает ей об этом сказать… — Эовин, вы умеете хранить секреты? — Разумеется. Иккинг опустил голос. — Вы ведь явно помните Снежинку. Так вот, она сказала мне, что хотела бы взять вас с собой в полёт, когда её крылья заживут. Глаза Эовин расширились. Какое-то время она стояла, потеряв дар речи. — Это… это ведь похоже на верховую езду? — выдохнула она. Иккинг пожал плечами. — Не знаю, я никогда раньше не ездил на лошади. К тому же, у нас с Беззубиком особенный случай, потому что я нужен ему… чтобы летать. — Из-за хвоста? — Да. Иккинг глубоко вздохнул и постарался выбросить эти мысли из головы. — В любом случае, это наверняка будет мало похоже на верховую езду, потому что вы не будете управлять драконом. На её спине вы будете гостем, а не хозяином. — Согласна, мало похоже. Парень снова осмотрел Золотой Зал. — Думаете, ваши люди будут не против этим заняться? — Если король прикажет, они это сделают. — Да, но что они будут говорить о драконах на самом деле? Вы наверняка слышали, о чём они говорят между собой. — Да, слышала. В основном хорошие вещи. Люди знают, что драконы выступили на их стороне и спасли множество жизней. Но для того, чтобы полностью им довериться, уйдёт некоторое время. Беззубик и его брат сейчас прекрасно этому способствуют. Беззубик и Дыхание-Неба находились у подножия лестницы к Золотому Залу, пока Дальний-Полёт плавал по ветру. Братья мирно сидели, покачивая хвостами, и разговаривали с несколькими наиболее смелыми мальчишками и девчонками Эдораса. Беззубик никогда не упускал возможности продемонстрировать свой звёздный кулон или беззубую улыбку. — Ага, Дыхание-Неба тоже очень дружелюбный. Ему никогда не приходилось встречать плохих людей и воевать с ними. В любом случае, тот план, про который я вам сказал — самый лучший. Альфы согласны, что стае это понравится больше, чем иметь отдельный дом или стойло для каждой семьи. — Что вы со стаей будете делать, пока король Теоден не вернётся и мы сможем обсудить дальнейшие планы? — Их вполне устраивает жизнь под открытым небом. Скорее всего мы пока будем жить на склонах под дворцом, но внутри наружной стены. Эовин подала знак, и один из помощников ответил на него отчётом. — Спасибо, Леофинг, можешь быть свободен. Господин Хэддок, первое поголовье скота для драконов должно прибыть завтрашним вечером. Мы подготовим мясо и обустроим хранилище. Я покажу тебе, где. — Премного благодарен, леди Эовин. Иккинг повернулся, чтобы уйти, но она вновь его окликнула. — Насколько большим ты хочешь сделать новый Зал? — Ну, работы, конечно, предстоит немало, но я подумал, что передние ворота должны будут быть шириной с… этот Золотой Зал, а потолок в два раза выше. Думаю, этого будет достаточно. Знаю, звучит безумно… — Очень… — пробормотала женщина. — …но я ведь умею делать подобные вещи. Я прям вижу это в своей голове! Перекрёстные балки, крепкая древесина, высокий потолок, на котором они смогут висеть, каменные лежбища, чтобы подогревать огнём… о, Гимли же наверняка сможет попросить о помощи каменщиков своего народа! Тогда в нашем распоряжении будет гномье мастерство и… — Господин Хэддок! — А? — удивлённо заморгал парень. — Иди уже… — она отослала его прочь. Иккинг воодушевлённо кивнул и выбежал из Золотого Зала. В его разуме роились идеи об этом будущем жилище. Всё, что ему было нужно — это бумага, на которой он сможет претворить свои планы в чертёж. Да, вот прямо здесь, на этом пологом склоне. Тут хорошее открытое пространство с крепким каменным фундаментом. Когда парень вышел наружу, его внимание привлекли радостные возгласы. Он закатил глаза, поняв, что происходит. Как и обычно, виной тому были Беззубик и Дыхание-Неба, которые катались по земле и игриво пытались ухватить друг друга за хвосты. Мальчишки и девчонки, наблюдавшие за ними, широко улыбались и смеялись, показывая на их игру пальцами. Да, это определённо помогает. Нет ничего лучше играющих Ночных Фурий. Кто знал, что быть миротворцем так легко? Мне даже не приходится ничего делать самому!

