Кольцо Огня

С того места, где они взгромоздились на высокий уступ, была видна большая часть долины между двумя горными хребтами. Холодный сухой ветер дул им в лица и трепал крылья Беззубика. — Как, говоришь, это место называется? — осторожно спросил Беззубик. — Иссохшая Пустошь. И теперь мы знаем, почему... — нахмурился Иккинг. Всё было серо-коричневым, докуда хватало глаз. Здесь не росло ничего, кроме корявых кустарников, лишённых какой-либо зелени и короткой, тонкой травы. В долине не росли деревья, а склоны гор, по которым сбегали несколько мелких ручьёв, были изрезаны каньонами и оврагами. Не было видно ни дорог, ни тропинок, что, в общем-то, не стало неожиданностью, ведь никому не было дела до этого места. — По сравнению с этим Олух — почти что зелёный рай. О, а это что, следы огня? — Иккинг указал на отдалённый выступ, на котором виднелись какие-то пятна. — Похоже на то. Надо взглянуть. — Давай. Они подлетели к скале и приземлились на неё, осмотрев более внимательно. Беззубик утвердительно рыкнул: эти опалённые следы, по всей видимости, были оставлены драконьим огнём. — Это сделали драконы, — заметил он. — Да? А я думал, это сделали огнедышащие гномы! — усмехнулся Иккинг. Беззубик весело фыркнул, представив себе таких гномов. — Ладно, есть мысли, где они могут быть, если они всё ещё здесь? — поинтересовался Иккинг. Беззубик прыгнул и взлетел на скалу, с которой они снова осмотрели открывавшуюся оттуда долину и попытались найти ещё признаки того, что она может быть обитаема. Но ничего, что указывало бы на то, что здесь всё ещё живут драконы, не было. С другой стороны, они только-только сюда прилетели. — Думаю, они жили бы в пещере. Так что надо поискать что-то похожее, — предложил Беззубик. — Идея хорошая.

***

Иккинг первым заметил нечто примечательное в маленьком овраге у подножия горы. — Вон там! Беззубик повернул к оврагу и приземлился на уступ, нависший над ущельем, и они угрюмо уставились на идеально сохранившийся драконий скелет, находившийся внизу. Иккинг сделал вывод, что этот скелет похож на Ужасное Чудовище, ведь у него были только задняя пара ног и когти на кончиках крыльев, однако он был гораздо длиннее и не мог похвастаться набором рогов на голове. Нельзя было сказать, как именно дракон умер: очевидных увечий не наблюдалось. Он положил руку на шею Беззубика, впервые собственными глазами увидев доказательство того, что в Средиземье и правда жили другие драконы. Беззубик-то видел кости Смауга в Долгом Озере. — Слушай, приятель, я тебе не говорил, что у викингов есть книга обо всех драконах — Драконий Учебник — и что в ней есть всё, что они знают о драконах, которых они знают? — Было дело, — тихо ответил Беззубик. — Ага, и твоя страница была пустая, потому что они о тебе ничего не знают. Отличная работа, кстати! — Я старался, — улыбнулся дракон. — Ну так вот, я запомнил её от корки до корки. Этого дракона там нет. Беззубик издал настороженный рык, вместе с Иккингом глядя на скелет. — Я тоже его не узнаю. Ладно, давай искать дальше.

***

Третье такое ущелье, которое они нашли, изобиловало совсем другими признаками обитания там драконов. Они приземлились туда, чтобы рассмотреть получше. Иккинг спрыгнул со спины Беззубика и аккуратно обошёл кусочки скорлупы, подобрав один хрупкий фрагмент. Помимо них земля была усеяна кучей погрызенных костей, большая часть которых принадлежала оленям или домашнему скоту, но некоторые выглядели подозрительно похожими на... человеческие или, может быть, гномьи. Он слегка вздрогнул и не стал трогать кости, отойдя обратно к Беззубику. — Что ж, эти драконы откладывали яйца. Ничего нового. Беззубик протянул лапу и дотронулся до одного из больших кусочков скорлупы, тихо урча. Это яйцо когда-то было намного больше тех, что он когда-либо видел. Но оно было уже настолько старым, что рассыпалось от одного прикосновения его лапы. Он не мог не задуматься над тем, какими были эти драконы, что тут гнездились, при жизни. Были ли они как Смауг, преисполненные тягой к золоту и жаждавшие крови людей и гномов? Заботились ли их матери о молодняке, и если так, то были ли они и правда настолько плохими? Судя по всему, как минимум кто-то из матерей или отцов приносил детёнышам добычу, а это означало хоть какую-то заботу. Возможно, они были теплы к своим сородичам. Интересно, были ли у них семьи? Он вздохнул, понимая, что вряд-ли когда-нибудь узнает ответы на такие вопросы. Казалось, в этом мире драконов совсем не осталось. Вдруг ветер донёс до него очень странный и неприятный запах. Он был чем-то похож на запах гнилой рыбы. Беззубик встревоженно обернулся и всмотрелся в сторону, с которой дул ветер. Там ничего не было, кроме кучки жёлтых камней возле дымящейся дыры в земле. Эти вонючие камни оказались знакомыми. От них воняет гнилью. В гнезде Монстра их было много... Он тихо зарычал, с опаской осматриваясь и выискивая признаки движения или запаха чего-то большого. Но долина так и оставалась неподвижной, мёртвой и иссохшей.