***

— Иккинг, нам нужна твоя помощь! — воскликнул Пламя-в-Ночи и подбежал к нему. — Что случилось? — Мы не знаем, как люди решают кое-какие жизненные проблемы. Помнишь, как в холодном краю мы всегда летали над водой, чтобы облегчиться и не портить наши земли? — Да, точно… Он поморщился, потому что понял, что должен был задуматься об этом ещё заранее. В дикой природе попросту не было нужды задумываться об удовлетворении таких основных потребностей, потому что свободного места было полно. Беззубик постоянно просил Иккинга слетать с ним над водой, как бы неприятно это ни было. Но теперь, когда два разных вида пытаются ужиться вместе, это должно измениться. Заставлять Фурий вылетать на равнины или справлять нужду прямо за стенами города будет неуважительно, унизительно и просто негигиенично. К счастью, это легко исправить. — Я могу попросить людей выкопать глубокие ямы за городом, подальше от воды. Вы сможете… пользоваться ими, а потом просто присыпать всё землей. Пламя-в-Ночи фыркнул. — Неплохая мысль. Так мы и сделаем, и поможем с копанием. Я сообщу стае, что им надо будет делать. — А я попрошу Эовин найти землекопов для работы. Чем раньше, тем лучше. Пламя-в-Ночи улетел, а Иккинг повернул к Золотому Залу. Интересно, как часто лидеру приходится заниматься такими практическими вопросами, как еда и… гигиена? Отцу постоянно приходилось об этом беспокоиться, даже несмотря на то, что банный день бывал не так часто, как следовало бы некоторым…

***

Было одновременно грустно и приятно увидеть место, столь знакомое внешним видом и назначением. Кузница в Шире была простой и пригодной лишь для заточки инструментов, а кузницы в Ривенделле были слишком красивыми и элегантными. Эта же кузница была грубой и добротной. Парень прошёлся по ней, вспоминая, как занимался в прошлом самыми разными вещами: затачивал мечи и топоры, ковал гвозди и другие металлические инструменты, придавал форму железным стержням, которые использовались в килях кораблей. Так прошли многие зимы его жизни. Он легонько дотронулся до молотов, наковальни, долота, щипцов, дола, кадки, древесного угля и дров, запасной кожи, мехов и затупленного оружия с зазубринами, ожидавшего ремонта. Там же находились и другие вещи, например сёдла и всякое снаряжение для верховой езды. — Я определённо когда-нибудь вернусь к этому делу. Хм, интересно, им нужны кузнецы? Я мог бы стать чьим-нибудь учеником и… — Эй! Ты кто? Он удивлённо развернулся и увидел молодую девушку, стоявшую у входа в кузницу. Она была примерно с него ростом, с завязанными в пучок светлыми волосами — обычное дело для людей Рохана. У неё также были карие глаза, сильные на вид руки, а одета она была в грубую, поношенную одежду, вполне подходящую для работы в кузнице. — О, так ты тот самый чёрный всадник… — выдохнула она. — Что? А, чёрный всадник… ну да, наверное, так оно и есть. Это довольно забавно, потому что я знаю кое-каких других чёрных всадников, но… погоди, меня что, правда так называют? — Ну, зверюга, на которой ты ездишь, чёрная. Иккинг нахмурился. — Беззубик не зверюга. — Беззубик? Ха! Я слышала, что его так зовут, но я сначала не поверила, — рассмеялась она. — Да, это он. Его также зовут Пламя-Звезды, если его первое имя кажется тебе смешным. Кстати, что ты о них думаешь? — О драконах? Они опасные, но малыши довольно милые, дружелюбные и игривые, — не задумываясь, ответила она. — Что ж, вполне справедливо. Кстати, меня зовут Иккинг Хэддок, сын Стоика Обширного. Сам я не такой обширный. — Ик... кинг? — проговорила она. — Даже не спрашивай. Это дурацкая традиция моего бывшего племени. — Я и не собиралась спрашивать, но соглашусь, что у тебя дурацкое имя, — ответила она. Да что происходит? — А тебя как зовут? — он закатил глаза. — Эдни, дочь Гамлинга. — Приятно познакомиться, Эдни. Он попытался присесть на край табурета, но промахнулся и грохнулся на пол, сопровождаемый грохотом попадавших вокруг него затупленных мечей. — Я в порядке! Он вскочил на ноги и отряхнулся. На земле было много сажи, как теперь и на его заде. — Мда, как... неловко. Э-э-э, а что ты тут делаешь? — поинтересовался он. Эдни нахмурилась и сложила руки на груди с недовольным видом. — Это я должна тебя спрашивать. Зачем ты пришел в кузницу? — Когда-то я в ней работал. — Серьезно? — Ага. Плевака, деревенский кузнец, учил меня почти всю мою жизнь. Надо заточить топор или меч? Это ко мне! Я просто подумал, что когда-нибудь смогу снова заняться кузнечным ремеслом. У меня есть пара-тройка идей, чтобы кое-что сделать. Она закатила глаза. — Поверю, когда увижу. Теперь, если позволишь, мне пора работать. Иккинг удивлённо моргнул, когда она принялась выгонять его из кузницы. Сделав это, она принялась растапливать огонь, забрасывая угли и дрова в печь. Так она тоже кузнец! Я и не думал, что женщины здесь этим тоже занимаются. Хотя вполне возможно, ведь воительницы среди них тоже есть. Понимая, что она занята, и не желая мешать, Иккинг отправился навестить Фурий. Добраться до них было нелегко, ибо они расположились на скалистых выступах под Золотым Залом. Кажется, все были на месте, за исключением тех, что оставались в Ривенделле, хотя те уже могли быть на пути сюда. Когда они доберутся? Возможно, уже завтрашним вечером. Молния наверняка теперь летит ещё медленнее. Боги, а я ведь совсем про неё забыл. Ей осталось уже не так долго. Пламя-в-Ночи спрыгнул вниз и подлетел к нему, пока парень поднимался. — Ну, что она сказала? — спросил альфа. О ком он? А, Эовин. — Она не альфа, но я думаю, что это возможно. Король-альфа Теоден вернётся через несколько дней, и мы сможем с ним поговорить. Но я думаю, что проблем возникнуть не должно. На постройку уйдёт несколько месяцев, то есть лунных циклов, прежде чем можно будет заселять туда стаю. Пламя-в-Ночи фыркнул. — Ничего страшного. Нам и так вполне нормально. Мы привыкли спать под звёздами. Они принялись смотреть на равнину, изобилующую далёкими реками и полями золотистой травы. Их согревал тёплый юго-восточный ветер и камни, нагретые за весь день солнцем. — Как дела у Снежинки? — спросил Иккинг. Пламя-в-Ночи мягко, но грустно замурлыкал. — Её крылья излечатся, теперь мы в этом уверены. Но она будет оставаться на земле ещё целый лунный цикл, пока мы не удостоверимся, что они достаточно окрепли. Иккинг подошёл к Пламени-в-Ночи и положил руку ему на шею. — Да, так будет лучше. Что ты и стая думаете об этих людях? Пламя-в-Ночи взглянул на далёкие облака и задумчиво заурчал, прежде чем ответить. — Ты и Пламя-Звезды показали нам мир, о возможности которого мы и не подозревали. Люди нас немного боятся, но они не нападают и не ненавидят нас. Они дали нам еду, воду, вылечили наши раны. У их детёнышей всегда очень любопытные глаза, и они много играют с нашими. Они и правда... не прочь разделить свой край с нами. Я... я думаю, что мы поступили правильно, прилетев сюда, — заявил альфа и улетел к своей семье. Как и я... Иккинг продолжил путь к стае. Каждая пара застолбила себе по скалистому выступу, которыми был усыпан склон. Несколько Фурий спустились с них, чтобы поприветствовать его ласковыми подталкиваниями или чтобы рассказать о том, что они сегодня повидали. Наконец, парень добрался до места, где расположились Дальний-Полёт, Беззубик и Дыхание-Неба. — Какие-то вы вымотанные! Что, наигрались? — подколол он. Беззубик молча прикрыл голову хвостовым элероном. Дыхание-Неба взглянул на него со спины старшего брата, широко зевнул и снова уснул. Дальний-Полёт закатил глаза и спрыгнул со скалы. — Они очень старались помочь человеческим детёнышам к ним потеплеть. — И у них прекрасно получается. — Загадка тоже с нами, — добавил Дальний-Полёт. И правда, на скале за Беззубиком виднелась ещё одна, намного более светлая фигурка. — Вот как? А разве она не должна быть с Луной? — Луна улетела в горы. Иккинг вспомнил про ближайшие заснеженные горы на юго-западе. Должна была быть причина, по которой она туда улетела. — Зачем? — Она захотела