***

С горы дул холодный ветер, и звёзды кружили над головой в ночном безоблачном небе. Они свернулись калачиком в небольшом укрытии на южном склоне горы. Так они оказались от пронзительного ветра в недосягаемости, что не могло не радовать. Иккинг смотрел на звёзды из-под чёрного крыла, а Беззубик молча глядел вдаль, на тёмные просторы длинной долины. Целый день поисков с постепенным продвижением на запад не принёс никаких результатов, кроме найденных костей, редких кусков яичной скорлупы, пары пустых пещер, гротов и нескольких диких животных, но эти находки не имели никакого значения. Они искали не это. — Что думаешь, приятель? Беззубик шевельнулся. — О чём? — буркнул он. — Ну об этой Пустоши. Беззубик повернулся к нему, блеснув глазами в лунном свете. — Очень дикое место. Олени — хорошая добыча, хотя их тут не особо много. Некоторые пещеры хорошо подойдут для гнезда. По правде говоря, тут довольно неплохо, словно какая-то часть меня была бы вполне счастлива тут жить. Но... — его голос утих и превратился в задумчивое урчание, а сам дракон поднялся на лапы и начал ходить из стороны в сторону. — Но что? — прошептал Иккинг. Беззубик нахмурился и дёрнул ухом, снова усевшись рядом с Иккингом. — После того, как я повидал Шир, Ривенделл и Лориэн, познакомился с хорошими людьми вроде тебя, Гэндальфа, Странника и хоббитов, эльфов, гномов... во мне что-то поменялось. — Что значит поменялось? Беззубик махнул лапой в сторону горизонта. — Теперь в диких землях как-то слишком... пусто. — Пусто? В каком смысле? Чёрное крыло снова обернулось вокруг Иккинга, дабы защитить того от ветра и холода. — Не знаю, как лучше выразиться. Жизнь кажется... полнее... рядом с хорошими людьми. — Спорить не буду. Но в дикой природе тоже есть какая-то своя суровая красота. И тут хотя бы есть жизнь. Интересно, насколько холодно будет в Северной Пустоши? — Иккинг поплотнее завернулся в плащ. Беззубик рыкнул и приоткрыл пасть, на мгновение показав теплящийся в её глубине огонь. — Скоро узнаем. Но мне холод не страшен. И тебе с твоими тёплыми шкурами. Иккинг кивнул, радуясь тому, что у него есть всё это снаряжение. Варежки, тёплый плащ и маска оказались очень тёплыми и удобными. Затем он перевернулся и посмотрел вниз со склона. — Это точно. Подарки из Лориэна и Дейла мне здорово пригодятся. Интересно, встретим ли мы в Пустошах йотунов или ледяных гигантов? — Это ещё кто такие? — Напомни мне как-нибудь рассказать тебе наши мифы, приятель. Хотя я не уверен, что они имеют хоть какой-то смысл в этом мире. Тут даже боги другие. Иккинг завернулся в лориэнский плащ и быстро уснул в тепле под крылом Беззубика. Дракон ещё какое-то время бодрствовал, молча глядя во всеобъемлющую тьму и высматривая какие-нибудь мелькающие тени или тёмные точки в небе, загораживающие звёзды. Но их не было. Может, я и правда один. Холод внутри усилился при мысли о том, что он может быть единственным в своём роде. Затем он взглянул на свой кулон и потрогал его лапой. Самоцвет всё так же мягко светился изнутри. Благодаря этому свету и мерному дыханию Иккинга под его боком страх одиночества казался слабее и намного терпимее.

***

Иккинг нахмурился, разглядывая шипастый куст перед собой. Куст был сухим, как и вся долина в этих пустынных краях, однако на нём росли большие ягоды. До этого он ещё не находил тут ничего съедобного. Было бы неплохо поесть хоть что-нибудь, кроме лембаса. Красные ягодки выглядели заманчиво. Он знал, что бывают грибы, которые лучше не есть, но надеялся, что этих ягод это не касалось. Они были чем-то похожи на малину, так что, наверное, были съедобными. Мякоть ягоды на вкус сначала была очень сладкой, а потом приобрела терпкое послевкусие — интересное сочетание. Маленькая косточка, которую он разгрыз, оказалась настолько отвратительной, что он тут же выплюнул её. На будущее: косточки этих ягод лучше не есть... — Что с тобой? — рявкнул Беззубик, подпрыгнув от неожиданности. — Я понял, что не надо есть косточки этих ягод. Беззубик сморщился, глядя на ягоды. — Эти ягоды для людей что-то вроде плохой-мерзкой-неправильной-рыбы? — Чего? — Ты называл её... угорь! — прошипел Беззубик. Иккинг пожал плечами. — Наверное. Мы, люди, не можем есть некоторые вещи, потому что можем заболеть. Беззубик заворчал и оглянулся в сторону, куда они собирались лететь дальше. — Видишь что-нибудь? — спросил Иккинг, собирая ягоды про запас. — Да. — Что? — Серые горы вдали. — Да, ничего нового. Похоже, мы приближаемся к концу Иссохшей Пустоши. Беззубик вздохнул, опустив уши. — И мы всё ещё не нашли живых драконов. Его вид был настолько угрюмым, что Иккинг попытался его развеселить. — Ну, одного я вижу! Беззубик закатил глаза. — Мы не нашли других живых драконов...

***

Своё название Серые Горы получили не просто так. На их склонах росло очень мало зелени. Всё было либо белым от снега, либо серым из-за камней. Их утренний полёт к восходящему солнцу вёл на запад вдоль последнего участка Иссохшей Пустоши, где два горных хребта соединялись вместе. После краткого совещания они перелетели через Серые Горы и достигли их северной стороны. Затем они повернули и снова полетели на восток. Земли на севере — их следующий пункт назначения, если они ничего не найдут в Серых Горах — навевали тоску, потому что были ещё более пустыми. Везде, насколько хватало глаз, не было видно ничего, кроме пустынной равнины с мелкой короткой травой. И холодный сухой ветер, дувший с бесплодных равнин, только усиливал это чувство.

***

Эти руины определённо когда-то принадлежали гномам. В долине им встретилась крепость с давно заросшей ведущей к ней тропой. За пределами крепости валялись топоры, мечи и куски доспехов. Внутри не было ни костей, ни чего-то живого. Беззубик взобрался на стену развалин, чтобы заглянуть внутрь здания с обвалившейся крышей. Внутри виднелись каменные столы, стены и проходы, ведущие куда-то вниз. — Что они тут делали? — поинтересовался Беззубик. — Видишь вон те вагонетки? — Иккинг указал на пустые тележки. — Да. — Похоже, они добывали тут золото, или, может быть, серебро. А потом... ну... — они взглянули на глубокие царапины, оставленные на камнях. — Случились драконы... — проворчал Беззубик. Иккинг погладил его по шее, дабы подбодрить. — Да, похоже на то. Наверное, стоит осмотреться тут и поискать что-нибудь, что может пригодиться. — Идея хорошая. Я ничего не вижу и не чую, но всё равно будь осторожен. Беззубик спрыгнул на землю и устроился на отдых. Иккинг начал бродить по руинам в поисках чего-нибудь полезного. Тут почти ничего уже не осталось, поэтому взять с собой было нечего. Хотя полный комплект гномьих доспехов может и пригодился бы... если бы он на меня налез... и если бы я был достаточно крепким... В одной из боковых комнат он нашёл оружейную стойку. Молоты, метательные топоры, боевые топоры, щиты... эти гномы что, были викингами? Хотя раз они тут добывали руды, значит, в упрямстве и стойкости им не уступали... Вдруг он заметил кинжал, валявшийся на земле возле стойки с топорами, и подобрал его. Кинжал был очень искусно сделан, имел бронзовую рукоять и лезвие, такое же длинное, как и кинжалы из Могильников. На рукояти и лезвии были выгравированы гномьи руны, которые он не мог прочесть. Зато кинжал оказался очень острым. Для разделывания добычи сойдёт. Или даже для боя, не то чтобы я собирался в него ввязываться. Интересно, что означают эти руны? Он засунул кинжал в карман и покинул развалины, не найдя больше ничего примечательного. — Нашёл что-нибудь? — проурчал Беззубик, не открывая глаз. — Ага. — Это хорошо. А что? — Могущественную древнюю гномью реликвию, зачарованную на жажду драконьей крови! Беззубик вскочил на лапы и развернулся к нему, широко раскрытыми глазами уставившись на кинжал в его руках. — Ну, или обычный гномий кинжал... — усмехнулся Иккинг. Беззубик фыркнул и подошёл поближе, чтобы осмотреть находку. — Кажется, он умеет кусаться, — заключил дракон. — Ага, и он даже лучше тех, что я отдал Мерри и Пиппину. Тот нож, что нам подарили в Дейле, неплох, но он не такой острый, как этот. Беззубик закатил глаза. — Можешь его не выбрасывать. — Ура! Спасибо, что разрешил. Полетели дальше? — Давай. Мне не очень приятно смотреть на эти старые логова, разрушенные драконами... Иккинг спрятал свой новый кинжал и ещё раз взглянул на гномьи руины вслед за Беззубиком. — Прекрасно тебя понимаю, приятель. Тогда вперёд.