найти место, где можно гнездиться подальше от людей, — пояснил Дальний-Полёт. Парень устало вздохнул и уселся на склоне холма. Ему было интересно, знает ли Дальний-Полёт, насколько важной Луна начала становиться для его сына. — Она покидает стаю? Дальний-Полёт насупился. — Она ищет другое место, потому что боится, что здесь может быть опасно. Но я не думаю, что она так просто повернётся хвостом к стае. Да и люди здесь оказались довольно приветливы к нам. — Дальний-Полёт, ты умеешь хранить секреты? — прошептал Иккинг. Уши Дальнего-Полёта приподнялись, и он отошёл вслед за Иккингом от места, где отдыхали Беззубик и Дыхание-Неба. — Умею, — хмыкнул он. — Пламя-Звезды видит в Луне возможную пару... ну, или кого-то, кого он хотел бы ею сделать. Дальний-Полёт грустно мурлыкнул. — Да, я видел, как они гуляют вместе и разговаривают. Мне за него прохладно. — Нечестно, что она отвергает его из-за его хвоста. Она... Фурия пожала плечами и стукнула хвостом по камню. — Она сама вправе решать, что для неё важно. Ей нужен партнёр, который будет сильным, свободным и способным летать. Это... вполне разумно. Ей будет плохо, если её партнёр не сможет её обеспечивать, когда она будет вынашивать детёныша. Последовала долгая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Но на сердце у Иккинга было неспокойно. По щеке парня скатилась слеза, когда он вспомнил, что у него есть секрет, которым он должен бы поделиться. Он слишком долго утаивал это от Дальнего-Полёта и Танцующей-в-Небесах, и давно пора было уже признаться. — Дальний-Полёт, я должен кое-что тебе рассказать. — Что? — Ты ведь... знаешь, что я люблю Пламя-Звезды, как брата... и что я никогда бы не причинил ему боль. — Да. — Но до того, как я его встретил, жизнь была совершенно другой. Драконы и люди, с которыми я жил, всегда воевали. — Я это прекрасно помню. — Ты и Танцующая-в-Небесах помогали другим драконам нападать на мою... предыдущую человеческую стаю. Приподнятые уши Дальнего-Полёта опустились при упоминании об этом, поэтому Иккинг подошёл ближе и обхватил его морду ладонями. Фурия была так похожа на Беззубика, за исключением немного другого оттенка зелёного в цвете глаз, что могло даже показаться, что он держит в руках голову Беззубика. — Это была война. Мы все... делали то, что считали нужным. — Я знаю. Боги, моя человеческая стая убивала драконов тысячами, а они нас сотнями... на протяжении многих зим. Я не виню вас за то, что вы тогда делали. Нет, я хотел поговорить о Пламени-Звезды, — прошептал Иккинг. — Что? — Это я его подстрелил. Он потерял хвостовой элерон, когда врезался в дерево... из-за меня. Дальний-Полёт моргнул, но не отвёл взгляд. Его зрачки на мгновение сузились, но тут же расширились, а взгляд смягчился. Фурия глубоко вздохнула. — Я так и думал. — Ты... ты знал? — ошеломлённо выдохнул Иккинг. Дальний-Полёт слегка отстранился, не прекращая мурлыкать. — Мы с Танцующей-в-Небесах догадывались, что это ты его приземлил, но не собирались спрашивать. — Как... как вы догадались? — Некоторые вещи вы оба говорили так, будто пытаетесь увернуться от огня или о чём-то умолчать. Мы сделали предположение, исходя из вашей истории. Ещё кто-нибудь в стае об этом знает? — Я рассказал Луне. Беззубик, наверное, никому не рассказывал. Дальний-Полёт фыркнул. — Вот и хорошо. Пускай это останется между нами. Я не хочу пугать детёнышей или заставлять других членов стаи сомневаться в тебе. — И ты не ненавидишь меня за то, что я сделал? Дальний-Полёт снова приблизился к нему. — А ты ли это сделал? Ты, Иккинг, который сейчас стоит передо мной, покалечил моего сына? Нет. Иккинг, который сейчас со мной, никогда не причинил бы вреда Пламени-Звезды. Дальний-Полёт ткнул Иккинга лапой в живот. — Ты ведь сам это сказал. Ты теперь другой. Ты больше не тот человек, который покалечил Пламя-Звезды, пусть ты и помнишь... о том, что тогда произошло. Но того человека, который хотел выслужиться перед своей старой стаей, больше нет. Затем Дальний-Полёт