***

Очень большая пещера, вход в которую зиял на голом склоне горы, манила их к себе. — Почему бы нам её не проверить? — предложил Иккинг. — Это хорошая пещера, стоит взглянуть, — разрешил Беззубик. Они спикировали вниз и приземлились на каменистую поверхность. Первым, что заметил Иккинг, было огромное количества льда внутри пещеры и вокруг входа в неё. В глубине виднелись огромные сосульки, смахивавшие на зубы. Примечательно, что хоть на этом склоне горы и было холодно, но явно недостаточно для того, чтобы вода замёрзла, поэтому такое количество льда было трудно объяснить. Они оба нахмурились, глядя внутрь. — Приятель, ты когда-нибудь видел что-то подобное? Беззубик зарычал, глубоко задумавшись. — Однажды, но это было очень далеко отсюда. — Где? — В гнезде дракона, который мог делать много льда. Иккинг спрыгнул на землю, чтобы размять ноги после длительного полёта. Беззубик остался сидеть, мрачно глядя на пещеру. — Ну, нам всё равно стоит её осмотреть. Готов, приятель? — Да. Вместе они вошли внутрь. Внутри пещеры было ещё больше льда, который нарос на стенах и полу. Воздух был затхлым и тяжёлым, а каждый их шаг отдавался слабым эхом. Иккинг поплотнее закутался в плащ, когда температура понизилась ещё сильнее. Его дыхание начало образовывать облака пара перед ним. Как-то странно для пещеры. Интересно... Внезапно Беззубик замер на полушаге и загородил ему проход крылом. — Что слу... Беззубик тихо зашипел, глядя на него. — Тихо... — прошептал дракон. — В чём дело? — прошептал в ответ Иккинг. Хвост Фурии нервно дёргался из стороны в сторону. — Я что-то чую. Лучше сядь на меня... Иккинг снова забрался в седло. Они осторожно продолжили путь, стараясь вести себя как можно тише. По мере продвижения в пещеру друзья почувствовали лёгкое дуновение холодного ветра. Беззубик напрягся, почувствовав странный запах, принесённый ветром из глубин пещеры. В нём было что-то знакомое. Стоп, откуда ветер в пещере? Они заглянули за угол, и их взору открылось огромное ущелье, окружённое ледяными стенами. Увидев, что находилось внутри, они замерли в изумлении. Посередине ущелья лежала огромная куча золотых монет, слитков серебра и прочих драгоценностей. Иккинг подумал, что таким количеством сокровищ легко можно заполнить трюмы нескольких драккаров викингов. Сокровищ здесь было в несколько раз больше, чем в Могильниках. Но самой важной находкой были не сокровища, а огромный дракон, свернувшийся на самом верху кучи драгоценностей. Его пятнистая чешуя была тёмно-синего цвета. Расправленные крылья с серповидными когтями на кончиках были небесно-голубыми, с тёмно-синими прожилками. Из головы торчали два длинных, загнутых назад рога. У дракона была короткая шея, мощное туловище, шипы на спине, похожие на лёд, также отсутствовали передние конечности, а крепкий хвост не имел элеронов. Зато по всей своей длине хвост был усеян короткими шипами. Это был самый большой дракон из всех, что когда-либо видел Иккинг. Его размах крыльев был намного шире, чем у Беззубика, и один только хвост своей длиной превосходил того в несколько раз. Он даже не мог сказать точно, насколько этот новый дракон был огромным, но точно гораздо больше, чем те, что он видел раньше. Каждый его размеренный выдох поднимал облака тумана и создавал холодный ветер, как будто этот дракон и был источником холода в пещере. Что, по всей видимости, так и было, несмотря на всю кажущуюся невозможность. О боги... этого дракона тоже нет в Драконьем Учебнике. На Олухе никогда не встречали ледяных драконов... Иккинг внезапно испытал очень противоречивые чувства, с благоговением глядя на дракона. С одной стороны, он слышал от множества жителей Средиземья, что местные драконы не могут быть хорошими существами. Слишком уж много в целом мирных народов обвиняли этих драконов во всевозможных ужасах и разрушениях. Отголоски прошлого в Дейле, Эреборе и Серых Горах служили тому явным доказательством. К тому же, этот дракон определённо обладал сокровищами. С другой стороны, нельзя было исключать возможность, сколь маловероятной она ни была, что какой-то из этих драконов может оказаться похожим на Беззубика и быть способным измениться и попытаться противостоять искушению, прямо как и Беззубик. Он точно никогда не узнает наверняка, если не попытается мирно поговорить с этим драконом. Он нагнулся поближе к уху Беззубика и прошептал: — Что нам делать? Беззубик тоже колебался. Благодаря лориэнскому кулону и присутствию Иккинга на своей спине он не чувствовал сильной тяги к этой сокровищнице, хотя золота здесь было явно больше, чем вокруг останков Смауга и на золотом полу в Эреборе. С одной стороны, вид дракона, по запаху — самца, сидевшего на куче сокровищ и сторожившего её, говорил ему всё, что нужно было о нём знать. Этот дракон был рабом своей тяги к золоту и сокровищам. Помимо этого, его размер совсем немного уступал размерам Смауга, что ставило его на второе место среди самых больших живых драконов, что Беззубик видел. Первым был монстр-королева из гнезда. С другой стороны, хоть этот дракон был несомненно опасен и вряд ли обладал хорошим душевным огнём, он мог знать что-нибудь о том, что они с Иккингом ищут. Он мог бы сказать им, видел ли он в этом мире других драконов вроде Беззубика. Разговаривать с ним казалось очень глупой затеей, мысль о которой наверняка могла прийти в голову Иккингу, но в то же время только в ней имелся хоть какой-то полёт. Он мог бы держаться подальше, чтобы сберечь себя и Иккинга: ни один дракон в мире не был быстрее Ночной Фурии. Беззубик медленно отступил назад, подальше от драконьей сокровищницы, пока не решил, что они уже были достаточно далеко, чтобы пошептаться. — Нам стоит его разбудить и расспросить. — Ладно, приятель. Доверюсь твоему чутью. Другой такой возможности может не появиться... — воодушевлённо произнёс Иккинг. Беззубик тихо зарычал, оглянувшись назад на человека, прекрасно понимая, что его друг может попытаться сделать. — Но мы улетим, если он попытается что-то нам сделать. Постарайся не совершать глупостей. — Я хоть когда-нибудь их совершал? — возразил парень. — Иккинг... — предупреждающе