положил голову на плечо Иккинга. — Ты вернул ему жизнь, когда мог этого не делать. Ты для меня как детёныш, пусть в то же время и нет. — Это... — Иккинг обнял Дальнего-Полёта за шею, — довольно странно, но я тоже в каком смысле начал считать тебя кем-то вроде отца. Мой родной отец... — парень запнулся. — Продолжай... Иккинг нахмурился и уселся перед ним. — Всё так запутанно. Он был хорошим альфой, который всегда делал то, что считал нужным для стаи, и он был со мной очень терпелив. Он многое мне прощал; в основном то, что я его не слушал и совершал много ошибок. А всё было потому, что я пытался вести себя, как один из них, как викинг. Но я не такой, как он. Не знаю, что должно было произойти, чтобы заставить его или других прислушаться ко мне. Возможно, для этого мне пришлось бы погибнуть ради них... Дальний-Полёт обернул вокруг него свой хвост, как это часто делал Беззубик. — Я тоже никогда не думал, что стану как мой отец. Он был большим, быстрым, и знал своих врагов — людей — лучше, чем любой другой дракон в скрытом мире. Возможно, именно поэтому он и был альфой. Остальные никогда не видели людей, потому что никогда не покидали этот мир. Либо они знали о людях и улетели в тот мир, чтобы навсегда от них укрыться. Хм, занятно. Выходит, дедушка Беззубика был альфой того места. Дальний-Полёт продолжил. — Я тоже хотел быть как он — лидером звена и альфой, но ещё я хотел найти себе пару. Я был единственным детёнышем у него и моей матери, и в том скрытом мире, где я жил, не было других чернокрылов. Там были белокрылы, как Луна и Загадка, но я хотел сделать своей парой именно чернокрыла. Рассказ об этом месте, совмещённый с тем, что он увидел в недавнем бою, помогли Иккингу осознать то, что до этого оставалось для него загадкой. Никто не знал о Дневных Фуриях, потому что они в основном жили в скрытом мире и умели становиться невидимыми. — Передо мной стоял выбор — оставаться в безопасном скрытом мире вместе с отцом и матерью, или покинуть гнездо в поисках пары. Я его покинул и встретил несколько других пар, некоторые из которых теперь живут в нашей стае, но свободную самку я не находил очень долго. Он тихо замурлыкал. — Мне повезло, что я встретил Танцующую-в-Небесах, но нам обоим не повезло с гнездом. Мы влетели в ловушку. — Ты о том огромном драконе с шестью глазами? — Да, о чудовище, которое может порабощать разум дракона. Достаточно взглянуть ему в глаза, и он заберёт твой душевный огонь и сделает тебя несвободным. Мы последовали за звеном других драконов, нёсшим добычу, и увидели этого Монстра. Он поработил нас, и нам пришлось стать отцом и матерью уже в том гнезде, при этом защищая других драконов во время их налётов. Дальний-Полёт прикрыл глаза и наступила задумчивая тишина. — Мать и отец, которые достойно выполнят свой долг-полёт, вырастят своего детёныша достаточно сильным, чтобы он мог лететь по жизни самостоятельно, даже если этот детёныш изберёт другие небеса, отличные от тех, которые пожелали бы для него его родители. Тот, кто не может оторваться от своих родителей, навсегда останется детёнышем или юнцом и никогда не станет взрослым с сильным душевным огнём. Поэтому я перестал думать, что должен быть в чешуе своего отца и жить его жизнью. Знает ли твой отец, почему ты его покинул? — Да. Кое-кто видел, как я и Пламя-Звезды улетаем, и она наверняка рассказала об этом моему отцу. Дальний-Полёт развернул хвост, которым обвивал Иккинга, и отошёл в сторону. — Тогда твой отец знает, что ты улетел с драконом. Даже если он считает нас чудовищами, он поймёт, что ты совершил смелый поступок и сделал свой собственный жизненный выбор. Он должен гордиться тобой и тем, кем ты стал. И почему с Дальним-Полётом было так легко об этом разговаривать? Наверное, потому что Дальний-Полёт принял его и поддерживал, не отвергая и не пытаясь сделать из него того, кем он не является. Так или иначе, именно такого внимания и понимания ему не хватало со своим собственным отцом. — Не