зарычал Беззубик. — Ладно, ладно. Хорошо. Не пытаться подружиться и всё такое. — И не смотри ему глаза. — Точно, тот самый контроль над разумом. Понял. Постараюсь не оплошать. — Уж надеюсь. — А ты можешь смотреть ему в глаза? — спросил Иккинг. — Возможно, но рисковать не буду. Они глубоко вдохнули, пытаясь успокоиться, а затем двинулись обратно к ущелью. Как и раньше, они выглянули из-за угла, посмотрев на всё ещё спящего дракона. — Как мы его разбудим? — едва слышно прошептал Иккинг. — Не знаю. Может, зарычать?.. — прошептал в ответ Беззубик. — По-моему, плохая идея. Я мог бы поступить, как Бильбо, и утащить что-то из его сокровищ... — Это ещё хуже... — Да шучу я. Может, у тебя есть мысли получше? Беззубик всё ещё раздумывал, как правильно разбудить этого дракона в его собственном логове, когда огромный синий дракон, лежавший на своих сокровищах, вдруг зашевелился. Его хвост медленно двинулся, потревожив залязгавший и загрохотавший металл. Ледянисто-голубые крылья вздрогнули, и рогатая голова неторопливо повернулась прямо в их сторону. Лязгающее эхо потревоженного металла стихло и повисла напряжённая тишина. Затем они оба отпрянули, резко вдохнув, когда закрытые веки дракона приоткрылись. Они спрятались за угол и отошли на несколько шагов, только потом вспомнив задержать дыхание. Ладони Иккинга вспотели, несмотря на холод, а Беззубик слегка задрожал, что было для него очень необычно. Боги, жуть какая. Надеюсь, он нас не увидел... Изнутри ущелья донеслось морозное дуновение ветра. Последовал грохот золота и тяжелые шаги. Нет, он определённо нас заметил. Класс... Беззубик начал торопливо пятиться к выходу из пещеры, не сводя глаз с прохода перед ними. Планы поговорить с драконом были отброшены, не успев прийти в исполнение. Ладно, что теперь? Думаю, мы можем... — Ну надо ж-ж-же... Какой пр-р-риятный с-с-сюрприз... Его глубокий шипящий голос вытягивал тепло из самого воздуха. — Давненько ко мне не заглядывали гос-с-сти или с-с-соперники. — Мы не собираемся... с тобой соперничать! — прокричал Беззубик. — Неужели? Любопытно. Человек и маленький др-р-ракон, да ещ-щ-щё и вмес-с-сте. Твой запах мне что-то напоминает, малыш-ш-ш... В глубине пещеры появилась огромная синяя голова, когда ледяной дракон начал потихоньку выбираться из ущелья. — Мы просто хотим поговорить! — воскликнул Беззубик. — Поговор-р-рить? О чём, интер-р-ресно? Не с-с-стесняйтесь. Дайте мне на вас-с-с пос-с-смотреть. Беззубик расправил крылья и пригнулся, готовясь прыгнуть и улететь в любой момент. Синий дракон, поднимавшийся из глубин, полз медленно, используя свои мощные крылья, как передние конечности. Когти на кончиках его крыльев вцепились в края пещеры, выходившей в ущелье, и дракон показался полностью. Каждый его шаг слегка сотрясал землю. Его длинный хвост, похожий на хлыст, покачивался позади, врезаясь в ледяные стены ущелья. Они осторожно наблюдали за его приближением, не смотря ему в глаза. Огромный дракон наконец уселся возле входа в своё ущелье, шипя и взмахивая хвостом. Каждый тяжелый выдох замораживал воздух перед его мордой, превращая его в туманные облака. Его ледянисто-голубые крылья развернулись для удержания равновесия, впечатляя своими размерами. Затем он разразился глубоким и зловещим смехом, скользящим по холодному воздуху. — Ты и человек наш-ш-шли моё с-с-сокровище и потр-р-ревожили мой с-с-сон. Меня никто не тр-р-ревожил уже много лет. Вы хотите с-с-со мной поговор-р-рить? О чём же, позвольте с-с-спросить? — Мы хотим знать, не видел ли ты других драконов, похожих на меня! — ответил Беззубик. Синий дракон фыркнул и снова рассмеялся, в этот раз продемонстрировав свои острые белые клыки. Они были очень длинными и зазубренными. — Но где же ваш-ш-ши манеры? Гос-с-сти обычно должны пр-р-редставляться. Кто вы такие? Беззубик замялся, прежде чем ответить, вспомнив из своих долгих разговоров с Бильбо о том, что опасно говорить дракону правду. Но у него и Иккинга было преимущество, которого не было у Бильбо. Они знали, чего ожидать. — Я... Ночная Фурия! — ответил Беззубик. — А я... Карасик! — вторил ему Иккинг. Ледяной дракон снова громыхнул своей холодной усмешкой. — Да, я вижу, что ваш-ш-ши имена вам очень подходят. Вы оба так хорош-ш-шо вос-с-спитаны. Меня зовут Ворунтурт. Откуда вы оба взялис-с-сь? Беззубик ухмыльнулся. — Мы прилетели сюда из места, куда ты не можешь попасть. И мы тоже не можем. — Вот как? Очень жаль. Мне бы было очень пр-р-риятно... познакомиться с-с-с теми, кто живёт там, откуда вы р-р-родом, — широко улыбнулся Ворунтурт. — Сомневаюсь. Тамошние люди убивают драконов. Мой друг когда-то был одним из них. Ворунтурт внимательно пригляделся к Иккингу, который предусмотрительно отвёл взгляд. Дракон обладал какой-то очень мощной аурой, из-за которой парню хотелось присмотреться поближе и увидеть, насколько он силён и огромен. Но вместо этого он старался сконцентрировать свои мысли на тихом мурлыканье Беззубика и их миссии по сбору информации. — Пр-р-равда? Вот это интерес-с-сно. Они больш-ш-ше похожи на укр-р-ротителей, чем на убийц. Беззубик проглотил огонь, который едва не вырвался из его горла. Этот синий дракон, говоривший плохие и гнилые вещи про Иккинга, ему очень не нравился. — Я не ручной! Я тот, кого могут принять за беззубика, но кто парит в ночных небесах с невиданной яростью, — прорычал в ответ Беззубик. — С-с-серьёзно? Впечатляющ-щ-ще... для р-р-раба. А что нас-с-счёт твоего хозяина? Кажетс-с-ся, он очень с-с-сильно полагается на твою защ-щ-щиту... — Беззубик мне не раб! Он мой друг! — возмущённо крикнул Иккинг, не желая оставлять это оскорбление без ответа. Он опять испытал на себе тяжёлый взгляд Ворунтурта и снова уставился на острые когти и огромные крылья дракона. Ему ещё раз пришлось почувствовать, что во взгляде дракона было нечто неестественно мощное и зловещее. Незримая сила тянула его взглянуть дракону в глаза и увидеть правду. Только тихое рычание Беззубика помогло ему перебороть это желание. — Твой др-р-руг? Как интерес-с-сно. С-с-сомневаюсь, что отец или мать назвали бы его Беззубиком. И ни один с-с-сильный др-р-ракон не дал бы с-с-себе