знаю, так ли всё просто. Возможно, он не ценит мир. Дальний-Полёт фыркнул. — Ты правда так думаешь? Если бы твой отец оказался здесь и увидел, как мы, чернокрылы, живём с людьми в мире, разозлился бы он или захотел бы, чтобы в его собственном гнезде тоже наступил такой мир? Иккинг вспомнил одну старую легенду, которую ему рассказал отец, и которая гласила о загадочном скрытом мире, откуда появились все драконы, даже Ночные Фурии. Его отец мечтал отыскать это место и закрыть проход в него, чтобы прекратить войну и принести мир, навсегда разделив людей и драконов. Он всю жизнь считал эту легенду просто диковатой выдумкой, которую отцу рассказали мореходы, выпившие слишком много эля или желавшие привлечь побольше внимания. В конце концов, драконы наверняка жили по всему миру, или жили бы, если бы люди на них не охотились. Но теперь казалось, что в этой старой легенде есть какой-то смысл. Пускай мысль о вечном разделении ему претила, она всё же исходила из самых лучших побуждений. Даже поиски гнезда всегда проводились с надеждой навсегда устранить опасность и закончить войну. Не зря же есть поговорка, что дорога в Хельхейм вымощена благими намерениями? — Он бы выбрал мир, — вздохнул Иккинг. Дальний-Полёт фыркнул и повернулся в сторону гор, нетерпеливо постукивая себя хвостом по бокам. — Вот ты и создаёшь этот мир здесь. Почти все мы чувствуем себя здесь в безопасности. Надеюсь, Танцующая-в-Небесах к нам скоро вернётся. — Ага, я тоже по ней скучаю. Дальний-Полёт тихонько мурлыкнул. — Дыхание-Неба уже достаточно взрослый, чтобы помогать с охотой. Он доказал, что может помогать обеспечивать нас. Мы с Танцующей-в-Небесах всё ждали момента, когда стая определится с новым местом жительства, чтобы начать совместные полёты. Совместные полёты? Так. Погодите... ах, ну да... те самые полёты. — Эм... вы будете пытаться завести ещё одного детёныша? — Да, как только встретимся снова. Мы хотим этого уже много зим. Иккинг глубоко вздохнул и попытался не представлять себе, чем эти двое будут заниматься. — Ну, надеюсь... этот полёт... пройдёт как следует. Дальний-Полёт самодовольно мурлыкнул. — Пройдёт, не волнуйся. Ты ведь собираешься помочь Молнии с её детёнышем, так? — Да уж, спасибо, что напомнил. Мне всё ещё нужно будет попросить кого-нибудь о помощи и узнать то, что мне нужно знать, но да, я ей помогу... с этим. — Это хорошо. Нам с нашими будущими детёнышами эта помощь тоже пригодится, — кивнул Дальний-Полёт. У Иккинга закружилась голова, но он удержался на ногах. Одно дело помогать с этим какой-нибудь другой Фурии-самке. Это неловко, но необходимо для того, чтобы помочь сохранить жизнь и предотвратить то, что возможно предотвратить. Другое дело — мать Беззубика. Иккинг Хэддок, всадник Ночной Фурии, добровольный изгнанник своего племени, драконий заклинатель и повитуха. Не думаю, что хоть когда-нибудь к этому привыкну. — Это будет... честью для меня. Но сначала мне нужно всему научиться. — У тебя будет целый сезонный цикл, пока она вынашивает детёныша. Думаю, к тому времени ты научишься. Пойдём, нам пора спать. Они уже довольно долго разговаривали, и солнце начало заходить за горы на западе. Иккинг проследовал за Дальним-Полётом к скалистому выступу, где расположилась семья. Беззубик уже спал, поэтому Иккинг устроился под боком Дальнего-Полёта, а Фурия с радостью укрыла его крылом, успокаивающе мурлыча. Та же самая Фурия, которая когда-то по незнанию поклялась порвать его на куски, чтобы отомстить за утерянный Беззубиком хвостовой элерон, теперь, зная всю правду о произошедшем, укрывала его своим крылом, будто собственного сына. Иккинг тяжело вздохнул и закрыл глаза, расслабившись и думая о недалёком будущем. Обеспечение продовольствием, новый Большой Зал исключительно для стаи Фурий, планы на расширение семей и строительство мира. В Рохане ему пока что очень нравилось. Эта земля казалась ему местом, где можно надолго осесть, а может быть и навсегда, если и всё будет хорошо и дальше.