такое имя. Значит, так его назвал ты. Подходящ-щ-щее имя для того, кем он являетс-с-ся для тебя. Вер-р-рно? Иккинг был поражён тем, как быстро Ворунтурт обо всём догадался. И снова почувствовал угрызения совести от напоминания о том, что у Беззубика глупое имя. — Ну... оно ему нравится... — вяло возразил Иккинг. Ворунтурт разразился глубоким смехом. — И вс-с-сё же, Беззубик для тебя очень важен. Может быть, даже др-р-рагоценен... — Он мне как брат! Ворунтурт улёгся перед ними на землю. — Не с-с-сомневаюсь. Я вижу и чувс-с-ствую, что в тебе ес-с-сть что-то необычное, человек. Ты чем-то походиш-ш-шь на нас. Может быть, у тебя тоже душ-ш-ша дракона. — Э-э-э, спасибо? Ворунтурт снова рассмеялся. — Др-р-ружба др-р-ракона и человека... Очень необычно. Как же с-с-случилась эта запр-р-ретная дружба? Вр-р-ряд ли прос-с-сто так. Прош-ш-шу, рас-с-скажите. Мне очень любопытно, да и гос-с-стей у меня тут больш-ш-ше не бывает. — Я помог ему после того, как... его подстрелили в бою и ранили хвост. Я пощадил его, и он тоже потом меня отпустил, хотя мог убить. Услышав это, Ворунтурт глубоко задумался, поднялся на ноги и начал ходить из стороны в сторону перед входом в своё ущелье. Каждый его шаг сотрясал землю. — Кр-р-райне необычно. Ты, навер-р-рное, очень с-с-сильно отличался от с-с-своих с-с-сородичей, р-р-раз пощадил дракона. Ты... наш-ш-шёл его раненым пос-с-сле боя, но ты не с-с-смог зас-с-ставить себя убить его. Тебя что-то ос-с-становило. Я пр-р-равильно говорю? Иккинг снова удивлённо моргнул, обескураженный тем, как легко Ворунтурт обо всём догадывался. — Да. Я был другим. За триста лет я первый викинг, не захотевший убить дракона. А теперь он мой друг. Я ему доверяю и помогаю ему летать. Ворунтурт выдохнул в их сторону холодное облако. — Ты, маленький человечек, чьё имя я не знаю, очень с-с-странно обращаешься со своим другом. Для людей нор-р-рмально пор-р-рабощать тех, кого они называют др-р-рузьями? — Он мне не раб! — Чер-р-рнокрыл, ты спраш-ш-шивал своего хозяина нас-с-счёт своего хвос-с-ста? Беззубик ухмыльнулся. — Я знаю, что это он меня подстрелил. И меня это не волнует. — О, пр-р-риношу с-с-свои извинения, но ты меня не с-с-совсем понял, чер-р-рнокрыл. Твой... др-р-руг... удер-р-рживает тебя пр-р-рямо с-с-сейчас. Ты для него лишь инс-с-струмент. Обычное ездовое животное. Вещь, котор-р-рой он пользуется, чтобы быть с-с-сильнее и чувс-с-ствовать с-с-себя в безопас-с-сности. — Ты лжёшь! — крикнул Иккинг. — Он бы не стал держать меня в ловушке! Ты его не знаешь! Ты ответишь на мой вопрос, или нет? — взревел Беззубик. Ворунтурт замолк на долгое время, глубоко задумавшись и снова усевшись у входа в своё ущелье. — Вс-с-стречал ли я таких, как ты? Может да, а может и нет. С-с-с чего бы мне тебе р-р-рас-с-сказывать? — Потому что он такой же дракон, как и ты! Ты должен ему помочь! — объяснил Иккинг. Ворунтурт медленно подошёл ближе, и Беззубик отступил назад, сохраняя между ними дистанцию. Они оба почувствовали на себе его зловещий взгляд, а его голос начинал приобретать всё более угрожающие нотки, чем дольше он говорил. — Да, твой питомец — др-р-ракон в глубине душ-ш-ши. Он может жечь, р-р-рвать, пожир-р-рать и убивать, как и должен любой нас-с-стоящий др-р-ракон. Но даже так он — ничто по с-с-сравнению с-с-со мной! Пока что нет. Попр-р-робуйте с-с-снова. В чём для меня выгода вам помогать? Беззубик скалился и рычал, глядя на Ворунтурта. На боку огромного дракона виднелось множество старых шрамов. Скорее всего, ему приходилось сражаться, возможно с другими драконами, но скорее всего с гномами, и он всегда выходил победителем. Но Смауг был гораздо больше, и, скорее всего, являлся последним крупным огнедышащим драконом. — Ты раньше сражался с людьми и гномами, если я правильно понял. И всегда побеждал. Кажется, ты силён. Ворунтурт слегка приосанился и расправил ледянисто-голубые крылья в стороны, встав на задние лапы и слегка выпятив грудь. Затем он поднял голову вверх и заговорил. — Да, мой холод — с-с-самый холодный. Взмах моих кр-р-рыльев пр-р-ревращает воздух в с-с-снег. Кровь моих вр-р-рагов зас-с-стывает в жилах, а их топор-р-ры и клинки рассыпаются! Моё дыхание — пус-с-стой ветер в безоблачной, беззвёздной ночи! Беззубик оскалился в улыбке и глубоко вдохнул. — Очень впечатляет! А ты знал, что я огнедышащий дракон? — Неужели? Их великий р-р-род давно прер-р-рвался, — оскалился Ворунтурт. Прежде, чем кто-то из них смог ответить, из пасти Беззубика вырвался светящийся сгусток огня. Он ударил прямо в грудь Ворунтурта, слегка оттолкнув того назад, заставив дракона удерживать равновесие. В том, что он покачнулся, здорово помогла его поза с расправленными на их обозрение крыльями. Удивительно, но Ворунтурт не разозлился и не напал в ответ. Вместо этого он выглядел удивлённым. — Впечатляет. В тебе есть с-с-сила, нес-с-смотря на твой р-р-размер. Но ты не можешь убить меня таким с-с-слабым огнём. — Может и нет, но твои крылья могут сломаться, если я в них выстрелю! — оскалился Беззубик. Ледяной дракон задрал голову вверх. В его позе что-то внезапно изменилась. Иккинг сразу догадался, что нужно держаться за седло покрепче. — Ты думаешь, только у тебя ес-с-сть мощ-щ-щное дыхание?! А нас-с-сколько ты быстр, р-р-раб? Всё случилось очень быстро: Ворунтурт глубоко вдохнул и затем выдохнул в их сторону поток льда. Беззубик взмахнул крыльями и молнией метнулся в сторону. Земля, где они только что стояли, покрылась ледяными глыбами и шипами, торчавшими из неё. Слой льда увеличивался... полз по земле, несмотря на отсутствие видимой воды. Как будто это замерзал сам воздух. Ворунтурт зарычал и прыгнул сквозь облако, образовавшееся от его дыхания. Огромный ледяной дракон тяжело рухнул на созданный им слой льда, и Беззубик снова отскочил в сторону, приземлившись на расстоянии большого прыжка от него. Оба дракона припали к земле, тяжело дыша. Хотя удар должен был быть смертельным, Беззубик знал, что он намного быстрее Ворунтурта, и тот не сможет его достать, если не допускать больших ошибок. — Спокойно, приятель... — прошептал Иккинг, его сердце бешено колотилось. Ворунтурт успокоился и перестал двигаться, глядя на них. — Вижу, ты и пр-р-равда быс-с-стр, чер-р-рнокрыл. Тебе и твоему человеку очень повезло. И твоя прелес-с-сть... тоже жжётся... Краем глаза Беззубик заметил, что кулон начал светиться ярче, хотя взгляда от Ворунтурта всё же не отвёл. Он также припомнил слова Галадриэль о том, что этот свет причиняет боль созданиям зла. Ворунтурт несомненно таковым и являлся. — Нам не нужно драться, у меня есть другая идея! — крикнул Иккинг. — Неужели? Так рас-с-скажи нам... — прошипел Ворунтурт. — Нам не нужно твоё сокровище! Оно останется твоим! Но как насчёт того, чтобы сделать его больше? Чего бы ни ожидал услышать Ворунтурт, это явно было не то, потому что он слегка дёрнулся в изумлении. — Больш-ш-ше? Говор-р-ри! — У меня с собой есть золото! — Я знаю. Я его чую. Иккинг вытащил кошель с золотом из Могильников, которые он и Беззубик получили от хоббитов. — Я отдам тебе своё золото, а ты расскажешь нам то, что мы хотим знать. Чего тебе терять? Ворунтурт задумался, взвешивая варианты. Его рокочущий рык всё ещё сотрясал воздух и камни под ногами, пока Беззубик и Иккинг ждали ответа. — Вы можете вер-р-рнуться за моим с-с-сокровищем или рас-с-сказать другим, где я живу. — Но мы не можем убить тебя на земле. Ты сам это знаешь. И кому мы можем о тебе рассказать? Гномам? У мира на юге полно своих проблем, и им нет дела до дракона, который мирно сидит в своей пещере. Ворунтурт заворчал, глубоко задумавшись. — Золотые монеты в обмен на знания. Я не прочь увеличить с-с-сокровище. Покажи золото. Иккинг открыл кошелёк и пересчитал монетки, показав их на свет. Половина вернулась обратно, а другую половину он бросил в сторону Ворунтурта. Монеты зазвенели, ударяясь об камни и друг о друга. — Другую половину ты получишь, когда всё нам расскажешь! Ворунтурт снова разразился шипящим смехом, вытягивающим тепло из воздуха. — Вр-р-рать не буду, это с-с-совсем не то, чего я ожидал. Это что-то новенькое, даже заманчивое. Я не должен идти с-с-с вами на с-с-сделку, но для меня в ней только выгода. Я бы забр-р-рал золото силой, но я не могу тебя поймать, чер-р-рнокрыл. — Нет, не можешь! Так каков твой ответ? — прорычал Беззубик. — Да, я видел чер-р-рнокрылые фигуры вр-р-роде тебя, Беззубик. У Иккинга отвисла челюсть, а Беззубик под ним сжался. Почему-то он был уверен, что Ворунтурт не лжёт. И эта новость всё меняла. — Где? Когда? — прошептал Иккинг. — В пос-с-следний раз я их видел где-то дес-с-сять лет назад. Они улетели дальше на с-с-север, в пус-с-стошь. С-с-с тех пор-р-р я ничего не видел, и больше ничего не знаю. А тепер-р-рь золото... Иккинг швырнул кошелёк, который со звоном упал между ними и Ворунтуртом. Они отошли назад, а ледяной дракон приблизился к своей последней оплате, понюхал кошель и снова посмотрел на них. — Полагаю, наш-ш-ша с-с-сделка заверш-ш-шена. Беззубик отступил ещё дальше и приготовился улететь. Затем он снова услышал холодный голос Ворунтурта. — Пока вы не уш-ш-шли, я должен похвалить тебя, человек, за то, что не с-с-смотрел мне в глаза. Ты, навер-р-рное, с-с-слышал, что мы, др-р-раконы, можем быть очень... убедительными. — Да, слышал, — крикнул ему Иккинг. Соблазн взглянуть был очень силен, но он с трудом удержался, сосредоточившись на мурлыканье Беззубика. Ворунтурт от души рассмеялся. — Очень хорош-ш-шо! Ес-с-сли бы ты пос-с-смотрел любому др-р-ракону в глаза, он мог бы завладеть твоим р-р-разумом и зас-с-ставить тебя сделать что-то, чего ты не хочеш-ш-шь. Но в мои глаза ты не с-с-смотрел. Молодец! — Но зачем тебе всё это? Зачем тебе золото? — крикнул Иккинг, желавший получить ответы, пока у него была возможность. — Потому что я др-р-ракон. Золото для меня прелес-с-стно. Такова моя пр-р-рирода. — Но ты мог бы попробовать измениться и хотеть чего-нибудь другого! Ворунтурт наклонил голову, издав тихий рокот, который друзья почувствовали нутром. — Изменитьс-с-ся? Что? Зачем? — Со всем уважением к тебе, мне всё же кажется, что это очень глупо — сидеть на золоте в пещере. Ты ведь даже не можешь им воспользоваться! Ворунтурт усмехнулся, совершенно не обидевшись. — Вы, люди, вечно такие пр-р-рактичные, вс-с-сему ищете пр-р-рименение. И пр-р-равда, вы ис-с-спользуете всё вокр-р-руг вас. Но мне не нужно ис-с-спользовать золото. И ты пр-р-росишь меня рас-с-статься с тем, что для меня ценно? А с-с-сам-то можешь? Можешь ли ты отпус-с-стить то, что для тебя так важно? Ты не нас-с-стоящий др-р-ракон, и не поймёшь, хотя в каком-то с-с-смысле ты вс-с-сё же ведешь с-с-себя, как др-р-ракон. Беззубик фыркнул. — Тогда послушай меня, потому что я настоящий дракон! Ты, Ворунтурт, забыл ветер, солнце, звёзды и открытое небо! Ты хочешь лишь спать под землёй! Ты забыл, что значит быть драконом! Повисла тишина, и Ворунтурт издал любопытный, настороженный рык. — Нет, чер-р-рнокрыл, это ты забыл. Забавно, что вы наш-ш-шли меня именно с-с-сейчас... Затем Ворунтурт слизнул каждую монетку своим раздвоенным языком, подцепил кошелёк кончиком крыла и развернулся, удалившись с грохочущим шагом. Он заполз обратно в пещеру, и его хвост в конце-концов растворился во тьме. Беззубик неприязненно фыркнул в сторону пещеры и взмыл в небо, направив свой полёт в сторону ближайших высоких гор, что были всё ещё далеко от пещеры Ворунтурта. Там, в открытом небе, он позволил себе выдохнуть и испустить сдавленный вопль, нечто среднее между вздохом облегчения и криком боли. Облегчение было от известия о том, что его сородичи, по всей видимости, действительно где-то тут жили, а боль была от того, насколько гнилым оказался этот настоящий дракон Средиземья. — Беззубик, всё хорошо? — Я даже не знаю, что и думать. — Я тоже, приятель, я тоже. Иккинг изо всех сил старался удержаться в седле, его руки тряслись от одного воспоминания о словах синего дракона, его огромных зубах, ледяном дыхании и хитрости. Слова Ворунтурта были злобными и жестокими без всякой на то причины. Попытка навредить им ничего ему не принесла, но он всё равно это сделал. Должна же быть хоть какая-то причина. Я этого не понимаю. Как можно быть таким... таким... Одним словом этого было не выразить.

***

Наконец Беззубик приземлился на отдалённый уступ на склоне горы, обращённом на север. Хоть это была и не пещера, но тут тоже можно было укрыться от ветра и приближающейся ночи. А ещё до пещеры Ворунтурта отсюда было далеко. Он подошёл к задней части уступа, переходившей в скалистую стену, и подогрел под собой землю, пока лапам не стало тепло. Иккинг вернулся оттуда, куда отходил по делам, и уселся рядом с драконом, опершись спиной о скалу. Парень плотно кутался в эльфийский плащ, чтобы согреться. Оба друга уставились на бесплодные земли, погрузившись в свои мысли. Сверху их было не видно, на случай, если кое-какой ледяной дракон вдруг решит их поискать. До этого момента они ещё не говорили о встрече с Ворунтуртом или о чём в её результате узнали. — Иккинг? — Да, Беззубик? — Ты ему веришь? Что он правда видел Ночных Фурий? Он мог соврать. — Не знаю. Ему не было смысла врать. Иккинг нахмурился и больше ничего не сказал. Что-то его беспокоило, и Беззубик это заметил. — Иккинг, тебя что-то грызёт. Это из-за... него? Последовал вздох, затем Иккинг поднял на него взгляд. — Я даже не мог представить себе, что дракон может быть таким жестоким. Он как-будто хотел причинить нам как можно больше боли просто... смеха ради? Другие драконы, которых ты знаешь... знал, они такие же? — Ты про гнездо Монстра? — Да. Беззубик фыркнул. — Нет. Они рычали друг на друга, выгоняли с насестов, дрались за статус и за партнёров, обменивались самыми мерзкими угрозами и гордились убийствами во время налётов. Какая-то часть их любви к дракам была из-за влияния Монстра. Но они не старались убивать просто так. Иккинг привалился к скале и посмотрел на звёзды, положив руку на свой плащ. — Я думал, что драконы — это жертвы, и люди виновны в том, что не дают им шанса. Но Ворунтурт совсем не хотел мира! Ему нравилось быть жестоким и причинять нам боль! По щеке Иккинга скатилась слеза. Беззубик потянулся к нему и положил лапу парню на колени. — Иккинг, забудь ты про него. Вряд ли мы когда-нибудь ещё раз увидим этого дракона. Он не оставит своё сокровище без охраны. По крайней мере, это обнадёживало их обоих. — Да, он вряд ли уйдёт. Смауг был ужасен, поэтому я должен был знать, чего ожидать. Просто теперь всё это оказалось реальным, ведь мы встретили... настоящего дракона из этого мира. — Согласен. Меня это тоже за хвост кусает. Иккинг вздохнул. — Ладно, давай о чём-нибудь хорошем. Жду не дождусь завтрашнего полёта. Хотя в этих землях так холодно, как бы селезёнку не отморозить. — Не надо. Это очень плохо, когда холод кусает тебя за внутренности, — обеспокоенно проурчал Беззубик. Иккинг тихо хихикнул. — Да это поговорка такая. Готов завтра лететь в Северную Пустошь? — Да, мне ещё много дней не нужно будет есть. — Понял. Иккинг устроился под боком у Беззубика, как и обычно. Но что-то продолжало глодать его изнутри и не давало ему найти покой. По всей видимости, Беззубику тоже не спалось. Вокруг горы, на которой они спрятались, шелестел холодный ветер. И словно его порыв пронзил внутренности Иккинга. "Но в мои глаза ты не с-с-смотрел..." "Ты не с-с-смог зас-с-ставить себя убить его..." "Тебя что-то ос-с-становило..." Глаза парня распахнулись, и он уставился на звёзды невидящим и неморгающим взглядом. Тихое мурлыканье рядом с ним не прекратилось, но к сердцу подобрался холод. Взгляд больших зелёных глаз Ночной Фурии, лежавшей будучи опутанной верёвками, был таким завораживающим. Его мужество и стремление показать себя перед отцом куда-то испарилось, когда он осознал, что он не может этого сделать. Что он не хочет этого делать. Не может? Не хочет? А была ли разница? Сам ли он сделал этот выбор? Я... не знаю... Парень резко вдохнул, заметив, что не дышит. Беззубик это заметил. — Иккинг? — Я... Ему было страшно узнать правду. Если его страхи подтвердятся, он этого не вынесет. Это всё была ложь? Обман? Их дружба — тоже ложь? Всё это время его использовали? И прямо сейчас тоже? Хорошо ли он знал своего лучшего друга? Отнимет ли взгляд в эти зелёные глаза его разум и свободу, если, конечно, они всё ещё у него есть? — Беззубик, мне... нужно это знать. Ты ничего со мной... не сделал... когда мы впервые встретились? — Чего? — непонимающе рявкнул Беззубик. Тьма слилась с тишиной, пока Иккинг держал глаза закрытыми. — Ты ничего со мной не сделал, когда я посмотрел тебе в глаза и... не смог? Беззубик смотрел на Иккинга с растущим ужасом и смятением. Глаза его друга оставались закрытыми и неподвижными. — Нет! Ничего я не сделал! Я даже не знаю как, если бы и мог! С чего ты вдруг... И тут он вспомнил прощальные слова Иккингу от Ворунтурта. Эти внешне вежливые, но втайне язвительные слова должны были ударить по ним самым жестоким образом: вогнать коготь недоверия между ними и заставить их сомневаться в своей дружбе. — Как я могу быть в этом уверен? Что если я не был самим собой с тех самых пор? Что если я и сейчас не свободен? — холодно прошептал Иккинг. — Нет! Нет у меня такой силы! Я... клянусь своими крыльями, луной и небом! Беззубик повесил голову и тихо заскулил, закрыв глаза. Следующие свои слова он смог лишь прошептать в безмолвную тьму. — Ты веришь мне, брат? Жизнь остановилась. Тишина затянулась. Холодный ветер дул вокруг их уступа. И вдруг в мир вернулось тепло, когда он почувствовал прикосновение лапки Иккинга к своему носу. Его слабый стон превратился в грустное урчание, когда он открыл свои глаза и уставился в неморгающие глаза напротив, такие другие, но так похожие на его собственные. — Иккинг, я... Иккинг перебил его дрожащим голосом. — Брат, прости меня, я не должен был... сомневаться в тебе. Я не знаю... что на меня нашло. Они не двигались ещё какое-то время, забывшись в знакомом жесте доверия, который так много для них значил. Затем Беззубик слегка отодвинулся, чтобы лечь рядом с Иккингом и снова укрыть его своим крылом. — Ты не виноват. Виновата эта гнилая куча вонючего помёта! Ты уверен, что не смотрел ему в глаза? — Нет, не смотрел. Он пытался нас разделить, но я не понимаю, зачем. Просто потому что мог? Чтобы мы не смогли никому рассказать, где он живёт? — прорычал Иккинг. — Наверное, поэтому. Он не мог нас убить, поэтому хотел, чтобы мы... засомневались друг в друге и предали друг друга, дабы его секрет умер вместе с нами, — оскалился Беззубик. — Видимо, драконы Средиземья и правда такие злые, — сдался Иккинг. Это осознание очевидного заставило их ещё больше беспокоиться о том, что они могут повстречать на оставшемся пути. — Я надеюсь, что Ночные Фурии, если они и правда есть, не стали такими же, как Ворунтурт? Они не будут плохими. Я очень не хочу больше видеть таких драконов, как он, — прошептал Иккинг. Беззубик взглянул в сторону горизонта. — Не думаю, что они так испортятся. В этих пустошах вряд ли есть сокровища. Мои сородичи, наверное, сбились в стаю и живут вместе. Там, откуда мы родом, почти все драконы так делают. Усталость, физическая и эмоциональная, наконец их одолела. Иккинг уснул первым, а Беззубик бодрствовал ещё какое-то время, рассматривая звёзды, мерцавшие в безоблачном ночном небе. Внезапный порыв ветра пронёсся над их уступом, и в тот же миг вокруг всё похолодело. Затем этот миг прошёл, оставив за собой лишь его собственное очень тихое рычание и безжизненное запустение вокруг.